Малышка на заднем сиденье

Глава 5

Самир

Бекка моргает несколько раз.

— Нет, это не так. Если бы ты любил меня, то не вел бы себя словно озлобленный придурок.

Я целую ее в раскрасневшуюся щеку, желая, чтобы она чуть повернула голову, чтобы я смог поцеловать ее сочные губы.

Я замедляю свои толчки, проводя кончиками пальцев по особому местечку ее внутренней стенки, отчего ее стоны становятся хриплыми.

— Мне жаль. Да, я действительно злюсь, но не на тебя. Только не на тебя. И я не хотел быть таким придурком.

С удивительной мягкостью она спрашивает: — Почему ты злишься?

— Сначала это было потому, что мне пришлось все бросить, когда мама вышла замуж за твоего отца. И ты была такой занудой по поводу того, что придется жить с нами, поэтому я вел себя как сопляк, с легкостью вымещая на тебе весь свой гнев. Прости, что я был таким мудаком. Что заставил тебя думать, будто бы ненавижу тебя, хотя на самом деле все с точностью до наоборот.

Бекка, наконец, поворачивается ко мне лицом. Внезапно ее глаза засияли теплом и нежностью. К моему величайшему удивлению, она заводит руку мне за голову и притягивает к себе для сладкого поцелуя, и я ощущаю ванильный аромат ее блеска для губ.

Я лениво двигаю пальцами внутри нее, замедляя движения по мере того, как поцелуй становится глубже.

Когда Бекка прерывает поцелуй и отстраняется, она обхватывает мою щеку ладонями и говорит: — Мне тоже жаль. Не за то, что я вела себя как соплячка, потому что ты определенно заслужил это, когда назвал меня смазливой блонди и сказал, что от меня веет так, будто кто-то испортил воздух при нашей первой встрече.

Я издаю смешок, но быстро извиняюсь, снова.

— Мне не следовало этого говорить. Я люблю твой запах. Он похож на кокосы, летнее солнце и… — я стону, вспоминая, как сногсшибательно и сексуально выглядят ее изгибы в маленьком бикини, которое обтягивает ее бедра, едва прикрывая сочную попку.

Мой член дергается, когда я вспоминаю, как часто я представлял, что затаскиваю ее в самую глубокую часть бассейна, который был у нас на заднем дворе, и отодвигаю треугольнички ее купальника в сторону, чтобы пососать ее сладкие сиськи.

Я мечтал о том, как разверну ее и попрошу ухватиться за край бассейна, пока буду развязывать завязки ее бикини, затем раздвину ее полные ягодицы и погружу свой член внутрь. Киска или задница, абсолютно не важно.

Мне так сильно хотелось быть с ней. По сей день я едва могу вынести совместное пребывание в бассейне дольше пяти минут, прежде чем мне приходилось вылезти и бежать в свою комнату, чтобы подрочить, а затем вернуться на улицу, только для того, чтобы это повторилось снова.

Бекка двигает бедрами и делает глубокий вдох, затем медленно выдыхает, когда при следующем толчке я ввожу третий палец в ее киску, бормоча ей о том, какая она хорошая девочка, что смогла расслабиться настолько, чтобы принять мои пальцы.

Ее голос дрожит, когда она говорит: — Спасибо. Я… я знаю, что тоже могла быть повежливее вместо того, чтобы постоянно ссориться с тобой.

Затем она бормочет мне под нос: — Определенно, я была бы более вежливой, если бы знала, что у тебя такой огромный член.

Я не могу сдержать самодовольной улыбки, которая расползается по моему лицу, мое самолюбие тешится от осознания того, как сильно она ценит мой большой член. Но затем мы на мгновение замолкаем, слушая ужасную музыку, которую выбрал папа — вместе с ее тихими стонами удовольствия — пока выслушиваем извинения друг от друга.

Теперь я уже не чувствую себя таким самодовольным, целую ее в шею и говорю: — После того… как только мы начали жить вместе и я влюбился в тебя, я постоянно злился, потому что не мог обладать тобой. Мы были так молоды, и поскольку наши родители были женаты, мне казалось, что мы никогда не сможем быть вместе. Не так, как мне хотелось.

Она на мгновение застигнута врасплох моим признанием, судя по тому, как она наклоняет голову, отстраняясь от меня, когда я пытаюсь поцеловать ее в подбородок. Долю секунды она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но затем ее брови опускаются, и она прикусывает внутреннюю сторону щеки, прежде чем говорит: — Вот именно. Они женаты и так чертовски любят друг друга, что никогда не разведутся. Мы не сможем быть вместе, даже если… даже если бы захотели.

Она быстро поправляет себя, добавляя: — Я имею в виду, если бы ты захотел, — Бекка указывает на мою руку у себя в штанах, а затем на мою выпуклую эрекцию, натягивающую шорты. — Значит, это придется прекратить.

