Марк

Парадный вход столовой выходил на широкий плац, окантованный заснеженными клумбами. А на плацу Марк увидел то, что не забудет до конца жизни.

Из столовой шёл строй мужчин. Ну как шёл – ковылял, подтягивая ногу. Некоторые брели с опущенными руками и согнутыми спинами. Другие шли так, словно изображали динозаврика в игре «крокодил». Глаза всех в строю были пустые, бессмысленные. Лица исхудавшие и заросшие. А челюсти отвисшие. Но, самое страшное – их губы, подбородки и щёки были вымазаны чем-то кроваво красным. Это сборище выглядело точь-в-точь как армия зомби, только что растерзавшая человека живьём.

У Марка похолодели внутренности. Сердце гулко заухало. В голову полезли сцены из самых разных ужастиков: про вампиров, людоедов, зомби и оборотней. Голос инстинкта кричал: "Беги!". Но стоявший рядом санитар, пусть худой и высокий, внушал уверенность – парень смотрел на кровожадный строй как на отару баранов. Что-то самоуверенное и пренебрежительное читалось в его карих глазах.

– Опять свеклу на завтрак дали, – весело сказал санитар. Он решил подождать пока «отара» пройдёт мимо.

– Что? – неуверенно пикнул Марк.

– Да столовка, мать её, опять чушню творит. Кто же свеклу на завтрак даёт? Да с молочной то кашей! Нормы, лять, у них. Прозябали вчера! А нам сегодня что? За их нормы все простыни менять? А придётся, лять! Писец! Лять! Скука!

Марк несколько опешил. Не столько от услышанного факта откровенного маразма со стороны работников столовой, сколько от непрерывного потока мата со стороны санитара. А тот, в свою очередь, не придал никакого значения собственной лексики.

5

Марк пересёк порог жилого корпуса. В нос ударил резкий запах пота и коровьего навоза. Определить источник зловонья не представлялось возможным – белая плитка устилала и стены и полы и была до блеска вымыта.

По длинному коридору расхаживали «зомби», часто мыча и глупо улыбаясь. К Марку вплотную подошёл пренеприятного вида лопоухий старик и протянул высоким голосом: « Здра-а-астьте! А вы к кому?».

– Ломпик, отвали! – прикрикнул санитар, и лопоухий старичок ретировался. Правда под нос себе он продолжил бурчать что-то не дружелюбное и невнятное.

Санитар поковырялся ключом в замочной скважине. Механизм не сразу поддался.

– Проходите, – дружелюбно скомандовал санитар. Марк прошёл в каморку, которую использовали, очевидно, как маленькую столовую. Об этом свидетельствовала посуда, что сохла на вафельных полотенцах, и моющие средства, и пакеты с помоями, и свежий запах молочной каши.

– Циклодол! – прокричал санитар на весь коридор.

– Да иду я, иду, – послышалось далёкое бурчание. Вроде бы знакомое бурчание.

Марк уселся за небольшой столик и невольно поморщился. Остатки манной каши так никто и не удосужился стереть, и он чуть было не вляпался в них.

– Юнга! – раздался радостный возглас. – Ты меня нашёл! Нет, ты посмотри, нашёл! Нашёл!

Марк поднял голову и увидел Блэка. Очень старого, очень худого и очень беззубого Блэка. Тот стоял с отвалившейся челюстью и затуманенным взором. В лице читалось безумие и подавленность, будто бы он выпил через-чур много алкоголя. Но парами спирта вовсе не пахло. Пахло по́том и нестиранными носками. И пахло старостью.

– Ты меня нашёл, – растянул Блэк и направился нетвёрдой походкой к столику.

– Я тут тебе кое-что принёс, – сказал Марк и положил пакет на стол.

– Ух ты! Курево! А чай?

– Немного, – Марк поднял голову, убедился в том, что санитар их покинул, и добавил: – Остальное у охранника. Сказал что передаст.

– На проходной? Да. Серёга на проходной. Он передаст. Да. Серёга нормальный парень. Не то, что эти сволочи.

– Блэк, у меня к тебе разговор серьёзный есть.

– Не-е-ет. Я тебе не Блэк. Это там я – Блэк. Тут я Циклодол. И прошу не путать! Да.

Марк пожал плечами, мол: «будь по-твоему».

– Циклодол, мне страшно.

– Чего ты, Юнга?

– Я боюсь, что тоже окажусь здесь.

– Аха-ха-ха! – громко рассмеялся Блэк, он же Циклодол. – Ты думаешь, я сюда из-за снов попал? Аха-ха. Ну ты выдал!

– А что, нет разве? – с надеждой спросил Марк.

– Я тут за бурную молодость расплачиваюсь. Наркоман я, Юнга. Бывших не бывает, знаешь? Вот и я не бывший. То сидел на всём подряд. А сейчас на циклодоле. А без него – ломки. Ой, какие ломки!

– А ты встречал других Спящих?

– Встречал? Да конечно! Я когда попал туда в первый раз, на вписке дрых. Ну и со мной пятнадцать мальчишек и девчонок. И пару их родителей. Все, кто в оргии учувствовали, все и провалились в тот мир. Конечно, мы и потом встречались. Нормально с ними всё. Кто-то тогда на алкашке был, и сейчас нормальный человек. А в том мире так и просыпается. Даже чин какой-то в Бэк-порте имеет. И ты за этим меня искал? Там спросить не мог?

– Не мог, – сурово ответил Марк. – Не поверил бы. Я уже, и правда, себя в сумасшедшие записал. И ты ещё, со своим интернатом.

– А чё тебе интернат? Он психо-неврологический. Я тут не от шизы оказался. Наркота нервы мои сожгла. Я и дееспособный, и дома мог бы жить. Да жена, стерва, за попытку суицида по психушкам гноит. Тварь!

Марк облегченно развалился на стуле. Страшные сомнения стали улетучиваться, хотя и оставляли болезненный осадок.

– Я рад, что ты оказался настоящим.

– А я, Юнга, рад, что ты мне курево припёр! Ох и тяжко бы пришлось мне, если бы не ты! Все сигареты на чай променял. А до отоварки неделя целая. Помер бы я. Ей Богу, помер бы!

– Да ладно, без табака помер бы?

– Да на кой мне твой табак? Пачку на неделю могу растянуть. А вот чай…

Марк наивно улыбнулся. Он был слишком далёк от мира, в котором из бытового напитка умели выцеживать первоклассные энергетики, имеющие ещё и около-наркотический эффект. А в сочетании с психотропными веществами, которые проживающие интерната получали по медицинским показаниям, крепкий чай обретал поистине волшебные свойства. У одних просыпались способности к левитации, другие внезапно обретали кожу, устойчивую к порезам лезвия, третьи начинали верить в себя и квитались с санитарами за прошлые обиды. Но когда волшебство заканчивалось, одних находили под окном со сломанной ногой, других в туалете с порезанными венами, а третьи оказывались в смирительных рубашках (или в коконе из простыней, если рубашек не хватало).

Но об этом всём Марк не знал. А потому так наивно улыбался.

Они поговорили всего четверть часа. Блэк пожаловался на то, что плохо помнит события прошлой ночи, в том смысле, что не помнит ничего о ведьме. Марк пообещал, что ночью непременно навестит его и поможет с поиском шара. Они оба не могли предположить, какой трагедией разразиться грядущая ночь.

Глава 14

1

Марк уехал из Тоннельного в хорошем настроении. Во-первых, он убедился в том, что его сны реальны. В том смысле, что они не плод воспалённого подсознания, а некая проекция событий в ином измерении на разум.

Во-вторых, пусть косвенно, но он убедился в том, что сны не вызовут у него психического расстройства. (Если, конечно, забыть где и от кого Марк получил такую информацию).

Эту ночь Марк провёл уже в своей постели. Красавица жена пристроилась под бочок. И он, преисполненный покоя и умиротворения, погрузился в сон.

Силет встретила его на той стороне. Ее лицо выражало спокойствие и хладнокровность, но глаза горели нежностью и страстью.

Марку стало не по себе. Вчерашний интерес улетучился. Стены, полы и потолок, сплошь затянутые переплетением корней, начали пугать. Призрачный свет стал противнее полной темноты.

Но Марк помнил, что шёл сюда по делу. И это дело он хотел довести до конца. Перед тем, как перейти к наводящим вопросам, Марк решил узнать кое-что о своём появлении в мире снов.

Он помнил, что попал сюда не один. В маршрутке были другие: пожилой мужчина, две женщины и одна девушка. Марк не вспоминал о них, до тех пор, пока не услышал рассказ Блэка. Рассказ о том, как тот попал в мир снов прямо с оргии, да вместе с компашкой.

– А где остальные? – без приветствия и пояснений начал Марк. Силет читала его мысли – она «поела» и вновь могла это делать – а потому легко поняла, о чём её спросили.

– Они бы помешали вашей с Блэком встрече. Мне пришлось их убрать. Девушка жива, обслуживает одного стюарта. Женщины через Портал попытались вернуться в свой мир, но там и осели. А мужчина... Его похоронили на равнине.

– Ты помогла попасть им на поезд?

– В некоторой степени. Помогла стюарту с выбором. Тот решал, какому искушению поддаться – убить девушку или завладеть ею. Я ненавязчиво внушила ему мысль, будто коренастая девушка априори бойкая, а значит с ней можно здорово повеселиться.

– Ты всем так помогаешь?

– Нет. Только тем, о ком ты можешь спросить.

Марк интуитивно понял: все его мысли читают. И это стало большой проблемой. Как он мог выведать про шар, не допустив мысли о том, что они с Блэком намерены его похитить?

– Узнай, чем питается её мать! – промелькнула тревожная мысль. Мысль? Может голос. Голос ангела хранителя или духа предка.

Что бы то было, Марк не успел придать явлению должного внимания. Отчасти этому помогла Силет.

– Я знаю, зачем вы пришли. Шар. Вы искали серый шар. Вы хотели его украсть. Вернее, этого хотел твой спутник. Ты же шёл лишь потому, что не имел иной цели. Я предложу тебе другой путь, и ты реши, что тебе ближе.

Силет отпрянула от Марка. Корни под ним зашевелились. Повеяло холодом, и кожа покрылась пупырышками. Но обнаженное тело Силет это никак не волновало.

– Пойдём, я покажу тебе то, что ты искал.

Она привела Марка в широкий зал с полукруглым сводом. Посередине корни спели подобие стола, от которого исходило радужное свечение.

– Вы искали серый шар, верно? – спросила Силет, подходя к столу.

– Спроси, что ест её мать!

– Это глупо, – продолжила Силет, будто пыталась заглушить тревожный голос в голове Марка. – Серый шар показывает то место, где сейчас находится искомый предмет. Или человек. Но ведь и предмет и человек могут поменять место положения. Верно?

Марк неуверенно кивнул. Силет жестом пригласила подойти поближе, и он послушался.

Радужное свечение исходило от шаров, что беспорядочно лежали на столе. Их свет сливался в единый поток, и было трудно определить отдельные цвета. Кроме одного. Жёлтый шар с миндалевидной щелью лежал в самом центре. Он впился в Марка своим чёрным, вытянутым зрачком и притянул к себе всё внимание.

– Спроси, что ест её мать!

– Вы искали Блэкреда, – снова перебила Силет голос в голове. – Это так глупо. Будь он обычным графом, давно бы лежал в могиле. Нет, Ред великий гений и инквизитор. Множество ведьм он изгнал из этого мира. Множество шаров попало в его руки. Множество ведьм и колдунов примкнули к нему. Этот Спящий не так прост. И вы хотели найти его таким глупым образом?

– Глупым? – серьезно спросил Марк. – Значит, есть способ умнее? Не поделишься?

Силет улыбнулась и запустила руку в гущу света.

– Существует двенадцать видов шаров. Отличаются они по цвету. А цвета отличают свойства. Вот то, что вы искали.

Силет подкинула в воздух прозрачный шарик размером с крупный мандарин. Марк с лёгкостью поймал его и поднес к лицу.

В сердцевине шара заклубилась серая дымка. Синие всполохи, будто бы молнии, стали приводить в движение фантомные механизмы. Механизмы сложились в единый аппарат. Аппарат отдалился, приобретая знакомые черты. Студебеккер показался в сизо-серой дымке в глубине шара. За рулем сидел обритый наголо суровый мужчина. Рядом с ним юноша в широкополой шляпе, подвернутой с правой стороны. Непонятно как, но сизо-серая дымка сумела передать цвета: юноша носил мантию, закреплению на груди золотым кольцом. В складках мантии без труда угадывался незамысловатый узор – черно-красная клетка шахматной доски.

