Мама на Рождество

Глава 2

Эрика

– Дочка, я понимаю, что ты занята, но завтра у отца день рождения, – давит мама, раздражая меня.

Зажав телефон между плечом и ухом, я ощупываю живот своего нового пациента и бросаю медсестре:

– Мягкий. – Она кивает и печатает на ноутбуке мои слова. Надавливаю в разных частях брюшной полости, но пациент даже не вздрагивает, только пытается поймать мою руку и засунуть ее себе в рот. – Тише, малыш, – улыбаюсь я.

– Эрика, – строже зовет меня мама.

– А нельзя просто в джинсах, мам? – стону я, кивая хозяйке Доджера.

– Нет. Дорогая моя, у папы юбилей. Приедут его бывшие коллеги. Может, найдешь себе достойного…

– Все, поняла! – выкрикиваю, заставив клиентку вздрогнуть, а маму – замолчать. И только привыкшая к моей эмоциональности медсестра Лесли продолжает невозмутимо заполнять карточку пациента. – Платье, так платье. Вечером заеду в торговый центр.

– И освободи вечер на завтра, – напоминает мама, а я прикрываю глаза, устало вздыхая.

Я так надеялась заскочить к родителям днем, поздравить папу и уехать, сославшись на занятость на работе. Но мама, которая все не сдается в своем порыве выдать меня замуж, настояла на том, чтобы я присутствовала на торжестве.

Проводив последнего пациента, я устало опускаюсь в кресло и прикрываю глаза.

– Эрика, – в кабинет входит директор ветклиники, Кларк Доусон, такой же одержимый животными, как и я. – Пришли анализы, которые ты ждала.

Он бросает мне на стол папку, которую я тут же пролистываю в поисках результатов анализов одного из пациентов, а потом шумно выдыхаю.

– Можно делать операцию, – говорю, поднимая голову. – Только назначим ее на следующую неделю.

– Это еще почему? – Кларк присаживается на край моего стола и впивается в мое лицо своими темными глазами. Когда он так внимательно смотрит, мне становится не по себе.

Хотя так я себя чувствую каждый раз, когда на меня смотрит мужчина. И тогда я выдаю один из вариантов реакции: смущение или агрессию. Ненавижу весь мужской род! Ну, за исключением папы и брата. Остальным желаю гореть в аду!

– Я беру выходные на весь остаток недели.

– А меня поставить в известность ты не желаешь? Надо отменить или перенести твоих пациентов.

– Как раз собиралась к тебе идти.

– Как же, собиралась она, – недовольно бурчит Кларк.

– И всех пациентов заберет Беттани. Я уже договорилась с ней.

– А ее пациентов?

– У нее их было всего пять на завтра на тот момент, когда я узнавала. Как раз хватит времени всех принять.

– А с приютом что?

– Я им уже позвонила, до понедельника они меня не ждут. Отработаю лишний вечер на следующей неделе.

– Ладно, – неохотно соглашается он, вставая со стола.

– Лесли, ты-то хоть завтра будешь?

– Да, мистер Доусон.

Фыркнув, Кларк покидает кабинет, а я продолжаю рассматривать результаты анализов, передавая их Лесли с комментариями и заданиями на завтра.

Поход в торговый центр за платьем занимает у меня кучу времени, особенно если учесть, что разместить заказ через интернет можно в считанные минуты, да и выбор там получше. Но тогда я не могу быть уверена, что доставка приедет вовремя и мне не придется тащиться на юбилей отца в джинсах. К сожалению, потратив на шоппинг три часа, я не смогла выбрать наряд. Решаю сделать это все же утром, только втайне, иначе мама обязательно присоединится ко мне. Я люблю ее, но шоппинг с ней – это пытка. Мы должны будем обойти все магазины, и не по одному разу, а потом сделать вывод, что в первом все же было самое красивое платье. И вернуться туда в третий раз, чтобы все-таки купить то самое.

Я люблю своих родителей, но стараюсь минимизировать общение с ними, потому что они давят на меня по поводу брака. Как-то мама притащила на семейные посиделки сына своей подруги. Улавливаете, да? Классическая ситуация. Я и сын маминой подруги. Я не сопротивлялась. Откровенно говоря, устала, потому что родители грызли меня за отсутствие личной жизни с двадцати одного года. Если до этого они радовались, что я сосредоточена исключительно на учебе, то сейчас мамино стремление выдать меня замуж больше напоминает истерику.

Так вот этот сын маминой подруги предложил мне встречаться. Мы сходили на пару свиданий. Зак был очень молчалив, и я тоже не болтуха. В общем, из пары часов свидания мы перекинулись всего несколькими словами. Причем так, будто нас заставляли это делать. Я подозреваю, что Зак пришел тоже не по своей воле. Но, несмотря на это, он пригласил меня на следующее свидание. Я тогда еще подумала: «Может, мы просто созданы друг для друга?» Ведь есть же молчаливые пары. Наверное, со временем неловкое молчание превратится в приятное. Но на третьем свидании Зак удивил, предложив мне тройничок с его… девушкой. Правда, она была замужем, а муж ее был куколд, но… В общем, я, как могла вежливо, истолковала парню свою позицию по этому поводу. Он сказал, что я так и останусь старой девой, потому что не открыта экспериментам.

Потом был папин ученик. Надо сказать, мой папа пилот со стажем. Он уже давно на пенсии, но до сих пор преподает в университете Мадисона. Летает туда несколько раз в месяц к своим студентам, остальное время работает онлайн. Конечно, большинство его студентов – сплошь ухоженные красавцы, будущие пилоты. Но, во-первых, мне они больше напоминают напыщенных индюков. Преисполненные собственной важности и неотразимости, они даже ходят так, словно парят над землей. А, во-вторых, они чаще всего поверхностные в личных отношениях. Потому что… да-да, считают себя чертовски обаятельными. Даже если не красавцы. Надел форму пилота – все! Трусики у окружающих женщин должны автоматически слететь. А, ну и третье. Я бы не хотела ждать мужа из рейсов, как все детство ждала папу. Я вообще не очень терпелива, а тот факт, что от меня не зависело, когда смогу увидеть любимого человека, меня сильно раздражал.

