Маленький скандал

Глава 55

На кухне было полно народа. Буфетчики сновали туда и обратно, наполняя кувшины ледяным чаем и лимонадом, нарезали жареное мясо, наполняли им большие миски, укрытые фольгой, чтобы сохранялось тепло, а помощница Остина наполняла водой вазы для цветов.

Уилл стоял в центре кухни, раздавая указания, которые, кажется, никто не выполнял, а Стефани порхала как бабочка — она оставалась собой всегда. Эрвин нарезал круги и заливисто лаял, казалось, еще немного — и он отобьет себе лапы.

Эй-Джи торжественно внес на кухню запеканку и водрузил ее на свободное пространство на мраморной столешнице.

— Помоги мне разложить эти пластиковые дорожки, пока на новые полы грязи не нанесли, — попросила его я.

— Кили, — сказал Уилл, уставившись на Эй-Джи, — представь меня своему парню.

Я почувствовала, как мое лицо заливает краска.

— Это мой друг Эй-Джи, — делая ударение на слове «друг», — сказала я. — Но я думаю, вы уже встречались.

Эй-Джи протянул руку Уиллу для пожатия, но Уилл сделал вид, что ее не заметил.

— Ах да. Наверное, мы встречались.

— Но мы-то не встречались, — сказала Стефани, обвив одной рукой Уилла за талию, а другую протягивая Эй-Джи. — Меня зовут Стефани Скофилд. Как приятно снова видеть Кили в неформальной обстановке и к тому же с молодым человеком. — Она подалась вперед и заговорщически подмигнула Эй-Джи. — Вплоть до настоящего момента единственным мужчиной, с которым я ее видела, был этот очаровашка флорист. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

Как раз в этот момент Остин влетел на кухню с огромным кувшином, полным слегка увядшими маргаритками и цинниями.

— Кили, ты должна помочь мне что-то с этим сделать. Вода, должно быть, вылилась из банки, когда фургон накренился, а у меня в запасе ничего нет.

Он замолчал, заметив Эй-Джи.

— О, — с театральным удивлением сказал он, окинув Эй-Джи взглядом. — Как поживаешь, Эндрю?

Никто в Мэдисоне не звал Эй-Джи Эндрю. Но Эй-Джи стойко держал удар.

— Спасибо, Остин, хорошо. Надеюсь, и с тобой все в порядке. Я замерла. Все прочие оценивали реакцию друг друга на то, что я привела на пикник своего бывшего жениха.

— Уммм! — сказала Стефани, нарушая минуту молчания. — Что это за божественное блюдо ты принесла, Кили?

— Запеканку с зеленью, — гордо ответил за меня Эй-Джи. — Старинный семейный рецепт.

— Чьей семьи? — протянул Уилл.

— Моей, — сказала я твердо, в то время как Стефани запустила ложку в горшок. — Там зелень, овсянка, свиные шкварки и Стефани со стуком уронила ложку на столешницу.

— И еще сыр пармезан и наполовину уваренный куриный бульон, — добавила я. — А вы что принесли, Стеф?

Уилл поцеловал Стефани в макушку.

— Она привезла кое-что из самой Атланты, — сказал он, кивнув в сторону элегантного серебряного блюда на столе.

— Перестань, Уилл, — запротестовала Стефани. — На самом деле там нет ничего особенного. Просто немного кускуса, зажаренного с красным перцем и луком-шалотом, — скромно сказала Стефани.

Я нашла ножницы и принялась резать стебли цветов, что принес Остин.

— Я все тут поправлю, — сказала я, — а ты помоги Эй-Джи расстелить дорожки.

— Идет, — сказал Остин.

— Ладно, — сказал Уилл, несколько смущенно оглядываясь по сторонам. — Я оставлю тебя в покое и посмотрю, что делается снаружи. Пошли, Стеф?

— Конечно, — сказала Стефани, следуя за ним к двери заднего хода. — Пойдем, Эрвин. Мамочка покажет тебе лошадок. — Такса бросилась к двери.

Я обрезала стебли у маргариток и цинний и ставила их обратно в контейнер, когда ко мне сзади тихо подошла Нэнси.

— Я насчет того шоу с блюдом, приготовленным Стефани, — сказала она громким сценическим шепотом. — Смотри, что я только что нашла в корзине для мусора. — Она протянула мне находку. — Пакет, в котором дают еду навынос в «Итуи» — магазине в Бакхеде, ставшем излюбленным местом свиданий сладкой парочки.