– Да, вот он твой Блэкред, – с издевкой сказала Силет. – Едет в Сан-порт на грузовичке. Один, не считая телохранителя. Но он то там, а ты то здесь. И как ты его достанешь?

– Как? – с надеждой спросил Марк.

– Никак! - Решительно отрезала Силет. – Действительно никак. Если бы через шар можно было убивать, у ведьм в этом мире не осталось бы врагов.

– Но что тогда можно сделать?

– Нужно встретить его. Но где?

– Где?

Силет жестом попросила вернуть ей шар. Марк осторожно подкинул его. Но бестия ловить не стала. Шар завис в воздухе и плавно опустился в гущу света.

– У Блэкреда есть одиннадцать разных шаров, – продолжила Силет. Она доставала по одному шару из гущи света, демонстрировала Марку. – Есть зелёный, он говорит, что нужно сделать, чтобы получить прибыль. Есть розовый, он позволяет манипулировать чувствами других. Есть фиолетовый, он позволяет видеть любое место и любого человека в настоящий момент. Есть белый, он позволяет вселяться в тела любых существ. Есть чёрный, он способен затуманить любой разум. Есть красный, он показывает то, что сейчас угрожает твоей жизни и твоему здоровью, показывает и врагов, и болезни. Есть коричневый – он подсказывает будущее.

Есть апельсиновый – шар «спасайка», приходит на помощь, когда не знаешь что делать. Обретает разные свойства, в зависимости от ситуации. Но непредсказуем и опасен.

Есть оливковый – шар солдата. Помогает раскусить замысел врага, замаскировать любые вещи и силы, даёт совет – вступать в бой или отступать.

А вот он, король всех шаров – жёлтый. Глаз левиафана. Лоно миров. Этот шар позволяет душам и вещам путешествовать сквозь материи. С его помощью можно следить за всеми мирами во всех вселенных. Он раздваивает вещи – делает в любом из миров точную копию любго предмета. Но души раздваивать не умеет. Зато может оставлять им каналы для переходов. Вы их называете снами. Мы зовем их порталами.

Марк зачаровано смотрел на стол и с трудом вмещал услышанное. Но вмещал. Когда глаз левиафана вернулся в гущу света, Марк вопросительно посмотрел на Силет. Он, конечно, был не гений в математике, но одиннадцать от двенадцати отличать умел. Один шар она ему не показала.

– Чем питается её мать? – снова раздался тревожный голос в голове.

– Но одного шара у Блэкреда нет. Он и не знает о его существовании. А если бы знал, отнял бы очень много жизней.

Силет вынула из гущи синий шар.

– В сравнении с оливковым или глазом левиафана он слаб. По свойствам мало чем отличается от серого. Он тоже позволяет найти то, что ты ищешь. Вот только показывает не то место, где искомое находится сейчас, а то, в котором вы встретитесь.

Марк протянул руку в надежде, что она даст ему заглянуть в шар. Но Силет вернула синий кристалл в гущу света и пристально посмотрела на Марка.

– Ты можешь пользоваться любым из них. Для этого не нужно иметь никаких навыков. Но здесь. Я не могу отдать тебе ни единого. Шары переходят из мира в мир лишь раз. Я не смогу сделать себе ещё. Да и потом, ты тоже нужен мне здесь. Без тебя я умру с голоду. А тебе я могу дать всё, что захочешь. Любые удовольствия. Власть. Богатства. Цель в этой, второй жизни. Останься со мной!

– Что ест твоя мать? – синхронно с голосом в голове, спросил Марк.

На лице Силет отразился испуг. Она знала, что этот вопрос прозвучит рано или поздно. Но была совсем к нему не готова.

– Почему для тебя это так важно? – спросила Силет.

– Потому, что ты питаешься чем-то от меня, а она чем-то от моего друга. И я очень хотел бы знать, чем именно.

– Марк, послушай, я от тебя не скрою ничего. Ты мне нужен здесь. Навсегда. Я прошу тебя: не будь скор в решениях! Дай мне время доказать, что я достойна тебя.

Марк кивком головы подтвердил, что может дать ей это.

2

Силет проводила Марка в ту тёмную комнату, в которой они впервые увиделись. Тут не было надоевшего переплетения корней и закругления стен. На стеллажах появились новые предметы – заплечный мешок Блэка и старомодная сумка Марка. Судя по внешнему виду – их совсем не трогали. Рядом лежала свернутая в трубочку джинсовка Блэка

– «Интересно, а револьвер там?» – подумал Марк, на секунду забыв, что его мысли читают.

– Я сейчас покажу тебе всё, Марк. Только прошу, не делай поспешных выводов. Пожалуйста!

Марк снова кивнул и сложил руки на груди.

В дощатой стене появились две вертикальные полоски света. Одна из них стала расширяться. Раздался скрип ржавых петель, и часть стены отворилась, точно дверь. Яркий свет ударил по глазам Марка. На несколько секунд он потерял возможность видеть. Но заставил себя привыкнуть к жгучим лучам, потому что очень хотел увидеть то, что услышал.

Душераздирающий крик заполнил уши. Вопль переходил в сипение и снова разрывался. Глубокие вдохи сопровождались булькающими хрипами.

– Помоги, Юнга! Умоляю! Убей меня! Юнга! – Сквозь нечленораздельные выкрики услышал Марк.

Глаза привыкли быстро и пожалели об этом. Ничего более отвратительного перед ними никогда не представало.

Тело Блэка висело в нескольких метрах над полом пещеры. Корни оплели его по всему телу, оставив только лицо и уши. Над ним, точно над обеденным столом, восседала взрослая бестия. Её миловидное лицо было перекошено гримасой злой радости. Черные вены выступили на белых щеках и высоких скулах. Глаза превратились в белые бельма. Тело обрело мертвенно бледный цвет. Но грудь вздымалась часто и глубоко, легкие жадно всасывали воздух.

Блэк кричал не переставая. Он молил о смерти, звал на помощь, просил о пощаде. А бестия улыбалась всё шире и шире при каждом новом крике. Казалось, её улыбка рано или поздно сойдётся на затылке.

– «Ты должен ему помочь!» – пронеслось в голове Марка.

– Послушай, – залепетала Силет, – не нужно спешить с выводами!

Ноздри Марка непроизвольно расширились, как это бывает в гневе.

– Так чем питается твоя мать?

– Пожалуйста! Дай мне время!

Марк кинулся к стеллажу. Туда, где лежала куртка Блэка. Силет проводила его испуганным взглядом, но остановить не успела. В мгновение ока Марк расправил куртку, залез во внутренний карман и нащупал деревянную рукоять «Энфилда».

– Послушай! – Взмолилась Силет и заслонила собой дверной проём. Но Марк был полон решительности. Он возвёл курок и направил револьвер прямо на взрослую бестию. Её загородила собой Силет.

– Марк, ты должен понять, она всего лишь ест. Ей нужны силы, как и мне. Я питаюсь взаимностью. Она – болью. Ей нужна чья-то боль, иначе она потеряет свои умения, а через годы и саму жизнь.

– Извини, но жрать моего друга я не позволю!

– А я? Марк, я тоже твой друг!

Эти слова на секунду смутили Марка, и он отвёл глаза в сторону. Лишь на секунду, но этого как раз хватило, чтобы увидеть, как в комнату заползают корни. Медленно, боязливо, они крались по щелям в дощатых стенах, ползли по трещинам в бетонном полу. Корни медленно подбирались к Марку, хотели оплести и обезоружить.

– Отойди! – сурово кинул Марк.

– Нет! – твердо ответила Силет.

– Я убью её!

– Она моя мать в этом мире! Ты не посмеешь!

Марк плотоядно улыбнулся:

– Лучше отойди!

Силет вытянула вперед руку. Револьвер задрожал в руках Марка. Казалось, ещё секунда, и оружие выскочит. Но этого не случилось. Силет обессиленно опустила руки и дрожь прекратилась. У бестии было слишком мало сил для фокуса с телекинезом.

– Ты просила у меня время? Я согласился. Но согласишься ли ты? Мне тоже нужно время! Я не могу вот так бросить друга в мучениях. Освободи его!

– Я не могу, – выкрикнула Силет. – Он – её пища. И если я попытаюсь, она может отнять и мою. Прошу, не надо! Дай мне шанс!

Корень коснулся лодыжки Марка. Рука дрогнула. Раздался оглушительный выстрел.

Марк в ужасе посмотрел на Силет. Её глаза округлились, будто от крайнего удивления. Губы противоестественно вытянулись, будто пытались пить воздух. На нежно-кремовой груди образовалось чёрное пятно. Из него быстро побежала кровь.

Марк не хотел стрелять в девушку. Но это уже случилось. И теперь он молча смотрел на то, как она медленно сползала на пол, по капли теряя жизненную силу.

А тем временем корни оплели уже голени и шею Марка. При желании, они могли бы сбить его с ног или начать душить. Но они ждали: может команды, может неверного шага.

Если второго – то Марк пошёл им на встречу. Он прицелился во взрослую бестию и нажал на спусковой крючок.

Прежде чем грохнул второй выстрел, корни дернули шею и ноги Марка в разные стороны. Позвонки хрустнули, но не разорвались. А пуля ушла в «молоко».

Удавка на шее затянулась крепче. Воздух просачивался в лёгкие сквозь игольное ушко. Через него же выходил со свистом. На глаза упала пелена, а плечи ощутили, как по ним ползут медлительные змеи.

Марк понял, что через несколько секунд его руку закуют и обездвижат. Оставался последний шанс сделать удачный выстрел. Он сделал три. Наугад. Пелена перед глазами не дала увидеть даже силуэт бестии.

В грудь с трудом прорвалась последняя струйка воздуха. Сердце гулко заухало. Уши заполнил оглушительный звон.

Корни оторвали Марка от пола и подвесили в метре над землёй. И тем сделали глупейшую ошибку. Кровь, в которой ещё оставался кислород, от ног прилила к голове. Лишь на несколько секунд это вернуло разум в полноценную работу. Марк ощутил, как похолодела и ослабла рука. Ощутил, как больно стискивают шею древесные узлы. Почувствовал страх и жажду жить. И увидел, как рассеялась пелена перед глазами.

Четыре выстрела прогрохотали один за другим. Две пули раздробили крупные стволы корней у самой головы бестии. Четвёртая пролетела над чёрной макушкой. Но до неё была третья. Та самая, что была выпущена после двух пристрелочных.

На лбу бестии появился третий глаз. Черный, слепой и пустой. Даже кровь не потекла из него. Не потекла, потому что её не хватало. Вся она потоком хлынула из пробитого насквозь затылка, увлекая за собой остатки серого вещества, что не вышибло пулей.

Хватка корней мигом ослабла. Марк жадно захватил воздух. Лёгкие буквально обожгло. Сердце застучало со скоростью отбойного молотка. Холод пробрал всё тело.

А корни стали сворачиваться спиралью, будто молодые листья папоротника. Они свисли с потолка, беспомощно отвалились от стен, замерли на полу. Теперь корни выглядели так, как и полагается выглядеть корням деревьев – внешне мёртвыми и неподвижными.

Марк с грохотом повалился на бетон и тут же услышал короткую, нецензурную фразу. Очевидно, Блэк тоже обрёл свободу.

Но к товарищу Марк не поспешил. Вместо этого он кинулся к Силет, хотя прекрасно понимал, что ей помочь уже нечем.

– Марк, зачем? – прошептала девушка. Она лежала на полу, аккурат в дверном проёме. Её ноги подкосились на бетоне, а голова искала покой в застывших корнях. По каменному полу растекалась густая лужа черно-красной крови. И чем больше растекалась лужа, тем бледнее становилось лицо юной бестии.

– Прости, я не хотел! – протараторил Марк. Его лицо, багровое от асфиксии, задрожало от ужаса и сожаления. Но Силет этого уже не видела. Её глаза были широко открыты, но чем не могли помочь. Тьма уже стала расползаться в её сознании. Вскоре должен был раздаться оглушительный звон, а за ним наступить пробуждение.

