Последний раздел
I. Девадаха
МН 101
Девадаха сутта: У Девадахи
Редакция перевода: 30.01.2013
Перевод с английского: SV
источник: www.accesstoinsight.org
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в царстве Сакьев. У Сакьев был город под названием Девадаха, и там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — отвечали монахи.
Благословенный сказал: «Монахи, есть некоторые жрецы и отшельники, у которых есть такое воззрение и которые учат так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Таково учение Нигантхов.
Отправившись к Нигантхам, которые так учат, я спросил их: «Правда ли, друзья Нигантхи, что вы имеете такое воззрение и учите так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано»?
Когда я спросил их так, Нигантхи подтвердили это: «Да».
Тогда я сказал им: «Но друзья, знаете ли вы о том, существовали вы в прошлом или же нет?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, делали вы в прошлом злые дела, или же не делали?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что вы делали такие-то и такие злые дела в прошлом?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас?»
«Нет, друг».
«Итак, друзья, выходит так, что вы не знаете, существовали вы в прошлом, или же не существовали… делали в прошлом злые дела или не делали… делали ли такие-то злые дела в прошлом… не знаете, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано… не знаете что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас. В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Однако, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Друзья Нигантхи, это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. В результате этого он испытывал бы жестокие, острые, мучительные боли. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом. В результате этого надрезания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Хирург бы прощупал стрелу зондом. В результате этого прощупывания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург извлёк бы стрелу. В результате извлечения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург приложил бы к ране жгучее лекарство. В результате этого приложения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Но затем, позже, когда рана бы зажила и кожа восстановилась, он был бы доволен и счастлив, освобождён, мог бы делать что захотел, мог бы пойти куда бы ему вздумалось. Мысль пришла бы к нему: «Прежде я был подстрелен ядовитой стрелой. В результате этого, я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Мои друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели ко мне хирурга… Хирург сделал круговой надрез вокруг раны ножом… прощупал стрелу зондом… извлёк стрелу… приложил жгучее лекарство к ране. В результате этого приложения я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Но теперь рана зажила и кожа восстановилась, я доволен и счастлив, освобождён, могу делать что захочу, могу пойти, куда мне вздумается».
Точно также, друзья Нигантхи, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Но поскольку вы не знаете, существовали ли вы в прошлом… …не знаете, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас — то, в таком случае — вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Когда так было сказано, Нигантхи обратились ко мне: «Друг, Нигантха Натапутта — всезнающий, всевидящий, провозглашает совершенное знание и видение так: «Иду я или стою, нахожусь во сне или в пробуждении, знание и видение постоянно и непрерывно установлено во мне». Он сказал нам: «Нигантхи, есть злые дела, которые вы делали в прошлом. Исчерпайте их этими болезненными аскезами. Когда в настоящем вы сдержаны в теле, сдержаны в речи, сдержаны в уме — то это есть не-сотворение злых поступков для будущего. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Мы одобряем это [учение], принимаем его и довольны им».
Когда так было сказано, я обратился к Нигантхам: «Друзья Нигантхи, есть пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. Какие пять? Убеждённость, предпочтение, не нарушенная традиция, рассуждение по аналогии, приход к согласию посредством размышлений над точками зрения. Таковы пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. В таком случае, какой вид убеждённости у вас имеется по отношению к прошлому вашего учителя? Какой вид предпочтений? Какой вид не нарушенной традиции? Какой вид рассуждения по аналогии? Какой вид согласия посредством размышлений над точками зрения?»
Когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Во время яростной борьбы, жестоких усилий, испытываете ли вы жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой]?»
«Да, друг…»
«… В таком случае вам не стоит утверждать: "Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Если бы во время яростной борьбы, жестоких усилий, вы бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], а когда не вели яростную борьбу, не прилагали жестоких усилий, то всё ещё бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Но поскольку когда вы ведёте яростную борьбу и прилагаете жестокие усилия, вы испытываете жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда вы не ведёте яростной борьбы и не прилагаете жестоких усилий, вы не испытываете жестоких, острых, мучительных болей из-за такого сурового излечения, то — в этом случае — не стоит вам утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Но когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Может ли действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, испытываемое как удовольствие, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как боль?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, испытываемое как боль, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как удовольствие?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что не созреет для переживания?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, что не созреет для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для переживания?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для сильного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет лишь для едва заметного переживания?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, что должно созреть лишь для едва заметного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для сильного переживания?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в не переживаемое действие?»
«Нет, друг».
«Может ли не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в переживаемое действие?»
«Нет, друг».
«Итак, друзья, выходит так, что действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни. Действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас… …Переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в не переживаемое действие. Не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в переживаемое действие. В таком случае выходит, что старания Нигантх тщетны, их усердие безрезультатно».
Таково учение Нигантх. И поскольку учение Нигантх таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для их критики.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, Нигантхи совершали в прошлом плохие дела, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Нигантхи были созданы злым могущественным богом, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое везение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое рождение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов неблагие усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Таково учение Нигантх, монахи. И поскольку учение Нигантх таково, можно сделать эти десять разумных выводов, что даёт почву для их критики. Вот так [их] старание тщетно, так [их] усердие безрезультатно.
И какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно? Вот монах, в неугнетённом состоянии, не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я влияю [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он влияет [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.
Представьте, что мужчина влюблён в женщину, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью. И он видит, как она стоит с другим мужчиной, болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?»
«Да, Учитель. И почему? Потому что он влюблён в неё, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью…»
«А теперь представьте, что мысль приходит к нему: «Я влюблён в эту женщину, мой ум скован сильным желанием, пылкой страстью. Когда я вижу её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, то печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние возникают во мне. Почему бы мне не отбросить мою страсть и желание к этой женщине?». И так он отбрасывает своё желание и страсть к этой женщине, а после — видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?»
«Нет, Учитель. И почему? Он не имеет страсти по отношению к этой женщине…»
«Точно также — когда монах в неугнетённом состоянии, он не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я влияю [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он влияет [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.
Далее, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания.
Представьте, если бы изготовитель стрел нагревал и высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И затем, через какое-то время, он более не нагревал бы древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он нагревал и высушивал древко. Вот почему позже, через какое-то время, он более не нагревал бы и не высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким.
Точно также, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. Вот какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно.
Далее, вот в мире появляется Татхагата, достойный и правильно само-пробуждённый. Он обучает Дхамме — прекрасной в начале, прекрасной в середине и прекрасной в конце. Он провозглашает святую жизнь в её деталях и сути, всецело совершенную, непревзойдённо чистую.
Домохозяин, или сын домохозяина, услышав Дхамму, обретает веру в Татхагату и размышляет: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»
Так, через некоторое время, он оставляет всё своё богатство — большое или малое. Оставляет круг своих родных — большой или малый. Обривает волосы и бороду, одевает жёлтые одежды и оставляет домохозяйскую жизнь ради бездомной.
Нравственность
Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и образом жизни, тогда — отбрасывая убийство — он воздерживается от взятия жизни. Он живёт, выбросив дубину, выбросив нож, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.
Отбрасывая воровство, он воздерживается от взятия того, что [ему] не было дано. Он берёт только то, что дают, принимает только подаренное, живёт не хитростью уловками, а чистотой. Это также часть его нравственности.
Отбрасывая сексуальную жизнь, он ведёт жизнь безбрачную, сторонясь и воздерживаясь от сексуального акта, что распространён среди мирян.
Отбрасывая лживую речь, он воздерживается от неправдивых слов. Он говорит истину, держится за истину, [в этом он] прочен, надёжен, не обманывает мир.
Отбрасывая речь, сеющую распри, он воздерживается неё. То, что он слышал здесь, он не рассказывает там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что он слышал там, он не рассказывает здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так он примиряет тех, кто поругался и [ещё больше] укрепляет тех, кто дружен, он любит согласие, радуется согласию, наслаждается согласием, говорит [такие] вещи, что создают согласие.
Отбрасывая грубую речь, он воздерживается от бранных слов. Он говорит слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.
Отбрасывая пустословие, он воздерживается от пустой болтовни. Он говорит в нужный момент, говорит действительное, то, что согласуется с целью, с Дхаммой, с Винаей. Он говорит ценные слова, уместные, разумные, ограниченные, связанные с целью.
Он воздерживается от нанесения вреда семенам и растениям.
Он ест только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.
Он воздерживается от танцев, пения, музыки и зрелищ.
Он воздерживается от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.
Он воздерживается от высоких и роскошных кроватей и сидений.
Он воздерживается от принятия золота и денег.
Он воздерживается от принятия неприготовленного риса… сырого мяса… женщин и девочек… рабов-мужчин и рабов-женщин… овец и коз… птиц и свиней… слонов, коров, жеребцов и кобыл… полей и хозяйств.
Он воздерживается от взятия на себя обязанности посыльного… от покупки и продажи… от жульничества на весах, в монетах и мерах… от взяточничества, обмана и мошенничества.
Он воздерживается от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.
Он довольствуется комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Подобно птице, что куда бы ни отправилась, крылья — её единственный груз; точно также и он довольствуется комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Куда бы он ни отправился, он берёт с собой лишь минимально необходимое.
Наделённый этой благородной нравственностью, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.
Сдержанность чувств
Воспринимая глазом форму, не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь глаза. Он достигает сдержанности по отношению к своей способности видеть. Воспринимая ухом звук… Воспринимая запах носом… Воспринимая языком вкус… Воспринимая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, он не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Наделённый этой благородной сдержанностью чувств, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.
Осознанность и Бдительность
Когда он идёт вперёд и возвращается, он действует с бдительностью. Когда смотрит вперёд и смотрит в сторону… когда сгибает и разгибает свои члены… когда несёт внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда ест, пьёт, жуёт, распробывает… когда мочится и испражняется… когда идёт, стоит, сидит, засыпает, просыпается, разговаривает и молчит, он действует с бдительностью.
Оставление Помех
Наделённый этой благородной нравственностью, этой благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, он выискивает уединённое жилище: пустынную местность, крону дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, стог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, он садится со скрещенными ногами, держит торс тела прямым, устанавливает внимательность впереди.
Оставляя жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым влечения. Он очищает ум от жажды. Оставляя недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Он очищает ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости — внимательный, бдительный, восприимчивый к свету. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, он пребывает непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Он очищает ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнения, он выходит за пределы неуверенности, не имея неясностей по отношению к умелым умственным качествам. Он очищает свой ум от сомнений.
Четыре Джханы
Оставив эти пять помех — изъянов осознанности, что ослабляют мудрость — он, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Затем, с успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [он пребывает] во внутренней устойчивости. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Затем, с успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Затем, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — он входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот так ученик благородных достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Три Знания
Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание прошлых жизней. Он вспоминает многочисленные прошлые жизни — одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так он вспоминает многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание смерти и перерождения существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознёт так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений». Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнений чувственности, освобождается от загрязнений становления, освобождается от загрязнений неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, Татхагата совершал в прошлом хорошие дела, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Татхагата был создан отличным могущественным богом, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты поразительное везение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты восхитительное рождение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления».
Так сказал Благословенный. Довольные, монахи восхитились его словами.
МН 105
Сунаккхатта сутта: к Сунаккхатте
Редакция перевода: 23.03.2011
Перевод с английского: SV
источник: www.accesstoinsight.org
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Весали в Великом Лесу в Остроконечном Павильоне. И в то время большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире».
И Сунаккхатта из клана Личчави услышал, что «большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире». И тогда Сунаккхатта из клана Личчави отправился к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Сидя там, он обратился к Благословенному: «Я слышал, Господин, что большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире». Правдиво ли они объявили о достижении конечной цели, или же кто-то из них объявил о достижении конечной цели из-за переоценки [собственных достижений]?»
«Сунаккхатта, из тех монахов, что объявили о достижении конечной цели в моём присутствии: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире» — некоторые правдиво объявили о достижении конечной цели, а некоторые — из-за переоценки. Что касается тех, кто правдиво объявил о достижении конечной цели, то такова их истина. Что касается тех, кто объявил о достижении конечной цели из-за переоценки, то [в этом случае] мысль приходит к Татхагате: «Я обучу их Дхамме». Но бывает и так, что когда к Татхагате пришла мысль: «Я обучу их Дхамме», к нему приходят некоторые никчёмные люди и задают вопрос за вопросом, в результате чего мысль Татхагаты «Я обучу их Дхамме» изменяется на нечто другое».
«Сейчас подходящий момент, О Благословенный. Сейчас подходящий момент, О в Совершенстве Ушедший, для того, чтобы Благословенный обучил Дхамме. Выслушав Благословенного, монахи запомнят это».
«В таком случае, Сунаккхатта, слушай внимательно. Я буду говорить».
«Как скажете, Господин» — ответил Благословенному Сунаккхатта из клана Личчави.
Благословенный сказал: «Сунаккхатта, есть эти пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, воспринимаемые глазом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, воспринимаемые ухом… Запахи, воспринимаемые носом… Вкусы, воспринимаемые языком… Ощущения, воспринимаемые телом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Таковы пять нитей чувственности.
И бывает так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей (четвёртая джхана, сфера безграничного сознания, сфера безграничного пространства), то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Представь себе человека, давным-давно ушедшего из родной деревни или города. И вот он встречает человека, который только что ушёл из деревни или города. Он стал бы расспрашивать о том, не случилось ли чего в деревне или городе, не наступил ли голод или болезни — и второй человек отвечал бы ему, что там всё благополучно, пищи достаточно, болезней нет. Как думаешь, Сунаккхатта, слушал бы первый человек второго, склонял бы ухо, направлял бы ум на осмысление [сказанного]?
«Да, Господин».
«Точно также, может статься так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей (четвёртая джхана, сфера безграничного сознания, сфера безграничного пространства), то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми. Таким образом, можно знать, что «этот человек стремится к приманкам мира».
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к непоколебимостям. Когда человек стремится к непоколебимостям, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается приманок мира, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как жёлтый лист, оторвавшийся от стебля, не может более стать вновь зелёным, то точно также, когда человек стремится к непоколебимостям, он освобождён от путы приманок мира. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы приманок мира и стремится к непоколебимостям».
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было. Когда человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как толстая скала, разбитая на две половинки, не может соединиться [в единое] снова, то точно также, когда человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было, он отрубил путу непоколебимости. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы непоколебимости и стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было».
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы отсутствия чего бы то ни было, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Сунаккхатта, представь, что человека, который съел какую-либо восхитительную пищу, вырвало бы. Как ты думаешь — было бы у него хоть малейшее желание [отведать] этой еды?»
«Нет, Господин. И почему? Потому что он посчитал бы эту еду отвратительной».
«Точно также, когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то его вытошнило путой сферы отсутствия чего бы то ни было. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы сферы отсутствия чего бы то ни было и стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия.
Далее, бывает так, что какой-либо человек правильно стремится к Ниббане[95]. Когда человек правильно стремится к Ниббане, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы ни восприятия, ни не-восприятия, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как пальма с обрубленной верхушкой не может дальше расти, то точно также, когда человек правильно стремится к Ниббане, он уничтожил путу сферы ни-восприятия, ни не-восприятия, вырвал её с корнем, сделал подобным обрубку пальмы, лишил всячески условий для развития и будущего возникновения. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы сферы ни-восприятия, ни не-восприятия и правильно стремится к Ниббане[96]».
Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Но поскольку в его случае это неправда, он может устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он может устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза. Он может устремляться к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела. Он может устремляться к неподходящим мыслям посредством ума.
Когда он устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза, устремляется к неподходящим звукам посредством уха, устремляется к неподходящим запахам посредством носа, устремляется к неподходящим вкусам посредством языка, устремляется к неподходящим ощущениям посредством тела, устремляется к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не попали в рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».
И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть неподходящую еду, и рана загноилась. Он часто не промывал рану и не смазывал её мазью, так что кровь и гной попали в рану. Он ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь запачкали рану. Он не следил за раной и не трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих неподходящих действий, так и из-за того, что часть яда осталась, рана опухла. С опухшей раной его ожидала бы смерть или смертельные мучения.
Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Но поскольку в его случае это неправда, он может устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он может устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза. Он может устремляться к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела. Он может устремляться к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза, устремляется к неподходящим звукам посредством уха, устремляется к неподходящим запахам посредством носа, устремляется к неподходящим вкусам посредством языка, устремляется к неподходящим ощущениям посредством тела, устремляется к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Такова смерть в дисциплине Благородных: когда кто-либо оставляет [монашескую] практику и возвращается к низшей жизни [домохозяина]. И таково смертельное мучение: когда кто-либо совершает порочный проступок.
Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Поскольку он правильно стремится к Ниббане, он не станет устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он не станет устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он не устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не попали в рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».
И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть подходящую еду, и рана не загноилась. Он часто промывал рану и смазывал её мазью, так что кровь и гной не попали в рану. Он не ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь не запачкали рану. Он следил за раной и трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих подходящих действий, так и из-за того, что остаток яда исчез, рана излечилась. С излечённой раной, затянутой кожей, его не ожидала бы смерть или смертельные мучения.
Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Поскольку он правильно стремится к Ниббане, он не станет устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он не станет устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он не устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Я привёл этот пример, чтобы показать смысл. Смысл таков: рана означает шесть внутренних чувственных органов. Яд означает неведение. Стрела означает жажду. Зонд означает осознанность. Нож означает благородную мудрость. Хирург означает Татхагату, достойного и правильно само-пробуждённого.
И теперь, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», то он освобождён от обретений, свободен в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.
Представь, как если бы в бронзовой чаше было бы вино — превосходное в цвете, запахе и вкусе — но смешанное с ядом. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий смерти, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта — испил бы он вина из бронзовой чаши, зная: «Выпив это, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?
«Нет, Господин».
«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», освобождённый от обретений, свободный в полном окончании обретений, то не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.
Представь себе ядовитую смертельную змею. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий смерти, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта — протянул бы он к змее руку или палец, зная: «Если она меня укусит, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?
«Нет, Господин».
«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», освобождённый от обретений, свободный в полном окончании обретений, то не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.
Так сказал Благословенный. Обрадованный, Сунаккхатта из клана Личчави восхитился словами Благословенного.
МН 109
Маха пуннама сутта: Большая беседа в ночь полнолуния
Редакция перевода: 24.04.2012
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 887"
Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в Восточном Парке, в особняке матери Мигары, вместе с большой Сангхой монахов. И тогда — в пятнадцатый день, в Упосатху, ночью в полнолуние — Благословенный сидел на открытой местности в окружении Сангхи монахов.
Затем один монах поднялся со своего сиденья, закинул своё верхнее одеяние на плечо, сложил ладони в почтительном приветствии по отношению к Благословенному и сказал ему: «Учитель, я бы хотел спросить Благословенного об одной вещи, если бы Благословенный соизволил ответить на мой вопрос».
«Что же, монах, садись на своё сиденье и спрашивай то, что хочешь».
«Да, Учитель» — ответил тот монах. Затем он сел на своё сиденье и сказал Благословенному:
1) «Не являются ли эти пять совокупностей подверженными цеплянию, Учитель? То есть: форма как совокупность, подверженная цеплянию, чувство… восприятие… формации… сознание как совокупность, подверженная цеплянию?»
«Эти пять совокупностей, монах, подвержены цеплянию: то есть форма… чувство… восприятие… формации… сознание как совокупность, подверженная цеплянию».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
2) «Но, Учитель, в чём укоренены эти пять совокупностей, подверженные цеплянию?»
«Эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, укоренены в желании».
3) «Учитель, это цепляние является тем же самым, что и эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, или же цепляние — это одно, а пять совокупностей, подверженные цеплянию — это другое?»
«Монах, это цепляние ни то же самое, что и пять совокупностей, подверженные цеплянию, ни иное от пяти совокупностей, подверженных цеплянию. Но желание и жажда к ним — вот где здесь цепляние».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
4) «Но, Учитель, может ли быть многообразие в желании и жажде к пяти совокупностям, подверженным цеплянию?»
«Может, монах» — ответил Благословенный. «Вот, монах, мысль приходит к кому-либо: «Пусть у меня будет такая форма в будущем! Пусть у меня будет такое чувство в будущем! Пусть у меня будет такое восприятие в будущем! Пусть у меня будут такие формации в будущем! Пусть у меня будет такое сознание в будущем!». Так, монах, может быть многообразие в желании и жажде к пяти совокупностям, подверженным цеплянию».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
5) «Учитель, каким образом обозначение «совокупности» применимо к совокупностям?»
«Монах, любой вид формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой: это называется совокупностью формы. Любой вид чувства — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью чувства. Любой вид восприятия — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью восприятия. Любой вид формаций — прошлых, настоящих, будущих, внутренних или внешних, грубых или утончённых, низших или возвышенных, далёких или близких: это называется совокупностью формаций. Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью сознания. Вот каким образом обозначение "совокупности" применимо к совокупностям».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
6) «В чём причина и условие, Учитель, проявления совокупности формы? В чём причина и условие проявления совокупности чувства? В чём причина и условие проявления совокупности восприятия? В чём причина и условие проявления совокупности формаций? В чём причина и условие проявления совокупности сознания?»
«Четыре великих элемента, монах, являются причиной и условием для проявления совокупности формы. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности чувства. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности восприятия. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности формаций. Имя-и-форма является причиной и условием для проявления совокупности сознания».
7) «Учитель, как возникает воззрение о «я»?
«Монах, вот необученный заурядный человек — не навещающий Благородных, не обученный в их дисциплине и их Дхамме; не навещающий чистых [умом] людей, не обученный в их дисциплине и их Дхамме — считает, что форма — это «я», или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы. Он считает, что чувство… восприятие… формации… сознание — это «я», или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как возникает воззрение о «я».
8) «Но, Учитель, как воззрения о «я» не возникает?»
«Монах, вот обученный ученик Благородных — навещающий Благородных, обученный в их дисциплине и их Дхамме; навещающий чистых [умом] людей, обученный в их дисциплине и их Дхамме — не считает, что форма — это «я», или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы. Он не считает, что чувство… восприятие… формации… сознание — это «я», или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как не возникает воззрения о «я».
9) «Учитель, какова привлекательность, опасность и спасение в отношении формы? Какова привлекательность, опасность и спасение в отношении чувства… восприятия… формаций… сознания?»
«Удовольствие и радость, монах, которые возникают в зависимости от формы — это является привлекательностью формы. Эта форма непостоянна, страдательна, подвержена изменению — вот что является опасностью формы. Устранение и оставление желания и жажды к форме — вот что является спасением от формы.
