Магия, хаос и убийство

— Я не понимаю. — Хоуп покачала головой. — Что Нана попросила тебя сделать?

Мэллори поднесла бокал с бурбоном к губам и сделала большой глоток, когда кусочки головоломки, которую она не могла сложить, начали обретать смысл. Алкоголь опалил ей горло, и она почувствовала жжение, совпадающее с тем, что было у нее в груди. Предательство когтями впилось в ее внутренности, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не бросить стакан и не увидеть, как он разбивается так же, как разбилось то небольшое понимание, которое она успела взрастить в себе в отношении действий Наны.

— Разве это не очевидно? — усмехнулась она. — Нана попросила ее присматривать за мной.

Хоуп задохнулась, поднеся руку ко рту: — Что? Нет. Конечно…

— Да. — Иззи медленно кивнула. — Нана попросила меня оставаться рядом с Мэллори после того, как она покинула Темпест.

— Но почему она это сделала? — Хоуп взглянула на сестру, но Мэллори продолжала смотреть прямо на Иззи.

— Заклинание, которое она наложила, чтобы скрыть воспоминания Мэллори, было самым сильным из всех, которые она когда-либо использовала, и она беспокоилась о последствиях, а именно о том, как долго это будет продолжаться. — Она посмотрела на Мэллори из-под ресниц: — Нана не могла быть уверена, что заклинание не исчезнет, и попросила меня проверять, как ты себя чувствуешь. Она наложила на меня заклинание, чтобы ты меня тоже не помнила, так что мне достаточно было просто столкнуться с тобой или пройти мимо, и если бы ты меня не узнала, то мы бы знали, что барьер на твоем сознании еще держится.

— Ты сделала гораздо больше, чем просто столкнулась со мной. — Обвинила Мэллори.

— Сначала нет. Клянусь. — Я последовала за тобой в Нью-Йоркский университет, как попросила бабушка, но проверяла тебя только раз в несколько месяцев, встречаясь с тобой в кампусе или в баре, который ты любила посещать со своими друзьями. Ты никогда не узнавала меня, поэтому я сказала Нане, что у тебя все хорошо, и думала, что она скажет мне, что я могу вернуться к своей собственной жизни, но…

— Она не сказала. Конечно, не сказала. — Мэллори язвительно покачала головой, наливая в бокал еще бурбона.

— Она постоянно требовала от меня новостей, информацию о твоей жизни. Она как будто хотела знать все о том, как ты выживаешь без своей магии, все то, о чем она не могла спросить тебя сама из-за заклинания.

— Значит, последние пятнадцать лет ты пряталась в тени на задворках моей жизни?

Иззи с изяществом опустила взгляд на свои руки: — Нана настаивала, а я…

— А ты не смогла ей противостоять. Очевидно.

— Это несправедливо. Ты меня не знаешь. — Иззи снова подняла голову, и от гнева ее лицо стало красным.

— Ты права. Я не знаю. Но ты, видимо, знаешь обо мне все.

— Мэл. — Хоуп, как всегда миротворец, заговорила мягко, пытаясь вклиниться в спор: — Она делала только то, о чем ее просила Нана.

— Да? Значит, Нана также попросила тебя переспать с моим парнем? — Мэллори насмешливо хмыкнула.

— Нет. — Иззи нахмурилась. — И мне жаль, что так получилось.

— Извинения не принимаются.

— Он застал меня в твоей квартире, ясно? Я искала признаки того, что к тебе возвращаются воспоминания или что ты используешь магию, и он меня поймал. Мне пришлось выкручиваться на ходу.

— Вернее на спине.

— Мэллори! — Хоуп бросила на нее предупреждающий взгляд, но Иззи уже поднималась на ноги.

— Я должна идти. Я знаю, это тяжело слышать, но я делала только то, что считала нужным, вернее то, что считала нужным Нана. Теперь я вижу, что тебе нужно время, чтобы смириться с этим. — Иззи подняла подбородок вверх: — Я забронировала комнату в пансионе на ночь. Я всегда хотела стать частью этой семьи, и теперь, когда все выяснилось, я надеюсь, что вы дадите мне шанс все исправить.

— Дори… Иззи… — Хоуп нахмурилась. — Не уходи.

— Я была рада снова увидеть тебя, Хоуп. — И Мэллори, я искренне сожалею о том, что Нана заставила тебя пройти через все это.

Мэллори смотрела, как она уходит, прижимая к груди второй бокал бурбона. Хоуп последовала за Иззи к двери и закрыла ее за ней. Повернув замок, она тяжело вздохнула и посмотрела в окно, наблюдая, как Иззи спускается по лестнице. Когда она наконец повернулась лицом к Мэллори, та уже ждала ее.

— Ты знала?

Хоуп резко обернулась: — Что?

— Скажи мне, что ты не знала. — Настаивала Мэллори, и лицо Хоуп исказилось от обиды.

— Конечно, я не знала.

Мэллори сделала еще один глоток напитка, зная, что сестра говорит ей правду. Хоуп не умела врать. Никогда не умела. Ее боль от обвинения Мэллори была настоящей, и хотя ей было неприятно даже думать о том, что Хоуп могла быть частью тщательно продуманной уловки, она поняла, что не было такой черты, которую Нана не переступила бы.

— Как часто она здесь бывала?

— Кто? Дори? Я имею в виду… Иззи? — Хоуп провела рукой по волосам. — Она никогда не была в этой квартире до сегодняшнего дня.

— В Темпесте, Хоуп. Как часто она навещала бабушку в Темпесте?

— Я… — Хоуп сделала паузу, как бы обдумывая вопрос, прежде чем ответить. — Два, может быть, три раза в год? Обычно она приезжает один раз летом, потом еще раз во время осеннего фестиваля, на Рождество или на день рождения бабушки.

— Может быть, она тайно навещала бабушку чаще?

Хоуп уставилась на нее: — Что? Я не знаю. Может быть? Но зачем ей это?

— По ее словам, Нана заставляла ее шпионить за мной, но если это правда, не думаешь ли ты, что она стала бы навещать ее чаще, чем два раза в год?

Хоуп подняла бутылку бурбона: — Они могли просто поговорить по телефону.

— Ты знала Нану лучше, чем кто-либо другой. — Мэллори ухмыльнулась, когда ее сестра сделала большой глоток прямо из бутылки. — Иззи ты тоже знаешь лучше, чем я, так что ответь мне вот на что. Ты действительно думаешь, что эта женщина согласилась бы перевернуть всю свою жизнь, поехать за мной в колледж, поселиться в том же здании и следить за мной только потому, что Нана попросила ее об этом, или ты думаешь, что более вероятно, что Нана предложила ей что-то, что она хотела получить взамен?

Брови Хоуп взметнулись вверх: — К чему ты клонишь, Мэл?

— Я не знаю точно, но что-то не так в этой женщине, в ее истории. Мне это не нравится.

— Мэл, дорогая, она спала с твоим парнем. Я знаю, что она тебе не нравится, но…

— Дело не в этом. Дело в том, что она сказала, что хочет быть частью семьи, что она готова на все ради этого. Это заставляет меня задуматься, как далеко она готова зайти, чтобы получить то, что хочет.

Хоуп долго смотрела на нее, но Мэллори не отвела взгляд. Она взяла в руки стакан с теплой янтарной жидкостью, но не допила его до конца. Хоуп ногтями отклеивала этикетку, и когда она наконец заговорила, ее голос был тихим и настороженным.

— Мэл… — Она прочистила горло и затем попыталась снова: — Ты хочешь сказать, что считаешь Иззи причастным к убийству Наны?

— Я не знаю. Может быть.

Хоуп застонала: — Я люблю тебя. Ты знаешь это. Но я думаю, что все это испытание сильно заморочило тебе голову. Не все являются подозреваемыми.

— Конечно, да, я ошибалась насчет Гэри, а ты права. Не все являются подозреваемыми. Но член семьи, который внезапно появляется в день похорон, желая остаться и быть частью наследия, оставленного бабушкой? Это подозрительно, и я хочу разобраться с ней.

— Мэл… — снова попыталась Хоуп, но та прервала ее.

— Как минимум она использует два разных имени! Кто так делает?

— Люди, которым не нравятся их детские прозвища?

— Что-то в ее истории не так. Я не могу понять, но знаю, что что-то упускаю.

Хоуп поставила бутылку на журнальный столик и опустилась в кресло: — Это был очень длинный день, Мэл. Это была длинная неделя. Мы обе устали, напряжены и эмоциональны. Давай просто забудем на сегодня эту историю с Иззи и посмотрим на то, что мы знаем, завтра, когда отдохнем.

Мэллори нахмурилась, но обратила внимание на внешний вид сестры. Под голубыми глазами Хоуп появились темные круги, а между бровями пролегли морщины, которых, как она была уверена, раньше не было. Ее глаза были красными от слез, которые она выплакала во время службы, и недосыпания. Она выглядела усталой, и сердце Мэллори болезненно сжалось от того, что она не осознавала, насколько тяжело было ее сестре до этого момента.

Хоуп взяла на себя почти все заботы по организации похорон. Она занималась наследством бабушки, адвокатами, поддерживала связь с моргом и похоронным бюро. Она занималась всем этим, а также взвалила на себя дополнительную нагрузку по управлению «Священными землями».

А чем занималась Мэллори всю неделю, пока ее сестра тащила бремя ответственности? Она носилась по городу, обвиняя людей в убийстве их бабушки, строила глазки городскому шерифу, напивалась с лучшей подругой и вообще вела себя так, словно тот факт, что ее прокляли и воспоминания возвращаются не так быстро, как ей хотелось бы, — самое худшее, что может случиться с человеком.

— Я сожалею. — Она поставила стакан и села рядом с сестрой.

— Эй! — пожаловалась Хоуп, когда Мэллори прижалась к ней и крепко обняла.

— Мне очень жаль.

— Ладно. — Хоуп фыркнула: — О чем ты?

— О том, что в тридцать два года я остаюсь такой же эгоистичной соплячкой, какой была в восемнадцать.

— Ты не эгоистка. — Хоуп закатила глаза.

— Вообще-то да. Но я знаю, что я такая, так что это должно что-то значить, верно? — Мэллори усмехнулась, когда Хоуп ткнула ее локтем в ребра. — Сегодняшний день должен быть посвящен бабушке. Ее кружок вязания организовал для всех нас прекрасный ужин после похорон, и я уверена, что им интересно, почему мы сбежали. Дай мне переодеться, а потом мы можем пойти в центр отдыха и поделиться хорошими воспоминаниями о Нане, а об остальном поговорим позже.

Хоуп подняла на нее глаза: — Правда?

— Да, правда.

— Тебе не нужно переодеваться. Все остальные, наверное, пришли прямо с похорон.

— О. Мне определенно нужно переодеться. — Мэллори фыркнула, поднимаясь со стула: — Кажется, я уже вижу пот на этом платье, и если бы бабушка еще не умерла, она бы умерла от стыда, если бы я явилась на ее поминки с пятнами от пота.

Хоуп спрятала смешок за рукой, покачав головой: — Иди. Переоденься. Только побыстрее. Ты права. Весь город, наверное, гадает, куда мы пропали.

— Люк видел наш разговор с Иззи. Я уверена, что он прикрыл нас и держит сплетников на расстоянии, как может.

— Ты же знаешь, как быстро распространяются слухи в этом городе… — начала Хоуп и запнулась на полуслове.

Мэллори как раз доставала из сумки дезодорант, но остановилась, чтобы посмотреть на сестру. Хоуп снова нахмурила брови. То немногое, за что ей удалось уцепиться в течение нескольких минут, теперь исчезло. Мэллори снова встала и нахмурилась.

— Что?

— Просто… наверное, это пустяки.

— Надеюсь. — настаивала Мэллори, в ее голосе звучало предупреждение. — Расскажи мне.

— Это просто пришло мне в голову, когда мы говорили о городских сплетнях.

— И что же?

Хоуп пожевала нижнюю губу, потом подняла голову и встретилась взглядом с Мэллори: — Откуда Иззи узнала о похоронах бабушки?

— Что ты имеешь в виду? Я полагала, что ты позвонила и сообщила ей.

— Я не звонила. — Хоуп покачала головой. — Я была так поглощена тем, чтобы связаться с тобой, а потом разобраться с проклятием, магазином и всем остальным. Я так и не позвонила ей.

Глаза Мэллори расширились, и она не смогла сдержать возглас: — Я так и знала. Я знала, что с ней что-то не так. Я говорила тебе!

— Это не обязательно должно означать то, что ты думаешь. — Хоуп поморщилась. — Правда?

— Я не знаю. Но можешь не сомневаться, я собираюсь это выяснить.

— Мэл.

— Не говори мне бросить это. Не сейчас. Не после того, что ты мне сказала.

Хоуп подняла руку: — Я и не собиралась. Клянусь. Я только хотела сказать тебе, чтобы ты была осторожна и поговорила с Люком. Привлеки его к этому, пожалуйста. Он не хотел, чтобы ты сама копалась в деле, да и я тоже, не потому, что мы сомневаемся, что ты сможешь разобраться, а потому, что это может быть опасно. Если я не рассказала ей о Нане, то это сделал кто-то другой в Темпесте, а значит, у нее здесь есть друзья, о которых я не знаю.

Впервые с тех пор, как она начала изучать это дело, Мэллори посмотрела на сестру и увидела настоящий страх: — На этот раз ты мне веришь, не так ли? Ты боишься, что Иззи действительно может быть причастна к тому, что случилось с Наной.

— Я не знаю. Честно говоря, я не думаю, что знаю ее достаточно хорошо, чтобы даже догадываться о ее мотивах, но я знаю одно. Я не смогла прочитать ее, Мал. Для человека, не обладающего магией, она не излучала свои намерения, и ее внутренний монолог не был доступен, чтобы я могла его услышать.

— Ты пыталась прочитать ее? — спросила Мэллори, удивленная тем, что сестра вообще пыталась это сделать, как и тем, что Хоуп только сейчас рассказала ей об этом.

— На кладбище, когда ты столкнулась с ней, я инстинктивно попыталась прочитать ее, но… — Хоуп покачала головой. — Это было похоже на столкновение с кирпичной стеной. У нее есть защита, чтобы блокировать магию, но если у нее нет собственных сил, то я не знаю, как это возможно?

— Если только Нана не научила ее. — медленно сказала Мэллори. — Если только это не было платой за то, что она шпионила для нее.

— Я не знаю. — снова повторила Хоуп. — Просто пообещай мне, что будешь осторожна рядом с ней.

— И ты тоже.

