Мафиози (ЛП)

Глава 5

Сальваторе

— Прошло уже две недели. Ты собираешься рассказать мне, кто она, или нет? — спрашивает Джованни, поражая меня.

— Это никого из вас…

— Ты можешь продолжать говорить, что это не мое дело, — перебивает он и пристально смотрит на меня. — Но это мое дело, особенно когда это касается тебя. Я знаю, что ты наблюдаешь за девушкой, которая там живет. И ты расскажешь мне почему.

Я нахожусь в своем кабинете, разбираю кое-какие документы перед тем как уйти. Сейчас всего четыре часа, но мне нравится наблюдать за тем, как Тея идет с работы телемаркетолога к кафе «У Риты». Я наблюдаю, просто чтобы убедиться, что она в безопасности. Она, конечно, не знает, что я смотрю за ней. Я не говорил ей ни слова с той первой встречи. Но каждый день был частью ее жизни. Большей частью, чем она могла бы подумать.

Я глубоко вздыхаю и сажусь в кресло, откидываясь на спинку. Джованни, возможно, и не брат мне по крови, но он является им в любом другом смысле этого слова. Я никогда ничего не скрывал от него, и эта тайна порождает дистанцию между нами. Это что-то только мое, но я знаю, это не может продолжаться вечно.

— Ее зовут Тея, — признаюсь я, отворачиваясь от него. Мне не нравится делиться ею с кем-то еще, даже именем.

— Это из-за нее мы купили здание, верно? — спрашивает он, и я киваю. — Она знает, кто ты?

Помолчав, я поворачиваюсь к нему, не зная, как это объяснить. И решаю, что правда будет лучше всего.

— Она видела, как я убил Джои. Я преследовал ее, и теперь просто убеждаюсь, что она не сболтнет лишнего. — Ладно, может быть, не стопроцентная правда.

— Ты позволил свидетелю уйти? — В голосе Джованни я слышу смесь шока и неодобрения.

— Я позаботился об этом, — говорю я в свою защиту и встаю. Начинаю возвращаться к тому, что делал — прибираю документы на столе, прежде чем уйти. Я не должен никому ничего объяснять.

— Сальваторе.

— Джованни, — таким же тоном говорю я.

— Это будет проблемой? — спрашивает он, но теперь за его словами кроется больше переживания, чем обвинения.

— Разве я новичок в этом деле? Разве я когда-нибудь ставил нас под угрозу? — Гнев начинает завладевать мной, я обхожу стол и встаю прямо перед ним. — У тебя когда-нибудь были сомнения, что я не справляюсь или не делаю то, что будет лучше для всех в нашей семье?

Он сжимает челюсть и расправляет плечи. Пока ты не нарушаешь его личное пространство, Джованни словно котенок. А вот если нарушишь, тогда появляется пантера, которая оторвет тебе голову. Но я не боюсь. У нас с ним были несогласия, когда мы были моложе, но мы работали над ними и сейчас все в порядке. Мне просто нужно напомнить ему, что я не враг.

— Ты прав, брат, — наконец, говорит он и кладет руку мне на плечо. — Просто будь осторожен. Знаю, тебе трудно с поиском женщины, но я никогда раньше не видел тебя таким.

— Я знаю. И буду осторожен, — говорю я, и это тот шаг, который возвращает нас в норму. Я быстро обнимаю его, а затем хватаю сумку со стола и выхожу. — Увидимся позже.

Когда добираюсь до гаража, сажусь в свой черный «Мазерати» и завожу его. Путь до места, где Тея работает первую половину дня, недолгий, но его хватает для того, чтобы уговорить себя не приближаться к ней сегодня.