Удовольствие и радость, которые возникают в зависимости от чувства… в зависимости от восприятия… в зависимости от формаций… в зависимости от сознания — вот что является привлекательностью сознания. Это сознание непостоянно, страдательно, подвержено изменению — вот что является опасностью сознания. Устранение и оставление желания и жажды к сознанию — вот что является спасением от сознания».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
10) «Учитель, как следует знать, как следует видеть в отношении этого тела с его сознанием и [в отношении] всех внешних образов, [так чтобы] сотворения «Я», сотворения «Моего» и самомнения больше не происходило?»
«Любой вид формы, монах, — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую форму следует видеть правильной мудростью такой, какой она является на самом деле: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Любой вид чувства…
Любой вид восприятия…
Любой вид формаций…
Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть правильной мудростью таким, каким оно является на самом деле: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Когда человек так видит и знает, монах, в отношении этого тела с его сознанием и и [в отношении] всех внешних образов — сотворения «Я», сотворения «Моего» и самомнения больше не происходит».
И тогда некое раздумье возникло в уме одного монаха: «Так выходит, что форма безлична, чувство безлично, восприятие безлично, формации безличны, сознание безлично. [Так] на какое же «я» окажут влияние те поступки, что совершены тем, что безлично?»
И тогда Благословенный, [напрямую] познав это раздумье в уме того монаха, обратился к монахам так: «Бывает так, монахи, когда некий никчёмный человек, тупой и невежественный, с умом, охваченным жаждой, может посчитать, что способен превзойти Учение Учителя вот таким образом: «Так выходит, что форма безлична, чувство безлично, восприятие безлично, формации безличны, сознание безлично. [Так] на какое же «я» окажут влияние те поступки, что совершены тем, что безлично?» Монахи, вы обучались мной посредством различных расспросов в отношении разносторонних учений[97].
Как вы думаете, монахи, постоянна ли форма или непостоянна?»
«Непостоянна, Учитель».
«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»
«Страданием, Учитель».
«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?»
«Нет, Учитель».
«Чувство постоянно или непостоянно?…
«Восприятие постоянно или непостоянно?…
«Формации постоянны или непостоянны?…
«Сознание постоянно или непостоянно?»
«Непостоянно, Учитель».
«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»
«Страданием, Учитель».
«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?
«Нет, Учитель».
«Поэтому, монахи, любой вид формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую форму следует видеть такой, какая она есть на самом деле, правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Любой вид чувства… любой вид восприятия… любой вид формаций… любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть таким, какое оно есть на самом деле, правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Видя так, монахи, обученный ученик Благородных испытывает отвращение к форме… к чувству… к восприятию… к формациям… к сознанию. Испытывая отвращение, он становится беспристрастным. Посредством беспристрастия [его ум] освобождён. Когда он освобождён, приходит знание: «Освобождён». Он понимает: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что нужно было бы ещё осуществить в этой жизни».
Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились его словами. И по мере того, как происходила эта беседа, умы шестидесяти монахов освободились посредством отсутствия цепляния.
МН 101 Девадаха сутта: У Девадахи
Редакция перевода: 30.01.2013
Перевод с английского: SV
источник: www.accesstoinsight.org
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в царстве Сакьев. У Сакьев был город под названием Девадаха, и там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — отвечали монахи.
Благословенный сказал: «Монахи, есть некоторые жрецы и отшельники, у которых есть такое воззрение и которые учат так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Таково учение Нигантхов.
Отправившись к Нигантхам, которые так учат, я спросил их: «Правда ли, друзья Нигантхи, что вы имеете такое воззрение и учите так: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано»?
Когда я спросил их так, Нигантхи подтвердили это: «Да».
Тогда я сказал им: «Но друзья, знаете ли вы о том, существовали вы в прошлом или же нет?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, делали вы в прошлом злые дела, или же не делали?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что вы делали такие-то и такие злые дела в прошлом?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано?»
«Нет, друг».
«А знаете ли вы, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас?»
«Нет, друг».
«Итак, друзья, выходит так, что вы не знаете, существовали вы в прошлом, или же не существовали… делали в прошлом злые дела или не делали… делали ли такие-то злые дела в прошлом… не знаете, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано… не знаете что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас. В таком случае вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Однако, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Друзья Нигантхи, это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. В результате этого он испытывал бы жестокие, острые, мучительные боли. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом. В результате этого надрезания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Хирург бы прощупал стрелу зондом. В результате этого прощупывания человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург извлёк бы стрелу. В результате извлечения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Затем хирург приложил бы к ране жгучее лекарство. В результате этого приложения человек бы испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Но затем, позже, когда рана бы зажила и кожа восстановилась, он был бы доволен и счастлив, освобождён, мог бы делать что захотел, мог бы пойти куда бы ему вздумалось. Мысль пришла бы к нему: «Прежде я был подстрелен ядовитой стрелой. В результате этого, я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Мои друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели ко мне хирурга… Хирург сделал круговой надрез вокруг раны ножом… прощупал стрелу зондом… извлёк стрелу… приложил жгучее лекарство к ране. В результате этого приложения я испытывал жестокие, острые, мучительные боли. Но теперь рана зажила и кожа восстановилась, я доволен и счастлив, освобождён, могу делать что захочу, могу пойти, куда мне вздумается».
Точно также, друзья Нигантхи, если бы вы знали, что вы существовали в прошлом, или что не существовали; если бы вы знали, что делали в прошлом злые дела, или же не делали; если бы вы знали, что делали такие-то и такие злые дела в прошлом; если бы вы знали, что столько-то и столько страдания уже было исчерпано, или столько-то и столько страдания ещё осталось для исчерпания, или что с исчерпанием такого-то количества страдания всё страдание будет исчерпано; если бы вы знали, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Но поскольку вы не знаете, существовали ли вы в прошлом… …не знаете, что такое отбрасывание неумелых умственных качеств и развитие умелых умственных качеств здесь-и-сейчас — то, в таком случае — вам не стоит утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Когда так было сказано, Нигантхи обратились ко мне: «Друг, Нигантха Натапутта — всезнающий, всевидящий, провозглашает совершенное знание и видение так: «Иду я или стою, нахожусь во сне или в пробуждении, знание и видение постоянно и непрерывно установлено во мне». Он сказал нам: «Нигантхи, есть злые дела, которые вы делали в прошлом. Исчерпайте их этими болезненными аскезами. Когда в настоящем вы сдержаны в теле, сдержаны в речи, сдержаны в уме — то это есть не-сотворение злых поступков для будущего. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано». Мы одобряем это [учение], принимаем его и довольны им».
Когда так было сказано, я обратился к Нигантхам: «Друзья Нигантхи, есть пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. Какие пять? Убеждённость, предпочтение, не нарушенная традиция, рассуждение по аналогии, приход к согласию посредством размышлений над точками зрения. Таковы пять вещей, которые могут двояко проявиться здесь-и-сейчас. В таком случае, какой вид убеждённости у вас имеется по отношению к прошлому вашего учителя? Какой вид предпочтений? Какой вид не нарушенной традиции? Какой вид рассуждения по аналогии? Какой вид согласия посредством размышлений над точками зрения?»
Когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Во время яростной борьбы, жестоких усилий, испытываете ли вы жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой]?»
«Да, друг…»
«… В таком случае вам не стоит утверждать: "Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Если бы во время яростной борьбы, жестоких усилий, вы бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], а когда не вели яростную борьбу, не прилагали жестоких усилий, то всё ещё бы испытывали жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения, то тогда — в этом случае — вы могли бы утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Но поскольку когда вы ведёте яростную борьбу и прилагаете жестокие усилия, вы испытываете жестокие, острые, мучительные боли из-за такого сурового излечения [аскезой], и когда вы не ведёте яростной борьбы и не прилагаете жестоких усилий, вы не испытываете жестоких, острых, мучительных болей из-за такого сурового излечения, то — в этом случае — не стоит вам утверждать: «Что бы человек ни испытывал — удовольствие, боль или ни-удовольствие-ни-боль, — всё это обусловлено тем, что было [им] сделано в прошлом. Поэтому, с помощью аскетизма уничтожив прошлые действия, и не делая новых действий, нет последствий в будущем. Когда нет последствий в будущем, наступает окончание действия. С окончанием действия наступает окончание страдания. С окончанием страдания наступает окончание чувствования. С окончанием чувствования всякое горе и страдание будет исчерпано».
Но когда так было сказано, я не услышал от Нигантхов каких-либо стоящих доводов в защиту их учения. Поэтому я спросил их далее: «Друзья Нигантхи, как вы думаете? Может ли действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, испытываемое как удовольствие, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как боль?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, испытываемое как боль, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, испытываемое как удовольствие?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что не созреет для переживания?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, что не созреет для переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для переживания?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли действие, что должно созреть для сильного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет лишь для едва заметного переживания?»
«Нет, друг».
«Может ли действие, что должно созреть лишь для едва заметного переживания, за счёт стараний и усилий быть превращено в действие, что созреет для сильного переживания?»
«Нет, друг».
«Как вы думаете: Может ли переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в не переживаемое действие?»
«Нет, друг».
«Может ли не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий быть превращено в переживаемое действие?»
«Нет, друг».
«Итак, друзья, выходит так, что действие, испытываемое здесь-и-сейчас, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, испытываемое в будущей жизни. Действие, испытываемое в будущей жизни, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в действие, переживаемое здесь-и-сейчас… …Переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в не переживаемое действие. Не переживаемое действие, за счёт стараний и усилий не может быть превращено в переживаемое действие. В таком случае выходит, что старания Нигантх тщетны, их усердие безрезультатно».
Таково учение Нигантх. И поскольку учение Нигантх таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для их критики.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, Нигантхи совершали в прошлом плохие дела, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Нигантхи были созданы злым могущественным богом, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое везение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов плохое рождение, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у Нигантхов неблагие усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь они испытывают такие жестокие, острые, мучительные боли.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то Нигантхи заслуживают порицания. Даже если нет, они всё равно заслуживают порицания.
Таково учение Нигантх, монахи. И поскольку учение Нигантх таково, можно сделать эти десять разумных выводов, что даёт почву для их критики. Вот так [их] старание тщетно, так [их] усердие безрезультатно.
И какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно? Вот монах, в неугнетённом состоянии, не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я влияю [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он влияет [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.
Представьте, что мужчина влюблён в женщину, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью. И он видит, как она стоит с другим мужчиной, болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?»
«Да, Учитель. И почему? Потому что он влюблён в неё, его ум скован сильным желанием, пылкой страстью…»
«А теперь представьте, что мысль приходит к нему: «Я влюблён в эту женщину, мой ум скован сильным желанием, пылкой страстью. Когда я вижу её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, то печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние возникают во мне. Почему бы мне не отбросить мою страсть и желание к этой женщине?». И так он отбрасывает своё желание и страсть к этой женщине, а после — видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся. Как вы думаете, монахи: Когда он видит её с другим мужчиной, как она болтает с ним, шутит и смеётся, возникнет ли в нём печаль, стенание, боль, беспокойство и отчаяние?»
«Нет, Учитель. И почему? Он не имеет страсти по отношению к этой женщине…»
«Точно также — когда монах в неугнетённом состоянии, он не тяготится болью, как и не отвергает удовольствие, согласующееся с Дхаммой, хотя и не ослеплён этим удовольствием. Он распознаёт: «Когда я влияю [телесной, словесной или умственной] формацией на этот источник страданий, благодаря старанию приходит бесстрастие. Когда я с непоколебимостью смотрю на этот источник страданий, то из развития непоколебимости приходит бесстрастие». Так он влияет [телесной, словесной или умственной] формацией на источник страданий, и тогда благодаря старанию приходит бесстрастие. Он развивает непоколебимость по отношению к источнику страданий, и тогда из развития непоколебимости приходит бесстрастие. Таким образом, исчерпываются страдания, когда из старания приходит бесстрастие, и исчерпываются страдания, когда из развития непоколебимости приходит бесстрастие.
Далее, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания.
Представьте, если бы изготовитель стрел нагревал и высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И затем, через какое-то время, он более не нагревал бы древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он нагревал и высушивал древко. Вот почему позже, через какое-то время, он более не нагревал бы и не высушивал древко стрелы между двумя огнями, делая его прямым и гибким.
Точно также, монах замечает: «Когда я живу в соответствии с моим удовольствием, неумелые умственные качества увеличиваются во мне, а умелые качества уменьшаются. Когда я через боль и страдания прилагаю усердие, однако, неумелые качества уменьшаются во мне, а умелые увеличиваются. Почему бы мне не прилагать усердие через боль и страдания?» Так он прилагает усердие через боль и страдания, и, пока он так делает, неумелые качества уменьшаются в нём, а умелые увеличиваются. А затем, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. И почему? Потому что он достиг цели, ради которой он прилагал усердие через боль и страдания. Вот почему после, через какое-то время, он более не прилагает усердия через боль и страдания. Вот какое старание плодотворно, какое усердие продуктивно.
Далее, вот в мире появляется Татхагата, достойный и правильно само-пробуждённый. Он обучает Дхамме — прекрасной в начале, прекрасной в середине и прекрасной в конце. Он провозглашает святую жизнь в её деталях и сути, всецело совершенную, непревзойдённо чистую.
Домохозяин, или сын домохозяина, услышав Дхамму, обретает веру в Татхагату и размышляет: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»
Так, через некоторое время, он оставляет всё своё богатство — большое или малое. Оставляет круг своих родных — большой или малый. Обривает волосы и бороду, одевает жёлтые одежды и оставляет домохозяйскую жизнь ради бездомной.
Когда он отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и образом жизни, тогда — отбрасывая убийство — он воздерживается от взятия жизни. Он живёт, выбросив дубину, выбросив нож, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.
Отбрасывая воровство, он воздерживается от взятия того, что [ему] не было дано. Он берёт только то, что дают, принимает только подаренное, живёт не хитростью уловками, а чистотой. Это также часть его нравственности.
Отбрасывая сексуальную жизнь, он ведёт жизнь безбрачную, сторонясь и воздерживаясь от сексуального акта, что распространён среди мирян.
Отбрасывая лживую речь, он воздерживается от неправдивых слов. Он говорит истину, держится за истину, [в этом он] прочен, надёжен, не обманывает мир.
Отбрасывая речь, сеющую распри, он воздерживается неё. То, что он слышал здесь, он не рассказывает там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что он слышал там, он не рассказывает здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так он примиряет тех, кто поругался и [ещё больше] укрепляет тех, кто дружен, он любит согласие, радуется согласию, наслаждается согласием, говорит [такие] вещи, что создают согласие.
Отбрасывая грубую речь, он воздерживается от бранных слов. Он говорит слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.
Отбрасывая пустословие, он воздерживается от пустой болтовни. Он говорит в нужный момент, говорит действительное, то, что согласуется с целью, с Дхаммой, с Винаей. Он говорит ценные слова, уместные, разумные, ограниченные, связанные с целью.
Он воздерживается от нанесения вреда семенам и растениям.
Он ест только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.
Он воздерживается от танцев, пения, музыки и зрелищ.
Он воздерживается от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.
Он воздерживается от высоких и роскошных кроватей и сидений.
Он воздерживается от принятия золота и денег.
Он воздерживается от принятия неприготовленного риса… сырого мяса… женщин и девочек… рабов-мужчин и рабов-женщин… овец и коз… птиц и свиней… слонов, коров, жеребцов и кобыл… полей и хозяйств.
Он воздерживается от взятия на себя обязанности посыльного… от покупки и продажи… от жульничества на весах, в монетах и мерах… от взяточничества, обмана и мошенничества.
Он воздерживается от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.
Он довольствуется комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Подобно птице, что куда бы ни отправилась, крылья — её единственный груз; точно также и он довольствуется комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Куда бы он ни отправился, он берёт с собой лишь минимально необходимое.
Наделённый этой благородной нравственностью, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.
Воспринимая глазом форму, не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Он практикует сдержанность. Он охраняет дверь глаза. Он достигает сдержанности по отношению к своей способности видеть. Воспринимая ухом звук… Воспринимая запах носом… Воспринимая языком вкус… Воспринимая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, он не цепляется за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы он не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы его. Наделённый этой благородной сдержанностью чувств, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности.
Когда он идёт вперёд и возвращается, он действует с бдительностью. Когда смотрит вперёд и смотрит в сторону… когда сгибает и разгибает свои члены… когда несёт внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда ест, пьёт, жуёт, распробывает… когда мочится и испражняется… когда идёт, стоит, сидит, засыпает, просыпается, разговаривает и молчит, он действует с бдительностью.
Наделённый этой благородной нравственностью, этой благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, он выискивает уединённое жилище: пустынную местность, крону дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, стог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, он садится со скрещенными ногами, держит торс тела прямым, устанавливает внимательность впереди.
Оставляя жажду к миру, он пребывает с осознанным умом, лишённым влечения. Он очищает ум от жажды. Оставляя недоброжелательность и злость, он пребывает с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Он очищает ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, он пребывает с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости — внимательный, бдительный, восприимчивый к свету. Он очищает свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, он пребывает непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Он очищает ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнения, он выходит за пределы неуверенности, не имея неясностей по отношению к умелым умственным качествам. Он очищает свой ум от сомнений.
Оставив эти пять помех — изъянов осознанности, что ослабляют мудрость — он, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входит и пребывает в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождаются направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте]. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Затем, с успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй джхане: [его наполняют] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [он пребывает] во внутренней устойчивости. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Затем, с успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Затем, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — он входит и пребывает в четвёртой джхане: [он пребывает] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли. Вот так ученик благородных достигает легко — без проблем и сложностей — четырёх джхан, что являются возвышенной осознанностью и приятным пребыванием здесь-и-сейчас. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание прошлых жизней. Он вспоминает многочисленные прошлые жизни — одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, тысячу, сто тысяч, многие кальпы свёртывания вселенной, многие кальпы развёртывания вселенной, [вспоминая]: «Там у меня было такое-то имя, я жил в таком-то роду, имел такую-то внешность. Таковой была моя пища, таковым было моё переживание удовольствия и боли, таковым был конец моей жизни. Умерев в той жизни, я появился здесь». Так он вспоминает многочисленные прошлые жизни в подробностях и деталях. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание смерти и перерождения существ. Он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой: «Эти существа, что имели дурное поведение телом, речью и умом, оскорблявшие благородных, придерживавшиеся неправильных воззрений и действовавших под влиянием неправильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в мире лишений, в плохих местах, в низших мирах, в аду. Но эти существа, что имели хорошее поведение телом, речью и умом, не оскорблявшие благородных, придерживавшиеся правильных воззрений и действовавших под влиянием правильных воззрений, с распадом тела, после смерти, рождаются в приятных местах, в небесных мирах». Так, посредством божественного глаза, очищенного и превосходящего человеческий, он видит смерть и перерождение существ, он различает низших и великих, красивых и уродливых, счастливых и несчастных, в соответствии с их каммой. Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Когда его ум так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, он направляет его на познание окончания умственных загрязнений. Он распознёт так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений». Его ум, зная это, и видя это таким образом, освобождается от загрязнений чувственности, освобождается от загрязнений становления, освобождается от загрязнений неведения. С освобождением приходит знание: «Освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что ещё нужно было бы сделать». Это также [показывает], как старание плодотворно, как усердие продуктивно.
Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то, в таком случае, очевидно, Татхагата совершал в прошлом хорошие дела, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то, в таком случае, очевидно, что Татхагата был создан отличным могущественным богом, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты поразительное везение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты восхитительное рождение, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то, в таком случае, очевидно, что у Татхагаты замечательные усилия здесь-и-сейчас, поскольку теперь он испытывает такое удовольствие, свободный от загрязнений.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании того, что было сделано в прошлом, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании творения могущественного бога, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании простого везения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании рождения, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Если существа испытывают удовольствие и боль на основании усилий, прилагаемых здесь-и-сейчас, то Татхагата заслуживает похвалы. Даже если нет, он всё равно заслуживает похвалы.
Таково учение Татхагаты. И поскольку учение Татхагаты таково, можно сделать десять разумных выводов, что даёт почву для его прославления».
Так сказал Благословенный. Довольные, монахи восхитились его словами.
МН 105 Сунаккхатта сутта: к Сунаккхатте
Редакция перевода: 23.03.2011
Перевод с английского: SV
источник: www.accesstoinsight.org
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал рядом с Весали в Великом Лесу в Остроконечном Павильоне. И в то время большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире».
И Сунаккхатта из клана Личчави услышал, что «большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире». И тогда Сунаккхатта из клана Личчави отправился к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, сел рядом. Сидя там, он обратился к Благословенному: «Я слышал, Господин, что большая группа монахов объявила о достижении конечной цели в присутствии Благословенного: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире». Правдиво ли они объявили о достижении конечной цели, или же кто-то из них объявил о достижении конечной цели из-за переоценки [собственных достижений]?»
«Сунаккхатта, из тех монахов, что объявили о достижении конечной цели в моём присутствии: «Мы видим так — «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет чего-либо ещё, что нужно было бы осуществить в этом мире» — некоторые правдиво объявили о достижении конечной цели, а некоторые — из-за переоценки. Что касается тех, кто правдиво объявил о достижении конечной цели, то такова их истина. Что касается тех, кто объявил о достижении конечной цели из-за переоценки, то [в этом случае] мысль приходит к Татхагате: «Я обучу их Дхамме». Но бывает и так, что когда к Татхагате пришла мысль: «Я обучу их Дхамме», к нему приходят некоторые никчёмные люди и задают вопрос за вопросом, в результате чего мысль Татхагаты «Я обучу их Дхамме» изменяется на нечто другое».
«Сейчас подходящий момент, О Благословенный. Сейчас подходящий момент, О в Совершенстве Ушедший, для того, чтобы Благословенный обучил Дхамме. Выслушав Благословенного, монахи запомнят это».
«В таком случае, Сунаккхатта, слушай внимательно. Я буду говорить».
«Как скажете, Господин» — ответил Благословенному Сунаккхатта из клана Личчави.
Благословенный сказал: «Сунаккхатта, есть эти пять нитей чувственности. Какие пять? Формы, воспринимаемые глазом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Звуки, воспринимаемые ухом… Запахи, воспринимаемые носом… Вкусы, воспринимаемые языком… Ощущения, воспринимаемые телом — милые, приятные, чарующие, привлекательные, воспаляющие желание, соблазнительные. Таковы пять нитей чувственности.
И бывает так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей (четвёртая джхана, сфера безграничного сознания, сфера безграничного пространства), то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Представь себе человека, давным-давно ушедшего из родной деревни или города. И вот он встречает человека, который только что ушёл из деревни или города. Он стал бы расспрашивать о том, не случилось ли чего в деревне или городе, не наступил ли голод или болезни — и второй человек отвечал бы ему, что там всё благополучно, пищи достаточно, болезней нет. Как думаешь, Сунаккхатта, слушал бы первый человек второго, склонял бы ухо, направлял бы ум на осмысление [сказанного]?
«Да, Господин».
