Маленькая леди и принц

ГЛАВА 9

На следующее утро, когда я приплелась на кухню, мечтая взбодриться чашкой чая, Нельсон, с виду бодрый и свежий, был уже на ногах. Он готовил завтрак и негромко, однако жизнерадостно напевал себе под нос. Из последнего обстоятельства я заключила, что после подсчета и сортировки лотерейных денег Нельсон спал, как младенец. На его волосы падали лучи недавно взошедшего солнца, и казалось, что у него появился нимб. Место обходительного Дэниела Крейга со вчерашнего торжества занял гораздо лучше мне знакомый святой Нельсон.

– Выглядишь неважно,– заметил он. – Тебе нужно хорошенько позавтракать, тогда и щеки порозовеют. Сейчас приготовлю омлет. Сколько будешь яиц?

– Одно,– ответила я и приложилась к заварочному чайнику. – Вечером в Париже поедем с Джонатаном в один отличный ресторан. Надо, чтобы в желудке было побольше места.

– Ага,– протянул Нельсон, искусно разбивая яйцо одной рукой. – Наверное, мечтаешь скорее там очутиться, чтобы отделаться от последствий вчерашнего «веселья»?

– Что ты имеешь в виду? – спросила я. – Выпила я вчера не много.

– Знаю. Я не о выпивке. А об этом человеке– вирусе, которого ты без устали пасла. Наверняка чувствуешь себя морально опустошенной?

– Надо понимать, вы с Ники так и не нашли общий язык? – с невинным видом поинтересовалась я.

– Его счастье, что я не нашел времени начистить ему физиономию,– проворчал Нельсон. – Ничего. Еще не вечер.

– Нельсон! – запротестовала я, опуская в тостер два хлебных ломтика. – А я-то думала, твое мнение о Ники изменилось. Когда зашла речь о том, что он любит поплавать в море, и обо всем прочем…

– Как же! – По-видимому, приподнятое настроение Нельсона как рукой сняло. – Что он действительно любит, так это повыпендриваться! Слушать противно! «Наша миланская квартира»… «катаемся на лыжах». До того…

Его передернуло.

Нельсон родился и вырос в семье коренных англичан. У них не принято хвастать даже рождественскими подарками.

– И должен заметить, Мелисса… – Он окинул меня укоризненным взглядом. – Этот смазливый придурок пялился на тебя так, что еще немного – и я бы не выдержал и что-нибудь сказал. Такие типы… Эх!

Он снова не договорил и накинулся с ножом на бекон.

– Такие типы – что?

– Ты все прекрасно поняла.

– Нет.

Нельсон всегда был таким – пекся обо мне где надо и где не надо. Меня это трогало, хотя порой он перегибал палку.

– Мне очень не понравилось, как этот грубиян с тобой обращается. Слишком часто «случайно» к тебе прикасался. А как улыбался Заре, ты видела?

– Да,– сказала я. – Я даже посоветовала Роджеру быть потверже и поактивнее.

– И потом, он всю дорогу дерзил. Особенно тебе. Неужто ему не понятно, что ты оказываешь им большую услугу?

– Да ладно, не суди его слишком строго! – воскликнула я, доставая один из подпрыгнувших тостов. – Временами мне даже нравилось перебрасываться с ним двусмысленными репликами. Мы с Джонатаном, когда только-только познакомились, общались примерно так же. Чудесные были деньки! Я способна на подобное только в обличье Милочки. А она немного колдунья!

Нельсон повернулся ко мне, пестря перед глазами полосатым передником. На его лице застыла маска ужаса.

– О нет, Мелисса! Нет!

– Что – нет?

– Только не говори, что эта дрянь тебе нравится!

– Ха! Естественно, не нравится!

Я принялась намазывать тост маслом.

– Дзинь! – саркастически воскликнул Нельсон.

– Да серьезно! Я просто… работаю.

– С Джонатаном поначалу ты тоже работала,– напомнил Нельсон. – И чем все закончилось?

– Чем-чем? – Я откусила кусок тоста. – Помолвкой. Не такая я дура, чтобы увлекаться парнем вроде Ники, когда вот-вот выйду замуж за настоящего мужчину. За своего Джонатана. Нет, Ники мне не нравится. Однако если я согласилась иметь с ним дело, значит, должна видеть в нем не только плохое. Такой расклад тебя устраивает?