Но Марк не думал об этом. Он видел лишь дыру в груди девушки и чувствовал, как жизнь уходит из её тела. Он считал что она – действительно умирает.

Может, в каком-то смысле, так оно и было. Кто знает, куда ведёт ночной сон, и куда уносит вечный? Может, меняет мир? Может, возвращает домой? А может, заставляет расплатиться за все деяния, посылая видения ада или рая? Как знать? Оттуда возвращались лишь те, кто живет на бумаге.

Силет ушла молча. Не было ни прощальных реплик, ни душного монолога в угасающих лучах. Только предсмертные судороги и бесконтрольное мочеиспускание.

Марк закрыл глаза девушки своей рукой. Веки послушались и не стали размыкаться.

– Юнга! – Еле слышно прохрипел Блэк. Марк посмотрел в его сторону. Но не потому, что хотел помочь. Просто нужен был повод не смотреть на тело убитой им девушки.

Блэк выглядел не просто плохо, а по-настоящему паршиво. Его лицо, и без того не молодое, постарело ещё на двадцать лет. Глаза окружали фиолетовые синяки, особенно яркие на обескровленном лице. Кожа на руках и груди обвисла. Волосы на голове сохранились лишь клочками. Борода покрылась вязкой слюной и остатками рвоты.

– Юнга!

Марк на четвереньках подполз к товарищу.

– Чего тебе?

– Спа… сибо, – еле процедил Блэк.

– Да было бы, за что.

Собрав в кулак последние силы, Марк встал и вернулся в тёмную комнату. Блэку явно нужна была вода и еда. В заплечных сумках ещё оставались припасы.

Проходя мимо тала Силет, Марк невольно зажмурился – чувства боли, стыда и сожаления переполнило его душу. Ещё сильнее он почувствовал одиночество. Небывалое доселе никогда. Будто бы око ангела хранителя отвернулось от него. Отвернулось навсегда.

Запаса воды хватило и утолить жажду, и умыть лица. Блэк едва ли шевелился, и Марк помогал ему во всём. Разве что челюстью не двигал за товарища, и не глотал за него пережёванный хлеб.

После лёгкого перекуса, Блэк окончательно потерял силы и уснул. Марк оставил его на переплетениях корней и пошёл бродить по пещере. Нужно было двигаться, нужно было уходить. Он понимал, что может сойти с ума, если не покинет это жуткое место. Без Силет пещера стала походить на желудок древнего червя, и воображение только и ждало повода, чтобы нарисовать пищеварительные соки.

Марк без труда нашёл зал, в котором юная бестия демонстрировала свою коллекцию кристаллов. Вот только теперь тут не было ни коллекции, ни плетёного стола. Вместо них, в самой середине, появилась громадная скульптура – собранная лодочкой кисть руки. Со дна «лодочки» доносилось слабое свечение. Нет, не радужное. Всего двух цветов.

Марк приблизился к скульптуре и заглянул внутрь. Там лежали два кристалла: синий и оливковый. Марк осторожно протянул руку и взял сразу оба.

И охнул. Стоило только оторвать шары от поверхности гипсовой ладони, как та осыпалась мелкой пылью. Осыпалась и исчезла. И не оставила ни единого белого пятна.

Марк осторожно поднёс шары к глазам. Оливковый полностью проигнорировал своего нового хозяина. А вот синий…

Марк думал, что в чёрной дымке снова увидит грузовик с юношей. Но шар удивил его. Он показал Силет. Но не ту, что лежала за стенкой с простреленной грудью. И не ту, что умоляла Марка дать ей время. Он показал взрослую женщину с обольстительным телом. Высокую, черноволосую. И очень похожую на Силет.

Женщина посмотрела на Марка сквозь тёмно-синее стекло шара и улыбнулась.

– «Вот мы и встретились, – звука не было, но Марк всё равно услышал её голос. Голос Силет. – Теперь-то ты меня накормишь? Не переживай: я знала, что так будет. Красный шар – помнишь? Иди сюда!»

Марк видел сквозь шар руки, которые кинулись в объятия. Видел от первого лица. Но не свои руки. Те руки были по-восточному смуглые и волосатые, крепкие и жилистые.

– «Спасибо!» – Вновь передал шар беззвучный голос. Чужой. Грубый. Хриплый.

–«За что? За мои подарки? Глупости».

3

К следующей ночи Блэк немного восстановился. Нет, он не встал на обе ноги и не побежал вприпрыжку. Всего лишь сумел самостоятельно сходить в туалет да съесть кусок хлеба без посторонней помощи.

– Убираться нам отсюда надо, – сказал он Марку, когда покончил с пищей.

– Ты не поверишь, я и сам бы рад, но тебя я по лестнице не смогу спустить. А грузового лифта, увы, ведьмы не предусмотрели. Иначе бы я уже спустил их тела вниз.

– Кстати, а где они? Тела-то?

– Что, ещё и грех некрофилии на душу принял? – съязвил Марк.

– Да нет. Просто хочу плюнуть в рожу той гадине, что меня больше суток пытала. Не вынимая!

Марк с грустью улыбнулся и кивком указал на коморку со стеллажами.

– Там их сложил. Охапками корней прикрыл, чтобы не видеть лишний раз.

– Да брось, – попытался улыбнуться Блэк, – не такие они уж и противные на вид.

На иссохшем лице улыбка получилась похожей на оскал. Табачная желтизна на зубах показалась гнилью. Седая щетина провисла, как мантия римского сенатора.

– Смотри, что нам бестии на память оставили, – Марк протянул ладонь, на которой сияли два кристалла.

– «Ты не поверишь, где я был и что я там видел», – сухо процитировал Блэк знакомую многим кат-сцену.

– Их было больше, но остальные куда-то пропали.

– Как пропали? А серый там был?

– Как пропали – не знаю. И серый там был. Да толку с того?

Блэк отчаянно покачал головой. Пережить такое, и напрасно. И лукавая улыбка спутника ничем не помогала.

Марк вложил в иссохшую руку Блэка синий кристалл:

– Загляни-ка в него.

Блэк без особого интереса поднял шар и скосил глаза на чёрной дымке. Метаморфозы на его лице были более чем красноречивы.

– Я знаю это место, – сказал Блэк, не отрывая взгляд от дымки. – Старая гостиница в Сан-порте. Что это значит?

– То и значит – вы с твоим Блэкредом встретитесь в старой гостинице.

– Шар показывает будущее?

– Почти, показывает, где именно ты найдёшь то, что ищешь.

– И когда, – невнятно произнёс Блэк.

– Что?

– И когда именно встретишь – тоже показывает. Через два круга после следующего поклона. Так, стоп! Сегодня же поклон, если я не сбился со счёта. Как же нам успеть?

Марк не спешил с ответом. Он понял к лицу оливковый кристалл и посмотрел в его болотную дымку.

– На поезде, Блэк.

– Ты сдурел? Да нас грохнут, как только состав с перрона тронется. Да и чем ты платить за проезд собрался? Натурой?

Марк загадочно покрутил оливковый кристалл в руках и сказал:

– Теперь пришла моя очередь учить тебя жизни.

4

К третьей ночи Блэк понял, что уже в силах идти. Возможно, его подстегнула перспектива скорой встречи с заклятым врагом. А, возможно, вонь разлагающихся тел из соседнего помещения.

После того, как умерли обе ведьмы, корни деревьев перестали шевелиться. Склизкая занавесь у входа тоже исчезла. И Марк надеялся было, что пропадёт и кромешная тьмы за пределами пещеры или, по крайней мере, песчаные потоки. Но ни то, ни другое не исчезло. Как, впрочем, и призрачное сияние из недр стеклянной сосульки. Без него пришлось бы спускаться по лестнице вслепую, и кто знает, чем бы это закончилось.

Путники оставили за спиной полосу чёрного песка и сразу же устроили привал. Блэк устал и был на грани обморока.

– Ты думаешь, нам этот шарик и правда поможет? – Спросил Блэк. Марк с ответом не спешил. Он возился с двумя длинными ветками.

– Если нет – мы ничего не теряем.

– Ты бы хоть опробовал его.

– Смысл? Либо он сможет навести иллюзию, либо нет.

Блэк усмехнулся и пристально посмотрел на юнца, что теперь был знаком ему в обоих мирах. Вот только ни там, ни тут юнцом он не был. Там – потому что перерос эти годы восемь лет назад. Здесь – потому что сломался. Внутренне. Он перестал задавать вопросы, и не потому, что всё понял. Он перестал спрашивать о цели в новой жизни, и не потому, что нашёл её. Марк просто сломался, и ему стало безразлично. Сегодня у него есть цель – чужая, навязанная – и он идёт к ней. Завтра цель будет достигнута, и он впадёт в беспробудное пьянство, потому, что ему уже всё равно.

– Ну что, моя очередь тебя тащить? – С наигранным задором спросил Марк. Блэк с недоумением посмотрел на конструкцию из двух ветвей и сказал:

– А вот хрен тебе к холодцу! Сам дойду!

И действительно пошёл. Неуверенно, пошатываясь, но пошёл.

Глава 15

1

Алан работал машинистом уже двадцать вех. Дорога, дорога, бесконечные шпалы, блеск солнца на приборной панели, перестук колёс. Рубка стала его домом, бесконечный рейс – его жизнью.

В последний раз Алан сходил с состава три жертвы назад, и лишь на несколько мгновений – увидел на перроне старого приятеля.

Вся Великая Магистраль была ему знакома от и до. Алан знал каждую станцию, каждый посёлок и каждый семафор.

Каким же для него было удивлением, встретить и то, и другое, и третье прямо посреди Мрачного леса.

Семафор горел красным цветом. Алан сдвинул брови, поднял к глазам бинокль. В пределах десяти тысяч шагов виднелся посёлок и железнодорожная станция.

– Что за чёрт? – спросил себя он и потянулся к клавиатуре бортового телеграфа.

«Гн. ст. ст. 338, треб. сем.»: напечатал он и покрутил ручку отправки. Сообщение распечаталось в трёх каютах, и было прочитано тремя лидерами дорожных мафиози. Им не нужен был переводчик, чтобы понять закодированное сообщение: «Господин старший стюарт, ситуация 338 – остановка в необозначенном на маршруте месте по требованию сигнальных приборов, в данном случае, требование семафора».

В вагонах началась суета. Мафиози отрывались от своих рутинных занятий и готовились к возможной стычке. Кто-то оставил в койке голую девушку и взялся заряжать револьвер. Кто-то затушил бычок с дурманом и взялся за крепкий чай, дабы вернуть себе рассудок. Кто-то на время оставил пытки подозреваемого в шпионаже и начал переодеваться.

Проезжая мимо на малом ходу, Алан заметил двух пассажиров на перроне. Одеты они были в серую офицерскую форму, в руках держали кожаные чемоданы и дымили тонкими сигарками.

Потенциальных пассажиров вышел встречать Берг – правая рука старшего стюарта средних вагонов.

– Чё надо? – процедил Берг сквозь зубы. Парочка офицеров нисколько не смутилась от его грозного вида и горы мускулов. Один из них пренебрежительно протянул два клочка бумажки и тут же схватился за чемоданы.

– Э-э! Это чё? – недоумевал Берг.

– Как что? Форма три.

– Какая нахлеб форма три?

– Самая обычная. В рамках соглашений с серой директорией.

– Какие нах соглашения? Чё вы хотите?

– Как что? – Повторил молодой. – Проехать до Сан-порта с политической миссией. На бланке всё указано.

Берг посмотрел на листочек ещё раз и почесал за ухом.

– Мне нужно показать старшему.

– Ладно, мы подождём. Но за это – вы нам предоставите каюту получше.

Берг краем глаза отметил, как пожилой офицер ткнул в бок молодого, мол: «не перебарщивай». Но придавать этому особого значения не стал. Махнул рукой и удалился вглубь вагона.

Старший стюарт не обрадовался при виде двух бумажечек. Он хорошо был знаком с «формой три», и знал, что отказ предъявившему её пассажиру грозит серьёзными проблемами. Например, если отказать в проезде людям Блэкреда, можно в ближайшее время не поделить вагон с соседним стюартом. А если отказать чиновнику из Портала, то можно встретить наёмного убийцу в собственном купе.