Мы обе рассмеялись.

— Ну что же, Стефани никого не обманывала. Она действительно привезла свою стряпню из Атланты.

— Он занимается скупкой бриллиантов, ты в курсе?

— Неужели купил обручальное кольцо?

— Нет, — призналась Нэнси. — Серьги. Но до обручального кольца тут недалеко. В любой момент у нее на руке может это колечко с бриллиантами появиться. И у него тоже. Прямо у нас под носом.

Убедившись, что все идет как надо, я вышла из дома, чтобы отнести запеканку на стол под тент. Народ быстро заполнял поляну. К трем часам здесь было по меньшей мере полсотни народу.

Забавно было видеть всех этих людей, жизнь которых была так или иначе связана с «Лавинг кап». За эти месяцы я то и дело заезжала на фабрику, но видела там лишь горстку людей, куда меньше, чем сегодня. Народ толпился вокруг столов, охал и ахал по поводу дома, и все они казались мне одной большой семьей. Если до сих пор мне доводилось встречать в основном клерков-мужчин, то сегодня здесь были в основном женщины — надо думать, швеи, которые долгое время находились без работы. Многие из них знали меня и здоровались.

Я была поражена тем, как много было на фабрике работниц из Латинской Америки.

Я вернулась в дом, чтобы показать его Дайанн Йост — журналистке, которую Уилл пригласил специально для освещения сего мероприятия в местной прессе. Стефани навязалась с нами.

Они обе смотрели на скетчи, вывешенные на стенах в холле.

— Вот история реставрации дома, — говорила я, показывая на серию работ. — День за днем фотограф снимал то, как выглядит дом. А это — цвета, которые используются при отделке дома.

— Интересно, как это все будет выглядеть в реальности? — спросила Стефани, наморщив нос.

— Эта техника называется гризайль. Цвета подбираются в тон — различные оттенки одного основного цвета. Тон накладывается на тон. Когда мы поставим сюда консольный стол, который я купила в Новом Орлеане, и над ним большое зеркало в стиле ампир, эти две вещи зададут всему дому мирный, спокойный тон. Вы так не думаете?

Дайанн с энтузиазмом закивала.

— Дайте мне знать, когда закончите. Я пришлю фотографа все это заснять. Может, мы поместим фотографии в какой-нибудь известный журнал — в «Веранду», например. И, разумеется, мы купим место для рекламы «Лавинг кап» в том же издании.

— Дом будет великолепный, — сказала Стефани, когда мы прогуливались по другим комнатам. — И мне очень понравились те чудные рисунки, что вы каждую неделю мне присылали. — Она подмигнула Дайанн. — Кили делает очень красивые рисунки. Рисует все: мебель, комнаты, картины, — все. И я там на каждом рисунке! В спальне, за трюмо, в столовой, наливаю вино. И моя собака, Эрвин, тоже там. Ну, разве не мило?

— Очень мило, — пробормотала Дайанн, записывая что-то в блокнот. Она сделала несколько снимков цифровым фотоаппаратом, пока мы ходили и разговаривали. Когда Дайанн, извинившись, пошла искать своих детей, Стефани проводила меня на кухню.

— Биде уже установили? — спросила она. — Я наверху его не увидела.

— Нет, оно пока только заказано, — сказала я. — Но я уверена, что его поставят в срок.

— Да уж, эти сроки. У Уилла пунктик на этих сроках. Он меня буквально замучил. И я ничего не могу с ним сделать — в его руках я словно воск. Я еще не встречала мужчин с его энергией. И его решимостью. Я буду так рада, когда он, наконец, разберется со своим заграничным производством. Тогда мы действительно сможем расслабиться и по-настоящему получить от всего этого удовольствие. Думаю, он будет проводить здесь много выходных благодаря вам, Кили. Это место будет идеальным, чтобы развлекать его бизнес-партнеров. И чтобы Уилл развлекался тоже.

— Почему выходные? — спросила я.