– Устраивает,– пробурчал Нельсон, отворачиваясь к плите. – Я просто волнуюсь за тебя.

Я отложила тост, подошла сзади к Нельсону и обняла его.

– Знаю. Спасибо.

Нельсон перестал пыхтеть и немного наклонился назад, отвечая на мое объятие, но вдруг вспомнил еще кое о чем.

– Кстати, ты обсудила уик-энд на яхте с ее настоящим владельцем? Одно дело – дать Габи без моего ведома электродрель, и совсем другое – пообещать целой благотворительной организации морское путешествие на девяностофутовом океанском судне!

Я прищурилась.

– Откуда ты знаешь, что оно девяностофутовое и океанское?

– Зашел в «Гугл», вбил в строку поиска «Китти Кэт»… Да, необычная у них яхта,– неохотно признал Нельсон, кривя губы. – С отменным мотором тысяча девятьсот двадцатого года выпуска. Настоящая редкость. Вряд ли такой, как этот Ники, может по достоинству ее оценить. Для богатеньких яхта всего лишь средство передвижения. Место для отдыха.

– Только не завидуй,– сказала я, доставая второй тост. – А что касается Александра, он позволил мне пускать в ход любые средства, лишь бы улучшилось общественное мнение о Ники.

– Была бы у меня такая яхта, я бы даже близко не подпустил к ней это дерьмо. Не то пришлось бы всякий раз выуживать из-под коек бог знает какие гадости.

Он молча разрезал омлет, разложил по тарелкам и поставил на стол. Я налила нам обоим чаю, и мы приступили к завтраку.

– И еще,– сказал Нельсон, протыкая воздух вилкой. – Я кое-что узнал об их семье. У них там добрая сотня принцев, однако ни одного короля. Очень странно. Спросили бы мое мнение, я не согласился бы возложить на этих двоих ни капли ответственности.

– Нельсон, прекрати. Ты мне напоминаешь папу,– предупредила я.

Он скривился. Ужаснее «комплимента» не придумаешь. Мы знакомы с Нельсоном сотню лет, и он прекрасно знает, каково мое мнение о мужчинах вроде моего отца.

– Просто я не хочу, чтобы тобой пользовались,– сказал Нельсон более мягким тоном. – Ты всегда твердишь: надо видеть в людях лучшее. Но порой не мешает, чтобы кто-то раскрывал тебе глаза и на их недостатки.

– Ну ладно тебе, ничего особенно возмутительного Ники еще не выкидывал,– пробормотала я, предпочитая не вспоминать про свое расстегнутое платье и про то, как Николас явился в бар прямиком из бассейна. – Не называй его полным дерьмом. Не в его интересах отравлять мне жизнь.

– Позвони его деду,– сказал Нельсон. – Чтобы не вышло недоразумения.

– Свяжусь с ним сегодня же днем,– пообещала я. – Перед отъездом в Париж.

– Ах да, Париж,– произнес Нельсон, криво улыбаясь. – Не забудь привезти мне французских мини-багетов.

– Не забуду,– ответила я.

В четверг я доделывала оставшиеся дела, потягивала чай, поглядывала на часы и отсчитывала минуты до отъезда из Лондона и встречи с Джонатаном. Время шло быстро и вместе с тем медленно.

Проводив Корина Бергесса (я в кратчайшие сроки научила его гладить одежду), я взяла телефонную трубку и набрала номер, который оставил мне принц Александр. Вообще-то он дал два телефона, но по второму следовало позвонить лишь в том случае, если бы стряслось что-нибудь совершенно из ряда вон выходящее. Это был его прямой номер, с которого, если сам Александр ответить не мог, звонок перенаправлялся семейному юристу.

В трубке послышались гудки. Я обула туфли, которые скидывала, чтобы отдохнули ноги, села прямее в своем кожаном офисном кресле и, глубоко дыша, прокрутила в голове коротенькую речь Разумеется, я не могла прямым текстом заявить: вспомнила про вашу яхту, потому что должна была каким-то образом отвлечь Ники от дочери организаторши. Тут требовалась хитрость. Пожалуй, намекну, что эта мысль пришла в голову самому Ники. Старика такая весть должна обрадовать.

