Мафиози (ЛП)

Глава 1

Тея

Сорок семь долларов.

Я пытаюсь не заплакать, глядя на жалкие остатки денег в моих руках.

Но приходится сжать зубы, спрятать деньги обратно в кошелек и убрать его в сумку. Обычно я не считаю деньги в поезде, но он на сегодня последний, и уже около полуночи. В вагоне никого нет и не было, когда я села.

Рита снова попросила меня поработать в вечернюю смену, а я не могла позволить себе отказаться. Но теперь, после нескольких часов на ногах, когда я надрывала свою задницу в кафе, уже нет чувства, что это того стоило.

У меня болят ноги, и, находясь в электричке, на этом неудобном сиденье, каждая клеточка моего тела желает принять ванну. Но вместо этого у меня будет лишь быстрый теплый душ, а через пять часов — повторение этого дня.

В течение дня я работаю телемаркетологом в исследовательской компании. Мы объясняем людям, что проводим опросы, но чаще они думают, будто мы пытаемся им что-то продать. Я получаю минимальную почасовую зарплату и бонусы за количество совершенных звонков. Мне платят дополнительные бонусы за опросы, которые люди прошли полностью, хотя большую часть времени я общаюсь с людьми, которые просто бросают трубку. Я беру дополнительные часы так часто, как только могу, а это значит, что вставать мне уже совсем скоро. Нам разрешено начинать звонки с восьми на восточное побережье, поэтому я встаю с птицами.

Сама фирма базируется в Лос-Анджелесе, и к ней обращаются совершенно разные копании. Они хотят, чтобы люди отвечали на самые разные вопросы, такие как: за кого они будут голосовать или какое мясо покупают. Верите или нет, а у людей есть предубеждения насчет мяса.

С проведением интернет-опросов компания стала динозавром, но еще достаточное количество людей все еще боятся новых технологий, и дома стоит стационарный телефон. Вот здесь и появляется S&D Associates. Я не знаю, кто владельцы, или как они управляют компанией, но, как сказала официантка, вместе с которой я работаю по ночам, они принимают на работу, вот так я там и оказалась.

Я работаю в «У Риты» с тех пор как окончила школу. Сначала работала только по ночам, потому что днем ходила в общественный колледж. У меня были некоторые сбережения, которые помогли мне продержаться в течение первого года, но потом стало слишком трудно выдержать рабочую нагрузку, поэтому я решила взять перерыв. Это было три года назад.

Сейчас я работаю днем и по вечерам до поздней ночи. У меня была соседка по комнате, но она нашла парня и съехала полгода назад. Я пыталась найти другую, но знакомство с новыми людьми — совсем не мое, и у меня не так много друзей. Прежнюю соседку я знала со школы, мы вместе посещали некоторые занятия, но я бы не сказала, что мы были близки. Она платила свою часть аренды вовремя, поэтому я думала, что мне с ней повезло, и оставалась в стороне.

Еще четыре месяца мне не надо платить аренду, так что у меня есть время, чтобы что-то придумать. Я положила все, что у меня было, на депозит, и рассчитываю получить прибыль, когда придется переехать. Мне нужно найти квартиру поменьше, которую смогу себе позволить.

Я тру глаза, думая о том, что голова начинает болеть все сильнее, и молюсь, чтобы это была не мигрень. Или, если это все-таки она, чтобы она не началась, пока не дойду до дома. Я просто хочу отключиться, но поезд — не лучшее место для этого.

«У Риты» на сегодня закрылось, и я злюсь, думая о том, как мало чаевых сегодня получила. Иногда у меня получается урвать неплохую сумму, когда чаевые так и идут, но сегодня вечером с этим было напряженно. К тому времени, как мы поделили все с поварами и другими официантами, я осталась с маленькой суммой наличных, которые совсем не отражают мою тяжелую работу.

Я продолжаю ждать богатого родственника, который неожиданно объявится и исполнит все мои мечты, но знаю, что выдаю желаемое за действительное. Моя мама умерла, когда я была ребенком, меня воспитывала тетя. Она не знала, кто мой отец, и у нее было еще пять своих детей, о которых нужно было заботиться. Мы много переезжали, и меня переселяли между спальнями и кроватями, пока я не стала достаточно взрослой, чтобы устроиться на работу и начать зарабатывать собственные деньги. В последний раз, когда я ее видела, она жила в Лас-Вегасе, а у меня была сумка на плече. Она махнула рукой на прощание и продолжила смотреть телешоу. Не то чтобы она меня не любила, у нее просто не хватало энергии, чтобы заботиться еще об одном ребенке, который даже не был родным. Мне было больно, что мои кузены поступали так же, будто я была потерянной собакой, которую никто никогда не хотел, но я не виню их. Ни у кого из нас не было того, что можно назвать стабильным детством, и я думаю, что мы все просто пытались выбраться. Я приехала в Лос-Анджелес, надеясь, что в этом городе будет больше возможностей для кого-то вроде меня, но я была не права.

