Магическая академия. В кресле ректора

Глава 34

— В том мире, откуда меня перенесли, нет магии, и поэтому многие вещи мне до сих пор в диковинку, — я помедлила, но все же произнесла под заинтересованным взглядом Ротариона. — У меня оказался муж. Вернее, он оказался у этого тела, хотя на нем нет брачных браслетов. Но муж уверяет, что теперь я вроде как по наследству стала его женой. Разве такое возможно?

Ротарион (мне сложно было называть незнакомого мужчину отцом) какое-то время молчал, потом нахмурился.

— Я помню этот случай. Не так уж и часто ко мне обращаются с просьбой о разводе в подобном состоянии.

Он взмахнул рукой, и передо мной появилось что-то вроде голограммы. На ней рыдала Ториса с брачными браслетами на запястьях. Она всхлипывала, раз за разом вытирала белым батистовым платком лившиеся из глаз слезы и просила:

— Забери мою клятву, молю. Я больше не могу так. Он… Он же изменил мне! Я же все сама видела! Ну зачем мне так мучиться?! Он же убьет меня, когда я ему надоем!

Еще один взмах рукой, и передо мной другая голограмма — Ториса, уже без браслетов, довольная жизнью, практически счастливая, некоторое время взасос целуется в своем кабинете ректора с деканом некромантов.

— Я люблю тебя, — оторвавшись от него, с глубоким чувством произносит она. — Возьми меня в жены.

— Обязательно, милая, — декан смотрит на Торису снисходительно, как на любимое домашнее животное. — Через месяц-полтора проведем обряд.

— Почему так долго? — хмурится Ториса.

— Нужно убедиться, что твой муж тебя не найдет и не станет предъявлять на тебя права. А пока нам следует соблюдать осторожность и не демонстрировать свои чувства перед другими.

— Он мне не муж! — в негодовании вспыхивает Ториса, на ее щеках появляются красные пятна, от этого она становится практически дурнушкой.

— Ты уверена? — мягко спрашивает декан. Разговаривает он с Торисой, как с ребенком или с душевнобольным существом. — А если у него сохранились браслеты на запястьях?

Ториса молчит, только губу прикусывает, как будто хочет что-то сказать, но боится.

Голограммы исчезли.

— И что теперь? — уточнила я у Ротариона. — У Димира действительно есть браслеты, и он клянется, что не изменял Торисе.

— Димира, значит, — задумчиво проговорил Ротарион. — И давно ты зовешь его по имени?

— Давно, — пожала я плечами. — Он настоял. Я спорить не стала. В моем бывшем мире нет такого пиетета к личным именам, как здесь.

— Что еще между вами было?

Это мне сейчас так тактично на постель намекают?

— Я появляюсь во сне в его спальне, но постельных игр у нас еще не было, если речь о них, — честно ответила я.

— Мне нужно увидеть вас вдвоем, прежде чем я отвечу на твой вопрос.

Странный подход. Но кто я такая, чтобы спорить с богом любви?

— Думаю, если организовывать общую встречу, то только завтра.

Ротарион кивнул. Мне казалось, что он до сих пор находится в некой растерянности и слабо понимает, что делать со свалившейся на его голову взрослой дочерью.

— В какой момент у тебя слетели защитные щиты? И кто их установил? — сменил он тему

— Понятия не имею кто. Я даже не знала об их существовании. В какой момент… Я решила выяснить отношения с деканом некромантов, вызвала его в свой кабинет. Пригласила туда же и банши… Что? Что-то не так? — на лице Ротариона было написано изумление, причем очень крупными буквами.

— Дочь бога любви не может общаться с порождением смерти.

Отлично. И здесь предубеждения. Где-нибудь вообще можно прожить без них?

— Нам с Аурелией об этом не сообщили, — иронично ответила я. — И именно благодаря ее помощи и подсказкам я быстро освоилась на посту ректора.

— Очень странно, — покачал головой Ротарион. — Но продолжай. Как умер декан некромантов?

— Увидел Аурелию, перепугался по непонятной причине, проклял меня и умер от остановки сердца.

Ротарион нахмурился, протянул ко мне руки, поводил ими над моей головой.

— Нет, следов проклятия я не ощущаю. Видимо, твоя божественная сущность отразила их.

Я, человек с Земли, мысленно только плечами пожала. Отразила, и отразила. Я тут в магию с трудом поверила. А теперь мне предлагают поверить в проклятия и их воздействия на мою психику и жизнь.

Проговорили мы действительно долго, часа три, не меньше. И вернулась я в свой кабинет поздно, перед самым ужином. Усталая, вымотанная, выжатая эмоционально, я шагнула в портал и, едва он закрылся, почувствовала, как меня подхватывают чужие руки.

— Кто…

— Муж твой, — послышалось недовольное.

Какая прелесть. Димир в моем кабинете. Интересно, давно он ждет?

Задать этот вопрос я не успела: меня сморил сон. Я буквально вырубилась на руках у Димира, не успев дойти до своего кресла целых три шага.