ГЛАВА 4

Когда я вернулась в агентство, моя голова гудела от противоречивых мыслей. Меня не было всего полтора часа, но за это время на автоответчике скопилась уйма сообщений. Последнее оставила леди Дайлис Бленнерхескет.

«Привет, детка! Ужасно рада, что мы повидались. Просто чтобы ты имела в виду: я побеседовала с Александром. Он будет счастлив встретиться с нами завтра за ужином, если ты, конечно, не занята. Вернее, я хочу сказать, заранее все отмени и освободи вечер, договорились? – добавила она в то самое мгновение, когда я проворчала, что завтра меня ждут другие дела. – Вспомни правила общения с высшими аристократами. Да, Александр позовет и Николаса – он как раз в Лондоне. Посмотришь, с кем тебе предстоит иметь дело. В смысле, что собой представляет твой новый клиент. В семь встречаемся в "Синем баре", а ужинать будем в "Петрусе". Идет? Вот и прекрасно! Еще созвонимся!»

Я проверила время. Бабушка позвонила ровно через две минуты после того, как я вышла из « Кла– риджез». Хмм. Значит, она либо тут же позвонила Александру, либо они обо всем договорились заранее.

«Привет, Милочка, это Ангус Диринг. Мне надо срочно научиться мастерить полки. Сдуру ляпнул своей новой подружке, что в школе любил плотничать, и теперь она хочет, чтобы я обставил ее квартиру набором из "ИКЕА" собственного изготовления. Перезвонишь? Пока».

Я сделала пометку в ежедневнике. Надо было связаться с одним своим знакомым, мастером на все руки,– он в срочном порядке обучал разным ремеслам и гораздо менее сообразительных, чем Ангус Диринг, моих холостяков. Он же исправлял оплошности новоиспеченных «маляров» и «плотников», когда их половины были на работе.

«Гм, здравствуйте. Могу ли я побеседовать с Милочкой о привычке моего сына грызть ногти?»

Я сделала еще одну запись. Моя фирменная услуга под названием «Жестко, как ноготь» пользовалась самым большим спросом. Тем, кого следовало отучить грызть ногти, я звонила в разное время по четырнадцать раз на дню, но теперь подумывала, не поручить ли это дело Аллегре. Кричать на людей ей доставляет особую радость.

Удалив сообщения, я принялась просматривать почту. Зазвонил телефон.

– Мел? – послышался сквозь офисный шум знакомый голос. – Не окажешь мне одну услугу?

Габи, моя лучшая подруга, работала в агентстве недвижимости, филиал которого Джонатан развивал в Париже, и обожала собирать сплетни, затариваться на распродажах и совать нос в чужие дела. Еще она была забавной, добродушной и преданной. Столь близкой дружбы я не водила ни с кем никогда в жизни. По сравнению с Габи, миниатюрной и невысокой, я смотрелась Веселым Зеленым гигантом.

– Послушай, не могли бы мы встретиться сегодня вечером? Я хотела бы, чтобы ты взглянула на мои «свадебные планы»,– сказала она.

«Свадебные планы» с одним и тем же женихом, Аароном, Габи строила уже второй раз. Год назад они разбежались, и Габи опрометчиво переметнулась к «Холостяку года» (Нельсону), по которому давно сходила с ума. Их роман прошел несколько– странно. Однако теперь Габи снова была с Аароном, и, насколько я знала, они затевали одну из тех свадеб, из-за которых перекрывают дороги, а в воздухе тарахтят вертолеты. До торжественного дня оставался еще год с лишним, однако Габи уже побывала во всех гостиницах на севере Лондона и осмотрела все банкетные залы. Я как могла старалась держаться от ее приготовлений в стороне, однако теперь деваться было некуда.

– Организаторшу свадеб, про которую я тебе рассказывала, мне пришлось послать куда подальше,– заявила Габи. – По ее мнению, белые голуби – это вчерашний день. Представляешь? Такое ощущение, что в последнее время она вообще не бывает на свадьбах! Все заказывают голубей! Как же без них? – Непродолжительное молчание. – У нас их должно быть столько, чтобы весь Лондон ахнул. Как ты думаешь, ты могла бы это устроить?