Я взглянула на швейцарские часы с кукушкой, что висели над книжными полками. Четверть первого. «Евростар» отправляется из Лондона в десять минут четвертого и прибывает в Париж в семь минут седьмого. Джонатан обычно встречал меня, и мы сразу ехали куда-нибудь ужинать…

– Алло? – произнес учтивый сдержанный голос.

Мой пульс участился от волнения, но я строго велела себе успокоиться. В конце концов, Александр – один из давних-давних приятелей моей бабушки.

– Здравствуйте. Это Мелисса Ромни-Джоунс. Выкроите для меня минутку-другую?

– Мелисса, дорогая! Конечно! – воскликнул Александр. У него искусно получалось поприветствовать тебя так, что ты чувствовала себя единственным в мире человеком, с которым он готов общаться в данную минуту. – Что-нибудь произошло?

Я рассказала ему о вчерашнем благотворительном вечере, опустив охмурение Софии, а также щипок за мягкое место и подчеркнув, что Ники рано поехал домой и премило улыбался в камеры.

– Мы подумали, будет неплохо, если Николас предложит в качестве главного приза уик-энд в море, на вашей яхте,– заключила я. – Благотворители остались очень довольны. Сегодня мне сказали, что уже вечером об этом напишут по крайней мере в двух журналах со светскими новостями. Кроме того, Ники последовал моему совету и рассказал в двух словах, как он сам отдыхает на семейной яхте и как учится ею управлять. – Я на мгновение-другое умолкла, с опозданием сознавая, что сболтнула лишнее. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Так кому первому пришла мысль с яхтой? Тебе или Николасу?

Я проглотила слюну. Правда, всегда лучше лжи.

– Гм… мне.

– Мелисса! – воскликнул Александр, довольно и звучно смеясь. – Ты умница! Надо же было такое придумать! Снимаю шляпу!

– Я очень рада,– пролепетала я. – Дату призового путешествия, пожалуйста, назначьте сами.

– Надеюсь, ты присоединишься к счастливчикам?

– Гм, да,– сказала я. – Победителями стали мой сосед по квартире и его девушка.

Из трубки вновь зазвучал счастливый раскатистый смех.

– Еще лучше!

– Это всего лишь случайное совпадение…

– Пусть будет так Сообразительные женщины – моя слабость. Был бы Николас хоть немного разумнее, тоже предпочитал бы таких.

Я покраснела.

– Кстати, может, ты сумеешь мне помочь в одном деле,– сказал Александр. – Я хотел бы преподнести твоей бабушке сюрприз, небольшой подарок, драгоценность… Не знаешь, какой ювелирный она предпочитает?

На перечисление любимых бабушкиных ювелирных я убила лишних двадцать минут.

Я, как ни старалась закруглиться с делами пораньше, в двадцать пять минут третьего все еще была на работе. Когда перед уходом я обводила

офис последним внимательным взглядом, заиграла мелодия сотового. Звонил Джонатан.

– Едешь на вокзал? – спросил он. Джонатан никогда никуда не опаздывал. И всегда рассчитывал время так, что минут десять у него даже оставалось в запасе.

– Нет, еще стою на тротуаре, жду такси,– схитрила я, высовываясь из окна, чтобы Джонатан услышал уличный шум.

– Звоню спросить, взяла ли ты что-нибудь нарядное. Я заказал столик в том ресторане, на самом верху Центра Помпиду.

– Прекрасно! – Я наклонила голову и взглянула на свой голубино-серый костюм для работы, из которого планировала переодеться в юбку с принтами и шикарную черную блузку. – Нарядное? Что ты имеешь в виду? Более торжественное, чем моя обычная вечерняя одежда?

По-видимому, Джонатан был в машине – я услышала только обрывки фразы: «Отправимся прямо с вокзала», «очень важно» и «быстрее».

– Я тоже хочу увидеть тебя как можно быстрее, дорогой! – счастливо ответила я.

Тут, как назло, закуковала кукушка в часах.

