Люди и бультерьеры

V. Новая идея

Его давно не устраивала собственная жизнь. Кем он был? Всего лишь ночным охранником на фирме своего шефа. На что-то большее он рассчитывать не мог: у него не было образования, он не разбирался в компьютерах, и даже не обладал просто большой физической силой. Крепкие ребята-спортсмены всегда были нужны его шефу — Бонусу, и Алик знал, что получают они гораздо лучше, чем он.

Родители, простые работяги из районного центра, ничем не могли помочь ему. Они так и жили там, у себя в Азнакаево. И Алику становилось плохо, когда он представлял, что ему придется вернуться в этот жалкий городок. Когда несколько лет назад он бросил строительный институт, то остался в Казани, свято веря, что он сможет выкрутиться, подняться, зацепиться надежно и крепко. Что у него будет все, что нужно для нормальной жизни — дом, машина, работа, семья…

Но почти десять лет пролетело, развеялось как дым. Какие-то жалкие делишки, неверные партнеры, неудачный бизнес… Любимая девушка, предала его так легко и так обыкновенно: встретила более богатого и ушла к нему. У Алика не было даже своей квартиры. Он все снимал чужую и платить за нее было все труднее. И женщины в его жизни с тех пор были все случайными и тоже чужими — женами или подругами.

Когда два года назад шеф подарил ему щенка, Алик даже обрадовался. Теперь рядом с ним всегда было живое существо, которое любило его беззаветно. Алик никогда раньше не увлекался собаками — он вообще не обращал на них внимания. Но эта собачка, Дана, была такой необычной! Алик стал приходить с ней на собачью площадку, и лишь там впервые понял, какое сокровище он заполучил. В то время бультерьеры вызывали ажиотаж и всеобщее уважение. Они были настоящей редкостью, экзотикой. Дана была хотя и не чистокровной бультерьершей, но характер у нее был самый настоящий, бойцовый. Ее боялись и уважали. Соответственно уважали и Алика. Он же, все больше проникаясь этой породой, стал читать специальную литературу. Ему нравилась дрессировка собак, он стал даже подрабатывать инструктором на площадке. Как-то, читая книгу о собачьих боях и бойцовых породах, он вдруг почувствовал себя так, как будто бы наткнулся на клад, который искал давно и безуспешно.

Его бросило в жар. Он вскочил, нетерпеливо вытащил из мятой пачки сигарету. Да, черт возьми! У него появилась идея! Наконец-то. Это будет его дело, о котором он давно мечтал. Это будет дело, которое принесет ему деньги. Нужно организовать собачьи бои! Нет, не те собачьи драки, какие устраиваются порой на собачьих площадках. А настоящие классические собачьи бои по всем правилам и на большие ставки. Такие, какие проводили в Англии, Америке, да и во многих странах. Благо, в книгах про боевых собак давались даже правила классических боев и методики специальных тренировок.

Алик вернулся к столу, снова открыл книгу. Вот, поразительно, во всех подробностях.

«…Яма должна быть квадратной со стороной 16 футов, бортики высотой 2,5 фута, деревянный пол хорошо пригнан… Собаки бьются без ошейников. Схватка должна происходить на диагональной разделительной полосе в центре ямы…» — читал он. Можно все это сделать! Вырастить и воспитать несколько собак, построить питомник, площадку для боев. И пусть-ка попробуют с его собачками подраться все эти кавказцы, алабаи, доги! Какие правила! Это его собачки будут воспитаны по правилам. А дураки, которые ничего не соображают, пусть делают ставки и расстаются со своими псами и со своими денежками. Какие вообще в России могут быть правила?!

Однако самому ему это дело не поднять. Все равно нужен начальный капитал. Без шефа никак не обойтись. И придется с ним делиться.

Несмотря на то, что за последние два года Бонус сделал головокружительную карьеру, стал президентом крупного концерна и полез в политику, он выслушал Алика с интересом. Собаки ведь оставались его самым любимым хобби. Быстренько взял калькулятор, начал считать.

— Ну хорошо, питомник можно построить у нас на складах. Так… стройматериалы. Ладно. Кормежка. Хорошо. Ветеринар… Ну а сколько одна такая собачка стоит, знаешь? Мне вон уже другую собаку предлагают, пита. Щеночек стоит около двух штук баксов. А если наших собак будут душить на этих боях? Не окажемся ли в убытке? — озабоченно говорил Бонус.

Алик его совершенно понять не мог — ворочает чуть ли не миллиардами, а трясется из-за каких-то грошей. Ведь для Бонуса несколько штук баксов — сущие гроши!

— Да ты что, Бонус, это верняк! — воодушевленно начал Алик.

— Кстати, не Бонус, а Олег Иванович. Ты забудь бандитские кликухи, понял? — раздраженно перебил его Бонус.

Алик заметил, что с тех пор, как Бонус успешно прошел в какой-то совет и стал депутатом, он велит называть его по имени-отчеству или даже господином Игнатьевым. Ну да ладно, у богатых свои причуды.

— Извини… Олег Иванович… Во-первых, хорошо подготовленную собаку не просто победить. А ведь у нас все будет и построено на том, что наши собаки будут готовиться по всем правилам, а собаки противника наверняка не будут так подготовлены! Все ж «на шару» привыкли! К тому же, для показательных боев пойдут и полукровки. Вот от моей Данки, например. Они практически ничего не стоят.