Я придвинула вазу с печеньем. Мы с Джонатаном, хоть на моем пальце и красовалось кольцо с огромным бриллиантом, еще не определились с датой свадьбы. При одной мысли о том, что мне придется самой организовывать и торжество Габи с Аароном, и свое собственное, меня бросило в дрожь. Джонатан желал сначала разобраться с делами в Париже, а их у него было невпроворот; значит, хоть он и упомянул вскользь, что можно пожениться под Рождество, обе свадьбы могли выпасть примерно на одно и то же время.

Мысль выйти замуж в канун Рождества меня восхищала. Правда, если мы намерены устраивать праздник дома, надо прежде решить вопрос с отоплением, иначе гостям придется веселиться в пальто, подумала я.

– Может, приедешь к нам на ужин? – предложила я. Если поблизости бывал Нельсон, Габи всегда старалась себя вести более или менее разумно. – Мой рабочий день заканчивается в шесть, а Нельсон вернется с занятий по виноделию около восьми.

– Если ужин приготовит он, тогда – конечно! – воодушевленно произнесла Габи. – Кстати, я хотела спросить у него, сможет ли он достать к нашей свадьбе живых коз. – Она чем-то застучала и задумчиво повторила: – Нельсон… козы…

– Как раз и спросишь. – Мой взгляд упал на пометку в раскрытом ежедневнике. – О! Имей в виду: еще приедет Роджер – попробую сделать ему маникюр.

Габи хмыкнула. Даже те, кто водил с товарищем Нельсона, Роджером, настоящую дружбу, не могли не замечать его вопиющей неряшливости. Поэтому-то он, наследник предприятия по производству сидра, с личным счетом в банке и не лысый, и ходил по сей день в холостяках. Однако беда заключалась не только в его неопрятности.

Сложно описать Роджера Трампета человеку, который ни разу его не видел. Скажем так: если Нельсон – золотистый ретривер, а Джонатан – прекрасно воспитанный ирландский сеттер, то Роджера можно сравнить лишь с самым старым и понурым из маминых бассет-хаундов. На вечеринках он мог минут за двадцать влить в себя бутылку вина, причем бросая на всех злобные взгляды. От него так и веяло хандрой и несчастьем.

Несмотря на это, мне он нравился, как, разумеется, и Нельсону. В конце концов, я могла испытывать на Роджере любой свой новый метод по улучшению мужчины. Увы, на него они действовали весьма недолго.

– Надеюсь, Роджер тебе заплатит,– неодобрительным тоном произнесла Габи. – Будь понаглее, а то тобой всю жизнь будут пользоваться!

Скажите пожалуйста! Всякий, кто затевал обратиться ко мне за помощью, считал своим долгом сначала дать совет: не позволяй собой пользоваться!

– Да, разумеется, миссис Ламли! Мы отправим вам ключи с курьером сегодня же! – вдруг сказала Габи.

По-видимому, в эту минуту с весьма затянувшегося перерыва на ланч вернулся ее начальник, Хьюи. Пришлось нам на том и закончить беседу. Я вновь занялась почтой.

Оказалось, что конверт, подписанный от руки, который сразу обратил на себя мое внимание, был от владельца моего офиса, Питера, премилого пенсионера, бывшего учителя-скрипача. Он жил в Стоуон-Волд, но теперь, как сообщал в письме, хотел купить небольшой домик на Сицилии, куда все время сбегал в мечтах, когда тридцать лет подряд слушал, как дети вымучивают «Братца Жака». Он не желал «остаток своих дней жить в зависимости от центрального отопления».

«Как здорово!» – подумала я, но тут до меня дошло, что паковать чемоданы, может, придется не только Питеру.