Поезд начинает замедлять ход, и я смотрю на свою остановку. Там темно, и я издаю стон. Иногда свет, который должен светить двадцать четыре часа в сутки, пропадает, и всем приходится выходить со станции на улицу в темноте. Обычно все не так плохо, если есть другие пассажиры, кроме меня, но на этот раз я одна.

— Отлично, — бормочу я, хватая сумку и вставая, когда поезд останавливается. Двери открываются, и я выхожу на платформу, быстро иду, удерживая сумку подмышкой. У меня есть с собой перцовый баллончик в боковом кармане, и я засовываю руку внутрь, сжимая его в кулаке. Это не так много, но хоть какая-то защита, и теперь я чувствую себя немного храбрее, когда пробираюсь к выходу сквозь темноту.

Платформа очень длинная. На одном конце есть станция, где можно купить билеты, но я всегда иду к другому выходу, потому что это примерно на километр сокращает путь. Если пойду к зданию станции, то мне нужно будет пройти несколько кварталов, чтобы вернуться на другую сторону, и хотя этот путь не такой опасный, как тот, по которому я иду, мои ноги просто не выдержат этого после сегодняшнего вечера.

На другом конце платформы есть переулок, он граничит с забором, за которым находится свалка. Обычно я иду вдоль забора, прохожу несколько десятков метров, пока не упираюсь в улицу, где есть несколько магазинов, работающих допоздна. Этот путь закрыт, и не думаю, что много людей знает о нем, потому что иначе они могли бы сесть в любой поезд, если захотят. Мне известно о нем уже какое-то время, с тех пор как было напряженно с деньгами, и нужно было как-то добираться на работу. Но я изо всех сил стараюсь делать все правильно и использовать этот способ как можно реже.

Я добираюсь до конца забора и вздыхаю с облегчением. Самый страшный для меня отрезок пути от остановки поезда прошел, и теперь, когда я стою здесь, чувствую себя в большей безопасности. Оглядываюсь назад, а затем смотрю вперед, глядя на свет вдалеке. Еще немного, и со мной все будет в порядке. Я всего в нескольких кварталах от дома и скоро смогу залезть в постель.

Мысли о завтрашнем дне и о том, как рано надо встать, заполняют голову, поэтому, когда я слышу шум с другой стороны забора, меня это пугает. Похоже на животное, и я останавливаюсь, парализованная неизвестностью и страхом.

Несколько раз с другой стороны забора я слышала, как лаяла собака, но потом перестала. Предполагаю, что собака умерла, потому что я видела ее однажды, и она выглядела очень старой.

Слышу другой звук, и в этот раз он похож на ворчание. Делаю шаг к забору и прищуриваюсь, пытаясь что-то разглядеть. Забор закрыт брезентом, скрывая все, что находится по ту сторону, но в нем есть щель, и я в нее заглядываю. Луна освещает достаточно, чтобы я могла разглядеть человека, стоящего на расстоянии.

Когда я смотрю на него, холодок пробегает по моей коже. Вокруг стоят старые машины, и между двумя из них я вижу, как это парень поворачивается. Он такой большой, что мог бы быть великаном. Его плечи почти вдвое шире моих, и он возвышается над кузовами автомобилей. Его волосы выглядят черными в лунном свете и немного свисают. Он одет в рубашку с длинными рукавами, которая обтягивает его мускулистую спину, и хотя мне никогда не нравились громоздкие парни, я чувствую слабость в коленях. Мой взгляд скользит по его джинсам и подтянутой заднице. Как может парень, который выглядит так угрожающе, в то же время быть таким сексуальным?

Он поворачивается, а затем я снова слышу шум. Тогда замечаю кого-то у его ног. На земле лежит человек, прикрывающий лицо руками, и когда я понимаю, что происходит, лунный свет отражается от оружия в руке большого парня.

Я поднимаю руки ко рту, чтобы заглушить крик, когда слышу выстрел. Я в ужасе отскакиваю от забора. Все во мне кричит бежать, но я стою как вкопанная, в полном шоке.

Слезы застилают глаза, я слышу в ушах стук своего сердца, и когда думаю, что останусь стоять здесь навсегда, большой парень поворачивается и смотрит прямо на меня.