— Обещаю. — Хоуп кивнула, и Мэллори почувствовала, как напряжение в ее груди немного ослабло.

Она что-то поняла. Она знала, что это так. Все это время им не удавалось найти верную зацепку, но, возможно, это было связано с тем, что убийца вообще не появлялся в городе. Но такой ход мыслей только прибавил ей вопросов, и она знала, что ее сестра слишком устала и эмоционально истощена, чтобы играть с ней в «адвоката дьявола».

Но Люк специально попросил ее оставить это дело ему. Он был следователем. Он сможет получить ответы, которые, возможно, не сможет получить она. Ей просто нужно было убедить его, что она не гонится за очередной тупиковой ниточкой, а для этого ей нужно было пойти и помириться с остальными жителями Темпеста за картофельным салатом и запеканкой из зеленой фасоли.

Это был действительно очень длинный день, и ей предстояло еще многое сделать, прежде чем она сможет отдохнуть.

Глава 15

Мэллори постучала в дверь квартиры 3Б и внимательно прислушалась, не раздастся ли внутри какой-то звук. Она и не подозревала, что второй этаж над магазинами на Мэйн-стрит был переоборудован под квартиры, но, похоже, это была первоклассная недвижимость. Она с трудом нашла черный вход, который вел на лестницу, но когда вышла на площадку в коридор с рядом дверей, то была приятно удивлена тем, как хорошо здесь все выглядит. Она с любопытством разглядывала квартиры, расположенные за дверями, но больше всего ее интересовала та, которая распахнулась, явив взору слегка взъерошенного и до смешного сексуального служителя закона.

Он переоделся с тех пор, как она видела его на похоронах, и она не была уверена, нравится ли он ей в этом расслабленном виде меньше или гораздо больше, чем его обычные джинсы и рубашки. Он был одет в выцветшую серую футболку, которая обтягивала его бицепсы, словно радуясь такой возможности, и она с улыбкой отметила, что на ней был изображен талисман их школы. Тренировочные брюки были более темного серого цвета, который не сочетался с футболкой, но каким-то образом все равно вызывал у нее аппетит.

Его волосы торчали вверх, как будто он провел по ним руками, и ей захотелось сделать то же самое.

Перед ней был новый Люк, более мягкий, чем тот, которого она видела за последнюю неделю, который расхаживал по городу со значком и оружием, зная, что он главный, и ей это очень нравилось.

Мэллори поняла, что слишком долго смотрела на него, и заставила себя улыбнуться: — Привет.

Люк ошарашенно посмотрел на нее: — Мэллори?

— Единственная и неповторимая. — Она усмехнулась, когда он почесал голову.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я рассказывала тебе все, что касается дела, вот я и делаю это. — Она двинулась в дверной проем, и ему пришлось сделать шаг назад: — Ты собираешься пригласить меня войти?

— Эм… конечно. — Он отошел в сторону, чтобы пропустить ее, а затем закрыл за ней дверь. — Как ты узнала, где я живу?

— Мне сказала Руби. — Мэллори ответила ему, пока ее взгляд впитывал все, что касалось личного пространства Люка.

— Конечно, сказала. — Он вздохнул. — Что ж, добро пожаловать.

Мэллори отметила, что квартира оказалась просторнее, чем она себе представляла. Полы были из твердых пород дерева, а необработанные деревянные балки разграничивали пространство. Окна выходили на Главную улицу, а перед ними стоял длинный обеденный стол с шестью стульями. Только один из них был отодвинут со своего места, и вместо сервировки на нем были разбросаны папки и бумаги. Очевидно, Люк использовал его как письменный стол, и когда он заметил ее взгляд, то поспешно подошел и собрал бумаги, засунув их в папку.

— Я просто работал. — Его слова прозвучали как извинение, но Мэллори лишь перевела взгляд на остальную часть квартиры.

В гостиной стоял массивный телевизор, кожаный диван и кресло. Под журнальным столиком лежал потрепанный ковер, но он подходил к набросанным подушкам и висевшим на стене картинам в рамках. Она задалась вопросом, сам ли Люк выбирал все это, или Руби или их мать помогли придать обстановке домашний уют.

А может быть, это была бывшая жена, о которой он упоминал.

Мэллори отказалась думать в этом направлении, потому что, если бы она это сделала, то знала, что никогда не сможет забыть об этом. Теперь, когда она вспомнила историю своих отношений с Люком, вспомнила их планы на будущее, которое у них украли, сама мысль о том, что он женился на ком-то другом, не давала ей покоя. Она и раньше не была в восторге от мысли о том, что он может быть с кем-то еще, но теперь эта мысль грозила вывести ее из себя и, несомненно, заставила бы ее произнести то, что не следовало.

Вместо этого, чтобы отвлечься, она снова обратилась к Люку: — Я думаю, Иззи имеет отношение к убийству Наны.

Люк застонал: — Мэл, я знаю, что ты сейчас многое переживаешь из-за убийства бабушки, из-за того, что узнала о магии и своих воспоминаниях, но то, что ты бегаешь и обвиняешь всех в том, что они в этом замешаны, совсем не помогает.

— Я не бегаю и не обвиняю всех подряд.

— Абернати. Гэри. Теперь Иззи. — Он загибал пальцы, а затем нахмурился: — А кто такая эта Иззи?

— Женщина с похорон. — Она вздохнула, а когда он лишь приподнял темную бровь, закатила глаза. — Моя кузина, Дори?

— О, да, конечно. — Он сделал недоверчивое лицо: — Теперь ты обвиняешь членов своей семьи.

— Люк…

— Я собираюсь выпить пива. Хочешь? — Он повернулся и направился на кухню, не дожидаясь ее ответа.

Мэллори последовала за ним: — Ты, наверное, помнишь ее как Дори, потому что она приезжала к нам на лето, когда мы были детьми, но на самом деле ее зовут Айседора.

— Как твою бабушку.

— Да, как бабушку, но теперь ее зовут Иззи. И я ее знаю под этим именем, потому что… Нана присматривала за мной последние пятнадцать лет!

Люк достал из холодильника две бутылки пива и взял из ящика открывалку: — Что значит «присматривала»?

— Нана каким-то образом включила Иззи в заклинание, забравшее мои воспоминания. Она заставила ее следовать за мной в Нью-Йоркский университет и следить за мной. Она специально пересекалась со мной, чтобы проверить, помню ли я ее. Нана боялась, что заклинание перестанет работать, и Иззи была ее страховкой.

— То есть, если бы ты ее узнала, они бы поняли, что заклинание ослабевает, и смогли бы его восстановить? — Люк откупорил крышки и подвинул одну к ней через кухонный остров.

— Очевидно.

— Ого.

— Да, именно так. — Мэллори поднесла пиво к губам.

Люк сделал то же самое: — Только я подумал, что не могу злиться на твою бабушку еще больше, как она тут же превзошла саму себя.

Мэллори кивнула, и ее сердце потеплело от осознания того, что они с Люком находятся на одной волне. Она все еще злилась на бабушку за то, что та сделала, но старалась не зацикливаться на этом. Она знала, что направила все силы на расследование смерти Наны, чтобы отвлечься от своего гнева на то, что Нана отняла у нее, но теперь задумалась, не одна ли она такая.

— Нана могла быть настоящим куском дерьма, но я стараюсь напоминать себе, что она думала, что поступает правильно. — Призналась она. — Но я не думаю, что у Иззи были такие альтруистические мотивы.

Люк вздохнул: — Ну давай. Сядь и расскажи мне, что творится в твоей голове.

— Спасибо.

Она последовала за ним в гостиную и, хотя ей очень хотелось прижаться к нему, постаралась не раздражаться, когда он сел в кресло и указал ей на диван. Она села на край и поставила пиво на подставку рядом с собой. Люк взял свою бутылку и предложил ей начать.

— Расскажи мне об Иззи.

— Ладно, я узнала ее на похоронах потому, что, хотя я и не догадывалась, что она преследовала меня в течение пятнадцати лет, последний год она жила по соседству со мной в Нью-Йорке, и в тот день, когда Хоуп позвонила и рассказала мне о Нане, я застала ее в постели с моим парнем.

— Она спала с твоим парнем? — Люк сделал паузу, поднося бутылку к губам.

— Да, ну, теперь уже с бывшим парнем, конечно, но она сказала, что это было потому, что он застал ее в нашей квартире в поисках признаков того, что ко мне возвращаются воспоминания, но после пятнадцати лет мне трудно поверить, что она действительно думала, что они вернутся волшебным образом в один прекрасный день.

— По-моему, это неправдоподобно.

— Точно! К тому же в последние несколько месяцев я стала видеть ее гораздо чаще. Мало того, что она жила по соседству, так она еще и заходила к нам с ужасной выпечкой, которую постоянно готовила и навязывала нам. — Мэллори сделала паузу, когда в ее памяти всплыло: — Ужасная выпечка.

— Тебе не нравится выпечка этой женщины. Я слышал. — Люк ухмыльнулся, но Мэллори покачала головой.

— Нет. То есть, да. Они действительно несъедобны, но это мне напомнило кое о чем. — Она вскочила с дивана, взволнованно вышагивая по комнате, пока детали вставали на свои места. — Утром, когда я приехала в город, Хоуп попросила меня осмотреть бабушкину кухню и попытаться с помощью моих способностей выяснить, что произошло. На прилавке стояла корзинка с кексами, я взяла один, но мне показалось, что я ем опилки и гравий. Хоуп сказала, что это, наверное, просто потому, что они старые, но я не думаю, что это правда. Я думаю, что их приготовила Иззи, и поэтому они были такими несъедобными. Иззи была там. Она была в Темпесте, на кухне у бабушки. Это доказательство того, что она была там.

— Подожди минутку. — Люк нахмурился: — Плохая выпечка ничего не значит.

— Конечно, значит. Она подтверждает, что Иззи была здесь.

Он покачал головой: — У тебя нет никаких доказательств этого.

— Но кексы…

— Они могли быть просто старыми, как и сказала Хоуп. — Он пожал плечами. — Или кто-то другой мог сделать их и принести в дом. Нет ничего определенного, что доказывало бы, что их сделала Иззи. Она не единственный плохой пекарь в мире, Мэл, и даже если бы это было так, ты все равно не объяснила мне мотив, почему она хотела смерти твоей бабушки.

— Я не знаю. — Призналась она, остановившись, чтобы вскинуть руки вверх. — Может быть, ей надоело, что бабушка командовала ею, заставляла ее годами ходить за мной по пятам, вместо того чтобы жить своей жизнью? Может быть, они ссорились из-за этого или из-за магии. Иззи говорит, что у нее нет магии, но из того, что она сказала, когда мы с Хоуп разговаривали с ней, ясно, что она хотела бы ее иметь. Какие мотивы у нормальных людей? Деньги? Наследство? Выбирай сам.

— Это слишком много вариантов «что-если».

— Я знаю, но с этой женщиной что-то не так, Люк. Она мне не нравится, и я ей не доверяю.

— Она спала с твоим парнем, так что я не могу сказать, что виню тебя, но это не делает ее убийцей.

— Но и не делает ее не убийцей. — Огрызнулась она, и Люк спрятал улыбку за бутылкой пива.

— Ты это серьезно? Ты думаешь, что твоя кузина убила твою бабушку?

Мэллори вздрогнула, потому что, когда он это сказал, это прозвучало безумно. Они были семьей, а семья не убивает друг друга, не так ли? Но потом она вспомнила все подкасты о настоящих преступлениях, которые она слушала, и полностью отбросила эту мысль, потому что да, да, они убивали, судя по всему, что она знала.

— Может быть. — Сказала она с сомнением.

Люк долго смотрел на нее, а она, не говоря ни слова, умоляла его понять, к чему она клонит. Он поймет ее. Он должен. Если не он, то никто не поймет. Наконец он отставил пиво в сторону и откинулся на стуле.

— Ты собираешься продолжать расследование, несмотря на то, что я уже дюжину раз просил тебя оставить это мне, не так ли?

— Да.

Он вздохнул: — Если я соглашусь заняться Иззи, ты дашь мне хотя бы немного времени, чтобы пробить ее имя и немного покопаться, прежде чем ты начнешь обвинять ее в этом?

— Я этого так не оставлю, Люк.

— Я знаю. — Он встретил ее взгляд, и от его тепла у нее заныло в животе. — Ты не была бы той Мэллори, которую я помню, если бы не умела пропускать все через себя.

Ее сердце болезненно сжалось, и она прикусила губу: — Знаешь, для протокола, я не собиралась отпускать тебя. Я не собиралась уходить. Я собиралась остаться с тобой, в Темпесте, но я не успела сказать тебе об этом, потому что Нана наложила свое заклятие и забрала мои воспоминания о нас вместе со всем остальным.

Глаза Люка расширились: — Ты помнишь?

— Я все вспомнила.

— Как? Когда?

— Сегодня, на похоронах. — Она покачала головой. — Не знаю, прошло ли уже достаточно времени после смерти Наны, чтобы чары окончательно разрушились, или ее упокоение было частью этого, но в одну секунду я смотрела на тебя через могилу, а в другую — на нас, подростков, обещавших друг другу, что мы не позволим Нане разлучить нас.

Люк уставился на нее, его рот дважды открылся и закрылся, прежде чем он опустил голову на руки и сильно потряс ею. Она дала ему время переварить сказанное. Это было очень тяжело, и длилось так долго. Она не знала, какой реакции он ожидал от нее, но когда он снова посмотрел на нее с огнем в своих прекрасных зеленых глазах, она поняла, что не ожидала гнева.

— Ты вспомнила о нас несколько часов назад и только сейчас говоришь мне об этом? — Он почти рычал.

— То есть, я…

Он прервал ее, поднимаясь на ноги: — Ты помнишь, что мы значили друг для друга? Помнишь, как сильно я тебя любил? Как сильно ты любила меня? Ты помнишь, что мы планировали провести брачную церемонию и сделать все официально, потому что мы родственные души, и вместо того, чтобы сказать мне об этом, ты приходишь сюда и двадцать минут рассказываешь мне о выпечке твоей кузины и о том, что ты думаешь, что это ключ к разгадке убийства твоей бабушки?

— Я… Ну, да? — Она вздрогнула, когда он медленно подошел к ней. — Это была важная информация.

— А сказать мне, что ты вспомнила наши отношения, — нет? — Его глаза опасно прищурились.