Офицеров в сером проводили в локомотив поезда. Не потому, что не было другого места, и не потому, что там располагалось ВИП-купе. Всё гораздо проще – ни один из старших стюартов не захотел бесплатно пускать парочку в свои владения. И дело было вовсе не в жадности, а в сохранении авторитета – мол, я могу себе позволить отказать даже «форме три». Но, с другой стороны, никто не осмелился оставить офицеров на перроне. А локомотив, по негласному закону, не принадлежал ни одной из банд. Своеобразный компромисс.

Машинист Алан взял под козырёк, приветствуя непрошеных гостей. Офицеры, почему-то, ему не ответили.

– А я останусь с вами, – заявил Берг, занося в кабину чемоданы.

– У меня тут не первый класс, конечно, – извинялся машинист, – но койко-место выделить могу, да чай горячий предложить.

– И мне чай предложишь? – спросил Берг.

– Для тебя найду чего покрепче.

Алан показал офицерам койки, а-ля плацкартный вагон. Бергу предложил собственное купе и попросил не будить сменщика. А сам вернулся за пульт управления. Состав тронулся и быстро набрал скорость.

– Говорил же: всё получится! – Прошептал молодой офицер.

– Хвалю, Юнга! – Ответил ему пожилой.

2

Оливковый шар хорошо держал маскировку. Талоны «формы три» на самом деле были половинками листочка из тетради, что попала в мир снов вместе с Марком. Старший стюарт средних вагонов подтёрся обоими, после того, как сходил по большому.

Такой же «маскировкой» был и семафор, и посёлок, и перрон. Даже серая униформа являлась лишь миражом. И никто об этом не догадывался. Или, почти никто.

Алан пригласил парочку офицеров в свою рубку. Их сторож, Берг, уже спал мёртвым сном после четвёртого стакана бесконечного шнапса.

– Не спрашиваю: «как?». Спрошу: «зачем?».

Марк и Блэк переглянулись.

– Я знаю эту дорогу лучше слоговика (местного алфавита). Нет тут никакого посёлка. Так вот – зачем вы его «построили».

– Нам очень нужно в Сан-порт. Срочно, – решительно заявил Марк.

– Всем срочно, всем нужно, всем в порт. А если бы я не остановился?

– А почему остановились?

– Любопытство. И скука. Я даже надеялся на кровопролитный бой. Хотел заблокировать свои двери, включить камеры и понаслаждаться зрелищем. Вы меня разочаровали.

– Извините, – с досадой сказал Марк.

– Да ничего. Рад, что вас ко мне распределили. Хоть поболтаю. Вы сами с каких мест будете?

– Я тут новенький. Ну как. Уже давно, но ещё новенький.

– А звать то тебя как, новенький?

– Марк. А это Блэк. Он, можно сказать, старожил.

Алан добродушно рассмеялся:

– Старожил… Я – вот старожил! Тут и родился, тут и помру. А он, так, гость загостившейся.

– Спорить не стану. А вас как зовут?

– Алан. Самый старый машинист по прежней переписи. И, скажу я вам, не случалось ещё со мной такого – чтобы железную дорогу из-за войны перекрывали. Чтобы посёлки из ниоткуда появлялись. Чтобы Спящие серую форму носили. Эно как! Толи маразм, толи чудеса под конец трудового стажа.

Марк натянул улыбку и посмотрел на Блэка. Тот бессовестно пристроился на полу и уже потягивал сигарку с запахом нестираных носков.

– Поди, первый раз на нашем поезде? – спросил Алан.

– Да, в этом мире покататься в вагончике ещё не доводилось.

– Не мудрено. Есть и те, кто всю жизнь железную дорогу только издали видел. Дорогой транспорт. Да и опасный.

– Из-за охранников ваших только опасный.

– Твоя правда. Я уж и не помню, когда их не было. До графских войн, наверное. Стюарты – так их Спящие прозвали. Что это слово значит – Тьме лишь ведомо. Первые стюарты брали мзду за проезд через их участок дороги. То были графы, через чьи земли проложили магистраль. От них дорожники долго искали защиту. Да толку. Самые находчивые из бандитов заключили союз, вместе сели на поезд, и по пути перебили тех хлопцев. Так и осталось. Кто в вагоне – те хозяева. Кто подойдет к дороге – покойник.

– И что, всех такое положение вещей устраивает?

– А чего? Товары возят. Нужных персон – возят. А попробуй отбей! Катается туда-сюда листва песчаника (вершина айсберга). Остальные в портах сидят, своей смены ждут.

Марк посмотрел за окно. С обоих сторон поезд зажили многометровые стены могучих елей. Непроглядные и чёрные стены. Лишь полоса красного света разделала их мрак. В самом конце полосы горел жёлтым пламенем гигантский солнечный диск. Он словно застыл над железной дорогой. Казалось, солнце – это и есть конечная точка всего маршрута, ведь насыпь вела прямо к нему.

Инстинктивный страх пробрал Марка. Подсознание уверило само себя, что поезд непременно столкнётся с жёлтым пламенем и вмиг испепелиться. Воображению непременно казалось, что огненный диск увеличивается в размерах.

А Блэк в это время наслаждался жизнью. Дурман стал действовать, навевая сны во сне. Что породило глупую улыбку на иссохшем лице.

Марк, в какой-то степени, позавидовал товарищу. Ведь он сам не знал покоя ни днем, ни ночью. Да, психика чётко различала, что было в том мире, а что в этом. К тому же организм физически отдыхал, и намного лучше, чем при обычном сне. Но память, коварная тёща разума, хранила всё. И это было тяжело. Тяжело, потому что никогда не приходило забвение. Не было минуты, когда можно было бы не отвечать за свои поступки и решения. Не было того мира, где можно чудить в сласть, а наутро всё забывать.

Оливковый шар снял маскировку и с Марка, и с Блэка, и с их чемоданов (вещмешков). В ней не было никакой необходимости, так как Берг впал в алкогольное беспамятство.

Марк поднёс синий шар к глазам, так, чтобы закрыть им солнце. Лучи с трудом пробились через тёмное стекло. Чёрная дымка активно зашевелилась. И снова перед ним предстала Силет. Взрослая. И снова в её объятиях он, и не он. В мутных отражениях Марк видел мужчину, представителя одной из арабских национальностей. Но Силет называла его Марком. И что-то родное, что-то близкое и знакомое читалось в этом арабе. Но что?

3

На Материке было множество деревень, посёлков, горных аулов и стоянок кочевников. Но действительно крупных поселений – всего пять. Портал, меньший из пятёрки, разросся благодаря своему парку, откуда челноки регулярно приносили предметы быта из другой реальности.

Лэфт-порт был маленькой рыбацкой деревней с небольшим механизированным флотом. Но последние события изменили и его название (база серых), и численность его населения, и экономическую значимость.

Тройку лидеров открывает Бэк-порт. Настоящий мегаполис образовался вокруг рудокопных шахт и платиновых приисков. Добывающая промышленность и по сей день исправно функционировала. Железо перерабатывали в стальные конструкции и болванки. Последние особенно ценились в Райт-порте – центре военной промышленности Материка. Медь шла на производство кабелей электроснабжения. Уголь – на топливо железнодорожным локомотивам и в печи теплоэлектроцентралей. Платина, практически вся, уходила в Портал. На Материке этот металл ценили слабо, ведь тут не производили и не использовали тонкую электронику. Зато челноки Портала легко превращали платину в самые разные вещи и девайсы из другого измерения: начиная со спичек, и заканчивая подствольными гранатомётами.

Сан-порт был ничем не примечательной верфью, пока через него не провели Великую магистраль. Альтернатива водному транспорту дала небывалый толчок в развитии промышленности, строительстве сооружений и образовании. Сан-порт расположился аккурат между двумя конечными станциями Великой магистрали, чем получил возможность питаться из двух тарелок одновременно. Из Бэк-порта привозили множество материалов, заготовок и сырья. По дороге поезда загружали инородной всячиной из Портала. Всё это с радостью перекупали дельцы солнечного порта. И особенно ценили книги.

Техническая литература, школьные учебники по математике и естествознанию, рефераты и подборки журналов. Всё требовалось переводить на местный язык. И Спящие с удовольствием этим занимались. Параллельно обучали своему языку коллег – уроженцев Материка.

Так в Сан-порте появилась Гильдия книжников – совет учёных разных направлений. Гильдия сделала город самым крупным центром науки и образования. Отсюда выходили специалисты любых областей: начиная с парикмахеров, и заканчивая военными инженерами.

Вдобавок, Сан-порт стал эдаким фильтром для всех товаров, что провозят по Великой магистрали. Самые лучшие товары непременно оседали здесь, что давало городу и дополнительный доход, и особую репутацию.

Самым крупным городом во все времена был Райт-порт. Располагался он в бухте, что носила имя «Чайка».

В бухте «Чайка» всегда водилось много селёдки и креветок. И при этом – мало медуз и морских чудищ. Поэтому Райт-порт стал крупнейшим промысловым центром. И крупнейшим рассадником проституции. Оттого весь город, от нищенской лачуги, до древнего тронного зала, смердел рыбой.

В городе процветал игорный бизнес, работорговля (теперь незаконная, оттого более прибыльная) и мафия. Представители последней часто являлись выходцами из крупных домов, детьми графов.

Политическая жизнь в городе была самой активной, и самой бессмысленной. Графы стекались в Райт-порт, чтобы примкнуть к близкой по духу коалиции. Некоторые создавали свои.

За что боролись их сообщества, ведала лишь Тьма. Понятно, что за власть. Вот только над кем? Друг над другом?

Неудивительно, что Блэкред вышел как раз из их среды.

Марк впервые увидел Сан-порт через ветровое стекло локомотива. Беспорядочная сеть электрических кабелей, чёрный дым промышленных труб, деревянные многоэтажки, вымощенные крупной галькой улицы, стойла для лошадей, автомобильные парковки. Всё это проносилось мимо со скоростью киноленты. От попытки разглядеть хоть что-то, Марка начало тошнить.

– Ты бы ухватился за что-нибудь, – наставительно порекомендовал машинист. Марк перешагнул через ноги Блэка, прошёл к своей койке и лёг. Как раз в тот самый момент, когда колёса заскрипели о рельсы.

Сила инерции чуть не скинула Марка на пол. Поезд шёл со слишком большой скоростью, и слишком быстро затормозил.

Под приятный перестук состав подъехал к посадочной платформе.

– Всё, дружище, приехали, – Алан потрепал Блэка по плечу. На том вмиг появилась серая форма офицера.

– Ага, спасибо! Где мы?

– Сан-порт, как просили. Давайте, на выход, пока Берг…

– А Берг не спит, – раздался бас из закрытого купе. Марк сразу понял, почему шар решил вернуть им маскировку.

– Скажи этим клоунам: пусть выметаются! А мне плесни ещё. И напиши старшему, что из-за пассажиров я всю дорогу не спал. А сейчас выпил и отключился.

– Конечно, – добродушно ответил Алан и помог Блэку подняться.

4

Маскировка исчезла, когда путники вышли с вокзала. Их со всех сторон теснили люди, потому никто не заметил моментального перевоплощения.

Лёгкий бриз встретил гостей запахом моря. Но большой воды видно не было – десятки кварталов отделяли галечный пляж от посадочной платформы. Гудение двигателя локомотива, гомон сотен людей, рокот механизмов перебили шум прибоя. Доносились лишь одинокие выкрики чаек.

От многоэтажных деревянных застроек на улицах было темно. Круглые фонари, да неоновые вывески слегка рассеивали мрак.

Первый этаж каждого дома занимало какое-нибудь заведение: ресторанчик, пивнушка, парикмахерская, ателье, бакалейная лавочка. Довольно частовстречались книжные магазины и газетные киоски. Большая часть изданий была написана на местном слоговике, но встречались отдельные экземпляры и на английском языке.

– Ты знаешь, куда идти? – спросил Марк.

– Сначала выполним обещание, – кинул за спину Блэк.

– Ты о чём?

– О Гильдии книжников. У нас к ним письмо. Помнишь?

– Спасибо, что напомнил! И где они соизволят быть?

– В центральной библиотеке. Где же ещё?

Центральная библиотека во всём оправдывала своё название. Во-первых, она располагалась в самом центре Сан-порта. Во-вторых, её здание занимало центральное место в архитектуре города. Огромный, белый дворец возвышался над всеми постройками и промышленными трубами. Его массивные колоны подпирали многоярусную мансарду. Гипсовые горгульи в изобилии свисали с кровли. Медная черепица горела огнём в лучах заката. Узкие окна бойницы переливались радугой от стекольной мозаики.