– Что это за звуки? – подозрительно спросил Джонатан. – Ты что, до сих пор в офисе?

– Нет! – солгала я. – Просто я иду, гм, по Эбери-стрит, а тут кукушки… Ой, такси! До скорого!

Минуту-другую я мучительно раздумывала, что надеть, и наконец остановила выбор на своей палочке-выручалочке – черном платье, которое меня чуть ли не силой заставила купить бабушка. В последнее мгновение я засунула в сумку золотистые туфли на сплошной подошве и красные – на высоких каблуках. Чтобы при необходимости вмиг стать нарядной.

Проезжая в «Евростаре» по лондонскому пригороду, потом по туннелю, потом по французским полям, ведущим к парижской, изрисованной граффити окраине, я замирала от волнения. На вокзальной платформе меня встретил Джонатан. Едва я успела надеть туфли на сплошной подошве, он принялся с подъемом рассказывать о том, как продвигаются дела с новым бизнесом, и выкладывать новости «Керл и Поуп».

Судя по всему, он тут ни минуты не терял даром.

– Недавно я связался с несколькими знающими людьми, поговорил о создании клиентской базы. Знаешь, чем больше я занимаюсь этим вопросом, тем более перспективным мне кажется наш проект,– сказал он, когда мы подошли к веренице такси. – Я подумал: надо уже сейчас закладывать фундамент, прощупывать почву, изучать и анализировать спрос. И так далее и тому подобное…

Ловя модуляции его звучного голоса, я смотрела в окно сначала на людные окрестности вокзала, потом на улицы, ведущие к центру. Парижские такси отличаются от лондонских и нью-йоркских, но чем – я все никак не могла определить. Париж я знала в самом деле слишком плохо. Мне не верилось, что всего через несколько месяцев я не только здесь поселюсь, но должна буду искать жилье и для других.

– Кстати, ты выглядишь просто шикарно. Список мест, в которых ты хотела бы побывать на выходных, составила? – спросил Джонатан, врываясь в мои мысли. – Он легонько подтолкнул меня локтем. – Хочешь, вместо приличного винного бара я предложу тебе две премилые кондитерские? Это будет компенсацией за прошлый уик-энд, который пришлось провести с твоим семейством.

Я придвинулась к нему ближе.

– Мне бы хотелось другой компенсации.

– Да? – спросил Джонатан. – Но если мы все это время просидим дома, ты так и не узнаешь Париж. А мне нужен истинный эксперт!

Я взглянула на него, проверяя, шутит он или нет. И с разочарованием отметила, что его лицо совершенно серьезное.

– Мы почти приехали.

Джонатан заглянул в кейс и что-то быстро сказал таксисту. Тот резко повернул и затормозил.

Я поняла, что мы перед Центром Помпиду – зданием, напоминающим вывернутое наизнанку промышленное предприятие. Перед ним толпилась кучка студентов, вероятно демонстрантов, и туристы, указывавшие на окна пальцами. Некоторые из них произносили вслух какие-то названия, которых я не знала, но, наверное, должна была знать. Джонатан устремился вперед, и я, чтобы не потеряться, поспешила за ним следом.

– Мне очень важно, Мелисса, что ты так хорошо понимаешь меня в этом вопросе,– сказал он, когда мы вошли в лифт и поехали на самый верх. – Пожалуй, я тороплю события, но выдается такая блестящая возможность. А вечеров на двоих у нас впереди еще сотни. Завтрашний день, например, посвятим исключительно друг другу.

– Гм… – растерялась я. По-видимому, я чего– то недопонимала. – Ты о чем?

– Как это «о чем»? – воскликнул Джонатан, заметив недоумение на моем лице. – Я ведь предупредил тебя по телефону: мы встречаемся с семейной парой, за ужином. Чтобы обсудить их планы о переезде.

– Ого! Я этого не расслышала… – пробормотала я.

Во взгляде Джонатана мелькнуло раздражение. Точно так же он смотрел, когда кто-нибудь из его подчиненных допускал ошибку и машина отлаженной работы давала сбой. Мы вышли из лифта и приостановились.

