Мачеха

ГЛАВА 1

С моих губ сорвался протяжный стон, я попыталась выгнуться дугой в последнем порыве сладкой истомы, но не тут-то было. Юрка обмяк на мне всеми своими ста двадцатью килограммами и блаженно улыбался, тогда как я уже с трудом могла дышать.

— Черт здоровущий! — из последних сил напряглась я, делая слабые попытки сдвинуть любовника хотя бы на сантиметр.

Тут он сам проявил милосердие и перекатился на другую часть кровати, не переставая глупо улыбаться.

— Зато теперь как хорошо, да? — спросил он лукаво. — Легкость такая, как будто взлетаешь.

— Еще секунда и от меня бы остался один трафарет. — пробурчала я и, отлепив себя от простыни, прошествовала в ванную.

Тугая струя воды мощно ударила в белоснежное дно джакузи, а я, как бы невзначай, бросила взгляд в огромное зеркало, висящее над полупрозрачной стеклянной раковиной. Могу поспорить, что так поступает буквально каждая женщина, когда собирается принять душ. И ничего нет в этом зазорного, надо же время от времени убеждаться, что твое тело еще очень даже …. Мое было пока в порядке. Я забралась внутрь джакузи, взяла в руки душ и повернула регулятор на струи, насыщенные воздушными пузырьками. Так мне больше нравилось. Эта ванная комната, как и вся квартира в целом, принадлежала Юре. Я была здесь всего лишь пятый раз, хотя встречались мы уже почти четыре месяца. Тем не менее с шикарной Юркиной сантехникой мы были уже на «ты», чего не скажешь о бытовых кухонных приборах, к которым я категорически отказывалась прикасаться. Я, конечно, не пещерный человек и комбайн на моей кухне тоже имеется, но рядом с Юркиным он казался примитивнее керосиновой лампы. Из-за этого Юрику приходилось самому готовить еду, когда мы устраивали здесь наши любовные свидания.

— Можно мне тоже? — послышалось сквозь шум льющейся на голову воды, и в дверях ванной показалась коротко подстриженная Юркина голова.

— Нет! — крикнула я, отплевываясь. — В очередь!

— Неправильная ты женщина, Марьяна. — вздохнул мой любовник и исчез.

Вообще-то, меня зовут Марианна. Такое нетипичное для маленькой русской девочки имя мне дала мама, победив в продолжительных спорах моего отца, который хотел, чтобы его дочь звали мило и просто — Настенькой. Кстати, это имя мне тоже очень нравится и я пообещала папе, что свою первую дочку обязательно назову Настей. Но так уж случилось, что мою дочь зовут Алина и ничего с этим поделать я не могла.

Давая мне имя Марианна, мама считала, что впоследствии, когда я вырасту, у меня будет право выбора. Я могу представляться как Марина, Мария или Анна. Я сделала свой выбор и представлялась новым знакомым полным именем Марианна. А вот уж они в свою очередь вертели им как хотели. Яркий тому пример — Юрик, который вспомнил, что в каком-то десятом колене у него был родственник украинец и с самого начала стал звать меня Марьяной.

Приняв душ, я завернулась в огромный махровый халат хозяина и вышла из ванной. Полы халата смешно волочились за мной по паркету, но мне было в нем очень уютно. По квартире плыл восхитительный аромат свежезаваренного чая. Юра не признавал кофе в любом исполнении, говорил, что это совершенно нерусский напиток и, вопреки логике обожал чай. Что он нашел русского в чае, для меня до сих пор загадка, и я, не сдержавшись, язвительно посоветовала ему пить по утрам квас или рассол, если уж он такой расист.

— В чайник не заглядывай, иначе аромат улетучится. Я быстро. — сказал Юрик и потрусил в ванную.

Я проводила глазами его мощную фигуру и тут же заглянула в заварной чайник, вдохнула запах и снова закрыла крышку. Не люблю, когда мне приказывают. Не то, чтобы я от этого теряла над собой контроль и начинала доказывать всем, что я тоже личность, но мне тут же хотелось нарушить всяческие запреты и приказы.

Вернулся Юра действительно быстро, пошаманил над чашками и мы, наконец, сели пить чай. Вид у моего любовника был очень даже внушительный. При своих ста с лишним килограммах рост он имел чуть меньше двух метров и состоял весь из мышц и мускулов. При этом мыслительных способностей он, как ни странно, не утратил, а наоборот был умным, воспитанным и образованным. Я никогда не страдала от заниженной самооценки, но, глядя на Юрика, регулярно задавалась вопросом — что этот обеспеченный и самодостаточный мужчина нашел во мне? Наверное, такое самокопание во вред женщине, но я довольно часто возвращалась к этой мысли.

