Маленькая притворщица

Глава 15

Герцог и Иона быстро пересекли внутренний двор форта и подошли к солдату, который держал под уздцы великолепного черного жеребца.

— Боюсь, что могу предложить вам скорость, но не удобство, — с улыбкой посмотрев на девушку, сказал герцог.

— Я бы хотела только одного — чтобы вы забрали меня отсюда как можно скорее, — приглушенным голосом ответила она.

Герцог обхватил ее за талию и подсадил на лошадь, а затем вскочил в седло позади нее.

За воротами форта конь припустил во весь опор. Иона почувствовала, что герцог одной рукой крепко прижимает ее к себе, а ее голова практически покоится на его широкой, могучей груди. Ей показалось, что она слышит биение его сердца, и она на секунду закрыла глаза.

«Если бы я могла навсегда остаться в его объятиях… — подумала она, — если бы это счастье никогда не кончалось…»

Она посмотрела на герцога: его взгляд был устремлен вперед, а губы строго сжаты. Девушка издала слабый вздох, и, услышав его, герцог спросил:

— Вас что-то беспокоит?

— Нет, все хорошо, ваша светлость…

Дорога все время поднималась вверх по склону холма, но внезапно герцог свернул чуть в сторону и остановил лошадь. Поднялась луна, и Иона увидела, что герцог внимательно на нее смотрит. Он разглядывал ее так пристально, словно хотел навсегда запечатлеть в памяти нежный овал ее лица, чувственный изгиб приоткрытых губ и шелковистые, тугие локоны, выбившиеся из-под опушенного мехом капюшона…

Он смотрел на нее, не отрываясь, и она от смущения опустила было свои длинные ресницы, но затем снова подняла взгляд. На этот раз их глаза встретились, и Иона вдруг почувствовала, что ее охватила сладкая дрожь…

— Наконец-то, милая, мы можем поговорить наедине… — услышала она его глубокий, низкий голос.

На мгновение ей показалось, будто звезды упали с небес, потом он наклонился к ней, и их губы встретились… Мир вокруг словно замер. Иона чувствовала, как внутри нее разгорается пламя страсти, как оно охватывает каждую клеточку ее тела, все ее существо… В тот самый момент, когда ей показалось, что ее сердце вот-вот разорвется от переполнявшего его счастья, герцог отпустил ее, и она, пробормотав что-то невнятное, спрятала лицо у него на груди.

Капюшон упал ей на спину, и герцог нежно гладил и перебирал ее шелковистые рыжие локоны. Он по-прежнему крепко прижимал девушку к своей груди, и теперь их сердца бились в унисон, словно одно большое, горячее сердце…

— Разве ты не знала, что я люблю тебя? — наконец проговорил он. — Сердце мое, я думал, что ты давно уже обо всем догадалась… Посмотри же на меня, моя милая девочка! Скажи, что ты тоже любишь меня, — нежно сказал он. — Я хочу услышать то, о чем так долго мечтал… Скажи же мне, что я не ошибся…

Иона подняла глаза; они сияли от счастья.

— Я… люблю вас… ваша светлость…

Их губы снова слились в поцелуе, и ее сердце вознесло безмолвную молитву благодарности Всевышнему, который, она знала, смотрит на них с небес…

— Моя дорогая девочка, — проговорил герцог, — ты моя, только моя, и я никому не позволю отнять тебя у меня!

— Они… попытаются?..

— Да. — Герцог подобрал с шеи лошади поводья. — Пора в путь, сегодня нам еще многое предстоит сделать.

Черный жеребец пустился вскачь, и Иона снова всем телом прижалась к герцогу. Ей ничего не хотелось у него спрашивать; она доверила ему свою судьбу, свою жизнь и была готова ко всему. Сейчас, когда он крепко прижимал ее к себе, любые слова казались такими бессмысленными и ненужными…

«Как странно… — подумала девушка, — никогда прежде я так отчетливо не ощущала, что живу…»

Ночь предвещала близкую опасность. Со всех сторон их окружали враги, но Иона не чувствовала страха — ее защитник, ее любимый был здесь, рядом с ней, и она знала, что ему по силам любые испытания, уготованные им судьбой…

Лошадь внезапно встала как вкопанная, и девушка подняла голову: позади них простиралась вересковая пустошь, кое-где поросшая редкими деревцами и сливающаяся на горизонте с ночным небом, а впереди виднелись крутые скалистые склоны.