Я кладу ее руку на свою выпуклость, заставляя ее сжать мой член через шорты. Мы одновременно делаем глубокий вдох и выдыхаем, когда я сжимаю ее руку в кулак.

— Не имеет значения, останутся они вместе или же нет. Нам по восемнадцать, и мы не кровные родственники, так что мы не делаем ничего плохого. Я не позволю их отношениям помешать мне заполучить тебя.

Зеленые глаза Бекки вспыхивают огнем, когда я вытаскиваю руку из ее леггинсов, и, хотя это непросто сделать в таком ограниченном пространстве, я стягиваю их, затем сажаю ее к себе на колени, чтобы она оседлала мои бедра, на этот раз развернувшись ко мне лицом.

Я присвистываю, увидев ее ярко-розовые кружевные стринги — одни из моих любимых — затем беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

— Ты моя, Бекка. Всегда будешь моей, и особенно, когда станешь мамочкой.

И затем я прижимаюсь к ее губам. Думаю, она настолько ошарашена моим заявлением, что ее мозгу требуется больше времени, чем следовало бы, чтобы осознать, что я делаю — стягиваю шорты, чтобы вытащить свой набухший член, и отвожу в сторону ткань ее стрингов, пропитанную ее возбуждением. Бекка вскрикивает и кладет руки мне на плечи, когда я сжимаю ее полные бедра, чтобы притянуть ее ближе, а затем беру свой член и прижимаю его к ее входу.

У меня перехватывает дыхание, а сердце бешено колотится в груди от триумфа, когда Бекка откидывает голову назад и двигает бедрами, чтобы принять мой член в свою киску. Она сделала это сама. Я лишь держал ее под правильным углом, и она взяла бразды правления в свои руки.

Когда она полностью уселась ко мне на колени, а мой член погрузился в ее влагалище по самое основание, я обхватил ладонями ее сладкие ягодицы и стал двигать ее взад-вперед, уже находясь на грани оргазма.

Бекка запустила пальцы мне в волосы и слегка потянула, заставляя меня зажмуриться от удовольствия.

— Вот так. Такая хорошая девочка. Оседлай мой член, мамочка. Заставь меня кончить, чтобы я мог наполнить твою киску до пределов. Не могу дождаться, когда увижу, как растет мой ребенок у тебя животе.

Я откидываю голову на подголовник и яростно трахаю ее. — Наши детки дадут близняшкам фору в плане привлекательности. Хотя, надеюсь, что они не будут такими шумными, — фыркаю я.

Бекка издает глухой стон и крепко сжимает меня, ее возбуждение капает мне на колени. Она всегда души не чаяла в наших сестрах, с того самого момента, как они родились. Она ухватилась за возможность присматривать за детьми и все время спрашивает маму и папу, планируют ли они завести еще детей и как скоро это произойдет.

Она частенько делилась своими мечтами о будущей семье, и я очень ревновал, думая, что это случится с другим мужчиной. Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы у нас была своя собственная семья.

Подарить ей моих детей.

Никогда не позволять ей или же другому мужчине думать, что он может претендовать на нее, ее киску, ее матку или же ее сердце.

А затем…

— Черт, черт! Нет! — Бекка резко останавливается и вырывается из моих объятий, когда я пытаюсь усадить ее обратно на свой член. — Ох, ты должен остановиться. Ты не можешь… ты не можешь кончить в меня. Мы не можем этого сделать!

Я наклоняюсь вперед и прикусываю зубами ее пораненную нижнюю губу.

— Да, как скажешь, мамочка. Но объясни это своей насквозь промокшей киске, которая пытается высосать сперму из моих яиц, — возражаю я хриплым голосом.

Она качает головой взад-вперед, в то время как ее внутренние стенки пульсируют вокруг моего члена, пока она тяжело дышит и дрожит у меня на коленях. Она стискивает мои волосы почти до боли, притягивая меня ближе.

— Мы не можем! Не можем этого сделать, — кричит она, противореча своему телу и подпрыгивая раз за разом.

— Черт возьми, да, мы можем! — я просовываю руку между нами, чтобы сильно помассировать ее клитор.

Я заставлю ее кончить и так крепко сжаться вокруг меня, что мои яйца будут вынуждены опустошиться в нее.

Мне бы хотелось, чтобы у нас было достаточно места, чтобы я смог перевернуть ее на спину, закинуть ее ноги себе на плечи и безжалостно трахать.

Я приподнял ее задницу, прижимая плечи к сиденью, чтобы ни одна капля не вытекла наружу.

Бекка вскрикивает и дергает бедрами, поэтому я засовываю свой язык ей в рот, чтобы проглотить и заглушить ее звуки, когда я довожу ее до бурного оргазма быстрее, чем рассчитывал. Слава Богу, папа включил музыку так громко, что даже проезжающие мимо водители хватались за уши, и он не слышал, как она разомкнула губы, набрала полные легкие воздуха и закричала от облегчения.

— Самир! О Боже, Самир!

— Никогда не устану слушать, как ты выкрикиваешь мое имя.

