Глава 39.

Эвелина.

– Что? Его посадили? Как такое возможно? – кричу я в офисе Майка, стоя перед его столом. Я упираюсь руками о столешницу и продолжаю давить: – Майк, мне кажется, ты превышаешь свои полномочия?

Он смотрит на меня безразлично.

– Думаешь, мне стоит уволиться? Что ж, может ты и права. Наверное, я слишком задержался на этом посту. – Он кладёт руки на стол, складывает пальцы в замок и деловито заявляет: – Устал я, если честно, от всего, что связано с Кристофом. Сколько уже можно объяснять, что он ублюдок? Он неисправим. – Майк мотает головой. – Ты не слушаешь меня, а затем совершаешь те же ошибки, что я совершал на протяжении пяти лет, которые отработал с Кристофом. Мне бы не хотелось, что ещё хоть один человек в этом мире пострадал от его необдуманных поступков. Он ведь ребёнок. Глупый, беспомощный, самовлюблённый ребёнок. Почему ты цепляешься за него? Почему надеешься, что он исправиться? Каждый раз, когда ты даешь ему шанс, он умудряется всё испортить. Неужели тебе мало того, что он уже сделал? Сколько ещё гадостей он должен натворить, чтобы ты наконец поняла? Поняла, кто он такой?

Я не верю услышанному. Я не верю, что Майк стал таким чёрствым и бесчувственным. Ещё полгода назад я считала его хорошим человеком. Смешно… но я считала, что он в сотню раз лучше Кристофа, но теперь, кажется, всё перевернулось с ног на голову.

– Ты не можешь говорить про него так, – пытаюсь оправдать Кристофа я. – Если тебе не удалось его исправить, не значит, что не удастся кому-то другому.

– Кому? Кому удастся? Может, ты имеешь в виду себя?

– Может и себя, – пожимаю плечами я. – Как бы ужасно он себя не вёл, я уже вижу, что он исправляется.

– Серьёзно? – выпучивает глаза Майк. – Ты, видимо, не слышала, что он говорил на последнем заседании.

– Я всё прекрасно слышала, – отвечаю я.

Я прекрасно слышала, как он обзывает меня дрянью и предательницей. Я видела запись с этого заседания, которая теперь крутится по всем новостям. Учитывая все скандалы вокруг фильма, я теперь даже не надеюсь на то, что у моей карьеры есть будущее. Говорят: чёрный пиар – тоже пиар. Да и фильм благодаря такому пиару возымел какой-то просто невероятный успех. Его посмотрело гораздо больше людей, чем должно было по предварительным прогнозам. Но всё это меня совершенно не волнует. Потому что я не хотела становиться известной благодаря скандалам. Я хотела стать актрисой, а не персонажем – чёртовым брендом!

– А почему он это говорил? – я скрещиваю руки на груди. – Может ты мне скажешь, почему он так говорил?

Майк мотает головой. Кривит губы. Делает вид, что не знает.

Мне бы хотелось верить, что он действительно ничего не знает. Но я в курсе, что, оказывается, каким-то чудным образом подала на Кристофа иск, хотя, на самом деле, не делала ничего подобного.

– Это подделка документов, Майк. Это преступление. Ты понимаешь это?

Он снова мотает головой. Всё ещё не сдаётся.

– Не понимаю, о чём ты.

Наклонюсь ближе.

– Думаешь, я дура? За кого ты меня принимаешь? Думал, что я не узнаю, что Кристофа посадили из-за меня? Только вот ведь несостыковочка: я не писала никаких обвинений, Майк. Кажется, твой план не проработан до конца.

– Не говори того, в чём не уверенна, – всё ещё не сдаётся менеджер.

В его глазах огонь. Гнев вот-вот заполнит всё внутри, но он старается сдерживаться. Удивительно, но сейчас передо мной не Майк, того Майка больше нет. Сейчас передо мной сидит Кристоф. Кристоф, которого я знала когда-то.

– Знаешь, что самое забавное во всей это ситуации, Майк, – говорю я. – То, что, как бы ты не старался исправить Кристофа, кажется это он исправил тебя. Ты сейчас ничем не отличаешься от того старого Ламбера, которого я когда-то терпеть не могла. Ты был хорошим человеком, Майк. Но почему? Почему ты изменился? Что должно было случится, чтобы из доброго и бесконфликтного менеджера Кристофа ты превратился в наглого и самовлюблённого, уверенного в своей правоте засранца? Я не знаю. А ты знаешь, Майк? Может, ты просто почувствовал свободу? Может, просто пока ты работал на Кристофа, ты боялся показать своё истинное лицо?