Я взяла второе шоколадное печенье. Питер писал, что, если продаст квартиру в Пимлико, приобретенную много лет назад за пять тысяч фунтов, его мечта осуществится, но выставлять меня вон теперь же он не намеревался и предлагал подумать, не хочу ли я выкупить офис. Если я согласна, мне надо связаться с агентством недвижимости, через которое я нашла эту квартиру. В противном случае через месяц Питер позвонит туда сам и станет искать другого покупателя.

Агентство называлось «Дин и Дэниелс». Я сама там работала перед тем, как его выкупила и присоединила к себе фирма «Керл и Поуп». Вы наверняка подумаете: раз ее жених играет в этой организации далеко не последнюю роль, вдобавок руководит крупнейшим европейским проектом, значит, ей не составит большого труда с его помощью приобрести свой офис. Увы, все было гораздо сложнее. Я знала, что цена на квартиру будет немыслимой. Петер сдавал мне ее, во всяком случае, последний год, за вполне приемлемые деньги, а новые хозяева, даже если позволили бы мне остаться, увеличили бы плату по меньшей мере раза в три.

Я в глубокой задумчивости опустила письмо на стол. Было бы замечательно, если бы мне удалось купить этот офис. На благосостояние нашей с Джонатаном семьи это не оказало бы существенного влияния. Мой жених зарабатывал столько, что мог позволить себе приобрести жилье где угодно. Просто его восхищала моя предприимчивость, и было бы здорово продемонстрировать ему, что проворачивать небольшие операции с недвижимостью мне тоже по плечу.

Вдобавок, как меня всегда учила мама, у женщины на крайний случай непременно должен быть припасен личный фонд. Впрочем, представляя себе будущее с Джонатаном, я, само собой, не допускала и мысли о крайних случаях.

Я достала калькулятор и произвела некоторые подсчеты. А ровно в шесть проводила последнего клиента, дав ему простенькую консультацию на тему «Как обставить холостяцкую квартиру, чтобы она оставалась холостяцкой не слишком долго». Когда весьма довольный Саймон со списком необходимых вещей размашистой походкой зашагал по Элизабет-стрит, я стянула с себя узкую юбку, не без удовольствия надела свободные и удобные брюки Мелиссы, проехала сквозь лондонскую морось и поставила машину рядом со скутером Нельсона.

Нельсон еще не вернулся с занятий. Травиться ужином моего приготовления у него не было ни малейшего желания, поэтому он оставил мне подробные указания о том, что достать из морозилки, на сколько минут запрограммировать микроволновку и какую открыть бутылку вина.

Он бы мог стать для кого-нибудь прекрасной женой, думала я, намазывая, согласно схеме, картофельную запеканку несоленым сливочным маслом. Одиночество Роджера объясняется его непрерывной мрачностью, Нельсон же – совсем другое дело. Я никак не могла взять в толк, почему столь привлекательный и умелый парень, чья жизнь не отягощена ни разводами, ни внебрачными детьми, в тридцать три года все еще не женат.

Надо будет, словно между прочим, спросить, как в пятницу прошло его свидание с Джосси, подумала я. В моем длинном списке претенденток она стояла лишь на четвертой позиции. Даже если Нельсон будет слишком разборчив, может, окажется, что не напрасно я старалась.

Джонатан, наверное, уже дома, подумала я, скидывая туфли и забираясь с ногами на удобный диван. Интересно, в какой он сейчас комнате?

Мне представилось, как во французской квартире на пятом этаже раздается телефонный звонок. Джонатан поселился в фешенебельном районе Парижа – Маре, в доме с большими окнами, балконами, выходящими на узкую улочку, решетчатыми лифтовыми дверьми и домофоном. Джонатан попросил, чтобы ему подобрали такое жилье, в котором сочетался бы дух старины и все современные удобства, поэтому в его квартире чугунный камин и деревянные полы соседствовали с беспроводным Интернетом и стереосистемой.

Из трубки послышался щелчок – мой звонок переадресовался с домашнего номера на офисный,– потом снова гудок, и невыразительный женский голос:

– Алло?

