Глава 7. Капля в море

Настя

Я привела Ярослава Дмитриевича в медпункт – к сожалению, там никого не было, но к счастью, дверь оказалась не заперта. Мы вошли внутрь, я усадила молодого человека на кушетку и довольно легко нашла в шкафчике вату, перекись водорода и бинт. С пластырем было сложнее, пришлось довольствоваться тем, что есть.

– Как же вы так… – покачала я головой, невольно чувствуя лёгкое раздражение: ну что за безрукость такая в столь взрослом возрасте?!

– Это не я, – буркнул парень недовольно.

Угу, угу, конечно, оно само… Как маленький! Я непроизвольно сказала последнюю фразу вслух, и Ярослав Дмитриевич, подскочив на кушетке, возмутился:

– Сама ты… маленькая! Этот ваш Саныч бухает, как скотина последняя, травму мне нанёс, а я ещё и виноват?!

Я расстроилась:

– Он… прямо сейчас пьян?

– Да ещё как!

– Простите… – я наконец закончила приготовления и, намочив ватку, приложила её к довольно глубокой ране.

Ярослав Дмитриевич зашипел, втягивая воздух сквозь зубы и зажмуривая глаза, но не произнёс ни звука и остался сидеть ровно. Я подула на ранку и успокаивающе пробормотала:

– Сейчас пройдёт, потерпите немножко… – и погладила крепкую волосатую икру. Ну а что? Я только с детками имела дело – не знаю даже, как это происходит у взрослых молодых мужчин.

Бросив мимолётный взгляд на лицо своего пациента, я заметила, что смотрит он на меня как-то… ошарашенно. Глянула ещё раз – вопросительно. Он помотал головой, словно сбрасывая наваждение, выдавил принуждённо:

– Да ничего, мне… не больно.

Больше он и в самом деле не шипел, сколько бы я ни обрабатывала рану, в которую, к сожалению, попала грязь – пришлось попотеть, чтобы предотвратить заражение крови. После перешли к бинтованию. Место неудачное, конечно, – не будет держаться.

– Придётся вам дать ноге немного покоя… чтобы бинт не свалился.

Ярослав Дмитриевич не стал скрывать радость:

– С удовольствием! Что-то меня не тянет под шефство этого вашего Саныча.

Я кивнула и глубоко задумалась, чем бы таким "приятным" занять сидячего подопечного. И придумала:

– Будете вырезать заготовки для аппликаций. Пойдёмте в группу, я выдам вам бумагу и трафарет.

Молодой человек скривился, но возражать не стал. Послушно поплёлся за мной, слегка прихрамывая и время от времени останавливаясь, чтобы поправить бинт.

– Здесь есть дети постарше? Подростки? – спросил он, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж.

– Да, конечно. Все возраста.

– А почему их не привлекают к работе на территории? Саныч сказал, щебень лежит два месяца уже.

– Если бы два! Но воспитанников привлекать нельзя – это строжайше запрещено законом, за использование детского труда можно серьёзно получить по шапке.

– То есть, они обязаны бездельничать круглый год 24 на 7?

– Прям как вы! – усмехнулась я и пробормотала себе под нос: – Единство противоположностей…

– Слушай, кончай меня провоцировать, мы же договаривались!

– Разве я сказала что-то оскорбительное или неправду?

– Я не выбирал себе родителей!

– Ну просто жертва обстоятельств!

– Можно подумать, ты пошла бы сюда работать, если бы у тебя был выбор!

– Я здесь не работаю.

– А что делаешь?

– Просто… прихожу.

– В смысле… бесплатно, что ли?

– Типа того.

– Зачем..?

– Дура, наверное.

– Я тебя серьёзно спрашиваю.

– Посмотрите этим детям в глаза внимательно – и поймёте. Ну может, нет – не знаю. Но других оправданий у меня нет.