«Точно также, может статься так, что какой-либо человек стремится к приманкам мира. Когда человек стремится к приманкам мира, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей (четвёртая джхана, сфера безграничного сознания, сфера безграничного пространства), то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми. Таким образом, можно знать, что «этот человек стремится к приманкам мира».
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к непоколебимостям. Когда человек стремится к непоколебимостям, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается приманок мира, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как жёлтый лист, оторвавшийся от стебля, не может более стать вновь зелёным, то точно также, когда человек стремится к непоколебимостям, он освобождён от путы приманок мира. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы приманок мира и стремится к непоколебимостям».
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было. Когда человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается непоколебимостей, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как толстая скала, разбитая на две половинки, не может соединиться [в единое] снова, то точно также, когда человек стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было, он отрубил путу непоколебимости. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы непоколебимости и стремится к сфере отсутствия чего бы то ни было».
Далее, бывает так, что какой-либо человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия. Когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы отсутствия чего бы то ни было, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Сунаккхатта, представь, что человека, который съел какую-либо восхитительную пищу, вырвало бы. Как ты думаешь — было бы у него хоть малейшее желание [отведать] этой еды?»
«Нет, Господин. И почему? Потому что он посчитал бы эту еду отвратительной».
«Точно также, когда человек стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия, то его вытошнило путой сферы отсутствия чего бы то ни было. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы сферы отсутствия чего бы то ни было и стремится к сфере ни восприятия, ни не-восприятия.
Далее, бывает так, что какой-либо человек правильно стремится к Ниббане[95]. Когда человек правильно стремится к Ниббане, то таковые разговоры [об этом] и интересуют его, его мысли и оценивания идут в этом русле, он чувствует себя комфортно с такими же людьми, его ум ладит с такими же людьми. Но когда разговор касается сферы ни восприятия, ни не-восприятия, то он не слушает, не склоняет ухо и не направляет ум на осмысление [разговора]. Он не чувствует себя комфортно с такими людьми, его ум не ладит с такими людьми.
Подобно тому, как пальма с обрубленной верхушкой не может дальше расти, то точно также, когда человек правильно стремится к Ниббане, он уничтожил путу сферы ни-восприятия, ни не-восприятия, вырвал её с корнем, сделал подобным обрубку пальмы, лишил всячески условий для развития и будущего возникновения. Таким образом, можно знать, что «этот человек отделён от путы сферы ни-восприятия, ни не-восприятия и правильно стремится к Ниббане[96]».
Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Но поскольку в его случае это неправда, он может устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он может устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза. Он может устремляться к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела. Он может устремляться к неподходящим мыслям посредством ума.
Когда он устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза, устремляется к неподходящим звукам посредством уха, устремляется к неподходящим запахам посредством носа, устремляется к неподходящим вкусам посредством языка, устремляется к неподходящим ощущениям посредством тела, устремляется к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не попали в рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».
И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть неподходящую еду, и рана загноилась. Он часто не промывал рану и не смазывал её мазью, так что кровь и гной попали в рану. Он ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь запачкали рану. Он не следил за раной и не трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих неподходящих действий, так и из-за того, что часть яда осталась, рана опухла. С опухшей раной его ожидала бы смерть или смертельные мучения.
Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Но поскольку в его случае это неправда, он может устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он может устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза. Он может устремляться к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела. Он может устремляться к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза, устремляется к неподходящим звукам посредством уха, устремляется к неподходящим запахам посредством носа, устремляется к неподходящим вкусам посредством языка, устремляется к неподходящим ощущениям посредством тела, устремляется к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда наводняет его ум. С умом, наводнённым жаждой, он навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Такова смерть в дисциплине Благородных: когда кто-либо оставляет [монашескую] практику и возвращается к низшей жизни [домохозяина]. И таково смертельное мучение: когда кто-либо совершает порочный проступок.
Далее, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Поскольку он правильно стремится к Ниббане, он не станет устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он не станет устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он не устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Это как если бы человека подстрелили ядовитой стрелой. Его друзья и товарищи, близкие и дальние родственники привели бы к нему хирурга. Хирург бы сделал круговой надрез вокруг раны ножом и прощупал бы стрелу зондом. Затем хирург выдернул бы стрелу и извлёк бы яд, но некоторый остаток [яда] бы остался. Зная о том, что яд остался, он бы сказал: «Мой дорогой, твоя стрела вытащена. Яд извлечён, некоторая его часть осталась, но это не причинит тебе вреда. Ешь подходящую пищу. Не ешь неподходящей пищи, в противном случае рана загниёт. Часто промывай рану, часто смазывай её мазью, так чтобы кровь и гной не попали в рану. Не ходи под солнцем и ветром, в противном случае пыль или грязь могут запачкать рану. Следи за раной, мой дорогой, трудись, чтобы её вылечить».
И мысль пришла бы человеку: «Мою стрелу вытащили. Яд извлекли, и хоть остаток и остался, он не причинит мне вреда». И он стал есть подходящую еду, и рана не загноилась. Он часто промывал рану и смазывал её мазью, так что кровь и гной не попали в рану. Он не ходил под солнцем и ветром, так что пыль и грязь не запачкали рану. Он следил за раной и трудился, чтобы её вылечить. И теперь, как по причине этих подходящих действий, так и из-за того, что остаток яда исчез, рана излечилась. С излечённой раной, затянутой кожей, его не ожидала бы смерть или смертельные мучения.
Точно также, бывает так, что некоторый монах думает: «Отшельник [Готама] сказал, что жажда — это стрела. Яд неведения распространяет свою отраву посредством желания, страсти, недоброжелательности. Я вырвал стрелу. Я развеял яд неведения. Я правильно стремлюсь к Ниббане». Поскольку он правильно стремится к Ниббане, он не станет устремляться к тем вещам, которые являются неподходящими для того, кто правильно стремится к Ниббане. Он не станет устремляться к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума. Когда он не устремляется к неподходящим формам и видам посредством глаза… к неподходящим звукам посредством уха… к неподходящим запахам посредством носа… к неподходящим вкусам посредством языка… к неподходящим ощущениям посредством тела… к неподходящим мыслям посредством ума, то жажда не наводняет его ум. С умом, не наводнённым жаждой, он не навлекает на себя смерть или смертельные мучения.
Я привёл этот пример, чтобы показать смысл. Смысл таков: рана означает шесть внутренних чувственных органов. Яд означает неведение. Стрела означает жажду. Зонд означает осознанность. Нож означает благородную мудрость. Хирург означает Татхагату, достойного и правильно само-пробуждённого.
И теперь, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», то он освобождён от обретений, свободен в полном окончании обретений, и не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.
Представь, как если бы в бронзовой чаше было бы вино — превосходное в цвете, запахе и вкусе — но смешанное с ядом. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий смерти, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта — испил бы он вина из бронзовой чаши, зная: «Выпив это, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?
«Нет, Господин».
«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», освобождённый от обретений, свободный в полном окончании обретений, то не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.
Представь себе ядовитую смертельную змею. И представь, что мимо проходил бы человек, желающий жить и не желающий смерти, желающий удовольствий и не выносящий боли. Как ты думаешь, Сунаккхатта — протянул бы он к змее руку или палец, зная: «Если она меня укусит, я навлеку на себя смерть или смертельные муки»?
«Нет, Господин».
«Точно также, когда монах поддерживает сдержанность над шестью сферами контакта, зная, что «обретение — это корень страданий», освобождённый от обретений, свободный в полном окончании обретений, то не может быть такого, чтобы по отношению к обретениям он возбуждался бы в теле или в уме.
Так сказал Благословенный. Обрадованный, Сунаккхатта из клана Личчави восхитился словами Благословенного.
МН 109 Маха пуннама сутта: Большая беседа в ночь полнолуния
Редакция перевода: 24.04.2012
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 887"
Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в Восточном Парке, в особняке матери Мигары, вместе с большой Сангхой монахов. И тогда — в пятнадцатый день, в Упосатху, ночью в полнолуние — Благословенный сидел на открытой местности в окружении Сангхи монахов.
Затем один монах поднялся со своего сиденья, закинул своё верхнее одеяние на плечо, сложил ладони в почтительном приветствии по отношению к Благословенному и сказал ему: «Учитель, я бы хотел спросить Благословенного об одной вещи, если бы Благословенный соизволил ответить на мой вопрос».
«Что же, монах, садись на своё сиденье и спрашивай то, что хочешь».
«Да, Учитель» — ответил тот монах. Затем он сел на своё сиденье и сказал Благословенному:
1) «Не являются ли эти пять совокупностей подверженными цеплянию, Учитель? То есть: форма как совокупность, подверженная цеплянию, чувство… восприятие… формации… сознание как совокупность, подверженная цеплянию?»
«Эти пять совокупностей, монах, подвержены цеплянию: то есть форма… чувство… восприятие… формации… сознание как совокупность, подверженная цеплянию».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
2) «Но, Учитель, в чём укоренены эти пять совокупностей, подверженные цеплянию?»
«Эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, укоренены в желании».
3) «Учитель, это цепляние является тем же самым, что и эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, или же цепляние — это одно, а пять совокупностей, подверженные цеплянию — это другое?»
«Монах, это цепляние ни то же самое, что и пять совокупностей, подверженные цеплянию, ни иное от пяти совокупностей, подверженных цеплянию. Но желание и жажда к ним — вот где здесь цепляние».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
4) «Но, Учитель, может ли быть многообразие в желании и жажде к пяти совокупностям, подверженным цеплянию?»
«Может, монах» — ответил Благословенный. «Вот, монах, мысль приходит к кому-либо: «Пусть у меня будет такая форма в будущем! Пусть у меня будет такое чувство в будущем! Пусть у меня будет такое восприятие в будущем! Пусть у меня будут такие формации в будущем! Пусть у меня будет такое сознание в будущем!». Так, монах, может быть многообразие в желании и жажде к пяти совокупностям, подверженным цеплянию».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
5) «Учитель, каким образом обозначение «совокупности» применимо к совокупностям?»
«Монах, любой вид формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой: это называется совокупностью формы. Любой вид чувства — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью чувства. Любой вид восприятия — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью восприятия. Любой вид формаций — прошлых, настоящих, будущих, внутренних или внешних, грубых или утончённых, низших или возвышенных, далёких или близких: это называется совокупностью формаций. Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого: это называется совокупностью сознания. Вот каким образом обозначение "совокупности" применимо к совокупностям».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
6) «В чём причина и условие, Учитель, проявления совокупности формы? В чём причина и условие проявления совокупности чувства? В чём причина и условие проявления совокупности восприятия? В чём причина и условие проявления совокупности формаций? В чём причина и условие проявления совокупности сознания?»
«Четыре великих элемента, монах, являются причиной и условием для проявления совокупности формы. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности чувства. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности восприятия. Контакт является причиной и условием для проявления совокупности формаций. Имя-и-форма является причиной и условием для проявления совокупности сознания».
7) «Учитель, как возникает воззрение о «я»?
«Монах, вот необученный заурядный человек — не навещающий Благородных, не обученный в их дисциплине и их Дхамме; не навещающий чистых [умом] людей, не обученный в их дисциплине и их Дхамме — считает, что форма — это «я», или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы. Он считает, что чувство… восприятие… формации… сознание — это «я», или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как возникает воззрение о «я».
8) «Но, Учитель, как воззрения о «я» не возникает?»
«Монах, вот обученный ученик Благородных — навещающий Благородных, обученный в их дисциплине и их Дхамме; навещающий чистых [умом] людей, обученный в их дисциплине и их Дхамме — не считает, что форма — это «я», или что «я» владеет формой, или что форма находится внутри «я», или что «я» находится внутри формы. Он не считает, что чувство… восприятие… формации… сознание — это «я», или что «я» владеет сознанием, или что сознание находится внутри «я», или что «я» находится внутри сознания. Вот как не возникает воззрения о «я».
9) «Учитель, какова привлекательность, опасность и спасение в отношении формы? Какова привлекательность, опасность и спасение в отношении чувства… восприятия… формаций… сознания?»
«Удовольствие и радость, монах, которые возникают в зависимости от формы — это является привлекательностью формы. Эта форма непостоянна, страдательна, подвержена изменению — вот что является опасностью формы. Устранение и оставление желания и жажды к форме — вот что является спасением от формы.
Удовольствие и радость, которые возникают в зависимости от чувства… в зависимости от восприятия… в зависимости от формаций… в зависимости от сознания — вот что является привлекательностью сознания. Это сознание непостоянно, страдательно, подвержено изменению — вот что является опасностью сознания. Устранение и оставление желания и жажды к сознанию — вот что является спасением от сознания».
Сказав «Хорошо, Учитель», тот монах восхитился и возрадовался словами Благословенного. Затем он задал Благословенному следующий вопрос:
10) «Учитель, как следует знать, как следует видеть в отношении этого тела с его сознанием и [в отношении] всех внешних образов, [так чтобы] сотворения «Я», сотворения «Моего» и самомнения больше не происходило?»
«Любой вид формы, монах, — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую форму следует видеть правильной мудростью такой, какой она является на самом деле: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Любой вид чувства…
Любой вид восприятия…
Любой вид формаций…
Любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть правильной мудростью таким, каким оно является на самом деле: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Когда человек так видит и знает, монах, в отношении этого тела с его сознанием и и [в отношении] всех внешних образов — сотворения «Я», сотворения «Моего» и самомнения больше не происходит».
И тогда некое раздумье возникло в уме одного монаха: «Так выходит, что форма безлична, чувство безлично, восприятие безлично, формации безличны, сознание безлично. [Так] на какое же «я» окажут влияние те поступки, что совершены тем, что безлично?»
И тогда Благословенный, [напрямую] познав это раздумье в уме того монаха, обратился к монахам так: «Бывает так, монахи, когда некий никчёмный человек, тупой и невежественный, с умом, охваченным жаждой, может посчитать, что способен превзойти Учение Учителя вот таким образом: «Так выходит, что форма безлична, чувство безлично, восприятие безлично, формации безличны, сознание безлично. [Так] на какое же «я» окажут влияние те поступки, что совершены тем, что безлично?» Монахи, вы обучались мной посредством различных расспросов в отношении разносторонних учений[97].
Как вы думаете, монахи, постоянна ли форма или непостоянна?»
«Непостоянна, Учитель».
«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»
«Страданием, Учитель».
«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?»
«Нет, Учитель».
«Чувство постоянно или непостоянно?…
«Восприятие постоянно или непостоянно?…
«Формации постоянны или непостоянны?…
«Сознание постоянно или непостоянно?»
«Непостоянно, Учитель».
«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»
«Страданием, Учитель».
«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению — может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?
«Нет, Учитель».
«Поэтому, монахи, любой вид формы — прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой — всякую форму следует видеть такой, какая она есть на самом деле, правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Любой вид чувства… любой вид восприятия… любой вид формаций… любой вид сознания — прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого — всякое сознание следует видеть таким, какое оно есть на самом деле, правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».
Видя так, монахи, обученный ученик Благородных испытывает отвращение к форме… к чувству… к восприятию… к формациям… к сознанию. Испытывая отвращение, он становится беспристрастным. Посредством беспристрастия [его ум] освобождён. Когда он освобождён, приходит знание: «Освобождён». Он понимает: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Нет более чего-либо, что нужно было бы ещё осуществить в этой жизни».
Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились его словами. И по мере того, как происходила эта беседа, умы шестидесяти монахов освободились посредством отсутствия цепляния.
II. Одно за другим
МН 112
Чхаббисодхана сутта: Чистота в шести аспектах
Редакция перевода: 11.12.2012
Перевод с английского: SV
источник: Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 903
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — отвечали они.
Благословенный сказал: «Монахи, бывает, когда некий монах делает заявление о своём окончательном знании: «Я понимаю: рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет больше перерождения в каком-либо состоянии существования».
Четыре вида выражений
1). Слова этого монаха не следует ни принимать, ни отвергать. Не соглашаясь и не отрицая, следует задать вопрос: «Друг, существует четыре вида выражения, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие четыре?
* говорить о видимом так, как оно видится
* говорить о слышимом так, как оно слышится
* говорить об ощущаемом так, как оно ощущается
* говорить о познаваемом так, как оно познаётся[98]
Таковы, друг, четыре вида выражения, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих четырёх видов выражения, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, в отношении видимого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, беспристрастным, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. В отношении слышимого… ощущаемого… познаваемого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, беспристрастным, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. Зная так, видя так, в отношении этих четырёх видов выражений, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
Пять совокупностей
2). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие пять?
* Совокупность материальной формы, подверженная цеплянию
* Совокупность чувства, подверженная цеплянию
* Совокупность восприятия, подверженная цеплянию
* Совокупность формаций [ума], подверженная цеплянию
* Совокупность сознания, подверженная цеплянию
Таковы, друг, пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, познав материальную форму хилой, угасающей, некомфортной — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к материальной форме, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к материальной форме[99], я понял, что мой ум освобождён.
Друзья, познав чувство… восприятие… формации… сознание хилым, угасающим, некомфортным — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к сознанию, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к сознанию, я понял, что мой ум освобождён.
Зная так и видя так, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
Шесть элементов
3). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть элементов, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?
* элемент земли
* элемент воды
* элемент огня
* элемент воздуха
* элемент пространства
* элемент сознания
Таковы, друг, шесть элементов, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести элементов, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, я стал относиться к элементу земли как к безличному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента земли[100]. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу земли, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу земли, я понял, что мой ум освобождён.
Друзья, я стал относиться к элементу воды… огня… воздуха… пространства… сознания как к безличному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента сознания. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу сознания, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу сознания, я понял, что мой ум освобождён.
Зная так и видя так, в отношении этих шести элементов, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
Шесть внутренних и внешних сфер
4). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?
* глаз и формы
* ухо и звуки
* нос и запахи
* язык и вкусы
* тело и телесные ощущения
* ум и объекты ума
Таковы, друг, шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием желания, страсти, очарования, жажды, влечения и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к глазу, формам, сознанию глаза и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания глаза, я понял, что мой ум освобождён[101].
С уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием желания, страсти, очарования, жажды, влечения и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к уху, звукам, сознанию уха и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания уха, я понял, что мой ум освобождён…
…по отношению к носу, запахам, сознанию носа и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания носа…
…по отношению к языку, вкусам, сознанию языка и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания языка…
…по отношению к телу, тактильным ощущениям, сознанию тела и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания тела…
…по отношению к уму, объектам ума, сознанию ума и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания ума, я понял, что мой ум освобождён.
Зная так и видя так, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
Путь к уничтожению самомнения
5). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, как [сталось так, что теперь] Достопочтенный знает, как [сталось, что теперь] он видит в отношении этого тела с его сознанием и всеми внешними признаками, [так что] cотворение «Я», сотворение «Моего», скрытая склонность к самомнению были уничтожены в нём?[102]»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
Обретение веры и уход в монашество
«Друзья, прежде, когда я жил жизнью домохозяина, я был невежественен. Затем, Татхагата или его ученик обучил меня Дхамме. Услышав Дхамму, я обрёл веру в Татхагату. Обладая этой верой, я подумал так: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»
Так, через некоторое время, оставив всё своё богатство — большое или малое, оставив круг своих родных — большой или малый, обрив волосы и бороду, я одел жёлтые одежды и оставил домохозяйскую жизнь ради бездомной.
Нравственность
Когда я отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и образом жизни, тогда, отбрасывая убийство, я воздерживался от взятия жизни. Я жил без дубины, без ножа, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.
Отбрасывая воровство, я воздерживался от взятия того, что [мне] не было дано. Я брал только то, что дают, принимал только подаренное, жил не хитростью и уловками, а чистотой. Это было частью моей нравственности.
Отбрасывая сексуальную жизнь, я вёл жизнь безбрачную, сторонясь и воздерживаясь от сексуального акта, что распространён среди мирян.
Отбрасывая лживую речь, я воздерживался от неправдивых слов. Я говорил истину, держался за истину, [в этом] я был прочен, надёжен, не обманывал мир.
Отбрасывая речь, сеющую распри, я воздерживался от неё. То, что я слышал здесь, я не рассказывал там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что я слышал там, я не рассказывал здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так я примирял тех, кто поругался и [ещё больше] укреплял тех, кто дружен, я любил согласие, радовался согласию, наслаждался согласием, говорил [такие] вещи, что создают согласие.
Отбрасывая грубую речь, я воздерживался от бранных слов. Я говорил слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.
Отбрасывая пустословие, я воздерживался от пустой болтовни. Я говорил в нужный момент, говорил действительное, то, что согласуется с целью, с Дхаммой, с Винаей. Я говорил ценные слова, уместные, разумные, ограниченные, связанные с целью.
Я воздерживался от нанесения вреда семенам и растениям.
Я ел только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.
Я воздерживался от танцев, пения, музыки и зрелищ.
Я воздерживался от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.
Я воздерживался от высоких и роскошных кроватей и сидений.
Я воздерживался от принятия золота и серебра.
Я воздерживался от принятия неприготовленного риса… сырого мяса… женщин и девочек… рабов-мужчин и рабов-женщин… овец и коз… птиц и свиней… слонов, коров, жеребцов и кобыл… полей и хозяйств.
Я воздерживался от взятия на себя обязанности посыльного… от покупки и продажи… от жульничества на весах, в монетах и мерах… от взяточничества, обмана и мошенничества.
Я воздерживался от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.
Я довольствовался комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Подобно птице, что куда бы ни отправилась, крылья — её единственный груз; точно также и я довольствовался комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Куда бы я ни отправился, я брал с собой лишь минимально необходимое.
Наделённый этой благородной нравственностью, я внутренне ощущал удовольствие от безукоризненности.
Сдержанность чувств
Воспринимая глазом форму, я не цеплялся за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы я не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы меня. Я практиковал сдержанность. Я охранял дверь глаза. Я достигал сдержанности по отношению к своей способности видеть. Воспринимая ухом звук… Воспринимая запах носом… Воспринимая языком вкус… Воспринимая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, я не цеплялся за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы я не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы меня. Наделённый этой благородной сдержанностью чувств, я внутренне ощущал удовольствие от безукоризненности.
Осознанность и бдительность
Когда я шёл вперёд и возвращался, я действовал с бдительностью. Когда я смотрел вперёд и смотрел в сторону… когда сгибал и разгибал свои члены… когда нёс внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда ел, пил, жевал, распробовал… когда мочился и испражнялся… когда шёл, стоял, сидел, засыпал, просыпался, разговаривал и молчал — я действовал с бдительностью.
Оставление Помех
Наделённый этой благородной нравственностью, этой благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, я выискивал уединённое жилище: пустынную местность, подножье дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, стог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, я садился со скрещенными ногами, держал торс тела прямым, устанавливал внимательность впереди.