Дворец напоминал древнегреческий храм с крышей-пагодой. И при этом его украшали витражи с явно христианской тематикой.

Несмотря на весь видимый пафос здания, зайти внутрь мог каждый. И каждый мог взять любую книгу, если, конечно, был в состоянии самостоятельно дотянуться до нужного стеллажа. А вот выносить книгу с собой – не разрешалось никому.

На входе стоял огромный стенд с подробной, поэтажной картой библиотеки. Причём все названия дублировались на четырёх языках – на слоговике, на английском, на китайском и на русском.

Марк сразу понял, куда им следует идти. Не в отдел научной фантастики, и не на ярус прикладной математики. Даже не в хранилище древних свитков. То место, куда они должны были отнести письмо, называлось «Зал заседаний Гильдии книжников».

5

Александр Костинский был из Спящих. Однако, вопреки сложившейся традиции, не стал брать себе «цветное» имя. На то не было особых причин. Просто так сложилась его жизнь во втором мире.

Александр попал сюда прямо с лекции по философии. Тогда он был первокурсником филологического университета. Всю ночь Саша готовился к практикуму: хвосты были слишком длинные, а оценка – решающей.

Но заслеженную пятёрку он так и не получил. Когда на доске появились контрольные вопросы, глаза сами собой слиплись. И никто не захотел их разлепить. Даже преподаватель, который всё прекрасно видел.

Александр попал в мир снов, прямо в центральную библиотеку. Тогда ему показалось, что он всего лишь погрузился в собственное подсознание. Архивариус с радостью помог Саше отыскать нужную книгу по философии (благо по ту сторону Портала обучали по аналогичному учебнику). И вопросы с доски сами собой всплыли в воспоминаниях.

Архивариус тоже оказался Спящим, потому легко смог понять ошарашенного студента, что очутился в библиотеке прямо посреди занятий. Он предложил Саше прилечь на диване для посетителей. И... О чудо! ...Саша проснулся в своём мире с готовым ответом в голове.

Этим приёмом Александр воспользовался ещё много раз. В мире снов он так и остался при библиотеке: сначала – переводчиком, потом – специалистом по языкам и русской литературе. Из восьми часов сна он тратил час на бытовые нужды, три – на трудовые обязанности председателя Гильдии книжников, а оставшиеся четыре – на разработку проектов в своём мире. И совсем не беда, что вынести можно было только воспоминания. Годы тренировок позволили запоминать наизусть все тексты, что были переработаны во сне.

Председателем Гильдии его назначили не так давно. Прежний председатель находился в деловой поездке, аккурат в зоне боевых столкновений серых и армии Спящих. Теперь числится пропавшим без вести, хотя все прекрасно понимали, что весть о нём прийти может только одна.

Зал заседаний Гильдии ничем не отличался от остальных секций библиотеки – те же стеллажи до потолка, те же письменные столы по кругу, те же жёлтые пятна света от настольных ламп.

Александр первым обратил внимание на парочку посетителей, что, казалось бы, случайно забрели в его владения. Сюда редко заходят посторонние. И дело вовсе не в особом статусе данного уголка библиотеки. Всё проще – в этот сектор собирают слишком специализированную литературу.

– Приветствую вас, – воскликнул Александр и раскинул широко руки. – Вы что-то ищите?

– Да, – отозвался Марк. – У нас письмо для Гильдии книжников.

– Письмо? Ого! А от кого, позвольте узнать?

– От главы Портала, – вмешался Блэк и вынул из-за пазухи конверт. – О содержимом не знаю ничего. Кроме того, что это предложение о сотрудничестве.

Александр осторожно взял конверт, придирчиво рассмотрел печать на сургуче и сказал:

– Ну что же, присаживайтесь! Сейчас ознакомимся.

– Да нет, что вы, – затараторил Марк. – Мы спеш…

– Спасибо! – перебил Блэк и уселся за письменный стол. Александр смерил Марка взглядом и удалился за стеллажи.

– Блэк, мы разве не торопимся?

– Пока нет. У нас есть пара колоколов.

– И что, мы будем просто сидеть в библиотеке?

– Почему просто? Сиди сложно! По-турецки.

Марк махнул рукой и сел рядом. Напротив сидел старец в маленьких, круглых очках. Он оторвался от пожелтевшего свитка и посмотрел на юношу.

– Не спешите жить, молодой человек!

Марк усмехнулся и ответил:

– Куда мне спешить? Я, всего-навсего, сплю. До рассвета совершенно свободен!

Старец недовольно покачал головой:

– Из Спящих, значит.

– А это что, какая-то проблема?

– Для меня – да! – С вызовом поднял подбородок старец.

– И чем же вам Спящие не угодили?

– Вы – инородный элемент для нашего мира. Ни ведьмам, ни землянам, ни оборотням здесь не место! Это наш мир! Просыпайтесь уже в своём!

Марк вызов принял. Он выпятил грудь вперёд и презрительно улыбнулся.

– А вы не из серых часом?

– Из серых, – кивнул старец.

– … Марк, – позвал Блэк. Он чуял беду и не знал, как её предотвратить.

– И что, у вас тут все из серых? В Гильдии вашей?

– Нет, но это мы скоро исправим, – заявил старец.

Внезапно раздался голос Александра из-за стеллажей:

– Не спешите с выводами, профессор. Эти джентльмены принесли сводку: серых зажали на базе и взяли в плотное кольцо. Так что – ваша идеология терпит крах.

– Идеология не может потерпеть крах на поле боя, – повысил голос старец так, чтобы его было слышно за стеллажами. – Она будет жить до тех пор, пока о ней не исчезнут любые упоминания – письменные, устные. Или пока не потеряет актуальность. Но идея серых никогда не потеряет актуальность – это наш мир, и вам тут не место!

– Да Тьма с вами, профессор. Я возражаю разве? Просто констатирую факт – серые в блокаде, а министр обороны Портала спит и видит, как бы их взять штурмом.

Профессор поднялся из-за стола и выкрикнул:

– Олав, в отличие от вас, не спит! Он самый что ни есть – серый! И он не даст своим людям пойти войной против базы. Он найдет тысячи способов ослабить армию Спящих. Помяните моё слово.

Внезапно появился Александр. Он добродушно улыбался и нёс с собой распечатанный конверт.

– Профессор, я слышал, что Олав тоже Спящий, – тихо сказал Александр. – И, подобно мне, скрывает свою принадлежность. Не знаю, сколько в этих слухах правды. Но явно меньше, чем в ваших словах. Олав действительно не намерен поддерживать армию Спящих. Больше того – он предлагает нам сотрудничество в помощь серым.

Профессор намекая покосился на Марка и Блэка, мол: тут лишние уши. Александр улыбнулся и сказал:

– Будь это предложение «тайной за семью печатями» – Олав не послал бы случайных курьеров. Нет, письмо попало к нам нераскрытым по чистой случайности. Он хотел бросить вызов Блэкреду. Думал – парочка Спящих вскроет письмо и доложит обо всём командиру.

– Зачем это Олаву?

– Игра, профессор. Это игра. И нам предложили в ней поучаствовать. Вот только... Чью бы сторону выбрать?

– И что предлагает нам Олав? – Профессор побагровел от нетерпения.

– Загрузить на исследовательский корабль гуманитарную помощь. Для серых.

– И что за помощь? Подкрепление? Танки? Снаряды?

Александр рассмеялся.

– Всё проще. Всё куда проще. Олав просит доставить на базу серых медикаменты и оборудование.

– Что? Всего лишь?!

– Формально – да. Но это лишь первый ход комбинации.

– И что он даёт? И кому?

– Как что? Этим жестом Олав утирает нос Блэкреду. Флотилия у Спящих маленькая, а после боёв с серыми – совсем ничтожная. Вступать в бой с исследовательским крейсером они не рискнут. Итог: весь Материк знает, что блокады, как таковой, нет. Что сообщение по воде налажено, и что первая партия гуманитарной помощи прибыла. Вдобавок, прямо из под носа Реда исчезает важная фигура – полковник. Да, тот жив и здоров, но совершенно бесполезен, ведь Портал (в лице Олава, разумеется), поддерживает серых.

Профессор присел на стул и недовольно покачал головой.

– Это всё так глупо. Александр, я конечно всей душой на стороне Олава, но он делает глупость.

– Профессор, откуда нам знать, какую комбинацию разыгрывает глава Портала?

– Даже если так: вы не станете выступать против кардинала. Я уверен.

Александр подошёл к профессору вплотную и склонился над самым ухом:

– От чего же? Почему я должен быть на стороне Блэкреда? Просто потому, что он Спящий? Нет уж, увольте! Его политика мне противна, о чём вы хорошо знаете, профессор. А предложение Олава – весьма симпатично. Так что...

– Но ведь это открытое выступление против кардинала? Вам не страшно?

Внезапно Блэк прочистил горло и на него обернулся и профессор, и Александр.

– Я очень извиняюсь, всё это не моё дело, – сказал Блэк. – Но попрошу вас об одном: отложите спор до завтра. Сегодня должно произойти одно очень важное событие. Важное для всего Материка. Не знаю, чем всё обернётся. Но, может быть, все ваши планы придётся пересмотреть.

Александр непонимающе уставился на Блэка. Профессор потеребил седую щетину и недовольно хмыкнул. А Марк предпочёл и дальше не вмешиваться. Он встал, подошёл к стене и стал изучать незамысловатую карту.

Марк уже знал, как выглядит Материк. Блэк несколько месяцев назад нарисовал его очертания на клочке бумаги. Однако там и близко не было такого великолепия, что предстало на скрупулёзно проработанной карте. Горы и холмы выглядели как настоящие, при том, что всё изображение наносилось одним углём. Великая равнина, на карте, оказалась не такой уж однообразной: на ней было множество климатических зон и стоянок кочевников, множество памятников давно минувшим битвам и десятки колодцев.

Мрачный лес был разбит неровной сеткой (очевидно, изображение просек), каждый квадратик пронумерован. Под картой стоял небольшой стенд с прозрачными ячейками, куда вкладывали бумажки с названиями домов: Блэк, Донаган, Елоу, Астахов, Ред, Стай, Грин, Индиго, Пинк, Браун и так далее. Каждой ячейке соответствовал порядковый номер. И Марк сразу догадался, что тут отмечают нынешнего владельца того или иного участка.

Цифры стояли не только на квадратиках лесного массива. Поперечным пунктиром была расчерчена вся береговая линия. И здесь каждый участок имел собственный номер.

На отдельный стенд вынесли имена стюартов, что владеют тем или иным вагоном поезда на Великой магистрали. Марк вряд ли бы понял, что это за стенд, если бы сверху не прикрепили чёрно-белую фотографию паровоза. Снимок переливался глянцем, как будто только что высох под красной лампой в проявочной.

Блэк наотрез отказался комментировать своё заявление о скорых переменах. Все уговоры и попытки вытянуть из него хоть полслова ни к чему не привели. В итоге Александр сдался и решил зайти с другой стороны. Он осторожно приблизился к Марку и стал искать тему для разговора.

– Вы давно в наших краях? – Спросил Александр.

– Земными – счёт на месяцы пошёл, – ответил Марк.

– Успели Материк повидать?

– Да куда там? То по бескрайней равнине топал, то через лес на носилках ехал.

– На носилках?

– Да, было. С оборотнем повстречались. Чудом в живых остался.

Александр сочувственно покачал головой.

– А вы сами местный? – Спросил Марк.

– Да нет же! Такой же Спящий, как и вы. Вам, видимо, не до наших разговоров было. Я упоминал об этом.

– Вы правы, мне нет дела. Разбирайтесь со своей политикой сами. Я привык решать вопросы просто – не даёт жить, сам жить не будет. И всё. Развели тут игры, понимаешь.

– А вы что: мните себя способным убийцей?

– Способным? Не знаю. Опытным – да.

Александр на секунду замешкался. Его несколько сбивала с толку юная внешность Марка. И она с трудом вязались со словами об опыте.

– Я вот думаю, – Марк перебил спутанные мысли Александра, – а почему солнце в одной точке висит? Эта планета что, как луна – всегда одной стороной к объекту притяжения повёрнута?