— А ты, Алик, оказывается, с башкой, а? Да, этих твоих щенят можно и придушить. Показательно… Смерть и кровь… это всегда азарт, успех, верно. Может, зря ты у меня в охранниках? — улыбнулся Бонус. — Ладно, действуй! Бабки я тебе на раскрутку дам. И с братвой сам эти дела улажу. Мне это нравится! Что-то новенькое. Не скучное. Начинай со своих полукровок. А там поглядим. Может, и этих, питбулей задействуем.

— Я еще почитаю литературу…

— Читай, читай, Алик. Главное, чтоб с пользой.

Щенки росли хорошо, никто из них не был больным или слабым. Все прививки были сделаны вовремя. К лету были готовы и вольеры. Алик с облегчением и радостью переселил щенков туда, потому что в квартире их оставить было просто невозможно — еще немного, и однокомнатная квартирка превратилась бы в руины.

Больше всех Алику нравился Боб — он всегда был самым крупным, сильным и злобным. Алик педантично выдерживал все правила выращивания и подготовки боевых собак. Еще когда щенкам было чуть больше месяца, он уже потихоньку стравливал их между собой, подсовывая им кость. Щенки почти не играли друг с другом. Любая, даже самая невинная потасовка тут же перерастала в яростную драку. В этих драках, которые Алик провоцировал любыми способами, щенки порой впадали в истерику, их движения становились судорожными, неконтролируемыми, у них закатывались глаза, брызгала слюна, и они, не в силах достать противника, так как были привязаны, начинали грызть землю или пол.

Алик при этом испытывал смешанное чувство страха и гордости. С каждым днем, с каждой неделей он замечал, как его щенки превращаются на его глазах и под его руководством в настоящих монстров. Теперь каждый из щенков жил в глухой клетке. Ни с кем из посторонних людей они не сталкивались. С чужими собаками не общались. После того, как они бросили сосать свою мать, Алик начал опасаться даже за нее. Однажды, когда Дана огрызнулась особенно яростно, двое ее родных сынков, среди которых именно Боб был зачинщиком и вожаком, бросились на нее с рычанием. И эта взрослая собака, которая и сама была не прочь подраться и наводила страх на многих собак — растерялась поначалу от такой наглости, но уже через секунду зубы ее сомкнулись на шее белого, с большим черным пятном щенка. Дана, позабыв о материнском чувстве, истерично трясла его до тех пор, пока не задушила. Алик заорал на собак, пинками разогнал их, схватил за шиворот обезумевшего от ярости Боба, но черно-белого спасти так и не успел. Тот был уже мертв. С этого дня Дана и Боб стали смертельными врагами. Алик понимал, что рано или поздно им удастся вцепиться друг другу в горло и кто-то из них победит, а кто-то проиграет. Последний раз в своей жизни.

Начитавшись специальной литературы, Алик иногда ловил на улице кошек и запускал их в вольер со щенками. Вся свора яростно набрасывалась на кота и разрывала его в мгновение ока. Опьяненные кровью, щенки вырывали друг у друга кошачье тельце до тех пор, пока от него не оставались лишь клочья.

Для того, чтобы выработать прочную и правильную хватку у своих собак, Алик, опять-таки по совету авторов книжки, решил использовать бездомных дворняжек. Как-то по дороге в свой питомник он приманил заранее приготовленным куском колбасы средних размеров рыжего веселого кобелька. Когда пес, доверчиво виляя хвостом, подошел к Алику, он накинул на него ошейник. Кобелек немного оробел, попятился назад, но ободренный лаской и вкусным угощением, радостно побежал за Аликом.

Алик привел его во двор и плотно запер ворота. Рыжий кобелек с любопытством обнюхивал землю и раза два деловито приподнял ногу, отмечая свое присутствие. Он был, пожалуй, чуть-чуть повыше Боба — самого крупного из щенков.

Увидев Боба, кобелек дружелюбно завилял хвостом.

— Взять его, Боб! — повелительно крикнул Алик.

Боб подскочил к собаке и схватил ее за заднюю ногу. Рыжий кобелек испуганно заверещал, попытался вырваться, но это ему не удалось. Тогда испуганный его визг перешел в жалобное рычание, и он в отчаянии сам вцепился Бобу в ухо. Молодой бультерьер, еще не искушенный в схватках, тут же отпустил противника, и этого было достаточно, чтобы рыжий кобелек попытался броситься наутек. Но куда ему было убегать? Кругом был забор.

Алик взял Боба за ошейник:

— Что же ты, дурак? За горло нужно хватать, за горло. Ну, взять его, взять! — и он подтолкнул Боба вперед.

Снова взъярившись, Боб набросился на рыжего кобелька. Собаки сплелись в клубок и покатились по земле. Оказалось, что добродушный рыжий песик был готов постоять за себя. Он яростно огрызался, щелкая длинными белыми клыками. И тогда Алик ловко схватил его за задние лапы и поднял в воздух. Оказавшись в руках человека, кобелек заверещал от ужаса.

— Боб, взять его!! — заорал Алик, с трудом преодолев искушение придушить кобелька собственными руками. Теперь горло дворняжки было совершенно беззащитно, и Боб вцепился в него намертво.

— Хорошо, Боб, взять, взять! — подбадривал его Алик. И тянул тело дворняжки на себя. — Теперь ты понял, куда хватать надо?

Скоро все было кончено, и Боб с победным рыком продолжал трепать бездыханное тело.

Этот опыт очень понравился Алику. В следующий раз он решил найти дворнягу покрупнее и выпустить на нее сразу двух или трех собак.