Он вдруг схватил меня за руку, повернул к себе и стал зачем-то смотреть мне в глаза. А они, как назло, наполнились глупыми слезами. Через несколько секунд Ярослав пробормотал тихо:

– Ничего не понимаю…

– Вы не туда смотрите, – я отвернулась и пошла дальше.

– Ты им всё равно не поможешь! – крикнул он мне вслед.

– Помогу.

– Только хуже сделаешь!

– Хуже уже некуда.

– Есть! Знать, как бывает по-другому, и не иметь возможности это испытать.

– Они смогут. Когда вырастут. А вот если не знать, то и стремиться некуда.

– Всё равно это капля в море!

– А вы всё равно не отговорите меня приходить сюда!

Я усадила его на лавку, так чтобы нога полностью там разместилась в вытянутом положении, и выдала материалы и инструменты.

– Какая мутота! – возмутился Ярослав Дмитриевич. – Давай лучше кто-нибудь сгоняет за пластырем в аптеку, и я смогу заняться чем-то поинтереснее?

– Ну конечно, ваше высочество! Я забыла, что мы тут все находимся только для вашего развлечения, простите за оплошность! – сказав это, я развернулась и уверенным шагом пошла к двери.

– Между прочим, это их сотрудник нанёс мне травму! – крикнул мне вслед парень, но я не менее уверенно захлопнула за собой дверь.

Первым делом направилась к замдиректора – к счастью, она ещё не успела уйти домой.

– Здравствуйте, Полина Григорьевна!

– А, Настюша, – видная женщина лет пятидесяти, с аккуратным макияжем и хорошо одетая, еле заметно скривилась. – Здравствуй-здравствуй, с чем пожаловала?

– Скажите, а нельзя ли завхоза как-то… призвать к порядку? Он сегодня пьяный на работе…

Полина Григорьевна тяжело вздохнула:

– А что ты с ним сделаешь?

– Ну не знаю, пригрозить увольнением…

– Он знает, что это всё пустые угрозы. Заменить-то его некем.

– Но может, всё-таки кто-то найдётся? Хотя бы попробовать поискать…

– Милая моя, – тон Полины Григорьевны заметно похолодел. – Ты думаешь, тебе виднее? Думаешь, я не искала? Тебя, вообще, как это задевает?

– Да вы же знаете, мне "помощничка" подкинули, Мелехина этого… Короче, Саныч по пьяни ему ногу повредил.

– Как?! – ахнула замдиректора. – Да ты в своём уме? Ты как додумалась сына мэра к этому алкоголику отправить?! Если жить надоело, хоть о нас подумай! У нас и так в этом году финансирование урезали – хочешь, чтобы мы совсем по миру пошли?!

Я даже рта не успела раскрыть в своё оправдание – Полина Григорьевна безапелляционно заявила:

– Больше никаких глупостей! Пусть будет рядом с тобой, под присмотром и без травм! Дай ему книжку – пусть читает детям вслух – и хватит с него. Нам проблемы не нужны!

Я тяжело вздохнула. Ну вот, сходила справедливости поискать. Теперь буду сама с Ярославом весь оставшийся месяц мучиться.

Откровенно говоря, иногда мне казалось, что администрация детдома живёт не так уж плохо и могла бы выделить часть своих доходов на улучшение хозяйства заведения, но ведь я не знаю точно: может, они эти деньги вовсе не здесь получают, а, допустим, от супруга – не станет же Полина Григорьевна перекладывать ставку завхоза на карман мужа. Но результаты переговоров меня совсем не обрадовали. Я-то хотела сбагрить Мелехина-младшего кому-нибудь понадёжнее, чем Саныч, а в итоге этим кем-то оказалась сама. Сколько же он крови свернёт мне своими капризами – и представить страшно! Он никогда не поймёт мои мотивы, никогда не проникнется любовью к брошенным детям. Ему это физически сложно: у него ведь не вырабатываются соответствующие гормоны. К тому же, он с детства приучен думать только о самом себе.

Загрузка...