Магия чувств

Глава 5

Что-то мешало Кларе пребывать в блаженном забвении сна. Она медленно подняла тяжелые веки и прислушалась. Казалось, все живое замерло, ибо напряженный слух не уловил ни малейшего звука. Густая темная южная ночь окутала комнату непроницаемой темнотой. Видимо, она все-таки незаметно заснула, и теперь ей только кажется, что она бодрствовала.

Девушка вновь и вновь думала о безысходности положения, в котором очутилась. Ее мысли метались по замкнутому кругу. Особенно действовали на нервы мерзкие оскорбления Леонардо Висконти. Нет, девушке определенно не хотелось еще раз вспоминать неприятные моменты. Лучше тщательно проанализировать ситуацию утром, когда эмоции улягутся, а ум прояснится.

Она попыталась забыться, однако непроизвольно возвращалась к одному и тому же выводу: хозяин принимает ее за полную дуру, а смириться с этим Клара не желала. Еще хуже находиться в бесправном положении пленницы. Сносить унижения, терпеть оскорбления, подчиняясь власти человека, считающего ее продажной, способной ради свободы предложить свое тело…

Тут Клару захлестнуло новое ощущение – страх. Он полностью заполнил ее существо, несмотря на уверенность, что Висконти не намерен причинить зло лично ей. Ведь он использует ее лишь как приманку для Билла, подобно пауку, который заманивает долгожданную жертву в свою паутину. Почему же боязнь не покидает ее? Словно злая воля Леонардо действительно проникла в душу Клары и, коснувшись какого-то невидимого рычажка, сделала так, чтобы испуг неотступно преследовал ее.

С трудом успокоив участившееся дыхание, девушка закрыла глаза. Если она не заснет и ее тело и разум не получат отдыха, в котором отчаянно нуждаются, то завтра будет невозможно противостоять наглости хозяина замка. А он обязательно явится, хотя бы ради того, чтобы позабавиться бессилием пленницы.

Неожиданно матрац скрипнул, и Клара почувствовала, что покрывало поползло в сторону. Ее сковал леденящий ужас. Несколько секунд она лежала совершенно неподвижно. Кто-то или что-то разбудило ее, а теперь забралось к ней в постель! Из-за спины отчетливо слышалось чужое дыхание.

Клара стала медленно продвигаться к краю кровати. Сердце колотилось так бешено, что, казалось, вот-вот разорвется. И тут она почувствовала, как кто-то схватил за край ночной сорочки, простенькой, но очень удобной. Вещи именно такого стиля девушка предпочитала брать в дорогу.

От неожиданности и испуга у девушки вырвался пронзительный крик, который прервал спокойны знакомый голос:

– Какую еще глупость вы намерены сделать? Ложитесь и спите спокойно!

Жуткие образы ночных кошмаров, проносившиеся мгновение назад, бесследно растаяли. Клара дернулась, услышала как затрещала сорочка, и поспешно соскочила с постели. С негодованием нащупала лампу, стоявшую на столике рядом с кроватью, включила свет. Конечно, низкий чувственный голос мог принадлежать только Леонардо Висконти.

Мягкое сияние озарило комнату. От пережитого волнения Клара почувствовала слабость в ногах и опустилась на край постели. С негодованием посмотрела на неожиданного визитера, но тут же отвернулась. Гладкая оливковая кожа, широкие плечи, сокрушительная мощь груди, плоский живот, стрелка темных волос, исчезающая под идеальной белизной простыни… Похоже, на нем вообще ничего нет?!

Во рту внезапно пересохло. Неужели он совсем потерял стыд? А такие понятия, как порядочность, приличие, ему не знакомы вовсе? Или Леонардо ждет ее очередной попытки купить себе свободу? Клара вспомнила отвратительные слова, когда он сравнивал ее с отцом, и почувствовала, что снова заливается краской.

– Сейчас же убирайтесь! – потребовала девушка срывающимся голосом.