Герцог спрыгнул на землю, а затем легко, словно пушинку, подхватил на руки девушку и осторожно опустил ее вниз. Прежде чем разжать объятия, он прошептал:

— Ты такая маленькая и хрупкая, что я боюсь прикасаться к тебе, но ты заполнила собой весь мой мир…

Поцеловав ее волосы, Эван отпустил ее, и в ту же секунду девушка вскрикнула от ужаса: от ближайшего куста отделилась темная тень.

— Не бойся, любовь моя, — тотчас услышала она спокойный голос герцога, — это Рейлд, и ты можешь доверять ему так же, как доверяю ему я сам.

— Верно, ваша светлость, — послышался голос из темноты.

Незнакомец сделал шаг вперед, и в свете луны Иона увидела, что его голова побелела от прожитых лет, а обветренное лицо испещрено морщинами. На мужчине был надет килт, а на поясе висел кинжал.

Он подошел к лошади и взял в руки поводья; конь втянул ноздрями ночной воздух и потянулся к шотландцу, словно требуя ласки.

— Что, еще не забыл старика? — добродушно проворчал Рейлд.

— Громовержец помнит добро, так же как и его хозяин. Привяжи его к дереву, Рейлд, нам нужно поторапливаться.

— Да, ваша светлость.

Герцог посмотрел на возвышающиеся впереди скалы и направился к ним. Иона в недоумении поспешила следом. Вначале ей показалось, что Эван собирается забраться на гору, но потом увидела, что он, раздвинув вересковые заросли, склонился к земле. Должно быть, он привел в действие какой-то скрытый от посторонних глаз механизм, потому что в следующее мгновение раздался глухой скрежет и огромная каменная глыба медленно отодвинулась в сторону, открыв изумленному взору девушки зияющую черную дыру, ведущую куда-то в недра скалы.

Наклонив голову, Рейлд молча шагнул в темноту, потом Иона услышала какой-то шорох, и пещера озарилась мерцающим светом фонаря. Герцог протянул Ионе руку:

— Не бойся… идем.

— Когда ты рядом, мне ничего не страшно.

Они ступили внутрь, и девушка увидела перед собой грубые каменные ступени, уходящие в темноту. Снова раздался скрежет — скала позади них закрылась.

Рейлд шел впереди, держа фонарь над головой, чтобы освещать путь герцогу и Ионе. Они поднимались все выше и выше; ступеньки казались бесконечными. Ионе очень хотелось узнать, куда же ведет этот подземный коридор, но мужчины шли молча, и она не решалась задать свой вопрос. Прошло еще несколько минут; внезапно стены коридора расширились, а потолок взмыл вверх, и они очутились в огромной пещере.

«Наверное, это самое сердце скалы», — подумала девушка.

В свете фонаря она разглядела, что вдоль стен сложены груды каких-то вещей.

Рейлд поставил фонарь на грубую деревянную скамью, потом нырнул куда-то в темноту и принес еще одну.

— Пойду проверю, не видать ли кого, ваша светлость. Вам и леди лучше подождать меня здесь, — сказал он.

— Будь осторожен, Рейлд.

— Не беспокойтесь, ваша светлость.

Старый шотландец зажег второй фонарь и направился в дальний конец пещеры, где виднелся еще один проход.

— Где мы? — наконец спросила девушка.

— Это Пещера предводителя. О ее существовании известно только главе клана и одному или двум его самым преданным слугам. Это место создала сама природа. В былые времена сюда можно было попасть только с вершины Черной скалы, на которой когда-то собирался совет старейшин клана Маккрэггенов. А те ступеньки, по которым мы только что поднимались, были вырублены в скале по приказу моего прапрадеда, Маккрэггена Мора, который решил, что пещера может стать отличным укрытием на случай непредвиденной опасности. Да, она верой и правдой послужила и мне, да и многим из моих предков.

— Любопытное место, — задумчиво проговорила Иона, притронувшись к сверкающей, словно покрытой изморозью стене. Затем ее взгляд скользнул вниз, и она с удивлением увидела, что то, что она вначале приняла за груду непонятного хлама, оказалось огромной коллекцией оружия. Чего здесь только не было! Палаши, клейморы[12], кинжалы, мушкеты, а еще шотландские пледы и килты, сложенные в аккуратные стопки.

— Зачем здесь все это? — спросила Иона.

— Англичане запретили шотландцам носить нашу одежду и иметь при себе оружие, поэтому все это будет храниться здесь, в пещере, до того дня, пока мы не сможем снова надеть килты.

