Маршал Срединной империи(СИ)

- В жизни не видела более уравновешенного человека, чем ты, - тут же сказала "дорогая супруга", разворачиваясь в кресле, чтобы взглянуть на Гаорина. Тот с грустью смотрел на нее.

- Думаю, тебя еще попытаются в этом переубедить. Я сам постарался приобрести такую славу несколькими жестокими поступками. Никаким внушением нельзя человека подчинить навсегда. И в моих силах серьезно испортить жизнь тому, кто подчинит меня магически, когда я приду в себя.

Элиза вспомнила странную историю о сожженных прямо на голове волосах какой-то из его любовниц, и в этот раз отвращения не испытала.

- Так может это по приказу именно Союза магов тебя пытались убить?

- Если бы меня всерьез решили убить маги, меня бы уже не было в живых.

- Не уверена. Маги все же люди. И далеко не всесильны.

И, уже оборачиваясь обратно к столу, чтобы приподнять крышку с подноса с едой, она заметила, каким огнем сверкнули глаза ее мужа.

- Элиза, я очень тревожусь за Нархасский перевал, - заговорил он серьезно через несколько минут. - Завтра с утра туда поскачу. Веди себя без меня тихо. Затаись. По возможности, не выходи из дома. В отсутствие мужа ты имеешь право, не участвовать ни в каком из приемов. Надеюсь не столько на твое благоразумие, сколько на твоего Хранителя. Я бы не стал оставлять тебя одну в такое тревожное время, но уж слишком неприятен расклад событий для Империи.

- Хорошо, - сонно сказала Элиза, допивая похлебку из чашечки. Усталость вдруг навалилась на нее со всей своей силой. Она заснула прямо в кресле.

С утра госпожа Гаорин проснулась одна в супружеской спальне. Господин Гаорин снял с нее корсаж и обувь, а она даже и не помнила ничего этого. За треугольным окном моросил дождь. Элиза потянулась и медленно выбралась из кровати. Пахло мокрой листвой и свежестью. В одном острогранном углу спальни размещался столик с зеркалом и косметическими женскими принадлежностями.

Добравшись до зеркала, Элиза принялась не спеша расчесывать волосы, размышляя о ситуации, в которую попала. Она стала женой человека, которого, кажется, невзлюбили император и его единственный наследник. И уже не "кажется", а совершенно точно, Эллара Гаорина не любят имперские маги. При этом все вынуждены его терпеть. Потому, что, судя по всему, и в особенности по приветствиям на вчерашнем приеме, полководец он прекрасный, дело свое любит и знает. И его гибель станет серьезным ударом по безопасности страны. Так дело обстояло до недавнего прошлого. Но совсем недавно кто-то могущественный затеял интригу, связанную с ослаблением безопасности Империи. И вот этому "кому-то" деятельный первый маршал на свободе очень мешает. И, между прочим, если интрига удастся, то пострадает не только маршал Гаорин и, естественно, его жена, но и вся Империя. Это понятно. Но что должна делать в такой ситуации жена маршала Гаорина? Она должна скрыть тревогу за человека, к которому успела искренне и серьезно привязаться. Она должна выполнить его последнее распоряжение. Сидеть дома, и тихо осваивать домашнее хозяйство. И первое и второе ей вполне по силам. Еще накануне, когда Эллар представлял свою супругу домочадцам, она поняла, что слуги у главы рода Гаоринов представляют собой древние роды, веками находящиеся на службе у одного сюзерена. Это кровно преданные своему господину слуги, одна из важнейших драгоценностей рода Гаорин. Общаться с такими людьми Элиза училась с детства. И сейчас могла только порадоваться, что, несмотря на треугольные стулья, собранные из трехгранных конструкций дома, и три стороны света, этот мир, в который ее перенес ее Дух Хранитель, был глубинно близок ее родному миру.

Пожилую темноволосую домоправительницу звали Иаса Хидеро. Эта хрупкая подвижная женщина с первых фраз общения опознала в новой хозяйке представительницу "рода господ". Несмотря на частые и искренние уверения Элизы, что там, где она выросла, все было "немного не так", и она с радостью будет учиться у почтеннейшей Хидеро особенностям ведения столичного хозяйства, молодая хозяйка была совершенно чужда какой-либо фамильярности. И разговаривала тем доброжелательным тоном, которому повинуются сразу. С главным поваром так же проблем не возникло.