Познакомились мы совершенно обыкновенно и совсем не романтично, с моей точки зрения. Я открыла дверь магазина, собираясь войти, но в силу своего врожденного любопытства смотрела не перед собой, а в сторону, где в луже весело купались два воробья. Юра же в это время выходил в открытую мной дверь, таща ящик шампанского, на который были навалены какие-то пакеты с продуктами. Как я впоследствии узнала, на его работе намечался небольшой междусобойчик. И тут этот слон наступил мне на ногу. Я сразу даже не поняла, что произошло, и от нестерпимой боли в ноге просто стала сползать вниз по створке двери. Юра среагировал быстро — сунул покупки в руки подоспевшего шофера и подхватил меня практически у самой земли. Он отнес свою жертву в машину, крикнул водителю: «Гони!», и через пять минут мою ногу с интересом рассматривали в травмпункте. Боль утихла, я уже пришла в себя и присоединилась к толпе любопытствующих.

— Ну, что? — прозвучал тревожный вопрос, и я обратила внимание на мужчину, задавшего его.

Дело в том, что от боли я до этого момента ничего вокруг не видела и Юрку узрела только сейчас. Он мне понравился — такой большой и встревоженный. Он действительно чем-то напоминал слоника, разве что ушами не прядал.

— Да все нормально. — осторожно покосился на него старенький доктор.

— А, там, повязку или гипс? — насторожился Юрик.

— Ничего не нужно. — махнул рукой доктор. — Думаю, что девушке уже совсем не больно.

Все уставились на меня, а я, вспомнив, что предметом обсуждения является моя собственная нога, радостно пошевелила пальцами.

— Не больно. — подтвердила я диагноз старенького доктора.

Юра смотрел с недоверием, недоумевая, почему я так легко отделалась. Он тогда еще не знал, что я по жизни живучая и выносливая, поэтому трепетно довел меня под локоток до своей машины и вежливо спросил адрес, куда меня нужно отвезти. Я немного поотнекивалась для приличия, а потом сдалась и назвала адрес. До моего дома было минут двадцать езды, так что я успела оценить по достоинству огромный джип, который был под стать своему хозяину. Такой мягкий, уютный слоновник. Мы все познакомились. Водителя звали Саша, здоровяка — Юра, а меня, как оказалось, Марьяна.

Юрик не стал ходить вокруг да около, а напрямую спросил замужем ли я. После некоторой паузы я кивнула. Заминка произошла из-за того, что однозначно ответить на этот вопрос я не могла даже самой себе. Муж был, и даже вполне законный, но отношения у нас с ним сложились, мягко сказать, необычные. Ну не объяснять же это первому встречному мужчине, который поинтересовался моим семейным положением.

Я попросила остановить машину на углу дома, потому что окна нашей квартиры выходили к подъезду, а Алина уже, наверное, пришла из школы. Вот уж кто не должен был видеть меня с посторонним мужчиной, так это дочь. Юра не стал настаивать, чем приятно меня удивил, остановил машину, где велели, но джип не отъехал от дома до тех пор, пока я не скрылась в подъезде. Спросите, откуда я это знаю? С моим-то обостренным любопытством и не подглядеть в щелку подъездной двери!

Ровно через день Юра на джипе и без водителя поджидал меня возле соседнего дома. Распахнув дверцу прямо перед моим носом, он вывел меня из равновесия не хуже, чем в первую нашу встречу. Я шарахнулась в сторону, тут же оживив в памяти все семейные страшилки про плохих дядей, которые сажают маленьких девочек в машину и увозят неизвестно куда. Потом я вспомнила, что уже давно не маленькая девочка, а тридцатипятилетняя тетя, да к тому же узнала, наконец, Юру.

— Садитесь. — попросил он меня.

— Зачем? — задала я глупый вопрос, потому что все его чувства были написаны на широком открытом лице.

Я ему очень нравилась, он хотел меня и знал, что я чувствую примерно то же самое. «А почему бы нет?» — спросила я у себя, с трудом припомнив последний интимный момент в моей жизни, и взошла с тротуара к высокому переднему сиденью джипа. Юра тронул машину и через десять минут довольно быстрой езды я впервые оказалась в его квартире.