Иона поняла, что настал момент для самого главного вопроса, ради которого она и проделала свой нелегкий путь из Франции, но в то же мгновение она вдруг увидела странную продолговатую коробку. Ее крышка была стеклянной, и сквозь нее было видно нечто, что привлекло внимание девушки. Она наклонилась над коробкой и замерла в изумлении: внутри лежал сложенный килт и жакет, белая меховая сумка[13] с серебряной застежкой, а поверх всего — шотландский берет, украшенный тремя белыми орлиными перьями.

Иона повернулась к герцогу:

— Чья это одежда?

Ее голос слегка дрожал от волнения. Он едва заметно улыбнулся:

— Она когда-то принадлежала моему прапрадеду, Маккрэггену Мору.

— Кто знает об этой пещере?

— Только я и Рейлд.

— Так, значит… Значит, это был ты! В битве при Каллодене! Дагхолл рассказывал мне, что полсотни твоих людей отправились тогда сражаться, но им всем было бы суждено погибнуть, если бы сам Маккрэгген Мор не поднялся из могилы, чтобы спасти их. Они узнали его по белым орлиным перьям на берете. Он спас их всех, а затем исчез… Но теперь я знаю, кто это был на самом деле! Это был… ты!

Герцог подошел к Ионе и положил руки ей на плечи.

— Да, моя девочка, я был там, но, к сожалению, я опоздал: мой принц проиграл сражение.

Глаза девушки наполнились слезами счастья.

— О, как я счастлива… — прошептала она, — как же я счастлива, что ты верен ему… Ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы помочь нашему принцу…

— Но я опоздал…

В голосе герцога послышались отголоски боли. Он повернулся, сделал несколько шагов к центру пещеры, затем вернулся обратно.

— Я был в Италии, когда впервые услышал о мятеже. Тогда я много путешествовал… Меня не было дома около двух лет, но когда я узнал, что произошло, то немедленно поспешил обратно. Из-за сильного шторма наш корабль пристал к берегам Шотландии только 14 апреля. Я купил лошадь, чтобы поскорее добраться до замка, и всю дорогу пришпоривал ее, так что вскоре бедное животное совершенно выбилось из сил. Не доехав пяти миль до замка, я увидел ферму Рейлда и решил остановиться, чтобы дать моему скакуну немного передохнуть. Тогда я и узнал, что отец при смерти, а мачеха и брат не скрывают своих симпатий к англичанам. Рейлд рассказал мне о расположении английских войск и армии принца, и я понял, что если хочу успеть помочь ему, то должен действовать немедленно. У меня не было при себе ни оружия, ни подходящей одежды, и тогда я вспомнил об этой пещере. Я пришел сюда под покровом ночи, выбрал себе оружие, оделся в костюм моего прапрадеда, оседлал лошадь и помчался на поле брани… К сожалению, исход битвы был уже предрешен. Единственное, что я смог сделать, — это вывести из окружения горстку своих людей… Я слышал, как один из них назвал меня именем прапрадеда, а впоследствии Рейлд уговорил меня не открывать правду — о жестокости, с которой англичане расправлялись с участниками мятежа, к тому времени было известно уже далеко за пределами Шотландии. Во время битвы меня ранили, я потерял много крови и решил отсидеться здесь, в пещерах, пока рана не затянется. Я провел здесь около трех недель и за это время узнал, что принцу удалось скрыться, а люди, которые были ему верны, теперь терпят невыносимые страдания… Да, я не сумел помочь своему принцу, но я понял, что могу попытаться спасти хотя бы немногих из тех, кто все это время служил ему верой и правдой. Если бы я открыто объявил себя якобитом, англичане истребили бы весь клан Маккрэггенов… простые люди страдали бы от пыток, а на месте деревень остались бы одни пепелища… При помощи Рейлда я незамеченным вернулся туда, где пришвартовался мой корабль, и поселился в местной гостинице. Спустя несколько дней я отправил в замок сообщение о своем скором приезде, чтобы за мной выслали карету и слуг. Никто не сомневался, что я только что вернулся из Италии… Когда умер отец, я стал герцогом Акрэ и главой клана Маккрэггенов. Я знал, что мачеха и брат ненавидят меня. Нейл жаждал занять мое место, и они оба прекрасно понимали, что для этого им нужно лишь доказать, что я — якобит… Последние пять лет стали для меня настоящей пыткой, но, клянусь, я боялся не за себя, но за свой народ… В случае моей неосторожности мои люди неминуемо пострадали бы вместе со мной…

По щекам Ионы покатились слезы, и, бросившись вперед, она обняла герцога и спрятала лицо у него на груди, а он нежно прижал ее к себе.

В этот момент из темноты послышались шаги.

— Они идут, ваша светлость, — сказал Рейлд.