Боковым зрением она наблюдала, как Висконти приподнялся, облокотившись на руку. Клара отвела глаза, готовая в любую секунду сорваться с места, если мужчина пододвинется хотя бы на сантиметр.

Но Леонардо и не пытался. Только заметил с насмешкой:

– Между прочим, здесь моя спальня и моя кровать. Почему я должен убираться отсюда?

– Потому, что вы предоставили ночлег мне в вашей комнате. – Ей подобная истина казалась очевидной, не требующей объяснений.

– Да, действительно. – Хозяин повернулся на спину и скрестил руки под головой, раздражая девушку невозмутимым спокойствием. – Некоторое время вам придется провести в моих владениях. Как долго? Зависит только от Билла Хартли. А чтобы объяснить ваше присутствие, я дал понять прислуге, Клаудии и Домиано, что вы моя женщина. А где еще, по-вашему, может спать моя женщина, если не рядом со мной?

Правильно. Висконти совершенно не волнует, что думает и чувствует Клара. Гораздо больше его интересует мнение слуг.

– Думаю, вы могли бы провести ночь в соседней комнате. Там же есть кресла и диваны.

– Я предпочитаю спать на кровати, – надменно произнес хозяин.

Благоразумная уравновешенная Клара Хартли вдруг начинает скандалить, неистово размахивать руками, чтобы дать выход накопившемуся раздражению! Нет, такая картина девушке совсем не нравилась. Хотя уже становится традицией, что в присутствии Леонардо она становится непохожей на себя, проявляя такие черты характера, о существовании которых и не подозревала.

Клара встала, торопливо одернув разорванный подол сорочки, и решительно заявила:

– Тогда я буду спать там!

Да она, скорее, согласится провести ночь на бельевой веревке, чем в постели с синьором Висконти! И гордо вскинув голову, она направилась в гостиную.

Леонардо не проронил ни слова, не вскочил, не попытался затащить ее обратно, чего опасалась Клара.

Она закрыла дверь и устало прислонилась к стене. Постояв некоторое время совершенно неподвижно, Клара заставила себя включить свет, открыть окна и опуститься на диван.

Ее и без того трудное положение становилось хуже и хуже. Наверное, не стоило вообще ввязываться в скверную историю. Вместо того, чтобы помочь отцу, она, похоже, навредит и ему, и себе. По ее вине Билл сам должен явиться к человеку, жаждущему его крови. Нарушив договор о невмешательстве в дела друг друга, дочь теперь расплачивается.

Клара никогда не принимала утверждение, что если что-то нельзя исправить, то нужно просто смириться и принять как должное. Безумный характер Билла исправить невозможно. Одному богу известно, сколько раз она пыталась повлиять на отца. Тщетно. Или ее дочерняя любовь оказалась сильнее, чем казалось? Выходит, она обожает и гордится гениальным родителем, но, не одобряя стиль его жизни, пытается скрыть истинные чувства от всех, и от себя в первую очередь.

Конечно, копаться в душе можно до бесконечности. Не лучше ли сосредоточиться на настоящем? Положив под голову маленькую диванную подушку, Клара прилегла. Надо расслабиться и немного поспать.

Но решать гораздо проще, чем поступить. Прошло часа два, а сна ни в одном глазу. Клара ворочалась, ерзала и, самое страшное, почувствовала, что ей необходимо срочно посетить ванную комнату. Значит, пройти через спальню, откуда ее фактически изгнал нелюбезный, негостеприимный хозяин, который бесцеремонно прервал ее сон, заставил покинуть очень удобную кровать и устраиваться на диване. Или он полагал, что Клара согласится провести ночь рядом с ним, тем более что одежды на нем – словно на новорожденном? Спать под одним одеялом, ворочаясь во сне и соприкасаться телами?!

