Магнат

Глава 12

Стелла.

Наступило утро, а Рене так и не появилась. Затем был еще один рассвет, и еще один. Я не видела ни Вайнмонта, ни Люция в следующие после вечеринки дни. Фарнс постоянно извинялся, но не давал мне никакой информации о том, что стало с Рене. Лаура взяла на себя ее обязанности по моей комнате. Она говорила даже меньше, чем прежде.

Казалось, дом просто захлопнулся вокруг, избегая меня и превращая в аутсайдера. Ни информации, ни другого взаимодействия. Только я, сидящая здесь в ожидании Рождественского суда. Прошло четыре дня, а от моего друга по-прежнему ни знака. Единственный человек, с которым я разговаривала, кроме Фарнса и Лауры, был Тедди.

— Хочешь прокатиться сегодня?

Я посмотрела в окно позади него, пока мы завтракали.

— Будет дождь? Или буря? Или град? Или молния?

Он усмехнулся и проверил свой телефон.

— Нет, только солнечно и холодно. Будет весело. Я спасу тебя от любой опасности, обещаю.

— Ну разве ты не само благородство? — Я улыбнулась и откусила от французского тоста. Корица и сахар взыграли на моем языке до такой степени, что мне захотелось застонать.

— К вашим услугам, миледи, — ответил Тедди. — Я собирался прокатиться. Подышать воздухом и просто проехаться, тем более, что Син и Люций отсутствуют, и запретить некому.

— Где они? Ты знаешь? — Я уже пыталась выпытать у него о Рене, но безрезультатно. Можно так же попробовать свои шансы и посмотреть, не проговорится ли он о своих братьев.

— На Кубе добавилось проблем. Люций улетел пару дней назад. — Тедди прикончил свой апельсиновый сок. — А куда уехал Син, я не знаю. Он разговаривал вчера с Люцием и какими-то инвесторами по конференц-связи, но потом снова исчез. Может, вернулся в город. Не знаю точно. Это он присматривает за мной, а не наоборот, — парень пожал плечами, натянув пуговицы на клетчатой ​​фланелевой рубашке.

— Люций вернется к пятнице? — В этот день должен будет начаться Суд. Если Люций не вернется, значит, мне не нужно будет идти? Но я ни секунды не смела на это надеяться.

— Я не знаю. А что случится в пятницу? — Он откинулся назад и положил салфетку на стол, прежде чем погладить живот, словно тот был полон. Даже судя по рубашке я могла сказать, что его мышцы были такими же, как и у его братьев.

— Ничего. Нет абсолютной уверенности. — Стелла, живущая в этом доме, одевавшаяся в мою одежду и отзывавшаяся на мое имя, была лгуньей. Я задавалась вопросом, останется ли это тем, от чего я никогда не смогу избавиться, как и от многих других темных подарков, полученных за проведенное здесь время.

— Стелла? — Он положил свою теплую ладонь поверх моей. — Что такое?

Я заставила себя улыбнуться.

— Давай прокатимся. Думаю, это хорошенько прочистит мне мозги.

— Отлично. Вот и не говори. Точно, как и все остальные здесь никогда ничего мне не говорят.

Он закатил глаза.

— Хорошо. Мне нужно переодеться. Да и тебе. Есть кожа? — Тедди встал.

— Кожа?

Он усмехнулся.

— Да, для езды.

— Мне нужна кожа, чтобы покататься на коне?

Он оглянулся и направился к гаражу.

— В зависимости от того, о каком коне мы говорим.

Я поняла его смысл и скрестила руки на груди.

— Я не езжу на мотоциклах.

— Сегодня ездишь, — он схватил меня за руку и подтянул. — Поживи немного. Поехали.

Возможно, парень был прав. Не то, чтобы я многое теряла. Уже нет. Я схватила свой кофе и допила его, прежде чем со стуком поставить чашку на стол.

— Хорошо, значит, ад на колесах. Давай сделаем это.

Мы поднялись наверх, и я осмотрела свою гардеробную. Вообще-то, Рене купила мне коричневую кожаную куртку. Я стащила ее с вешалки и глубоко вдохнула, от нее шел восхитительный и резкий запах. Я надела джинсы, носки и сапоги. Затем майку, свитер и куртку вместе с перчатками. Затянув волосы в низкий, неряшливый хвост и надев солнцезащитные очки, найденные в глубине шкафа, я почувствовала себя почти плохой девчонкой, готовой прокатиться на мотоцикле.

Тедди распахнул мою дверь и вошел, его шаги в тяжелых ботинках гулко отдавались в комнате.

— Стучать не учили? — Я вышла из гардеробной.

— Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты не осталась голой. И, как ты уже говорила, я благородный. Я бы не подсматривал и тому подобное. — Он поиграл бровями. — Хорошо, я перефразирую. Я бы не фотографировал, но определенно посмотрел бы.

— Извращенец. — Я показала ему средний палец и прошла мимо. — Ко встрече с Создателем готова. Поехали.

Мы громко спустились вниз по лестнице и быстро дошли до гаража. Я заглядывала сюда несколько раз, но никогда не заходила внутрь. Машины и байки заполняли каждый кусочек свободного места. Я понятия не имела, на что на самом деле смотрю, особенно учитывая, что на большинстве автомобилей были эмблемы, которые я даже не узнавала.

Тедди шагнул в зад ряда сверкающих байков. Он выбрал один в конце, черный металл которого сверкал под светильниками гаража.

— Этот мой. Я назвал ее Черная Вдова.

— Не очень обнадеживающее имя для мотоцикла. — Я провела пальцами по гладкому кожаному сидению. Хром был натерт до первоклассного блеска, а байк был низким и лакированным. Если он был наполовину таким быстрым, как казался, я сорву голос от крика еще даже до того, как мы покинем территорию собственности.

— Он тебе понравится. Вот. — Тедди настроил что-то внутри черного шлема и вручил его мне. Я сняла солнцезащитные очки, надела шлем, а затем очки.

Парень надел шлем, и его голос затрещал у меня в ухе.

— В этом имеется Bluetooth, поэтому мы можем разговаривать на ходу. А также слушать музыку. — Он постучал по экрану своего телефона, с которого полился глубокий бас в аккомпанементе гитары. — У меня уже есть несколько набранных мелодий.

— Рожденный, чтобы быть диким. — Невозможно было не улыбнуться.

Тедди вывел байк в переднюю часть гаража и перекинул через него ногу. Я последовала за ним и забралась следом.

— Держись за меня. Я не против. — Музыка утихала, когда звучал его отчетливый голос.

— Да, уверена, что так и есть. — Я несмело обняла парня руками, когда он завел байк. Грохот сотряс меня во всех правильных местах, от чего мои бедра напряглись на сиденье.

— Райский звук, согласна? Ты готова?

Я опустила подбородок на его плечо, наши шлемы соприкоснулись.

— Готова.

Он запустил двигатель, и мы поехали, выстрелив по дороге, промчавшись мимо дома, под деревьями и навстречу дневному свету, который просачивался сквозь воздушные облака.

Ветер потоком захлестнул нас, когда Тедди набрал скорость, шины пожирали расстояние до ворот. К тому времени, когда мы достигли их, они уже открылись. У него, должно быть, имелся дистанционный ключ где-то на байке. Он свернул направо, к городу и прочь от межштатной трассы.

Я крепче прижималась к нему на кривых изгибах дороги, вжималась грудью в его спину, когда мы мчались мимо пустынной местности. Поля были серыми, урожай уже давно собран. Его музыка сменилась с хард-рока на какую-то электроденс. Мы продолжали ехать, пока трасса не разветвилась в несколько дорог, и трафик немного уплотнился, так как район стал более населенным. Я не знала, как долго мы будем кататься, но мне было все равно. Хотелось летать вместе с ним, чтобы просто недолго пожить и не беспокоиться о Суде.

— Готова проехаться немного быстрее?

— Быстрее, чем было? — спросила я, когда мимо просвистела сельская местность.

— Намного быстрее. Впереди прямая дорога. Держи свои сиськи, Стелла.

Я рассмеялась, но рев двигателя заглушил смех, когда Тедди придал скорости байку, и мы помчались вперед, оставив позади пару автомобилей, пока не добрались до прямой дороги. Перед нами поднималась трасса, и когда Тедди наклонился вперед, я прижалась к его спине. Мы мчались так быстро, что были ни чем иным, как смазанным пятном скорости и звука, встречные автомобили оставались позади лишь кратковременным сигналом. Мое сердце колотилось, чистый адреналин прокачивался по моим венам.

— Уооооу! — Голос Тедди проорал у меня в ухе. Нет, голоса принадлежали нам обоим. Мы оба выпустили восторг и впитали опасность, жизнь и реальность момента.

Его сердце колотилось под моей ладонью, соответствуя хаотичному биению моего собственного. Вот та свобода, к которой я стремилась, красивый побег, хоть и мимолетный.

Мы ехали еще немного, прежде чем он отпустил ускоритель, и байк успокоился, хотя наши сердца все еще колотились.

Тедди потянулся и сжал мое колено.

— Гребаная пятерочка, да?

— Даже я лучше не сказала бы.

Мы ворвались в город, знакомые улицы уже не несли для меня того же обаяния, что и прежде. Мы проехали по городской площади. Миновали здание суда, в котором проводили заседание по делу моего отца, и тюрьму, куда его увезли после ареста. Темные воспоминания сминали восторг, что я испытывала несколько минут назад.