У меня упало сердце. Это была Соланж, новая Джонатанова секретарша-француженка. Он всегда выбирал помощниц-роботов, однако Соланж не только работала как автомат, но еще и прекрасно выглядела. Худенькая, ухоженная, она, подобно многим французским женщинам, производила такое впечатление, будто, чтобы смотреться столь шикарно, не прилагала ни малейшего усилия. Я видела ее всего раз в жизни. Моя попытка очаровать ее, по-моему, потерпела крах.

– Здравствуй, Соланж! – воскликнула я, напрягая память и морща лоб. – C'est Мелисса. А Джонатан… гм… est il la? Э-э… s'il vous plait?

– Да, он здесь,– ответила секретарша на прекрасном английском. – Они на заседании комитета. Наверняка он тебя предупреждал?

– Ах, oui, да, прости,– пробормотала я. Заседание совершенно вылетело у меня из головы. Джонатан вечно входил в какие-нибудь комитеты. – Значит, оно еще не закончилось? – спросила я по-английски, поскольку запас знаний французского исчерпала полностью.

– Нет.

– Мм.

Последовало непродолжительное молчание.

– Хорошо! – бодро воскликнула я. – Может, передашь ему, что я звонила? Я свяжусь с ним позднее. Когда он будет дома.

– Да, конечно,– ответила Соланж.

– Гм… а ты не знаешь, примерно во сколько он освободится?

– Приблизительно в половине девятого,– с едва уловимыми нотками недовольства произнесла Соланж.

Она самая осторожная секретарша в мире, отметила я. Может, стоит рассказать о ней отцу? Глядишь, переманит ее к себе в офис. Ему особенно важно, чтобы помощницы умели держать язык за зубами.

– Большое спасибо! – воскликнула я, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно. – Надеюсь, тебе не придется задерживаться на работе допоздна!

– До свидания, Мелисса,– ледяным тоном произнесла Соланж. – Спасибо за звонок.

Она положила трубку.

Я долго смотрела на телефон, потом отправилась на кухню и стала искать что-нибудь типа «Принглс», чтобы не умереть с голоду, пока готовится запеканка.

Спустя примерно час, когда я перечитывала список блюд, которые следовало попробовать в Париже, и достопримечательностей, которые хотелось бы осмотреть на ближайших выходных вместе с Джонатаном, с лестницы донесся шум голосов и топот.

Точнее, в основном звучал один оживленный голос. Габи.

– ..Подумала, что лучше заказать карету и лошадь, ведь это и ужасно романтично, и экологически безвредно, ведь правда? Но когда я сказала об этом Аарону, он заявил, что управлять каретой непременно захочет его младший брат, а у того в правах девять штрафных баллов, ему и тележку-то в супермаркете доверять нельзя! В общем, я хочу узнать: может, кареты дают напрокат уже с кучером? Деньги совершенно не проблема. Главное, чтобы цвет кареты и одежда кучера не выбивались из общего, выбранного нами колорита, и потом…

Дверь распахнулась, и в квартиру вошел слегка хмельной Нельсон, а за ним и Габи – с двумя розовыми магазинными пакетами и охапкой журналов.

– Мне кажется, лучше выбрать какой-нибудь необычный цвет, например песочный, потому что все остальные предпочитают бордовый или персиковый – привет, Мел! – тем более песочный тебе к лицу, а ты ведь согласишься быть шафером? А ты как считаешь, Мел? Пойдет Нельсону песочный?

– А в обычном костюме нельзя? Черном или сером? – вяло спросил Нельсон, проходя прямо к столу, где стояла бутылка с вином.

Габи покосилась на меня.

– Ну, если тебе по вкусу такая банальщина… А может, цвет ши-таке? Я еще не решила, какой лучше.

– К нам с Джонатаном гости пусть приезжают в классических костюмах,– осторожно произнесла я. – Так намного проще – они идут всем.

– Не обижайся, Мел… – Габи на мгновение умолкла и положила рядом со мной стопку журналов. – Но вашу с Джонатаном свадьбу и мою с Аароном нечего и сравнивать.