Так что пилоты мимо.

Но был же папин ученик. Именно ученик, не студент. Он давно закончил университет и летал с папой в качестве второго пилота. Но в самом начале, как и большинство из них, работал стюардом на борту самолета, который пилотировал папа. Но это уже другая история. А наша с ним началась весной, когда у папы был отпуск. Он ненавязчиво пригласил Гаса к нам на барбекю. Якобы для открытия сезона, хотя это был уже третий раз за этот сезон. Я не собиралась тогда приезжать, но мама настояла. Мне стоило насторожиться еще в тот момент, когда она сказала: “Только не надевай шорты, тебе так идет то персиковое платье. Порадуй меня, надень его.” Знала бы мама, что под этим очаровательным платьем потом будут нагло шарить руки их гостя, дважды подумала бы. Получив заслуженную пощечину и пару ругательств в свой адрес, Гас быстро ретировался с праздника, а мама тогда сказала, что я навсегда останусь девственницей.

Тогда, разозлившись, я пошла в бар, нашла неженатого бывшего одноклассника и переспала с ним. Правда, перед этим пришлось изрядно напиться, чтобы не блевануть, так что я помню только как он кряхтел надо мной, вливал мне в уши чушь о том, что я ему давно нравлюсь, просто он стеснялся ко мне подкатить. А, ну еще помню смутные отголоски боли и то, что секс мне совсем не зашел. С тех пор у меня была пара партнеров, с которыми я убедилась, что секс – это совсем не мое, на том и закончила свои эксперименты.

За свои двадцать восемь я добилась многого: у меня свой дом, пусть и в пригороде Маринетта, я один из самых востребованных ветеринаров штата. Ко мне даже из Мадисона везут животных, где крутых ветеринарных клиник целая куча, практически на каждом шагу. И все же эти люди везут своих животных ко мне, потому что могут быть уверены: я в лепешку расшибусь, но сделаю все, чтобы помочь им. Еще я занимаюсь благотворительностью, бесплатно ухаживая за животными в местном приюте.

У меня все хорошо и без семьи. Я вообще как подумаю о том, что, выйдя замуж, буду вынуждена отчитываться перед мужем за каждый час задержки на работе, меня бросает в холодный пот. А задерживаюсь я каждый день, и не на минутку. А в дни, когда я работаю в приюте, могу вообще прийти к полуночи. Так что семья с моей одержимостью к работе мне противопоказана.

Приехав в Маринетт, сразу заезжаю в торговый центр, гораздо больший по сравнению с тем, который есть недалеко от моего дома. Я бреду по широкому проходу с полными пакетами. Все, как наказала мама: платье, туфли, белье. Еще я купила папе подарок и маме – чайную чашку в ее коллекцию. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на огромную украшенную к Рождеству елку, как мне в ногу что-то врезается, практически заставляя упасть, но я чудом остаюсь на месте. А «что-то» оказывается «кем-то»: маленькой девочкой с пытливым взглядом. Она смотрит на меня с интересом, прижимая к себе изрядно потасканного медведя. Я тоже смотрю на нее, не зная, что надо сказать. Самый безопасный выход из этой ситуации – сбежать. Но я почему-то осматриваюсь в поисках ее родителей.

Торговый центр наводнен людьми, снующими туда-сюда и периодически толкающими друг друга. Боюсь, в такой толпе ребенка могут сбить с ног. Затопчут вряд ли, но испугать могут.

– Где твои родители? – спрашиваю, не обнаружив никого из взрослых, кто бы крутил головой в поисках ребенка.

– Не знаю, – отвечает она и засовывает большой пальчик в рот.

– Вынь палец, иначе будет неправильный прикус, – на автомате говорю я, словно разговариваю со своей племянницей, у которой в раннем детстве была такая же привычка. – А с кем ты сюда пришла?

– С папой, – отвечает девочка, не вынимая пальца изо рта.

– И где он? – она просто пожимает плечами, а потом вынимает палец и этой же рукой берется за мой. И снова смотрит. – Тогда пойдем искать.

Сказав это, обхватываю остальными пальцами ее крохотную ладошку и веду к охране торгового центра, чтобы они объявили о том, что девочка потеряла папу. Малышка покорно следует за мной. Непуганная, похоже.

– Как тебя зовут? – спрашиваю ее.

– Милли. А тебя?

– Эрика.

Она пытается произнести мое имя, но выходит коряво. Нечто среднее между Лика и Эка. Решаю не обращать на это внимания, ведь через пять минут я уже прощусь с ней. Надеюсь на это.

– Эй, мисс! – раздается позади меня грозный голос, но я не сразу соображаю, что обращаются ко мне, поэтому и дальше тащу Милли за собой.

– Папа, – говорит она.

– Да, сейчас попросим охрану найти твоего папу, – бубню я, крутя головой по сторонам в поисках хоть одного охранника. Как не надо, они путаются под ногами, а когда нужны, их никогда нет.

– Мисс! – громче выкрикивает мужчина, а потом меня кто-то хватает за локоть и резким рывком поворачивает к себе лицом. – Ты охерела?! – рявкает он мне прямо в лицо, а я столбенею от такой наглости.

– Папочка! – взвизгивает Милли и, отпустив мой палец, бросается обнимать ногу нахала, который только что меня оскорбил.