Максимальная справедливость [СИ]

Глава 8

Дождь крупными тяжёлыми каплями уже вовсю барабанил по крыше служебного автомобиля, когда Макс вышел из подъезда своего дома. После того, как они так ничего толком и не выяснили на месте последнего убийства, Анастасия как начальник группы отпустила их до конца дня, чтобы те успели поспать перед началом своего дежурства. Сама она при этом сказала, что проверит кое-какую информацию по своим каналам и приглядится получше к «Астолу», а так же его сотруднику — Владимиру Измайлову. А до тех пор от Макса и Димы всё равно никакого толку нет. Дима остался на эти несколько часов в отделении полиции, предпочтя сну беседу с бывшим напарником Макса, а сам Макс же отправился домой. Он хотел спать, но спать он мог только в одном месте, в том, которое он знает наизусть и полностью ему доверяет, полагая его надёжным. Дом.

Конечно же, он не выспался, и из-за этого был не в самом лучшем расположении духа, а когда он вышел на улицу под дождь, то его настрой упал ещё ниже. Макс не любил дождь, в основном потому, что во время него на улице становится плохо видно, что творится в округе, да и дорога в некоторых местах, где использовался некачественный металл, заменивший асфальт, который никто нигде уже пару десятилетий не обновлял и не собирался, становилась чертовски скользкой. Его дух упал ещё ниже, когда он увидел, что сделали с доверенной ему машиной.

Кто-то шибко умный сначала разбил видеокамеру над входом в подъезд, а потом нацарапал гвоздём сбоку на машине кучу матерных слов, а на капоте намалевал целую картину, изображавшую Макса, совершавшего половой акт с дулом работавшего огнемёта.

— Хулиганы, — проворчал Макс.

Настроение было уже совсем ни к чёрту, так теперь ему на работе предстояла ещё и головомойка по поводу исцарапанной машины и нелепые шутки по поводу художества на капоте от тех, кто осмелится шутить у него за спиной. Издёвок в лицо он не потерпит, и все это прекрасно знали.

Внезапно пистолет в кобуре нервно зашевелился, и Макс, восприняв единственную примету, в которую верил, начал оглядываться. Осторожно, так, чтобы у стороннего наблюдателя создалось впечатление, будто он просто осматривает улицу, чтобы прикинуть, где лучше проехать, не задев другие припаркованные автомобили. Нарочито медленно, как бы невзначай.

Он не успел.

— Кого-то потерял, друг? — спросил кто-то у него за спиной издевательским тоном.

Рефлексы сработали гораздо раньше, чем Макс даже успел подумать о том, что ему грозит опасность. И всего на долю мгновения раньше, чем массивный кулак приблизился к его затылку. Макс прыгнул вправо, и кулак нападающего сделал внушительную вмятину в крыше автомобиля. Но манёвр не удался, Макс на кого-то напоролся и тут же схлопотал болезненный удар в область желудка.

В его голове запоздало промелькнула мысль, что убийца в фетровой шляпе решил разобраться с ним, но в голову тут же пришла вторая мысль, вспыхнувшая молниеносным разрядом: Петров и его друзья. Художества на машине их рук дело.

— Это тебе за лифт, козлина! — яростно воскликнул второй голос.

Майор скривился от боли в желудке, но тут же выпрямился: не время расслабляться, иначе его прижмут к машине и отхайдокают по самые помидоры, припомнив все прошлые обиды.

И он, лишь на миг успев увидать нападавших, словил мощнейший удар в висок, опрокинувший его на исцарапанный капот машины. Он проскользил по нему, одновременно наблюдая, как темнеет мир, погружаясь в пучины небытия. И упал в лужу между его автомобилем и соседским.

Их было трое — те самые, которые были на судебном заседании. Мощный, но низкорослый рыжеволосый бугай с густыми бакенбардами, ударивший по машине вместо затылка Макса; среднего роста парень с рыхлой фигурой, которого Макс ударил в лифте в живот; конечно же, Петров, интеллигентного вида молодой человек с прилизанными дождём короткими чёрными волосами.

— Крепко ты его приложил, Витёк! — с укором заметил Петров, подойдя к Максу и склонившись над ним, чтобы рассмотреть поближе.

— А что он уклоняется? — обиженно потёр кулак бугай-Витёк.

— Может жить хочет? — предположил третий напавший, тот, что с рыхлой фигурой.

Они все трое рассмеялись, но Петров поспешно шикнул на них:

— Тихо! Вдруг кто видел нас? Давай, сваливать пора!