Оставляя жажду к миру, я пребывал с осознанным умом, лишённым влечения. Я очищал ум от жажды. Оставляя недоброжелательность и злость, я пребывал с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Я очищал ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, я пребывал с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости — внимательный, бдительный, восприимчивый к свету. Я очищал свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, я пребывал непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Я очищал ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнения, я выходил за пределы неуверенности, не имея неясностей по отношению к умелым умственным качествам. Я очищал свой ум от сомнений.
Четыре Джханы
Оставив эти пять помех — изъянов осознанности, что ослабляют мудрость — я, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входил и пребывал в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождались направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте].
Затем, с успокоением направления и удержания ума, я входил и пребывал во второй джхане: [меня наполняли] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [я пребывал] во внутренней устойчивости.
Затем, с успокоением восторга я становился невозмутимым, осознанный и бдительный, я ощущал счастье. Я входил и пребывал в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости».
Затем, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — я входил и пребывал в четвёртой джхане: [я пребывал] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли.
Окончательное знание
Когда мой ум был так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, я направил его на познание окончания умственных загрязнений. Я распознал так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений».
Мой ум, зная это, и видя это таким образом, освободился от загрязнений чувственности, освободился от загрязнений становления, освободился от загрязнений неведения. С освобождением пришло знание: «Освобождён». Я распознал: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать. Нет чего-либо, что нужно было бы ещё сделать в этом состоянии существования».[103]
Зная это и видя это, друзья, в отношении этого тела с его сознанием и [в отношении] всех внешних образов — cотворение «Я», сотворение «Моего», скрытая склонность к самомнению были уничтожены во мне».
Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует сказать ему: «Какое благо для нас, друг, какое великое благо для нас, друг, что у нас есть такой товарищ по святой жизни как Достопочтенный»[104].
Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились его словами.
МН 118
Анапанасати сутта: Осознанность к дыханию
Редакция перевода: 08.11.2012
Перевод с английского: SV
источник: Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 941
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце Матери Мигары вместе со многими и хорошо известными старшими учениками — Достопочтенным Сарипуттой, Достопочтенным Маха Моггалланой, Достопочтенный Маха Кассапой, Достопочтенным Маха Каччаной, Достопочтенным Маха Коттхитой, Достопочтенным Маха Каппиной, Достопочтенным Маха Чундой, Достопочтенным Ануруддхой, Достопочтенным Реватой, Достопочтенным Анандой и другими хорошо известными старшими учениками.
И в то время старшие монахи обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов, некоторые старшие монахи обучали и наставляли двадцать молодых монахов… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.
И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолунную ночь церемонии Павараны, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, я доволен этими успехами. Мой ум доволен этими успехами. Так приложите же ещё больше усилий к достижению того, что [ещё] не достигнуто, к выполнению того, что [ещё] не выполнено, к осуществлению того, что [ещё] не реализовано. Я буду ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца».
И монахи в округе [Саваттхи] услышали: «Благословенный будет ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца». И монахи из округов направились в Саваттхи, чтобы повидать Благословенного. А старшие монахи ещё более упорно обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов… двадцать… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.
Несравненное поле заслуг
И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолуние в день Комуди четвёртого месяца, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, это собрание свободно от трескотни и болтовни. Оно состоит из чистейшей сердцевины. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково собрание тех, кто достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительных приветствий — несравненное поле заслуг для мира — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково это собрание, что малый дар, подаренный ему, становится великим; а великий [дар] становится ещё большим. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Такое собрание редко можно увидеть в мире — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Увидеть такое собрание стоит того, чтобы отправиться в путешествие длиной во много лиг с походным мешком — такова эта Сангха монахов, таково это собрание.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые архаты, чьи загрязнения [ума] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли истинной цели, уничтожили путы существования, полностью освободились посредством окончательного знания. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением пяти нижних пут, [после смерти] спонтанно возникнут [в мирах Чистых Обителей] и там обретут окончательную ниббану, не возвращаясь обратно из того мира [в этот мир]. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних пут и с ослаблением жажды, злобы и заблуждения, являются однажды-возвращающимися, которые вернутся в этот мир лишь ещё один раз и положат конец страданиям. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних пут, являются вступившими в поток, не способные [никогда более] упасть в нижние миры, гарантированно направляющиеся к просветлению. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх основ осознанности. Таковы монахи в этой Сангхе монахов. В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх правильных усилий… четырёх основ сверхъестественной силы… пяти качеств… пяти сил… семи факторов просветления… Благородного Восьмеричного Пути. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию доброжелательности… сострадания… сорадования… невозмутимости… медитации на непривлекательности… восприятия непостоянства. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию осознанности к дыханию.
Осознанность к дыханию
Монахи, когда осознанность к дыханию развита и взращена, она приносит великий плод и благо. Когда осознанность к дыханию развита и взращена, она реализует четыре основы осознанности. Когда четыре основы осознанности развиты и взращены, они реализуют семь факторов просветления. Когда семь факторов просветления развиты и взращены, они реализуют истинное знание и освобождение.
И как, монахи, осознанность к дыханию развивается и взращивается так, что это приносит великий плод и благо? Вот монах, затворившись в лесу, у подножья дерева или в пустом жилище, садится. Скрестив ноги, выпрямив тело, он устанавливает осознанность впереди. Будучи постоянно осознанным, он вдыхает. Будучи постоянно осознанным, он выдыхает.
1) Делая долгий вдох, он знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, он знает: «Я делаю долгий выдох».
2) Делая короткий вдох, он знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, он знает: «Я делаю короткий выдох».
3) Он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать».
4) Он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать».
5) Он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать».
6) Он тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать».
7) Он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать».
8) Он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать».
9) Он тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать».
10) Он тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать».
11) Он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать».
12) Он тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать».
13) Он тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; он тренируется так: "Созерцая непостоянство, я буду выдыхать».
14) Он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать».
15) Он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать».
16) Он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать».
Вот так, когда осознанность к дыханию развита и взращена, это приносит великий плод и благо.
И как, монахи, осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, реализует четыре основы осознанности?.
Созерцание тела
Каждый раз, монахи, когда монах:
1) делая долгий вдох, знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, знает: «Я делаю долгий выдох»;
2) делая короткий вдох, знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, знает: «Я делаю короткий выдох»;
3) [Когда он] тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать»;
4) тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я называю это определённым видом тела, монахи, то есть, вдох и выдох. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Созерцание чувств
Каждый раз, монахи, когда монах:
5) тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать»;
6) тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать»;
7) тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать»;
8) тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании чувств в чувствах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я называю это определённым видом чувства, монахи, то есть, пристальное внимание к вдоху и выдоху. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании чувств в чувствах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Созерцание ума
Каждый раз, монахи, когда монах:
9) тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать»;
10) тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать»;
11) тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать» тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать»;
12) тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании ума в уме, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я утверждаю, монахи, что нет развития сосредоточения осознанности к дыханию у того, [чей ум] замутнён и у кого нет бдительности. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании ума в уме, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Созерцание феноменов
Каждый раз, монахи, когда монах:
13) тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду выдыхать»;
14) тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать»;
15) тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать»;
16) тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. Увидев мудростью отбрасывание жажды и неудовольствия, монах является тем, кто пристально смотрит с невозмутимостью. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Монахи, вот как осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, реализует четыре основы осознанности.
Реализация семи факторов просветления
И как, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации семи факторов просветления?
1) Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи решительным, бдительным, осознанным, устраняя жажду и печаль в отношении мира — то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, монахи, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность». В этом случае монах развивает осознанность как фактор просветления. В этом случае осознанность как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
2) Пребывая столь осознанным, он распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её. Каждый раз, монахи, когда монах, пребывая столь осознанным, распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «исследование Дхамм». В этом случае монах развивает исследование Дхамм как фактор просветления. В этом случае исследование Дхамм как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
3) Когда он распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её — то в этом случае в нём возникает неослабевающее усердие. Каждый раз, монахи, когда монах распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её, порождая неослабевающее усердие — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «усердие». В этом случае монах развивает усердие как фактор просветления. В этом случае усердие как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
4) Когда возникло усердие, то в нём возникает не-плотский восторг. Каждый раз, монахи, когда духовный восторг возникает в зародившем усердие монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «восторг». В этом случае монах развивает восторг как фактор просветления. В этом случае восторг как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
5) У того монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается. Каждый раз, монахи, когда у монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «успокоение». В этом случае монах развивает успокоение как фактор просветления. В этом случае успокоение как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
6) У того монаха, чьё тело успокоено и кто счастлив, ум становится сосредоточенным. Каждый раз, монахи, когда ум становится сосредоточенным у монаха, чьё тело успокоено и кто счастлив, — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «сосредоточение». В этом случае монах развивает сосредоточение как фактор просветления. В этом случае сосредоточение как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
7) Он пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум. Каждый раз, монахи, когда монах пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании чувств в чувствах… ума в уме… феноменов в феноменах, будучи решительным, бдительным, осознанным, устраняя жажду и печаль в отношении мира, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, монахи, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность»… фактор просветления «исследование Дхамм»… фактор просветления «усердие»… фактор просветления «восторг»… фактор просветления «успокоение»… фактор просветления «сосредоточение»… фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
Вот так, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации семи факторов просветления.
Реализация истинного знания и освобождения
И как, монахи, семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации истинного знания и освобождения?
Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении. Он развивает исследование Дхамм… усердие… восторг… успокоение… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении.
Вот как, монахи, эти семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации истинного знания и освобождения».
Так сказал Благословенный. Обрадованные, монахи восхитились его словами.
МН 120
Санкхарупапатти сутта: Рождение через намерение
Редакция перевода: 21.11.2012
Перевод с английского: SV
источник: www.dharmafarer.org
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Парке Анатхапиндики, в роще Джеты рядом с Саваттхи. И тогда Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — ответили монахи.
Благословенный сказал: «Монахи, я научу вас рождению через намерение. Слушайте внимательно, я буду говорить».
«Да, Учитель» — ответили монахи.
Мир людей
Благословенный сказал: «Монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых кшатриев!» И он утверждает свой ум на этом, направляет свой ум на это, взращивает свой ум в отношении этого. Подобное намерение и подобное пребывание [ума в таком намерении и состоянии], развиваемое таким образом, постоянно развиваемое таким образом, ведёт его к такому перерождению. Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых брахманов!» И он утверждает свой ум на этом, направляет свой ум на это, взращивает свой ум в отношении этого. Подобное намерение и подобное пребывание [ума в таком намерении и состоянии], развиваемое таким образом, постоянно развиваемое таким образом, ведёт его к такому перерождению. Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых домохозяев!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Божества мира чувств
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы [мира] Четырёх Великих Царей (Чатум Маха Раджика) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов [мира] Четырёх Великих Царей!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы Тридцати Трёх (Таватимса) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов Тридцати Трёх!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы Ямы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов Ямы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Довольные дэвы (Тусита) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Довольных дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы, наслаждающиеся творениями (Нимманарати) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов, наслаждающихся творениями!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы, имеющие власть над творениями других (Пара-ниммита-васавати) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов, имеющих власть над творениями других!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Мир Великих Брахм
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости[105]. И он слышит, что Брахма Тысячи [Миров][106] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Тысячи [Миров] пребывает в распространении на тысячу мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там[107]. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку плод миробалана и рассматривал бы его, то точно также Брахма Тысячи [Миров] пребывает в распространении на тысячу мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Тысячи [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Двух Тысяч [Миров]… Брахма Трёх Тысяч [Миров]… Четырёх Тысяч [Миров]…. Пяти Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Пяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на пять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку пять плодов миробалана и рассматривал бы их, то точно также Брахма Пяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на пять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Пяти Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Десяти Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Десяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на десять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там. Подобно тому, как берилл, драгоценный камень чистой воды, о восьми гранях, тщательно обработанный, лежащий на красной парче, сиял бы, светился и излучался, то точно также Брахма Десяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на десять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Десяти Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Ста Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Ста Тысяч [Миров] пребывает в распространении на свою мировую систему и существ в ней. Подобно тому, как украшенье из речного золота, что было умело отлито с помощью тигеля золотых дел мастером, лежащее на красной парче, сияло бы, светилось и излучалось, то точно также Брахма Ста Тысяч [Миров] пребывает в распространении на свою мировую систему и существ в ней[108].
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Ста Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Миры Сияющих Дэвов
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Сияющие Дэвы[109] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в [мирах] Сияющих Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Ограниченного Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Ограниченного Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Безграничного Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Безграничного Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Блистающего Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Блистающего Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Миры Дэвов Славы
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился [в мирах] Дэвов Славы![110]» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Ограниченной Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Ограниченной Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Безграничной Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Безграничной Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Сияющей Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Сияющей Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Великого Плода[111] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Великого Плода!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Чистые Обители
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Не-изобилующие Дэвы (Авиха)[112] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Не-изобилующих Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Умиротворённые Дэвы (Атаппа) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Умиротворённых Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Чистой Красоты (Судасса) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Чистой Красоты!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Чистого Видения (Судасси) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Чистого Видения!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Наивысшие Дэвы (Аканиттха) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Наивысших Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Бесформенные миры
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Бесконечного Пространства наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Бесконечного Пространства!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Бесконечного Сознания наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Бесконечного Сознания!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Отсутствия Всего наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Отсутствия Всего!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Ни Восприятия Ни Не-Восприятия наделены долгой жизнью, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Ни Восприятия Ни Не-Восприятия!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Ниббана
Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как я хотел бы здесь и сейчас, реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением загрязнений [ума] войти и пребывать в совершенном освобождении ума и освобождении мудростью!»
И, здесь и сейчас реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением загрязнений ума, он входит и пребывает в совершенном освобождении ума и освобождении мудростью. Монахи, такой монах нигде более не рождается».
Так сказал Благословенный. Монахи, возрадовавшись, восхитились его словами.
МН 112 Чхаббисодхана сутта: Чистота в шести аспектах
Редакция перевода: 11.12.2012
Перевод с английского: SV
источник: Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 903
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — отвечали они.
Благословенный сказал: «Монахи, бывает, когда некий монах делает заявление о своём окончательном знании: «Я понимаю: рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет больше перерождения в каком-либо состоянии существования».
1). Слова этого монаха не следует ни принимать, ни отвергать. Не соглашаясь и не отрицая, следует задать вопрос: «Друг, существует четыре вида выражения, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие четыре?
* говорить о видимом так, как оно видится
* говорить о слышимом так, как оно слышится
* говорить об ощущаемом так, как оно ощущается
* говорить о познаваемом так, как оно познаётся[98]
Таковы, друг, четыре вида выражения, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих четырёх видов выражения, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, в отношении видимого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, беспристрастным, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. В отношении слышимого… ощущаемого… познаваемого я пребываю без влечения, без отторжения, независимым, беспристрастным, свободным, отделённым, с умом, лишённым преград. Зная так, видя так, в отношении этих четырёх видов выражений, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
2). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие пять?
* Совокупность материальной формы, подверженная цеплянию
* Совокупность чувства, подверженная цеплянию
* Совокупность восприятия, подверженная цеплянию
* Совокупность формаций [ума], подверженная цеплянию
* Совокупность сознания, подверженная цеплянию
Таковы, друг, пять совокупностей, подверженные цеплянию, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, познав материальную форму хилой, угасающей, некомфортной — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к материальной форме, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к материальной форме[99], я понял, что мой ум освобождён.
Друзья, познав чувство… восприятие… формации… сознание хилым, угасающим, некомфортным — с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к сознанию, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к сознанию, я понял, что мой ум освобождён.
Зная так и видя так, в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
3). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть элементов, праведно провозглашённых Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?
* элемент земли
* элемент воды
* элемент огня
* элемент воздуха
* элемент пространства
* элемент сознания
Таковы, друг, шесть элементов, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести элементов, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, я стал относиться к элементу земли как к безличному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента земли[100]. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу земли, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу земли, я понял, что мой ум освобождён.
Друзья, я стал относиться к элементу воды… огня… воздуха… пространства… сознания как к безличному, не имея [ощущения] «я», выстроенного на основе элемента сознания. C уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием влечения и цепляния по отношению к элементу сознания, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к элементу сознания, я понял, что мой ум освобождён.
Зная так и видя так, в отношении этих шести элементов, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
4). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, существуют эти шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Какие шесть?
* глаз и формы
* ухо и звуки
* нос и запахи
* язык и вкусы
* тело и телесные ощущения
* ум и объекты ума
Таковы, друг, шесть внутренних и внешних сфер, праведно провозглашённые Благословенным, который знает и видит, совершенным и полностью просветлённым. Как Достопочтенный знает, как он видит, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, так что посредством отсутствия цепляния его ум был освобождён от загрязнений?»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
«Друзья, с уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием желания, страсти, очарования, жажды, влечения и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к глазу, формам, сознанию глаза и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания глаза, я понял, что мой ум освобождён[101].
С уничтожением, угасанием, прекращением, оставлением и отбрасыванием желания, страсти, очарования, жажды, влечения и цепляния, [а также] умственных позиций, приверженностей, скрытых склонностей по отношению к уху, звукам, сознанию уха и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания уха, я понял, что мой ум освобождён…
…по отношению к носу, запахам, сознанию носа и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания носа…
…по отношению к языку, вкусам, сознанию языка и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания языка…
…по отношению к телу, тактильным ощущениям, сознанию тела и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания тела…
…по отношению к уму, объектам ума, сознанию ума и к вещам, познаваемым [умом] посредством сознания ума, я понял, что мой ум освобождён.
Зная так и видя так, в отношении этих шести внутренних и внешних сфер, посредством отсутствия цепляния мой ум освобождён от загрязнений».
5). Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует задать дальнейший вопрос: «Друг, как [сталось так, что теперь] Достопочтенный знает, как [сталось, что теперь] он видит в отношении этого тела с его сознанием и всеми внешними признаками, [так что] cотворение «Я», сотворение «Моего», скрытая склонность к самомнению были уничтожены в нём?[102]»
Монахи, когда монах — чьи загрязнения уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, сбросил тяжкий груз, достиг истинной цели — уничтожил путы существования и полностью освободился посредством окончательного знания, то таковой будет суть его ответа:
Обретение веры и уход в монашество
«Друзья, прежде, когда я жил жизнью домохозяина, я был невежественен. Затем, Татхагата или его ученик обучил меня Дхамме. Услышав Дхамму, я обрёл веру в Татхагату. Обладая этой верой, я подумал так: «Домохозяйская жизнь ограниченна, это пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Не просто, проживая дома, вести святую жизнь, в идеальном совершенстве, всецело чистую, словно блестящий перламутр. Что если я, обрив волосы и бороду, и одев жёлтые одежды, оставлю домохозяйскую жизнь ради бездомной?»
Так, через некоторое время, оставив всё своё богатство — большое или малое, оставив круг своих родных — большой или малый, обрив волосы и бороду, я одел жёлтые одежды и оставил домохозяйскую жизнь ради бездомной.
Нравственность
Когда я отправился в бездомную жизнь, наделённый монашеским обучением и образом жизни, тогда, отбрасывая убийство, я воздерживался от взятия жизни. Я жил без дубины, без ножа, добросовестный, милосердный, желающий блага всем живым существам.
Отбрасывая воровство, я воздерживался от взятия того, что [мне] не было дано. Я брал только то, что дают, принимал только подаренное, жил не хитростью и уловками, а чистотой. Это было частью моей нравственности.
Отбрасывая сексуальную жизнь, я вёл жизнь безбрачную, сторонясь и воздерживаясь от сексуального акта, что распространён среди мирян.
Отбрасывая лживую речь, я воздерживался от неправдивых слов. Я говорил истину, держался за истину, [в этом] я был прочен, надёжен, не обманывал мир.
Отбрасывая речь, сеющую распри, я воздерживался от неё. То, что я слышал здесь, я не рассказывал там, чтобы не посеять рознь между этими людьми и теми. То, что я слышал там, я не рассказывал здесь, чтобы не посеять рознь между тамошними людьми и здешними. Так я примирял тех, кто поругался и [ещё больше] укреплял тех, кто дружен, я любил согласие, радовался согласию, наслаждался согласием, говорил [такие] вещи, что создают согласие.
Отбрасывая грубую речь, я воздерживался от бранных слов. Я говорил слова, приятные уху, любящие, проникающие в сердце, вежливые, привлекательные и нравящиеся большинству людей.
Отбрасывая пустословие, я воздерживался от пустой болтовни. Я говорил в нужный момент, говорил действительное, то, что согласуется с целью, с Дхаммой, с Винаей. Я говорил ценные слова, уместные, разумные, ограниченные, связанные с целью.
Я воздерживался от нанесения вреда семенам и растениям.
Я ел только один раз в день, воздерживаясь от принятия пищи вечером и от еды в неположенное время днём.
Я воздерживался от танцев, пения, музыки и зрелищ.
Я воздерживался от ношения гирлянд и от украшения себя косметикой и ароматами.
Я воздерживался от высоких и роскошных кроватей и сидений.
Я воздерживался от принятия золота и серебра.
Я воздерживался от принятия неприготовленного риса… сырого мяса… женщин и девочек… рабов-мужчин и рабов-женщин… овец и коз… птиц и свиней… слонов, коров, жеребцов и кобыл… полей и хозяйств.
Я воздерживался от взятия на себя обязанности посыльного… от покупки и продажи… от жульничества на весах, в монетах и мерах… от взяточничества, обмана и мошенничества.
Я воздерживался от нанесения увечий, казней, заключения под стражу, разбоя, грабежа и насилия.
Я довольствовался комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Подобно птице, что куда бы ни отправилась, крылья — её единственный груз; точно также и я довольствовался комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для утоления голода. Куда бы я ни отправился, я брал с собой лишь минимально необходимое.
Наделённый этой благородной нравственностью, я внутренне ощущал удовольствие от безукоризненности.
Сдержанность чувств
Воспринимая глазом форму, я не цеплялся за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы я не контролировал свою способность видеть — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы меня. Я практиковал сдержанность. Я охранял дверь глаза. Я достигал сдержанности по отношению к своей способности видеть. Воспринимая ухом звук… Воспринимая запах носом… Воспринимая языком вкус… Воспринимая телесное ощущение телом… Воспринимая мысль умом, я не цеплялся за темы или [их] вариации, за счёт которых — если бы я не контролировал свою способность думать — неблагие, неумелые качества, такие как жажда или волнение, охватили бы меня. Наделённый этой благородной сдержанностью чувств, я внутренне ощущал удовольствие от безукоризненности.
Осознанность и бдительность
Когда я шёл вперёд и возвращался, я действовал с бдительностью. Когда я смотрел вперёд и смотрел в сторону… когда сгибал и разгибал свои члены… когда нёс внешнее одеяние, верхнюю робу, свою чашу… когда ел, пил, жевал, распробовал… когда мочился и испражнялся… когда шёл, стоял, сидел, засыпал, просыпался, разговаривал и молчал — я действовал с бдительностью.