Тогда мне некогда было разглядывать интерьер, потому что раздеваться мы начали прямо в огромной зеркальной прихожей, а закончили на широченной кровати в спальне. Такого ошеломляющего секса у меня не было никогда, а если говорить честно, то я просто не догадывалась, что так бывает в жизни. Даже несмотря на то, что Юрик отдавил всю меня примерно так же, как день назад мою ногу, я испытала настоящее блаженство. Особенно впечатлило меня то, что этот огромный человек умел быть нежным и заботливым. За четыре прошедших месяца мы занимались любовью в самых разных местах — в его джипе, на даче его родителей, в лесу на поляне, на песчаном пляже под луной, на верхней палубе небольшого катера под палящим солнцем и много еще где. Я почти влюбилась в Юру, но кое-какие особенности в наших отношениях не позволяли мне преодолеть это самое «почти».

Он знал, что зовут меня Марианна, знал, в каком доме я живу и знал мое тело до последней складочки. Я, в свою очередь, знала, что его зовут Юрий, знала его машину, его квартиру и его тело до последнего шрамика. И это все!

Конечно поначалу он пытался задавать вопросы, но когда я почти на каждый из них ответила: «Я замужем», отстал. Было видно, что обиделся, но держался молодцом. Хотя, в отместку совершенно ничего не рассказывал о себе и своей работе. Последнее мне было особенно интересно, так как по мобильнику ему звонили постоянно и чувствовалось, что он не туалетной бумагой торгует. Но, увы, не пуская Юру в свою жизнь, я вряд ли имела право претендовать на откровенность с его стороны. Вот так мы и жили все эти четыре месяца — наслаждались любовью, проводили вместе свободные часы, а потом расходились каждый в свою жизнь, чтобы ждать там следующей встречи.

— Ты сегодня свободна? — спросил Юрик, устанавливая чашки в посудомоечную машину.

— Жаль, но мне уже пора идти. — покачала я головой. — Обещала сходить с дочерью в магазин, ей нужна новая сумка.

По челу моего возлюбленного пробежала тень. Я точно знала, что он сейчас подумал — «Если бы не твоя непонятная скрытность, поехали бы сейчас втроем в универмаг, купили девочке сумку. И не подделку из кожзаменителя, а что-нибудь стоящее». О том, что Юрка, мягко говоря, не испытывает недостатка в деньгах, я поняла давно. Да и трудно было этого не понять. Материальное благополучие моего любовника буквально лезло в глаза. Если бы я позволила, то сейчас сидела бы заваленная подарками, цветами и конфетами. Странно, но у этого потрясающего мужчины не было семьи, по крайней мере в последние несколько лет. О подружках я его не спрашивала и втайне надеялась, что на данный момент я у него единственная. В наших отношениях существовал только один способ, которым Юра мог меня побаловать — это еда. Он водил меня в дорогие рестораны и заказывал там самую дорогую еду. За последние месяцы я перепробовала, кажется, всех морских гадов со всех уголков земли. Правда при этом меня всегда мучила мысль — откуда посетителям известно, что на тарелке подают именно то, что написано в меню?

— Тогда одевайся, я подброшу тебя до дома. — прервал мои мысли Юра.

— Угу. — ответила я и отправилась в спальню.

Через пятнадцать минут мы уже сидели в машине и, как обычно, на предельно допустимой скорости ехали в сторону моего дома.

Алина встретила меня в прихожей, наверное, увидела в окно, как я подхожу к подъезду. Улыбнулась, чмокнула меня в щеку, забрала из рук сумку и затопталась рядом, пока я переобувалась в тапки.

— Ну, Марин, мы идем сегодня или нет?

— Идем, идем. Папа прислал перевод. — обрадовала ее я.

— Йес! — подпрыгнула Алина и умчалась в комнату.

Я прошла в гостиную и опустилась на диван. После любовного свидания по телу все еще разливалась истома, а в носу сохранялся приятный запах Юркиного парфюма. Окинув взглядом комнату, я тихонько вздохнула — с хоромами, где я только что была, лучше и не сравнивать. Конечно, у нас тоже не бродвейская ночлежка, но похвастаться нечем. Хорошо, что я не завистливая и легко отхожу от потрясающих впечатлений. Другая бы выла в голос и от отчаяния кусала диванную подушку. А чего беситься-то, если мало кто зарабатывает такие деньги, как Юрик!

— Марин, ты смотри не засни! — крикнула мне Алька из своей комнаты.

— Нет, я не сплю! — немедленно отозвалась я, стряхивая с себя незаметно подкравшуюся дрему.