— Конечно, была. Есть. — Она вздрогнула, когда он приблизился настолько, что она почувствовала жар его тела, но не отступила, потому что она не боялась его, даже когда он был зол, и его глаза вспыхивали огнем, а волк был прямо под его кожей. — Я просто не была уверена, как ты отреагируешь и что это значит для тебя. Прошло пятнадцать лет, Люк. Ты переехал. Ты женился на другой. Я не знала…

— Я женился и развелся с другой, потому что я никогда не двигался дальше, Мэллори. Никогда. — Он поднял руки и обхватил ее щеки ладонями. — Я любил тебя каждый день своей жизни, женщина. Если ты помнишь нас, то должна знать, что то, что у нас было, не могло просто так исчезнуть, сколько бы времени ни украла у нас твоя бабушка.

Сердце Мэллори заколотилось, и она нервно облизнула губы: — Ты все еще любишь меня?

— Всегда буду. — Его голос был грубым от эмоций, и Мэллори вздрогнула, когда он придвинулся еще ближе. — А ты все еще любишь меня?

— Навсегда. — Она ответила тем же, чем всегда отвечала ему, когда он спрашивал, что у них есть.

Он издал низкий горловой звук, похожий на смесь стона и рычания, а затем его губы оказались на ее губах. Люк поцеловал ее, и Мэллори отдалась восхитительному ощущению того, что она находится там, где ей всегда было суждено быть. Она обхватила его руками и поцеловала в ответ, пытаясь наверстать все годы, которые они пропустили.

Именно таким должно было быть ощущение возвращения домой. Любовь. Принятие. Покой. Это было все, что она искала в большом, огромном мире, но все это время оно было здесь, в Темпесте, и ждало ее. Просто она не могла его увидеть из-за заклинания, которое заблокировало ее историю с этим человеком в ее сознании.

Через некоторое время, когда Мэллори уже не хватало воздуха и кружилась голова, Люк прервал поцелуй. Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Мэллори крепко обняла его, не желая отпускать теперь, когда она снова нашла путь к нему.

— Я скучал по тебе, — прошептал он ей в волосы, и слезы навернулись на глаза.

— Мне так жаль, Люк.

— Тише. Ты ни в чем не виновата, — успокаивал он. — Теперь ты здесь. Ты вернулась. И я тебя больше не отпущу.

— Я никуда не уйду.

— Хорошо. Это действительно хорошо. — Он медленно отстранился и поцеловал ее в висок. — Потому что нам нужно наверстать уйму времени, и я хочу начать прямо сейчас.

Ее брови взметнулись вверх: — Как, прямо сейчас, прямо сейчас?

Он усмехнулся: — Не так, как ты думаешь, но да, прямо сейчас. Я хочу, чтобы ты осталась со мной на ночь.

— Но не в том смысле, о котором я думаю? — Она ухмыльнулась.

— Как насчет того, чтобы на эту ночь мы обнялись на диване и заснули, смотря Dateline, как старая супружеская пара, которой мы уже должны быть?

Мэллори усмехнулась: — Это звучит как лучшее предложение за последнее время.

— Тебе это нравится? — Он подмигнул. — Только подожди, когда я заставлю тебя смотреть со мной десятичасовые новости.

Она хихикнула, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо за очень-очень долгое время. Люк снова нежно поцеловал ее, на этот раз быстро, а затем взял ее руку в свою. Он подвел ее к дивану и усадил рядом с собой. Она с удовольствием прижалась к нему, а когда он обнял ее, чтобы она могла положить голову ему на грудь, она поняла, что он был прав.

Это было то, чем они должны были заниматься последние пятнадцать лет, и она готова была отдать все, что угодно, лишь бы заниматься этим еще пятнадцать-пятьдесят лет. Только одна вещь не давала ей полностью расслабиться. То же самое, что привело ее сюда сегодня вечером. Но Люк, должно быть, почувствовал ее колебания, потому что он погладил ее по макушке.

— Утром я первым делом проверю твою кузину, и мы выясним, была ли она в Темпесте, когда убили твою бабушку. Если выяснится, что она причастна к этому, я сам ее арестую. Я не позволю ни ей, ни кому-либо другому причинить тебе вред. Обещаю.

— Ты всегда знаешь, что сказать, чтобы я чувствовала себя в безопасности. — Она прижалась лицом к его груди, и он крепче обнял ее.

— Это потому, что со мной ты в безопасности, Мэл.

— Я знаю, — сказала она, имея в виду каждое слово.

Глава 16

Мэллори потянулась и зевнула, проснувшись и осмотрев еще одну незнакомую комнату. Она была не в своей квартире в городе. Она не была в лофте Хоуп над гаражом и уж точно не была в доме Руби с его шторами и дорогими атласными простынями. На то, чтобы вспомнить, что она делала накануне вечером, у нее ушло мгновение, и губы растянулись в улыбке, когда она поняла, где находится.

Она пришла в квартиру Люка. Она заснула в объятиях Люка на его диване. Она приподнялась и огляделась по сторонам, прикусив губу, чтобы не расплыться в маниакальной улыбке. Должно быть, он отнес ее в постель, а она была так измучена, что даже не заметила, как оказалась в спальне Люка. Она лежала в постели Люка, и единственным недостатком этого осознания было то, что его не было в постели рядом с ней.

Дверь в комнату была закрыта, но с другой стороны слышался приглушенный звук телевизора. Люк, должно быть, проснулся рано и оставил ее здесь поспать подольше. Она прижала подушку к груди и вдохнула его знакомый запах, позволив себе на мгновение представить, как бы выглядела их совместная жизнь, если бы Нана не украла у них последние пятнадцать лет.

Они бы поженились, спарились, как это было принято у волков-перевертышей. Скорее всего, у них был бы дом, а не квартира, потому что Люк настоял бы на том, чтобы у детей было место для бега и игр. И детей было бы двое, а может, и трое, так что Мэллори постоянно металась бы между школьными занятиями и книжным магазином, где именно она училась бы перенимать семейный бизнес у Наны.

Она открыла глаза, и видение будущего, которого не было, исчезло. Это была не ее жизнь, и как бы ей ни хотелось, чтобы все было по-другому, она не могла исправить то, что натворила бабушка. Лучшее, что она могла сделать, — это помочь найти человека, который забрал у нее Нану, прежде чем у них появился шанс все исправить. Она думала, что если ей удастся найти убийцу Наны и привлечь его к ответственности, то она сможет простить бабушку за содеянное.

Вздохнув, Мэллори поднялась с кровати Люка. В конце концов, у них было дело, которое нужно было раскрыть. Она остановилась перед зеркалом над его комодом и пальцами расчесала волосы, как могла. Под глазами размазалась тушь, и она вытерла остатки макияжа, пытаясь привести себя в приличный вид, прежде чем потерять всякую надежду на то, что Люк увидит, как она выглядит, и вернет ее в постель.

Набравшись уверенности, она распахнула дверь и выглянула в квартиру. Все выглядело точно так же, как и вчера вечером. По телевизору шел утренний выпуск новостей, который был похож на фоновый шум. В воздухе витал запах кофе, и нос девушки дернулся — организм жаждал сладкого кофеина. Она обратила внимание на обеденную зону и нерешительно улыбнулась, когда увидела, что Люк смотрит на нее с милой улыбкой на лице.

— Привет. — Она прикусила губу и наблюдала за тем, как растет его улыбка.

— Сама привет. — Он отодвинул стул от стола и встал, направляясь к ней. — К твоему сведению, ты все еще спишь как мертвая. Клянусь, мне пришлось пару раз проверить, дышишь ли ты еще прошлой ночью.

— Я устала.

— Я знаю. Он протянул руку и обхватил ее за талию, удивив ее, когда притянул к себе. — Ты слишком много нагружала себя после возвращения. Пыталась вспомнить прошлое. Разобраться в своей магии. Пыталась раскрыть убийство своей бабушки. Тебе нужен был отдых, поэтому я и дал тебе поспать. Он медленно обвел глазами ее лицо, и уголки его губ дрогнули: — Возможно, это связано и с тем, что моему волку очень понравилось видеть тебя в моей постели.

Мэллори почувствовала, что ее щеки раскраснелись от такого признания, и добавила от себя: — Мне понравилось просыпаться там, но я бы хотела, чтобы ты лежал в постели со мной.

— Ммм, в другой раз. — Люк заправил ее волосы за ухо и снова удивил ее поцелуем в лоб, а затем отстранился: — Я проснулся рано и подумал, что ты предпочла бы, чтобы я начал проверку биографии, о которой ты спрашивала вчера вечером, поэтому я работал, пока ты спала. Хочешь узнать, что я нашел?

— Да, но сначала… — начала она, но он уже отвернулся со знающей ухмылкой.

— Кофе. Конечно. Я только что сварил свежий. — Он прошел на кухню, и Мэллори смотрела ему вслед, удивляясь тому, как странно то, что они никогда раньше не делали вместе, может казаться таким легким и привычным. Он достал с полки кружку с кофе и стал наливать, пока говорил. — У меня был только «Южный пекан» из магазина твоей бабушки. Надеюсь, это нормально.

— Это кофеин. Я бы согласилась даже на жидкую капельницу. Вкус не имеет особого значения.

— Я сомневался, что после стольких лет жизни в большом городе твой заказ на кофе может быть похож на список ингредиентов для торта, а не на то, что я могу предложить.

Он не смотрел на нее, когда говорил это, и сердце Мэллори болезненно сжалось. Что-то подсказывало ей, что он говорил не только о кофе, и она не позволила ему сомневаться в том, чего она хочет, даже на секунду дольше, чем время, которое потребовалось ей, чтобы двинуться к нему. Она пересекла пространство и обняла его сзади, прижавшись щекой к его широкой спине. Мышцы Люка напряглись под ее прикосновением, но, когда она покачала головой, он, кажется, с облегчением вздохнул.

— В особой смеси «Южный пекан» от бабушки и в тебе, Люк Фостер, нет ничего примитивного, и я в любой день недели предпочту вас обоих какому-нибудь дорогому и нарядному городскому бренду. Это, ты и я, просыпаться вместе, пить кофе вместе, это то, что мы должны были делать последние пятнадцать лет, и, наконец, получить этот шанс с тобой, это прекрасно.

Люк сжал ее руку, лежащую на его животе, и она поцеловала место между его лопатками, прежде чем отстраниться. Он поставил кофейник в подставку и повернулся к ней. От кружки, которую он держал в руках, шел пар, но он был не таким обжигающим, как желание, пылающее в его глазах.

— Мэл… — Его голос был хриплым, и ее сердцебиение участилось.

— Да?

— Ты не представляешь, чего мне стоит сдерживаться сейчас с тобой. Я хочу подхватить тебя на руки и отнести в постель. Я хочу заново изучить каждый сантиметр твоего тела и наконец-то назвать тебя своей половинкой. — Он закрыл глаза и длинно вылохнул через нос, прежде чем снова открыть их: — Но как бы я ни хотел потеряться в тебе, соединиться с тобой и снова сделать тебя своей, сначала нам нужно поработать.

— Поработать? — Она сглотнула, преодолевая комок в горле, который вызвало его признание. Он хотел ее. Очень сильно. Это было написано в каждой линии его тела. Но он сдерживался и делал это ради нее. Ее тело разогрелось под его взглядом, и потребность быть с ним была настолько сильной, что мозгу потребовалось мгновение, чтобы включиться и вернуть контроль над бушующими гормонами. Когда это произошло, она подняла брови: — Ты нашел что-нибудь на Иззи?

Люк протянул ей кружку: — И нашел, и не нашел. Иди сюда. Я тебе покажу.

Мэллори засунула свое либидо обратно в темный угол и пошла за Люком к столу в столовой, где стоял его ноутбук и повсюду были разбросаны бумаги. Он пододвинул один из стульев ближе к своему, и она села на него, потягивая горячую жидкость, которая была необходима ее мозгу, чтобы сосредоточиться. Люк занял свое место, отодвинув ноутбук в сторону и потянувшись за блокнотом, в котором он явно делал записи.

— Итак, дело вот в чем. — Он указал на верхнюю строчку, чуть ниже того места, где он написал Айседора Торн. — Я нашел свидетельство о рождении твоей кузины, которое дало мне отправную точку, и сначала все выглядело нормально. Ее жизнь в детстве была довольно скучной. Есть несколько газетных статей о том, что она выиграла конкурс орфографии, соревнования по легкой атлетике и выступила с речью на окончании выпускного класса. В шестнадцать лет она получила водительские права, а в восемнадцать — регистрационную карточку избирателя, но не было ничего необычного, что могло бы выделить ее среди других детей.

— Ну, это не удивительно. Она не владеет магией. Она была обычным ребенком. — Заметила Мэллори.

— Именно. — Люк кивнул: — Вот почему, когда она вдруг полностью исчезла с лица земли, это выглядит так странно.

— Что значит исчезла?

— Я имею в виду, что пятнадцать лет назад все записи об Айседоре Торн просто… прекратились. Нет никаких сведений о том, где она работала. Нет ни договоров аренды квартир, ни закладных, где бы она жила. Она даже не продлила водительские права. Как будто она перестала существовать.

У Мэллори сжалось нутро: — И это произошло пятнадцать лет назад?

— Да.

— Тогда же, когда бабушка наложила на меня свое проклятие. — Она хмыкнула. — И если верить Иззи, именно тогда Нана поручила ей быть моим сталкером и следить за мной.

— Ты думаешь, что ваша бабушка наложила еще одно заклинание, которое помогло спрятать Иззи, чтобы она могла выполнять ее просьбы?

— Честно говоря, я понятия не имею, что думать, когда речь идет о Нане, но я бы не стала ее недооценивать. — Она поставила кружку с кофе на стол. — Если бы Иззи следила за мной по Нью-Йорку, то ей бы понадобились водительские права, и ей пришлось бы снимать жилье. Может быть, она использовала псевдоним? Я имею в виду, что в детстве ее звали Дори, а теперь Иззи, так что, возможно, есть и другие имена, о которых мы не знаем.

— Это возможно, я полагаю. — Люк выглядел задумчивым: — Но это не самое странное.

— Не самое?

— Нет. Смотри, вот здесь… — Он указал на газету: — Внезапно Айседора Торн снова появилась на радаре около шести месяцев назад. Она сняла квартиру в Нью-Йорке. Она работает в баре, расположенном недалеко от того места, где она жила. У нее есть карточка метро и абонемент в спортзал. Она как будто появилась из ниоткуда.

Мэллори прочитала то, что написал Люк, и нахмурила брови: — Это не случайность. Это мой жилой дом. Это бар, где работает Гленн, мой бывший. Она не просто появилась. Она вошла в мою жизнь как моя соседка, как коллега Гленна, о чем они оба благополучно забыли упомянуть, и даже стала посещать тренажерный зал, в который я хожу.

