Маньяк и тайна древнего русского клада

Глава II. Суздальская трясина

В то же самое утро, и примерно в такое же время, на территории Суздальского района, так сложилось, что расположенного совсем недалеко от поселка с необычным названием Нерша, по без конца и без края раскинувшимся лесам на собственном «квадроцикле» продвигался молодой мужчина, сзади которого, крепко обняв его и плотно прижавшись, сидела невероятно красивая девушка. По их нежному отношению и умиленным лицам, нетрудно было догадаться, что эти двое не только простые знакомые, а скорее всего, еще и люди, безумно друг в друг влюбленные. Что же это были за личности? А вот на них следует остановиться подробнее.

Красавица, как то, наверное, уже стало ясно, это та самая маленькая Наташа, которая была так милосердно оставлена в живых в том далеком 1998 году большим, хотя, нет… лучше сказать, просто огромным бандитом. Теперь же она выросла и расцвела, превратившись в очаровательную и очень привлекательную молодую особу; ей давно уже исполнилось двадцать шесть лет, и она вовсю блистала своими великолепными внешними данными; Елисеева Наталья Дмитриевна (именно так было ее полное имя) все так же ослепляла окружающих своими необыкновенными, изумрудного цвета, глазами, а в равной степени длинными и просто шикарными волосами, вьющимися в густорастущие, роскошные и удивительно белокурые локоны; невзирая на видимую худобу, лицо ее было несколько продолговатым и выглядело невероятно мило – если не сказать восхитительно; там было все: и небольшой аристократический нос, и нежные, чуть припухлые губы, своим цветом схожие с морскими кораллами, и не имеющие изъянов дугообразные брови, и гладкая, румяная, бархатистая кожа, совсем не требующая косметики и нисколько в ней не нуждающаяся, и маленькие, немного оттопыренные в стороны ушки, удачно скрывавшиеся за пышными, естественными кудрями, – словом, именно такой красавицей предстала сейчас некогда маленькая и запуганная девчушка, теперь же уверенно восседавшая на мощной японской технике, говоря о проходимости, не имеющей в том отношении равных.

Если коснуться ее характера, то особо необходимо отметить, что, потеряв обоих своих родителей, ей волей-неволей пришлось воспитываться в государственном детском учреждении, где она, кроме всего прочего, подчерпнула и очень необходимые в жизни качества: там ей пришлось научиться стойкости, выносливости к различным трудностям и общей уверенности в своих, как ей казалось, нескончаемых силах; но между тем, несмотря на такие, вроде бы положительные черты, характера, Наташа была несколько нагловата, достаточно своевольна и непримирима к мнению, вразрез идущему с ее собственным; за время детдомовского существования, сначала маленькой девочке, а потом юной девушке пришлось столкнуться со многими трудностями, что, кроме всего перечисленного, помогло еще и закалить ее мужественную натуру и выработать сильную и неустрашимую волю; однако ей также не чужды были и ласка, и нежность, и дружелюбие, а в некоторых случаях даже застенчивость, что могло у нее проявляться исключительно только к близким ей людям… таким молодым человеком, к которому Елисеева смогла проникнуться самыми теплыми чувствами, оказался американский предприниматель Майкл О'Доннелл.

Познакомились они на одном литературном брифинге, где Наташа презентовала свою новую книгу, ведь, даже вопреки своему незавидному прошлому, она все же смогла успешно закончить филологический факультет Шуйского «педуниверситета» и теперь непринужденно занималась свободным фрилансом, в основном включающим в себя копирайтинг, рерайтинг, или, другими словами, она занималась сочинением и переписью статей, прорабатываемых в основном на срочный заказ; все же остальное время она посвящала своей необузданной фантазии, беспрестанно роившейся в ее белокурой головке нескончаемыми творческими замыслами, которые она аккуратно документировала в компьютере; в результате у нее получались совсем неплохие произведения, впоследствии расходившиеся среди почитавшей и полюбившей ее романы аудитории; и вот, как раз именно благодаря ее увлечению, у нее и появилась возможность познакомиться с успешным иностранным бизнесменом, случайно оказавшимся в то время в Иванове, который в свою очередь, чтобы попросту убить лишнее время, со скуки забрел на презентацию ее писательского таланта, проходившую, между прочим, в одном из не самых захудалых Дворцов областной культуры.

Едва достигший тридцатипятилетнего возраста, мужчина был отлично сложен и выделялся по-мужски развитым в физическом отношении телом, приятной наружностью и естественной привлекательностью; ростом он выдался чуть выше среднего и имел атлетическую фигуру, где особое впечатление создавали чересчур широкие плечи; лицо представлялось по большей части круглым и лишь только книзу делалось несколько вытянутым, где, касаясь его более подробно, можно отметить, что оно было, как то и полагается, в меру красивым и включало в себя следующие, характерные только ему, очертания: в основном серые, но и немного голубые глаза – они «светились» невероятным умом, умением аналитически мыслить, а также не исключали моложавой игривости и задорной веселости; нос – в основном прямой, но все же был слегка украшен еле заметной горбинкой, выдающей собой принадлежность к итальянской национальности, что, кстати, подчеркивалось еще и таким отличительным признаком, как смугловатый оттенок кожи; губы выглядели чуть-чуть припухлыми, что в свою очередь передавало общее добродушие всей его пытливой натуры; волевые скулы выпирали немного в стороны и указывали на явное присутствие несгибаемой воли, твердости, а где-то в том числе и решительности; волосы были уложены короткой прической, имели пепельный оттенок и совсем не скрывали небольших, плотно прижатых ушек.

Неудивительно, что два этих внешне и внутренне одинаковых человека сразу же поняли, что просто созданы друг для друга. В тот день молодой кавалер дождался окончания всего просветительского мероприятия и набрался смелости пригласить восхитительную красавицу отужинать вместе с ним в одном приличном ивановском ресторане; практически не думая, Наташа, с радостью, согласилась; ну, а и с тех самых пор между ними завязались отношения гораздо более теплые, нежели просто обыкновенная дружба.

С того удивительного момента минуло почти полтора года, и вот наконец пришло то самое время, когда выжившая в очень сложной ситуации маленькая девчушка решилась претворить в жизнь завещание своего у́мершего родителя и найти то спрятанное сокровище, из-за которого в те далекие девяностые годы тот и поплатился своей молодой и так внезапно оборвавшейся жизнью. Нетрудно догадаться, что все поисковые мероприятия решил взвалить на себя ее иноземный товарищ, взявший на себя в том числе и расходы, направленные как на приобретение всей необходимой амуниции, так в точности и средств передвижения по непроходимой, а где-то и болотистой местности.

Они ехали уже полчаса, все более углубляясь в лесную чащобу, на поросшей мхом почве оставляя после себя лишь две петлявшие колеи, идущие следом за ними параллельно друг другу. Внезапно! Прямо перед ними возник болотистый водоем, и Майкл едва успел выжать тормоз, чтобы не углубиться в опасную и безжалостно засасывающую трясину; он невольно захотел разразиться отборнейшей матерщиной, перемежающейся где-то русской, а где-то американской словесностью, но, повернув голову и взглянув на сидевшую позади него одну из самых очаровательных девушек, вмиг передумал и, сдерживая эмоции, как можно спокойнее произнес:

– Все, кажется, мы приехали: дальше явно нет никакого хода и придется искать объездные пути.

Он говорил с отчетливым иностранным акцентом, но, так как ему уже не раз приходилось вести дела на территории Российского государства и последние годы он практически безвылазно находился в пределах этой страны, мужчина успел довольно сносно освоить русскую речь и старался осуществлять построение своих фраз согласно общепринятым правилам. Поэтому Наташе – которая, к слову сказать, неплохо понимала в том числе и английский язык – не составляло труда понимать то, что собирался ей передать представитель другой, не менее великой, Державы.

Невзирая на столь серьезное заявление, Елисеева молчала, размышляя о чем-то своем, и становилось непонятно, слышала ли она вообще то, что пытался ей разъяснить встревоженный спутник, либо же она даже не вслушивалась в сказанные им фразы; разумеется, видя состояние ее глубокой задумчивости, О’Доннелл невольно решил повториться, лишь слегка изменив основную суть своих ранее сделанных утверждений:

– Впереди трясина, и дальше в этом месте проехать ни за что не получится – надо либо изменять маршрут, либо пытаться найти объездные пути.

– Да, это верно, – словно очнувшись от какого-то сна, ответила зеленоглазая девушка, одновременно доставая из кармана своей утепленной куртки небольшой клочок бумаги, бережно заклеенный полиэтиленовой пленкой, – никак не пойму: что не так мы все время делаем, ведь все же вроде предельно просто?

Она принялась внимательно разглядывать сделанный от руки рисунок, привлекая к этому занятию и внимание своего американского провожатого; по прошествии трех минут глубокомысленных изучений, молодой мужчина не выдержал и, слезая с «квадроцикла», промолвил:

– Не представляю: что мы пытаемся найти по этой, так неудачно составленной, карте? Согласно приведенных на этом чертеже ориентиров, лично мне совсем непонятно: сколько и в какую конкретно сторону необходимо проехать?

– Да, – не стала противиться очаровательная особа, тем не менее строго хмуря свое бесподобное личико, – здесь действительно непонятно, какое и куда необходимо преодолеть расстояние. Я тебе уже говорила, что эта схема досталась мне почти в младенческом возрасте, когда я была глупой и несмышленой девчонкой; а кроме того, это происходило при таких обстоятельствах, что выяснять все остальные подробности у меня просто не хватило бы ни духу, ни времени, ни детского понимания, ведь если ты знаешь – в тот самый момент убивали моего отца, да и сама моя жизнь висела тогда всего лишь на одной, невероятно маленькой, «липочке»; мой же родитель успел, единственное, сказать, что он завладел этим клочком бумаги у одного очень влиятельного и жестокого человека и что успел разделить его на две равные части… одну он оставил себе, а вторую передал моей беременной маме, которая в тот же самый момент находилась в больнице и рожала крошечного младенца… Она в тот день, так же как и папа, скоропостижно скончалась, а меня отправили на воспитание в государственное детское учреждение.

– Это как раз и понятно, – промолвил мужчина, воспользовавшись тем, что его возлюбленная, загрустив, замолчала, предавшись в этот момент печальным воспоминаниям, – но, судя по тому, что на этом рисунке указано направление, ведущее через место, где сейчас находится селенье Большое Борисово, а в последующем резко обрывающееся в лесу, где дальнейший путь теряется на обрывке бумаги, потом же снова возникает и ведет к тайнику, скрывающему расположение клада, я думаю, что это может означать только одно – указатель ориентиров находится на той, утраченной тобой, части; на этой же имеется только четко обозначенный северный ориентир, восходящий из неизвестной точки. Мы с тобой уже исколесили все близлежащее лесное пространство, но ничего похожего на то древнерусское сохранное место, что указанно в окончании прочерченного маршрута, так и не обнаружили… все это говорит о чем? Да только о том, что на той части схемы проставлены точные координаты, которые и следует выдержать, чтобы попасть в интересующее нас место.

– Я с тобой полностью согласна, – вдруг встрепенулась молчавшая до этого в задумчивом ожидании девушка, вроде бы спокойно слушавшая речь своего возлюбленного, – но я повторюсь, что осуществила уже несколько попыток найти следы рожденного в то нелегкое время ребенка, где в первую очередь хотела узнать, что сталось с его печальной судьбой, и уже только потом выяснить, где находится вторая часть начерченной родителем карты; однако в самом начале двухтысячных в больнице произошел страшный пожар, и все архивы, соответственно, были тогда уничтожены. Я даже не представляю – брат у меня родился или сестренка, – и более грустно, – и теперь, наверное, никогда уже не узнаю.

Отдавая дань памяти покойным родителям и сгинувшему в российской бюрократии новорождённому мальчишке, молодой американец и его любимая девушка на несколько минут прекратили всякие разговоры, полностью отдавшись завладевшим их разумом мыслям. Наташа, так же как и предприимчивый американец, слезла с быстроходной и вездеходной техники и стала ходить взад и вперед, разминая затекшие ноги; проделав несколько разминочных упражнений, она вернулась назад к «квадроциклу» и остановилась, снова устремив свой взгляд на самодельную схему.

– Странное дело, – озадаченно сказала она, проводя нежным пальчиком по спрятанному в целлофане листочку бумаги, – вроде делаем все так: по прямому направлению едем от Большого Борисова к тому самому месту, где, судя по проложенному маршруту, должен находиться разворот на ответвление, ведущее к спрятанному сокровищу; но ничего более или менее похожего на древнерусский тайник, способный скрывать в себе баснословный клад, нам до сих пор так и не подвернулось.

– Это потому, – промолвил более рассудительный представитель сильного пола, – что на утраченной части карты указано некое направление, очевидно помеченное уточненной длиной, без сомнения выраженной в каких-нибудь измерительных величинах. Мы же с тобой, Наташа, действуем сейчас наугад и поэтому обречены на постоянные неудачи… думаешь, что, ваши предки были настолько глупы, и спрятали свои сокровища в месте, где их было бы так просто найти? Лично я так совсем не считаю, иначе бы их давно уже отыскали; принимая же во внимание наши бесцельные поиски, проделать это до сих пор никому так не посчастливилось. Кстати, дорогая Наташа, я хотел бы прояснить у тебя еще один, как мне кажется, немаловажный вопрос?

– Какой? – вскинула Елисеева кверху тонкие брови, выражая явное удивление тому, что еще такого интересного могло взбрести в голову ее и без того предприимчивому попутчику.

– Давно хотел тебя спросить, – без обиняков начал молодой кавалер, подходя ближе и оказавшись от желанной девушки в самой непосредственной близости, – а ты точно уверена в том, что на современном листке бумаги, изготовленном на промышленном производстве, достоверно указывается место захоронения древнерусского клада, спрятанного в те далекие времена, когда и бумагу-то не умели как следует делать?

– Ну, на этот вопрос я отвечу просто и беспристрастно, – повеселев, многозначительно проговорила блондинка, вдруг осознав, что ее неразборчивый кавалер совершенно не посвящен в некоторые самые обыкновенные подробности, без которых не удастся полностью вникнуть в суть всей этой истории – вот тут-то она и решила раскрыть те самые, неведомые ему, но очень существенные детали: – Мой отец – царство ему небесное! – был хотя и отчаянным, но притом совсем неглупым мужчиной, и, как он успел мне объяснить перед смертью, оригинал той самой карты, что составляли древние «русичи», по странному стечению обстоятельств был полностью уничтожен. Ему же – каким-то одному ему известным способом – удалось сделать с нее копию, которую он и разделил благополучно на две равные половинки: одна находится у нас, и, к слову сказать, это копия копии, а другая пропала неизвестно куда, вместе с моим родившимся братиком, или, быть может, даже сестренкой.

– Факт, конечно, печальный, – попытался поддержать блондинку О’Доннелл, видя, как она вновь погружается в печальное состояние, – но такова воля Божья, и, возможно, Он когда-нибудь смилостивится, позволит вам наконец-то свидеться, а в дальнейшем воссоединиться единой семьей; я же буду всецело тебе помогать как в поисках пропавшего близкого человека, так и в розыске спрятанного богатства.

На этом совещательную часть решили закончить и, развернув «квадроцикл» в обратную сторону, задали ему противоположное направление, чтобы, в конце концов, поискать более удобные объездные пути. Не стоит говорить, что розыски их в тот день затянулись до самого вечера (болота в той местности славятся своей протяженностью, была же как раз весна, когда после зимы они больше обычного изобилуют влагой); но, как и первую половину, путешественники промотались впустую и всю оставшуюся часть пополудни, после чего, когда уже порядком стемнело, «не солоно хлебавши» выехали из леса и, невероятно устав, приняли решение возвращаться обратно в Иваново.