Воображаемые картины только раздражали девушку. Она старательно гнала от себя навязчивые образы, и без них испытывая ужасный физический и душевный дискомфорт.

Клара встала. Прошло достаточно времени, синьор Висконти наверняка уже уснул, убеждала она себя. Угрызения совести не мучают негодяя, потому что совесть, похоже, у него совершенно отсутствует.

На цыпочках подойдя к двери, девушка приоткрыла ее и внимательно прислушалась. Ни звука, кроме глубокого спокойного дыхания. Осторожно, стараясь не натолкнуться в темноте на мебель, она почти не дыша направилась к заветной цели. В ванной комнате не задержалась ни на минуту. Вдруг у хозяина замка тоже возникнет желание нанести сюда ночной визит?

Но войдя в спальню, Клара остановилась. Перспектива провести несколько часов в гостиной, ворочаясь на жестком диване, не прельщала ее. Особенно когда ненавистный эгоист преспокойно наслаждается комфортабельным отдыхом, лишив ее последней радости. Нет! На диван она не вернется. Так же, как и на роскошное ложе, с которого ее вынудили убежать. Что же делать? Надо найти какой-то выход.

И выход нашелся – третья дверь.

Дверь открылась и закрылась совершенно бесшумно. Девушка тихо пошла по лестнице, тускло освещенной небольшими светильниками, висящими вдоль каменной стены. Преодолев несколько ступеней и открыв еще одну дверь, она очутилась на террасе, которая располагалась на крыше, окруженной со всех сторон перилами.

Воздух наверху оказался гораздо свежее, ароматнее, прохладнее, чем в комнатах, несмотря на то что там были открыты окна. Первый робкий признак рассвета – небо начинало бледнеть на востоке. Странно, но при виде безмятежно пробуждающейся природы дна душе у Клары стало легче и светлее. Тревоги отступили. Наверху она почувствовала веяние свободы и впитывала ее полной грудью, набираясь сил, желания жить и бороться. Через несколько часов наступит новый день, который опять сулил испытания. Но они ей не страшны, как и сам Леонардо Висконти.

Ощущая, как кровь энергично запульсировала в усталом после бессонной ночи теле, Клара подошла к перилам. Рука ощутила тепло, подаренное накануне солнечными лучами шероховатому камню и бережно сохраненное им. Она перегнулась через перила, всматриваясь вниз, но ничего не разглядела, кроме неясных темных очертаний. Где-то далеко в долине спала маленькая деревушка…

Мирный ход ее мыслей нарушил звук торопливых шагов босых ног, и не успела девушка опомниться, как сильные мужские руки обхватили ее сзади, развернули и крепко прижали.

– Глупышка! – воскликнул Леонардо, уводя ее от парапета.

Клара отчетливо слышала частые гулкие удары его сердца, чувствовала жар, исходящий от сильного мускулистого тела, понимая, насколько хрупка и беспомощна она в крепких объятиях.

– Броситься в пропасть – не выход из положения! Поверьте, я не желаю вам зла, – сказал он, с неожиданной нежностью положив ее голову к себе на плечо и осторожно гладя длинными пальцами ее волосы. – Вы же знаете, против вас лично я ничего не имею.

Теплая гладкая загорелая кожа, туго натянувшаяся на мышцах, твердых как камень, сильные объятия, откровенная близость обнаженного мужского тела, осязаемого через тонкую ткань сорочки, – все это мешало девушке сосредоточиться, затуманивая рассудок. А почувствовав, как от внутреннего напряжения вздрагивают его упругие мышцы, она с трудом устояла от искушения страстно прижаться к мужчине, разжигающему в ней странные, незнакомые доселе желания…

Клара замотала головой, отгоняя безрассудные мысли, которые возникали в словно вдруг захмелевшем мозгу. Но Леонардо истолковал случайный жест по-своему.