Оставление Помех
Наделённый этой благородной нравственностью, этой благородной сдержанностью чувств, этой благородной осознанностью и бдительностью, я выискивал уединённое жилище: пустынную местность, подножье дерева, гору, узкую горную долину, пещеру на склоне холма, кладбище, лесную рощу, открытое пространство, стог соломы. После принятия пищи, возвратившись со сбора подаяний, я садился со скрещенными ногами, держал торс тела прямым, устанавливал внимательность впереди.
Оставляя жажду к миру, я пребывал с осознанным умом, лишённым влечения. Я очищал ум от жажды. Оставляя недоброжелательность и злость, я пребывал с осознанным умом, лишённым злобы, желающий блага всем живым существам. Я очищал ум от недоброжелательности и злости. Оставляя апатию и сонливость, я пребывал с осознанным умом, лишённым апатии и сонливости — внимательный, бдительный, восприимчивый к свету. Я очищал свой ум от апатии и сонливости. Отбрасывая неугомонность и беспокойство, я пребывал непоколебимым, с внутренне успокоенным умом. Я очищал ум от неугомонности и беспокойства. Отбрасывая сомнения, я выходил за пределы неуверенности, не имея неясностей по отношению к умелым умственным качествам. Я очищал свой ум от сомнений.
Четыре Джханы
Оставив эти пять помех — изъянов осознанности, что ослабляют мудрость — я, в достаточной мере оставивший чувственные удовольствия, оставивший неумелые качества — входил и пребывал в первой джхане: восторг и счастье, рождённые [этим] оставлением сопровождались направлением ума [на объект медитации] и удержанием ума [на этом объекте].
Затем, с успокоением направления и удержания ума, я входил и пребывал во второй джхане: [меня наполняли] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [я пребывал] во внутренней устойчивости.
Затем, с успокоением восторга я становился невозмутимым, осознанный и бдительный, я ощущал счастье. Я входил и пребывал в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости».
Затем, с успокоением счастья и страдательности — как и с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — я входил и пребывал в четвёртой джхане: [я пребывал] в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли.
Окончательное знание
Когда мой ум был так сосредоточен, очищен, яркий, незамутнённый, лишённый изъянов, податливый, мягкий, утверждённый и наделённый непоколебимостью, я направил его на познание окончания умственных загрязнений. Я распознал так, как всё существует на самом деле, то есть: «Это — страдание… Это — источник страдания… Это — прекращение страдания… Это — путь, ведущий к прекращению страдания… Это — загрязнения [ума]… Это — источник загрязнений… Это — прекращение загрязнений… Это — путь, ведущий к прекращению загрязнений».
Мой ум, зная это, и видя это таким образом, освободился от загрязнений чувственности, освободился от загрязнений становления, освободился от загрязнений неведения. С освобождением пришло знание: «Освобождён». Я распознал: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать. Нет чего-либо, что нужно было бы ещё сделать в этом состоянии существования».[103]
Зная это и видя это, друзья, в отношении этого тела с его сознанием и [в отношении] всех внешних образов — cотворение «Я», сотворение «Моего», скрытая склонность к самомнению были уничтожены во мне».
Сказав «хорошо», можно восхититься и возрадоваться словам этого монаха. Сделав так, следует сказать ему: «Какое благо для нас, друг, какое великое благо для нас, друг, что у нас есть такой товарищ по святой жизни как Достопочтенный»[104].
Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились его словами.
МН 118 Анапанасати сутта: Осознанность к дыханию
Редакция перевода: 08.11.2012
Перевод с английского: SV
источник: Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 941
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи в Восточном Парке во дворце Матери Мигары вместе со многими и хорошо известными старшими учениками — Достопочтенным Сарипуттой, Достопочтенным Маха Моггалланой, Достопочтенный Маха Кассапой, Достопочтенным Маха Каччаной, Достопочтенным Маха Коттхитой, Достопочтенным Маха Каппиной, Достопочтенным Маха Чундой, Достопочтенным Ануруддхой, Достопочтенным Реватой, Достопочтенным Анандой и другими хорошо известными старшими учениками.
И в то время старшие монахи обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов, некоторые старшие монахи обучали и наставляли двадцать молодых монахов… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.
И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолунную ночь церемонии Павараны, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, я доволен этими успехами. Мой ум доволен этими успехами. Так приложите же ещё больше усилий к достижению того, что [ещё] не достигнуто, к выполнению того, что [ещё] не выполнено, к осуществлению того, что [ещё] не реализовано. Я буду ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца».
И монахи в округе [Саваттхи] услышали: «Благословенный будет ждать здесь в Саваттхи до полнолуния в день Комуди четвёртого месяца». И монахи из округов направились в Саваттхи, чтобы повидать Благословенного. А старшие монахи ещё более упорно обучали и наставляли молодых монахов. Некоторые старшие монахи обучали и наставляли десять молодых монахов… двадцать… тридцать… сорок молодых монахов. И молодые монахи, получив обучения и наставления от старших монахов, достигли последовательных этапов в высшем различении.
И в то время, на пятнадцатый день, в Упосатху, в полнолуние в день Комуди четвёртого месяца, Благословенный сидел под открытым небом в окружении Сангхи монахов. И затем, обозрев молчаливую Сангху монахов, он обратился к ним так: «Монахи, это собрание свободно от трескотни и болтовни. Оно состоит из чистейшей сердцевины. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково собрание тех, кто достоин даров, достоин гостеприимства, достоин подношений, достоин почтительных приветствий — несравненное поле заслуг для мира — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Таково это собрание, что малый дар, подаренный ему, становится великим; а великий [дар] становится ещё большим. Такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Такое собрание редко можно увидеть в мире — такова эта Сангха монахов, таково это собрание. Увидеть такое собрание стоит того, чтобы отправиться в путешествие длиной во много лиг с походным мешком — такова эта Сангха монахов, таково это собрание.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые архаты, чьи загрязнения [ума] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли истинной цели, уничтожили путы существования, полностью освободились посредством окончательного знания. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением пяти нижних пут, [после смерти] спонтанно возникнут [в мирах Чистых Обителей] и там обретут окончательную ниббану, не возвращаясь обратно из того мира [в этот мир]. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних пут и с ослаблением жажды, злобы и заблуждения, являются однажды-возвращающимися, которые вернутся в этот мир лишь ещё один раз и положат конец страданиям. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые, с уничтожением трёх нижних пут, являются вступившими в поток, не способные [никогда более] упасть в нижние миры, гарантированно направляющиеся к просветлению. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх основ осознанности. Таковы монахи в этой Сангхе монахов. В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию четырёх правильных усилий… четырёх основ сверхъестественной силы… пяти качеств… пяти сил… семи факторов просветления… Благородного Восьмеричного Пути. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию доброжелательности… сострадания… сорадования… невозмутимости… медитации на непривлекательности… восприятия непостоянства. Таковы монахи в этой Сангхе монахов.
В этой Сангхе монахов есть монахи, которые пребывают, посвящая себя развитию осознанности к дыханию.
Монахи, когда осознанность к дыханию развита и взращена, она приносит великий плод и благо. Когда осознанность к дыханию развита и взращена, она реализует четыре основы осознанности. Когда четыре основы осознанности развиты и взращены, они реализуют семь факторов просветления. Когда семь факторов просветления развиты и взращены, они реализуют истинное знание и освобождение.
И как, монахи, осознанность к дыханию развивается и взращивается так, что это приносит великий плод и благо? Вот монах, затворившись в лесу, у подножья дерева или в пустом жилище, садится. Скрестив ноги, выпрямив тело, он устанавливает осознанность впереди. Будучи постоянно осознанным, он вдыхает. Будучи постоянно осознанным, он выдыхает.
1) Делая долгий вдох, он знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, он знает: «Я делаю долгий выдох».
2) Делая короткий вдох, он знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, он знает: «Я делаю короткий выдох».
3) Он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать».
4) Он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать».
5) Он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать».
6) Он тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать».
7) Он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать».
8) Он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать».
9) Он тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать».
10) Он тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать».
11) Он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать».
12) Он тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать».
13) Он тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; он тренируется так: "Созерцая непостоянство, я буду выдыхать».
14) Он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать».
15) Он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать».
16) Он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; он тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать».
Вот так, когда осознанность к дыханию развита и взращена, это приносит великий плод и благо.
И как, монахи, осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, реализует четыре основы осознанности?.
Каждый раз, монахи, когда монах:
1) делая долгий вдох, знает: «Я делаю долгий вдох»; или, делая долгий выдох, знает: «Я делаю долгий выдох»;
2) делая короткий вдох, знает: «Я делаю короткий вдох»; или, делая короткий выдох, знает: «Я делаю короткий выдох»;
3) [Когда он] тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая всё тело, я буду выдыхать»;
4) тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая телесную формацию, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я называю это определённым видом тела, монахи, то есть, вдох и выдох. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Каждый раз, монахи, когда монах:
5) тренируется так: «Ощущая восторг, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая восторг, я буду выдыхать»;
6) тренируется так: «Ощущая счастье, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая счастье, я буду выдыхать»;
7) тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая умственную формацию, я буду выдыхать»;
8) тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду вдыхать»; тренируется так: «Успокаивая умственную формацию, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании чувств в чувствах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я называю это определённым видом чувства, монахи, то есть, пристальное внимание к вдоху и выдоху. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании чувств в чувствах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Каждый раз, монахи, когда монах:
9) тренируется так: «Ощущая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Ощущая ум, я буду выдыхать»;
10) тренируется так: «Радуя ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Радуя ум, я буду выдыхать»;
11) тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду вдыхать» тренируется так: «Сосредотачивая ум, я буду выдыхать»;
12) тренируется так: «Освобождая ум, я буду вдыхать»; тренируется так: «Освобождая ум, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании ума в уме, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. И почему? Я утверждаю, монахи, что нет развития сосредоточения осознанности к дыханию у того, [чей ум] замутнён и у кого нет бдительности. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании ума в уме, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Каждый раз, монахи, когда монах:
13) тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая непостоянство, я буду выдыхать»;
14) тренируется так: «Созерцая угасание, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая угасание, я буду выдыхать»;
15) тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая прекращение, я буду выдыхать»;
16) тренируется так: «Созерцая оставление, я буду вдыхать»; тренируется так: «Созерцая оставление, я буду выдыхать»,
— то в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру. Увидев мудростью отбрасывание жажды и неудовольствия, монах является тем, кто пристально смотрит с невозмутимостью. Поэтому, монахи, в этом случае монах пребывает в созерцании феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив жажду и неудовольствие по отношению к миру.
Монахи, вот как осознанность к дыханию, будучи развитой и взращенной, реализует четыре основы осознанности.
И как, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации семи факторов просветления?
1) Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи решительным, бдительным, осознанным, устраняя жажду и печаль в отношении мира — то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, монахи, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность». В этом случае монах развивает осознанность как фактор просветления. В этом случае осознанность как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
2) Пребывая столь осознанным, он распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её. Каждый раз, монахи, когда монах, пребывая столь осознанным, распознаёт Дхамму мудростью, изучает её, тщательно исследует её — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «исследование Дхамм». В этом случае монах развивает исследование Дхамм как фактор просветления. В этом случае исследование Дхамм как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
3) Когда он распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её — то в этом случае в нём возникает неослабевающее усердие. Каждый раз, монахи, когда монах распознаёт мудростью Дхамму, изучает её, исследует её, порождая неослабевающее усердие — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «усердие». В этом случае монах развивает усердие как фактор просветления. В этом случае усердие как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
4) Когда возникло усердие, то в нём возникает не-плотский восторг. Каждый раз, монахи, когда духовный восторг возникает в зародившем усердие монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «восторг». В этом случае монах развивает восторг как фактор просветления. В этом случае восторг как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
5) У того монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается. Каждый раз, монахи, когда у монаха, чей ум пропитан восторгом, тело успокаивается, ум успокаивается — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «успокоение». В этом случае монах развивает успокоение как фактор просветления. В этом случае успокоение как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
6) У того монаха, чьё тело успокоено и кто счастлив, ум становится сосредоточенным. Каждый раз, монахи, когда ум становится сосредоточенным у монаха, чьё тело успокоено и кто счастлив, — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «сосредоточение». В этом случае монах развивает сосредоточение как фактор просветления. В этом случае сосредоточение как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
7) Он пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум. Каждый раз, монахи, когда монах пристально, с невозмутимостью, рассматривает такой сосредоточенный ум — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
Каждый раз, монахи, когда монах пребывает в созерцании чувств в чувствах… ума в уме… феноменов в феноменах, будучи решительным, бдительным, осознанным, устраняя жажду и печаль в отношении мира, то в этом случае незамутнённая осознанность утверждается в этом монахе. Каждый раз, монахи, когда незамутнённая осознанность утвердилась в монахе — то в этом случае в нём возникает фактор просветления «осознанность»… фактор просветления «исследование Дхамм»… фактор просветления «усердие»… фактор просветления «восторг»… фактор просветления «успокоение»… фактор просветления «сосредоточение»… фактор просветления «невозмутимость». В этом случае монах развивает невозмутимость как фактор просветления. В этом случае невозмутимость как фактор просветления устремляется к реализации за счёт развития в монахе.
Вот так, монахи, четыре основы осознанности, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации семи факторов просветления.
И как, монахи, семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации истинного знания и освобождения?
Вот, монахи, монах развивает осознанность как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении. Он развивает исследование Дхамм… усердие… восторг… успокоение… сосредоточение… невозмутимость как фактор просветления, который основан на отречении, бесстрастии, прекращении, созревающий в освобождении.
Вот как, монахи, эти семь факторов просветления, будучи развитыми и взращенными, ведут к реализации истинного знания и освобождения».
Так сказал Благословенный. Обрадованные, монахи восхитились его словами.
МН 120 Санкхарупапатти сутта: Рождение через намерение
Редакция перевода: 21.11.2012
Перевод с английского: SV
источник: www.dharmafarer.org
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Парке Анатхапиндики, в роще Джеты рядом с Саваттхи. И тогда Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — ответили монахи.
Благословенный сказал: «Монахи, я научу вас рождению через намерение. Слушайте внимательно, я буду говорить».
«Да, Учитель» — ответили монахи.
Благословенный сказал: «Монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых кшатриев!» И он утверждает свой ум на этом, направляет свой ум на это, взращивает свой ум в отношении этого. Подобное намерение и подобное пребывание [ума в таком намерении и состоянии], развиваемое таким образом, постоянно развиваемое таким образом, ведёт его к такому перерождению. Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых брахманов!» И он утверждает свой ум на этом, направляет свой ум на это, взращивает свой ум в отношении этого. Подобное намерение и подобное пребывание [ума в таком намерении и состоянии], развиваемое таким образом, постоянно развиваемое таким образом, ведёт его к такому перерождению. Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди богатых домохозяев!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы [мира] Четырёх Великих Царей (Чатум Маха Раджика) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов [мира] Четырёх Великих Царей!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы Тридцати Трёх (Таватимса) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов Тридцати Трёх!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы Ямы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов Ямы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Довольные дэвы (Тусита) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Довольных дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы, наслаждающиеся творениями (Нимманарати) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов, наслаждающихся творениями!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что дэвы, имеющие власть над творениями других (Пара-ниммита-васавати) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди дэвов, имеющих власть над творениями других!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости[105]. И он слышит, что Брахма Тысячи [Миров][106] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Тысячи [Миров] пребывает в распространении на тысячу мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там[107]. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку плод миробалана и рассматривал бы его, то точно также Брахма Тысячи [Миров] пребывает в распространении на тысячу мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Тысячи [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Двух Тысяч [Миров]… Брахма Трёх Тысяч [Миров]… Четырёх Тысяч [Миров]…. Пяти Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Пяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на пять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там. Подобно тому, как если бы человек с хорошим зрением взял бы в руку пять плодов миробалана и рассматривал бы их, то точно также Брахма Пяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на пять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Пяти Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Десяти Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Десяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на десять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там. Подобно тому, как берилл, драгоценный камень чистой воды, о восьми гранях, тщательно обработанный, лежащий на красной парче, сиял бы, светился и излучался, то точно также Брахма Десяти Тысяч [Миров] пребывает в распространении на десять тысяч мировых систем, и он пребывает в проникновении в существ, родившихся там.
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Десяти Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Брахма Ста Тысяч [Миров] наделён долгой жизнью, красотой, наслаждается великим счастьем. Монахи, Брахма Ста Тысяч [Миров] пребывает в распространении на свою мировую систему и существ в ней. Подобно тому, как украшенье из речного золота, что было умело отлито с помощью тигеля золотых дел мастером, лежащее на красной парче, сияло бы, светилось и излучалось, то точно также Брахма Ста Тысяч [Миров] пребывает в распространении на свою мировую систему и существ в ней[108].
И монах размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в мире Брахмы Ста Тысяч [Миров]!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Сияющие Дэвы[109] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился в [мирах] Сияющих Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Ограниченного Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Ограниченного Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Безграничного Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Безграничного Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Блистающего Сияния наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Блистающего Сияния!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился [в мирах] Дэвов Славы![110]» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Ограниченной Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Ограниченной Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Безграничной Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Безграничной Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Сияющей Славы наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Сияющей Славы!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Великого Плода[111] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Великого Плода!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Не-изобилующие Дэвы (Авиха)[112] наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Не-изобилующих Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Умиротворённые Дэвы (Атаппа) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Умиротворённых Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Чистой Красоты (Судасса) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Чистой Красоты!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Чистого Видения (Судасси) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Чистого Видения!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Наивысшие Дэвы (Аканиттха) наделены долгой жизнью, красотой, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Наивысших Дэвов!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Бесконечного Пространства наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Бесконечного Пространства!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Бесконечного Сознания наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Бесконечного Сознания!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Отсутствия Всего наделены долгой жизнью, долговечны, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Отсутствия Всего!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере… нравственности… изучении… щедрости… мудрости. И он слышит, что Дэвы Мира Ни Восприятия Ни Не-Восприятия наделены долгой жизнью, наслаждаются великим счастьем. И он размышляет так: «О, как бы я хотел, чтобы после смерти, после распада тела, я бы переродился среди Дэвов Мира Ни Восприятия Ни Не-Восприятия!» И он утверждает свой ум на этом… …Таков, монахи, путь, ведущий к этому рождению.
Далее, монахи, вот монах развит в вере, развит в нравственности, развит в изучении, развит в щедрости, развит в мудрости. И он размышляет так: «О, как я хотел бы здесь и сейчас, реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением загрязнений [ума] войти и пребывать в совершенном освобождении ума и освобождении мудростью!»
И, здесь и сейчас реализовав это для себя посредством прямого знания, с уничтожением загрязнений ума, он входит и пребывает в совершенном освобождении ума и освобождении мудростью. Монахи, такой монах нигде более не рождается».
Так сказал Благословенный. Монахи, возрадовавшись, восхитились его словами.
III. Пустотность
МН 127
Ануруддха сутта: Ануруддха
Редакция перевода: 13.10.2011
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1002"
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда плотник Панчаканга обратился к некоему человеку: «Ну же, почтенный, пойди к Достопочтенному Ануруддхе, поклонись ему в ноги от моего имени и скажи: «Достопочтенный, плотник Панчаканга кланяется [вам] в ноги и просит: «Достопочтенный, пусть Достопочтенный Ануруддха с тремя другими монахами примет приглашение на завтрашний обед от плотника Панчаканги. И пусть Достопочтенный Ануруддха прибудет точно в срок, поскольку плотник Панчаканга очень занят, у него много работы, которую нужно сделать для царя».
«Да, Господин» — ответил человек и отправился к Достопочтенному Ануруддхе. По прибытии, поклонившись ему, он сел рядом и передал послание. Достопочтенный Ануруддха молча согласился.
И когда ночь уже подходила к концу, ранним утром, Достопочтенный Ануруддха, одевшись, взял чашу, накинул верхнее одеяние, и отправился к дому плотника Панчаканги. По прибытии, он, вместе с монахами, сел на приготовленные сиденья. И тогда плотник Панчаканга собственноручно обслужил Достопочтенного Ануруддху превосходной твёрдой и мягкой пищей. И когда Достопочтенный Ануруддха закончил кушать и убрал руки от чаши, Панчаканга взял низкое сиденье и сел рядом. И тогда он обратился к Достопочтенному Ануруддхе:
Джхана и Брахмавихары
«Достопочтенный, старшие монахи приходили ко мне и говорили: «Домохозяин, развивай безмерное освобождение ума. А некоторые старцы говорили: «Домохозяин, развивай возвышенное освобождение ума». Достопочтенный — безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются в сути и в названии или же суть одинакова, но только название разное?»
«Выскажи свою точку зрения, домохозяин. А после я дам разъяснение».
«Достопочтенный, я думаю так: безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния одинаковы в своей сути, но только названия отличаются».
«Домохозяин — безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются и в сути и в названии. И вот как следует понимать то, что эти состояния отличаются и в сути и в названии:
Что такое, домохозяин, безмерное освобождение ума? Вот монах распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом — сознание, наполненное доброжелательностью. Он продолжает распространять [такой ум] вверх, вниз, вокруг и всюду, ко всем и к самому себе, всецело охватывая мир умом, наполненным доброжелательностью: обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни.
Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное состраданием…
Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное сорадованием…
Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное равностностью… … обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни. Это называется безмерным освобождением ума.
И что такое, домохозяин, возвышенное освобождение ума? Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это называется возвышенным освобождением ума[113]. Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножия двух деревьев или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума. Вот монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню, распространяя [в этой области ум] как возвышенный… пребывает настроенным на область размером с две или три деревни… пребывает настроенным на область размером с одно большое царство… пребывает настроенным на область размером с два или три больших царства… пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума.
Таким образом, домохозяин, можно понять, как эти состояния отличаются и в сути и в названии.
Дэвы мира сияния
Домохозяин, есть четыре вида возникновения существ[114]. Какие четыре? Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с ограниченным сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов Ограниченного Сияния. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с безграничным сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов Безграничного Сияния. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с замутнённым сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов с Замутнённым Сиянием. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с чистым сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов с Чистым Сиянием[115]. Таковы четыре вида возникновения существ.
Бывает так, домохозяин, что эти дэвы собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии. Подобно тому, как если бы человек внёс бы в дом несколько масляных ламп — то можно было бы увидеть разницу горении ламп, но не разницу в их свечении. Точно также бывает так, что эти дэвы собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии.
Бывает так, домохозяин, когда эти божества исчезают из этого места. Когда они исчезают, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии. Подобно тому, как человек вынес бы несколько масляных ламп из дома, и можно было бы увидеть и разницу в горении ламп, и разницу в их сиянии. Точно также, когда эти божества исчезают из этого места, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии.