Прошедшие две недели были для меня адом, но я стараюсь сохранить дистанцию и продолжаю обещать себе, что скоро сделаю первый шаг. Еще мне нужно убедиться, что она не наведалась к полицейским. Потому что была реальная возможность, хотя я надеялся, что она этого не сделает. Мне нужно было узнать, кто ее друзья и семья, которым она могла рассказать о произошедшем. Я разместил несколько своих людей в ключевых местах, чтобы всегда быть в курсе, и до сих пор все тихо. Она молчала, и за ее лояльность она была вознаграждена. Но величайшая награда еще впереди.

После той ночи, когда мы расстались, я купил здание, в котором она живет, и втайне сделал несколько улучшений. Установил камеры и хорошую подсветку во всех подъездах здания. Несколько парней, которые наблюдают за районами, знают, что я присматриваю за девушкой, но я не упоминал ее имени. Просто сказал, что она дальний родственник члена нашей семьи и остается там временно. Потому что это правда. Она больше не будет жить в этой халупе.

Также я посетил ее работу телемаркетолога и поговорил с начальником. Я притворился агентом по найму сотрудников, проверяющим ее характеристики, и они выложили мне все, что у них на нее есть, так легко, что я чуть было не потерял над собой контроль. Но сохранил хладнокровность и узнал все, что мог, заплатив за их потраченное время и услуги. Если начальник Теи и был удивлен, то не показал этого, а просто убрал деньги в стол, не сказав ни слова.

Как только вышел оттуда, я связался с одним из моих парней, который занимается техникой, чтобы тот взломал сервер и стер любые данные, имеющиеся у компании на Тею. Гребаные идиоты просто дали мне папку с информацией про ее жизнь, даже не посмотрев на мое удостоверение личности.

Я не заходил в кафе, где она работает официанткой, но наблюдал со стороны. Она работает не покладая рук каждый вечер, и от этого мое сердце разрывается от боли.

Я последовал за ней, когда она отправилась на поезде домой, но находился в другом вагоне и держался на расстоянии. В первый поздний вечер, после того как она благополучно добралась до дома, я заказал для нее китайской еды с доставкой. Она пыталась отказаться, но я доплатил парню еще пятьдесят, чтобы он сказал ей, что это для нее, потому что о ней заботятся.

Теперь каждый вечер я заказываю ей еду на дом. После нескольких дней она перестала отказываться, но мне интересно, догадывается ли она, что это от меня. Чувствует ли она хоть капельку, что я забочусь о ней. Как и обещал.

В конце каждого вечера я смотрю на ее окна и жду, когда свет в комнате погаснет. После этого возвращаюсь домой и думаю о ней, пока не усну. У меня не получается держаться от нее подальше, ведь с каждым днем я становлюсь все менее и менее терпеливым.

Я подъезжаю к своему обычному месту, которое достаточно близко к старому дому, где Тея работает, но недостаточно для того, чтобы она смогла меня увидеть. «Мазерати» торчит в таком районе как этот, но она не обращает на это внимания. Однажды я поговорю с ней о ее окружении.

Я рано приехал, но не против подождать, пока она закончит. Иногда я иду за ней пешком до вокзала и еду с ней. Иногда жду, пока она сядет в поезд, а потом еду прямо к кафе «У Риты». Я барабаню пальцами по рулю, пока тикают часы, отсчитывая минуты.

Тея опаздывает на мять минут, и это меня раздражает.

Выхожу из машины и подхожу к зданию — возможно, смогу увидеть, что там какое-то совещание или что-то случилось внутри.

По прошествии десяти минут я начинаю злиться, а вместе с этим растет беспокойство.

Наконец, я сдаюсь и вхожу в здание, зная, что Тея обычно выходит через заднюю дверь. Если она работает допоздна, она меня не увидит, и никакого вреда не будет. Вот что я говорю сам себе.

Когда я вхожу, за стойкой администратора вижу молодую девушку, которая жует жвачку и держит в руке телефон, делая селфи.

— Тея Джеймс работает? — спрашиваю я, переходя сразу к делу.

Девушка в замешательстве переводит взгляд с телефона на меня.

— Кто?