Еще накануне свадьбы обнаружилось, что вопреки ее тайной тревоге, она свободно читала тексты на языке Империи.

И, поблагодарив за это своего Хранителя, Элиза проводила время, то читая в библиотеке рядом с небольшой жаровней под перестук дождевых капель, то решая мелкие домашние вопросы. Слуги, обнаружив, что новая хозяйка с удовольствием вникает в их проблемы, естественно, стали часто жаловаться ей на жизнь. Так прошло несколько тихих дней, в течение которых Элиза успешно подавляла в глубине души тревогу за господина первого маршала, стараясь не вспоминать его шальную улыбку и то азартный, то озорной блеск темно-серых глаз.

Тем временем в Эонтевар подтянулись любопытные, привлеченные слухами о скоропалительной свадьбе самого рэн Гаорина. Приехав в столицу, они быстро обнаружили, что опоздали. Господин Гаорин ускакал из столицы на следующее утро после своей поспешной женитьбы, а молодая госпожа Гаорин безвылазно сидит у себя дома и никуда не выезжает, мотивируя это отсутствием супруга. Странные слухи, не имея реальной подпитки, приняли фантастические очертания.

- Госпожа Фиата Акаянарэ, - неспешно доложил почтеннейший Ясунай, пожилой домоправитель Гаоринов, с лысиной и сильнейшими ревматическими болями в суставах и спине, которые усиливались в сезон дождей. Лучше всего от них помогала мазь, изготавливаемая молодым господином Кэниром из яда особенной змеи из западных пустынь. Однако эта мазь уже кончалась, а привезет ли господин Кэнир новую, было неизвестно. И Ясунай бережно использовал остатки, предпочитая терпеть боль, пока это было возможно.

- Проведите госпожу Акаянарэ сюда, Ясунай, - ответила Элиза, имея в виду библиотеку. Здесь с самого утра грела воздух небольшая бронзовая жаровня. Больше она ничего говорить не стала, справедливо предполагая, что Ясунай и сам сообразит распорядиться о напитках и еде для увеселения гостьи.

Фиата Акаянарэ. Та самая, вниманию которой Эллар хотел поручить свою гостью, барышню Эледэ. Но госпожи Акаянарэ не оказалось в столице.

В библиотеку грациозной походкой вошла уже немолодая, но все еще стройная, красивая женщина. Седина благородно высветлила пряди ее золотых волос. Выразительные карие глаза отражали доброжелательное любопытство, с которым гостья изучала молодую хозяйку Гаоринов. Элиза низко поклонилась. Ее гостьей была настоящая великосветская дама. Госпожа Акаянарэ тепло ей улыбнулась.

- Вам не обязательно кланяться мне так низко, госпожа Гаорин. Свое уважение ко мне вы могли выразить иначе. Вот так, например. И она изобразила поклон, которым бы могла поприветствовать ее Элиза. Та молча оценила разницу.

- Присаживайтесь, госпожа Акаянарэ. Мой супруг рассчитывал поручить меня вашему вниманию.

Золотоволосая гостья грациозно опустилась в кресло у жаровни.

- Эллар написал мне об этом, милая госпожа Гаорин. Я для этого и вернулась в столицу. Иначе я бы не стала так дерзко делать вам замечание.

Пожилой домоправитель лично внес гостевой поднос с чашечками и закрытыми блюдами в библиотеку.

- Почтеннейший Ясунай, - ласково обратилась к нему госпожа Акаянарэ - вы по-прежнему лично принимаете гостей?

- Да, госпожа, как в старые добрые времена.

- Когда я еще была молодой и красивой, - улыбнулась Фиата Акаянарэ с легкой грустью в глазах.

- В моих глазах вы не меняетесь, госпожа.

- Благодарю вас.

Домоправитель аккуратно поставил поднос на столик и с достоинством удалился.

- Давно ли вы прибыли в столицу, госпожа Акаянарэ?

- Нет, только вчера. И уже наслышана о дурных предзнаменованиях на свадьбе рэн Гаорина. Белый старый дракон во время одевания брачных браслетов - это уже слишком, вы не находите? - она с трудом скрывала тревогу под маской светской невозмутимости.

- А почему старый? - откровенно обиделась за дракона Элиза.

- Наверное, потому, что это символ смерти.

- Не повезло, - признала госпожа Гаорин.

- Полностью с вами согласна, - гостья немного откусила от печенья и поднесла к губам чашечку с вишнево-медовым напитком.