Думаю, что самое время объяснить причину того, почему я не позволяла себе влюбиться без оглядки в замечательного мужчину Юрика. Все дело в том, что Алина называла меня Мариной не потому, что считала ниже своего достоинства произнести слово «мама». Она была хорошей девочкой, не капризной и не избалованной, хотя и с некоторыми современными заморочками. Просто все дело в том, что ее мамой была совершенно другая женщина. А я вот уже пять лет, как являлась ее законной мачехой. Алине было одиннадцать, когда мы познакомились с ее отцом Максимом Шепелевым. Сейчас ей шестнадцать, она очень милая и мы с ней дружим, а я так просто люблю свою падчерицу и считаю ее дочерью.

Женские судьбы складываются по-разному, меня же угораздило дожить до тридцати лет незамужней и совершенно бездетной. Однажды я оглянулась на прожитые годы и насторожилась — что-то здесь не так. Правда, мне трудно было сразу решить с кем не так, со мной или с окружающими меня мужчинами. Внешность моя была не выдающаяся, но вполне приятная — рост средний, ум острый, волос длинный, память нормальная. Вроде бы я не считалась приманкой для уродов и мужчины, с которыми у меня были близкие отношения, оказывались вполне приличными. Но близкие отношения — это одно, а создание семьи и совместное ведение хозяйства — совсем другое. Не правда ли, было о чем задуматься? Вот в такой непростой для меня период нас и познакомили с Максимом Шепелевым.

У меня есть закадычная подруга Танька Живолюбова. Она работает библиотекарем и, ведомая по жизни своей необычной фамилией, обожает всякую живность. Эту сторону ее биографии я обязательно освещу позднее, а сейчас про Максима. Мы столкнулись с ним у подруги в библиотеке. Я пришла повидаться с Татьяной, а он оказался постоянным читателем, и не простым, а, так сказать, оптовым. Парень трудился водителем-дальнобойщиком на огромной заграничной фуре. Командировки у него длились по месяцу, а иногда и дольше, поэтому Максим всегда брал с десяток книг в дорогу. Уже одним этим он мог быть мне интересен.

Танька в тот раз опять не смогла преодолеть свое всегдашнее желание помогать, когда ее не просят, и зачем-то познакомила нас с Максимом. На вид он был очень даже ничего, с женщинами обращаться умел, и, судя по внешнему виду, деньги зарабатывал неплохие. Ну чем не жених? Почему я тогда не подумала о любви — ума не приложу. Затмение какое-то нашло — пора замуж и все тут!

Первое, что сделал Максим — познакомил меня со своей дочерью Алиной. Честно говоря, узнав о существовании у него одиннадцатилетней дочери, я несколько охладела к замужеству, так как всегда отношусь к чужим детям с опаской, а особенно к подросткам. Они для меня словно инопланетяне — музыку слушают непонятную, язык у них хлеще иностранного, одеваются — не приведи Бог и так далее, и тому подобное. Но Алина оказалась замечательной девчонкой, а главное, что мы с первого взгляда понравились друг другу. Я узнала от Максима, что мать девочки умерла в родах и получается, что все эти годы Алина росла под присмотром отца, не зная материнской ласки. А у меня этой нерастраченной ласки оказались такие богатые запасы, что проблема подростков и взрослых в нашей семье никогда не вставала. Мы с Алиной ладили абсолютно во всем, но через несколько месяцев я вдруг четко осознала, что Максим искал вовсе не жену для себя, а женщину, которая заменила бы девочке мать. А также я поняла, что между мной и мужем существует одна единственная точка соприкосновения — Алина. И как-то так само собой сложилось, что мы с Максимом стали жить каждый своей жизнью. Он уезжал в длительные командировки, где буквально в каждом городе у него была женщина для постели, присылал нам с Алиной немаленькие деньги, а когда возвращался домой, то заваливал нас подарками и делал вид, что у нас крепкая семья. Не передо мной, перед дочерью. Между нами давно все было решено и я имела право завести себе любовника, но с условием, что об этом не узнает Алина. Вот так мы и жили — хорошо относились друг к другу, любили нашу девочку и было нам спокойно и комфортно.

Впервые я испытала раздражение из-за такого положения вещей, когда появился Юра. Я поняла, что именно за него хочу замуж по-настоящему и готова полюбить этого человека всем сердцем. Но узел, который мы с Максимом завязали, невозможно было разрубить, не полоснув лезвием по самому дорогому для нас — нашей Алине.

— А папа много денег прислал? — крикнула дочь из спальни, где переодевалась для похода в магазин.

— На сумку хватит. — ответила я.