— Несмотря на запреты англичан, многие люди по-прежнему прячут дома оружие и килты, — пояснил герцог Ионе. — Сегодня, рано утром, я объехал окрестные деревни, поговорил с главой каждой семьи и уговорил их принести сегодня ночью на вершину Черной скалы все то, что они вынуждены скрывать от англичан. То, что они оставят, мы с Рейлдом перенесем сюда, в пещеру. А теперь пойдем, пора.

Они снова долго поднимались по каменным ступеням, пока не очутились в еще одной, тоже довольно большой пещере. Когда впереди забрезжил лунный свет, Рейлд задул фонарь, и они вышли на широкую и ровную гранитную площадку. Это была вершина Черной скалы. В нескольких сотнях футов под ней мерцали серебром спокойные воды озера. Вниз по крутому склону вилась еле заметная тропинка, настолько узкая, что, казалось, по ней не сможет пройти даже овца, не говоря уже о человеке, который непременно сорвался бы в пропасть.

Не успела Иона подумать об этом, как тут же увидела, что по тропинке поднимаются какие-то люди. Они шли один за другим, словно призраки, а их темная одежда сливалась со скалами. Девушка взглянула на замок: почти все окна были ярко освещены, и их отражение сверкало на глади ночного озера, словно россыпь упавших с неба звезд.

Иона поежилась и придвинулась ближе к герцогу. В этот момент на вершину Черной скалы ступил первый член клана — суровый бородатый гигант. В руках он держал два палаша, а на его плечи был наброшен клетчатый плед.

Герцог выступил вперед. Бородач почтительно поклонился и молча передал Рейлду плед и оружие. За ним подошел другой человек, а следом еще и еще; все они по очереди выходили из темноты, кланялись герцогу и протягивали Рейлду то, что принесли с собой…

Теперь вся площадка Черной скалы была плотно заполнена людьми. Клан выжидающе смотрел на герцога.

— Братья мои, — произнес он, — я попросил вас собраться здесь, и вы ответили на мой призыв. Вы доверили мне самое ценное из того, что у вас есть. Обещаю, что сохраню все, что вы принесли, до того дня, когда мы снова станем свободным народом и каждый мужчина сможет носить при себе оружие, чтобы защитить свой дом и семью! Мне еще многое нужно вам сказать, но нам нельзя задерживаться здесь слишком долго…

Герцог замолчал: еще два человека поднялись по тропинке и приближались ко всем остальным. Иона сразу же узнала Дагхолла и его старую мать.

— Рад видеть тебя, Дагхолл, — поприветствовал его герцог. — Я уже думал, что ты не придешь.

— Что вы, ваша светлость! Я явился, как вы приказали, и принес с собой свой верный клеймор. Он сослужил мне хорошую службу, и мне горько с ним расставаться, но я верю, что настанет тот день, когда я снова возьму его в руки.

— Этот день обязательно настанет, Дагхолл, — ответил герцог. — Эта почтенная женщина — твоя мать?

— Да, ваша светлость. Я не хотел брать ее с собой, но она сказала, что должна отдать вашей светлости что-то очень важное…

— Все верно, ваша светлость, — перебила сына старая женщина. — Я могу доверить это только вам…

Иона увидела, что она протягивает герцогу какую-то маленькую деревянную коробочку.

— Я сохраню ваши ценности, — с почтением сказал герцог, — до тех пор, пока вы не сможете снова забрать их домой.

— Спасибо, милорд, — ответила старуха.

— Вы не скажете мне, что в этой шкатулке?

— Взгляните сами, ваша светлость.

Герцог открыл крышку.

— Что это? Кажется, берет…

— Да, — сказала мать Дагхолла. — Берет принца… он упал с его благословенной головы, когда его высочество спасался от преследовавших его англичан…

Иона тихо ахнула; по толпе пробежал изумленный шепот. Люди стали подходить ближе; некоторые вытягивали шеи, чтобы увидеть бесценную реликвию.

— Берет принца! — воскликнул герцог. — Мы сохраним его до той поры, пока его королевское высочество не вернется к нам, чтобы занять место, которое принадлежит ему по праву!

Иона дотронулась до плеча Эвана:

— Позвольте мне… я хочу кое-что сказать.

— Конечно… — улыбнувшись, ответил он.

Иона сделала шаг вперед и заговорила:

— Я приехала сюда из Парижа… прежде чем покинуть Францию, я виделась с принцем… Он просил меня выяснить судьбу берета, который он потерял в битве при Каллодене. Это очень важно… Дело в том, что за день до сражения его высочество виделся с одной знатной дамой, которая подарила ему очень дорогое бриллиантовое колье. Бриллианты были зашиты в подкладку берета, и, обронив его, вместе с ним принц потерял и бесценный подарок…

Иона повернулась к матери Дагхолла:

— Позвольте мне как следует осмотреть берет: вдруг ожерелье все еще под подкладкой?