- Это был не символ смерти, - нашлась Элиза, вспомнив прочитанное недавно в библиотеке. - Это был древний хранитель рода Гаоринов. Он возмутился неудачными предзнаменованиями на свадьбе наследника рода и решил взять нашу судьбу в свои... э-э-э... лапы. Но он вовсе не старый. По-своему, даже милый.

Госпожа Акаянарэ вымученно улыбнулась.

- Если вы имеете в виду Ри-та-кай, то он, хоть и белый, но вовсе не похож на дракона смерти.

- Вот поэтому я и возмутилась клеветой на Ри-та-кай. Вы же знаете, как быстро и несправедливо вершат свой суд некоторые люди?

Золотоволосая леди пару мгновений смотрела на спокойную молодую хозяйку, совершенно не напуганную дурными предзнаменованиями, затем еле заметно вздохнула с облегчением.

- Очень хорошо, что это была клевета. Я знаю Эллара с ранней юности. Он начинал службу у моего мужа, маршала Ри Акаянарэ. Мальчик заслужил счастливый брак. И, глядя на вас, милая госпожа Гаорин, думаю, что вы тоже достойны счастливой семейной жизни с Элларом. И, простите, не перейти ли нам на менее церемонное обращение. Вы могли бы называть меня Фиатой.

- Это я должна была вам предложить? - спохватилась Элиза, заметив свою ошибку.

- Да. Еще в начале нашей беседы, когда я назвала вашего мужа по имени.

- Простите, я не дерзнула.

- Ваша ошибка вполне извинительна...

- ...Элиза.

- ...вполне извинительна, Элиза, но вам придется учиться церемонии приема гостей. Вышколенные слуги рода Гаоринов накроют и подадут безупречно. Но далее вы сами должны многое уметь. Это, пожалуй, первое умение, которое вы должны освоить в совершенстве, милая Элиза.

Традиции приема гостей были в Империи разнообразными и сложными. Очень скоро у Элизы появилась возможность тренироваться в них на практике. В Эонтевар приехал известный домосед Кэнир Гаорин, открыв, таким образом, особняк Гаоринов для приема гостей. Он приехал, потрясенный известием о спешной свадьбе своего любимого старшего брата, и к Элизе отнесся настороженно. Переубедить его в том, что молодая хозяйка не карьеристка, могло только время, или старший брат. Элиза смирилась с его внешне вежливым, но холодным обращением, хотя ей это было неприятно. Кэнир Гаорин выглядел утонченной копией своего старшего брата. В гости к Гаоринам начали наведываться их совместные с братом друзья и знакомые. И не раз, потому что в этом доме трудно было поговорить днем, чтобы кто-нибудь не услышал, Элизе приходилось вольно или невольно выслушивать намеки на то, что азартный маршал женился на отравительнице, чтобы жить было интереснее. Но хотя бы про старого белого дракона больше никто не говорил. Фиата Акаянарэ знала, кому и как сказать нужное слово.

Один раз Элизу отвел в сторону Раотар Сараоттэ и тихо, как обычно рассеянно поглядывая вокруг, сообщил ей, что известным ей Коршуном интересовались люди императора.

- Когда Эллар вернется в столицу?

- Не сказал. Но постарается побыстрее, - ответила Элиза, скрывая за вежливо бесстрастной маской вспыхнувшую тревогу за мужа, убийца которого был связан с самим императором.

- Пока у него все в порядке. Мне доложили, что его видели в полном здравии в Нархассе.

Она встретилась взглядом с начальником тайной службы и внезапно уловила в обычно рассеянном взгляде сочувствие и понимание.

Затем в столицу прибыл еще и кузен Мерелизы, господин Йокотар Эледэ. О его прибытии Элизу заранее известила Фиата Акаянарэ.

- Как вы собираетесь поступить? - с искренней тревогой спросила она. - По Эонтевару ходят ужасные слухи насчет вас и вашего кузена, слухи оскорбительные для Эллара. Я не совсем понимаю, откуда исходит такое желание опорочить первого маршала, но ясно, что откуда-то из круга первых людей Империи. Как это странно! Элиза, что бы ни связывало вас в прошлом с вашим кузеном, вы должны оберегать репутацию вашего мужа.

- Я совсем не помню Йокотара, - призналась Элиза, и ее собеседница облегченно вздохнула. Видать, она тоже подозревала жену первого маршала в том, что та до сих пор влюблена в своего кузена. - Вы ведь знаете, Фиата, я перенесла горячку от яда каррео. И почти ничего из прошлого не помню. Мне бы не хотелось встречаться с кузеном, это возможно?