Мой член увеличивается, когда она делает это снова, а затем обмякает, прижимаясь ко мне, чтобы перевести дыхание, и я опускаю руки на ее задницу и использую ее тело, чтобы кончить, окрасив ее внутренности своей спермой так, как вчера вечером это случилось с зеркалом в ванной.

— Прими мою сперму, мамочка. Прими ее всю. Черт! — я стискиваю зубы, упираюсь ногами в пол и наклоняюсь над сиденьем, когда мои яйца туго сжимаются.

Мой пресс сводит так сильно, что он сокращается вместе с моим членом, когда струйки спермы заполняют ее киску.

К тому времени, когда все заканчивается, мы оба совершенно измотаны, даже больше, чем вчера, когда я трахал ее в позе наездницы задом наперед.

Когда я опускаю свою задницу обратно на сиденье и проверяю, как чувствует себя Бекка, чьи пальцы безвольно запутались в моих волосах, а щека покоится на моем плече, я обнаруживаю, что она едва может держать глаза открытыми. Это заставляет меня задуматься, возможно ли, что она тоже не могла заснуть прошлой ночью.

Думала ли она обо мне.

Скучала ли.

Хотела ли меня.

А потом, когда наконец заснула, возможно ли, что я ей приснился.

Я целую ее в макушку, просовываю руку ей под рубашку и глажу по спине. Она мурлычет и прижимается ближе, втягивая мой член, который все еще находится внутри нее, в свою киску. Это самая невероятная близость, которую мы когда-либо испытывали: сердце к сердцу, ее тело расслаблено и удовлетворено с моей помощью.

Это величайший момент в моей жизни.

Я позволяю другой руке скользнуть к ее киске, слегка поглаживая половые губки, которые обхватывают мой член, затем поднимаюсь к маленькой дырочке, которую, я надеюсь, она позволит мне взять в один прекрасный день. Мне придется подождать, пока она не забеременеет, потому что я не хочу тратить впустую сперматозоиды, даже если мысль о том, как моя сперма вытекает из ее растянутой задницы, заставляет мое сердце колотиться в груди.

Бекка мычит и слегка выгибает спину, покачивая бедрами, пока я кружу вокруг ее заднего входа.

— Тебе это нравится?

Она снова мычит, но затем морщится, когда я проникаю в ее анус лишь кончиком указательного пальца. Я знаю, что без смазки и тщательной подготовки ей было бы больно, если бы я трахнул ее там, даже одним лишь пальцем, и последнее, чего я хочу — это причинить ей боль.

Так что я отступаю и довольствуюсь тем, что могу прикасаться к ее анусу, пока она позволяет это.

Когда она зевает и прижимается к моей груди, поворачиваясь в сторону, словно собирается слезть с моих колен, я отстраняюсь. Затем целую ее в макушку и говорю: — Спи. Я разбужу тебя, когда мы сделаем наш следующий пит-стоп.

— Но… — говорит она с едва слышным вздохом, который с каждой секундой становится все тише.

Она сжимает стенки своей киски вокруг моего наполовину затвердевшего члена, молча указывая на свою проблему.

— Я буду обнимать тебя, пока ты спишь — чтобы мои сперматозоиды могли выполнять свою работу, — добавляю я про себя.

Проходит еще мгновение, и, решив, что она, должно быть, заснула прежде, чем смогла снова запротестовать, я шепчу сквозь ком в горле: — Я люблю тебя, Бекка. Люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Ты будешь лучшей мамочкой для наших детей. И я тоже обещаю стать лучшим папой.

Бекка, которая, по-видимому, еще не заснула, проводит рукой по моей груди и кладет ее прямо на сердце. Она шепчет: — Я тоже люблю тебя, Самир. Просто чтобы ты знал… Я всегда любила тебя. Знаю, что со стороны казалось, что это не так. Потому что я постоянно спорила. Но я лишь… думала, что ты — и наши родители — возненавидели бы меня или же сочли отвратительной, если бы узнали, как сильно ты мне нравишься. Я все еще влюблена в тебя. Поэтому мне приходилось скрывать эти чувства. Бежать от них прочь.

— Так вот почему ты так разозлилась, когда я подал заявление в твой университет? Из-за того, что ты пыталась сбежать, а не потому, что ненавидела меня?

Бекка кивает, и я обнимаю ее.

Горячая слеза скатывается по моей щеке, когда мои мечты становятся реальностью.

— Как… Как давно твои чувства стали соответствовать моим собственным?

Но она, наконец, засыпает, и ее теплое дыхание ласкает мне шею. Я не знаю, как долго мы могли бы быть вместе, вместо того чтобы бороться с этими чувствами, но мое сердце наполняется радостью от осознания, что у нас впереди вся оставшаяся жизнь, чтобы наслаждаться компанией друг друга.

Больше никаких напрасных трат времени.

Больше никаких ссор.

Только я, Бекка и наши дети.

Наша семья.

Навсегда.