— Подожди! Смотри, он в себя приходит уже! Крепкий, чтоб его…

Макс и вправду начал шевелиться, но до прихода в сознание оставалось ещё непозволительно много времени. Но если бы он был в сознании, то он бы стонал от боли не только в голове и в животе от ударов, но и ещё от боли в татуировке с нанитами. Умные крохотные роботы, в обычности образующие нехитрый рисунок трёх шестерёнок, сцепленных в единый механизм, сейчас активизировались на возникшую угрозу здоровью, и начали плодиться в бешеном темпе, устремляясь по кровотоку к ушибленным местам. Татуировка стремительно бледнела, наниты прогрызали себе путь через кожу в вены и артерии, реплицируясь уже по пути и используя для размножения окружающие ткани. И когда они достигали тканей повреждённых, они замещали собой уничтоженные клетки, принимая временно на себя их функции и, фактически, регенерируя раны за очень короткое время.

И да, это было больно.

— Идиот ты, Рома! — Витёк отвесил третьему подзатыльник. — Он же шавка полицейская, у них сейчас у половины татухи с нанитами!

— Драпаем! — настойчиво повторил Петров.

— Поздно, — возразил Витёк. — Он уже видел нас.

— Жопа. И что делать будем? — спросил Рома.

Витёк подошёл к начавшему приходить в себя Максу и как следует двинул его тяжёлым ботинком в тот же висок, в который он ударил его до этого. Хлеставший дождь тут же окрасил лужу под головой полицейского в тёмно-красный цвет.

— Чтоб не пришёл в себя, пока мы его тащим! — пояснил Витёк и схватил Макса за ноги. — Что встали?!

Петров нехотя взял Макса за куртку, и они вдвоём потащили на вид достаточно лёгкое тело в ближайшую подворотню; направление движения выбирал Витёк. Рома немного потоптался на месте, воровато оглядываясь в поисках свидетелей, но никого не было. Тогда он дождался, пока кровавая лужа не размоется потоками воды, и побежал вслед за своими.

Тащили они Макса не очень долго — вокруг было много дворов между домами, и большинство из этих дворов были огорожены самой обычной металлической сеткой, пусть и со считывателями ГИНов с карточек. В этих дворах, как правило, располагалось сетевое оборудование или узловые точки в кабелях передачи данных. Люди там практически не появлялись, более серьёзная охрана тоже была не нужна, поскольку красть там было нечего, а вандалам такие подворотни были не интересны. Но помимо отсутствия людей даже в солнечный день там было ещё два плюса: простенькая жестяная крыша, берегущая от осадков сетевые разветвители, и в двух шагах дальше по проулку довольно крупный бак дезинтегратора бытовых отходов. Конечно, ни один дезинтегратор не примет человеческое тело потому, что, во-первых, оно слишком громадное, чтобы человек даже небольшого роста поместился туда полностью, чтобы дезинтегратор сработал. А во-вторых, работали банальные механизмы защиты на подобные случаи. Но, как известно, любой механизм защиты можно либо взломать, либо грамотно обойти, и на этот счёт у парней были кое-какие мысли.

Они протащили Макса в общей сложности почти сотню метров, правда, с короткими передышками, до одного из таких закоулков. Взломали считыватель на заборе и спрятались под крышу от дождя, хотя толку с этого не было — они уже давно вымокли полностью и хорошенько пропотели. Пусть Макс и был худым, но он был довольно высоким и весил килограмм семьдесят с лишним. По пути они бросить его уже не могли, ведь нельзя останавливаться тогда, когда останавливаться уже поздно.

Этот уголок уже был заранее обжит ими и другими подростками из местных банд. Тут и какие-то старые рваные матрасы, и одеяла, и куча пластиковых коробок для сжигания в поставленной по центру площадки большой допотопной металлической бочки. С двух сторон место окружали сплошные стены с вмурованным в них гудящим сетевым оборудованием, а с двух других сторон металлическая сетка почти вся была завешана мусором, чтобы никто не видел, что творится внутри.

— Задолбался его тащить! — не мог отдышаться Витёк.

Он бросил ноги Макса и уселся возле ещё тёплой бочки, погреться.

— Сейчас напалм найду, — Петров тоже тяжело дышал.

Один из верных способов обмануть дезинтегратор — сжечь органику до состояния углей, хотя бы по всей поверхности.

— А он кричать не будет? — забеспокоился Рома. — Он же живой ещё!

Петров задумчиво потёр лоб, потом согласился:

— Наверно, будет. И что ты предлагаешь?

— Не знаю, — сказал Рома. — Может, задушим его сначала?

— Хорошая идея, — согласился Витёк. — Вот ты его и души.

