Мальчики-охотники за удачей в Панаме

Глава 5. Постараться извлечь лучшее

– Ты здесь, Сэм?

– Да, Нед.

– Цел и невредим?

– Думаю, да.

Ветер по-прежнему свистел над головой, но уже не так сильно, и я слышал, как вокруг меня со стонами шевелятся люди. Из бурного моря мы перешли в относительно спокойное место, в котором было темно, как в Эребе[4]. Я нашел вход в каюту и спустился по ступенькам, которые наклонились в сторону. Однако внутри висячие лампы выдержали удар и все еще тускло освещали помещение. Дядя Набот сидел на койке, упираясь ногами в стол, и спокойно курил одну из своих огромных сигар.

– Пришли на станцию, Сэм? – спросил он.

– Наверно, дядя.

– Есть повреждения?

– Пока не могу сказать. Вы не ранены?

Он показал большую шишку на лбу, но при этом весело улыбнулся.

– Ты бы видел, как я нырнул под стол, Сэм. Настоящий цирк, и я в роли главного акробата. Где мы?

– Собираюсь узнать.

Я отцепил обе лампы и пошел с ними по сходному трапу. Чтобы не оставаться в темноте, дядя вместе со своей сигарой пошел за мной.

Я дал одну из ламп Неду, и мы принялись осматриваться. Дункан Мойт без сознания лежал рядом со своей машиной, которая продолжала ровно работать. Я повернул рычаг и остановил двигатели, после чего приказал двум матросам отнести изобретателя в каюту. Нукс зажег еще одну лампу и с помощью моего дяди заботился о раненом.

Мы с Недом прошли на корму и увидели, что ее все еще омывают волны. Идти по палубе было трудно, потому что корабль был наклонен с носа на корму и с правого борта на левый. Нос был поднят и застрял в песчаном валу, так мне показалось, но только когда я прицепил лампу на фал и поднял ее на фок-мачту, чтобы она освещала как можно большее пространство, я обнаружил, что мы вошли прямо в глубокий пролив, уходящий в глубину суши. С одной стороны густые заросли кустов или подлеска, с другой стороны лес. Впереди чистая вода, но мелкая, что помешало нам двигаться дальше.

Либо буря стихла, либо мы не слышали ее в нашем защищенном положении. Осмотр людей показал, что один из них сломал руку, у нескольких синяки и кровоподтеки, но серьезных ран нет.

Корабль стоял неподвижно, застряв на дне пролива. Волны, бившие в корму, не причиняли ущерба, да и они как будто становились слабее.

Нед отправил уставших матросов на койки и с помощью Брионии, который в медицине разбирался почти так же хорошо, как на камбузе, занимался сломанной рукой и наиболее серьезными ушибами.

Я снова пошел в каюту и увидел, что дядя Набот и Нукс сумели привести в себя Дункана Мойта, который сидел и ошеломленно осматривался. Я увидел, что он не ранен, просто падение на время лишило его сознания.

– Машина… машина… – с тревогой произнес он.

– Она в порядке, сэр, – заверил его я. – Я отключил двигатели, и она, кажется, без ущерба перенесла толчок.

Мои слова как будто его успокоили, и он провел рукой по лбу, как будто хотел очистить мозг.

– Где мы? – был его следующий вопрос.

– Никто не знает, сэр. Мы на берегу, и я почти уверен, что это побережье Панамы. Завтра утром определим свое местоположение точнее. А сейчас, мистер Мойт, рекомендую вам лечь и отдохнуть.

На всех нас сказывалось напряжение последних дней, и теперь, когда не было необходимости в напряженной работе и постоянной бдительности, мы поняли, что наши силы на исходе. Я оставил Неда устанавливать вахту, пошел в свою каюту, упал на койку и через полминуты спал.

– Проснись, мастер Сэм, – сказал Нукс, тряся меня. – Завтрак готов, сэр.

