Магическая академия. В кресле ректора

Глава 44

После первого слуги внесли и расставили на столе многочисленные вторые блюда. Мясо нескольких видов, дичь, сыры, колбасы, овощи свежие и тушеные — чего тут только ни было. Казалось, можно есть все, что выставлено, лопаться и снова есть.

Я сидела, ловила вилкой на тарелке тушеные овощи и хотела вернуться в свою академию. Здесь мне было скучно. Впрочем, те же самые чувства появятся у меня и через день, во время встречи с чужими существами, волею судьбы ставшими моей родней.

— Ториса, — обратилась ко мне одна из сидевших за столом женщин, блондинка небольшого роста, худая и довольно привлекательная, — поговаривают, что у вас в академии было совершено самое настоящее убийство. Это правда?

Народ затаил дыхание, в глазах всех сидевших за столом появился интерес напополам со страхом. Как же, самое настоящее убийство. Да еще и одна из них, из аристократов, косвенно причастна к этому.

— А не говорят, кого именно убили? — уточнила я. — Первый раз об этом слышу.

— Как же, — кивнула моя любопытная собеседница, — говорят. Шанрашара лорн Кардиданского.

— Декана некромантов? — удивилась я. — Так его не убили. Он сам умер. Увидел банши рядом со мной и сразу же умер.

За столом воцарилась тишина. Потрясенные гости тщетно пытались переварить новость.

— Банши? — наконец-то осторожно, чуть ли не косясь на сына, переспросила свекровь. — Ториса, ты хочешь сказать, что тоже видела банши?

«И почему ты до сих пор жива в таком случае?» — прочитала я между строк.

— Видела, — согласилась я. — Поговорить, правда, не успела — она торопилась отнести душу декана к богам на суд.

Димир, сидевший рядом, криво ухмыльнулся, видимо, вспомнив свою встречу с Аурелией. Остальные присутствовавшие застыли едва ли не каменными изваяниями. Мои слова явно не вписывались в их концепцию мира. Я не только не испугалась банши, но и собиралась с ней поговорить — ужас, кошмар, невиданное дело! Я точно ненормальная, по крайней мере, они все так думали. И эта мысль светилась в их глазах.

Но вслух никто ничего произносить не стал — побоялся реакции Димира.

Остаток обеда прошел спокойно. Народ, пребывавший в шоке, или молчал, или обменивался короткими фразами. В мою сторону старались не смотреть. А вот рты себе набивали. Видимо, чтобы ненароком не сказануть чего-нибудь лишнего.

Наконец обед завершился, и я с огромным удовольствием вернулась в свою академию.

— Ты отсюда хоть когда-нибудь вылезаешь? — саркастически поинтересовался Димир, с намеком обведя рукой пространство моего кабинета.

— Вылезаю, — отбила я подачу, — к тебе, с родственниками общаюсь. Послезавтра тоже, кстати, общаться буду.

— Бедные они, бедные, — не преминул поддеть меня Димир, — не привыкли к затворнице.

— Хочешь сказать, что все боги ведут разгульный образ жизни? — уточнила я.

— Почему именно разгульный? — вскинул брови Димир. — Обычный. Впрочем, послезавтра сама у них спросишь.

Я лишь раздосадованно дернула плечом. Спрошу, да. Куда я денусь.

— У твоих адептов совсем скоро каникулы, — опять намек.

— И что? — не поняла я.

— Ты — моя жена.

— Димир!

— Переедешь ко мне домой.

— Зачем?

— А ты собираешь беременная работать?

А вот тут я застыла. Прямо как сегодняшние гости. Если это и намек, то очень, очень своеобразный. Хотя вряд ли. Скорее, Димир уверен в своих словах.

— Над дверью в обеденном зале по моему приказу повесили сегодня вечерний вартокс, он стал голубым, едва ты вошла. Ты ждешь мальчика, — добил меня между тем Димир.

Я порадовалась, что сижу. Иначе точно упала бы. Вечерний вартокс был в этом мире этаким тестом на беременность для богатых. Магический камень, он безошибочно предсказывал беременность и голубел, когда семья ждала мальчика. Если же женщина носила девочку, вартокс становился розовым.

— Ты…

— Станешь ругаться?

И совершенно искреннее любопытство в голосе. Вот же скотина!

— А ты как думал?! Ты мог меня предупредить?!

— Тебе нельзя волноваться, это негативно скажется на ребенке, — а в глазах прыгают бесенята. Вот же… Дракон!

И не пожалуешься ведь никому! Отец только в восторг придет, узнав, что я ношу ребенка. Он — плод местной патриархальной системы, впрочем, как и остальные жители этого мира. Женщине — и работать? Особенно замужней аристократке? А зачем?

Сволочи! Все сволочи!