— Тея Джеймс. — Я поднимаю руки на уровне груди. — Такого роста, длинные темные волосы, серые глаза.

— Серых глаз не существует. — Она смотрит на меня скептически.

— Ты знаешь ее? — Я раздражен и не делаю ничего, чтобы скрыть это в своем голосе.

— Да, она та тихоня, что сидела в конце зала. Она ушла, — говорит девушка и возвращается к своему телефону.

С меня достаточно. Я протягиваю руку к ее телефону и прижимаю его к столу.

— Она ушла раньше?

— Чувак. Не трогай мои вещи, — говорит она, вытаскивая свой телефон из-под моей руки и оглядываясь в поиске помощи. Когда она никого не видит, наконец, отвечает мне:

— Сегодня она не пришла. Я слышала, что они позвонили ей вчера и уволили, как и кучу других людей. Сокращение или что-то в этом роде.

Я не говорю больше ни слова. Отхожу от стойки и выхожу из здания, по пути вытаскивая из кармана телефон. Парень, которого я поставил наблюдать за ее домом, отвечает после первого гудка. Я сажусь за руль, пытаясь выяснить, что произошло.

— Почему ты не сообщил, что женщина с третьего этажа не вышла на работу сегодня? — Я получаю сообщения о ее передвижениях в течение двух недель, и злюсь, что об этом не услышал ни слова.

— Прости, босс. Я думал, ты только хотел знать, когда она уходит. Сегодня я не видел никакого движения, поэтому решил, что все хорошо.

Я сбрасываю вызов и вдавливаю педаль газа в пол. Обычно мне требуется некоторое время, чтобы добраться в другой конец города, где она живет, но сегодня я добираюсь в два раза быстрее. Я сжимаю руль и маневрирую между машинами, думая о том, что она потеряла работу. Она много работает, но почти ничего не имеет. Я знаю, что, вероятно, она не мечтала там работать, но, кажется, пытается изо всех сил. Бесит, что меня не было рядом, когда ей позвонили. Я не был рядом, чтобы сказать ей, что все будет хорошо.

К тому моменту, как добираюсь до ее дома, я вижу своего человека возле стройки через дорогу, где кажется, что он работает. Но на самом деле он наблюдает. Это его единственная работа.

Заметив меня, он сразу подходит.

— Прошу прощения, босс. Я должен был сообщить, что она осталась дома, — быстро говорит он, пытаясь сгладить ситуацию.

— Расслабься, Майк, — говорю я, глядя на здание.

Он кивает, и я прохожу мимо него к задней части здания. Со своего поста Майк следит, когда Тея приходит и уходит, и до сих пор все было хорошо. Но он не видит, что происходит с другой стороны дома, хотя у него есть камеры, которые помогают ему с этим.

Добравшись до заднего входа в здание, я вижу толстого наркодилера по имени Биг Шот. Он почти такой же высокий, как и я, но там, где у меня килограммы мускулов, у него килограммы жира. Его лысая голова блестит, и у него есть бородка, в которой можно разглядеть остатки еды. Рядом с ним стоит почти обнаженная женщина и пара парней, слоняющиеся рядом и пристально наблюдающих за мной.

Я не знаю его лично, но его проверили мои люди, и то, что они узнали, мне не понравилось.

Как только подхожу к ступенькам, Биг Шот встает передо мной.

— Эй, я тебя знаю, — говорит он, глядя мне прямо в глаза. — Ты собираешься повидаться с моей девчонкой?

Ярость нарастает во мне, и я сжимаю кулаки.

— Твоя девчонка? — удается выдавить мне.

— Да, я слышал, как ты привел ее поздно вечером. Но сейчас она собирается. Узнал, что ей нужно где-то остановиться, так что помогаю. Поэтому можешь разворачиваться, красавчик. Не сомневайся, я буду обращаться с ней, как с королевой. — Он облизывает губы, а женщина рядом с ним скрещивает руки на груди и злобно ухмыляется.

С меня достаточно.