— И некоторые праздники, — добавила Стефани. — Я знаю, что сейчас еще немного рано об этом говорить, и я не решаюсь сказать об этом Уиллу, но я присмотрела дом на Тукседо-роуд. И я даже не думаю о том, чтобы нанять кого-то его оформлять, кроме вас, Кили. Там есть бассейн, и теннисный корт, и гостевой домик… О да, я совсем забыла. В том здании, где я работаю, два этажа свободны. Я поговорила с нашим брокером, и Уиллу могут установить там скоростной Интернет. Там красивая приемная, отличный кабинет, и, самое главное, здание всего в пятнадцати минутах от аэропорта.

— Но «Лавинг кап» находится здесь, в Мэдисоне, — возразила я. — Он не собирается закрывать фабрику. Он не стал бы закатывать пикник, а потом всех вышвыривать вон.

Стефани подошла к задней двери и закрыла ее, затем высунула голову в столовую, чтобы убедиться, что мы одни.

— Я не стала бы говорить об этом вам и портить сюрприз, но я знаю, что Уилл планирует сделать заявление. Вот это я в нем люблю. Я рада, что он говорит со мной о работе. Вы знаете, как это редко бывает у людей, добившихся успеха? Уилл признает, что у меня есть голова на плечах, не только чтобы прическу носить. Зачем, вы думаете, ему нужны были все эти поездки в Мексику и Шри-Ланку? Он уже настроил производственную линию в Мексике, и, как только счета будут оплачены, они начнут выпускать продукцию. Новая линия заработает уже следующей весной. Я была ошеломлена, чтобы не сказать больше.

— Но… та модель — Уилл сказал мне, что он придумал, как ее выпускать здесь, в Мэдисоне. Нить будут делать в Алабаме, а ткань в Южной Каролине… и фабрика снова заработает…

Стефани сочувственно вздохнула.

— Уилл неисправимый оптимист. Но экономика — вещь упрямая. Он не может конкурировать с «Мейденформ» и «Вэнити фэр» и прочими брендами, если он не перенесет производство за границу. Он ужасно из-за этого переживает. И фабрика здесь еще не закрывается окончательно. Пока не закрывается.

Каким-то образом я выбралась из дома и из цепких рук Стефани. Я чувствовала себя так, словно мне на голову упал кирпич.

Я проходила мимо этих улыбающихся счастливых рабочих и чувствовала себя настоящей предательницей. Я помогла Уиллу построить его маленькую Занаду — райскую долину, а теперь все эти люди должны оплатить ее своими судьбами. Ну что же, сказала я себе. По крайней мере, я свою задачу выполнила. Стефани по уши влюблена в Уилла.

На лужайке вовсю проходили соревнования по бегу в мешках. Когда я подошла ближе, то увидела, что Уилл, Эй-Джи и два латиноамериканских подростка взяли лидерство. Двое взрослых с раскрасневшимися лицами с трудом пытались догнать мальчишек, но лидеры были вне досягаемости. В пяти футах от финиша Эй-Джи сумел вырваться вперед, за ним Уилл и двое подростков. Я видела, как Уилл оглянулся, отчего-то потерял равновесие и потащил за собой Эй-Джи, в итоге двое ребят оказали впереди и взяли приз.

Я стояла у машины для льда и раздавала лед в чашках, когда ко мне, хромая, подошел Уилл. Он залпом выпил лимонад со льдом и протянул руку за следующей порцией.

— Эй-Джи? — спросил он, протягивая ему чашку.

— Нет, спасибо, — сказал Эй-Джи, — я думаю, мне пора пива выпить. — С этими словами он пошел туда, где выставляли кегли.

Уилл допил лимонад и, скомкав пластиковый стакан, бросил его в урну.

— Вы с Нэнси классно потрудились, все это организовав, — сказал он, вытирая платком пот со лба.

— Мисс Нэнси сделала всю работу, — сказала я, — я только приехала сюда и все.

— Вы все это закрутили, и не надо скромничать. Если вам надоест работа дизайнера по интерьеру, приглашаю вас к себе. У вас хороший глаз и вы вникаете в детали, — добавил Уилл, поправляя сползшую бретельку моего бюстгальтера. — Про бюстгальтеры вы мало что знаете, но этот пробел легко восполнить. Я мог бы этим заняться.

Я убрала его руку.

— Насколько я слышала, вы сейчас не настроены никого нанимать. Так что, если вы не против, я сохраню свою работу за собой.

— О чем это вы? — спросил Уилл.