— Она преследовала тебя.

— По ее словам, она следила за мной ради Наны, но да, я называю это преследованием.

— Тогда вопрос: если она следила за тобой в течение пятнадцати лет, но скрывалась, что изменилось? Почему полгода назад ей пришлось снова начать использовать свое настоящее имя, или почему заклинание твоей бабушки, чтобы скрыть ее, перестало действовать?

— Я понятия не имею. — Мэллори подняла свою кружку: — Но это определенно вопросы, на которые я хочу получить ответы.

— Я тоже. — Люк наклонился и сжал ее бедро. — Я помогу тебе узнать о ней все, что возможно, но сейчас я должен сказать тебе, что не считаю ее подозреваемой в убийстве твоей бабушки.

Мэллори вздрогнула: — Что?

— Нет никаких данных о том, что Иззи летала, водила или арендовала машину до вчерашнего дня, когда она появилась на похоронах. Насколько я могу судить, она была в Нью-Йорке, когда на твою бабушку было совершено нападение.

— Это невозможно.

— Разве? — Люк бросил на нее извиняющийся взгляд. — Ты сама сказала, что она была в твоей квартире в то утро, когда Хоуп позвонила и рассказала тебе об убийстве. Как она могла попасть сюда, сделать дело и вернуться обратно, не оставляя никаких отслеживаемых следов?

— Магия.

— Ты сказала, что она не владеет магией.

— Перестань использовать мои собственные слова против меня. — Она фыркнула. — Я знаю, что сказала, что она не владеет магией, но я имела в виду, что она не родилась с магией, не как я и Хоуп. Возможно, что Нана научила ее чему-то.

— Мал, детка, возможно и вероятно — это не одно и то же. — Он протянул руку и снова коснулся ее ноги: — Прости. Я действительно не думаю, что это могла быть она.

Мэллори потерла глаза, пытаясь сдержать внезапно нахлынувшие слезы. Она так старалась разобраться в этом деле, выяснить, кто убил Нану, но что бы она ни делала, все было впустую. Ей казалось, что она ничуть не ближе к поиску убийцы, чем в то утро, когда Хоуп попросила ее помочь разобраться в этом деле. У каждого подозреваемого было алиби, а ее интуиции не хватало, чтобы что-то доказать.

— Эй. Эй. — Люк придвинул ее стул ближе, обхватив ее руками: — Все будет хорошо. Я разберусь с этим. Я обещаю тебе, что мы поймаем виновного. Ты просто должна дать мне немного времени, чтобы просмотреть все улики. Мы что-нибудь найдем.

— Люк… — Она фыркнула, покачав головой, но он прервал ее.

— Ты мне доверяешь?

— Ты знаешь, что да. — Тихо призналась она.

— Тогда поверь мне, что я найду того, кто отнял у тебя бабушку, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Мэллори отдалась теплу его сильных рук, обхвативших ее, и склонила голову на его плечо. Люк долго держал ее, поглаживая по спине. Желание плакать угасло, и она заставила себя продолжать идти вперед, продолжать бороться, потому что бабушка не воспитывала трусов. Она знала, что Люк хочет, чтобы она отказалась от собственного расследования и позволила ему разобраться с этим, но она не могла этого сделать. Она доверяла ему, но это было личное дело, и она не могла оставить его без внимания, не тогда, когда все внутри нее говорило о том, что Иззи каким-то образом замешана в этом деле, будь то бумажные следы или нет.

Ей удалось исчезнуть с радаров почти на пятнадцать лет. За это время она повсюду следовала за Мэллори и ни разу не оставила следов. Не было никаких доказательств того, что она не сделала того же самого в ночь убийства Наны, и Мэллори решила, что тот факт, что Иззи появилась на следующее утро в ее квартире, будучи застуканной за сексом с ее парнем, является отличным алиби.

Она медленно отстранилась от Люка с тяжелым вздохом: — Спасибо, что проделал всю эту работу по поиску данных об Иззи для меня.

— Конечно. — Он нежно отвел ее волосы назад: — И я буду продолжать пытаться выяснить, какие псевдонимы она использовала в те годы, когда следила за тобой. Они могут дать нам что-нибудь. Я не собираюсь сдаваться.

— Я знаю. — Она прильнула к нему: — Спасибо, что поверил мне настолько, что стал искать информацию о ней, и спасибо, что позволил мне переночевать здесь прошлой ночью.

— В любое время. — Он улыбнулся.

— Осторожно, шериф. У меня может возникнуть мысль, что тебе нравится, когда я рядом. — Она поддразнила его, и Люк ухмыльнулся.

— Хорошо. Потому что мне нравится. — Он наклонился вперед и провел губами по ее губам. — И если бы я не думал, что тебя это испугает, я бы попросил тебя переехать ко мне, чтобы доказать это.

Сердце заколотилось от того, что могло быть паникой, но почти наверняка было надеждой, и она улыбнулась ему в губы: — Оставь эти мысли на потом, когда мы снова сделаем улицы Темпеста безопасными. А сейчас мне нужно вернуться в дом и проведать Хоуп. Она наверняка ломает голову, где я.

— Конечно. — Он отпустил ее и сел обратно в кресло. — Хочешь, я тебя провожу?

— Нет, я сама справлюсь с этой позорной прогулкой. — Она подмигнула, вставая. — Но мы увидимся позже, да?

— Определенно.

Люк усмехнулся, и Мэллори не могла не усмехнуться в ответ. Она снова почувствовала себя подростком. Опьяненной любовью, желанием и надеждой на будущее. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя так, но знала, что это было в подростковом возрасте, до того, как проклятие Наны оторвало ее от Люка.

Ей нравилось это чувство, нравилось настолько, что она решила: если Люк действительно попросит ее остаться в Темпесте с ним, то на этот раз она согласится.

Глава 17

Мэллори совсем погрузилась в мечты, думая о той жизни, которая могла бы быть у нее, если бы она осталась в Темпесте, когда на другой стороне улицы она заметила знакомую фигуру. Он прислонился к кирпичному зданию с телефоном и опущенной головой, поэтому пока не видел ее, но она инстинктивно поняла, что он ее ждет. Ее хорошее настроение сдулось быстрее, чем воздушный шарик из магазина, и она, сжав челюсти, перешла улицу. Как она и предполагала, как только она ступила на тротуар, он поднял голову и по-мальчишески ухмыльнулся, что когда-то было обезоруживающе, но сейчас только вызвало раздражение.

— Мэл! Привет. Рад тебя здесь видеть. — Билли оттолкнулся от стены, встав во весь рост, и она скептически подняла бровь.

— Правда? Это так? Потому что у меня такое чувство, что ты точно знаешь, где я была.

Глаза Билли расширились от удивления: — Что? Нет. Я…

— В последнее время, куда бы я ни повернулась, ты, оказываешься там, Билли, так скажи мне, почему ты следишь за мной?

— Я… я не следил. Я… не знаю, что ты имеешь в виду. — Билли слегка замялся, его глаза бегали, чтобы не встретиться с ее глазами.

— А я думаю, что понимаешь. — Она скрестила руки и стала ждать.

Формально она понимала, что если Билли виновен в убийстве ее бабушки, то ей не следует так на него наседать, но даже если бы она поместила его лицо на свою доску убийств, она не верила, что ее бывший школьный парень способен на хладнокровное убийство. Он вел себя странно, это было правдой. К тому же, он определенно следил за ней и находил причины, чтобы поговорить, но Билли не был убийцей, а если и был, то точно не был достаточно умен, чтобы уйти от ответственности, как тот, кто убил Нану.

Молчание между ними тянулось неловко долго, но Мэллори не дрогнула, и наконец Билли простонал: — Ладно. Ладно. Ты меня поймала. Я следил за тобой.

— Я уже знаю это. Скажи мне, почему? — потребовала она.

— Я думал, может быть… — Он уставился на свои ноги, его плечи поникли: — Наверное, я думал, что ты дашь мне второй шанс, если вернешься в город, но, очевидно, я не тот, с кем ты хочешь начать отношения.

Мэллори фыркнула: — Да ладно, Билли. Ты же не думаешь, что я действительно на это куплюсь? Ты преследовал меня, потому что думал, что мы можем снова быть вместе после всего этого времени?

Он нахмурился: — Это не так уж и невероятно.

— Скажи мне правду. Сейчас же.

— Ладно, ладно, черт возьми, — проворчал он, — конечно, второй шанс с тебой был бы неплох, но я надеялся, что если мы снова станем друзьями, то ты согласишься прийти на мой подкаст.

— На твой… что? — Она моргнула, от растерянности ее слова прозвучали резче, чем она предполагала.

— Я же сказал тебе, что у меня есть свой подкаст, и я хочу, чтобы ты в нем участвовала.

— Почему? — Она покачала головой. — Что я знаю о футболе?

— Футбол? — Билли смотрел на нее в замешательстве. — Какое отношение это имеет к футболу? Это подкаст об убийстве, Мэл. Об убийстве твоей бабушки.

Она открыла рот, но тут же закрыла его, так как шок и ужас захлестнули ее. Она попыталась вспомнить их разговор в тот день в закусочной. Рассказывал ли он ей, о чем был подкаст? Она помнила, что нет. Она просто предположила, что речь идет о футболе, потому что это было единственное, что ассоциировалось у нее с Билли и о чем он много знал. Ни за что на свете она бы не догадалась, что он пытается сделать подкаст о настоящем преступлении — ужасном убийстве ее собственной бабушки, когда дело еще даже не раскрыто!

— Было бы здорово записать твою историю. Я могу рассказать ее своим слушателям своими словами, но представь, как круто будет услышать ее от тебя? Это действительно то, как ты общаешься с людьми и… — Билли продолжал, пока она не подняла руку.

— Ты делаешь подкаст о том, что случилось с Наной?

— Да. — Он улыбнулся, он действительно улыбнулся, и ей потребовались все силы, чтобы не смахнуть эту глупую ухмылку с его лица. — Подкасты сейчас так популярны. Я уже подумывал сделать один о старых преступлениях здесь, в Техасе, но потом умерла твоя бабушка, и я подумал: вот о чем люди хотят услышать. Новое, свежее и захватывающее. Я записал кое-какую справочную информацию, но…

— Нет. — Она зашипела, и Билли сделал шаг назад, удивленный ее решительностью. — Нет, ты не будешь делать подкаст об убийстве моей бабушки. Нет, ты не будешь использовать ее ужасную смерть только для того, чтобы получить хоть крупицу славы, о которой ты мечтал всю свою жизнь. И нет, я не буду в этом участвовать, потому что если я узнаю, что ты собираешься осуществить эту идею, я превращу твою жизнь в ад, Билли Шоул. Ты меня понял?

Выражение его лица стало похожим на выражение щенка, получившего пинок: — Но я просто хочу рассказать ее историю.

— Это не твоя история. — Прорычала Мэллори. — Человек, убивший Нану, все еще на свободе. Кто-то в этом городе убил ее и думает, что это сошло ему с рук. Но это не так. Я найду его и заставлю заплатить.

— Я хочу этого. Безусловно, хочу. — Билли отступил. — Я подумал, что подкаст может привлечь к делу больше внимания и…

— Нет. Ты думал, что это привлечет внимание к тебе, но этого не произойдет.

Лицо Билли стало ярко-красным, но он вызывающе поднял подбородок: — Мне не нужно твое разрешение, Мэллори.

— Может быть, и не нужно, но тебе, очевидно, необходимо напомнить, кто мы такие и где живем. — Она указала пальцем на его грудь. — Скажи мне, как именно ты собираешься делать подкаст о Нане, об этом городе и не говорить о магии и сверхъестественных существах, которые здесь живут, а? Потому что я уверена, что ты не сможешь, так же как уверена, что если некоторые люди в этом городе узнают, что ты даже рассматриваешь такую возможность, они не будут рады тому, что ты выложишь существование магии на всеобщее обозрение.

— Я… ну… — Билли нахмурился: — Я не думал об этом, но…

— Конечно, не думал, потому что ты не думаешь, Билли. — Она прошла мимо него, презрительно хмыкнув. — Прекрати свой подкаст, какую бы информацию ты не собрал, и перестань преследовать меня, иначе в следующий раз, когда я тебя увижу, я не буду и вполовину такой милой.

Мэллори пошла прочь, зная, что из ее ушей практически валит пар.

Она не могла поверить в наглость этого человека. Он хотел использовать трагедию ее семьи в своих корыстных целях. Это было отвратительно. Она направилась к дому, гнев гнал ее вперед, но по мере того как она шла по почти пустым улицам Темпеста, ее ярость начала ослабевать, и мозг напомнил ей обо всех тех многочисленных подкастах о настоящих преступлениях, которые она слушала.

Разве они не рассказывали о чьей-то семье, о чьей-то трагедии? Разве не слушала она с ужасом и восхищением их истории о потерях и боли? Она отогнала эту мысль. Это было другое. Не так ли? Или она просто оправдывает себя, потому что никогда не задумывалась о семьях жертв по ту сторону тех историй, которые она слушала, занимаясь своими обыденными делами?

Мэллори топала по ступенькам к квартире Хоуп, ее мрачное настроение только усиливалось. Она проснулась счастливой. Она чувствовала себя в безопасности и надеялась на будущее. После прощального поцелуя с Люком она подумала, что день действительно будет хорошим, и с нетерпением ждала возможности поговорить с сестрой о том, как прошла ночь. Билли испортил ей настроение, и когда она распахнула дверь в квартиру Хоуп и увидела человека, который ждал ее внутри, она даже зарычала от досады.

Потому что, конечно же, этот день должен был стать еще хуже.

— Что ты здесь делаешь? — Она прищурила глаза, глядя на фигуристую блондинку, стоявшую рядом с письменным столом Хоуп.

Иззи даже не моргнула от ярости, прозвучавшей в голосе Мэллори. Она выглядела совершенно спокойной и собранной. Она была одета противоположно той элегантной городской девушке, которой она представилась на похоронах. Сегодня на ней была длинная, струящаяся юбка с сандалиями-гладиаторами, разноцветная футболка, завязанная на боку, и столько браслетов и колец, что можно было бы открыть свой собственный магазин ювелирных украшений секонд-хенд. Даже волосы у нее были другие, спускались по плечам мягкими, естественными волнами, что заставило Мэллори задуматься, пытаясь понять странную смену стиля этой женщины.

— Мэл! — Хоуп укорила ее: — Нас воспитывали не так встречать гостей.