– Я же объяснил. Я заключил контракт. Возможно, это первый шажок на пути к созданию нашего собственного дела, твоего и моего. Дом прилетел в Париж, потому что завтра у него деловые встречи. А Фарра поедет по магазинам Мы встречаемся сегодня, чтобы побеседовать в неофициальной обстановке. Можно сказать, поболтать Джонатан положил руку мне на талию и повел меня к ресторану. – Я подумал, встретиться с ними нам двоим будет куда лучше, чем мне одному вести переговоры по телефону. Ты – мое секретное оружие! Через полчаса в твоем обществе они воспылают желанием переехать завтра же, при условии, что ты возьмешься помочь им обустроить новый дом.

– Ты преувеличиваешь,– пробормотала я. Теперь я понимала, что задумал Джонатан, но какая-то часть меня упрямо не желала принимать его план. – И потом… я так мечтала провести этот вечер вдвоем с тобой. Так скучала по тебе! Может, отложим эту встречу на завтра? Я к ней не готова…

– Милая, завтра у них не получится,– ответил Джонатан. – Дом весь в делах. Уверен, что отсюда они поедут куда-нибудь еще, так что, если хочешь, десерт можем съесть в другом месте. Или купим по мороженому и прогуляемся у реки, а? Это и будет наш вечер на двоих.

Он привлек меня к себе, но мне вдруг захотелось по-детски капризно притопнуть ногой.

– Это важно для нашего будущего, для тебя и меня,– напомнил Джонатан. – У нас будет свой бизнес. Мы ведь мечтаем об этом, правильно?

– Да,– ответила я, думая о том, что в прошлые и позапрошлые выходные мы и так потеряли слишком много времени.

Джонатана это как будто не слишком волновало. Впрочем, не стоило делать из мухи слона. Только вот если бы я знала об этой встрече, выучила бы в поезде новые французские слова, чтобы худо-бедно читать меню.

Официант в строгом костюме повел нас к столику, где уже сидели мужчина и женщина. Чтобы не выглядеть как туристка, я изо всех сил старалась не крутить головой, подавляя желание поглазеть на шикарную обстановку. Посередине каждого столика стояли букеты из красных роз на длинных ножках, пол был из нержавеющей стали, огромные кожаные кресла сияли белизной. А вид Парижа открывался такой восхитительный, что я невольно залюбовалась и забыла, куда мы идем. Остальные посетители не обращали на эту красоту никакого внимания. В последнюю минуту я взглянула на Джонатана, еще раз без слов моля его: только давай побыстрее покончим с этим делом и останемся вдвоем! Но он уже рассыпался в приветствиях.

Я постаралась прогнать недовольство и придала лицу профессионально-доброжелательное выражение.

– Мелисса, позволь тебе представить Дома и Фарру Скотт,– сказал Джонатан. – Фарра, Дом, это моя невеста и деловая партнерша Мелисса Ромни-Джоунс.

– Здравствуйте! – Я обменялась со Скоттами рукопожатиями и села. – Прошу меня простить. Я в буквальном смысле только-только с поезда.

– О! Ненавижу «Евростар»,– проворчала Фарра, убирая с лица густую прядь волос и демонстрируя свой французский маникюр.

От нее за милю пахло дороговизной. Она была осветлена, покрыта загаром и в меру надушена. Я тотчас почувствовала себя рядом с ней скомканной промокашкой.

– А мы прилетели на самолете,– произнес Дом. – Из Манчестера. Получается очень быстро. Все едут в Париж из Лондона, а я не устаю повторять: ребята, в Соединенном Королевстве есть и другие бизнес-центры!

Он подал знак официанту, чтобы поскорее получить карту вин.

Изучить Париж я не успела, но одно усвоила давно: поторапливать французских официантов не имеет смысла.

– Дом и Фарра переезжают сюда из Чешира,– объяснил Джонатан. – Работа Дома связана с венчурным капиталом, а Фарра – специалист по пиару.

– Очень любопытно! – воскликнула я. – На кого вы работаете?

– На себя,– ответила Фарра. – У меня собственная фирма – «ЛПФС» – «Личная переоценка Фарры Скотт».