Я вижу, как проступают скулы на его лице. Как он сжимает руки в кулаки, а после разжимает.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь! – гневно цедит он.

– Ну так объясни, – пожимаю плечами я. – Объясни, чтобы я поняла.

Он упирается руками о стол, поднимается. От того, как он это делает, мне даже становится немного не по себе. Как будто сам сатана решил явиться передо мной.

Верхняя губа Майка дёргается, он смотрит на меня. Опускаю взгляд ниже и вижу, что он уже даже не пытается разжать кулаки. Майк замахивается и со всей силы бьёт по столу. Я подпрыгиваю от испуга, но стараюсь держаться. Стараюсь сохранить самообладание. Не собираюсь кричать. Закричала бы, но это только сильнее его разозлит. А когда видишь, как срывается некогда тихий и спокойный человек – это вдвойне страшнее, если на тебя срывается какой-нибудь грубиян, вроде Кристофа. С грубиянами хотя бы всё ясно. Понятно, чего от них ожидать. Но не в случае с Майком – тут можно ждать чего угодно.

– Эвелина, – наконец говорит менеджер. – Почему ты бегаешь за ним?! – он переходит на повышенный тон.

– Майк, я уже сотню раз объясняла, – пытаюсь отвечать как можно спокойнее.

– Потому что все вы одинаковые, – не спрашивает, а утверждает он. – Потому что все женщины такие. Вы недовольны, когда мужчины ведут себя грубо, но как только вы встречаете нормального, адекватного, доброго паренька, почему-то начинаете влюбляться в того, кто был вам когда-то противен.

– Майк… – понимая, что дело совсем плохо, я перехожу на самую доброжелательную интонацию, какую только можно использовать в этой ситуации. – Майк, я не понимаю, о чём ты.

– Не понимаешь? – он чуть отклоняет голову вбок, начинает обходить стол.

– Майк, прошу, – я поднимаю руки, – не подходи ко мне слишком близко. Сохраняй дистанцию.

Эти слова были ошибкой. Я и сама это понимаю. Но страх не даёт придумать ничего лучше.

– Ты добрая, прекрасная девушка. Я считал, что ты умнее всех этих дур, что вешаются на шею ублюдкам вроде Кристофа. Но оказалось, что ты такая же, как они. Оказалось, что ты ничем не лучше.

– Майк, об одном тебя прошу: не говори того, о чём можешь пожалеть.

Как бы мне не было страшно, я всё равно не могу быть кем-то, кроме себя. Как бы мне не было страшно, у меня всё равно остаётся тот стержень, с которым я прошла всю свою жизнь. Поэтому, ка бы мне не было страшно, я не собираюсь строить из себя запуганную девчушку, даже если передо мной человек, у которого серьёзные проблемы с психикой. Нет уж. Я уже имела дела с одним чудом под именем Кристоф, а значит не собираюсь робеть и перед Майком.

– Ты мне нравилась, Эвелина, – наконец Майк начинает говорить прямо. Он подходит всё ближе и ближе. Я же тем временем пячусь назад, боковым зрением оценивая обстановку. – Я подыгрывал тебе. Думал, когда Кристоф очнётся и придёт в себя, ты поймёшь, что он не изменился. Поймёшь, что он тот же козёл, каким был всегда. Но ты почему-то решила иначе. Почему-то ты до сих пор на его стороне, даже после того, как он пытался тебя похитить. Если честно, я начинаю сомневаться, что у тебя всё в порядке с психикой.

Кто бы говорил… Радует хотя бы то, что Майк верил, что Кристоф очнётся. Больше ничего хорошего я сказать не могу…

Он всё ещё движется на меня с сжатыми кулаками. Я всё ещё отступаю назад. В какой-то момент упираюсь спиной в тумбу. Отвожу руку назад, стараясь не отводить взгляд от Майка. Я слежу за ним. По крайне мере стараюсь не упустить ни одного движения. Он смотрит прямо в глаза. Внезапно замечает, как я пытаюсь найти хоть что-нибудь на тумбочке. Менеджер тут же срывается с места и летит на меня с кулаками. Я хватаю первое, что попадается под руку, замахиваюсь и пытаюсь огреть его по голове. Он выставляет руки, но уклониться от удара у него не выходит. Тяжёлая статуэтка прилетает прямо в лоб мужчине. Тот пошатнувшись отходит назад, хватается за голову. Я откидываю спасительную статуэтку, разворачиваюсь, дёргаю за ручку двери и выбегаю наружу.

Загрузка...