— Стефани говорит, что сегодня вы хотите сделать грандиозное заявление. И надо же было для этого выбрать День труда. У вас довольно ироничный склад ума, должна сказать.

Уилл посмотрел на часы.

— Скажем так, я принимаю ваш комплимент. Пожалуй, вы действительно правы. Пора держать слово. Я еще дам всем немного времени, чтобы поесть, а потом скажу слово. Вижу, что вы сегодня все больше суетитесь и ничего не едите. Пойдемте, наполним тарелки, пока все вкусное не съели. Нэнси с меня шкуру спустит, если я не отведаю ее яблочного пирога.

— Нет, спасибо, — сказала я. — У меня пропал аппетит.

— Как хотите, — сказал он и направился к тенту с едой.

Я огляделась в поисках Эй-Джи. Его не было среди мужчин, толпящихся у лотка с пивом, не было его и среди тех, кто ждал очереди покататься на пони. После четверти часа бессмысленного блуждания по поляне я решила поискать его в доме. Я нашла его выходящим из ванной в бывшей котельной.

— Эй, — сказал он несколько смущенно. — Ничего, что я воспользовался тут ванной? Не хотелось пачкать ничего в доме.

— Нормально, — сказала я. — Я думаю, что мне пора уезжать.

— Можно мне еще немного тут посмотреть? — спросил Эй-Джи.

— Почему нет? — сказала я. — Именно этого Уилл от тебя и ждет. Чтобы ты посмотрел и повосхищался. Ради этого он все устроил — всем показать, какой он богатый и успешный. И какой у Уилла Махони замечательный вкус.

Эй-Джи прошелся по бывшей котельной, заглянул в спальню, выглянул в окна. Он остановился возле кровати с несколько озадаченным выражением лица.

— Кажется, я видел эту вещь раньше.

— Да.

Эй-Джи потер между пальцами ткань стеганого одеяла.

— Я бы хотел когда-нибудь иметь такую большую старую кровать.

— Ты ее почти получил. Я ее покупала для нас. После того, как свадьба была отменена, она просто застряла в кладовой. Для моей квартиры она слишком большая, а Уиллу срочно нужна была мебель для этого дома, вот я ему ее и продала.

Эй-Джи проверил пружины матраса.

— В этом есть некоторая метафора, но я бы не хотела поднимать эту тему прямо сейчас.

Я пошла в гостиную, Эй-Джи за мной. Дом ему по-настоящему понравился. Я думаю, всем мужчинам нравится солидность и весомость толстых потолочных балок и толстых кирпичных стен. Эй-Джи ходил туда и обратно, восхищаясь камином, картинами на стенах, рекламами, рисунками и черно-белыми фотографиями.

Он постучал по стеклу фотографии с королевами красоты.

— Это ведь твоя тетя Глория, верно? Мой папа всегда говорил, что она одна из самых красивых женщин, которых ему доводилось встречать. — Эй-Джи грустно рассмеялся. — Принимая во внимание источник, это весьма высокая оценка.

— Уверена.

Он продолжал смотреть на фотографию. Потом на меня. Потом снова на фотографию.

— Это?..

— Да, это моя мама.

— Если не ошибаюсь, это первая фотография твоей матери, которую я видел? — сказал он. — У твоего отца в доме их нет.

— Нет, он их не выставляет. Для него это болезненно.

— Она была красивая, — сказал Эй-Джи, — как и ее дочь.

— Спасибо. — Я колебалась, стоит ли говорить. — Пару дней назад я встречалась с маминой двоюродной сестрой, Соней. Она переехала из Мэдисона в Северную Каролину после первой волны увольнений на фабрике. Она говорит, что я вылитая мать.

Эй-Джи подошел совсем близко и внимательно всмотрелся в черты моего лица.

— Нет, — сказал он. — В тебе много от отца. И, наверное, кое-что от нее. Ты не чья-то углеродная копия. Ты уникальное создание, Кили Мердок.

Эй-Джи наклонился и поцеловал мой лоб нежнейшим, легчайшим поцелуем.

Снаружи доносился гул голосов, смеялись и визжали дети. Музыканты играли что-то в стиле кантри, затем раздался усиленный техникой голос Уилла.

— Добро пожаловать на корпоративный пикник «Лавинг кап», — загудел он. — А теперь прошу всех присесть. У меня для вас новости.

— Пошли, — сказала я. — У меня разболелась голова.