— Мы можем уехать отсюда? — спросила я.

— Конечно. Как скажешь. — Он поворачивал туда, куда я направляла, и я дала ему еще несколько инструкций, прежде чем мы выехали к моей старой улице.

— Вниз к концу. — К дому моего отца. У меня не было причин делать это, пытать себя таким образом, но я должна была увидеть.

Мы свернули, и я ахнула. Крыша дома отсутствовала, верхняя часть окон почернела, а крыльцо развалилось.

— Что это? — Тедди вырубил музыку. — Что не так?

— Это дом моего отца. — Беспокойство скрутило внутренности.

Тедди въехал на подъездную дорожку и остановился, выключив двигатель и выставив на мотоцикле подножку. Помог мне слезть, и я прошла к своему дому, или тому, что от него осталось. Сняла шлем и сунула его под руку.

— Что случилось? — Тедди встал рядом со мной и откинул голову назад, чтобы увидеть обугленные кончики того, что осталось от угловых навесов крыши.

— Не знаю. Я понятия не имела… — Все, что я могла, это потрясенно пялиться от шока перед тем, что эта часть моего прошлого была стерта. Все мои картины, воспоминания, которые я должна была хранить о моей матери — все пропало.

Тедди снял перчатку и подошел к ближайшему окну, чтобы надавить пальцами на дерево.

— Не мокрое, и внутри тоже выглядит сухим. Это должно было произойти некоторое время назад.

— Почему никто мне не сказал?

— Потому что тебе не нужно было знать. — Рука Вайнмонта хлопнула мне по плечу, и я подпрыгнула.

Тедди повернулся.

— Син…

Вайнмонт отрезал его:

— Представь мое удивление, когда я еду домой после ночи в офисе, и вижу, как мимо меня на безумной скорости проносится байк. Кто бы это мог быть? — Он сжал мое плечо, поэтому я не могла повернуться к нему лицом. — Мне стало интересно, кто оказался достаточно безрассудным, чтобы ездить на такой крышесносной скорости, и кто оказался настолько глуп, чтобы сесть за его спину, а тем более кто, по моим данным, владеет таким быстрым байком?

Я схватила его пальцы и отцепила два из них, прежде чем броситься вперед и крутануться.

— Держи свои гребаные руки подальше от меня, Вайнмонт.

На нем была темно-синяя рубашка с открытым горлом и черные брюки. Солнце поливало светом его волосы, превращая черный цвет в темный шоколад. У него была легкая щетина на щеках, грубых и мужских. В его глазах я увидела кипящий гнев.

— Слушай, Син. Прости. Это была моя идея. Не ее. — Тедди подошел ко мне. — Тебе не нужно, ну, наказывать ее и тому подобное.

— Я не обязан продолжать этот разговор в то время, как минимум двое соседей подглядывают сквозь занавески. — Он понизил голос, но каждое слово было окрашено гневом. — Но мы все равно здесь. Одна большая счастливая гребаная семья.

— Син, обратно мы вернемся на дозволенной скорости, хорошо? — Тедди схватил мой шлем и поднял его над моей головой.

Прежде чем он смог надеть его, Ванймонт сказал:

— Оставь. Она поедет со мной. Ты едешь впереди меня всю дорогу, и мы едем на дозволенной скорости. Понял?

— Я не ребенок, Син. Мне не нужно делать то, что ты сказал. — Тедди вернул мне шлем и вцепился в плечи.

— У меня имеются способы держать тебя в узде. Не заставляй меня использовать их.

— Что, перестанешь финансировать меня? — Тедди раскинул руки в стороны и повысил голос. — Заставишь меня платить за колледж? Что ты сделаешь?

— Нет. Ничего из этого. Но помнишь, когда ты впервые встретил Стеллу?

Тедди переступил с ноги на ногу.

— Да.

— Я могу заставить ее сделать намного больше, чем просто постоять голой. И заставлю тебя смотреть на все это. Ты этого хочешь? Тебе бы это понравилось? И еще одно, если этого недостаточно, чтобы привлечь твое внимание. Лаура. Я могу убедиться, что ты больше никогда ее не увидишь.

Тедди швырнул шлемом оземь.

— Черт возьми, Син! Почему ты такой? Что случилось с тобой прежним, который существовал до Приобретения? Ты же помогал мне с домашним заданием, пока мама была под сильнодействующими таблетками или в отключке, абсолютно не замечая меня? Ты же сам побудил меня пойти в медицинскую школу? Ты научил меня кататься на гребаном байке? — Он указал на Черную Вдову. — Что с тобой стало?