– Похоже, они будут проходить даже в разных веках,– заметил Нельсон.

Я укоризненно взглянула на него. Он с невинным видом вскинул бровь.

– Я же ничего такого не имею в виду. Кто хочет выпить? Смотрю, Мелисса, ты уже начала.

– Иначе не могла,– сказала я. – День был какой-то странный.

– О-о! И мне, пожалуйста,– попросила Габи, усаживаясь на другой конец дивана и бросая мне «Вог брайд».

Я отставила осушенный бокал, открыла журнал со свадебными платьями по «лучшим ценам» и вдруг представила Джонатана в традиционном костюме и себя в довольно скромном белом платье с расширяющейся книзу юбкой. Наши повернутые друг к другу лица освещает входящее сквозь цветные стекла церкви солнце…

– Это бордо,– объяснил Нельсон, прежде чем наполнить бокалы. – Спросите, как его отличить? По бутылке. У нее четко обозначенные «плечи». А у бутылок для бургундского – покатые.

– Потрясающе. Наливай,– сказала Габи.

– Классическое «Каберне Совиньон» пахнет черной смородиной и выделанной кожей,– продолжал Нельсон. – По-твоему, какое на вкус это вино, а, Мел?

– Гм, виноградное.

– Вот было бы здорово, если бы «Хеллоу!» издавали и специальные свадебные выпуски,– мечтательно произнесла Габи. – «ОК брайд!» Представляете? Нет, их советы и предложения мне не нужны, зато можно было бы показать друзьям и родственникам, как ужасно выглядит праздник, если гости одеты кто во что горазд, и как они смотрятся рядом с людьми, которые постарались…

– Анисовое драже! – провозгласил Нельсон. – Невероятно! Лично я чувствую вкус анисового драже!

– Боже! Какой кошмар… – Габи хихикнула. – Может, тебе пора ограничить себя в выпивке?

– Ха-ха,– проворчал Нельсон.

– Что?

Я нахмурилась. Шуток Габи я никогда не понимала.

– Забудь,– сказал Нельсон.

Я отложила журнал.

– Габи, ты когда-нибудь слышала о принце Николасе Холленбергском?

– О принце Ники? Да, конечно,– ответила моя подруга.

– Ты переключилась на высшую аристократию? – спросил Нельсон, забывая, что преподает нам урок о винах. – Может, приклеишь к своей кофеварке герб?

Я проигнорировала его остроты и с любопытством поинтересовалась у Габи:

– А ты его откуда знаешь?

– В мой день рождения Аарон возил меня в «Нобу». Там был Ники со своими дружками. У него ужасно порочная улыбочка. – Габи поежилась. – Весь его вид так и говорит: «Взгляните, какой я дрянной!»

– Ага,– произнесла я. – Судя по всему, он известный гуляка.

Габи подмигнула

– Да-да, и это тоже. Во всяком случае, так говорят.

Я непонимающе посмотрела ей в глаза.

– Ты о чем?

– О том, что он большой жеребец. В маленьком табуне?– произнес Нельсон с серьезным видом.

– Что вы имеете в виду? – потребовала я, глядя то на него, то на Габи.

– Да так, ничего особенного. – Она усмехнулась и взяла второй журнал. – Как ты думаешь, подойдет для свадьбы тема «Лондон сквозь века»?

Нельсон не желал так быстро заканчивать разговор о Ники.

– Мел, не задумала ли ты принять в качестве клиента принца-плейбоя?

– Понимаете-

Я в двух словах рассказала о сегодняшней встрече с бабушкой, и Нельсон чуть не загавкал, выражая неодобрение.

– Даже не думай! Я серьезно! – Заладил он. – Даже не думай! Серьезно!

Габи отреагировала иначе.

– Вот здорово! – возликовала она. – Не отказывайся! Представь, сколько пойдет слухов! И как тебе придется наряжаться!

– Но ведь эти люди… Они все как один ненормальные! – негодовал Нельсон. – Мел в считанные дни и сама чокнется.