Я потер глаза и сел. Солнце светило в окно каюты, расположенной на левом борту. Вокруг тишина, странно контрастирующая с грохотом, который так долго забивал слух. Буря кончилась, и мы могли определять причиненный ею ущерб.

– Который час, Нукс?

– Восемь часов, мастер Сэм.

Я вскочил, вспомнив ночную трагедию, которую сон на время заставил меня забыть. Нукс стоял с тазом и полотенцем, и его спокойствие побудило меня умыться, прежде чем выйти на палубу.

В кают-компании я увидел, что ножки стола опираются на ящики, чтобы стол был ровный, и что приготовлен горячий завтрак, от которого теперь на столе идет пар. За столом сидели Нед Бриттон, дядя Набот и Дункан Мойт, все деловито ели. Они оживленно поздоровались со мной и пригласили садиться и присоединиться к ним.

– Как все, Нед? – с тревогой спросил я.

– Плохо, как только может быть, и все в полном порядке, – ответил он. – «Глэдис Х.» никогда больше не будет плавать. Днище разбито, и корабль застрял в иле. Скоро разломается на куски и пойдет на топливо индейцам.

– Груз сейчас в безопасности?

– Конечно. Это ведь куски стали, и доски корабля их держат. Конечно, промок, но я видел, что балки окрашены и не заржавеют. Чем бы это ни было, это не Сан-Педро, и плавание неудачное; но балкам здесь гораздо лучше, чем на морском дне, так что я считаю, что мы сделали для хозяев все, что могли.

Я сел и взял кофе, который протянул мне Нукс.

– Как экипаж? – спросил я. – Все ли в порядке?

– Ранен только Дик Ломбард, но его рука срастется.

– Ты понимаешь, Нед, где мы сейчас?

– Застряли в реке. Вокруг дикая местность, но думаю, мы найдем выход. Много продовольствия, и хороший климат. Можно сказать, что нам повезло, Сэм.

Я в отчаянии покачал головой. Мне не казалось, что судьба нам благоприятствует. Конечно, мы могли бы в бурю пойти на дно Карибского моря, но мне казалось, что мы выбросили груз в самом неудачном месте и для владельцев, и для нас самих. Мистер Харлан поступил бы благоразумней, если бы не рискнул, посылая нас в Сан-Педро.

– Что ж, думаю, мы по крайней мере выполнили свой долг, – сказал я как можно оживленней, – так что постараемся извлечь из положения все лучшее.

– Я турист и путешествую для удовольствия, – сказал дядя Набот, – и так лучше, чем пинать мула. Сэм должен беспокоиться, потому что ему за это платят, но мы, пассажиры, можем наслаждаться. Верно, мистер Мойт?

– Для меня это серьезная ситуация, – ответил изобретатель. – Только подумайте, джентльмены. Самый удивительный механизм, какой только знает мир, застрял в глуши вдали от цивилизации.

– Это ваша вина, – сказал Нед.

– Нет, сэр, это судьба.

– Машина в порядке, – сказал я. – Вы без труда сбережете ее.

– Что касается этого, то, конечно, я должен постараться как можно успешней преодолеть неблагоприятные обстоятельства, в которых оказался, – сказал он более собранно, чем я ожидал. – Не в моем характере сдаваться, иначе я никогда бы не достиг такого совершенства в своих изобретениях. В данный момент больше всего я сожалею о том, что мир будет лишен моего изобретения дольше, чем я намеревался. Мир дольше будет ждать мой конвертируемый автомобиль.

– Не зная о его превосходных качествах, мир может еще немного подождать, – философски сказал дядя Набот. Я заметил, что к бедам другого человека легче относиться философски, чем к своим.

Торопливо позавтракав – Бриония приготовил завтрак великолепно, несмотря на то, что камбуз был наклонен под углом в сорок пять градусов, – я вышел на палубу, чтобы впервые отчетливо осмотреть окружение.