— Ну почему ты никогда мне не говоришь сколько папа зарабатывает?

— Во-первых, я и сама этого не знаю. — занудно начала я.

— Ладно, я не правильно спросила. Сколько папа присылает денег? — появилась Алена возле дивана, на котором я полусидела, откинув голову.

— А тебе зачем? — приоткрыла я один глаз.

— Странный вопрос! Интересно же, богатые мы или нет.

— Что-о-о! — я попыталась ухватить ее за подол юбки, но девчонка ловко отскочила в сторону. — Вот значит какие мысли тебя одолевают!

— Конечно, я уже закончила школу, мне скоро семнадцать, значит и одеваться я должна соответственно.

— А соответственно — это как? — снова откинулась я на спинку дивана.

— Ну, там всякие модные вещи, аксессуары… — Алина начала загибать пальцы, мечтательно глядя в потолок.

— Челку покрасить в синий цвет, серьгу в пупок вставить и не забыть напялить на ноги жуткие лакированные копыта. — загнула и я три пальца.

— Ну, Марин, вот вечно ты все перевернешь с ног на голову. — надулась Алина.

— Что, правда-то глазки колет? — прокряхтела я, поднимаясь с дивана.

— Где ты тут правду увидела? Я же совсем не такая! — продолжала дуться та.

— Правильно, ты не такая! А почему?

— Ну, почему?

— Потому что тебе жаль ради всего этого переступать через мой труп. — охотно пояснила я.

— О-о-о, трупы в дело пошли, тогда я умолкаю.

— Мудрое решение. Старших раздражать не следует, тем более перед тем, как идти с ними покупать сумку. — подняла я вверх палец. — Кстати, ты хоть присмотрела что-нибудь?

— Да, как раз вчера в универмаге был завоз. Идем прямо туда. — оживилась Алина.

Мы с ней вышли из дома и пешком направились к универмагу, который находился от нас в полутора остановках. День клонился к вечеру, было не жарко и прогулка пришлась очень кстати. Мы провели у прилавка не меньше получаса, потому что у Алины разбежались глаза от обилия выбора и она ошалело пересчитывала количество отделений, карманов и молний на сумках, пока не остановилась на одной. Но, даже получив в руки заветную покупку, она бросила взгляд сожаления на оставшиеся экземпляры, которые продавец вновь расставляла по своим местам. Человек — животное ненасытное.

Все вроде бы было хорошо, но я за время нашего похода в магазин несколько раз испытывала чувство непонятной тревоги. Обычно, когда такое чувство у меня возникало, я быстренько мысленно пробегалась по всем своим близким и родным, чтобы определить причину беспокойства. Именно так я сделала и сейчас. Алина вот она — рядом, с Юрой я рассталась только недавно, Максим звонил вчера вечером, чтобы сообщить о переводе денег, мама с папой жили на даче, но у их соседей был сотовый телефон. Вроде бы беспокоиться не о чем. И тут я поняла, что раздражитель был не внутренним, а внешним — чей-то взгляд все это время сверлил мою спину, не давая возможности расслабиться. Поняв это, я резко оглянулась и успела заметить, как высокий парень быстро перевел взгляд с меня на витрину, возле которой стоял и стал с интересом рассматривать товар. За стеклом в многочисленных ячейках был насыпан разноцветный бисер и стеклярус. И вообще отдел торговал предметами для шитья и рукоделья. Да, попал парень! Это ему наказание за излишнее внимание к моей персоне — нечего пялиться на посторонних женщин.

— Ты чего? — дернула меня за рукав Алина.

— Да вон, тип какой-то пялится на меня все время. — кивнула я в сторону.

— Где? — тут же заинтересовалась Алька.

— Да вон, у витрины с рукодельем.

— Ничего, симпатичный. — толкнула она меня локтем в бок.

— Помалкивала бы. — возмутилась я.

Парню явно не понравилось наше внимание, он был излишне напряжен и, наконец, не глядя на нас, развернулся и направился к выходу из универмага. Чудной какой-то, решила я и постаралась о нем забыть.

На обратном пути мы съели по мороженому и весело переговариваясь подошли к своему подъезду. На лавочке сидела незнакомая женщина лет пятидесяти, а возле ее ног стоял небольшой чемодан. Мы с Алиной вежливо поздоровались, и я подумала, что к кому-то из наших соседей приехали гости, а их нет дома. И тут за моей спиной раздался голос.

— Алиночка!