— Конечно, мисс…

Девушка с трепетом достала из шкатулки берет и осторожно стала его прощупывать. Сначала ей показалось, что там ничего нет, но затем она нащупала что-то округлое и твердое, словно орех… Нитки, которыми бриллианты были прикреплены к подкладке берета, уже практически сгнили, так что стоило Ионе лишь слегка надорвать подкладку, как ожерелье само скользнуло в ее раскрытую ладонь. Она подняла его высоко, чтобы показать всем, кто стоял вокруг, и бриллианты в ее руке засияли в свете луны, словно маленькие звездочки.

Толпа вздохнула.

— «Слезы Торриш»! — торжественно провозгласила Иона, и ее голос задрожал от волнения. — Вот что принц просил меня отыскать!

— Какая жалость, что он никогда не получит эти камешки! — вдруг раздался чей-то насмешливый голос.

Все обернулись. Там, где начиналась тропинка, ведущая к подножию скалы, стояли лорд Нейл и леди Рексхэм.

На мгновение все будто окаменели. Лорд Нейл направился к герцогу, бесцеремонно расталкивая людей, Беатрис следовала за ним.

— Итак, мой дорогой братец, — сказал Нейл, — наконец-то ты предстал перед нами в своем истинном обличье… Ты — якобит и предатель! Я давно подозревал это, но когда узнал, что сегодня ночью на Черной скале состоится это сборище, то понял, что мое время пришло… Как же долго я этого ждал!

Нейл обернулся и посмотрел на угрюмые лица окруживших его шотландцев:

— А все вы… Неужели вы такие идиоты? Зачем вы слушаете этого сумасшедшего, который называет себя главой клана? Разве вам плохо живется? Из всех кланов на севере страны мы одни не пострадали от рук англичан, но нет — вам не терпится накликать беду! Запомните, глупцы: теперь наши хозяева — англичане, и нам всем стоит попробовать с ними подружиться… Лично у меня хватило на это ума, и теперь англичане полностью доверяют мне. Но ваш герцог ведет вас к верной погибели, и я думаю, что всем известно, какая кара должна постичь главу клана, который предал свой народ! Он поплатится своей головой! Впрочем… пусть англичане сами вынесут приговор, которого он заслужил. Теперь главой клана буду я! Уж я-то не поведу вас за этим выскочкой-принцем… Он все еще лелеет надежды заполучить трон? Ха-ха!!! Это место уже занято! На колени, вы, болваны! На колени, олухи! Сейчас вы дадите клятву верности мне, новому главе клана Маккрэггенов и герцогу Акрэ!

Слова Нейла эхом отразились от каменных стен пещеры. Как только он замолчал, Беатрис стала торопливо пробираться вперед, и не успела Иона сообразить, что происходит, как почувствовала, что кто-то пытается вырвать из ее рук бриллиантовое колье. Несколько мгновений борьба была равной: каждая из женщин, ухватившись за ожерелье, со всей силы тянула его к себе, но затем Беатрис резким рывком выдернула колье из рук Ионы.

— Нет, нет! — прошептала девушка. — Ты не отнимешь их у меня…

Но было уже слишком поздно: торжествующе хохоча, Беатрис подняла вверх ладонь, на которой сверкали бриллианты.

Потом произошло нечто странное…

Позже Иона не раз пыталась вспомнить, что же именно случилось, но… внезапно, словно подчиняясь какому-то безмолвному приказу, вся толпа одновременно пришла в движение. Ни у кого в руках не было оружия — люди просто молча шагали плечом к плечу, медленно оттесняя лорда Нейла и Беатрис к тому месту, где скала нависала над темными, величественными водами озера. Они продолжали двигаться вперед спокойно и неотвратимо, и их усталые, и угрюмые лица в лунном свете выглядели странно и немного жутко.

Лорд Нейл и Беатрис инстинктивно отступали назад, пока оба не поняли, что слишком приблизились к краю пропасти.

— Стойте! — крикнул Нейл. — Остановитесь! Я приказываю вам!

Потом он смолк, и вслед затем раздался странный звук, напоминающий рык загнанного в ловушку зверя. Почти одновременно послышался визгливый женский крик — крик ужаса и отчаяния, — а потом наступила звенящая тишина… Члены клана остановились на самом краю Черной скалы.