– Если я напугал вас, то действительно очень сожалею и прошу прощения. Обещаю, что, пока вы находитесь под крышей моего отца, ни один волосок не упадет с вашей головы, – принялся он горячо убеждать девушку. – Не волнуйтесь, представьте, что вы просто отдыхаете здесь. Клэретта, я очень прошу вас…

Пленница почти оттаяла, настолько искренним казалось раскаяние хозяина замка, настолько отчаянно прозвучала просьба. Она хотела чистосердечно признаться, что ни при каких обстоятельствах не дойдет до того, чтобы кончать жизнь самоубийством. Не настолько слабая она женщина, чтобы пасовать перед трудностями. Но тот факт, что Леонардо назвал ее нелепым именем, которое она давно поменяла, привел девушку в состояние боевой готовности. Теперь она поняла, как сможет контролировать ситуацию. Тем более что синьор Висконти сам давал ей карты в руки, неправильно истолковав ее поведение.

Изобразить из себя испуганное нервное создание для Клары не составило труда. Она на самом деле дрожала от испуга, который пережила в тот момент, когда ее неожиданно схватили. Правда, плен мужских рук оказался сладостным. Гораздо сложнее скрыть радость и удовольствие, которые она испытывала от того, что неожиданно появился выход. Но ей и это удалось.

Скажи ей кто-нибудь раньше, что Клара Хартли, самостоятельная, деловая женщина, с истеричным подрагиванием в голосе выскажет нечто подобное, она бы никогда не поверила.

– Зачем вы остановили меня? Я… я не могу больше терпеть унижения, – всхлипывая проговорила она. – Не… незнакомый человек запер меня в неизвестном месте и… и никто не знает, как долго я должна мучиться в вашей проклятой тюрьме.

Намеренно несильно она уперлась кулаками ему в грудь, изображая попытку вырваться.

– Вы убьете моего отца при первой же возможности, вы сами утверждаете! Так что же помешает вам убить и меня? Я знаю, вы поступите именно так, чтобы я не могла ничего рассказать! – Ее голос задрожал, в нем послышались всхлипывания. – Я не вынесу ожидания смерти. Уж лучше… лучше самой сделать что-нибудь. – Она судорожно глотнула воздух. – Двери… Запертые двери… Они просто сводят меня с ума.

– Боже мой! – в голосе Висконти прозвучал испуг.

Да-да, получилось! Он уже считает себя бесчувственным негодяем, издевающимся над слабой несчастной девушкой. Ему, похоже, стыдно. Хотя, возможно, укол совести Леонардо почувствовал, уже когда поспешил за ней на террасу. Значит, синьор не так бессердечен, как ей казалось. Видимо, он тоже может переживать, бояться, и обыкновенные эмоции ему не чужды.

Впрочем, не стоит раздумывать над его поведением. С каких это пор она стала такой сентиментальной? Висконти вполне заслуживает того, чтобы ты обрушила месть на его слишком красивую голову, старательно настраивала себя Клара. Она пыталась игнорировать добрые, словно убаюкивающие, слова, которые Леонардо осторожно говорил своей чувствительной пленнице.

Но она уже не могла не заметить, как бережно Леонардо взял ее на руки и начал спускаться по лестнице. А кроме того, разве можно игнорировать великолепно сложенное тело, не обремененное одеждой, к которому она мягко прижималась? Их разделяла лишь ночная рубашка, и Клара ощущала, как при каждом движении напрягаются его мускулы, приобретая твердость бронзы, улавливала мужской запах, напоминающий мускус. Сама она испытывала чувство страха, смешанное с возбуждением, лишавшее девушку воли, делавшей слабой и покорной…

– Пустите меня! Я не инвалид, могу идти сама!

– Да, да, я знаю.

Но вместо того чтобы отпустить ее, мужчина еще крепче прижал ее к себе.