– Что же, да... Нет... – Собирался с мыслями Александр. – Честно говоря: современная наука Материка полагает, что мы живём на плоскости.

– В смысле?

– Ну... Не на планете, а... Скажем... На диске.

– Ага. А диск на слонах или на китах?

– Да нет же, молодой человек. Тут всё сложнее. Дело в том, что мы проводили исследования на Великой равнине и на водной глади. Мы направляли пучок света максимально близко к поверхности, а с другой стороны ставили светоприёмник. Тысячи замеров показали, что коэффициент искривления поверхности крайне мал.

– Что, простите?

– По нашим расчетам: если бы мы находились на планете, подобной земле, то при таком искривлении плоскости – планета должна была быть размером с Юпитер. А это, извините, физически не возможно. Нас бы расплющила гравитация.

– Секундочку, но видимый горизонт ведь очень похож на земной.

– Это мнимо, молодой человек. Вы видите объекты на максимально возможной для вашего зрения отдаленности. А точка изгиба местности находится намного дальше. На глаз этого не определить.

– Но изгиб всё же есть. Значит Материк находится на полусфере?

– Да. Или на сегменте сферы. В любом случае, у нас недостаточно данных для однозначного ответа.

– И что, в кругосветку не разу не плавали?

– Молодой человек, ну неужели вы считаете себя самым умным? Быть может это и так, извините. Но кругосветное... Ей Богу!

– И? Что вы хотите этим сказать?

– Видите ли, океан, или море, не позволяет себя исследовать. Существует некоторая граница, мы называем её «тысячной милей», за которую судну лучше не заходить. Ещё ни один катер, баркас или, хотя бы, шлюпка не вернулись оттуда. Несколько вех назад мы проводили эксперимент – заказали в Бэк-порте плавучий трос в десять тысяч шагов, и вышли с ним в море на нашем флагмане. Когда дошли до «тысячной мили» – спустили на воду парусную шлюпку с пятью матросами. Матросы насели на вёсла и гребли до тех пор, пока позволяла длина прицепленного троса. Разумеется, выбились из сил и дали сигнал ракетницей: «передохнём и назад». Но назад не вернулись. Дозорные неотрывно следили за шлюпкой. Уверяли, что после передышки матросы снова легли на вёсла, и даже гребли в сторону крейсера, но уплывали всё дальше и дальше. На миг все на флагмане почувствовали сильную тягу – будто плавучий трос смог сдвинуть многотонную махину. Но лишь на миг. Затем трос оборвался, и шлюпка скрылась из виду.

Видите ли, молодой человек, за «тысячной милей» не работают даже радиопередатчики. Мы выписывали парочку из Портала. Списать происходящее там на простое течение – не получается, хотя и очень хочется. Научное сообщество Материка согласилось признать «тысячную милю» – краем мира. Для всеобщего спокойствия.

– Да и чёрт с ним, – махнул рукой Марк и отвернулся от карты. Он нервно прошёлся туда и обратно вдоль стеллажей и рявкнул:

– Блэк, ради всего... Пошли уже.

6

Блэк на время забрал синий шар у Марка. Тому магический атрибут стал без надобности (всё равно ничего, кроме араба в объятиях Силет не вижу). А вот Блэку был очень даже нужен. В черной дымке он видел вновь и вновь детали долгожданной встречи: плоскую крышу деревянной многоэтажки, крутую лестницу соседнего здания, поднимающийся по ней силуэт, выстрел.

Блэк смотрел на эту картину множество раз. И не мог оторваться.

Да, шар показывал всё не так, как он планировал. Но разве всегда поучается так, как задумал? И если нет – то зачем переживать? Главное – цель. Второстепенное – средства. Остальное – тонкости.

– Мы на месте, – Блэк указал на пожарную лестницу многоэтажки. На железных перекладинах обильно висело постиранное бельё. Да и без него пользоваться ржавой конструкцией не хотелось. Но было нужно, и Марк решил прибегнуть к помощи магического шара. Оливкового. И тот благодушно указал, на каких ступеньках следует быть осторожным. Показал и альтернативу – Марк в шаре игнорирует предупреждение, наваливается всем весом на подозрительную перекладину, летит вниз и разбрызгивает содержимое черепа по свежестиранным простыням.

– Я поведу, – отрезал Марк и полез первым.

На плоской крыше всё оказалось так, как предсказывал синий шар. Вечно заходящее солнце светило в спину. Высокие бортики плоской крыши пестрили похабными карикатурами. По другую сторону улицы стояло здание, которое Блэк назвал старой гостиницей. Не хватало только толпы людей у подножья лестницы, да самого героя дня в окружении охраны.

– Скоро они будут? – спросил Марк.

– Думаю, после этого колокола. Народ уже стекается. Посмотри!

Народ и правда стекался к старой гостинице. Собирались под окнами первого этажа, курили у фонарных столбов, зазывали прохожих. Но никто не отважился подняться по лестнице. И вовсе не вид её деревянных ступеней смущал зевак. Нет. Прямо посередине стояла парочка рыцарей в полном доспехе. Они смотрелись несколько комично на фоне неоновой вывески – будто реконструкторы не удержались, и прямо во время фестиваля решили смотаться за пивом. Но что-то подсказывало Марку, что их форма – отнюдь не антураж.

Под палящими лучами низкого солнца Марк и Блэк перекусили. Да, в запасах оставался только чёрствый хлеб да опостылевшие консервы. Но никто не стал ими брезговать. И пусть снизу доносились запахи печеного мяса. Пусть по толпе разносили горячий хлеб. Пусть пивнушка манила сиянием вывески. Засада – есть засада.

То, что случилось позже, Марк почти не понял. Всё произошло слишком стремительно. С низу донёсся автомобильный гудок и толпа зашумела. Блэк быстро закинул вещи в заплечный мешок и вынул револьвер.

Интуитивно, а может из страха, Марк схватился за оливковый шар. В дымке он не увидел ничего ясного, зато услышал...

Да, услышал глазами. Как? Да кто его знает. Но то был не голос в голове, и даже не шум ветра. Марк чётко услышал глазами: «Нет! Остановитесь! Не сейчас!».

– Блэк, – почти шёпотом окликнул товарища Марк. Но толку от этого не было. Для Блэка настал долгожданный момент. И предсказание какого-то там шара его мало заботило.

В толпу вклинился «Студебекер», точь в точь такой, на котором катался Марк с Блэком. Из людской массы тут же вынырнули солдаты в пиксельной форме и создали коридор от дверей со стороны пассажира, до деревянной лестницы.

Марк подполз к краю крыши и украдкой выглянул. По лестнице уже поднимался невысокий силуэт в чёрно-красной мантии. За ним, шаг в шаг, следовал рыцарь в полном доспехе.

Блэк стоял в полный рост. Он вовсе не боялся, что его могут заметить. Он и не думал прятаться от ответных пуль. Он ждал подходящего момента. И дождался.

Рука опытного стрелка молниеносно навелась на цель. Левый глаз закрылся, а правый сузился от напряжения.

Выстрел.

7

Широкополая шляпа слетела с головы. Юноша вскинул руки и не успел дотянуться до светлых волос, свалился на ступеньки. Могучие плечи рыцаря заслонили его собой. Но Блэка это не остановило. Он выстрелил ещё раз, и ещё, и снова. Стрелял до тех пор, пока револьвер не издал сухой щелчок.

Пули измяли доспехи рыцаря как фольгу. Из-под стальной «юбки» потоком хлынула кровь. Но великан в доспехах стоял на ногах и продолжал прикрывать собой юношу в чёрно-красной мантии.

Снизу раздался ответный выстрел. Пуля просвистела рядом с головой Марка (хотя явно предназначалась не ему). Блэк, не объясняя ничего, пригнулся, подобрал свой рюкзак и направился к пожарной лестнице. Марк ползком последовал за ним.

По нарастающему шуму было понятно, что толпа пришла в движение. Началась паника, и охрану Блэкреда зажали – не позволили броситься в погоню.

Но спутник Марка знал, что так просто не уйдет. Он знал, что оцепление стояло и вокруг толпы, и за квартал от неё. Знал, что сейчас начнётся массовый досмотр квартир, магазинчиков, переулков и даже мусорных баков. Чтобы выбраться из плотного окружения, нужно стрелять. И стрелять много. А с этим загвоздочка.

Марк, впервые с момента встречи, увидел, как Блэк заряжает револьвер. Рыцарь оказался Спящим, в виду чего патроны-таки истратились. Но не все. В закромах Блэка имелась ещё одна, непочатая пачка. А у Марка к «УЗИ» дополнительная обойма.

Итого: пятьдесят пуль к револьверу и шестьдесят к «УЗИ». В любой другой ситуации – этого могло бы быть более чем достаточно. Но не в этой.

Блэк остановился на высоте второго яруса и перепрыгнул на балкон.

– Быстрее, сюда! – Крикнул он и скрылся за дверью в комнату. Раздался женский визг и хлопок. Марк даже думать не хотел о том, почему визг закончился.

Но ошибся – Блэк никого не убил. Коренастая, очень хорошая собой женщина сидела в кресле с широко отвисшей челюстью. Ствол дымящегося револьвера смотрел ей прямо в грудь, но стрелять не собирался. Блэку было достаточно того, что хозяйка квартиры впала в шок и перестала голосить.

– Отсидимся здесь, – сухо сказал Блэк. – Если барышня нас не выдаст, уйдём через пару колоколов по-тихому. А поднимет шум – её с балкона, а сами в круговую оборону.

Марк привалился к стене и украдкой выглянул в окно. Тюль прикрывала его, а потому можно было смело рассмотреть то, что началось на улице.

А там начался сущий ад. Солдаты в пиксельной форме громили окна первых этажей и вламывались в квартиры. Они же карабкались по пожарным лестницам и переворачивали мусорные баки. Людей на улице останавливали и обыскивали. У одного мужичины обнаружили пистолет и сразу заковали в наручники. В доме напротив из окна повалил чёрный дым – солдаты перевернули горящую свечу и устроили пожар.

Визг, ругань, одиночные выстрелы – всё смешалось в сплошной гул.

– Блэк, они же и к нам вломятся.

– Скорее всего.

– И что мы будем делать?

Блэк посмотрел на хозяйку квартиры – пристально, с вызовом.

– Молчать как рыбы. Верно?

Женщина неуверенно кивнула.

Стук в дверь раздался намного быстрее, чем ожидал Марк.

– Сейчас мы спрячемся, а ты откроешь дверь, – с угрозой сказал Блэк. – И если нас не найдут – никто не погибнет. А если найдут, – Блэк крепко сжал пухлую ладонь женщины и поднёс к губам, – мы убьем и их, и тебя, и тех, кто придёт позже. Поверь мне, красавица.

Блэк звонко чмокнул белое запястье. Женщина нервно сглотнула слюну и попыталась встать.

– Но-но, на счёт десять. Нам нужно спрятаться.

Разумеется, до десяти женщина считать не стала. Как только Блэк и Марк скрылись в коридоре, она пошла к входной двери. Ту уже нещадно пинали ногами.

– Я-а-а, от-ткрою, – дрожащим голосом сказала женщина, и удары прекратились. Щёлкнул механизм, дверь распахнулась и врезалась в обувную полку, разбросала щепки и туфли во все стороны.

– А-а-а! Не надо! – Заверещала хозяйка квартиры. Ей крепко дали кулаком по лицу. Немаленькая туша рухнула на пол без сознания. По деревянному настилу затопали тяжёлые ботинки.

– Чисто, – донеслось из кухни. Раздался скрип несмазанных петель, грохот мебели, звон разбитого стекла.

– На балконе чисто. В комнате тоже.

Дверной проём ванной комнаты заслонил чёрный силуэт. Зажегся фонарик, и пятно света пробежалось по кафельным стенам, клозету, туалетному столику и чугунной ванне.

– В сортире чисто, – рявкнул силуэт. И, к своему же счастью, тут же удалился. Останься он ещё на пару секунд (капель), и наверняка услышал бы скрип. Прямо над ухом.

Марк и Блэк согнулись под потолком, пытаясь удержаться на дверном косяке мысками ботинок. И им это удалось. А взглянул бы солдат армии Спящих наверх – тут же словил бы пулю. Ещё и нескольким товарищам подписал бы смертный приговор.

– Ты зачем её так? – послышалось из коридора.

– Да брось ты! Что, даже во сне женщин бить нельзя?