Я хватаю его за горло и прижимаю к стене достаточно высоко, чтобы ноги болтались. Он хватается за мои руки, начиная задыхаться, и его парни подходят, чтобы помочь ему. Из-за пояса вытаскиваю пистолет и направляю на них. Когда они останавливаются, я прижимаю пистолет ко лбу Биг Шота.

— Ты знаешь, кто я? — спрашиваю я спокойно, и здоровяк качает головой. Я смотрю на его людей, и они делают то же самое. — Сделаю вам одолжение и расскажу. Я Сальваторе Кастелло.

Услышав мое имя, Биг Шот испуганно распахивает глаза, а его парни начинают оправдываться.

— Похоже, ты знаешь меня. Тогда ты должен был хорошо подумать, прежде чем связываться со мной или с тем, кто принадлежит мне.

Я направляю пистолет в сторону его парней и стреляю. Они убегают вместе с женщиной, и я благодарен себе за то, что не забыл надеть глушитель на пистолет.

Возвращая пушку обратно ко лбу толстяка, я прижимаю горячий ствол к его лысой голове и оставляю ожог. Он издает сдавленный крик, и я сильнее сжимаю его горло.

— Может, не здесь, босс. — Я слышу, как Майк говорит у меня за спиной. Он, должно быть, по камерам увидел, что происходит, либо был достаточно близко, чтобы услышать выстрел.

К счастью, я услышал его слова и понимаю, что в любой момент кто-то может спуститься по лестнице. Здесь не место для этого.

— Позвони близнецам, и пусть они позаботятся о нем, — говорю я Майку, убирая пистолет ото лба Биг Шота. Он падает на пол без сознания, и я поправляю костюм.

— Будет сделано, босс, — подтверждает Майк, затаскивая его тело в багажник.

Я поправляю волосы и поднимаюсь по ступенькам в квартиру Теи. Стараюсь, чтобы мысли о Биг Шоте и о том, что он собирался сделать с ней, не затуманили мой разум. Она моя, и никто не может прикоснуться к тому, что принадлежит мне. Совершенно ясно, что нужно позаботиться об этом прямо сейчас.

Когда подхожу к двери ее квартиры, вижу на ней желтое объявление. Срываю его и читаю. Это уведомление о выселении. Это гребаное здание принадлежит мне, какого черта ее выселяют?

На самом деле, управляющая компания решила взяла на себя обязательство выселить некоторых жильцов из-за переполненности здания. Жителям придется переехать до конца рабочего дня сегодня.

— Какого хера? — рычу я и сминаю бумажку в руке, а после стучу в ее дверь.

Когда Тея открывает мне, что-то в моей груди перестает болеть, а что-то, наоборот, начинает. Ее глаза покрасневшие, а волосы собраны в неряшливый пучок. На ней серый спортивный свитер, свисающий с одного плеча, и, я не могу сказать, нижнее белье это или шорты, потому что они чертовски короткие.

— Ты всегда открываешь дверь в таком виде? — рычу я, не собираясь кричать на нее, но не в состоянии контролировать свой гнев.

— Ты, — говорит она, моргая несколько раз и вытирая слезы.

— Сальваторе.

— Да, я знаю, — отвечает она, слегка покраснев и чуть приблизившись ко мне. Затем, как будто осознает, что делает, быстро отходит на шаг назад. По-видимому, она узнала кто я.

— Что это? — спрашиваю я, показывая смятое уведомление.

Она открывает рот, чтобы ответить, но вместо этого с ее губ срываются рыдания, и она закрывает лицо руками.

— О, ангел мой, не плачь, — успокаиваю я и делаю шаг вперед, чтобы обнять. Когда я чувствую, как ее руки обвиваются вокруг моей талии, я пинаю дверь, закрывая ее за нами, и мы стоим так, держась друг за друга.