– Мел умеет сохранять власть над собой,– возразила Габи.

– Не спорю,– сказал Нельсон, бросив на меня беглый взгляд. – Но ведь это небезопасно: заставлять женщину, которая принимает все за чистую монету и смотрит на мир сквозь розовые очки, общаться с… с… развратником… мужчиной-мальчиком.

– Я сумею его приструнить,– сказала я. – И потом, вряд ли он захочет предаться разврату со мной.

Габи расхохоталась. Задрожали и губы Нельсона, отчего вся его суровость сошла на нет. Они нередко поднимали меня на смех. А я притворялась, что мне все равно.

– Я в любом случае буду вынуждена ответить согласием,– продолжала я. – Питер продает мой офис. Габи, мы нашли его через «Керл и Поуп». Можешь выяснить, сколько он будет стоить? Хотя бы примерно? Питер сказал, что готов продать квартиру мне и подождет месяц, это очень мило с его стороны, но мне понадобятся деньги, хотя бы для задатка.

– Собираешься выкупить офис? – спросил Нельсон. – Несмотря на то, что переезжаешь в Париж к Ремингтону Стилу?

– Ага,– подхватила Габи. – Он же хочет, чтобы ты была у него под боком, а потом ты вообще станешь миссис Райли-Ромни-Джоунс!

Оба вопросительно уставились на меня, и я смутилась.

– Вообще-то я еще не знаю, смогу ли позволить себе такую покупку. Но ведь ты сам повторяешь: вкладывать деньги лучше всего в лондонскую недвижимость! – Я посмотрела на Нельсона, и тут мне в голову пришла малоприятная мысль. – Или ты просто намекал на то, что мне давно пора съехать?

У меня кольнуло в сердце. Может, Нельсон всего лишь хотел заполучить другого соседа?

– Не болтай ерунды,– сказал Нельсон. – Может, тебе еще раз лекцию о закладных прочитать?

– Да, пожалуйста,– попросила я. – Джонатану я пока ничего не хочу говорить. Пусть это будет для него сюрпризом.

– Без проблем. – Нельсон нахмурился. – Послушайте-ка… в чем дело? Габи, как по-твоему, газом не пахнет?

Он был помешан на утечке газа. И все время твердил про отравление угарным газом при пожаре от взорвавшейся газовой плиты. Потому что смотрел слишком много передач в духе «Дома кошмаров».

– Нет, это не газ. – Габи скривила рожицу сосредоточенно принюхиваясь. – Это… У тебя что, новый лосьон после бритья?

– Нет! – выпалил Нельсон. – Я не пользуюсь лосьонами после бритья! Мне достаточно…

– Пены и воды. Как любому нормальному парню,– договорила за него я. – Мы знаем. Ты не раз нам объяснял.

– Тогда чем же это пахнет? – требовательно спросил он. – Мелисса, ты чувствуешь?

Я сделала глубокий вдох. К солоноватому запаху мореходных принадлежностей Нельсона и аромату моих свечей действительно примешивались новые, мускусно-цитрусовые ноты. Они напомнили мне о дискотеках в пятом классе, на которые к нам привозили целый автобус гостей-мальчиков, благоухавших одеколоном и гормонами.

– А, да… Гм… Понятия не имею, чем пахнет… А ты как думаешь, Нельсон?

Мы все, сидя в ряд, нахмурили брови и снова принюхались. Раздался стук в дверь.

– Откройте,– сказал Нельсон, поднимаясь. – А я пойду взгляну на запеканку.

Я подошла к двери и, когда открыла ее, отпрянула, потому что мне в нос ударила волна того же запаха, будто ветер Атлантики – вышедшему на палубу корабля.

– Здорво, Мел,– проворчал Роджер Трам– пет, шаркающей походкой проходя в комнату. – А, Габи. Привет.

Вы представить себе не можете, как я поразилась и обрадовалась, сообразив, что Роджер наконец признал лосьон после бритья. Меня сразила наповал и ямочка на его гладком подбородке – из-за щетины я раньше ее не видела.