Мэллори повернулась и увидела, что ее сестра стоит в маленькой кухоньке. В голове у нее все завертелось: она переводила взгляд с Хоуп на незванную гостью и обратно. Вот оно, поняла она. На похоронах Иззи была одета так, как могла бы одеться Мэллори, — в стиле деловой женщины, которой она была. Но сегодня она не подражала Мэллори, а по какой-то причине пыталась привлечь на свою сторону Хоуп и, видимо, решила, что одежда в ее стиле поможет ей в этом.

Хиппи, богема, свободный дух, присущий Хоуп, смотрелся на Иззи не к месту, и, хотя она хотела упрекнуть ее за это, пронзительный взгляд сестры подсказал ей, что сейчас не время.

— Прости. — Она обратилась скорее к Хоуп, чем к Иззи: — Просто удивилась, увидев ее здесь снова и так рано утром.

— Она просто зашла. — Хоуп улыбнулась, но улыбка не выглядела настоящей, и Мэллори подумала, может ли Иззи понять, что ей не очень-то рады.

— Я хотела зайти и сообщить вам обеим, что собираюсь остаться в Темпесте еще на некоторое время. — Иззи безмятежно улыбнулась: — Мне всегда нравился этот маленький городок, и, находясь здесь, я чувствую себя ближе к бабушке. Семья была так важна для нее, и я хочу быть рядом с ней и с вами обеими пока вы справляетесь с горем.

— Ты остаешься… ради нее? — Мэллори прищурилась.

— Да. Думаю, Нана хотела бы, чтобы мы трое объединились в такой момент. То есть, понятно, что вы справляетесь со своей болью по-своему, но… — Иззи сделала размашистое движение рукой, и Мэллори с запозданием поняла, что доска для убийства, которую они с Руби собрали, была выставлена на всеобщее обозрение их незваной гостьи. — Я не думаю, что это лучшее использование вашего времени.

У Мэллори болела челюсть от того, как сильно она скрежетала зубами. Она тщательно следила за тем, чтобы Иззи не увидела доску, когда была здесь после похорон, но не ожидала, что женщина вернется, поэтому не стала прятать ее снова перед тем, как уйти вчера вечером. Она также не собиралась ночевать в квартире Люка. Если бы она была здесь, то прикрыла бы доску, прежде чем впустить Иззи в дверь, или, что более вероятно, вообще не впустила бы ее.

— Думаю, бабушка оценит, что я делаю все возможное, чтобы найти ее убийцу. — Она возразила.

— Хоуп как раз говорила мне, что ты бегаешь по всему городу, пытаясь выяснить, кто причинил вред нашей драгоценной Нане, но разве ты не считаешь, что этим должна заниматься полиция?

— Причинил вред? Ты имеешь в виду убийство. Нана была убита.

— Да, конечно, я просто имела в виду… — Иззи выдохнула, как будто это она была раздражена, и покачала головой. — Ты действительно думаешь, что кто-то из этих людей ответственнен за это?

— Я не знаю. Это то, что я пытаюсь выяснить. — Мэллори подняла бровь. — Ты случайно не знаешь никого из них?

— Хмм. — Иззи придвинулась ближе к доске, пристально вглядываясь в каждое изображение.

Мэллори практически чувствовала, как сестра пытается прожечь в ней дыры своим лазерным взглядом, но не отрывала взгляда от Иззи. Она попыталась телепатически послать Хоуп сообщение, в котором просила доверять ей. Если ее сестра могла читать ее мысли одним прикосновением, то, возможно, она также сможет уловить то, что говорит ей Мэллори, если она будет кричать об этом достаточно громко в своей голове.

— По-моему, Гэри был парнем Наны, хотя я давно его не видела. На этой фотографии я узнаю имя Билли, потому что он был твоим школьным парнем какое-то время, хотя я не думаю, что когда-либо встречалась с ним лично. — Иззи указала на следующую фотографию, ее брови сошлись вместе: — А вот этот снимок кажется мне знакомым, но я не могу его опознать. Кейл Абернати. Кто он?

— Ты его не знаешь? — надавила Мэллори. — Ты уверена?

— Может быть, и знаю, но… — Иззи пожал плечами: — У меня не так часто была возможность вернуться сюда, поэтому я не могу быть уверена.

— Когда ты в последний раз был в Темпесте? До убийства Наны, я имею в виду.

— О, это было давно. — Иззи снова повернулась к Хоуп. — Я была здесь прошлой осенью, на фестивале. Кажется, это был последний раз, как ты думаешь?

— Возможно. — Хоуп пожевала губу, явно испытывая дискомфорт от напоминания Иззи о том, что она была здесь, когда Мэллори не могло быть. Хоуп прочистила горло: — Я опоздаю к открытию магазина, если не уйду в ближайшее время.

— О, конечно. Ты уверена, что я ничем не могу тебе помочь?

— Нет. Нет. Это хорошо смазанная машина. — Хоуп отмахнулась от Иззи. — Я ценю твое предложение, но у меня все под контролем.

— Не сомневаюсь. — Иззи на мгновение выглядела раздосадованной, но улыбка вернулась так быстро, что Мэллори не заметила бы этого, если бы не следила за женщиной как ястреб. — Я буду рядом, если вам что-нибудь понадобится, и я очень надеюсь, что вы примете мое предложение помочь разобраться с вещами бабушки, когда будете готовы.

— Конечно. — Хоуп закрутила крышку своей дорожной кружки: — Но мне действительно пора идти.

— Я не буду вам мешать. Хорошего дня, Хоуп. — Иззи обернулась к ней, на ее лице снова застыла приятная улыбка: — Было приятно снова увидеть тебя, Мэллори, и я желаю тебе удачи в твоей миссии по поиску убийцы Наны.

Она повернулась и вышла из комнаты, но ни Хоуп, ни Мэллори не заговорили до тех пор, пока звук ее шагов на лестнице не стих. Хоуп с расширенными глазами бросилась к Мэллори. Ее трясло, когда она протянула руку и взяла старшую сестру за плечи.

— Боже, помоги мне, что это было? — Она вскрикнула.

— Ты мне скажи! Она была здесь, когда я вернулась, помнишь?

— Не она. А ты! Ты действительно послала мне сообщение телепатически?

Брови Мэллори взлетели вверх: — Это сработало?

— Да, получилось. Ты так громко звучала в моем мозгу, что я думала, моя голова взорвется. — Хоуп легонько встряхнула ее: — Как ты это сделала?

— Я не знаю. Я просто очень громко думала о том, что хочу тебе сказать. — Мэллори фыркнула. — Не могу поверить, что это действительно сработало.

— Нет, ты не понимаешь. Это не должно было сработать. Моя сила не такая уж… мощная. Я должна прикоснуться к кому-то, чтобы прочитать его. Я никогда не могла услышать чьи-то мысли из другой комнаты, Мэл. Я даже не знала, что это возможно.

Мэллори поморщилась: — Тебе ведь не было больно, правда?

— Нет. Но я немного напугана, потому что не знаю, выросли ли как-то твои способности или только мои.

— Я не знаю ответа на этот вопрос. Мне жаль.

— Все в порядке. — Хоуп ослабила хватку на руках Мэллори: — Я рада, что ты донесла до меня эту мысль, потому что я собиралась избавиться от нее, пока твой голос не вторгся в мою голову. Расскажите мне, что вы делали? Вы с Люком нашли что-то подозрительное?

— Мы, конечно, нашли кое-какую отрывочную информацию, но меня больше интересует то, что я только что узнала. — Призналась Мэллори.

— Что именно? — Хоуп подняла брови, когда Мэллори повернулась и сняла фотографию с доски с информацией об убийстве.

— Она призналась, что знает Гэри и не знает Билли, что вполне логично, но вот на эту фотографию она смотрела слишком долго, прежде чем попытаться решить вопрос «может, я его знаю, а может, и нет».

— Абернати. — Хоуп нахмурилась, а Мэллори кивнула.

— Абернати.

— Ты думаешь, между ними есть связь?

— Я не знаю, но он был нашим главным подозреваемым с самого начала, и если эта наша коварная кузина знакома с ним, я хочу знать, откуда.

— И почему она стала врать об этом? — добавила Хоуп.

— Именно. — Мэллори прикрепила фотографию Абернати обратно на доску, а затем убрала фотографии остальных. — Потому что сейчас он снова стал нашим основным подозреваемым.

Глава 18

— Так ты действительно думаешь о том, чтобы остаться в Темпесте навсегда?

Сердце Мэллори защемило от той чистой надежды, которая определяла имя ее младшей сестры: — Да. Я действительно думаю об этом.

Приняв душ и переодевшись, она зашла в «Священные земли», чтобы поговорить с Хоуп, пока та работает. Она знала, что сестре ее помощь в магазине нужна не больше, чем помощь Иззи, но Хоуп приняла ее радушно и дала ей ящик книг, чтобы та пополнила запасы на полках. Было приятно провести немного времени с сестрой, не напрягаясь по поводу раскрытия преступления. Это было очень похоже на старые добрые времена, когда они были подростками и проводили вечера, помогая бабушке убирать и пополнять запасы магазина, сплетничая тихим шепотом и взрываясь смехом во время работы.

И Мэллори была так счастлива, что наконец-то смогла по-настоящему вспомнить те разговоры.

С заклинанием Наны в голове, блокирующим все, что связано с магией, она чувствовала себя оторванной от Хоуп. Даже воспоминания о них были тусклыми и безжизненными, но теперь, когда чары наконец-то развеялись, она смогла увидеть правду. Хоуп сияла таким количеством магии, что проклятие Наны было вынуждено подчинить себе больше воспоминаний о сестре, чем она могла себе представить.

Не только воспоминания о Люке нахлынули на нее, когда она наконец-то смогла вспомнить свое детство. В памяти всплыло многое из ее отношений с Хоуп, а также все, что касалось книжного магазина, который был не просто книжным магазином и кофейней, а библиотекой магической информации. У нее были воспоминания и о По, их было так много, что она чувствовала себя виноватой за то, что забыла его, хотя в этом не было ее вины. Он был членом ее семьи всю жизнь, и последние пятнадцать лет она вообще не вспоминала о нем, разве что когда видела черную кошку, которая напоминала ей о животном, которое она держала рядом с собой в детстве. Было и много других воспоминаний — о Руби, Отэмн, Коре, о людях в этом странном, волшебном городке, которых она даже не подозревала, что знает. Это было почти слишком много, но каждый раз, когда в голове мелькало то или иное воспоминание, она улыбалась, потому что еще один кусочек ее настоящей жизни и той женщины, которой она должна была стать, словно вставал на свое место.

Находясь здесь, в Темпесте, со своей семьей, она чувствовала себя так, как никогда не могла себе представить до снятия проклятия. Она чувствовала себя как дома, как будто находилась именно там, где должна была находиться. Думая о Нью-Йорке, о той жизни, которую она оставила, она понимала, что даже если бы ее не уволили, даже если бы она не поймала своего парня на измене, даже если бы она не оказалась бездомной в тот момент, когда Хоуп позвонила и рассказала ей о Нане, она бы не захотела вернуться к той жизни. Потому что, несмотря на то, что она жила так последние пятнадцать лет, это была ложь. Она не была той, кем была на самом деле, и могла быть настоящей Мэллори Торн, женщиной с магией в крови, сестрой, которая любила ее, и мужчиной, который хотел дать ей второй шанс на счастливую жизнь, только здесь, в Темпесте.

— Ты даже не представляешь, как я счастлива. — Хоуп подошла к ней и сжала ее руку.

— Может, я и не читаю мысли в нашей семье, но, кажется, я догадываюсь. — Мэллори поддразнила Хоуп, и та хихикнула.

— Да, но не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, что проклятие это или не проклятие, но как только вы с Люком снова оказались в одной комнате, это был лишь вопрос времени, когда ты придешь к мысли снова назвать Темпест домом.

Мэллори фыркнула: — Я остаюсь здесь не только из-за него. Ты ведь это знаешь, правда?

— Знаю. — Хоуп кивнула более серьезно: — Я знаю, что сначала ты осталась только потому, что я попросила тебя расследовать дело Наны, но, если честно, я была уверена, что если мне удастся заставить тебя проводить здесь время, то проклятие в конце концов спадет окончательно, и ты вспомнишь, что в этом городе полно людей, которых ты любишь и о которых заботишься.

— Моя младшая сестра. — Мэллори склонила голову на плечо Хоуп: — Она так умна, что все здесь считают ее милой соседской девочкой, а на самом деле она — злой серый кардинал.

— Злой? — Хоуп отпихнула ее с возмущенным хмыканьем, и Мэллори рассмеялась.

— Ты права. В твоем теле нет ни одной злой клетки. Но ты коварна.

— Я предпочитаю думать о себе как о хитрой, спасибо большое.

Мэллори рассмеялась над напускной надменностью Хоуп, когда прозвенел колокольчик над дверью. Они обе повернулись, чтобы увидеть вошедшего. Мэллори его не узнала, но Хоуп явно видела его не первый раз, потому что она усмехнулась и назвала его по имени, когда сказала, что сейчас подойдет. В груди Мэллори защемило от воспоминаний о времени, которое она потеряла из-за проклятия Наны. Если бы она осталась, стала бы она управлять «Священными землями» и называть клиентов по имени? Она не могла быть уверена в этом, но была уверена, что у Хоуп это получалось лучше, чем у нее.

— Я вернусь. Продолжай выкладывать эти книги. — Хоуп отпихнула ее с дороги и пошла помогать покупателю.

Мэллори наблюдала за сестрой, пока та спешила к кофейному бару и надевала фартук. При этом она улыбалась и вела светскую беседу с мужчиной. Никогда в жизни Мэллори не была такой веселой и приветливой. Она все еще наблюдала за Хоуп и улыбалась про себя, размышляя о том, что будет делать в Темпесте, штат Техас, безработная рекламщица, если останется здесь, когда на книжный шкаф рядом с ней запрыгнул пушистый черный клубок шерсти.

— У тебя уже есть работа. — Голос с легким акцентом, звучавший в ее голове, на этот раз не заставил ее выпрыгнуть из кожи, и она немного гордилась своей выдержкой, когда, повернувшись, увидела, что кот, виляя хвостом, пристально смотрит на нее.

— И что это за работа?

— Найти убийцу твоей бабушки. — Он резко напомнил, и она закатила глаза.

— Но это не настоящая работа, я больше думала о том, что я буду делать после того, как выясню это.

— По очереди, дорогая. — Мурлыкнул По. — Ты упомянула, что я должен следить за тем, кто вынюхивает и задает вопросы, да?

— Да. Конечно. — Она быстро кивнула, хотя совсем забыла сказать Хоуп, чтобы она передала это сообщение коту.