Мы обе удивленно оглянулись, потому что никто из наших знакомых Алину так не называл. Мы с ней терпеть не могли слащавых суффиксов и все об этом знали. Удивление мое возросло, когда я поняла, что мою падчерицу окликнула та самая женщина, которая за секунду до этого сидела на скамейке, а сейчас стояла, выжидательно подавшись в нашу сторону.

— Простите? — приподняла я бровь.

— Я не ошиблась, девочку зовут Алина? — спросила женщина.

— Алина. — кивнула я. — А вы кто?

Моя сухость объяснялась очень просто — с первого же дня водворения меня в доме Максима я полностью взяла на себя заботу о девочке и считала своей прямой обязанностью оберегать ее от всяческих неприятностей. Муж подолгу не бывал дома и мне порой приходилось решать достаточно серьезные вопросы, возникающие в любой семье, где есть ребенок-подросток. И теперь, когда к Алине вдруг обратилась незнакомая женщина, которая явно дожидалась нас у подъезда, мой охранный инстинкт не заставил себя ждать.

— Ну, слава Богу, я тебя нашла. — и женщина неожиданно прослезилась.

Пока она суетливо рылась в своей сумке и доставала оттуда платок, мы с Алькой переглянулись и по ее недоуменному виду я поняла, что дочь видит незнакомку впервые. Дав возможность человеку вытереть слезы радости, я повторила свой вопрос.

— Простите, кто вы?

— Я Алиночкина тетя, двоюродная сестра ее покойной матери. — в глазах снова мелькнули слезы и в дело опять пошел платок.

Вот тебе раз! За пять лет я ничего не слышала о том, что у Алины со стороны матери остались хоть какие-то родственники. Правда, специально я с Максимом на эту тему не разговаривала. И тут женщина задала встречный вопрос.

— А вы Алиночке кто?

— Я …? Ну, я жена Максима. — промямлила я и тут же разозлилась на себя за это.

Кому-то другому я бы просто ответила, что Алина моя дочь, но сестре ее настоящей матери, пусть даже и двоюродной, так ответить я постеснялась. Что за дурацкая манера чувствовать себя виноватой, когда мне совершенно нечего стыдиться!

— Давайте-ка поднимемся в квартиру. — предложила я.

— Да, да. — засуетилась женщина, пряча в сумку платок и берясь за ручку чемодана.

Я посмотрела на Альку и кивнула на чемодан.

— Давайте я помогу. — тут же отреагировала она и подошла к своей тетке.

— Да что ты, Алиночка, я сама, тебе тяжело будет. — запричитала та.

— Ничего, она уже большая девочка. — с нажимом сказала я и Алина, наконец, завладела чемоданом.

Мы поднялись на второй этаж, я открыла дверь и пропустила всех вперед. Ситуация складывалась непростая и, как на зло, посоветоваться мне было не с кем. С Максимом связь существовала только односторонняя и разыскать его, чтобы спросить про внезапную родственницу, не было никакой возможности. Придется ждать, когда он сам позвонит, а это может быть не раньше, чем через пять дней. Ладно, сама разберусь, не маленькая.

Алина уже прошла в гостиную и нелепо стояла посреди комнаты, не зная, куда поставить чемодан. Родственница теребила застежку на босоножках и вздыхала, что-то невнятно шепча себе под нос. Наконец она справилась с обувью, я пододвинула ей тапки и мы все оказались в комнате. Алина уже пристроила чемодан между креслом и диваном и теперь не знала куда девать освободившиеся руки.

— Давайте все сядем. — предложила я и показала гостье рукой на диван.

Алька опустилась в кресло, а мы с тетей устроились друг против друга. Повисла напряженная пауза, во время которой женщина умильно посматривала на свою племянницу.

— По-моему, нам пора познакомиться. — откашлявшись, начала я общение.

— Да, конечно, Алиночку-то я знаю, а вот вас как зовут? — услышала я в ответ.

— Меня зовут Марианна, а вас?

— Евгения Сергеевна. Потапова.

— Вы уж меня простите, Евгения Сергеевна, но как вы нас нашли? И вообще, почему ни я, ни Алина о вас до сих пор даже не слышали?

— Я все понимаю, не извиняйтесь. Свалилась вам как снег на голову. Я сама еще толком в себя не пришла после того, как разыскала Максима и получила от него письмо.

— Какое письмо? — тетя озадачивала меня все больше и больше.

Евгения Сергеевна посмотрела усталыми, покрасневшими от слез глазами, и предложила.

— Давайте, я все по порядку расскажу. Мне так будет легче. — и посмотрела на нас с такой теплотой, что мне тут же стало стыдно за свою чрезмерную подозрительность и негостеприимность.