Он был… почти красавцем.

– Роджер! – воскликнула Габи, кашлянув. – Господи! Что это у тебя?

– Джинсы,– растерянно пробормотал Роджер. – А что? Надо было выбрать другие?

– Они потрясающие! – сказала я, рассматривая его всего – с головы до пят. Ботинки, белую рубашку… – Все очень хорошо. Только, думаю, Габи спросила не про одежду…

– А-а. – Роджер улыбнулся. Улыбался он крайне редко, и, надо заметить, это ему очень шло. – Про мой новый аромат?

– Аромат? – Габи разинула рот. – Ты это так называешь?

– Роджер, ты просто неотразим! – заявила я, стараясь, впрочем, не выглядеть слишком изумленной, чтобы не обидеть Роджера: он ведь такой ранимый.

– Что происходит? – произнесла куда менее дипломатичная Габи. – У тебя появилась подруга?

– Вообще-то, раз уж ты так прямо спрашиваешь… Да, я познакомился с одной девушкой.

Мы с Нельсоном и Габи чуть не выронили из рук что кто держал.

Первым пришел в себя Нельсон.

– Ну и отлично, Родж,– похвалил он товарища. – А кто она? Мы ее, случайно, не знаем?

– Скорее всего, нет,– ответил Роджер.

Он прошел к дивану, снял новые ботинки и сел становясь чуть больше похожим на самого себя Я, хоть и была ошарашена, заметила, что в его носках нет ни единой дырочки. Такого не бывало за все пятнадцать лет нашего знакомства.

– А почему это «скорее всего, нет»? – спросила Габи. – Ты что, выписал себе невесту из Таиланда?

– Габи! – одернула я.

– А что? Не секрет, что некоторые поступают и так.

– Ее зовут Зара, она модель и официантка,– сказал Роджер. – Мы познакомились… совсем недавно.

Он замолчал, явно не желая посвящать нас в остальные подробности.

– Ты встречаешься с моделью и официанткой? – спросила Габи. Она взглянула на меня. – Мел, у меня такое чувство, что ты вот-вот превратишься в краба-гиганта. Потому что я будто во сне.

– Прекрати,– сказал Роджер, и я заметила, что его губы трогает счастливая улыбка. – Я знал, что вы начнете надо мной потешаться, поэтому и молчал.

– Как долго? – спросила я, от души радуясь за Роджера. – Ишь ты, какой конспиратор!

– Несколько недель. – Он пожал плечами. – Так ты обработаешь мои ногти, Мел? Зара говорит, они слишком длинные и требуют ухода.

На лице Габи отразился почти ужас. Она протянула руку с бокалом.

– Нельсон, пожалуйста, налей мне еще вина. И расскажи, как прошло твое свидание с… как ее там? Флосси?

– Джосси,– поправила я.

– Серьезно? – удивилась Габи. – Должно быть, классный журнал у вас в школе напоминал сказки Беатрисы Поттер.

– Свидание прошло прекрасно,– сказал Нельсон. – Джосси весьма и весьма интересная женщина. Но продукты, из которых там готовят, вряд ли стопроцентно натуральные. Мало ли что у них в меню написано. Я, когда заговорил с управляющим…

– Вы увидитесь снова? – перебила Габи.

Мы обе в ожидании уставились на Нельсона.

Он криво улыбнулся.

– Гм… Не знаю. Думаю, нет.

– Нельсон! – Я легонько шлепнула его по спине. – Ты слишком привередничаешь!

– Ошибаешься,– возразил он. – Просто она не в моем вкусе.

– Послушай,– произнесла я,– идеальных женщин не существует!

Роджер вздохнул с таким довольным видом, что стало немного противно.

– Не утверждай, если не знаешь.

– Слышала? – Нельсон подмигнул. – Вот тебе наглядный пример: не так уж это глупо дожидаться самую-самую.

– Интересно, что по этому поводу думает Зара,– пробурчала Габи.

Мы подняли бокалы и чокнулись.

Загрузка...