— Что?! — запротестовал Рома. — Я… я не могу! Он же полицейский! Я не хочу стать убийцей полицейского, я вообще не хочу стать убийцей!

— Никто не хочет, — сказал Петров, выуживая из-под одного из матрасов пятилитровую канистру с горючей жидкостью собственного производства. — Когда не надо, так каждый второй — герой, а как приспичит — сразу в кусты!

Они все подошли к всё так же в беспамятстве лежащему Максу и посмотрели сначала на него, а потом друг на друга.

— Мы же не убийцы, — с мольбой в глазах произнёс Рома.

— Но отпустить его мы тоже не можем, — развёл руками Витёк.

— Так что — поливать его? — нетерпеливо спросил Петров.

Ему не терпелось поскорей покончить с этим любым способом и убраться отсюда. Ему было очень не по себе от того, что им необходимо было сделать, да и не только ему — каждому из них.

— Девятый бит, — тихо выругался Витёк. — Надо сначала бесшумно убить его. Сейчас посмотрю, может, у него в карманах что есть — верёвка или нож какой.

Он принялся осторожно ощупывать полицейского, непрерывно поглядывая при этом на его лицо и пытаясь расслышать его дыхание. Остальные молча при этом следили за его действиями.

— Не стойте столбами! — возмутился Витёк. — Посмотрите вокруг, авось здесь завалялось чего.

Осмотр внешних карманов ничего не дал, поэтому Витёк расстегнул ему куртку и принялся осматривать уже внутренние карманы. Рома замер, глядя на них, после чего непонимающе нахмурился.

— А ведь отличный вариант! — обрадовался он и присел рядом с Витьком и Максом, протянув к последнему руку.

Витёк на эту реплику не обратил внимания, слишком занят был разглядыванием достоинств кожаной куртки Макса и прикидывая, налезет ли она на него, или же в плечах окажется безнадёжно узкой. А зря не обратил.

— И почему никто до этого не додумался? — продолжал Рома. — Очевидно же!

Он схватил пистолет Макса, вытащив его из кобуры и, прежде чем ошалевший Витька хоть что-то успел сказать, направил дуло в лицо полицейскому. Большой палец тут же нашёл кнопку снятия с предохранителя, а указательный следом без колебаний нажал на спуск.

— Стой, дебила кусок!!! — завопил Витька и неожиданно отскочил в сторону.

— А? — не понял Рома.

— Попытка аутентификации пользователя провалилась, — одновременно донеслось из пистолета. — Санкционированы охранные меры.

Из рукояти пистолета раздалось резкое жужжание, сильно напоминавшее жужжание осы, или даже целого роя ос. Рома задёргался, его кисть сильно сжала рукоять и от мышечного напряжения стала белой-белой. Через секунду от Ромы уже пошёл пар. Ещё через секунду он выронил ствол и упал рядом с очнувшимся Максом.

Максу было больно, но благодаря нанитам он приходил в себя не постепенно, как это обычно бывает после удара по голове, а резко и сразу, словно вскакивал с кровати после сна. Глаза мгновенно открылись, а рука прямо в воздухе поймала падающий пистолет. Горячая от недавнего защитного электроразряда рукоять легла ему в ладонь аккурат на привычное место, палец сам, без участия мозга, снял предохранитель, и Макс направил пистолет в сторону ближайшего врага.

— Не-не-не-не… — затараторил Витёк, поспешно пятясь от него так, словно бы это помогло.

Полицейский без колебаний нажал на пусковую кнопку, но в это время к нему подбежал Петров и попытался выбить пистолет у него из руки. Заряд вылетел из ствола, но Витёк оказался на метр правее от изменившегося направления выстрела.

Макс перевёл взгляд на Игоря и заметил у него в руках канистру с горючим и с отвинченной крышкой. Прищурился в подозрении и мгновенно всё понял — и то, где он сейчас лежит, и что они собирались с ним сделать. От трупа очень сложно избавиться, не оставляя следов, и именно поэтому правительство и разработчики намеренно оставили для преступности подобную лазейку с дезинтегратором.

Ноги Петрова были совсем рядом с лицом майора, и этим было грех не воспользоваться. Максим сжал кулак на второй руке и, катнувшись вбок для удобства, чуть выставил вперёд костяшку среднего пальца и ударил ей по болевой точке возле колена Игоря. Тот тут же взвыл, но было жаль, что основной его вес пришёлся в этот момент на другую ногу. Он покачнулся, но устоял. Макс поспешил откатиться назад и перегруппироваться — у него же пушка! — но напоролся на стоявшую поблизости тёплую, воняющую жжёным пластиком бочку.