Похоже, ты слишком вжилась в роль. Чего ты боишься, если только что доказала, что можешь заставить его плясать под свою дудку? Клара украдкой бросила взгляд на непроницаемое лицо спутника. Он явно испытывает неловкость, ему стыдно. Так и надо. Леонардо заслужил даже более грубых слов после оскорбительно небрежного обращения с ней. Так рассуждала девушка, пока они спускались в спальню.

Итак, решила она, продолжаем разыгрывать из себя истеричку, склонную к самоубийству, с наслаждением наблюдая, как высокомерный синьор пресмыкается перед тобой, выступая полным дураком. Вполне справедливо – после того, как он несколько раз проделывал подобную унизительную процедуру с тобой.

Синьор Висконти должен также расплатиться за то, что заставил девушку сгорать от стыда, когда презрительно разглядывал ее тело, словно говоря: «Оно меня ничуть не прельщает».

Но ничего, наступит момент, когда он откроет двери, умоляя скорее покинуть дом, потому что не в состоянии выносить больше присутствие неврастенички, в любую минуту готовой броситься с крыши или задушить себя простынями. Что ж, надо постараться привить ему комплекс вины на всю жизнь.

В спальне Леонардо усадил Клару на кровать, для удобства подложив ей под спину подушки. Затем, закусив нижнюю мягкую губу, он нежно откинул волосы с ее лица. Тихим, ласковым голосом сказал:

– Успокойтесь. Ничего плохого я вам не сделаю. Обещаю. Нарушать обещания не в моих правилах.

От прикосновения его руки девушка вздрогнула. Нет, она не боялась, что мужчина причинит ей боль. Что-то другое, непонятное, вселяло страх. Пугало ее, например, что каждое его движение заставляло учащенно биться сердце и порождало смутные неизведанные желания…

Но ни в коем случае нельзя показать свое волнение. Девушка вздохнула и устало закрыла глаза. Она слышала, как Леонардо встал и куда-то направился. Снедаемая любопытством, она чуть приподняла веки.

Хозяин замка стоял у шкафа, являвшего собой ценный образец антикварной мебели, и доставал из ящика пижаму. Клара поспешно закрыла глаза, смущенная видом обнаженного мужчины с атлетическим телосложением.

Несколько минут спустя ее сердце ушло в пятки, потому что до напряженного слуха донесся знакомый скрип матраца. Да, так и есть. Леонардо сидел рядом с ней, облокотившись на подушки. Теперь на нем были свободные брюки. Верхней частью пижамы он пренебрег, но выглядел гораздо приличней, чем раньше. Раньше…

– Выпейте, пожалуйста!

Клара с сомнением посмотрела на хрустальный бокал, щедро наполненный янтарной жидкостью.

– Это коньяк, – объяснил Висконти и добавил, видя ее недоумение. – В чисто медицинских целях.

Он осторожно поднес бокал к ее губам, но девушка упрямо сжала их. Видимо, синьор Висконти действительно чувствует себя виноватым, если решил одеться, а теперь даже прислуживает ей. Ничего, ничего, пусть совесть немного помучает нахала!

Леонардо вздохнул и устремил на пленницу пристальный взгляд. Казалось, его черные глаза пытаются проникнуть в мысли непокорной затворницы. Черные крылья бровей соединились над переносицей – видимо, он размышлял над какой-то сложной задачей. Но вот легкая улыбка приподняла уголки губ.

– Вы не притронулись к еде, которую я вам принес. – Висконти с жалостью покачал головой, и на его лоб соскользнула прядка волос. – Вы слишком напуганы? – в предположении прозвучало искреннее сочувствие.

Девушка утвердительно кивнула, внутренне ликуя. Ага! Рыбка попалась на удочку, и теперь его фантазия начнет работать в нужном ей направлении. На самом же деле она была вне себя от ярости и бессилия, а не от страха, поэтому про еду просто забыла.

– Совершенно напрасно вы так разволновались, – продолжал Леонардо уговаривать ее. – Возможно, содержание сахара у вас в крови очень понижено. Так что будьте послушной и немного выпейте. Вы скорее успокоитесь и уснете.