– А если комбат узнает? Или ротный?

– Да ротный эту бабу бы сам часа два пользовал. А я так, душу отвёл. Пошли, нечего глазеть.

– У неё кровь!

– И что? У баб крови не видел что ли? У них она каждый месяц идёт – не знал?

– Ну не изо рта же?

– Нет, и не из жопы. Да пошли уже. Не сдохнет.

Вскоре раздались удары в дверь соседней квартиры. Там открыли несколько расторопнее. Но и это не спасло никого от крепкого кулака.

Блэк слез с дверного косяка и помог Марку сделать то же самое бесшумно. В том нужды не было: вокруг стоял жуткий грохот, и раздавались визги.

– Позорище, – прошептал Блэк. – Такую шваль в армию собрал. В любой другой день я бы эту парочку на куски порезал.

– Так, а чего не режим? Задачу-то выполнили. Грохнул ты своего Блэкреда. Так чего нам теперь прятаться? Давай заберём этих ублюдков с собой и проснёмся? А?

Блэк мрачно покачал головой.

– Тебе хорошо, тебе есть, где проснуться. А я? Это же… Всё что у меня есть. Тут я живу.

Марк иронично хмыкнул и сказал:

– Насчёт проснуться: надо бы уже ложиться.

– Что, прямо здесь? – удивился Блэк.

– А чего бы нет? Тут уже искать не будут – вроде как проверено. А?

– Ты прав. Только… Хозяйка. Как с ней?

– Хочешь – сиди, карауль. А мне всё равно. Я на работу опаздываю.

Марк сел в кресло и моментально уснул.

Глава 16

Я знаю — страшно, когда уходят в никуда.

Пустая станция метро прыжок и влажные глаза.

Но там на небе — все те, кто дорог и любим.

Герои прошлых лет там ждут, и мы уже стремимся к ним.

Группа Йорш – Все панки попадают в рай

1

Марк действительно опоздал на работу. Наручные часы показали девять утра. Сумки на комоде не было. Ключей от машины – тоже. Значит, Лина уже уехала. Но его будить не стала. Почему?

– Кыс-кыс, – позвал Марк своего любимого кота. Но тот не удосужился мяукнуть в ответ.

– Черти-что, – буркнул Марк и принялся собираться.

Завтракать было нечем. Совсем. Вечером Лина приехала поздно, ничего не привезла и сказала, что поела на работе. Марк обиделся (было бы на что) и пошёл готовить себе любимому ужин из того, что осталось – то есть из двух яиц, майонеза и черствого хлеба.

–А почему ты сам не купил продукты? – проснулась совесть. Но её голос легко забило раздражение.

Марк вышел на декабрьский мороз. В носу сразу защипало, а веки сжались от снежной белизны. Но даже тени улыбки не появилось на заросшем лице.

Марк скукожился и шагал, глядя на хрустящий снег. Пустой желудок заурчал с протестом.

На витринах магазинов перемигивались новогодние гирлянды, окна домов украшали самодельные снежинки, детвора вешала мишуру на уличные елки. Но Марка всё это не трогало. Совершенно. Ему не нравилась предстоящая рутина. Ему не нравилось и то, что ждало его в часы сна. Ему не нравилось ничего. И это читалось в каждом движении.

Оставалось всего неделя до нового года. Но у них с Линой не было готово ничего – ни ёлки, ни украшений, ни планов на праздничный вечер. Марку было невдомек, что всего этого нет только у него. Лина для себя давно всё решила. Правда, его, Марка, в эти решения и не касались.

С женой Марк созвонился только в обед – когда голод окончательно лишил его сил и вынудил взять перерыв.

Разговор состоялся сухой:

– Привет дорогая!

– Да, привет.

– Как дела?

– Нормально. Я немного занята.

– Ты сегодня во сколько домой?

– Пока не знаю. Работы много. Вечером встреча с заказчиком. Позвоню, как всё закончится.

– Хорошо, купи что-нибудь покушать. Холодильник пустой.

– Сам покупай. Я на работе поем. Всё, пока.

Марк от злости чуть не разбил телефон. Только жадность удержала его от этого шага (ты что, хочешь купить себе новый?).

В этот день из очереди "по-братски" к Марку никто не попал. Те, что приезжали по записи, уходили в таком же состоянии, в каком был Марк – раздраженные и недовольные. А как они могли оставаться довольными, если на их вопросы отвечали односложно и нехотя, да ещё и глаза закатывали.

В конце дня к Марку подошла Виктория: хотела высказать ему за недостойное поведение, но наткнулось на презрение во взгляде и не рискнула открыть рот.

На такой же взгляд нарвалась кассирша в супермаркете, которая предложила товары по акции(ты всё таки зашёл сюда; кушать хочется, не так ли?).

Усталость несколько сбила агрессию Марка. Он шёл от супермаркета до дома пешком. Ветер до ломоты в костях морозил голые ладони, пакеты резали подушечки пальцев. Было больно и обидно. И одиноко.

В свете фонаря рябили белые снежинки: ветер сдувал их с крыш и проводов. Марк с надеждой посмотрел на светлое пятно, потому что запланировал там остановку. Но он остановился за десять шагов до границы света. Потому что первым в круг вступил тот, кого Марк точно не хотел бы повстречать тёмной ночью – огромный пёс.

Нечто среднее между немецкой овчаркой и алабаем облизнулось. Карие глаза отражали свет фонаря прямо в лицо Марку. Рёбра часто расходились и сходились. Из пасти вырывались струи пара.

Пёс не спешил нападать. Более того, даже не рычал. Он молча смотрел на человека с пакетами и облизывался.

Марк осторожно опустил ношу на землю. Приходилось двигаться медленно, чтобы не спровоцировать животное. Правая рука привычно скользнула в сумку и обхватила пальцами рукоятку ножа.

Пёс это заметил и стал приближаться. Медленно. Пригнув голову к снегу.

Бежать не было смысла: рядом нет ни заборов, ни подъезда, ни памятников на пьедестале. А если припустить напрямую, куда глаза глядят – пёс догонит в два счёта.

Марк так и стоял, ожидая решений животного. Если оно кинется – попытаться всадить ей нож прямо в шею. Если начнёт лаять – попытаться бочком уйти.

Пёс подошёл к самым ногам. Марк почувствовал, как те задрожали и подкосились.

Зашуршал целлофан. Марк не сразу понял почему.

Оказалось что пёс тщательно обнюхивает содержимое пакета. Обнюхивает, но хватать не спешит.

Марк никогда не держал дома собаку (наверное, потому, что всегда жил в квартирах), но даже он смог понять – перед ним воспитанный пёс. Он подошёл только потому, что человек опустил пакет на землю – воспринял как приглашение. Он нашёл в пакете то, что хотел бы съесть, но подождал разрешения. Это был полноценный невербальный контакт. Может быть первый в жизни Марка контакт с собакой. Добрый контакт. Ведь раньше и воспитанные, и невоспитанные псы пытались его растерзать. Раньше. А что изменилось сейчас?

Пёс посмотрел в глаза Марку и наклонил голову на бок. Из фильмов Марк знал, что таким жестом собаки выпрашивают еду. Оттуда же знал и команды.

– Можно, – сказал Марк и кивнул. Пёс неуверенно опустил морду в пакет и быстро вцепился в лоток с куриной грудкой. Через мгновение пластик от упаковки разлетелся во все стороны.

– Приятного аппетита, – сказал Марк, подобрал пакеты и быстро ретировался. Пёс проводил его взглядом и вернулся к трапезе только после того, как тень человека с пакетами исчезла в белой ряби.

2

Марк весь вечер думал о том, что произошло там, под светом фонаря. Но толковые идеи в голову к нему не пришли.

На мысль не натолкнул его и плов из магазина, и холодное отношение Барсика, и бесконечные гудки в телефонной трубке.

Лина так и не позвонила. Часовая стрелка приближалась к одиннадцати, а от неё по-прежнему не было и слуха.

После очередного звонка в пустоту, Марк лёг спать.

Солнце ослепило его на той стороне. Он всё так же сидел в кресле. Тюль так же раскачивалась на ветру. Хозяйка квартиры всё так же лежала. Вот только не на полу, а на кровати. И не одна, а с Блэком в обнимку.

– Хорошо, что вы под одеялом, не то меня стошнило бы, – сказал Марк, просто чтобы объявить о своём пробуждении. Женщина обернулась на звук и продемонстрировала страшный синяк на половину лица.

– Проснулся? – Весело спросил Блэк.

– Это с какой стороны взглянуть.

Блэк усмехнулся и жестом попросил хозяйку квартиры освободить его от тесных объятий.

– У нас сегодня большой день, – веселился Блэк.

– Ты хотел сказать ночь?

– Не-е, я хотел сказать круг. Что бы ни было, а у нас намечено грандиозное веселье.

– Вот как? А мне что-то не хочется.

– Да брось, юнга! Дело сделали! Пусть не так, как я того хотел. Но сделали же!

Марк недовольно покачал головой.

– Юнга, да перестань ты. Вроде взрослый парень, а канючишь как сопляк.

И тут Марк взорвался:

– Сопляк?! Да что ты знаешь, псих недоделанный?! Тебе хорошо там, в диспансере – накормили, напоили, да спать уложили. Что бы во сне по мирам не побродить? А я так не могу! У меня работа, у меня семья. Я вообще не понимаю, зачем мне нужен этот мир. Да и не понимаю, зачем мне тот мир нужен. Они оба пресные и монохромные. Никаких целей. Никакого прогресса.

– Псих значит…

– Тебе хорошо: у тебя хотя бы месть в целях была. А у меня и того нет. Когда-то планировал выбиться в люди, завести семью, доказать всем, что неблагополучие моих родителей – не больше, чем результат самосожаления слабых людей. Да это оказалась блаж! Семейная жизнь тоска однообразная. И есть в ней дети, или, всё одно – рутина и день сурка. И, казалось бы, спасение, выход в альтернативную реальность. А нет. Тут тоже рутина и ежедневная скука.

– Юнга, дай скажу слово, а потом буду слушать. Внимательно слушать.

– А скажи! Вам же всем сказать важнее, чем услышать! Скажи!

– Всё очень просто – цели в жизни выбираешь только ты сам. Исходишь из того, что тебе нравится, или из того, на что у тебя стоит. Стоит на дом, семью и социальное одобрение – значит к этому и стремись. Стоит на власть – добивайся власти. Стоит на книжки – читай книжки, а хочешь – пиши. Стоит на большие деньги – занимайся бизнесом. Не знаешь, что хочешь – попробуй пару вещей одновременно. Может что зацепит. Тем более у тебя на это два мира.

– Как у тебя всё просто: выбрал и вперёд. А если ни на что уже не стоит? Если всё уже достало? Если ни в чём нет смысла.

– Если ни на что не стоит, значит ты духовный импотент. Впрочем, может ты просто устал и перенервничал, такое тоже бывает.

Марк махнул рукой и пробурчал под нос:

– Да иди ты.

– И пойду. В бар пойду. Победу отмечать. А там, глядишь, и новые цели с пьяну найдутся.

3

Салун «The moon» не был в числе популярных местечек. Репутацию ему портило и название, что никак не переводилось на местный язык, и завсегдатаи посетители, и близость к железной дороге. Последняя не столько отвлекала грохотом колёс, сколько перспективой получить пулю в лоб, если тебя пьяного понесёт не в ту сторону.

И завсегдатаи тоже были с изюминкой. Большая часть – стюарты, что кутили в перерывах между затяжными рейсами. Меньшая – солдаты армии Спящих. И стычки между «частями» были далеко не редкостью.

Простые граждане заходили сюда редко, и в основном по делу – найти кого-то или что-то, передать послание или взять заказ на грязную работу.

Потому владельцы не сильно переживали насчёт презентабельного вида. Деревянный фасад облез десяток вех назад, солома под ногами стопталась в грязь, откидные столики висели на одной цепочке вместо двух, а последний стул недавно разбился о голову стюарта.

В третий колокол народа в салуне всегда было мало. Обычно, двое-трое пьянчуг пускали слюни на барную стойку, да клянчили рюмку задаром.

Но в этот раз было слишком людно. Настолько, что бармен снял с предохранителя «Винчестер» под стойкой.

В салуне шумно веселилась троица солдат Блэкреда, в углу стайка стюартов играла в карты, а к стойке приковыляла парочка чужаков.