— Не ори! — крикнул Витёк Петрову, поднимаясь на ноги. — Полей его!

Игорь размахнулся и начал плескать горючую жидкость повсюду перед собой, обливая абсолютно всё и практически не заботясь о том, чтобы попасть на полицейского. Но попал, причём, не только на него. Должно быть, в бочке что-то всё ещё горело, поскольку до этого она даже не светилась, а теперь тут же вспыхнула ярко-зелёным химическим пламенем, на краткий миг лизнувшим жестяную крышу у них над головами. Огонь весело зашуршал и резво пополз по краю бочки по направлению к Максу.

— Бежим! — Петров кинулся к выходу, на ходу схватив своего товарища за шкирку и при этом бросив на полпути канистру с горючим.

Макс хотел последовать за ними, но огонь быстро распространялся, отрезая его от выхода. Перепрыгнуть не получалось — слишком горячо, поэтому он просто вскинул пистолет и несколько раз выстрелил сквозь пламя по направлению выхода. Что-то попало, и полицейский скорее услышал, чем увидел, как один из убегавших свалился под действием электрошока. Подобраться он к упавшему уже не мог, так что пришлось надеяться, что им оказался Петров, а не его товарищ.

Пришлось тупо стоять и ждать, пока не догорит огонь и терпеть ноющую боль в виске и на месте татуировки.

Через минут двадцать, когда огонь даже и не думал утихать, приехали вызванные соседями пожарные и быстренько всё потушили. Предложили Максу медицинскую помощь, но тот отказался. Затем он при помощи тех же пожарных донёс Ромку и Витьку (всё-таки не Петров!) до машины, после чего дождался, пока пожарная бригада не скроется с глаз, и в одиночку погрузил преступников в багажник машины. Не поленился, сбегал домой за старой доброй клейкой лентой, которая, кажется, никогда из обихода не выйдет, и тщательно связал обоих, после чего повёз их в участок.

Дмитрий ответил на вызов Макса и по его указанию встретил его у парадного входа в здание полиции. Макс снова вёл сам, собственноручно, поэтому он смог подъехать как можно ближе к довольно длинной лестнице перед парадным входом — чтобы было меньше тащить этих уродов.

— Ты задержался, — обеспокоенно заметил Дима. — Что случилось?

— Подарки тебе привёз, — просиял Макс, вылезая из машины и подходя к багажнику.

— Боже, что у тебя с автомобилем? — Дима заметил нацарапанные слова и рисунки, слегка забрызганные грязью.

— Скажи спасибо, что дождь прекратился, — усмехнулся Макс, ковыряясь с замком на багажнике. — Зараза, вечно заедает… Ты из-за налипшей грязи и половины не видишь. Открыл! Принимай!

Макс слегка приподнял крышку багажника, Дима наклонился вперёд и вгляделся во тьму в нём. Приглядывался, приглядывался, пока там кто-то не пошевелился, после чего крайне неодобрительно заметил:

— Да ты зачем их в багажник засунул?! Кто это ещё? Они связаны?

— Подозреваемые, — Макс задумался. — Нет, после сегодняшнего уже точно подсудимые. Эй там, кто сверху — вылезай, я крышку багажника подержу.

Витёк неуверенно пошевелился и осторожно приподнялся. Зря — Макс тут же приложил к его голове крышку багажника. Раздался глухой стук, и Витёк повалился обратно на своего соучастника.

— Ты что делаешь?! — зашипел Дима. — Варвар!

— Варвар?! — взревел в ответ Макс. — Мальчишка! Эти говнюки собирались меня сначала придушить, а потом сжечь и бросить в дезинтегратор! А перед этим они подкараулили меня у машины и хорошенько врезали по башке! Хорошо хоть, что у меня наниты есть, иначе я бы точно идиотом стал, или сдох бы уже давно.

— Ты должен с ними обращаться по-человечески, — возразил Дима. — Ты же поймал их, арестовал и связал, и теперь обязан в целости и сохранности передать в руки правосудия. Так же написано в нашей должностной инструкции!

— Плевал я на неё, — скривился Макс. — Эти уроды не заслужили человеческого отношения. Моя бы воля — казнил бы на месте!

— И именно поэтому летальный режим заблокирован на полицейском оружии, — заметил Дима. — Нужно веское основание для казни в оперативных условиях, на дворе двадцать второй век! Ты — динозавр, Макс, пережиток прошлого. Ты должен быть гуманнее.

Максим внимательно посмотрел на своего коллегу, постоял, подумал и в итоге сказал:

— В отличие от ваших современных гуманных методов, мои варварские работают. Вытаскивай их уже, а то вся машина гарью провоняла!