— Тогда ты должна знать, что мальчик-идиот, в которого ты была влюблена в детстве, околачивается и в магазине, и в доме.

— Билли? — Она усмехнулась тому, как По говорил о нем. — Да, но я уже выяснила, что он задумал.

— И что же, скажи на милость, это может быть?

— Он хотел сделать подкаст о настоящем преступлении — убийстве Наны. Она покачала головой.

— Как вульгарно. — По вздрогнул, и его маленькое кошачье тельце затряслось от одного конца до другого.

— Да, я прекратила это. Он идиот, как ты и сказал, но он не представляет угрозы.

— Я так рад, что ты не осталась с ним, если тебе интересно.

— Я тоже. — Мэллори рассмеялась, но потом вспомнила, что если По следил за ней, то, возможно, он видел кого-то еще, к кому она относилась с гораздо большим подозрением, чем к Билли. — Слушай, а когда Иззи был здесь в последний раз?

— Странный вопрос. — По сидел прямо, его маленькие ушки подергивались. — Она вчера заходила в магазин.

— Нет. Я имею в виду, до Наны… Когда ты в последний раз видел Иззи в городе?

По издал звук, который у обычной кошки мог бы сойти за мурлыканье, но в голове Мэллори прозвучал скорее как будто он задумался. Она с нетерпением ждала его ответа, но старалась не надеяться. Все-таки интуиция — не магия, и она могла ошибаться.

— Может быть, пару недель назад? Наконец-то четкий голос По снова зазвучал в ее голове, и брови Мэллори взлетели вверх. — Наверное, это было в прошлом месяце, потому что я помню, что было довольно тепло, и мне показалось странным, что она просто сидит на скамейке в парке, а не заходит в дом, чтобы насладиться кондиционером.

— Я так и знала! — Мэллори воскликнула достаточно громко, чтобы посетитель кафе обернулся и посмотрел на нее, а Хоуп подарила ей строгое выражение лица.

— Извините. — Она пробормотала это, полностью повернувшись к ним спиной, так как не была уверена, знает ли мужчина в магазине, что она разговаривает с кошкой, или же он считает ее просто сумасшедшей, и вау, как изменилась ее жизнь, что она считала это нормальной мыслью. Она понизила голос и повторила. — Я знала, что она лжет.

— Объясни. — По потребовал надменным тоном, который странно подходил его кошачьей форме.

— Она сказала мне, что не была в Темпесте сто лет, по крайней мере, с прошлой осени.

— Это абсурд. Конечно, она была здесь с тех пор. Она навещала твою бабушку раз в месяц, как часы. — По наклонил свою маленькую кошачью голову, и она могла бы поклясться, что он вздохнул. — Ты, конечно, не знаешь об этом. Твоя бабушка заставила меня поклясться хранить тайну о встречах с твоей кузиной, но, поскольку она уже умерла, я буду предан тебе и твоей сестре.

Мэллори нахмурилась: — Хоуп тоже не знала об этих тайных встречах?

— Конечно нет. Твоя бабушка очень хорошо умела хранить секреты.

— Видимо, ты тоже, поскольку я впервые слышу о каких-то тайных встречах.

— До сих пор ты не спрашивала меня об Иззи. — По, наверное, пожал бы плечами, если бы у него была такая возможность, а Мэллори насмешливо хмыкнула.

— Так с какой целью они встречались?

— К сожалению, меня не посвятили в эту информацию. Всякий раз, когда Иззи приходила, меня выпроваживали из магазина, чтобы они могли поговорить наедине. По правде говоря, мне никогда не нравилось, что эта девчонка появляется здесь и ждет, что твоя бабушка бросит все ради нее.

— Да, по правде говоря, она мне совсем не нравится, и я ей определенно не доверяю.

— Значит, нас двое. — По томно потянулся.

— А она знает о тебе? Я имею в виду, раз она не владеет магией? Знает ли она, что ты не просто кот из книжного магазина?

— Да. Она в курсе, хотя я никогда не общался с ней так, как могу общаться с тобой и Хоуп.

— Черт. Я надеялась, что ты присмотришь за ней, пока она будет в городе, и дашь мне знать, если увидишь, что она делает что-то подозрительное, но если она знает, что ты не просто кот, она может занервничать, если увидит, что ты следишь за ней.

По зашипел: — Думаешь, я не смогу остаться незамеченным, если понадобится? Я уже очень долгое время нахожусь в этой форме, моя дорогая. Я знаю, как ускользнуть в тень и избежать обнаружения.

— Так ты сделаешь это?

— Конечно, сделаю. Я здесь для того, чтобы служить главе магической линии Торн, а это значит — тебе, осознаешь ты это или нет.

Мэллори скорчила гримасу: — Я думаю, что это определенно работа для Хоуп.

— Мы можем обсудить линию престолонаследия, когда выясним, что задумала твоя кузина. — По уступил. — Я найду тебя, как только у меня будет больше информации.

— Спасибо, По.

Он мяукнул, спрыгивая с полки на пол, грациозно приземлился на лапы и рысью направился к двери. Дела пошли в гору, так как утренняя толпа приходила за своей порцией кофе перед работой, и когда очередной человек открывал дверь, По бесшумно выскользнул наружу и исчеза из виду. Мэллори направилась к стойке с кофе, чтобы узнать, не нужна ли Хоуп ее помощь, но тут ее внимание привлекла фигура, проходившая мимо окна.

Кейл Абернати был настолько высок, что возвышался над покупателем, который чуть не столкнулся с ним, выходя из магазина. Он был одет в другой костюм и галстук, а его волосы были зачесаны назад. Он хмуро посмотрел на женщину, которая чуть не пролила на него кофе, но не остановился и не принял ее извинений, и за долю секунды до того, как она поспешно продолжила путь и скрылась из виду, Мэллори поняла, что он прижимает к уху телефон.

Она приняла импульсивное решение последовать за ним и бросилась к двери. Она выскочила на улицу, не дожидаясь, пока Хоуп поднимет глаза от своего клиента. Она не была уверена, что сестра заметит ее отсутствие, и не могла упустить шанс подслушать главного подозреваемого.

Мэллори обогнула несколько человек на улице и легко проскользнула за своей целью, когда тот продолжал идти по Главной улице. Он сгорбил плечи и говорил быстро и почти с шипением. Его внимание было полностью сосредоточено на звонке, и Мэллори подошла к нему как можно ближе, надеясь услышать что-нибудь уличающее, прежде чем он повесит трубку.

— Я уже говорил тебе, это плохая идея.

Мэллори не услышала ответа на другом конце телефона, но напряглась, чтобы разобрать слова Абернати в уличном шуме — люди спешили на работу и выполняли поручения.

— Нет. Это не должно было зайти так далеко. Это не то, чего я хотел. — Наступила короткая пауза, затем он тяжело вздохнул, явно разочарованный собеседником: — Ладно. Встретимся сегодня вечером. В семь на обычном месте. Не опаздывай.

Абернати отнял трубку от уха и стал убирать телефон в карман. Должно быть, при этом он заглянул в окна магазина, мимо которого проходил, потому что остановился на месте и повернулся лицом к Мэллори. Его лицо было бледным, но на щеках горел красный оттенок, и она не знала его достаточно хорошо, чтобы определить, что это — смущение или гнев. Долго ждать не пришлось, потому что его глаза прищурились, и он почти зашипел на нее.

— Значит, вы уже опустились до подслушивания, мисс Торн?

— Я не понимаю, о чем вы. — Мэллори невинно улыбнулась. — Я просто вышла прогуляться. Если вы не хотите, чтобы люди подслушивали ваши разговоры, возможно, вам не стоит вести их на людях.

Его щеки вспыхнули почти пунцовым цветом: — Не заставляйте меня связываться с шерифом и говорить ему, что вы теперь меня преследуете.

— Почему бы вам не дать мне свой телефон? — Мэллори протянула руку: — Я сама ему позвоню.

Как она и предполагала, он прижал телефон к себе, как бы защищая его от нее. Он распахнул пиджак и засунул телефон во внутренний нагрудный карман, где она никак не могла до него добраться, но это было ненормально. Его реакция стала для нее лишним подтверждением того, что он что-то скрывает, а именно человека на другом конце звонка.

Если бы Мэллори смогла взять телефон в руки, она могла бы использовать свою магию, чтобы извлечь из него воспоминания, но поскольку она не могла этого сделать, так как телефон был надежно спрятан, она решила попробовать поддразнить его, чтобы он показал ей то, что она хотела увидеть.

— Знаешь… — Она подошла к нему ближе, и он отступил назад, заставив ее улыбнуться. — Я ведьма Торн, и я уверена, что ты знаешь, что это значит. Так как насчет того, чтобы отдать телефон, пока я не использовала свою силу, чтобы забрать его у тебя другим способом.

Мэллори протянула руку, надеясь, что он схватит ее за запястье, чтобы остановить, и связь вызовет воспоминания, но он удивил ее, ловко выгнув свое тело назад, вне пределов ее досягаемости, и за долю секунды его лицо изменилось. Она моргнула, но изображение перед ней осталось прежним. Острые зубы чуть не впились в ее руку, и она отпрянула назад, чтобы не быть укушенной. Он зарычал на нее и, пока она стояла в шоке, повернулся и скрылся за углом здания, исчезнув из виду.

Она смотрела на то место, где он был, пытаясь понять, что она только что увидела. В одно мгновение он выглядел так же, как и все остальные жители этого города, а в следующее мгновение черты его лица полностью изменились. Он изменился, но это был не волк. Нет, он был кем-то другим, с рыжеватым мехом, острыми как бритва зубами, усами и вытянутым носом, из-за которого пронзительные золотые глаза казались такими же паническими, как она сейчас.

Ей было интересно, что за сверхъестественное существо Абернати. Руби не знала. Не знала и Хоуп. Но ей пришло в голову, что она знает кое-кого, кто мог бы это прояснить, и теперь, когда она увидела другое лицо Абернати, ей стало жизненно необходимо это выяснить. Ведь если он был таким животным, каким она его считала, то, скорее всего, он был еще более коварным, чем она предполагала.

Глава 19

Когда Мэллори вернулась в «Священные земли», ажиотаж немного утих, но Хоуп все еще стояла за стойкой с кофе и помогала покупателям. Чувствуя себя виноватой, что ушла, когда в магазине был наплыв посетителей, она схватила второй фартук, висевший на крючке, намереваясь надеть его и немного помочь. Но, взглянув на темно-зеленую ткань, она увидела вышитое на ней имя и застыла на месте.

Это был фартук ее бабушки, и хотя прошла, казалось бы, целая жизнь с тех пор, как обращение к своей силе стало для нее привычным делом, она закрыла глаза и позволила воспоминаниям, которые хранила эта вещь, нахлынуть на нее. На этот раз она почувствовала, как вокруг нее забурлила магия, и узнала сигналы, о которых ее тело и разум уже успели позабыть. Когда она открыла глаза, то все еще находилась в магазине, но внутренне понимала, что смотрит на него глазами Наны.

Отражение Наны в стеклянной витрине было моложе, чем Мэллори ее помнила. Она улыбалась, ставя поднос с печеньем на полку под прилавком, и ее смех зазвучал в голове Мэллори, когда она увидела три светловолосые головки, смотревшие на нее через стеклянный фасад витрины. Три маленькие девочки были знакомы, и Мэллори без труда узнала себя и Хоуп, что в свою очередь позволило ей вспомнить Иззи. Нана укоряла их за несъеденный ужин, но они хныкали и обещали съесть все овощи, и в конце концов она подмигнула, взяла с подноса печенье, разделила его на три части и велела им идти через дорогу в парк играть с друзьями.

Мэллори чувствовала любовь в этом воспоминании. Она чувствовала, как будто ее укутали в ней. В безопасности и заботе, которые в подростковом возрасте казались ей удушающими, но теперь, когда бабушки не стало, и это чувство стало недоступным, она жаждала его больше, чем следующий вздох.

— Ты их балуешь.

Когда Мэллори моргнула, она ожидала, что видение закончится, и задохнулась, когда голос, которого она не слышала почти тридцать лет, заставил Нану обратить внимание на окно, через которое дети вышли на улицу к задней части магазина. Высокая фигура с короткими светлыми волосами, стянутыми банданой, и знакомыми голубыми глазами цвета океана появилась в поле зрения, и сердце Мэллори болезненно сжалось от узнавания. Женщина, разговаривавшая с Наной в воспоминаниях, была матерью Мэллори.

— Я тебя тоже баловала, и ты стала просто замечательной. — возразила Нана, в ее собственном голосе прозвучал намек на смех, когда она улыбнулась: — В основном.

— Не начинай, мама.

— Я не сказала ни слова. — Нана перешла к обороне, и Мэллори попыталась понять, что они обсуждали и что она пропустила в своем удивлении.

— Я скажу им через несколько недель. Пусть сначала насладятся остатком лета. Они еще маленькие. Они все равно не поймут, что такое рак.

Руки Наны были заняты наполнением сахарницы, но она сделала паузу и указала на то, чего Мэллори раньше не заметила: — Амулет помогает?

— Он определенно сделал меня сильнее. И не только в магии. Все мое тело чувствует себя сильнее с тех пор, как ты мне его дала. Хочу ли я знать, где ты нашла такую мощную реликвию? — Мэллори смотрела, как ее мать зажимает на шее большой дискообразный кулон на конце цепочки, и жалела, что не может сдвинуть ноги Наны, чтобы подойти поближе и рассмотреть кулон, потому что он показался ей знакомым.

— Мать делает то, что должна делать, чтобы защитить своего ребенка. — Нана только хмыкнула.

Мама Мэллори переместилась за прилавок, встала рядом с Наной и обняла ее, и ей потребовалось все, чтобы не заплакать от ощущения, что ее держат в объятиях матери. Это было так давно, так давно, и даже если умом она понимала, что это видение, сердце болело. Бабушка долго обнимала дочь, а потом отстранила ее, вытирая щеки.

— Иди и наслаждайся свежим воздухом с девочками. Я сама справлюсь с магазином.

— Я тоже тебя люблю, мама. — Младшая женщина улыбнулась, украла свое печенье, а затем повернулась, чтобы последовать за детьми.

Кто-то тронул Мэллори за руку, и она вынырнула из воспоминаний и вернулась в настоящее так быстро, что воздух вырвался из легких. Она почувствовала головокружение, а когда моргнула, зрение было нечетким. Она подняла руку, чтобы протереть глаза, и поняла, что ее лицо мокрое, а на ресницах застыли слезы, потому что она тоже плакала.

