Ах, как мы говорили все века! Гул народного говора из старых сказок доносит золото этой речи.
Зашел в топучее болото, огряз до колен.
Вры одни, сказки-то.
А тут — на-поди! — остров явился.
Жестоко ударились, земля простонала.
Куда ворон костей не залетывал.
А дрязгу этого не рассказывай, чтобы старуха не болела душой.
Эка сила хочет во мне быть!
Сердце у самой так и ощипнуло.
Сшибите мою старую избу и поставьте каменный дом.
А кони-то, кони! Чудо да и только! И сыты, и статны, и на ногу резвы.
А уж известно, чего баба захочет, то и сделает.
— Что хочешь — деньги или доброе слово за ковер? — Доброе слово.
— Как будем царевну судить? — Усовестим словом и живите себе.
— Жаль дворец золотой оставлять. — Катай по стенке, все в яичко скатаешь.
Кормил Жар-птицу три года, выпустил. — «Обманешь — не прощу». Вернулась.
А вот целые кусочки.
В прочих деревнях так ли делают старухи, у холодного-голодного новостей спрашивать! Ты меня накорми-напои, в баньке выпари, на постель повали, тогда и спрашивай.
Кустик, а его ветром качает, а его ветром качает. — Спроси про меня, спроси про кустик… — Этот кустик — твоя судьба, как дойдешь до него, он перестанет мотаться и качаться.
Здравствуй, царевич, куда тебя Бог несет, по воле али по неволе? — Добрые молодцы по неволе не ездят. Не волею и не неволею, а своей охотою.
Королевна спрашивает у царевича: «Чем себя поблагодарить велишь?» «Поцелуй меня, красна девица!» Королевна не устыдилася, прижала его к ретиву сердцу и громко-громко поцеловала, так, что все войско услышало. А дома все дочиста отцу рассказала. Свадьба была веселая, все кабаки и трактиры на целую неделю были открыты для простого народа безденежно.
В стародревние годы, в старопрежние в некоем царстве, не в нашем государстве случилось одному солдату у каменной башни на часах стоять. Башня была на замок заперта и печатью запечатана, а дело-то было ночью.