И такие мысли не приходят к этим божествам: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же где бы эти божества не поселялись, там они восторгаются. Подобно мухам, что летят вслед за коромыслом или за корзиной. Мысль не приходит к ним: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же там, где эти мухи садятся, там они восторгаются. Точно также такие мысли не приходят к этим божествам… но всё же где бы эти божества не поселялись, там они восторгаются.
Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же я хотел бы ещё кое-что спросить. Все они Дэвы Ограниченного Сияния или же некоторые из них Дэвы Безграничного Сияния?»
«В зависимости от фактора [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые из них являются Дэвами Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвами Безграничного Сияния».
«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвы Безграничного Сияния?»
«В этом случае, друг Каччана, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как посчитаешь нужным. Как ты думаешь, друг Каччана, когда монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»
«Второй, Достопочтенный».
«Как ты думаешь, друг Каччана, когда монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню…
…размером с одну деревню и размером с две-три деревни…
…размером с две-три деревни и размером с одно большое царство…
…размером с одно большое царство и размером с два-три больших царства…
…размером с два-три больших царства и размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»
«Второй, Достопочтенный».
«Вот в этом условие, в этом причина, друг Каччана, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвы Безграничного Сияния».
«Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же я хотел бы ещё кое-что спросить. Все эти божества относятся к Дэвам Замутнённого Сияния или некоторые из них относятся к Дэвам Чистого Сияния?»
«В зависимости от фактора [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые из них являются Дэвами Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвами Чистого Сияния».
«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвы Чистого Сияния?»
«В этом случае, друг Каччана, я приведу пример, поскольку бывает так, что мудрый человек понимает на примере значение сказанного. Представь, как если бы лампа горела за счёт грязного масла и грязного фитиля. Из-за загрязнённости масла и фитиля она бы горела тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание на эту область] с замутнённым сиянием. Его телесная инертность не полностью исчезла, его лень и апатия не полностью устранены, его неугомонность и сожаление не полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, так выражаясь, замутнённо. После распада тела, после смерти он перерождается среди Дэвов Замутнённого Сияния.
Представь, как если бы лампа горела за счёт чистого масла и чистого фитиля. Из-за чистоты масла и фитиля она не горела бы тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание на эту область] с чистым сиянием. Его телесная инертность полностью исчезла, его лень и апатия полностью устранены, его неугомонность и сожаление полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, так выражаясь, ярко. После распада тела, после смерти он перерождается среди Дэвов Чистого Сияния.
В этом условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвы Чистого Сияния».
Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха. Достопочтенный Ануруддха не говорит: «Так я слышал» или «Так оно должно быть». Вместо этого Достопочтенный Ануруддха говорит: «Таковы эти и эти божества». Я думаю, Достопочтенный, что Достопочтенный Ануруддха вне всяких сомнений общался с этими божествами и говорил с ними, вёл с ними беседы».
«Что же, друг Каччана, ты, конечно же, груб и дерзок в своих словах, но, тем не менее, я отвечу тебе. Долгое время я общался с этими божествами и говорил с ними, вёл с ними беседы».
Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к плотнику Панчаканге: «Благо для тебя, величайшее благо, домохозяин, что ты отбросил свои сомнения и получил возможность услышать такую беседу о Дхамме».
МН 128
Упакилеса сутта: Загрязнения
Редакция перевода: 20.10.2011
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1008"
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Косамби в парке Гхоситы. И тогда монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. И тогда один монах отправился к Благословенному и, поклонившись ему, встал рядом и сказал: «Учитель, монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. Было бы хорошо, Учитель, если бы Благословенный из сострадания отправился бы к этим монахам». Благословенный молча согласился.
И тогда Благословенный отправился к этим монахам и сказал им: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий или споров». И когда так было сказано, один из монахов сказал Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания и споры».
И во второй раз… и в третий раз Благословенный сказал: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий или споров». И в третий раз тот монах ответил Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания и споры».
И тогда рано утром Благословенный оделся, взял чашу и, накинув верхнее одеяние, вошёл в Косамби собирать подаяния. И после хождений по Косамби, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи, он привёл своё сиденье в порядок, взял чашу и верхнее одеяние и, стоя, произнёс эти строфы:
«И разом голоса в толпе кричат,
Никто не думает, что он дурак,
И хотя Сангху ждёт раскол,
Никто не думает, что виноват.
Забыта вдумчивая речь,
Интересуют лишь слова,
Раскрыв свой рот, они кричат,
И для чего — хоть кто бы знал.
«Он оскорбил меня, ударил,
Он победил меня, ограбил» —
В том, кто лелеет эту мысль,
Злость не отступит никогда.
Ведь злобу в этом самом мире
Не может злоба погасить,
Но гасится она не-злобой,
Порядок сей не отменить.
И те другие не поймут,
Что сдерживать должны себя.
Но мудрецы — осознают,
И тает всякая вражда.
И костоломы и убийцы
И воры, что коров крадут,
И все, кто грабят королевство —
Ведь действуют же сообща.
А вы не можете — как так?
Найди достойного же друга,
Кто воспевает нравственности гимн,
И отойдут угрозы и опасность,
Осознанным, довольным будешь с ним.
Но если не найдёшь такого,
Товарища, кто ценит добродетель,
То точно царь, отбросивший завоеванья,
Иди, как слон в лесу, один.
Идти уж лучше в одиночку,
Чем вместе с кучей дураков,
Иди, плохое всё отбросив,
С невозмутимостью лесных слонов».
И затем, стоя произнеся эти строфы, Благословенный отправился в деревню Балакалонакара. В то время Достопочтенный Бхагу проживал в деревне Балакалонакара. Когда Достопочтенный Бхагу заприметил Благословенного издалека, он подготовил [ему] сиденье и воду для мытья ног. Благословенный сел на приготовленное сиденье и вымыл ноги. Достопочтенный Бхагу поклонился Благословенному и сел рядом, и тогда Благословенный сказал ему: «Монах, я надеюсь у тебя всё в порядке, надеюсь, ты живёшь спокойно, надеюсь, что у тебя нет проблем с собиранием еды с подаяний».
«У меня всё в порядке, Благословенный, я живу спокойно, у меня нет проблем с собиранием еды с подаяний».
Тогда Благословенный наставлял, призывал, воодушевлял и радовал Достопочтенного Бхагу беседами о Дхамме, после чего встал со своего сиденья и отправился в восточную бамбуковую рощу.
И в то время в восточной бамбуковой роще проживали достопочтенные Ануруддха, Нандия и Кимбила. Лесничий увидел Благословенного издалека и сказал ему: «Не входи в этот парк, отшельник. Здесь трое достопочтенных ищут благо. Не беспокой их».
И Достопочтенный Ануруддха, услышав, как лесничий беседует с Благословенным, сказал ему: «Друг лесничий, не выдворяй Благословенного. Это наш Учитель, Благословенный, пришёл». И затем достопочтенный Ануруддха обратился к достопочтенным Нандии и Кимбиле: «Выходите, достопочтенные, выходите! Наш Учитель, Благословенный, пришёл».
И тогда все трое вышли встречать Благословенного. Один взял чашу и верхнее одеяние, другой приготовил сиденье, третий — воду для мытья ног. Благословенный сел на приготовленное сиденье и вымыл ноги. Затем эти трое достопочтенных поклонились Благословенному и сели рядом. Благословенный сказал им: «Я надеюсь, Ануруддха, у вас всё в порядке, надеюсь, вы живёте спокойно, надеюсь, что у вас нет проблем с собиранием еды с подаяний».
«У нас всё в порядке, Благословенный, мы живём спокойно, у нас нет проблем с собиранием еды с подаяний».
«Я надеюсь, Ануруддха, что вы живёте в согласии, во взаимопонимании, не спорите, [живёте подобно] смешанному с водой молоку, смотрите друг на друга добрым взором».
«Конечно же, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём, подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».
«Но, Ануруддха, как именно вы так живёте?»
«Учитель, в этом отношении я рассуждаю следующим образом: «Большое благо, великое благо для меня, что я живу с такими друзьями по святой жизни». Телесными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Словесными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Умственными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Я размышляю так: «Почему бы мне не отложить то, что хочется сделать мне и сделать то, что хотят сделать эти достопочтенные?» И тогда я откладываю то, что хочу сделать сам и делаю то, что хотят сделать эти достопочтенные. Мы различны в телах, Учитель, но одинаковы в умах».
Достопочтенные Нандия и Кимбила сказали то же самое, добавив: «Вот как, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».
«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Я надеюсь, что вы пребываете старательными, бдительными, решительными».
«Конечно же, Учитель, мы пребываем старательными, бдительными, решительными».
«Но, Ануруддха, как именно вы так пребываете?»
«Учитель, в этом отношении [происходит так: ] тот из нас, кто первым возвращается из деревни с едой с подаяний, готовит сиденья, готовит воду для питья и мытья ног, [подготавливает и] ставит на место мусорное ведро. Тот из нас, кто последним возвращается, ест любую оставленную еду, если пожелает. Если же не ест, то выбрасывает её туда, где нет зелени или сливает в воду туда, где нет никакой жизни. Он убирает сиденья и воду для питья и мытья ног. Он моет и затем убирает мусорное ведро, подметает трапезную. Если кто-либо замечает, что горшки с водой для питья, с водой для мытья, с водой для уборной почти или полностью пусты, он позаботится об этом. Если нести ему их слишком тяжело, он жестом руки позовёт кого-нибудь, и вместе, сложив руки, они несут их — и из-за этого не начинает звучать речь. Но каждые пять дней мы садимся вместе и всю ночь обсуждаем Дхамму. Вот как мы пребываем старательными, бдительными, решительными».
Помехи сосредоточению
«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Но по мере того, как вы пребываете столь старательными, бдительными, решительными — достигли ли вы каких-либо сверхчеловеческих состояний, исключительности в знании и видении, достойной Благородных, приятного пребывания?»
«Учитель, по мере того, как мы пребываем столь старательными, бдительными, решительными — мы воспринимаем и свет и видение форм[116]. Но вскоре свет и видение форм исчезают, и мы не обнаружили, почему так происходит».
1) «Вам нужно обнаружить причину[117] этого, Ануруддха. До моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, я тоже воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Сомнение возникло во мне, и из-за наличия сомнения моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы сомнение более не возникло во мне вновь».
2) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Невнимательность возникла во мне, и из-за наличия невнимательности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность более не возникали во мне вновь».
3) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Лень и апатия возникли во мне, и из-за наличия лени и апатии моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия более не возникали во мне вновь».
4) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Страх возник во мне, и из-за наличия страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы на путешественника с двух сторон напали бы убийцы. По этой причине страх возник бы в нём. Точно также страх возник во мне, и из-за наличия страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх более не возникали во мне вновь».
5) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Эйфория возникла во мне, и из-за наличия эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек искал [секретный] вход к спрятанным сокровищам, но обнаружил сразу пять [секретных] входов к спрятанным сокровищам, и по этой причине эйфория возникла бы в нём. Точно также эйфория возникла во мне, и из-за наличия эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория более не возникали во мне вновь».
6) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Бездействие возникло во мне, и из-за наличия бездействия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие более не возникали во мне вновь».
7) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за наличия чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком крепко схватил бы перепёлку обеими руками. Она бы тут же умерла. Точно также чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за наличия чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие более не возникали во мне вновь».
8) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком слабо схватил бы перепёлку. Она бы выпорхнула из его рук. Точно также, слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие более не возникали во мне вновь».
9) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Сильное стремление возникло во мне, и из-за сильного стремления моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление более не возникали во мне вновь».
10) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Восприятие множественности возникло во мне[118], и из-за восприятия множественности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности более не возникали во мне вновь».
11) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Чрезмерная медитация на формах возникла во мне[119], и из-за чрезмерной медитации на формах моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности, ни чрезмерная медитация на формах более не возникали во мне вновь».
Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это загрязнение ума[120], я отбросил сомнение, [это] загрязнение ума. Когда я понял, что невнимательность… лень и апатия… страх… эйфория… бездействие… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерная медитация на формах — это загрязнение ума, я отбросил чрезмерную медитацию на формах, [это] загрязнение ума.
Нюансы развития божественного глаза и сосредоточения
По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет, но не видел форм; я видел формы, но не воспринимал свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я понял: «Когда я не уделяю внимания образу форм, но уделяю внимание образу света, тогда я воспринимаю свет, но не вижу форм. Когда я не уделяю внимание образу света, но уделяю внимание образу форм, тогда я вижу формы, но не воспринимаю свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».
По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал ограниченный свет и видел ограниченные формы; я воспринимал безграничный свет и видел безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я понял: «Когда моё сосредоточение ограничено, моё видение ограничено. С ограниченным видением я вижу ограниченный свет и ограниченные формы. Но когда моё сосредоточение безгранично, моё видение безгранично. С безграничным видением я воспринимаю безграничный свет и вижу безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».
Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это загрязнение ума и отбросил сомнение, [это] загрязнение ума; когда я понял, что невнимательность — это загрязнение ума и отбросил невнимательность… отбросил лень и апатию… страх… эйфорию… бездействие… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерную медитацию на формах, [это] загрязнение ума, то тогда я подумал: «Я отбросил эти загрязнения ума. Теперь буду развивать сосредоточение тремя способами»[121].
И тогда, Ануруддха, я развивал сосредоточение с направлением ума [на объект медитации] и с удержанием ума [на объекте медитации]. Я развивал сосредоточение без направления, но только с одним удержанием. Я развивал сосредоточение без направления и без удержания. Я развивал сосредоточение с восторгом. Я развивал сосредоточение без восторга. Я развивал сосредоточение с удовольствием. Я развивал сосредоточение с непоколебимостью[122].
Когда, Ануруддха, я развил сосредоточение с направлением и удержанием; без направления, но только с одним удержанием; без направления и без удержания; c восторгом; без восторга; с удовольствием; … когда я развил сосредоточение с непоколебимостью, то знание и видение возникли во мне: «Моё освобождение необратимо. Это моё последнее рождение. Не будет больше нового рождения».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ануруддха порадовался и восхитился словами Благословенного.
МН 127 Ануруддха сутта: Ануруддха
Редакция перевода: 13.10.2011
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1002"
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. И тогда плотник Панчаканга обратился к некоему человеку: «Ну же, почтенный, пойди к Достопочтенному Ануруддхе, поклонись ему в ноги от моего имени и скажи: «Достопочтенный, плотник Панчаканга кланяется [вам] в ноги и просит: «Достопочтенный, пусть Достопочтенный Ануруддха с тремя другими монахами примет приглашение на завтрашний обед от плотника Панчаканги. И пусть Достопочтенный Ануруддха прибудет точно в срок, поскольку плотник Панчаканга очень занят, у него много работы, которую нужно сделать для царя».
«Да, Господин» — ответил человек и отправился к Достопочтенному Ануруддхе. По прибытии, поклонившись ему, он сел рядом и передал послание. Достопочтенный Ануруддха молча согласился.
И когда ночь уже подходила к концу, ранним утром, Достопочтенный Ануруддха, одевшись, взял чашу, накинул верхнее одеяние, и отправился к дому плотника Панчаканги. По прибытии, он, вместе с монахами, сел на приготовленные сиденья. И тогда плотник Панчаканга собственноручно обслужил Достопочтенного Ануруддху превосходной твёрдой и мягкой пищей. И когда Достопочтенный Ануруддха закончил кушать и убрал руки от чаши, Панчаканга взял низкое сиденье и сел рядом. И тогда он обратился к Достопочтенному Ануруддхе:
«Достопочтенный, старшие монахи приходили ко мне и говорили: «Домохозяин, развивай безмерное освобождение ума. А некоторые старцы говорили: «Домохозяин, развивай возвышенное освобождение ума». Достопочтенный — безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются в сути и в названии или же суть одинакова, но только название разное?»
«Выскажи свою точку зрения, домохозяин. А после я дам разъяснение».
«Достопочтенный, я думаю так: безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния одинаковы в своей сути, но только названия отличаются».
«Домохозяин — безмерное освобождение ума и возвышенное освобождение ума — эти состояния отличаются и в сути и в названии. И вот как следует понимать то, что эти состояния отличаются и в сути и в названии:
Что такое, домохозяин, безмерное освобождение ума? Вот монах распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом — сознание, наполненное доброжелательностью. Он продолжает распространять [такой ум] вверх, вниз, вокруг и всюду, ко всем и к самому себе, всецело охватывая мир умом, наполненным доброжелательностью: обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни.
Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное состраданием…
Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное сорадованием…
Он распространяет в первом направлении — как и во втором направлении, в третьем, четвёртом сознание, наполненное равностностью… … обильным, обширным, безграничным, лишённым недоброжелательности, свободным от неприязни. Это называется безмерным освобождением ума.
И что такое, домохозяин, возвышенное освобождение ума? Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это называется возвышенным освобождением ума[113]. Вот монах пребывает настроенным на область размером с подножия двух деревьев или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума. Вот монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню, распространяя [в этой области ум] как возвышенный… пребывает настроенным на область размером с две или три деревни… пребывает настроенным на область размером с одно большое царство… пребывает настроенным на область размером с два или три больших царства… пребывает настроенным на область размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный. Это также называется возвышенным освобождением ума.
Таким образом, домохозяин, можно понять, как эти состояния отличаются и в сути и в названии.
Домохозяин, есть четыре вида возникновения существ[114]. Какие четыре? Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с ограниченным сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов Ограниченного Сияния. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с безграничным сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов Безграничного Сияния. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с замутнённым сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов с Замутнённым Сиянием. Вот некто пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание] с чистым сиянием. После распада тела, после смерти, он перерождается среди Дэвов с Чистым Сиянием[115]. Таковы четыре вида возникновения существ.
Бывает так, домохозяин, что эти дэвы собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии. Подобно тому, как если бы человек внёс бы в дом несколько масляных ламп — то можно было бы увидеть разницу горении ламп, но не разницу в их свечении. Точно также бывает так, что эти дэвы собираются в одном месте. Когда они собрались в одном вместе, можно увидеть разницу в их цвете, но не разницу в их сиянии.
Бывает так, домохозяин, когда эти божества исчезают из этого места. Когда они исчезают, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии. Подобно тому, как человек вынес бы несколько масляных ламп из дома, и можно было бы увидеть и разницу в горении ламп, и разницу в их сиянии. Точно также, когда эти божества исчезают из этого места, то можно увидеть разницу в их цвете и разницу в их сиянии.
И такие мысли не приходят к этим божествам: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же где бы эти божества не поселялись, там они восторгаются. Подобно мухам, что летят вслед за коромыслом или за корзиной. Мысль не приходит к ним: «Эта наша [жизнь] постоянна, вечна, бессмертна», но всё же там, где эти мухи садятся, там они восторгаются. Точно также такие мысли не приходят к этим божествам… но всё же где бы эти божества не поселялись, там они восторгаются.
Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же я хотел бы ещё кое-что спросить. Все они Дэвы Ограниченного Сияния или же некоторые из них Дэвы Безграничного Сияния?»
«В зависимости от фактора [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые из них являются Дэвами Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвами Безграничного Сияния».
«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвы Безграничного Сияния?»
«В этом случае, друг Каччана, я задам тебе встречный вопрос. Отвечай так, как посчитаешь нужным. Как ты думаешь, друг Каччана, когда монах пребывает настроенным на область размером с подножье одного дерева, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»
«Второй, Достопочтенный».
«Как ты думаешь, друг Каччана, когда монах пребывает настроенным на область размером с подножья двух или трёх деревьев, распространяя [в этой области ум] как возвышенный, а другой монах пребывает настроенным на область размером с одну деревню…
…размером с одну деревню и размером с две-три деревни…
…размером с две-три деревни и размером с одно большое царство…
…размером с одно большое царство и размером с два-три больших царства…
…размером с два-три больших царства и размером с землю, ограниченную океаном, распространяя [в этой области ум] как возвышенный — то какой тип умственного развития более возвышенный?»
«Второй, Достопочтенный».
«Вот в этом условие, в этом причина, друг Каччана, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Ограниченного Сияния, а некоторые — Дэвы Безграничного Сияния».
«Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха, но всё же я хотел бы ещё кое-что спросить. Все эти божества относятся к Дэвам Замутнённого Сияния или некоторые из них относятся к Дэвам Чистого Сияния?»
«В зависимости от фактора [определяющего перерождение], друг Каччана, некоторые из них являются Дэвами Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвами Чистого Сияния».
«Достопочтенный Ануруддха, в чём условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвы Чистого Сияния?»
«В этом случае, друг Каччана, я приведу пример, поскольку бывает так, что мудрый человек понимает на примере значение сказанного. Представь, как если бы лампа горела за счёт грязного масла и грязного фитиля. Из-за загрязнённости масла и фитиля она бы горела тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание на эту область] с замутнённым сиянием. Его телесная инертность не полностью исчезла, его лень и апатия не полностью устранены, его неугомонность и сожаление не полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, так выражаясь, замутнённо. После распада тела, после смерти он перерождается среди Дэвов Замутнённого Сияния.
Представь, как если бы лампа горела за счёт чистого масла и чистого фитиля. Из-за чистоты масла и фитиля она не горела бы тускло. Точно также, бывает так, когда монах пребывает настроенным [на некую область] и распространяет [сознание на эту область] с чистым сиянием. Его телесная инертность полностью исчезла, его лень и апатия полностью устранены, его неугомонность и сожаление полностью отброшены. Из-за этого он медитирует, так выражаясь, ярко. После распада тела, после смерти он перерождается среди Дэвов Чистого Сияния.
В этом условие и причина, почему среди тех, кто переродился в одном и том же классе божеств, некоторые из них — Дэвы Замутнённого Сияния, а некоторые — Дэвы Чистого Сияния».
Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к Достопочтенному Ануруддхе: «Прекрасно, Достопочтенный Ануруддха. Достопочтенный Ануруддха не говорит: «Так я слышал» или «Так оно должно быть». Вместо этого Достопочтенный Ануруддха говорит: «Таковы эти и эти божества». Я думаю, Достопочтенный, что Достопочтенный Ануруддха вне всяких сомнений общался с этими божествами и говорил с ними, вёл с ними беседы».
«Что же, друг Каччана, ты, конечно же, груб и дерзок в своих словах, но, тем не менее, я отвечу тебе. Долгое время я общался с этими божествами и говорил с ними, вёл с ними беседы».
Когда так было сказано, Достопочтенный Абхия Каччана обратился к плотнику Панчаканге: «Благо для тебя, величайшее благо, домохозяин, что ты отбросил свои сомнения и получил возможность услышать такую беседу о Дхамме».