– Какие новости, старина? – Обратился к бармену тот, что ближе походил по возрасту.

– Да никаких, по-большому счёту.

– Не может быть? – Поднял седые брови сверстник бармена. – А как насчёт Блэкреда?

Троица Спящих солдат внезапно притихла.

– А что насчёт него?

– Да так, слышал его пристрелили пару кругов назад. Брешут что ли?

Бармен покосился на троицу. Старший из них, лысый и крепкий парень, скривил непонимающую мину. А в воздухе пробежала искра напряжения.

– Я тоже слышал, что в него стреляли, – сказал бармен. – Но какая же это новость? На него раз семь за круг покушаются.

– Получается, и в этот раз мимо, – включился младший из парочки незнакомцев.

Бармен развёл руками и подбородком кивнул на тройку Спящих. Те ехидно скалились (явно знают что-то).

– Блэк, ну это всё нафиг, давай выпьем, – сказал младший из парочки.

Бармен тут же нырнул под стойку за бутылкой виски. И не потому, что собирался предложить его за счёт заведения. Просто ещё ни один посетитель не попросил что-нибудь другое.

– Да, нужно выпить, – согласился сверстник бармена. – Есть пиво?

Бармен удивился. Да, у него была бутылочка нескончаемого пенного, но лежала она так далеко, что он и забыл где именно. Пришлось покопаться в нижних, холодных полках.

– Сигареты кончились, – грустно сказал Блэк.

– У нас не продаются.

– Марк, спроси ка у тех джентльменов в углу. Они жадные только на рельсах.

Молодой человек показал средний палец своему пожилому спутнику. Раздался лёгкий смешок от столика солдат.

– Ну и хрен вам всем к холодцу, – буркнул Блэк, и сам пошёл к стюартам. Те тоже посмеялись над стариком, но сигаретой поделились. А Марк жадно присосался к литровой кружке с пенным.

Блэк подошёл к стойке с дымящейся самокруткой в уголке рта, но приложиться к кружке не поспешил.

– Как же так? – Начал он повторять по кругу. – Как же так?

– ... Прикиньте, со всей дури ей влепил. Та аж коньки откинула, – продолжили шумную беседу солдаты. И глаза Марка тут же расширились: он узнал голос. Его он слышал прошлой ночью, когда согнулся в три погибели под потолком.

– Блэк, узнаешь? – Ткнул он спутника в плечо. Блэк махнул рукой, мол: «какая разница?».

– Как же так? – Повторил он. – Я же своими глазами видел. Шляпа отлетела. Как же так?

Внезапно на плечи обоим опустились сильные ладони.

– А я смотрю, тут кто-то заскучал, – послышалось за спиной. Тот же голос, что вчера в коридоре.

– Блэк, это он, – повторил Марк нарочно громко. – Тот, кому ты вчера яйца отрезать грозился.

Сильные руки потянули назад с такой силой, что ноги не устояли. Марк и Блэк шлёпнулись на грязную солому.

Раздался выстрел.

Марк думал, что сейчас прозвучит второй и его окатит волной боли. Но нет. Всё затихло.

– А ну пошли вон отсюда! – Крикнул бармен. – Идите на платформу, там отношения выясняйте! Нечего мне тут.

– Да ладно тебе, – ехидно сказал старший из солдат. – Мы их сейчас быстро зарежем и уйдём.

Раздался ещё один выстрел. Это бармен дырявил потолок из «Винчестера».

– А честно выйти слабо? – Подал голос Блэк. – Или у вас от «раз на раз» очко сжимается?

– Ты чего сказал? Да я сейчас твоё очко на британский флаг...

Но тут загоготали стюарты. И тем спасли парочку от расправы.

– Даёшь шоу, солдатня? – Сквозь смех послышалось из угла. – Мы бы посмотрели, умеете ли вы стрелять. Или только бабам морды бьёте?

Крепкие руки тут же ослабли на плечах. Марк быстро поднялся и помог встать Блэку. Тот вызывающе улыбался – явно предвкушал лёгкую победу. Солдатам идея поединка явно не нравилась, но и ударить в грязь лицом перед конкурентами не хотелось. Нехотя, под оскорбительные подначки, Марка и Блэка вытолкали из салуна.

4

Место будущей дуэли было видно издалека, несмотря на то, что сгустились тучи и спрятали солнце. Густая тьма объяла прибрежный город. Будь это другой мир, можно было сказать что наступила ночь. Безлунная и беззвёздная. Мрачная, холодная.

Воздух потерял былую прозрачность, мимо фонарей поплыли клубы лёгкого тумана.

Вся шумная процессия из салуна перекочевала на железнодорожную платформу, предназначенную для разгрузки товарных вагонов. Сейчас на ней не было ни грузчиков, ни товаров, ни вагонов. И вообще не было бы никого, если бы солдатам вдруг не приспичило разобраться с парочкой ни в чём неповинных бродяг.

– Оружие то у вас есть? – подначивал солдатик, что хвастался вчерашним «подвигом».

– У нас – нет. У меня – есть. Выйду я один, и один от вас.

– А на огурец присесть не хочешь? Умный такой.

– Всё правильно, – вмешался один из стюартов. – Один от них, один от вас. Мы тут зачем собрались вообще?

– От нас пойдёт Генри, – заявил бравый избиватель женщин.

– А чё, самому очко? – Съехидничал Блэк. И получил поддых.

– Довольно! – Сказал стюарт. – Они решили,что Генри. Вы что решили?

– Я пойду, – поспешил ответить Блэк. Он как будто чувствовал, что Марк в одном шаге от того, чтобы принять аналогичное решение.

– Ну и отлично. Расходитесь по разные стороны.

Никто возражать и медлить не стал. Троица удалилась к резкому обрыву платформы, Блэк и Марк к связкам железных труб.

– Правила такие, – продолжал голосить стюарт, – оружие в кармане, заряженное, но на предохранителе. У вас кобура? – Обратился стюарт к солдату. – Отлично! Можно из кобуры. Да, расстегнуть можно. Хвататься за ствол только после моего выстрела. Всё ясно? Ну тогда готовсь.

Блэк толкнул Марка так, чтобы тот укрылся за связкой железных труб.

– Юнга, слушай сюда: одного я сниму. Второго тоже успею. А вот с третьим – помоги мне. Я уверен, что все трое одновременно стволы вытащат. Стюарты не полезут, они просто забавляются. Всё понял? Того, что слева – бери на себя. Подготовь «УЗИ». Только перед стюартами не свети. Действуй быстро!

Марк пригнулся так, чтобы спрятаться и от солдат и от стюартов. Вынул «УЗИ», снял с предохранителя. И запустил руку во внутренний карман джинсовки. Оливковый шар порадовал подушечки пальцев приятным холодом. Но не порадовал голосом. В голове словно взорвалась граната. И во взрыве послышались отчётливые слова: «Не высовывайся! Ты на мушке! Не высовывайся!».

– Ну что, девочки, готовы? – Веселился стюарт. В ответ получил кивки одобрения. «Магнум» сорок пятого калибра поднял к небу длинный ствол.

– Три... Два...

Выстрел.

Марк не уловил, как Блэк выхватил револьвер из кармана джинсовой куртки. Зато очень хорошо увидел, как выстрелил. Очень рано. Согнутая в локте рука только начала поворачиваться к цели.

Фонтан красных брызг вырвался из спины Блэка.

Марк не мог поверить в то, что видел. Его спутник не успел. Выстрел был болевой реакцией. В Блэка попали. Его ранили. И он был не в состоянии навести оружие на цель. Блэк замер, пошатнулся, и свалился на землю.

Раздалось радостное улюлюканье. Выстрелы в воздух. Выкрики.

Воздух покинул лёгкие Марка. Он не знал, что теперь делать. Страх заставлял сидеть в укрытии. Но шок и ужас толкали вперёд – выйти и расстрелять к чертям весёлую компашку.

Отчаяние и злость сделали своё дело. Марк не вышел – он выбежал из-за укрытия. И закричал. Бессмысленное «а-а-а». Громогласно.

Секунды хватило, чтобы понять обстановку. Из троих солдат за оружие взялся только один, заявленный Генри. Остальные и не думали жульничать. И уж никак не рассчитывали на то, что смертью старика всё не закончится.

Все обернулись и увидели бегущего с «УЗИ» на перевес юношу. Кричащего юношу. Генри успел навести ещё дымящийся ствол на новую цель. Но не выстрелил. Успел бы. И не промахнулся бы. Бы...

Марк исчез. Точно так же, как Фродо из мира Толкина, когда надел кольцо Всевластия на палец. Просто выпал из зримой реальности. Но крик остался. И к нему присоединился треск.

Марк не знал, что исчез из вида. Он бежал на цель и стрелял до тех пор, пока «УЗИ» не выдал холостой щелчок.

Троица солдат замерла с раскрытыми ртами. Но челюсти отпали у них не от удивления, а от жуткой боли. Их тела превратились в кровавое решето. По десять пуль на каждого. Кому то на одну больше, кому-то на две меньше. Но итог один.

Солдаты упали замертво ещё до того, как крик невидимки стих. Стюарты в ужасе бросились бежать. Каждый боялся получить пулю в спину. Но напрасно.

Оливковый шар «снял мантию невидимку» со своего хозяина так же незаметно, как и «надел». На платформе в живых остался только Марк. И больше никого.

Он подошёл к телу спутника (ещё не зная, что там только тело, и больше ничего).

– Блэк, ты меня слышишь?

Лужа крови всё сильнее растекалась по платформе. Глаза слепо уставились в небо, зрачки вытянулись в «кошачий глаз». Лицо стремительно холодело.

– Как же так?... Блэк... Блядь!.. Нет!.. Блэк... Что?!

Тишина опустилась на безлюдную платформу. Звон в ушах ещё не рассеялся после перестрелки. Но даже он не мог заменить живые голоса. Смерть пришла громко, и забрала все звуки.

– Что же делать? Что делать? Блядь! Блэк. Как же так? Твою же мать!

Марк кричал, просто, чтобы не было тишины. Этой мерзкой тишины. Чтобы не слышать звон в ушах.

Не было ни дождя, чтобы смыть лужи крови с бетонной платформы. Не было ни карет скорой помощи, чтобы собрать трупы. Не было титров, которыми бы закончилась финальная сцена фильма. Перед Марком не было ничего, кроме тишины и пустоты. Разве что, злость.

5

Марк похоронил тело Блэка за городом, рядом с железнодорожной насыпью. Благо в заплечном мешке покойника обнаружилась сапёрная лопатка. Она же стала надгробьем.

Ставить подобие креста Марк не решился: в конце концов, тут покоится тело человека, живого в ином мире. И делать словесные заметки о том, кто именно похоронен – не стал. Только натаскал гравия от насыпи, и уплотнил холмик, дабы не соблазнять местных падальщиков.

А вот от традиции поминать ушедших – не отказался. На найденные у Блэка копейки он купил бутылку шнапса и приговорил в один присест без закуски. В голову сразу дало и захотелось проснуться. Но Марк решил сопротивляться.

Он достал синий шар и задумчиво покрутил в руке. Сначала из чёрной дымки выплыла Силет. Но очень быстро исчезла. На её месте появился юноша в черно-красной мантии. Тот самый юноша, за которым охотился Блэк. Живой и здравствующий.

Юноша расхаживал по зале с низкими потолками и что-то объяснял... Кому? ... Ему, Марку. Марку, который держит наготове револьвер. Тот самый, что лежит во внутреннем кармане джинсовки. Револьвер Блэка.

От автора (о пройденном)

Хотите сказать: "Зря ты убил Блэка"? Вы правы, зря. Но правы не до конца. Его убил не я. Его убил в моём сне тот, кто притворялся солдатом армии Спящих. И ладно бы это... Блэк мне больше не снился. Я хотел избежать такой концовки (думаю, вы это заметите по ритму повествования - где начинается подводка к его гибели, меняется стиль).

Дело в том, что я до последнего хотел уйти от такого финала первой чести трилогии. Но мои попытки впихнуть Блэка в остальное повествования смотрелись так комично, что пришлось согласиться с подсознанием.

Первую главу второй части я намерен опубликовать на АТ во время новогодних праздников. Надеюсь новые герои понравятся не только мне, но и вам, дорогие читатели.

С наступающим!