Уснуть? Звучит очень заманчиво. Предыдущий день выдался очень длинным, изматывающим, и тягостные волны утомления не раз уже окатывали девушку с ног до головы. Она протянула руку и взяла бокал, слишком уставшая, чтобы заботиться о покрывале, натянутом до самого подбородка.

Клара надеялась, что огненная жидкость поможет обрести покой измученным рассудку и телу, которые целые сутки вели активную деятельность. Она так нуждалась в отдыхе! Эпизод на крыше и удачно сыгранная роль заставят ее мучителя открыть двери темницы. Он еще сам отвезет Клару в аэропорт и, если все сложится хорошо, оставит кровожадные планы относительно Билла.

Она возвратила хозяину пустой бокал и удовлетворенная откинулась на подушки. Приятно осознавать, что она снова обрела уверенность в себе, что при помощи хитрого изобретательного ума смогла извлечь выгоду из простого стечения обстоятельств.

Но состояние лучезарного полузабытья вновь нарушило очередное вторжение. Выключив свет, Леонардо как ни в чем не бывало улегся рядом с ней. Расстояние не более сантиметра разделяло их тела. Но прежде, чем Клара успела высказать протест, мизерная граница исчезла. Мужчина обнял ее и прижал к себе.

– Спи спокойно, малышка, тебе нечего бояться. Смотри, как надежны мои объятия. – И в подтверждение сказанного горячие ладони еще сильнее сжали ее осиную талию.

– Я не нуждаюсь в твоих объятиях, – категорически заявила девушка, незаметно для себя тоже переходя на «ты».

Отчаянным усилием воли она подавила сладкое чувство, напоминающее горячий нектар, который разлился по телу пьянящими волнами от того места, куда прикоснулась рука Леонардо. Ну, зачем? Зачем она выпила проклятый коньяк?! Теперь у нее не хватит сил, чтобы встать и снова удалиться в гостиную…

– Нет, ошибаешься. Тебе нужны мои объятия. Стоит мне отпустить птичку, как она опять упорхнет на крышу, чтобы искать свою погибель, – промурлыкал он сладко, явно наслаждаясь неизбежным в таком положении тесным контактом. Он придвинулся ближе, и Клара почувствовала, как изящно округлая часть ее тела соприкоснулась с напрягшимся мужским естеством. И тут Клара запретила себе дальнейшие размышления на опасную тему.

– Запри дверь, и я даже при всем желании не смогу убежать. А тебе не придется остаток ночи сжимать меня столь крепко, как коршун пойманную добычу.

– Да ведь запертые двери сводят тебя с ума! В моем доме больше не будет замков, удерживающих тебя, только мои руки, а рядом – мое тело, чтобы согреть и уберечь пугливое существо от тревог и волнений.

Сберечь от тревог и волнений? Смотря с какой стороны. Мысль едва промелькнула в ее голове. Девушку постепенно обволакивал сонный туман, несмотря на ее усилия сохранить бодрость ума и быть начеку.

И все-таки мужчина добился цели. Она, Клара, лежит рядом с ним на шикарной кровати, наверняка постоянном пристанище греха…

Но сейчас Леонардо относится к ней по-другому. Теперь-то он понял, что ошибся, когда принял ее растерянность за попытку купить себе свободу путем бесчестия. Правда, сейчас он тоже обманывается, полагая, что сжимает в объятиях слабую истеричную девушку, способную покончить с собой в его великолепных владениях, а это бросило бы тень на честь блистательной фамилии и уважаемой семьи.

Тем не менее его заблуждение выгодно Кларе, и нужно сделать так, чтобы оно не развеялось как можно дольше. Придя к столь мечтательному выводу, она заснула, успев однако признать, что, несмотря ни на что, ей доставляет удовольствие ощущать рядом с собой тепло мужского тела…