МН 128 Упакилеса сутта: Загрязнения
Редакция перевода: 20.10.2011
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1008"
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Косамби в парке Гхоситы. И тогда монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. И тогда один монах отправился к Благословенному и, поклонившись ему, встал рядом и сказал: «Учитель, монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. Было бы хорошо, Учитель, если бы Благословенный из сострадания отправился бы к этим монахам». Благословенный молча согласился.
И тогда Благословенный отправился к этим монахам и сказал им: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий или споров». И когда так было сказано, один из монахов сказал Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания и споры».
И во второй раз… и в третий раз Благословенный сказал: «Довольно, монахи, пусть не будет более ссор, брани, пререканий или споров». И в третий раз тот монах ответил Благословенному: «Постойте, Учитель! Пусть Достопочтенный, Повелитель Дхаммы, живёт в успокоении, посвятив себя приятному пребыванию здесь и сейчас. А мы будем ответственны за эти ссоры, брань, пререкания и споры».
И тогда рано утром Благословенный оделся, взял чашу и, накинув верхнее одеяние, вошёл в Косамби собирать подаяния. И после хождений по Косамби, вернувшись с хождения за подаяниями, после принятия пищи, он привёл своё сиденье в порядок, взял чашу и верхнее одеяние и, стоя, произнёс эти строфы:
«И разом голоса в толпе кричат,
Никто не думает, что он дурак,
И хотя Сангху ждёт раскол,
Никто не думает, что виноват.
Забыта вдумчивая речь,
Интересуют лишь слова,
Раскрыв свой рот, они кричат,
И для чего — хоть кто бы знал.
«Он оскорбил меня, ударил,
Он победил меня, ограбил» —
В том, кто лелеет эту мысль,
Злость не отступит никогда.
Ведь злобу в этом самом мире
Не может злоба погасить,
Но гасится она не-злобой,
Порядок сей не отменить.
И те другие не поймут,
Что сдерживать должны себя.
Но мудрецы — осознают,
И тает всякая вражда.
И костоломы и убийцы
И воры, что коров крадут,
И все, кто грабят королевство —
Ведь действуют же сообща.
А вы не можете — как так?
Найди достойного же друга,
Кто воспевает нравственности гимн,
И отойдут угрозы и опасность,
Осознанным, довольным будешь с ним.
Но если не найдёшь такого,
Товарища, кто ценит добродетель,
То точно царь, отбросивший завоеванья,
Иди, как слон в лесу, один.
Идти уж лучше в одиночку,
Чем вместе с кучей дураков,
Иди, плохое всё отбросив,
С невозмутимостью лесных слонов».
И затем, стоя произнеся эти строфы, Благословенный отправился в деревню Балакалонакара. В то время Достопочтенный Бхагу проживал в деревне Балакалонакара. Когда Достопочтенный Бхагу заприметил Благословенного издалека, он подготовил [ему] сиденье и воду для мытья ног. Благословенный сел на приготовленное сиденье и вымыл ноги. Достопочтенный Бхагу поклонился Благословенному и сел рядом, и тогда Благословенный сказал ему: «Монах, я надеюсь у тебя всё в порядке, надеюсь, ты живёшь спокойно, надеюсь, что у тебя нет проблем с собиранием еды с подаяний».
«У меня всё в порядке, Благословенный, я живу спокойно, у меня нет проблем с собиранием еды с подаяний».
Тогда Благословенный наставлял, призывал, воодушевлял и радовал Достопочтенного Бхагу беседами о Дхамме, после чего встал со своего сиденья и отправился в восточную бамбуковую рощу.
И в то время в восточной бамбуковой роще проживали достопочтенные Ануруддха, Нандия и Кимбила. Лесничий увидел Благословенного издалека и сказал ему: «Не входи в этот парк, отшельник. Здесь трое достопочтенных ищут благо. Не беспокой их».
И Достопочтенный Ануруддха, услышав, как лесничий беседует с Благословенным, сказал ему: «Друг лесничий, не выдворяй Благословенного. Это наш Учитель, Благословенный, пришёл». И затем достопочтенный Ануруддха обратился к достопочтенным Нандии и Кимбиле: «Выходите, достопочтенные, выходите! Наш Учитель, Благословенный, пришёл».
И тогда все трое вышли встречать Благословенного. Один взял чашу и верхнее одеяние, другой приготовил сиденье, третий — воду для мытья ног. Благословенный сел на приготовленное сиденье и вымыл ноги. Затем эти трое достопочтенных поклонились Благословенному и сели рядом. Благословенный сказал им: «Я надеюсь, Ануруддха, у вас всё в порядке, надеюсь, вы живёте спокойно, надеюсь, что у вас нет проблем с собиранием еды с подаяний».
«У нас всё в порядке, Благословенный, мы живём спокойно, у нас нет проблем с собиранием еды с подаяний».
«Я надеюсь, Ануруддха, что вы живёте в согласии, во взаимопонимании, не спорите, [живёте подобно] смешанному с водой молоку, смотрите друг на друга добрым взором».
«Конечно же, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём, подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».
«Но, Ануруддха, как именно вы так живёте?»
«Учитель, в этом отношении я рассуждаю следующим образом: «Большое благо, великое благо для меня, что я живу с такими друзьями по святой жизни». Телесными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Словесными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Умственными поступками я выражаю доброжелательность по отношению к этим достопочтенным как в частном порядке, так и открыто. Я размышляю так: «Почему бы мне не отложить то, что хочется сделать мне и сделать то, что хотят сделать эти достопочтенные?» И тогда я откладываю то, что хочу сделать сам и делаю то, что хотят сделать эти достопочтенные. Мы различны в телах, Учитель, но одинаковы в умах».
Достопочтенные Нандия и Кимбила сказали то же самое, добавив: «Вот как, Учитель, мы живём в согласии, во взаимопонимании, не спорим, [живём подобно] смешанному с водой молоку, смотрим друг на друга добрым взором».
«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Я надеюсь, что вы пребываете старательными, бдительными, решительными».
«Конечно же, Учитель, мы пребываем старательными, бдительными, решительными».
«Но, Ануруддха, как именно вы так пребываете?»
«Учитель, в этом отношении [происходит так: ] тот из нас, кто первым возвращается из деревни с едой с подаяний, готовит сиденья, готовит воду для питья и мытья ног, [подготавливает и] ставит на место мусорное ведро. Тот из нас, кто последним возвращается, ест любую оставленную еду, если пожелает. Если же не ест, то выбрасывает её туда, где нет зелени или сливает в воду туда, где нет никакой жизни. Он убирает сиденья и воду для питья и мытья ног. Он моет и затем убирает мусорное ведро, подметает трапезную. Если кто-либо замечает, что горшки с водой для питья, с водой для мытья, с водой для уборной почти или полностью пусты, он позаботится об этом. Если нести ему их слишком тяжело, он жестом руки позовёт кого-нибудь, и вместе, сложив руки, они несут их — и из-за этого не начинает звучать речь. Но каждые пять дней мы садимся вместе и всю ночь обсуждаем Дхамму. Вот как мы пребываем старательными, бдительными, решительными».
«Хорошо, Ануруддха, хорошо. Но по мере того, как вы пребываете столь старательными, бдительными, решительными — достигли ли вы каких-либо сверхчеловеческих состояний, исключительности в знании и видении, достойной Благородных, приятного пребывания?»
«Учитель, по мере того, как мы пребываем столь старательными, бдительными, решительными — мы воспринимаем и свет и видение форм[116]. Но вскоре свет и видение форм исчезают, и мы не обнаружили, почему так происходит».
1) «Вам нужно обнаружить причину[117] этого, Ануруддха. До моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, я тоже воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Сомнение возникло во мне, и из-за наличия сомнения моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы сомнение более не возникло во мне вновь».
2) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Невнимательность возникла во мне, и из-за наличия невнимательности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность более не возникали во мне вновь».
3) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Лень и апатия возникли во мне, и из-за наличия лени и апатии моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия более не возникали во мне вновь».
4) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Страх возник во мне, и из-за наличия страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы на путешественника с двух сторон напали бы убийцы. По этой причине страх возник бы в нём. Точно также страх возник во мне, и из-за наличия страха моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх более не возникали во мне вновь».
5) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Эйфория возникла во мне, и из-за наличия эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек искал [секретный] вход к спрятанным сокровищам, но обнаружил сразу пять [секретных] входов к спрятанным сокровищам, и по этой причине эйфория возникла бы в нём. Точно также эйфория возникла во мне, и из-за наличия эйфории моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Тогда я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория более не возникали во мне вновь».
6) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Бездействие возникло во мне, и из-за наличия бездействия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие более не возникали во мне вновь».
7) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за наличия чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком крепко схватил бы перепёлку обеими руками. Она бы тут же умерла. Точно также чрезмерное усердие возникло во мне, и из-за наличия чрезмерного усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие более не возникали во мне вновь».
8) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли». Представь, как если бы человек слишком слабо схватил бы перепёлку. Она бы выпорхнула из его рук. Точно также, слишком слабое усердие возникло во мне, и из-за слишком слабого усердия моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Я понял: «Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие более не возникали во мне вновь».
9) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Сильное стремление возникло во мне, и из-за сильного стремления моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление более не возникали во мне вновь».
10) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Восприятие множественности возникло во мне[118], и из-за восприятия множественности моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности более не возникали во мне вновь».
11) По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет и видение форм. Но вскоре свет и видение форм исчезали. Я подумал: «В чём причина и условие, что свет и видение форм исчезли?» Тогда я понял: «Чрезмерная медитация на формах возникла во мне[119], и из-за чрезмерной медитации на формах моё сосредоточение ослабло. Когда моё сосредоточение ослабло, свет и видение форм исчезли. Мне нужно действовать так, чтобы ни сомнение, ни невнимательность, ни лень и апатия, ни страх, ни эйфория, ни бездействие, ни чрезмерное усердие, ни слишком слабое усердие, ни сильное стремление, ни восприятие множественности, ни чрезмерная медитация на формах более не возникали во мне вновь».
Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это загрязнение ума[120], я отбросил сомнение, [это] загрязнение ума. Когда я понял, что невнимательность… лень и апатия… страх… эйфория… бездействие… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерная медитация на формах — это загрязнение ума, я отбросил чрезмерную медитацию на формах, [это] загрязнение ума.
По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал свет, но не видел форм; я видел формы, но не воспринимал свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я понял: «Когда я не уделяю внимания образу форм, но уделяю внимание образу света, тогда я воспринимаю свет, но не вижу форм. Когда я не уделяю внимание образу света, но уделяю внимание образу форм, тогда я вижу формы, но не воспринимаю свет — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».
По мере того, Ануруддха, как я пребывал старательным, бдительным, решительным, я воспринимал ограниченный свет и видел ограниченные формы; я воспринимал безграничный свет и видел безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи. Я подумал: «В чём причина и условие этого?» Тогда я понял: «Когда моё сосредоточение ограничено, моё видение ограничено. С ограниченным видением я вижу ограниченный свет и ограниченные формы. Но когда моё сосредоточение безгранично, моё видение безгранично. С безграничным видением я воспринимаю безграничный свет и вижу безграничные формы — даже в течение целой ночи, или целого дня, или целого дня и ночи».
Когда, Ануруддха, я понял, что сомнение — это загрязнение ума и отбросил сомнение, [это] загрязнение ума; когда я понял, что невнимательность — это загрязнение ума и отбросил невнимательность… отбросил лень и апатию… страх… эйфорию… бездействие… чрезмерное усердие… слишком слабое усердие… сильное стремление… восприятие множественности… чрезмерную медитацию на формах, [это] загрязнение ума, то тогда я подумал: «Я отбросил эти загрязнения ума. Теперь буду развивать сосредоточение тремя способами»[121].
И тогда, Ануруддха, я развивал сосредоточение с направлением ума [на объект медитации] и с удержанием ума [на объекте медитации]. Я развивал сосредоточение без направления, но только с одним удержанием. Я развивал сосредоточение без направления и без удержания. Я развивал сосредоточение с восторгом. Я развивал сосредоточение без восторга. Я развивал сосредоточение с удовольствием. Я развивал сосредоточение с непоколебимостью[122].
Когда, Ануруддха, я развил сосредоточение с направлением и удержанием; без направления, но только с одним удержанием; без направления и без удержания; c восторгом; без восторга; с удовольствием; … когда я развил сосредоточение с непоколебимостью, то знание и видение возникли во мне: «Моё освобождение необратимо. Это моё последнее рождение. Не будет больше нового рождения».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Ануруддха порадовался и восхитился словами Благословенного.
IV. Анализ
МН 137
Салаятана вибханга сутта: Изложение шести опор
Редакция перевода: 16.03.2012
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1066"
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в Роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — ответили они. Благословенный сказал:
«Монахи, я научу вас изложению шести опор. Слушайте внимательно, я буду говорить».
«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал:
«Следует понять шесть внутренних опор. Следует понять шесть внешних опор. Следует понять шесть видов сознания. Следует понять шесть видов контактов. Следует понять восемнадцать видов умственного исследования. Следует понять тридцать шесть позиций существ. Так, в зависимости от этого, отбросьте то. Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы. Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать. Такова краткая суть изложения шести опор.
Шесть внутренних опор
«Следует понять шесть внутренних опор» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует опора-глаза, опора-уха, опора-носа, опора-языка, опора-тела, опора-сознания. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть внутренних опор».
Шесть внешних опор
«Следует понять шесть внешних опор» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует опора-формы, опора-звука, опора-запаха, опора-вкуса, опора-тактильного-ощущения, опора-объектов-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть внешних опор».
Шесть видов сознания
«Следует понять шесть видов сознания» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует сознание-глаза, сознание-уха, сознание-носа, сознание-языка, сознание-тела, сознание-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть видов сознания».
Шесть видов контакта
«Следует понять шесть видов контакта» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует контакт-глаза, контакт-уха, контакт-носа, контакт-языка, контакт-тела, контакт-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть видов контакта».
Восемнадцать видов умственного исследования
«Следует понять восемнадцать видов умственного исследования»[123] — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Видя форму глазом, человек исследует форму, причиняющую радость, он исследует форму, причиняющую печаль, он исследует форму, причиняющую невозмутимость. Слыша ухом звук, человек исследует звук, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Обоняя носом запах, человек исследует запах, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Пробуя языком вкус, человек исследует вкус, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Ощущая телом прикосновение, человек исследует прикосновение, причиняющее радость… печаль… невозмутимость. Познавая умом объект ума, человек исследует объект ума, причиняющий радость… печаль… невозмутимость.
Таким образом, существует шесть видов исследования с радостью, шесть видов исследования с печалью, шесть видов исследования с невозмутимостью. В отношении этого так было сказано: «Следует понять восемнадцать видов умственного исследования».
Тридцать шесть позиций существ
«Следует понять тридцать шесть позиций существ»[124] — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Есть шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни и шесть видов радости, основанных на отречении. Есть шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов печали, основанных на отречении. Есть шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.
1) И что такое шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает приобретением обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает приобретением обретение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни.
2) И что такое шесть видов радости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние звуки… запахи… вкусы… тактильные ощущения… объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов радости, основанных на отречении.
3) И что такое шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает не-приобретением не обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает не-приобретением не обретение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни.
4) И что такое шесть видов печали, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают Благородные?»[125] В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль из-за этого сильного желания. Таковая печаль называется печалью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают Благородные?» В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль из-за этого сильного желания. Таковая печаль называется печалью, основанной на отречении. Таковы шесть видов печали, основанных на отречении.
5) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни? Видя форму глазом, возникает невозмутимость в глупом и слепом человеке, в необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [действий], и который слеп по отношению к опасности[126]. Такая невозмутимость не преодолевает формы. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Слыша ухом звук… Обоняя носом запах… Пробуя языком вкус… Ощущая прикосновение телом… Познавая умом объект ума, возникает невозмутимость в глупом и слепом человеке, в необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [действий], и который слеп по отношению к опасности. Такая невозмутимость не преодолевает объекта ума. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни.
6) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает форму. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении[127]. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает объект ума. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.
В отношении этого так было сказано: «Следует понять тридцать шесть позиций существ».
Преодоление и отбрасывание
«Так, в зависимости от этого, отбросьте то» — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?
Вот, монахи, полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов печали, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Существует, монахи, многообразная невозмутимость, основанная на многообразии. Существует невозмутимость, которая едина, основанная на единении. И что такое, монахи, многообразная невозмутимость, основанная на многообразии? Существует невозмутимость в отношении форм, звуков, запахов, вкусов, тактильных ощущений. Это, монахи, называется многообразной невозмутимостью, основанной на многообразии. И что такое, монахи, невозмутимость, которая едина, основанная на единении? Существует невозмутимость в отношении сферы бесконечного пространства, сферы бесконечного сознания, сферы отсутствия чего бы то ни было, сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия. Это, монахи, называется невозмутимостью, которая едина, основанная на единении.
Монахи, полагаясь и опираясь на невозмутимость, которая едина, основанная на единении, отбросьте и преодолейте многообразную невозмутимость, основанную на многообразии. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.
Монахи, полагаясь и опираясь на не-определение[128], отбросьте и преодолейте невозмутимость, которая едина, основанную на единении. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.
В отношении этого так было сказано: «Так, в зависимости от этого, отбросьте то».
Три основы осознанности
«Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы»[129] — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?
1) Вот, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики не желают слушать или склонять ухо или направлять свои умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения. Но всё же он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова первая основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.
2) Далее, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Некоторые из его учеников не слушают и не склоняют ухо и не направляют умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. [Но] некоторые ученики слушают, склоняют ухо и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения, и он ни неудовлетворён и ощущает отсутствие неудовлетворения. Будучи свободным от удовлетворения и неудовлетворения, он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова вторая основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.
3) Далее, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики слушают, склоняют ухо и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата удовлетворён и ощущает удовлетворение. Но всё же он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова третья основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.
В отношении этого так было сказано: «Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы».
Восемь направлений
«Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать» — так сказано. По отношению к чему так было сказано?
Направляемый укротителем слонов, монахи, слон, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг. Направляемая укротителем лошадей, монахи, лошадь, которую следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг. Направляемый укротителем буйволов, монахи, буйвол, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг.
Монахи, будучи направляемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в восьми направлениях[130].
1) Обладая материальной формой, он видит формы — таково первое направление.
2) Не воспринимая формы внутренне, он видит формы внешне — таково второе направление.
3) Он настроен только на красивое — таково третье направление.
4) С полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий объектов по каналам чувств, с отсутствием внимания к восприятиям множественности, воспринимая «бесконечность пространства», он входит и пребывает в сфере бесконечного пространства — таково четвёртое направление.
5) С полным преодолением сферы бесконечного пространства, воспринимая «бесконечность сознания», он входит и пребывает в сфере бесконечного сознания — таково пятое направление.
6) С полным преодолением сферы бесконечного сознания, воспринимая «здесь ничего нет», он входит и пребывает в сфере отсутствия чего бы то ни было — таково шестое направление.
7) С полным преодолением сферы отсутствия чего бы то ни было, он входит и пребывает в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия — таково седьмое направление.
8) С полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия, он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования — таково восьмое направление.
Монахи, будучи приручаемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в этих восьми направлениях. В отношении этого так было сказано — «Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать».
Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились словами Благословенного.
МН 142
Даккхинавибханга сутта: Виды подношений и их результаты
Редакция перевода: 07.11.2012
Перевод с английского: SV
источник: Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli и www.usamyanmar.net
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в монастыре Нигродхи в Капилаваттху, в стране Сакьев. И вот Маха Паджапати Готами, взяв с собой пару одеяний, отправилась к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, села рядом. Затем она обратилась к Благословенному: «Господин, я сама соткала нить и сшила эти одежды специально для Благословенного. Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния».
Когда так было сказано, Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе». Во второй раз Маха Паджапати Готами обратилась к Благословенному: «Господин, я сама соткала нить и сшила эти одежды специально для Благословенного. Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния». И во второй раз Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе». В третий раз Маха Паджапати Готами обратилась к Благословенному… и в третий раз Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе».
Тогда Дост. Ананда сказал Благословенному: «Учитель, пусть Благословенный примет эти одежды от Маха Паджапати Готами. Она многое сделала для вас как мачеха, взрастила вас, кормила вас грудным молоком, когда ваша родная мать умерла. Учитель, Благословенный также многое сделал для Маха Паджапати Готами. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами приняла прибежище в Будде, прибежище в Дхамме, прибежище в Сангхе. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами стала воздерживаться от убийства, стала воздерживаться от взятия того, что не дано, стала воздерживаться от проступков в сексуальном поведении, стала воздерживаться от лжи, стала воздерживаться от употребления одурманивающих напитков и веществ. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами утвердилась в непоколебимой вере в Будду, в непоколебимой вере в Дхамму, в непоколебимой вере в Сангху, и она наделена добродетельными качествами, которые восхваляют благородные. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами развеяла сомнения по отношению к страданию, по отношению к причине страдания, по отношению к прекращению страдания и по отношению к методу, ведущему к прекращению страдания. Вот сколь многое сделал Благословенный для Маха Паджапати Готами».
«Именно так, Ананда. Когда один человек благодаря другому принял прибежище в Будде, в Дхамме, в Сангхе, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.
Ананда, когда один человек благодаря другому стал воздерживаться от убийства, воздерживаться от взятия того, что не было дано, воздерживаться от проступков в сексуальном поведении, воздерживаться от лжи, воздерживаться от употребления веществ, что затуманивают сознание, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.
Ананда, когда один человек благодаря другому развеял сомнения по отношению к страданию, по отношению к причине страдания, по отношению к прекращению страдания и по отношению к методу, ведущему к прекращению страдания, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.
Ананда, существуют четырнадцать видов личных подношений. Какие четырнадцать?
1. Подношение, сделанное Татхагате, который достоин особого уважения, который самостоятельно достиг Пробуждения — таково первое личное подношение.
2. Подношение, сделанное паччьека-будде — таково второе личное подношение.
3. Подношение, сделанное архату — таково третье личное подношение.
4. Подношение, сделанное идущему по пути к архатству — таково четвёртое личное подношение.
5. Подношение, сделанное не-возвращающемуся — таково пятое личное подношение.
6. Подношение, сделанное идущему по пути к не-возвращению — таково шестое личное подношение.
7. Подношение, сделанное однажды-возвращающемуся — таково седьмое личное подношение.
8. Подношение, сделанное идущему по пути к однажды-возвращению — таково восьмое личное подношение.
9. Подношение, сделанное вступившему в поток — таково девятое личное подношение.
10. Подношение, сделанное идущему по пути к вступлению в поток — таково десятое личное подношение.
11. Подношение, личности вне Учения [Будды], который лишён жажды к чувственным удовольствиям — таково одиннадцатое личное подношение[131].
12. Подношение, сделанное обычному заурядному человеку, который наделён нравственностью — таково двенадцатое личное подношение.