Сразу же потянуло предложить всем чай, выставить на журнальный столик конфеты с печеньем. Но совсем-то уж расслабляться было рановато и я остановила свой несвоевременный порыв. Успеется.

— Мы с Леной, Алиночкиной мамой, никогда толком не ладили. — начала свое повествование Евгения Сергеевна. — Я ее старше была на пятнадцать лет, думаю причина в этом. Когда я в невестах уже ходила, то, сами понимаете, нянчиться с маленькой сестрой не хотелось. Потом замуж вышла, своего сына родила — тем более стало не до Лены. Когда же она выросла, то уже сама от меня отвернулась, даже на свадьбу не пригласила. Трудно сказать, чья тут вина. Как по мне, так обе мы хороши были — упрямые. Я даже и не знала, что сестра сразу после свадьбы забеременела. Только позже, когда она в родах умерла и ее уже схоронить успели, мне весточку прислали. Кинулась я туда, где Лена с семьей жила, а там уже чужие люди. Сказали, что Максим после похорон квартиру продал, да и уехал неизвестно куда с новорожденной дочерью.

Евгения Сергеевна снова вынула платок и смахнула навернувшиеся слезы. Я же внимательно посмотрела на Алину, каково ей слушать историю о смерти родной матери? Девочка сидела, широко распахнув глаза и вцепившись тонкими пальцами в подлокотники кресла. Было видно, что все это она слышит впервые и поэтому впитывает в себя слова тетушки, стараясь не упустить чего-нибудь важного. Тем временем Евгения Сергеевна успокоилась и продолжила рассказ.

— Долго мы с сыном искали Максима с Алиной, писали везде, запросы посылали, но все бесполезно. На несколько лет прекратили поиски, а тут через наш городок колонна грузовиков проезжала, да остановились в столовой поесть. А я как раз мимо проходила, когда водители снова по своим машинам рассаживались. И показалось мне, что один из них очень на Максима похож. Я возьми, да окликни его. И ведь надо же такому случиться, что это как раз Максим и оказался.

— Подождите! — встрепенулась я. — А откуда вы Максима знали, если говорите, что на свадьбе не были?

— Как же, а фотография свадебная! Мне одну родственница подарила, мол, хоть вы и в контрах, но на счастье сестры посмотреть не грех.

— Я ведь не просто так спрашиваю. — решила пояснить я. — Дело в том, что Максим сказал, у них ни одной свадебной фотографии не получилось, пленку испортили.

Евгения Сергеевна внимательно посмотрела на меня, а я уловила в ее взгляде некоторую растерянность.

— Ну и дела. — наконец сказала она. — Вот ведь как бывает, а я и не знала, что у твоего отца нет свадебных фотографий, а то бы обязательно захватила для тебя, Алиночка. Ну ничего, в следующий раз привезу. Там твои мать с отцом такие молодые, да красивые.

— Так почему же она у вас есть, если ни одной не получилось? — настаивала я, потому что не любила что-либо оставлять невыясненным.

— Я думаю, что эту фотографию родственница сделала своим собственным фотоаппаратом. Потому и мне смогла дать, что пленка была ее. — задумчиво сказала Евгения Сергеевна.

Объяснение было логичным и я для себя этот вопрос закрыла. Но тут же возник новый вопрос, который я тут же и задала.

— А как же вы Алину узнали?

— Что, я не поняла о чем вы? — повернулась ко мне тетушка.

— Вы ее у подъезда по имени окликнули. — пояснила я.

— Ах, это! Так мне же Максим ее снимок выслал вместе с письмом, вот я и узнала.

Да что же это мой муж таким скрытным оказался? Ведет оживленную переписку с неизвестной теткой, а нам с Алиной ни звука! Положим, он девочку не хотел тревожить раньше времени, но мне-то почему ничего не рассказал? Вот теперь расхлебывай всю эту ситуацию! Еще неизвестно, как Алина отреагирует на появление родственницы. У подростков психика неустойчивая — сейчас сидит с открытым ртом и каждое слово ловит, а через минуту может истерику закатить. Правда, раньше за ней такого не водилось.

— А эта фотография у вас с собой? — спросила я.

— Да, конечно. Я ее теперь всегда с собой ношу. — и Евгения Сергеевна снова начала рыться в сумке.

Через минуту на свет божий появился кодаковский снимок и мы с Алиной озадаченно на него уставились. Алька стояла, облокотившись попой на невысокие каменные перила возле угла какого-то здания. В одной руке она держала мороженое, а взгляд ее был устремлен немного в сторону от объектива фотоаппарата. Лично я такую фотографию видела впервые.