Вайнмонт оставался совершенно невозмутимым. Его спокойное поведение перед такой сердечной мольбой послало холод по моему позвоночнику. Почему я вообще думала, что он мог и не быть монстром?

— То же, что станет с тобой. Прямиком домой, впереди меня и на разумной скорости. А теперь заткнись к хренам собачьим, подними свой шлем и сядь на байк. Стелла, садись в проклятую машину. — Он повернулся на каблуках и прошел по запущенному газону к машине.

— Просто иди. — Тедди потерпел поражение, раздавленный элегантным ботинком Вайнмонта. Прямо как я. — С ним таким нет смысла разговаривать. Увидимся дома.

— Мне жаль, Тедди.

— Это не твоя вина. — Он посмотрел на брата, но затем выражение его лица смягчилось. — Если я скажу тебе, что он не такой, не на самом деле, ты мне поверишь?

Не хотелось сообщать ему плохие новости — я уже знала, что это настоящий Вайнмонт.

— Езжай осторожно. — Я слабо улыбнулась ему, прежде чем пойти к черному седану. Швырнула шлем на заднее сидение и утонула в пассажирском сидении, прежде чем захлопнуть дверь.

— Это сделал ты? — спросила я, когда Вайнмонт съехал с обочины.

— Сделал что? — он вздохнул и подождал, пока Тедди выедет вперед.

— Сжег мой дом.

Вайнмонт рассмеялся, звук заполнил салон автомобиля и заставил меня вздрогнуть.

— Ты все еще считаешь, что преступления твоего отца моих рук дело?

— Что? — Я оглянулась на разрушенный дом, в котором осталось множество моих воспоминаний, как хороших, так и плохих. — Хочешь сказать, это сделал мой отец?

— О, посмотрите-ка, кто наконец что-то понял. Молодчина, Стелла, действительно. Зааплодировал бы, но, как видишь, я за рулем. — Его усмешка заставила меня отвести взгляд, смотреть на что угодно, только на не него. — Ты мне не веришь?

— Я этого не говорила. — После того, что мой отец сделал со мной, я бы и ему не поверила.

— Деньги, Стелла. Страховка, если быть точным. Он сжег все. Получил выплату за этот дом, точно так же, как получил деньги за тебя.

Он проехал по площади и вернулся на трассу, ведущее обратно в мою тюрьму. Мое дыхание стало поверхностным от мыслей обо всем, что случилось со мной в оставшемся позади обгоревшем каркасе. Как, покидая дом в последний раз, думала, что для этого у меня есть правильные причины. Предательства, наслоившись друг на друга, начали душить меня, словно земля, насыпанная на мою могилу, и я не могла набрать достаточно воздуха. Металл и стекло захлопнулись вокруг меня, и я закрыла глаза, пытаясь бороться с нарастающей паникой.

— Стелла? — Голос Вайнмонта прозвучал так, словно мы говорили на разных концах железной трубы.

Я глотнула больше воздуха, пытаясь остаться в живых, дышать. Мне всего лишь нужно продержаться до следующего момента, а потом до следующего и следующего, пока они не упадут, как длинная цепочка домино, и в конце была свобода, моя свобода. Но мои мысли потускнели, а я все еще не могла набрать достаточное количество воздуха.

— Стелла!

Машина остановилась, руки оказались на моих плечах, вытаскивая меня на холодный зимний ветер.

— Дыши, Стелла. Медленно. Медленно.

Я открыла глаза и посмотрела в лицо Вайнмонта. Отшатнулась назад, отстраняясь от него, даже когда что-то во мне отреагировало на беспокойство в его глазах. Я покачала головой. Он беспокоился лишь о том, что я не смогу выиграть для него. Он надругается надо мной. Все они надругаются. Я не могла дышать. Не могла видеть. Я споткнулась и натолкнулась на пассажирскую дверь, когда он двинулся ко мне.

— Нет, — прохрипела я.

— Стелла, пожалуйста. — Его голос так отличался от того, что я слышала всего лишь несколько мгновений назад, он был пропитан той же болью, которая выжигала мои легкие, мой разум.

Вайнмонт сделал еще один шаг. Я, наконец, вдохнула и использовала силы, чтобы закричать. Я кричала и кричала, звук вырывался из моего горла и пронзал воздух. Мое отчаяние передавало каждый ужас, каждое нежелательное прикосновения, каждый болезненный удар кнутом и каждую безотрадную мысль. Я не могла дышать, не могла освободиться, но я могла кричать. И я кричала, пока не наступила боль. Вайнмонт поймал меня в объятья и прижал к груди, когда мои легкие сдались, последний визг умер на ветру, пока Синклер держал меня.

Никто не слышал. Только пустынные поля, сухие чучела и Вайнмонт.