13. Подношение, сделанное обычному заурядному человеку, который не наделён нравственностью — таково тринадцатое личное подношение.
14. Подношение, сделанное животному — таково четырнадцатое личное подношение.
Ананда, и из этих четырнадцати подношений:
* Подношение животному принесёт благой плод в сто раз больше.
* Подношение обычному заурядному человеку, который не наделён нравственностью, принесёт благой плод в тысячу раз больше.
* Подношение обычному заурядному человеку, который наделён нравственностью, принесёт благой плод в сто тысяч раз больше.
* Подношение, сделанное личности вне учения [Будды], лишённой жажды к чувственным удовольствиям, принесёт благой плод в сто миллионов раз больше.
* Подношение, сделанное идущему по пути к вступлению в поток, принесёт неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное вступившему в поток, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное идущему по пути к однажды-возвращению, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное однажды-возвращающемуся, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное идущему по пути к не-возвращению, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное не-возвращающемуся, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное идущему по пути к архатству, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное архату, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное паччьека-будде, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное Татхагате, который достоин особого уважения, который самостоятельно достиг Пробуждения, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
Ананда, существуют семь видов подношений, сделанных Сангхе. Какие семь?
1. Подношение, сделанное Сангхе, возглавляемой Буддой и состоящей из монахов и монахинь — таково первое подношение Сангхе.
2. Подношение, сделанное Сангхе после париниббаны Татхагаты и состоящей из монахов и монахинь — таково второе подношение Сангхе.
3. Подношение, сделанное Сангхе, представленной только монахами, — таково третье подношение Сангхе.
4. Подношение, сделанное Сангхе, представленной только монахинями, — таково четвёртое подношение Сангхе.
5. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахов и монахинь для получения моих подношений» — таково пятое подношение Сангхе.
6. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахов для получения моих подношений» — таково шестое подношение Сангхе.
7. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахинь для получения моих подношений» — таково седьмое подношение Сангхе.
Ананда, в будущем последние монахи [в линии посвящения], будут носить лишь полоску жёлтых одежд, намотанную вокруг шеи, и будут являться монахами лишь по одному названию, лишённые нравственности и ведущие безнравственный образ жизни. И таким безнравственным людям можно будет сделать подношение с намерением сделать дар Сангхе. Ананда, и я утверждаю, что даже в этом случае благой плод от такого подношения будет неизмеримым и безграничным. Ананда, и я даже не говорю о том, что благой плод от подношения, сделанного Сангхе, больше, чем благой плод от подношения, сделанного конкретной личности. Ананда, есть четыре типа чистоты в подношении. Какие четыре?
* Aнанда, может быть так, что дающий чист, а получающий [дар] — нет.
* Ананда, может быть так, что получающий [дар] чист, а дающий — нет.
* Ананда, может быть так, что оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты.
* Ананда, может быть так, что оба — и получающий [дар] и дающий — чисты.
Ананда, и в каком случае дающий чист, а получающий [дар] — нет? Ананда, в этом случае дающий наделён нравственностью и благими мыслями. Получающий не наделён нравственностью и обладает пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда дающий чист, а получающий — нет.
Ананда, и в каком случае получающий [дар] чист, а дающий — нет? Ананда, в этом случае получающий наделён нравственностью и благими мыслями. Дающий не наделён нравственностью и обладает пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда получающий чист, а дающий — нет.
Ананда, и в каком случае оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты? Ананда, в этом случае и дающий и получающий не наделены нравственностью и обладают пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты.
Ананда, и в каком случае оба — и получающий [дар] и дающий — чисты? Ананда, в этом случае и дающий и получающий наделены нравственностью и благими мыслями. Ананда, таково подношение, когда оба — и получающий [дар] и дающий — чисты».
Так сказал Благословенный, и, сказав это, он далее добавил:
«Бывает так, что нравственный человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий[132], тому, кто не наделён нравственностью. Такой вид подношений является чистым в отношении дающего.
Бывает так, что безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто наделён нравственностью. Такой вид подношений является чистым в отношении получающего [дар].
Бывает так, что безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто не наделён нравственностью. Такой вид подношений не является чистым ни с одной стороны.
Когда нравственный человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто наделён нравственностью, то это приносит огромный благой плод [дающему].
Когда безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто не наделён нравственностью, то это не приносит большого благого плода.
Когда свободный от привязанностей человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто также свободен от привязанностей — то это является наивысшим среди всех подношений».
МН 137 Салаятана вибханга сутта: Изложение шести опор
Редакция перевода: 16.03.2012
Перевод с английского: SV
источник: "Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 1066"
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Саваттхи, в Роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Там он обратился к монахам: «Монахи!»
«Да, Учитель» — ответили они. Благословенный сказал:
«Монахи, я научу вас изложению шести опор. Слушайте внимательно, я буду говорить».
«Да, Учитель» — ответили монахи. Благословенный сказал:
«Следует понять шесть внутренних опор. Следует понять шесть внешних опор. Следует понять шесть видов сознания. Следует понять шесть видов контактов. Следует понять восемнадцать видов умственного исследования. Следует понять тридцать шесть позиций существ. Так, в зависимости от этого, отбросьте то. Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы. Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать. Такова краткая суть изложения шести опор.
«Следует понять шесть внутренних опор» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует опора-глаза, опора-уха, опора-носа, опора-языка, опора-тела, опора-сознания. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть внутренних опор».
«Следует понять шесть внешних опор» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует опора-формы, опора-звука, опора-запаха, опора-вкуса, опора-тактильного-ощущения, опора-объектов-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть внешних опор».
«Следует понять шесть видов сознания» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует сознание-глаза, сознание-уха, сознание-носа, сознание-языка, сознание-тела, сознание-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть видов сознания».
«Следует понять шесть видов контакта» — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Существует контакт-глаза, контакт-уха, контакт-носа, контакт-языка, контакт-тела, контакт-ума. В отношении этого так было сказано: «Следует понять шесть видов контакта».
«Следует понять восемнадцать видов умственного исследования»[123] — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Видя форму глазом, человек исследует форму, причиняющую радость, он исследует форму, причиняющую печаль, он исследует форму, причиняющую невозмутимость. Слыша ухом звук, человек исследует звук, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Обоняя носом запах, человек исследует запах, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Пробуя языком вкус, человек исследует вкус, причиняющий радость… печаль… невозмутимость. Ощущая телом прикосновение, человек исследует прикосновение, причиняющее радость… печаль… невозмутимость. Познавая умом объект ума, человек исследует объект ума, причиняющий радость… печаль… невозмутимость.
Таким образом, существует шесть видов исследования с радостью, шесть видов исследования с печалью, шесть видов исследования с невозмутимостью. В отношении этого так было сказано: «Следует понять восемнадцать видов умственного исследования».
«Следует понять тридцать шесть позиций существ»[124] — так сказано. По отношению к чему так было сказано? Есть шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни и шесть видов радости, основанных на отречении. Есть шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов печали, основанных на отречении. Есть шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни, и шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.
1) И что такое шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает приобретением обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает приобретением обретение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, что прежде обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни.
2) И что такое шесть видов радости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние звуки… запахи… вкусы… тактильные ощущения… объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то возникает радость. Такая радость называется радостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов радости, основанных на отречении.
3) И что такое шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни? Когда человек считает не-приобретением не обретение форм, познаваемых глазом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Когда человек считает не-приобретением не обретение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, познаваемых умом, которые желанны, притягательны, приятны, доставляют удовольствие и связаны с миром — или же когда он вспоминает то, чего прежде не обрёл, но что уже исчезло, прекратилось и изменилось — то возникает печаль. Такая печаль называется печалью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни.
4) И что такое шесть видов печали, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают Благородные?»[125] В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль из-за этого сильного желания. Таковая печаль называется печалью, основанной на отречении. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то он порождает сильное желание к высочайшим освобождениям: «Когда же я войду и буду пребывать в этой сфере, в которую ныне входят и в которой пребывают Благородные?» В том, кто порождает такое сильное желание к высочайшим освобождениям, возникает печаль из-за этого сильного желания. Таковая печаль называется печалью, основанной на отречении. Таковы шесть видов печали, основанных на отречении.
5) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни? Видя форму глазом, возникает невозмутимость в глупом и слепом человеке, в необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [действий], и который слеп по отношению к опасности[126]. Такая невозмутимость не преодолевает формы. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Слыша ухом звук… Обоняя носом запах… Пробуя языком вкус… Ощущая прикосновение телом… Познавая умом объект ума, возникает невозмутимость в глупом и слепом человеке, в необученном заурядном человеке, который не преодолел своих ограничений или не одолел результатов [действий], и который слеп по отношению к опасности. Такая невозмутимость не преодолевает объекта ума. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на домохозяйской жизни. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни.
6) И что такое шесть видов невозмутимости, основанных на отречении? Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение форм, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние формы непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает форму. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении[127]. Когда, зная непостоянство, изменение, угасание и прекращение звуков… запахов… вкусов… тактильных ощущений… объектов ума, человек видит так, как оно есть на самом деле, правильной мудростью — что и прошлые и нынешние объекты ума непостоянны, страдательны, подвержены изменениям — то [в нём] возникает невозмутимость. Такая невозмутимость преодолевает объект ума. Вот почему она называется невозмутимостью, основанной на отречении. Таковы шесть видов невозмутимости, основанных на отречении.
В отношении этого так было сказано: «Следует понять тридцать шесть позиций существ».
«Так, в зависимости от этого, отбросьте то» — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?
Вот, монахи, полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов печали, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов невозмутимости, основанных на домохозяйской жизни. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов радости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов печали, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Полагаясь и опираясь на шесть видов невозмутимости, основанных на отречении, отбросьте и преодолейте шесть видов радости, основанных на отречении. Именно так они отбрасываются. Именно так они преодолеваются.
Существует, монахи, многообразная невозмутимость, основанная на многообразии. Существует невозмутимость, которая едина, основанная на единении. И что такое, монахи, многообразная невозмутимость, основанная на многообразии? Существует невозмутимость в отношении форм, звуков, запахов, вкусов, тактильных ощущений. Это, монахи, называется многообразной невозмутимостью, основанной на многообразии. И что такое, монахи, невозмутимость, которая едина, основанная на единении? Существует невозмутимость в отношении сферы бесконечного пространства, сферы бесконечного сознания, сферы отсутствия чего бы то ни было, сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия. Это, монахи, называется невозмутимостью, которая едина, основанная на единении.
Монахи, полагаясь и опираясь на невозмутимость, которая едина, основанная на единении, отбросьте и преодолейте многообразную невозмутимость, основанную на многообразии. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.
Монахи, полагаясь и опираясь на не-определение[128], отбросьте и преодолейте невозмутимость, которая едина, основанную на единении. Именно так она отбрасывается. Именно так она преодолевается.
В отношении этого так было сказано: «Так, в зависимости от этого, отбросьте то».
«Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы»[129] — так было сказано. По отношению к чему так было сказано?
1) Вот, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики не желают слушать или склонять ухо или направлять свои умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения. Но всё же он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова первая основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.
2) Далее, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Некоторые из его учеников не слушают и не склоняют ухо и не направляют умы на понимание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения Учителя. [Но] некоторые ученики слушают, склоняют ухо и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата не удовлетворён и не ощущает удовлетворения, и он ни неудовлетворён и ощущает отсутствие неудовлетворения. Будучи свободным от удовлетворения и неудовлетворения, он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова вторая основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.
3) Далее, монахи, Учитель, сострадательный и ищущий блага для других, обучает Дхамме своих учеников из сострадания: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его ученики слушают, склоняют ухо и направляют умы на понимание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя. Этим Татхагата удовлетворён и ощущает удовлетворение. Но всё же он пребывает невозмутимым, осознанным и бдительным. Такова третья основа осознанности, которую взращивает Благородный, и, взращивая которую, Благородный является подходящим учителем для наставления группы.
В отношении этого так было сказано: «Есть три основы осознанности, которые взращивает Благородный, и, взращивая которые, Благородный является подходящим учителем для наставления группы».
«Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать» — так сказано. По отношению к чему так было сказано?
Направляемый укротителем слонов, монахи, слон, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг. Направляемая укротителем лошадей, монахи, лошадь, которую следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг. Направляемый укротителем буйволов, монахи, буйвол, которого следует обуздать, идёт в одном [из] направлений — [на] восток, на запад, на север или на юг.
Монахи, будучи направляемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в восьми направлениях[130].
1) Обладая материальной формой, он видит формы — таково первое направление.
2) Не воспринимая формы внутренне, он видит формы внешне — таково второе направление.
3) Он настроен только на красивое — таково третье направление.
4) С полным преодолением восприятий форм, с исчезновением восприятий объектов по каналам чувств, с отсутствием внимания к восприятиям множественности, воспринимая «бесконечность пространства», он входит и пребывает в сфере бесконечного пространства — таково четвёртое направление.
5) С полным преодолением сферы бесконечного пространства, воспринимая «бесконечность сознания», он входит и пребывает в сфере бесконечного сознания — таково пятое направление.
6) С полным преодолением сферы бесконечного сознания, воспринимая «здесь ничего нет», он входит и пребывает в сфере отсутствия чего бы то ни было — таково шестое направление.
7) С полным преодолением сферы отсутствия чего бы то ни было, он входит и пребывает в сфере ни-восприятия-ни-не-восприятия — таково седьмое направление.
8) С полным преодолением сферы ни-восприятия-ни-не-восприятия, он входит и пребывает в прекращении восприятия и чувствования — таково восьмое направление.
Монахи, будучи приручаемым Татхагатой, совершенным и полностью просветлённым, человек, которого следует обуздать, идёт в этих восьми направлениях. В отношении этого так было сказано — «Среди обучающих учителей именно он называется несравненным вожаком тех, кого следует обуздать».
Так сказал Благословенный. Удовлетворённые, монахи восхитились словами Благословенного.
МН 142 Даккхинавибханга сутта: Виды подношений и их результаты
Редакция перевода: 07.11.2012
Перевод с английского: SV
источник: Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli и www.usamyanmar.net
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в монастыре Нигродхи в Капилаваттху, в стране Сакьев. И вот Маха Паджапати Готами, взяв с собой пару одеяний, отправилась к Благословенному и, по прибытии, поклонившись ему, села рядом. Затем она обратилась к Благословенному: «Господин, я сама соткала нить и сшила эти одежды специально для Благословенного. Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния».
Когда так было сказано, Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе». Во второй раз Маха Паджапати Готами обратилась к Благословенному: «Господин, я сама соткала нить и сшила эти одежды специально для Благословенного. Пусть Благословенный из сострадания примет эти одеяния». И во второй раз Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе». В третий раз Маха Паджапати Готами обратилась к Благословенному… и в третий раз Благословенный ответил: «Готами, подари эти одежды Сангхе монахов. Сделав так, ты выразишь почтение и мне и Сангхе».
Тогда Дост. Ананда сказал Благословенному: «Учитель, пусть Благословенный примет эти одежды от Маха Паджапати Готами. Она многое сделала для вас как мачеха, взрастила вас, кормила вас грудным молоком, когда ваша родная мать умерла. Учитель, Благословенный также многое сделал для Маха Паджапати Готами. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами приняла прибежище в Будде, прибежище в Дхамме, прибежище в Сангхе. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами стала воздерживаться от убийства, стала воздерживаться от взятия того, что не дано, стала воздерживаться от проступков в сексуальном поведении, стала воздерживаться от лжи, стала воздерживаться от употребления одурманивающих напитков и веществ. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами утвердилась в непоколебимой вере в Будду, в непоколебимой вере в Дхамму, в непоколебимой вере в Сангху, и она наделена добродетельными качествами, которые восхваляют благородные. Учитель, придя к Благословенному, Маха Паджапати Готами развеяла сомнения по отношению к страданию, по отношению к причине страдания, по отношению к прекращению страдания и по отношению к методу, ведущему к прекращению страдания. Вот сколь многое сделал Благословенный для Маха Паджапати Готами».
«Именно так, Ананда. Когда один человек благодаря другому принял прибежище в Будде, в Дхамме, в Сангхе, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.
Ананда, когда один человек благодаря другому стал воздерживаться от убийства, воздерживаться от взятия того, что не было дано, воздерживаться от проступков в сексуальном поведении, воздерживаться от лжи, воздерживаться от употребления веществ, что затуманивают сознание, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.
Ананда, когда один человек благодаря другому развеял сомнения по отношению к страданию, по отношению к причине страдания, по отношению к прекращению страдания и по отношению к методу, ведущему к прекращению страдания, то я говорю, что непросто будет последнему отплатить первому почитанием его, приветствием его стоя, выражением благодарности сложенными ладонями и подношением ему одеяний, еды, крова и лекарств для лечения болезней.
Ананда, существуют четырнадцать видов личных подношений. Какие четырнадцать?
1. Подношение, сделанное Татхагате, который достоин особого уважения, который самостоятельно достиг Пробуждения — таково первое личное подношение.
2. Подношение, сделанное паччьека-будде — таково второе личное подношение.
3. Подношение, сделанное архату — таково третье личное подношение.
4. Подношение, сделанное идущему по пути к архатству — таково четвёртое личное подношение.
5. Подношение, сделанное не-возвращающемуся — таково пятое личное подношение.
6. Подношение, сделанное идущему по пути к не-возвращению — таково шестое личное подношение.
7. Подношение, сделанное однажды-возвращающемуся — таково седьмое личное подношение.
8. Подношение, сделанное идущему по пути к однажды-возвращению — таково восьмое личное подношение.
9. Подношение, сделанное вступившему в поток — таково девятое личное подношение.
10. Подношение, сделанное идущему по пути к вступлению в поток — таково десятое личное подношение.
11. Подношение, личности вне Учения [Будды], который лишён жажды к чувственным удовольствиям — таково одиннадцатое личное подношение[131].
12. Подношение, сделанное обычному заурядному человеку, который наделён нравственностью — таково двенадцатое личное подношение.
13. Подношение, сделанное обычному заурядному человеку, который не наделён нравственностью — таково тринадцатое личное подношение.
14. Подношение, сделанное животному — таково четырнадцатое личное подношение.
Ананда, и из этих четырнадцати подношений:
* Подношение животному принесёт благой плод в сто раз больше.
* Подношение обычному заурядному человеку, который не наделён нравственностью, принесёт благой плод в тысячу раз больше.
* Подношение обычному заурядному человеку, который наделён нравственностью, принесёт благой плод в сто тысяч раз больше.
* Подношение, сделанное личности вне учения [Будды], лишённой жажды к чувственным удовольствиям, принесёт благой плод в сто миллионов раз больше.
* Подношение, сделанное идущему по пути к вступлению в поток, принесёт неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное вступившему в поток, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное идущему по пути к однажды-возвращению, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное однажды-возвращающемуся, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное идущему по пути к не-возвращению, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное не-возвращающемуся, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное идущему по пути к архатству, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное архату, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное паччьека-будде, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
* Подношение, сделанное Татхагате, который достоин особого уважения, который самостоятельно достиг Пробуждения, принесёт ещё больший неизмеримый безграничный благой плод.
Ананда, существуют семь видов подношений, сделанных Сангхе. Какие семь?
1. Подношение, сделанное Сангхе, возглавляемой Буддой и состоящей из монахов и монахинь — таково первое подношение Сангхе.
2. Подношение, сделанное Сангхе после париниббаны Татхагаты и состоящей из монахов и монахинь — таково второе подношение Сангхе.
3. Подношение, сделанное Сангхе, представленной только монахами, — таково третье подношение Сангхе.
4. Подношение, сделанное Сангхе, представленной только монахинями, — таково четвёртое подношение Сангхе.
5. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахов и монахинь для получения моих подношений» — таково пятое подношение Сангхе.
6. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахов для получения моих подношений» — таково шестое подношение Сангхе.
7. Подношение, сделанное Сангхе, с [предварительной] просьбой: «Пусть Сангха назначит такое-то число монахинь для получения моих подношений» — таково седьмое подношение Сангхе.
Ананда, в будущем последние монахи [в линии посвящения], будут носить лишь полоску жёлтых одежд, намотанную вокруг шеи, и будут являться монахами лишь по одному названию, лишённые нравственности и ведущие безнравственный образ жизни. И таким безнравственным людям можно будет сделать подношение с намерением сделать дар Сангхе. Ананда, и я утверждаю, что даже в этом случае благой плод от такого подношения будет неизмеримым и безграничным. Ананда, и я даже не говорю о том, что благой плод от подношения, сделанного Сангхе, больше, чем благой плод от подношения, сделанного конкретной личности. Ананда, есть четыре типа чистоты в подношении. Какие четыре?
* Aнанда, может быть так, что дающий чист, а получающий [дар] — нет.
* Ананда, может быть так, что получающий [дар] чист, а дающий — нет.
* Ананда, может быть так, что оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты.
* Ананда, может быть так, что оба — и получающий [дар] и дающий — чисты.
Ананда, и в каком случае дающий чист, а получающий [дар] — нет? Ананда, в этом случае дающий наделён нравственностью и благими мыслями. Получающий не наделён нравственностью и обладает пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда дающий чист, а получающий — нет.
Ананда, и в каком случае получающий [дар] чист, а дающий — нет? Ананда, в этом случае получающий наделён нравственностью и благими мыслями. Дающий не наделён нравственностью и обладает пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда получающий чист, а дающий — нет.
Ананда, и в каком случае оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты? Ананда, в этом случае и дающий и получающий не наделены нравственностью и обладают пагубными мыслями. Ананда, таково подношение, когда оба — и получающий [дар] и дающий — не чисты.
Ананда, и в каком случае оба — и получающий [дар] и дающий — чисты? Ананда, в этом случае и дающий и получающий наделены нравственностью и благими мыслями. Ананда, таково подношение, когда оба — и получающий [дар] и дающий — чисты».
Так сказал Благословенный, и, сказав это, он далее добавил:
«Бывает так, что нравственный человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий[132], тому, кто не наделён нравственностью. Такой вид подношений является чистым в отношении дающего.
Бывает так, что безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто наделён нравственностью. Такой вид подношений является чистым в отношении получающего [дар].
Бывает так, что безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто не наделён нравственностью. Такой вид подношений не является чистым ни с одной стороны.
Когда нравственный человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто наделён нравственностью, то это приносит огромный благой плод [дающему].
Когда безнравственный человек делает подношение неправедно добытым предметом, не обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто не наделён нравственностью, то это не приносит большого благого плода.
Когда свободный от привязанностей человек делает подношение праведно добытым предметом, обладая чистым умом и верой в последствия своих действий, тому, кто также свободен от привязанностей — то это является наивысшим среди всех подношений».
V. Шесть опор чувств (Переведенные сутты отсутствуют)
(Переведенные сутты отсутствуют)
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги