Маньяк и тайна древнего русского клада

Глава IV. Ситуация вокруг сокровищ все более осложняется

Тем же днем, но уже ближе к вечеру, Майкл по специальному приспособлению, включающему в себя лишь две обыкновенные березовые доски, загонял свой «квадроцикл» в небольшой автофургон иностранной модели, оставленный им на стоянке в селе Большое Борисово, пока они внимательно обследовали «достопримечательности» местных окрестностей и топких болот. Наконец, техника была «спрятана» и можно было выдвигаться в обратный путь; О’Доннелл сел за управление, Наташа же расположилась с ним рядом на очень удобном и мягком сидении, установленном в салоне автомобиля первоклассного производителя транспорта, носящего название «форд». Оба кладоискателя очень устали, вместе с тем девушка полностью положилась на водительский опыт мужчины, именно ему предоставив довести их до дома.

В половине восьмого вечера они выехали на Федеральную трассу «М-7», взяв направление на Иваново. Природу давно уже окутали сплошные, густые сумерки; но между тем автодорога не являлась сильно загруженной, вследствие чего американский предприниматель, желая побыстрее попасть в теплые и уютные помещения, посчитал, что может прибавить газу и двигаться чуть быстрее; на такие, в общем-то неосторожные, действия его вынудил угрюмый вид дорогого его душе человека. Весь обратный путь, простиравшийся из лесного массива до суздальского села, Елисеева все больше молчала; вот и сейчас, усевшись на пассажирское место, опечаленным взором взирала в окно, не выказывая никакой заинтересованности к своему кавалеру. Мужчина хорошо понимал, что такое ее состояние вызвано исключительно разочарованием от неудавшихся поиском, поэтому и стремился побыстрее увести ее от этого злосчастного места и, сменив обстановку, вернуть возлюбленной бодрое и веселое расположение духа.

– Не переживай, – пытался он ее успокоить, поглядывая на прекрасную, но вместе с тем унылую девушку, и, поправ осторожность, отвлекал свое внимание от казавшейся пустынной дороги, где встречный транспорт попадался лишь изредка, – мы что-нибудь непременно придумаем; у меня в Америке есть один специалист-компьютерщик, может, стоит ему показать этот обрывок схемы, а он в свою очередь сможет воссоздать утраченное изображение; поверь, он специалист высокого класса и уже не раз помогал мне в самых сложных и, казалось бы, неразрешимых вопросах.

Наташа молчала, погруженная в свои невеселые мысли; ей почему-то вспомнился давно погибший отец… Елисеев Дмитрий был человеком не очень высокого роста, но при этом являлся молодым мужчиной достаточно развитым и обладавшим огромной физической силой; кроме всего прочего, в его зловредном и где-то даже жестоком характере присутствовали отчаянные черты, и он никогда не упускал случая ввязаться в какую-нибудь рисковую авантюру. Так случилось и перед самой его трагической гибелью: его не менее безжалостный босс в тайне ото всех, через какие-то там, одному ему известные, связи, нашел в дремучем лесу Владимирской области небольшое селение, где люди жили еще практически у самых истоков цивилизации; в основном они занимались сельским хозяйством, животноводством и собирательством, а руководил ими седовласый старейшина, по существу оказавшийся хранителем древнего секрета, оставшегося в ведении той деревушки еще со времен давным-давно канувших в лету княживших «русичей».

Если вкратце обратиться к истории, то в стародавние времена, когда хан Батый зимой 1238 года свирепствовал на территории разрозненных владимирских княжеств, суздальский владыка, бывший в те суровые годы одним из богатейших вельмож государства, не желая делиться своими сокровищами с безжалостными и могучими недругами, повелел своему верному слуге Птолемею, прозванному так за тягу к математическим и географическим исчислениям, вывести богатство подальше в лесистую глухомань и спрятать его там, как он тогда сказал, – «…понадежнее».

– В случае, если со мной случится что нехорошее, – говорил тогда управитель, – ты останешься единственным, кто знает об этих несметных сокровищах, поэтому сделай так, чтобы ворог никогда бы не проведал о том, что оно существует; а когда понадобиться – пусть оно послужит на благо народа.

Немногочисленное суздальское войско 6 февраля 1238 года потерпело сокрушительное поражение прямо у стен своего родного древнерусского города; в живых не осталось никого, а Великий князь был умерщвлен самым жестоким образом. Птолемей с точностью выполнил его указание: с небольшим количеством преданных сторонников укрылся в непроходимом дремучем лесу огромного Суздальского княжества и организовал там небольшое поселение, сохранившееся до настоящего времени. Сокровище он, как и было указано, спрятал до такой степени надежно, что ни одному живому человеку не было под силу отыскать то надежно сокрытое место; однако тот человек хотя среди своих и слыл мужем ученым, между тем нисколько не надеялся на свою память, поэтому, чтобы не забыть, где находится спрятанный клад, он занес его тайное месторасположение на обыкновенный кусок пергамента, передававшийся впоследствии из поколения в поколение, как нетрудно понять, с сохранением за собой огромнейшего секрета. Те пять человек, что сопровождали выбранного хранителя неисчислимых русских богатств до самого «схрона», сгинули при необычных и таинственных обстоятельствах, позволив Птолемею единолично владеть секретом утраченного сокровища.

Ничего этого Наташа, конечно же, не знала. Имя «Птолемей» было обозначено на осколке ее части секретного плана, а то обстоятельство, что впоследствии, через несколько столетий, было обнаружено и разграблено древнерусское поселение, она узнала еще от своего давно сгинувшего родителя; в тот день, когда они убегали от своих ожесточенных преследователей, еще во время их поспешных сборов, отец первым делом счел необходимым сообщить своей маленькой девочке о причинах, побудивших его действовать таким необычным образом.

– Нам необходимо срочно бежать, – говорил он, находясь еще дома и собирая дочку в далекую и страшную неизвестность, – твой папа снова ввязался в непутевое дело и имел глупость встать на пути очень крутого и серьезного человека. Мы напали на одну, очень древнюю, русскую деревушку, всех там перебили, а потом мой жестокий босс долго пытал одного человека и, вконец его замучив, выведал у него одну очень страшную тайну, которую довелось узнать в том числе и твоему неразумному папе; это произошло совершенно случайно, но наш безжалостный предводитель посчитал такое обстоятельство просто недопустимым, и теперь наши жизни подвергаются очень серьезной опасности.

Далее, уже в ходе их отчаянного бегства, отец рассказал своей еще совсем маленькой девочке про секрет двух половинок перерисованных схем, а также о том, что оригинал был полностью уничтожен.

Сопоставляя все эти факты, Елисеева молча слушала успокаивающие речи ворковавшего подле нее О'Доннелла. Вдруг она резко дернулась, словно пробудившись от какого-то тяжелого и кошмарного сна, и, глядя ему прямо в глаза (он отвлекся от управления и изучал ослепительный взор своей девушки), высказала мысли, терзавшие ее все последнее время:

– Как ты думаешь, милый, раз мой отец делал этот рисунок в спешке, то вполне может существовать вероятность того, что он в чем-то ошибся и перенес координаты неверно; ксероксов тогда не было и ему приходилось вычерчивать каждую линию своими руками. Я согласна: он отличался особым дарованием и тягой к художествам, но что, если он что-то понял неверно и так же неправдоподобно перенес потом эти данные и на составленную им схему – ведь могло же такое быть?.. Тем более он тогда торопился, был возбужден, напуган, поэтому никто и не поручится, что он не совершил какой-нибудь маленькой, но досадной ошибки. Так что, Майкл, ты обо всем этом думаешь?

О'Доннелл, периодически отводивший от зеленоглазой блондинки влюбленный взгляд на дорогу и тут же возвращавший его обратно, прекрасно понимал, что озвученные Елисеевой обстоятельства вполне могут соответствовать действительности, и в таком случае тайна древнего сокровища будет безвозвратно утрачена; однако, не желая еще больше погружать свою спутницу в столь невеселые мысли, мужчина решил хоть как-то ее подбодрить и немного поднять настроение.

– Теперь за это никто, конечно же, не поручится, – сказал он, буквально растворяясь своим взглядом в ее больших изумрудных глазах, – но лично я думаю, что нам следует идти немного другим путем: необходимо отыскать вторую половину составленной твоим отцом схемы и по ней уже определить в каком направлении следует двигаться дальше; и пусть даже при этом и не получится полного сходства, но знай мы отправную точку и нужное расстояние – искать станет намного проще; используя же еще и возможности, что предоставляет в наше распоряжение современная техника, мы «Титаник» сможем поднять со дна самого глубокого моря – чего уж говорить про какие-то там небольшие раскопки?..

Он желал в этот момент сказать еще очень много ласковых и ободряющих слов, совершенно упустив из внимания то, чем непрямую должен был в это момент заниматься, доверившись своим профессиональным качествам, присущим только опытному водителю. Однако такое небрежное отношение к участку автодороги, наполненному опасностями, и где возможно движение в том числе и опасной техники, практически всегда находит отголосок в справедливом гневе Вселенной; не явилась каким-то исключением и проявленная О’Доннелом невнимательность, с какой он теперь подходил к управлению своим транспортным средством: он как раз смотрел на свою милую спутницу и прилагал все силы, чтобы хоть как-то ее успокоить, полностью положившись на спокойное протекание их маршрута, когда девушка, на миг оторвавшая от него озабоченный взгляд, вдруг вернула его обратно, наполнив глаза неподдельным, неописуемым ужасом.

– Смотри на дорогу! – закричала Наташа испуганным голосом, в одно мгновение начавшим дребезжать от охватившего ее непередаваемого словами волнения. – Мы сейчас врежемся!

Резким движением головы Майкл вернул свой взор на дорогу и, мгновенно оценив возникшую ситуацию, совершенно отчетливо осознал, что возможностей избежать опасности у него практически не осталось…

Что же явилось причиной нечеловеческого испуга молодой красавицы и ее преданного возлюбленного? В то время, пока водитель, поддавшись своей беспечности, основанной на практически незагруженной трассе, уверенно вел по ней свой автофургон иностранной модели, на забывая отвлекаться на то, чтобы любоваться находившейся рядом с ним очаровательной девушкой, впереди, прямо по курсу их следования, но только на встречном движении, также совершенно спокойно себя чувствовал шофер, управлявший огромнейшей фурой, сравнимой разве с вагоном; ехавший уже не первые сутки, он расслабился из-за спокойного следования по незагруженной трассе и слегка клевал носом, потеряв необходимую во время вождения бдительность.

Протянутая по довольно холмистой местности, автострада «М-7» славится всевозможными спусками и последующими крутыми подъемами; такая особенность и послужила этому роковому стечению обстоятельств. Успокоившись тем, что по ходу следования практически не попадается встречного транспорта, управлявший автофургоном мужчина догнал на одном из таких подъемов двигавшуюся в попутном направлении автоцистерну, перевозившую какую-то взрывоопасную жидкость. К слову сказать, этот человек очень спешил, поэтому и проводил за рулем большую часть своего времени, оставляя на сон лишь короткие промежутки. Цистерна продвигалась невероятно медленно, и водитель, не желая терять с таким трудом набранную им скорость, посчитал возможным положиться на везение и удачу. Из-за темного времени суток и большой усталости он не придал должного внимания тому исключительному факту, что въезжает на довольно крутой пригорок, решив обогнать препятствие, так не вовремя образовавшееся и мешавшее его стремительному движению. «Притопив» еще больше газу, он вышел на встречную полосу и поравнялся с обгоняемым автопоездом. В тот же самый момент из-за возвышенности, причем на скорости, достигающей восьмидесяти километров, вылетел небольшой иностранный автофургон, за управлением которого находился, конечно же, американский предприниматель.

Положение оказалась критическим: до ужасного столкновения оставались считанные секунды и в такой ситуации найти какое-то правильное и наиболее безопасное решение было практически невозможно. Поддавшись инстинкту самосохранения, Майкл резко дернул руль вправо – что в такой ситуации было вполне логично, ведь впереди надвигалась несокрушимая железная масса – и попытался уберечься от страшного столкновения, направляя свое транспортное средство прямиком в придорожный кювет. У него получилось избежать одной из самых страшных аварий, но, с другой стороны, мини-автофургон, потеряв под своими колесами твердую почву и оказавшись на приличной скорости на неровной поверхности, внезапно подпрыгнул, завалился на правый бок и дальше, ударившись о землю, начал крутиться, перевернувшись несколько раз вокруг невидимой оси, словно бы вставленной в самый центр этой, попавшей в отчаянную переделку, машины.

Но что же водитель огромной фуры, вопреки всяческой безопасности и здравому смыслу так безрассудно нарушивший дорожные правила? Заметив перед собой внезапно возникший свет фар и осознав, что столкновение неминуемо, он также, в достаточной мере желая его избежать, начал выкручивать баранку руля на то же самое направление, в котором теперь следовал и другой, не менее беспечный, водитель; от ужасных последствий, непременно последовавших бы при пересечении их траекторий, спасло в тот момент только то, что имевший намного большие размеры автофургон и в следствии с чем являвшийся больше неповоротливым, изменяя направление, своим корпусом зацепился за двигавшуюся рядом автоцистерну; этот маневр смог замедлить его скорость, но способствовал тому, что его огромный грузовик начал заваливаться набок, увлекая с собой и двигавшегося рядом перевозчика взрывоопасной жидкости; тут же заскрипели тормоза, посыпались искры, и обе машины, имевшие невероятно большие размеры, закрутились, словно бы были игрушечные. Целостность люка, сдерживающего внутри бочки горючую жидкость, была, как то нетрудно понять, нарушена, и она незамедлительно, буквально в одну секунду, устремилась наружу, тут же воспламеняясь и раздаваясь по округе сокрушительным взрывом, разбрасывающим вокруг себя многочисленные металлические осколки.

Автомобиль, принадлежавший американскому предпринимателю, от этого уничтожающего воздействия, сметающего собой все, что только попадалось ему на дороге, смогло уберечь только то обстоятельство, что он, увлеченный движущейся силой, сохранявшейся в результате его нешуточной скорости, кувыркаясь, взлетая и падая, отлетел от эпицентра этого мощного взрыва уже на довольно приличное расстояние – и только лишь многочисленные мелкие осколки нещадно забарабанили по металлической обшивке его изрядно помятого корпуса.

***

Вацек Валерий Владимирович только недавно справил свое сорока-четырехлетие и слыл давно состоявшимся и обеспеченным человеком. В далекой своей юности, следует сказать, что довольно-таки бурной, он, как и все тогдашние преступные элементы, не имевшие достаточного образования и смысла в будоражащей страну и бунтующей во всех отношениях жизни, состоял в очень значимой на то время группировке преступного толка и носил непривлекательное прозвище Дрищ; такой псевдоним был наделен определенным смыслом: человек этот был невысокого роста, чрезмерно худощавого телосложения и никак не выделялся какой-нибудь физической силой. Вместе с тем еще с юношеских лет этот беспощадный мужчина отличался жестоким и непримиримым характером, заслужив себе громкую славу безжалостного убийцы. Естественно, что со временем его позорная кличка осталась в прошлом, и теперь Вацека называли не иначе, как исключительно Босс; он, действительно, давно уже заведовал всем ивановским криминалом, перехватив это первенство у своего предшественника, как то и полагается в опасном «бизнесе», самолично, и преждевременно, отправив его к прародителям.

Случилось так, что конфликт их разгорелся как раз из-за того самого утраченного сокровища, путь к которому и пыталась отыскать одна из самых очаровательных девушек, не преминувшая соблазнить на это дело и своего американского спутника жизни. В те далекие времена Дрищ, разумеется, не поверил лицу, заправлявшему всей их преступной организацией, справедливо предположив, что он скрывает от свободолюбивой «братвы» некую великую тайну и не считает нужным ни с кем из преступных товарищей ею делиться. Подговорив ближайших сторонников, он организовал незапланированную сходку местных криминальных авторитетов, проходившую, как это не покажется странным, без участия того, чья судьба решалась на этом покрытом секретом сборище, к великому огорчению уже не отличавшихся прежним благородством бандитов. Общим и безоговорочным решением он был заочно низвергнут и тут же приговорен к самому что ни на есть жестокому умерщвлению; исполнять эту «почетную» миссию, причем с превеликим на то удовольствием, без сомнения, взял на себя обязанность, конечно же Вацек, сделав это еще и с умыслом – дополнительно прославиться в качестве кровожадного и беспощадного киллера.

Бывший авторитет умирал тяжело, испытывая самые страшнейшие муки, пока, вконец не обессилив, сам не стал молить Валерия, чтобы тот уже наконец заканчивал свои жестокие пытки. Уважением к его просьбе был отточенный удар знаменитой финкой «НКВД», направленной прямо в глаз некогда авторитетного, а теперь развенчанного преступного босса. Тогда же на общем преступном «собрании» Дрищ был назначен главой преступного «братства», и с тех самых пор про его позорное имя забыли. Бандит стал безраздельно властвовать над Ивановской областью, постепенно подчиняя себе всех тех, кто имел к преступному миру хоть какое-нибудь, пусть даже и малейшее, отношение; ни одно мало-мальски серьезное преступление не совершалось без одобрения этого, стоит сказать, далеко не глупого человека, не забывая пополнять его личную кассу определенной им же долей общей добычи. Этот мужчина, с виду кажущийся маленьким и тщедушным, снискал себе славу кровавого и удачливого убийцы, а вместе с тем непревзойденного и талантливого супер-организатора.

Проснувшись ранним апрельским утром, по обыкновению в шесть утра, он сразу же включил телевизор, как и обычно, одновременно с утренним моционом решив прослушать последние новости. В тот момент, когда Вацек находился в ванной и чистил зубы, с экрана прозвучала фраза, еле до него долетевшая, но словно острым клинком врезавшаяся в его ухо, взбудоражив сознание до такой степени, что он чуть в ту же секунду не проглотил свою крайне удобную щетку; так и оставаясь с нею во рту, он вылетел в огромную залу, где прямо перед вещающим устройством, на диване, развалился огромный человек, бывший примерно такого же возраста, который беспечно вертел в руках пульт управления, словно бы не зная, что с ним следует сделать.

– Буйвол! – брызгая вокруг вспенившейся во рту пастой, прокричал разгневанный Босс, – Как прикажешь тебя понимать?!

Копылин Иван Альбертович, заслуживший себе озвученное прозвище из-за своей просто огромной силы, но вместе с тем и внешнего спокойствия, а также безудержной ярости, вскипавшей в нем всякий раз, когда его в той или иной мере уже попросту вынуждали к такому невероятному проявлению буйства, он был старше главы ивановской мафии на каких-то два года и прошел с ним весь тот долгий тернистый путь, «поднявшись», как говорится, от простых, никчемных, «шестерок» до руководителей всего местного криминала; Буйвол не отличался каким-то уж слишком сверходаренным разумом (этим качеством был в наивысшей степени наделен его более мелкий товарищ), но зато в положенной ему мере владел огромнейшей, можно даже сказать, сокрушительной мощью, дающей ему способность двигать необъятные валуны, и порой становилось совсем непонятно: как такой чересчур переросший детина так легко подчиняется маленькому и тщедушному человечку? Тем не менее крепкая дружба между ними завязалась довольно давно, и Копылин, не отличаясь большим умом, всегда полагался в этом плане на своего более хитроумного и продвинутого товарища; он даже, никогда не выказывая недовольства, позволял тому «пилить» себя и песочить, испытывая к Вацеку если и не страх, то, скорее всего, какую-то братскую любовь и простодушное уважение; вот и сейчас, со стороны могло показаться необъяснимо странным, как мужичок, представлявшийся не больше чем «метр с кепкой», во всю отчитывает стоящего перед ним громилу, а тот лишь виновато хмыкает, опустив книзу свою квадратную, чем-то напоминавшую «бычью», голову. Стоит отметить, он не сразу и понял, чем в этот раз вызвано негодование его не столько хозяина, сколько лучшего друга, тем не менее, видя разгневанного Валерия, большой человек тут же поднялся со своего удобного места и застыл в почтительной позе, спокойно ожидая, когда ему наконец объяснят суть его очередного проступка; глава же ивановской преступности тем временем продолжал:

– Так ответь мне, Ивашка, – такое имя он применял только в случае крайнего отчуждения, – как стало возможным, что та маленькая девчушка, которую я приказал тебе убить, до сих пор остается живой и даже умудряется попадать в автомобильные катастрофы? Так-то ты предан своему верному другу?..

Человек, некогда носивший прозвище Дрищ, хотел сказать еще много «теплых» и «ободряющих» слов, но в этот момент заинтересовавший его ролик стали прокручивать повторно, как бы подтверждая Копылину его самые нехорошие подозрения, внезапно нахлынувшие из того далекого прошлого.

«Вчера, около двадцати одного часа вечера, – говорила с голубого экрана на вид приятная и симпатичная девушка, державшая перед лицом микрофон и описывающая случившуюся накануне трагедию, – на участке автодороги «М-7» произошла страшная автомобильная катастрофа: столкнулись автофургон, автоцистерна и небольшой «минивен». В результате ужасной аварии произошел сокрушительный взрыв, унесший с собой жизни обоих водителей-дальнобойщиков. Следовавшим на автомашине «форд» мужчине и девушке каким-то невероятным чудом удалось уцелеть, но они получили тяжелейшие травмы; выжившими оказались американский предприниматель Майкл О'Доннелл и Елисеева Наталья Дмитриевна. Информация для родственников: они госпитализированы в травматологическое отделение госпиталя для ветеранов войн».

Дальше шло подробное описание самой катастрофы и сопутствующих причин, однако эти подробные детали зрителям, утратившим к дальнейшему ролику всяческое внимание, уже были неинтересны; они успели услышать все, что им требовалось, и теперь Вацек настойчиво требовал у своего давнего друга какого-нибудь более или менее весомого оправдания:

– Так как же, Буйвол, так получилось, что та девчушка осталась жива?

– Может, это не та, Босс? – робко заметил большой человек, неловко переминаясь с ноги на ногу. – «Може», какая, другая?

– Видишь, – зло усмехнулся Вацек такому, казавшемуся ему невероятно глупым, предположению, не преминув поближе сдвинуть к переносице и без того сведенные брови, – ты сам ни в чем не уверен, а значит, мое предположение, что ты тогда, в далеком девяноста восьмом, не выполнил то, что я тебе приказал, оказалось верным – получается, ты меня предал? И потом… я совсем не думаю, что в нашей области так уж много Елисеевых Димок, способных породить дочек интересующего нас с тобой возраста; хватит, Ивашка, юлить – давай уже признавайся.

– Но… – еле слышным голосом попытался хоть что-то выдавить из себя несостоявшийся в те далекие годы убийца маленькой девочки.

Между тем закончить оправдываться Валерий ему не дал, метнув на товарища такой яростный взгляд, что у того по спине побежал неприятный пугающий холодок, а тело стало теребить легкой нервозной дрожью.

– Хватит уже, наверное, Буйвол водить меня за нос, – грубо бросил предводитель жестких преступников, – а рассказывай уже, как тогда было дело.

Огромный мужчина виновато потупил свой взор в начищенное до блеска половое покрытие и слегка охрипшим голосом рассказал тайну, хранимую им все эти долгие годы:

– Извини, Босс, но ты ведь меня знаешь: врага – пусть то будет хоть мужчина, хоть женщина – я для тебя разорву своими руками; не получится – грызть буду зубами; но маленькую, ни в чем неповинную девочку… этого я тогда просто не смог. Прости, но это единственное, в чем ты смог бы меня упрекнуть; я еще тогда хотел тебе представить свои возражения, что не смогу поступить подобным образом, но я предположил, что в таком случае ты сделаешь это сам или поручишь кому-то другому; не знаю почему, но я очень пожалел ту девчушку и не смог допустить, чтобы с ней что-либо случилось. Эх, – он печально вздохнул, – поэтому-то я и увел ее от вас подальше, спрятал в придорожной канаве и велел сидеть тихо. Я тогда почему-то предположил, что она не должна отвечать за проделки своего мерзопакостного папаши: мала она слишком была в то суровое время.

– Зато теперь она выросла, – резко оборвал его преступный авторитет, – а что, если ей вдруг захочется отомстить? Видишь: она даже с американцем связалась, а от этих заморских «нерусей» можно ожидать только одного – больших неприятностей. Однако… – здесь Вацек понизил голос до полушепота и придал лицу заговорщицкий вид, – с другой стороны, может это не так уж и плохо, что девка осталась живой?

– Не понял? – теперь пришла очередь удивляться большому мужчине. – Ты же меня только что предателем чуть ли не объявил?

– Да, ладно, ты… успокойся, – уже более дружественно промолвил Валерий, продолжая сохранять вид полной таинственности, – помнишь, когда мы убивали прежнего босса, я тогда ему предъявил, что он «закрысил» себе некие таинственные сокровища, секрет которых ему удалось раздобыть, когда мы разграбляли одну затерянную в лесах деревушку; я тогда еще подумал, что он просто не хочет ни с кем делиться, и, если ты не забыл, подверг его очень жестким и просто нечеловеческим пыткам, пытаясь таким образом вырвать у него так ревностно хранимую тайну – нет! Я не думаю, что после стольких перенесенных страданий, он смог бы и дальше так стойко держать при себе свои мысли. Но знаешь, Буйвол, что он в тот раз мне все же сказал?

– Нет, – откровенно признался Копылин, своим звероподобным лицом выражая крайнее удивление, – это мне не известно. Ты тогда сам с ним о чем-то шептался, я же только помог его захватить и во все время продолжения пытки находился на улице, – здесь мужчина на секунду остановился, а затем, как будто что-то неожиданно вспомнив, воскликнул: – Ты же сам к нему никого не пускал – сказал, что только ты сможешь обойтись с ним согласно наших традиций и его высокого положения.

– Правильно, – согласился босс ивановской мафии, хитро прищуриваясь, – я вполне справедливо предположил, что при большом собрании «мерзавец» не посчитает нужным со мной откровенничать, – и более печально, – как же я ошибался, ведь, как оказалось, Елисеева Димку мы «убирали» именно за то, что он каким-то непостижимым образом смог уничтожить документ, указывающий на место, где спрятаны несметные древнерусские ценности. И вот теперь я думаю, что мы тогда с тем убийством погорячились, а знаешь почему?

– И тут я не в силах ответить, – не менее честно признался бандит, продолжая стоять перед своим давним товарищем с низко опущенной головой и удрученным видом.

– Теперь я попросту убежден, – снова нахмурился Вацек, но на этот раз не испытывая гнева по отношению к Буйволу, а предаваясь исключительно мыслям, ведущим в далекое прошлое, – что Елисеев в то далекое время не просто уничтожил ту карту – он смог разгадать, где скрыто сокровище. Однако же наш прежний босс не славился аналитическими способностями мыслить, – за что, кстати, и поплатился! – поэтому и не рассмотрел тогда такой перспективы, а велел просто-напросто взять, да и Димку убить… хотя если бы на него в те времена как следует надавили – а тогда мы это делать умели! – то мы бы сейчас уже владели всем тем огромным богатством и ни в чем теперь не нуждались.

– Но мы и так вроде бы как не бедствуем, – само собой вырвалось у Копылина, тут же зажавшего себе рот ладонью.

– Я как раз сейчас не про это, – усмехнулся Вацек невольному движение огромного человека, не без прикрас будет сказано, просто залоснившийся от того трепета, который внушал даже такому большому громиле, – я просто размышляю, – здесь он взял паузу, пристально поглядев на преданного товарища, – смогу ли я теперь, после того, что мне только что стало известно, полностью доверить тебе свои мысли?

– Ну… – Иван виновато отвел в сторону наполненный стыдливостью взгляд, – ты же меня знаешь словно облупленного, и, за исключением девчонки, я не подводил тебя больше ни единого разу.

– Хорошо, – вдруг окончательно решившись, промолвил Валерий, – все равно у меня теперь нет никого другого, кого бы я смог взять в подельники, причем на такое важное дело. В общем, слушай, какая меня посетила идея: тогда наш дурак-босс, являясь человеком исключительно недальновидным, не разобрался досконально в сложившейся ситуации и велел «замочить» Елисеева, считая его предателем; не спорю – он поступил справедливо; однако же, прежде чем приводить в исполнение приговор, необходимо было отступника как положено допросить, применив к нему небезосновательное пристрастие – и знай я в те далекие времена все обстоятельства этого сложного дела, я бы, безусловно, так бы и поступил – но теперь-то чего причитать, ведь момент упущен, и достаточно основательно. Между тем мне почему-то кажется, что не все еще потеряно, потому что, скорее всего, Димка успел рассказать все своей маленькой дочке – я почему-то в этом просто уверен! – и теперь она единственный человек, знающий тайну тех древнерусских сокровищ.

– В таком случае она давно ими воспользовалась, – неожиданно для себя высказал Копылин не лишенное логики замечание.

– Вот зачем ты сейчас мне это сказал? – чуть не поперхнулся предводитель ивановского преступного синдиката, одарив давнего товарища таким «всепрожигающим» взглядом, что тому вдруг сразу захотел провалиться на месте, – хотя… – сразу найдя решение, тут же продолжил Валерий, – даже если такое случилось, мы попросту возьмем и вырвем у «сучки» то, что принадлежит исключительно нам, причем по первостепенному праву.