В этот момент мы берем то, что нам нужно. Она использует меня, чтобы выплакаться после, должно быть, реально дерьмового дня. А я эгоистично наслаждаюсь ее теплом и сладостью, чтобы облегчить боль от того, что был вдали от нее так долго.

— Ш-ш-ш, все будет хорошо. Я обо всем позабочусь, — говорю я, поглаживая ее спину.

Она вдыхает мой запах и слегка отстраняется, глядя мне в глаза.

— О чем ты говоришь? Я даже не знаю тебя. Боже, это безумие.

Тея пытается отстраниться, но я лишь сильнее прижимаю ее к себе. Она снова расслабляется и прикусывает губу.

— Я решил, что пора обрубить концы. — Я заправляю прядь волос ей за ухо. — Последние две недели я делал все, чтобы ты больше не представляла угрозы миру, который я построил.

— Я и не представляла угрозы. Я ни слова никому не сказала, — говорит она, защищаясь.

Я немного наклоняюсь и беру ее за руки.

— Став свидетелем того, что ты увидела той ночью, ты стала моим должником. Я сохранил тебе жизнь, и ты должна ценить это. Я думал, что присматривать за тобой будет достаточно, но теперь вижу, это место небезопасно. И теперь, когда тебя выселили, очевидно, тебе нужно где-то жить.

Я оглядываю комнату и вижу лишь несколько маленьких коробок, наполовину заполненных скудным имуществом. Когда вновь смотрю на Тею, она открывает рот, чтобы начать протестовать.

— С меня хватит, — говорю я, прижимая палец к ее губам. — Я решил, что ты мне должна, и точка. А теперь одевайся, мы уходим.

— Я одета, — заявляет она, выдергивая свою руку из моей.

Я наклоняюсь, чтобы лучше рассмотреть, как ее белые шортики обтянуты вокруг задницы. Черт, я вижу очертания ее киски, и мой рот наполняется слюной.

— Прекрасно, но одерни свитер, — рычу я.

— Я не пойду с тобой. — Протест настолько неубедителен, что мы оба это слышим.

— Тея, какой у тебя выбор? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди. — Ты потеряла работу. — Когда ее глаза округляются от шока, я качаю головой. — Ты потеряла свою квартиру, а этой дерьмовой работы «У Риты» недостаточно, чтобы ты могла позволить себе что-нибудь еще прямо сейчас. И ты должна крупнейшему картелю Лос-Анжелеса. Ты возьмешь свою сумочку и посадишь свою милую попку в мою машину. Все понятно?

Она раздраженно вздыхает, но идет и берет сумку.

— Позже я пошлю кого-нибудь за остальными вещами, — говорю я, ожидая, пока она закроет дверь, после чего мы вместе спускаемся по лестнице.

Когда мы выходим на улицу, я вижу, как Майк и близнецы разговаривают, перед тем как сесть в машину. Я инстинктивно чувствую, что Биг Шот в багажнике. Нет никаких признаков кого-либо еще.

Мы подходим к машине, и я открываю пассажирскую дверь для Теи.

— Ты пытаешься быть джентльменом? — дерзко спрашивает она.

— Ты хочешь быть отшлепанной за это? — спрашиваю в ответ.

Ее щеки розовеют, и она быстро садится в машину. Но прежде чем закрываю дверь, я наклоняюсь к ней и говорю:

— Я не всегда буду ласковым, ангел. Но теперь я твой.

Я пристегиваю ее и закрываю дверь, затем обхожу машину и сажусь в нее сам. Я уже чувствую, что с моих плеч буквально свалился груз, потому что она едет ко мне домой, туда, где я могу держать ее в безопасности, и она будет моей.

Произошло все не совсем так, как я представлял себе, но этого достаточно, чтобы я получил то, что хочу — а это Тея в моей постели и с моим ребенком, растущим в ее утробе. Никаких презервативов, никаких таблеток, никаких преград. Она будет привязана ко мне всеми возможными способами, и я сделаю так, чтобы она никогда не ушла.

И она будет умолять меня делать это все время.