– Пиар – отличное занятие для женщины,– сказал Джонатан. – Работать с общественностью у вас получается куда лучше, чем у мужчин. У Мелиссы в Лондоне тоже свое агентство, по вопросам бытового обустройства, но когда мы разовьем новое дело, она, конечно, поселится здесь и будет предоставлять те же самые услуги, только бок о бок со мной.

– Серьезно? – спросила Фарра, вскидывая брови. – И чем же вы занимаетесь? Охраняете чужие дома?

– Гм, в каком-то смысле,– ответила я. Мне десятки раз приходилось объяснять, какие услуги я оказываю своим клиентам, однако я до сих пор не могу рассказать об этом так, чтобы меня не приняли за проститутку. – Я работаю по договору в качестве-– С моих губ чуть не слетело «подруги», но я вовремя остановилась. – Даю советы одиноким мужчинам, которые не всегда знают, как организовать свой быт. Невесты и жены оказывают подобную помощь бесплатно!

Фарра, в отличие от многих других, не скорчила забавную рожицу и не закатила глаза, а уставилась на меня так, будто не могла понять, шучу я или говорю всерьез. Ее взгляд сделался высокомерным.

Я сглотнула. Дом улыбнулся Джонатану. Нам с Фаррой найти общий язык определенно пока не удалось. Пожалуй, я производила впечатление антифеминистки.

– Если бы мужчины платили своим женщинам за все советы и помощь, им не хватило бы никаких денег,– не слишком твердым голосом добавила я, пытаясь вернуть себе былую уверенность. – А я за каждую услугу беру определенную плату и с тем же успехом обновляю гардеробы упорядочиваю режим дня, организовываю праздники…

– Наши гардеробы обновлять не нужно,– перебила Фарра. – У меня в Алтринчаме прекрасный собственный стилист. И у Дома тоже.

– Мелисса скромничает,– пришел мне на выручку Джонатан. – Она не охраняет чужие дома, а дает жизненно важные рекомендации. В Париже ее основной задачей будет помогать клиентам оправиться после переезда. Чтобы им не пришлось долго и мучительно разыскивать химчистку, аптеку и все остальное.

– Верно,– сказала я, глядя на Джонатана. В Лондоне я вообще-то занималась несколько иными делами, однако… – Мне нравится выяснять, где расположены лучшие торговые центры, в каких булочных продают самые вкусные круассаны и где можно выгуливать собак. В общем, узнавать обо всем, что так важно для спокойной и полноценной жизни.

– Очень мило. Однако у нас будет слишком мало свободного времени,– сказал Дом– На выходных мы, скорее всего, будем улетать в Англию.

– Впрочем, будет замечательно, если вы организуете нам доставку продуктов на дом, договоритесь с людьми из химчистки, найдете хорошего персонального тренера и так далее,– воскликнула Фарра. – Потому что я всегда очень занята. Люблю, когда подобные дела за меня улаживают другие. Вы ведь и счетами занимаетесь, и налогами, и водопроводчика вызвать можете приличного?

Джонатан вопросительно посмотрел на меня. Я услышала собственный голос:

– Гм… да, конечно. Почему бы и нет?

Доставка продуктов? Химчистка? Значит, мне предстояло стать девочкой на побегушках?

– Какая бы проблема у вас ни возникла,– дружелюбным голосом произнес Джонатан,– Мелиссе по плечу ее решить. Она, как никто, умеет облегчать жизнь людей.

Я улыбнулась. Его затея начинала меня пугать.

К нашему столику приблизилась официантка с надутыми губками, и я заказала утку. Фарра выбрала салат «Нисуаз» без гарнира, хамсу, картошку и полпорции чего-то из помидоров. Я поняла, что ужин затянется.

С полчаса мы разговаривали о Париже, точнее, не мы, а Дом и Джонатан. Потом Джонатану принесли счет, а Дому пришлось подождать еще минут пятнадцать.

Джонатан, я обратила внимание, заплатил так быстро и аккуратно, что Скотты вряд ли заметили, когда он, собственно, успел.

– Спасибо за приятную беседу,– сказал Джонатан, пожимая на прощание руки Скоттам– Теперь мы будем знать, на чем сосредоточить внимание.

– И вам спасибо,– ответил Дом. – Идея ваша замечательная. Строгий расчет в сочетании с налаженным бытом. Отлично!