— Где это ты?

— Не знаю. — пожала плечами Алька. — Я такую фотку не помню. И кофту эту я одевала всего-то пару раз.

Мы снова воззрились на снимок, а Евгения Сергеевна нервно поерзала. И тут Алина заорала, как сумасшедшая, перепугав нас чуть не до икоты.

— А-а-а! Вспомнила! Это я ходила со Светкой Полуниной смотреть результаты экзаменов в университете. Там как раз вот такие перила. И мороженое мы ели, точно! Только вот Светки почему-то на снимке нет.

— А фотографировал тебя кто? — не унималась я.

— Представления не имею. — снова пожала плечами Алька.

— Странно, откуда у Максима такая фотография? — негромко сказала я.

— Мне ведь что прислали, то я и показываю. — всполошилась Евгения Сергеевна.

— Да нет, вы не волнуйтесь, это мы о своем. — успокоила я гостью и вернула ей странный снимок.

Тетушка бережно упрятала его назад в сумку и вопросительно подняла на нас глаза. Мол, и дальше мучить будете, или хватит уже? Но у меня оставался последний, очень важный для меня вопрос.

— Так сколько же родственников у Алины со стороны матери?

— А двое всего — я, да мой сын Саша. — порадовала меня Евгения Сергеевна.

Большой наплыв родни мне вряд ли бы понравился, а двое — это нормально. От сердца вроде бы отлегло, так что настало время проявить гостеприимство.

— Вы прямо с поезда к нам?

— С автобуса. — уточнила тетушка. — Шесть часов тряслась, все кости с места сдвинулись.

— У нас остановитесь?

— Если не выгоните? — широко развела она руками и улыбнулась.

Улыбка у Евгении Сергеевны была хорошая, это я сразу заметила, а теперь, когда вроде бы многое стало ясным, мне даже стала нравиться эта внезапно появившаяся родственница.

— Ну, тогда Алина покажет вам вашу комнату, а я пойду разогревать ужин. — сказала я, поднимаясь с дивана, а потом добавила. — Добро пожаловать.

Все на минуту застыли, а потом Алька громко фыркнула, бросив на меня веселый взгляд. Это как будто послужило сигналом и мы все трое рассмеялись, разбивая напряжение, все это время висевшее в воздухе. Через полчаса стол был накрыт, мы сели в кухне, я достала бутылку шампанского и разлила его по трем фужерам.

— Ну, со знакомством! — провозгласила я и все дружно выпили.

Ужин прошел в непринужденной обстановке, но к концу чаепития Евгения Сергеевна начала сонно моргать и с трудом подавляла зевоту. Мы с Алькой спохватились — тетя Женя, как мы обе уже стали ее называть, устала после долгой дороги. Пора ей и отдохнуть. Алина убежала стелить гостье постель в своей комнате, а мы с ней пока будем спать вместе в нашей с Максимом спальне.

— Теть Жень. — попросила я. — Пожалуйста, не называйте больше ее Алиночкой.

Евгения Сергеевна удивленно посмотрела на меня.

— А почему?

— Не любит она этого, да и мне все эти Анечки, Ванечки, Любочки тоже не по душе.

— Я хотела как поласковей. — с сожалением ответила тетя Женя.

— Алина или Алька будет в самый раз. — успокоила я ее.

— Точно! — появилась в дверях наша девица. — Зовите меня Алькой, мне так больше нравится.

— Что ж, договорились. — разулыбалась тетушка. — Веди меня, Алька, в мою опочивальню.

Через полчаса, убрав со стола и вымыв посуду, мы лежали с Алиной на большой кровати в спальне и шептались, придвинувшись голова к голове.

— Ну, как тебе вновь обретённая тетушка. — спросила я.

— По-моему, она хорошая. — мечтательно сказала девочка.

— По-моему, тоже.

— Правда? А ты не знаешь, она надолго к нам?

— Как-то неудобно спрашивать, а что?

— Хорошо бы надолго. Мы втроем почти никогда долго не живем — папа всегда в командировках. — пояснила Алина.

Такие ее мысли были для меня новостью. Значит, скучает она по отцу, только вида не подает. А вот мне присутствие дома Максима все больше в тягость. Я совсем от него отвыкла. И тут мне в голову впервые забралась крамольная мысль. А правильно ли мы поступаем, делая вид перед дочерью, что у нас нормальная дружная семья? Не переиграть бы самих себя.