— Мэл? Все в порядке. Ты вернулась. Ты в порядке. — Хоуп говорила с ней мягко, и Мэллори попыталась взять себя в руки.

Она оглядела магазин, отмечая все изменения, которые подтверждали, что она снова находится в настоящем. Хоуп выглядела обеспокоенной, и Мэллори заставила себя сделать несколько глубоких, успокаивающих вдохов. Она поняла, что магазин опустел, и задалась вопросом, как долго она была в видении, и успела ли Хоуп избавиться от толпы, когда она отключилась и начала всхлипывать.

— Привет. Ты в порядке. — Хоуп вглядывалась в ее лицо в поисках успокоения, и Мэллори удалось кивнуть.

— Я в порядке.

— У тебя было видение?

Мэллори знала, что это не совсем вопрос, но все равно кивнула: — Бабушкин фартук.

Хоуп, казалось, обратила внимание на предмет, крепко зажатый в кулаке Мэллори, и ее лицо смягчилось: — Что ты видела? Воспоминание о Нане?

— Да, но… — Мэллори почувствовала, что ее нижняя губа дрожит, но продолжала: — Мама тоже была там.

— Мама? — Глаза Хоуп расширились, и она приложила руку к открывшемуся рту. — Ты видела маму?

Мэллори отрывисто кивнула.

— Что она делала? Что произошло в видении? Ты плакала. Это было после того, как она заболела или…? — Хоуп забросала ее вопросами, но Мэллори не отвечала и в конце концов замолчала.

Хоуп была так молода, когда они потеряли мать. Конечно, Мэллори тоже была молода, но у нее было время с матерью, которого не было у Хоуп. И теперь, подумав об этом, она поняла, что в прошлом использовала свои видения, чтобы увидеть мать, когда та была ей особенно нужна. Она прятала мамину расческу в сумочке и доставала ее, когда оставалась одна и нуждалась в утешении, но Хоуп не обладала способностью видеть видения из прошлого, поэтому, конечно же, хотела знать все о том, что видела Мэллори.

Медленно Мэллори рассказала сестре о своем видении. Она объясняла все, что могла, каждую деталь. От запаха печенья, которое испекла бабушка, до цвета банданы, в которую была одета их мать, она ничего не упустила, и вскоре щеки Хоуп тоже были влажными от слез. Мэллори обняла сестру за плечи и позволила Хоуп обнять ее в ответ.

— Она уже тогда знала, что умирает. — Хоуп наконец заговорила, хотя ее голос был едва слышен.

Мэллори кивнула: — Она не говорила нам об этом, чтобы мы могли насладиться последним летом, когда мы были просто детьми.

Они снова надолго замолчали, и Мэллори прижалась подбородком к макушке Хоуп, пока они обнимали друг друга. Она знала, почему ее сестра так сосредоточена на воспоминаниях о матери, но ее собственный мозг дымился, пытаясь осмыслить это видение. Она знала, что здесь есть что-то еще, что-то, чего ей не хватает.

Хоуп, наконец, начала отстраняться и вытерла щеки: — Интересно, почему твоя магия решила показать тебе это воспоминание из всех других возможных, связанных с этим фартуком?

— Я тоже подумала об этом. — Мэллори улыбнулась, поняв, что они думают об одном и том же. — В нем было что-то. Было ощущение важности, как будто моя магия пыталась показать мне что-то конкретное.

— В этом есть смысл. Именно так твоя магия всегда работала в прошлом. Твои видения очень редко были случайными. Если бы это было так, то ты получала бы их постоянно, когда бы к чему-нибудь прикасалась. — Хоуп нахмурилась: — Что тебя больше всего поразило в этом конкретном воспоминании?

— Кроме мамы? — Мэллори покачала головой, а затем повторила хмурый взгляд Хоуп. — Это была не только мама. Это было ожерелье. Амулет, который она носила. Думаю, магия хотела, чтобы я увидела именно это.

— Ожерелье, которое, как ты сказала, бабушка дала ей, чтобы помочь бороться с раком?

— Да. В воспоминаниях мама говорила, что оно помогло ей почувствовать себя сильнее. Оно сделало ее магию сильнее. Может быть, я должна его найти?

— Как оно выглядело? — Хоуп взяла с кассы маленький блокнот и ручку: — Как ты думаешь, ты сможешь его нарисовать?

Мэллори взяла их и, склонившись над прилавком, зарисовала кулон. Кулон был на длинной золотой цепочке, но она не стала ее рисовать. Она быстро набросала центральное украшение. Это был камень, хотя она не могла определить, какой именно. Он был оправлен в металл, сплющенный, чтобы выглядеть как диск, но на нем были сложные узоры, которые могли быть письменами или чем-то еще. Она старалась изо всех сил, но в конце концов сдалась и бросила ручку.

— Я не знаю, Хоуп. Я не была достаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть его, но это был камень янтарного цвета, окруженный диском, на котором были выгравированы письмена или, может быть, узор. Я не могу сказать точно.

Хоуп нахмурилась, глядя на неясный рисунок: — Если бы он был таким мощным, как мама сказала в твоем видении, это была бы реликвия. Единственный в своем роде предмет, наделенный собственной магией. Такие предметы трудно найти, да и стоят они дорого. Если бы у бабушки был такой предмет, она бы хранила его даже после смерти мамы, но я перебрала все ее украшения и не помню, чтобы когда-нибудь видела что-то подобное.

— Но мне это кажется знакомым, хотя я не могу понять, почему и как.

— Ты думаешь, это ключ к разгадке дела?

— Я не знаю. — Мэллори призналась: — Но я думаю, что мне стоит пойти и рассказать Люку о видении и о том, как я столкнулась с Абернати на тротуаре. У меня не было возможности рассказать тебе, но я как никогда уверена, что он что-то скрывает. Кроме того, Люк попросил меня держать его в курсе, если что-то случится, а утро было, мягко говоря, насыщенным.

Хоуп ухмыльнулась: — Ты провела одну ночь со своим бывшим и вдруг подключила его к своему расследованию вместо того, чтобы проигнорировать его приказ оставить все как есть? Должно быть, это была очень насыщенная событиями ночь.

— О, тише. — Мэллори почувствовала, как ее щеки запылали от такого намека, и игриво толкнула сестру. — Мы только спали. Буквально.

— Конечно, если ты так говоришь. — Поддразнила Хоуп, и Мэллори стало немного легче дышать, так как напряжение, вызванное ее видением и разговором об их умерших матери и бабушке, немного ослабло. — Все в порядке. Иди к Люку. Я справлюсь с магазином, а теперь, когда утренняя суета закончилась, я могу провести некоторое время в подсобке, копаясь в записях бабушки. Может быть, я найду что-нибудь об амулете, о котором ты говорила.

— Спасибо, сестренка.

— Будь осторожна. — Хоуп сжала ее руку.

— И ты тоже.

— Я буду в магазине весь день. Можешь за меня не волноваться.

Мэллори сжала ее руку в ответ: — Я старшая сестра. Волноваться входит в мои обязанности.

Они обменялись улыбкой, от которой у Мэллори потеплело на сердце, а затем она сняла бабушкин фартук и оставила сестру заниматься своими исследованиями, а сама пошла заниматься своими. После столкновения с Абернати на тротуаре она хотела пойти и поговорить об этом с Люком. Она отвлеклась, когда зашла в «Священные земли», но видение вернуло ее на прежний курс. Ей нужно было узнать, что за перевертыш Кейл Абернати, и она чувствовала, что если кто-то в Темпесте и знает об этом, то только прославленный шериф их городка.

К счастью, ей не пришлось далеко ходить, чтобы найти того, кого она искала, потому что менее чем в полуквартале от дома она увидела Люка, который разговаривал с кем-то, стоявшим к ней спиной. При виде Люка ее сердце заколотилось, как всегда, несмотря на то, что она оставила его всего несколько часов назад. Она думала о том, что могла бы всю жизнь испытывать этот прилив желания и счастья, когда он поднял голову, и улыбка расплылась по его красивому лицу.

Он что-то сказал мужчине, с которым разговаривал, а затем похлопал его по плечу, проходя мимо. Она улыбнулась Люку, когда он шел к ней, но когда он подошел ближе, его улыбка померкла. Его брови сошлись вместе, и, когда он подошел к ней, он нахмурился.

— Ты плакала? — спросил он грубым голосом, и Мэллори почувствовала, как ее щеки запылали от беспокойства в его взгляде.

— О. Да. — Она снова вытерла глаза, забыв, что там, вероятно, остались пятна от туши.

— Ты в порядке? Что случилось?

— Ничего. — Она покачала головой, а затем вздохнула: — Ну, да, кое-что случилось, но я плакала не из-за этого.

Люк окинул ее напряженным взглядом: — Попробуй еще раз объяснить по-английски.

Мэллори ухмыльнулась: — Я была в магазине с Хоуп, и когда я дотронулась до бабушкиного фартука, у меня было видение.

— О деле?

— Нет. Нет. Ну, может быть. — Она вздохнула: — В видении я была маленькой, и мама была рядом. Это было… эмоционально. Мы с Хоуп немного поплакали.

— И я снова спрашиваю, ты в порядке? — Люк протянул руку и провел большим пальцем по ее щеке, прикосновение было таким нежным, что Мэллори почувствовала новый прилив эмоций.

— Я в порядке. Правда. — Она добавила, когда он посмотрел с сомнением. — Думаю, видение пыталось мне что-то сказать, и Хоуп работает над этим. На самом деле я пришла к тебе по поводу другого инцидента, который произошел сегодня утром.

— Инцидент?

— У меня была стычка с Абернати.

Выражение лица Люка снова помрачнело: — Мэл, что я тебе говорил…

— Я знаю. Я знаю, что ты сказал мне оставить его в покое, но он шел мимо магазина и выглядел очень подозрительно, поэтому я пошла за ним и услышала, как он с кем-то разговаривает по телефону. Похоже, они планировали встретиться.

— В этом нет ничего противозаконного.

— Может быть, и нет, но его реакция, когда он понял, что я стою за ним, определенно убедила меня в том, что это не обычный деловой разговор.

— Мэл, что ты сделала?

Она нахмурилась, когда Люк посмотрел на нее с раздражением: — Я ничего не делала! Это он сделал. Он обернулся прямо там, на Главной улице, и попытался укусить меня! Я отдернула руку, и он убежал, но мне нужно знать, что это за сверхъестественное существо? Я подумала, что если кто-то и знает, то это ты.

Люк протер глаза рукой: — Почему ты не можешь просто оставить парня в покое, как я тебя просил?

— Ты именно об этом хочешь меня спросить? Серьезно? Я говорю тебе, что он вел себя странно и пытался укусить меня, и это твоя реакция?

— Тебе повезло, что он не укусил тебя, если ты вторглась в его личное пространство. — Люк вздохнул. — Лисы-перевертыши очень скрытны, и твое появление в его офисе, допрос и обвинения в его адрес определенно выходят за его рамки.

— Перевертыш? — Брови Мэллори взлетели вверх. — Он… лис? Я даже не знала, что такое возможно.

— Они встречаются редко, особенно по сравнению с волками, но мы можем просто думать так, потому что они очень скрытные.

— Расскажи мне о них побольше?

Люк бросил на нее тяжелый взгляд: — Ты не собираешься бросать это дело?

— Ни за что.

— Ладно. — Он вздохнул. — Я на дежурстве. Прогуляйся со мной.

— Конечно. — Она пошла рядом с ним. — Я хочу знать все, что ты знаешь о лисах-перевертышах.

— Не так уж много. Как я уже сказал. Они редки и очень скрытны. — Люк понизил голос, когда они проходили мимо группы горожан на тротуаре: — Все, что я знаю, я узнал после того, как Абернати появился здесь, в Темпесте, потому что у меня возникло то же чувство, что и у тебя, — что он что-то скрывает.

— И?

— И мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что это просто черта перевертышей. Они хитрые существа. Коварные. Скрытные. Недоверчивые. Они хитры и используют все уловки в своем арсенале, чтобы получить то, что им нужно.

— Абернати нужен был магазин Наны. Ты только что сказал, что они пойдут на все, чтобы получить желаемое. Включает ли это убийство?

Люк нахмурился: — Дело в том, что большинство лис довольно трусливые. В отличие от волков, они не стайные животные, поэтому лиса привыкла быть сама по себе и достаточно умна, чтобы убежать от драки, а не начинать ее. Однако, как и любое другое животное, если его загнать в угол, оно будет защищаться когтями и зубами, что, я полагаю, ты и увидела сегодня утром.

— Ты не ответил на мой вопрос. Как ты думаешь, он мог убить Нану, чтобы заполучить ее магазин?

— Мэл, я уже говорил тебе. У него твердое алиби.

— Опять ты уходишь от вопроса. — Она рассердилась.

— А ты опять игнорируешь факты дела, потому что хочешь, чтобы оно соответствовало той версии, которую ты решила изложить в первый же день. — Люк огрызнулся.

— Ты — зануда. Ты знаешь об этом?

— И ты такая же, милая. — Он улыбнулся, и Мэллори поняла, что он, по крайней мере, в основном шутит. — Эй, что ты сейчас делаешь?

— Эм… разговариваю с тобой? — Она моргнула от неожиданной смены темы.

— Хочешь пообедать со мной?

Ее улыбка расширилась: — С удовольствием.

— Хорошо. — Люк усмехнулся: — Потому что я должен встретиться с Руби в закусочной прямо сейчас.

Мэллори наклонила голову: — Ты обедаешь с Руби?

— Да. Мы обедаем раз в неделю.

— Как мило. — Мэллори двинула его плечом, когда они переходили дорогу по направлению к закусочной.

— Мы бываем слишком заняты работой и жизнью. Для нас это простой способ наверстать упущенное. Он пожал плечами: — А если ты пойдешь со мной сегодня, то сможешь отвлечь ее своими теориями и заговорами, и мне не придется в течение следующего часа выслушивать ее жалобы на работу.

Мэллори хихикнула: — Ну и кто теперь коварный?

Люк только усмехнулся и открыл перед ней дверь. Мэллори улыбнулась, проскользнув мимо него в закусочную. Руби помахала рукой из кабинки у заднего входа, и они направились в ее сторону. Люк удивил ее, когда подошел и взял ее за руку, но, когда она огляделась, Руби понимающе усмехнулась, и Мэллори не могла не улыбнуться в ответ.

Это было похоже на старые добрые времена, когда они втроем ели гамбургеры, но в то же время это было похоже на начало чего-то совершенно нового.