– Если возникнут вопросы, мой номер у вас есть,– произнес Джонатан. – И у вас, Фарра.

Фарра неторопливо расправила шарфик.

– Тренер мне понадобится в первые же дни.

Джонатан взглянул на меня.

– Это к Мелиссе.

–Тренер? – переспросила я.

«Чем она занимается? – мелькнуло у меня в голове. – Прыгает в высоту?»

– Да, персональный тренер. – Фарра вскинула брови. – Цена меня не волнует. Если сумеете нанять человека, который тренирует Кайли Миноуг, буду очень рада.

– Э-э…

Меня охватила нешуточная тревога. Персональные тренеры? Об этом я совершенно ничего не знала.

– Подобные сведения Мелисса раздобывает в два счета,– уверенным голосом произнес Джонатан.

У меня екнуло сердце.

– Да-да! – воскликнула я, почувствовав, что жених легонько толкает меня в бок.– Что верно, то верно.

– Ладно, ребята, будем поддерживать связь,– сказал он.

Мы пожали друг другу руки и вышли в парижский вечер. Дом и Фарра отправились в какой-то модный новый бар – я сделала вид, будто слышала о нем,– а мы с Джонатаном – выпить кофе. В заведение, как я надеялась, попроще и поскромнее.

Джонатан сдержал слово. Мы сели в автобус, доехали до реки, Джонатан купил мне мороженое, и мы, смакуя летнюю благодать, слушая гомон и пение уличных торговцев и музыкантов, побрели по левому берегу.

Я радовалась бы куда больше, если бы не была вынуждена гадать, что собой представляют элитные парижские спортклубы.

– Пообщались очень даже неплохо, согласна? – спросил Джонатан.

Теперь он расслабился, снял запонки, закатал рукава рубашки, обнажив почти до локтя руки, покрытые золотистыми волосками, и стал таким, каким я любила его намного больше.

– Все благодаря тебе,– добавил он. – Дому ты очень понравилась. Это дельная мысль – давать клиентам понять, что для тебя нет несущественных мелочей. Счета, молочник, клубы» Они уехали в полной уверенности, что можно будет ни о чем не волноваться.

– Стало быть, ты уже сейчас занимаешься переездом Дома и Фарры? – спросила я.

– Пока только на словах.

– Ага. – Я лизнула мороженое. – А из «Керл и Поуп» ты уже уволился?

Джонатан помолчал.

– Пока нет. Не совсем. Купить тебе еще стаканчик?

Я искоса взглянула на Джонатана. Вилять и хитрить вообще-то не в его характере.

– Нет, спасибо,– сказала я. – Мне и этого вполне достаточно. А когда они переезжают?

– Будет зависеть от обстоятельств. Наверное, тоже в сентябре. У меня на примете есть для них два подходящих дома.

– Когда ты собираешься уволиться? – Я остановилась и посмотрела прямо ему в глаза. – Каков твой план? Сам понимаешь, мне надо знать поточнее, ведь придется объясняться и прощаться с клиентами.

Когда эти слова слетели с моих губ, в животе что-то сжалось, но я постаралась не обращать на это внимания. Я вообще старалась делать вид, что отношусь к необходимости оставить свои лондонские дела намного проще, чем относилась на самом деле. И постоянно твердила себе, что и Джонатану приходится чем-то жертвовать. Однако когда клиенты в ужасе ахали, узнавая, что агентство закрывается и рождественские подарки им придется выбирать самостоятельно…

Джонатан улыбнулся и пожал плечами.

– С датой я пока не определился, ориентируюсь просто на сентябрь, но, если хочешь, можем прикинуть. Пусть это будет, скажем… тридцатое. Такой план тебя устроит?

– Может, стоит предупредить «Керл и Поуп» заранее? – спросила я. – Найти тебе замену не так-то просто.

– Гм… там видно будет,– ответил Джонатан, кладя руку мне на талию. У меня потеплело на сердце. – Может, хватит о делах? Мы вдвоем, гуляем у Сены. Романтика! Ничего другого и не нужно. Правда же?

– Правда,– пробормотала я, прижимаясь к нему и отгоняя тревоги как можно дальше.