Глава 20

После обеда Люк заявил, что ему пора возвращаться на работу, и, несмотря на то, что Мэллори пыталась убедить его провести с ней вторую половину дня, он лишь назвал ее дурным влиянием, быстро поцеловал и оставил с сестрой. Формально Руби тоже нужно было возвращаться на работу, но, заметив тоскливое выражение лица лучшей подруги, она предложила ей вернуться в ратушу вместе с ней. Мэллори знала, что могла бы просто вернуться в «Священные земли» и помочь Хоуп в магазине, но сестра дала понять, что ей не нужна помощь, и она чувствовала себя не в своей тарелке, зная, что у всех есть работа, кроме нее.

Она работала всю свою жизнь. Сначала в книжном магазине у бабушки, а потом, когда поступила в колледж, кем только не работала — от баристы до бармена в студенческие годы. После окончания колледжа она тоже работала без перерыва, редко выкраивая время для ежегодного отпуска. Увольнение могло бы перевернуть всю ее жизнь, но потом она вернулась в Темпест, и сейчас было самое долгое время, которое она провела без работы.

Если она действительно собиралась остаться в Темпесте, то ей нужно было решить, чем она будет заниматься. У нее были сбережения, и жизнь с сестрой была недорогой, но она не могла бесконечно кочевать от Хоуп к Руби, от Руби к Люку. Ей нужно было придумать план, но каждый раз, когда она позволяла себе задуматься о возможности будущего здесь, в Темпесте, маленький голосок в затылке напоминал ей, что сначала нужно раскрыть убийство Наны.

Проблема заключалась в том, что на данный момент она не знала, что еще можно сделать. Круг подозреваемых сузился до двух человек. Больше всего она подозревала Абернати и Иззи, но у них обоих, похоже, было надежное алиби. Было множество свидетелей, подтвердивших, что Абернати был в закусочной в то время, когда убили Нану, а Иззи даже не было в городе. Других зацепок у нее не было, и, несмотря на обещание Люка сообщать ей о любой новой информации, они так и не смогли ничего выяснить по образцам оружия и других предметов, отправленных в криминалистическую лабораторию.

Она была в растерянности, поэтому, когда Руби предложила ей вернуться в офис и обсудить дальнейшие действия, она сразу же согласилась, лишь бы было чем заняться.

Теперь она оглядывала здание в центре города, которое служило ратушей для муниципалитета Темпеста, сколько она себя помнила, и сокрушалась. Несмотря на впечатляющую архитектуру здания, придававшую ему важность и торжественность снаружи, внутри оно выглядело так, словно его не обновляли по меньшей мере лет тридцать. Стены были выкрашены в странный серо-бежевый цвет, который нельзя было назвать ни серым, ни бежевым, а большую часть вестибюля занимали большие доски объявлений. Прикрепленные к ним плакаты в основном напоминали о правах трудящихся, а иногда на них были напечатаны объявления о местных событиях. Женщина за стойкой регистрации даже не подняла глаз, когда Руби с помощью бейджа, который она достала из кармана, провела их через внутреннюю дверь, где располагались офисы.

Мэллори поднял бровь, как только за ними закрылась дверь: — Это была миссис Бондесон?

— Да. — Руби усмехнулась.

— Она выглядит точно так же, как и тогда, когда мы пришли сюда на экскурсию в четвертом классе.

— Ну, раз она вампир, то это логично.

— Подожди… что? — Мэллори нахмурила брови, следуя за Руби к большому открытому пространству с большим столом в центре комнаты. — Мне казалось, я помню, что она была ведьмой?

— О, это так. Она была ведьмой. — Подтвердила Руби, бросая свою сумочку под стол и разваливаясь в кресле за ним. — Но она влюбилась в одного странника, который появился в городе около десяти лет назад. Когда она узнала, что он вамп, она решила, что хочет жить с ним вечно, и попросила его обратить ее.

— Ну и ну. Хорошо ей, наверное? — Мэллори опустилась на стул рядом со столом Руби, когда ее подруга фыркнула.

— Не очень. Оказалось, что он не был так готов остепениться, как она. Он уехал из города однажды ночью, примерно через полгода после того, как укусил ее, и больше о нем никто никогда не слышал.

— Ох.

— Да, расскажи мне об этом. — Руби покачала головой. — С тех пор она так и живет в тоске, как банши.

— Это ужасно.

— Любовь. — Руби закинула ноги на стол: — Разве это не всегда так?

— Да ладно, ты же не серьезно. — Мэллори нахмурилась от непринужденного цинизма своей подруги.

— Разве нет? Я же видела, чтобы это не сработало для целого ряда людей. Я имею в виду, посмотри, что случилось с тобой и Люком.

Это заставило Мэллори поморщиться: — Это плохой пример. Магия разлучила нас. И, кроме того, мы нашли дорогу друг к другу.

— Значит, ты не собираешься снова разбивать сердце моего брата? — Руби улыбнулась, но после целой жизни дружбы Мэллори услышала беспокойство за игривым вопросом подруги.

— Нет, если это зависит от меня. — Пообещала она.

— Значит ли это, что ты решила…

Рокочущий голос прервал вопрос Руби: — Что, по-твоему, ты делаешь?

Мэллори слегка подпрыгнула, но Руби даже не шелохнулась, сохранив расслабленную позу, в которой она сидела, положив ноги на стол. Обернувшись, Мэллори увидела, что вошел красавец-мэр. Он выглядел так же безупречно и так же раздраженно по отношению к Руби, как и в прошлый раз, когда Мэллори видела его. И, как и в прошлый раз, Руби, похоже, ничуть не волновало, что ее босс недоволен.

— А на что похоже, то, что я делаю?

— Не работаешь, это точно. — Сказал он.

— А я-то всегда думала, что ты такой же тупой, как и выглядишь. — Руби кокетливо взмахнула ресницами и одарила его своей самой обворожительной улыбкой.

— Мой кабинет. Сейчас же. — Он фыркнул, развернулся и скрылся в комнате слева от того места, где они сидели.

Руби застонала, опустив ноги на пол: — Его вообще не должно было быть здесь сегодня днем. У него в планах было качать детей и целовать задницы.

— Красная! — прорычал он, и Мэллори вздрогнула.

— Похоже, он действительно злится. Может, мне стоит уйти?

— Не смей. Я разберусь с Нейтом и скоро вернусь.

Мэллори смотрела, как ее подруга исчезает в кабинете мэра. Руби не закрыла дверь, и до нее донеслись их повышенные голоса. Она покачала головой, задаваясь вопросом, является ли это ежедневным явлением для них двоих, и если да, то почему Руби продолжает работать в мэрии, было непонятно.

Не успела она подслушать, о чем именно шла речь в их сегодняшней ссоре, как почувствовала, что телефон зажужжал, и вытащила его из кармана. Она нахмурила брови. Судя по коду города, это был местный номер Темпеста, но в списке контактов не было ни одного человека, которого она сохранила. Тем не менее, она нажала на кнопку ответа и поднесла телефон к уху.

— Алло?

— Алло, это Мэллори Торн? — На другом конце раздался женский голос, холодный и сдержанный.

— Да. Кто это?

— Я звоню из больницы. Вашу сестру, Хоуп Торн, только что привезли на машине скорой помощи, и вы были указаны в качестве ее второго контактного лица. Не могли бы вы как можно быстрее приехать в больницу?

Сердце Мэллори остановилось. Просто… остановилось. Ледяной страх прошелся по ней, и она услышала дрожь в собственном голосе, когда заговорила снова.

— Что случилось? С ней все в порядке?

— Она без сознания.

— Без сознания? — Ее голос поднялся на октаву, когда сердце вновь забилось в груди, и она поднялась на ноги, отчаяние заставляло ее нервничать. — Что случилось? Скажите мне, что случилось!

— Мэл? — Руби в мгновение ока снова оказалась рядом с ней: — Что происходит?

Мэллори покачала головой, не в силах найти голос, чтобы объяснить. Ее руки тряслись, и она чуть не выронила телефон. Но Руби была рядом. Она поймала трубку и приложила ее к уху, требуя, чтобы собеседница повторила, но Мэллори не нужно было больше ничего слышать, чтобы понять, что случилось что-то ужасное.

Хоуп была в больнице. Она была без сознания. И во всем этом была виновата Мэллори.

Ее ноги перестали ее держать, и она подумала, что может потерять сознание. Она неуверенно наклонилась, но сильные руки подхватили ее и удержали в вертикальном положении. Она посмотрела в обеспокоенные голубые глаза и поняла, что Нейт вышел из офиса вместе с Руби и успел подхватить ее до того, как она упала.

— Все в порядке. Я держу тебя. — Он попытался успокоить ее своим глубоким, умиротворяющим голосом, но Мэллори покачала головой, так как на глазах у нее выступили слезы.

— Это не так. Все не хорошо! — причитала она, прижимаясь к нему, чтобы он поддержал ее вес, потому что в этот момент весь мир казался ей слишком тяжелым.

— Руби, что случилось? Что случилось? — Нейт перевел взгляд с нее на Руби, которая положила трубку и сама выглядела почти близкой к слезам.

— Это Хоуп. В «Священных землях» произошел несчастный случай. Она не отвечала на сообщения Коры, поэтому та зашла проверить ее после обеда и обнаружила Хоуп на полу. — Руби поморщилась, а Нейт ждал дополнительной информации. — Похоже, на нее упал книжный стеллаж. Она была без сознания. Кора вызвала скорую, и Хоуп сейчас в больнице, но она еще не пришла в сознание.

— Это моя вина! — плакала Мэллори, — Это я во всем виновата.

— Эй, это неправда. — Нейт ободряюще сжал ее руку. — Это был несчастный случай.

— Только я не думаю, что это был несчастный случай. — Она вытерла щеки: — Люк сказал, что мы можем стать следующими мишенями после того, что случилось с Наной, а я его не послушала. Я не присмотрела за Хоуп. Я оставила ее в магазине одну, и теперь она лежит без сознания на больничной койке. Это моя вина. Я вовремя не поймал убийцу Наны и теперь могу потерять и Хоуп.

— Мне кажется, ты предполагаешь худшее. — Нэйт попытался снова. — Похоже, это был просто несчастный случай. Правда, Руби?

Но Руби жевала нижнюю губу и была призрачно бледна. Она покачала головой, и Мэллори поняла, что Руби думает о том же, о чем и она. Никто не знал этот магазин лучше, чем Хоуп. Она никогда бы не допустила ошибки, из-за которой опрокинулась бы целый книжный сталлаж. Эти вещи были массивными, и для того, чтобы опрокинуть одну из них, требовался человек с силой выше средней.

— Я позвоню Люку, но нам нужно ехать в больницу. Сейчас же. — Наконец сказала Руби. — Давай, Мэл.

— Ни за что. — Нейт слегка развернул их, не давая Руби вырваться из его объятий. — Я не позволю вам двоим идти в больницу одним, особенно если ты думаешь, что там происходит что-то опасное. Я пойду с вами.

— Я не собиралась идти пешком. Моя машина припаркована на заднем дворе. — ощетинилась Руби.

— Ты явно расстроена и не в состоянии вести машину. — возразил Нейт: — Я отвезу тебя. Пойдем.

Он не стал ждать, будет ли Руби спорить дальше. Вместо этого он обнял Мэллори за талию и развернул их к двери. Она позволила ему придержать себя, так как ее ноги все еще дрожали. В голове у нее все кружилось, но она все еще была достаточно в сознании, чтобы услышать, как Руби вздохнула, прежде чем безропотно пошла рядом с ними.

— Все будет хорошо. — Руби протянула руку и взяла Мэллори за руку. — Хоуп сильная, и с ней все будет хорошо. Вот увидишь.

Мэллори кивнула, потому что знала, что если она попытается заговорить, то просто начнет рыдать еще сильнее. Хоуп была сильной, и она справится с этим. Все будет хорошо. Все будет хорошо, потому что так должно быть. Мэллори только-только нашла дорогу домой. Она уже потеряла бабушку. Хоуп была единственной семьей, которая у нее осталась, и она не собиралась терять и ее.

С ней все будет хорошо, а Мэллори найдет того, кто причинил вред ее семье, и заставит его заплатить.

Глава 21

Когда они добрались до больницы, Мэллори собралась и сумела взять себя в руки. Она поблагодарила Нейта за помощь, и он любезно сказал ей, что останется с Корой, которая бросилась обнимать ее, как только они вошли в дверь, и Руби в приемной. Руби была все еще бледна и обхватила себя руками, как будто ей нужен был дополнительный слой защиты, поэтому Мэллори даже не удивилась, когда она не попыталась с ним спорить.

Мэллори обняла свою лучшую подругу и пообещала ей, что скоро вернется и сообщит о состоянии Хоуп. Руби кивнула и отвернулась, но не раньше, чем Мэллори заметила блеск слез в ее глазах. Она подумала о том, что все эти годы ее не было, и о том, как Хоуп и Руби пережили ее отсутствие вместе, став подругами. Она знала, что они близки, но реакция Руби на травму Хоуп была такой же сильной и наполненной болью, как и реакция самой Мэллори. Она всегда считала Руби сестрой, и от осознания того, что теперь Руби и Хоуп связывают такие же отношения, у нее защемило сердце.

Глубоко вздохнув для храбрости, Мэллори последовала за медсестрой через раздвижные двери в отделение неотложной помощи. Это была небольшая больница, поскольку большинство людей в Темпесте были достаточно могущественны сами по себе, чтобы не нуждаться в медицинской помощи, и отделение неотложной помощи представляло собой всего четыре небольшие комнаты в задней части здания. Медсестра указала на вторую дверь справа и сказала Мэллори, что доктор скоро вернется и расскажет ей о состоянии Хоуп.

Она сделала еще один медленный вдох, готовясь к худшему, прежде чем свернуть за угол и войти в комнату, но Мэллори тут же остановилась. Увиденное заставило ее растерянно моргнуть, а затем в глубине ее живота вспыхнул гнев. Она ворвалась в комнату и уставилась на женщину, сидящую у кровати сестры.

— Что ты себе позволяешь? — прорычала она, бросая телефон и сумку на маленькую тележку, стоявшую у кровати Хоуп.

Иззи сидела на краешке единственного в комнате стула, который она придвинула прямо к кровати Хоуп. Она держала руку Хоуп между своими, и когда вошла Мэллори, ее глаза были закрыты, и казалось, что она что-то тихонько напевает, так что слова не долетали. Теперь она резко откинулась на спинку кресла, моргая, как будто Мэллори была незваной гостьей, но по мере того, как она наблюдала за Иззи, лицо Иззи быстро вернулось к обычному, приятному выражению, которое она всегда ассоциировала с ней, только с намеком на беспокойство в уголках глаз.