- Вы можете запретить Ясунаю его принимать. Но готовьтесь к тому, что его к вам приведут первые люди Империи. Кто-то у нас жаждет скандала. Подготовьтесь заранее. Никаких воспоминаний детства. Холодное вежливое обращение.

Йокотара Эледэ привел в особняк Гаоринов лично принц Империи. В гостиную, куда Ясунай провел гостей, тут же пришел Кэнир Гаорин. Элиза, сильно встревоженная, поклонилась принцу.

- Говорят, госпожа Гаорин, вы зазнались и не хотите больше знать ваших кровных родственников? - высокомерно спросил принц. - Не думал, что супруга первого маршала окажется способной так себя вести. Посмотрите на вашего кузена. Он не так уж плох.

Элиза выпрямилась и мельком взглянула на спутника принца. Господин Эледэ тоже был светловолосым. Черные брови и ресницы рода Эледэ придавали его лицу живость, часто отсутствующую у совершенных блондинов. Маленький пухлый рот, изящный нос, вьющиеся волосы. Йокотар Эледэ обладал ангельской, возвышенной внешностью. Понятно, что юная глупышка Мерелиза влюбилась в него до смерти.

- Рада, что вы тоже выжили, кузен, - как и учили, вежливо, холодно сказала Элиза.

- Выжил, но с трудом, - лицемерно вздохнул тот, принимая самый ангельский вид из всех возможных.

И Элиза нанесла удар.

- А в тюрьме, где я оказалась по обвинению в вашем отравлении, люди рассказывали, что вы на редкость легко отделались от отравления смертельным ядом. Как вы это объясните? Как вы объясните, почему вы не вступились за меня? Почему позволили барышне Эледэ оказаться в тюрьме из-за такой ужасной клеветы. Ведь вы точно знали, что сами подали мне идею и достали яд.

Точное попадание. Он молчит. Он растерялся. Нельзя допустить, чтобы он придумал себе оправдание. Скорее, Элиза.

- Зачем вы приехали? - вежливо спросила Элиза, едва сдерживая расшалившиеся нервы под холодными взглядами Его Высочества и Кэнира Гаорина.

- Я хотел бы обсудить с тобой, Мерелли, наследование рода Эледэ. Зачем это тебе, когда ты супруга маршала? - наивно сказал кузен. Он действительно даже и не задумался, какие чувства может вызвать у отравленной им глупышки. Хотя, что это она все: "глупышка". Можно подумать, сама была умнее, до встречи со своим Хранителем. Так. "Мерелли" и "ты" придется заглотить. Не называть же его "котик" в отместку. Быстрее, Элиза, пока ты еще стоишь на ногах.

- Я не против, но сначала этот вопрос нужно обсудить с моим мужем. Поэтому постарайтесь так себя вести до его приезда, чтобы он согласился, Йокотар.

Кэнир чуть скривил губы, увидев в ее словах призыв опытной в управлении людьми карьеристки. А она всего лишь старалась пригасить разворачивающийся скандал.

- Я пойду. Кэнир, вы примете Его Высочество? Я себя неважно чувствую. Прошу всех меня простить.

- А это не может быть беременность? - игриво спросил принц. - Хотя говорят, что Эллар ускакал так рано, что до этого дело не дошло. Госпожа Гаорин, хорошенькое личико - это еще не все. Немного огонька вам бы не помешало. Тогда и кузен бы вас в тюрьме не бросил, и маршал бы не ускакал чуть свет.

Элиза низко поклонилась и вышла из гостиной.

Через несколько часов, когда гости изволили убраться, Элиза вышла во внешний двор особняка, прогуляться. И тут произошло нечто действительно радостное. Она услышала взвизг, и к ее ногам упал настоящий усур. Маленький пушистый детеныш - усур с огромными ушами, с зубастой пастью и пушистым хвостом, необычайно грязный и тощий. Совсем дикий и несчастный, он позволил женщине взять себя на руки, смотрел на нее темными глазами и тяжело дышал. Элиза, забыв о своей выдержке знатной дамы, бегом бросилась в дом, чтобы напоить, накормить и вымыть зверька. Через день, когда она принялась дрессировать своего усура, искать по команде выход, решив сделать из него проводника через иллюзии, к ней заглянул господин Кэнир.

- Могу я узнать, откуда у вас дикий детеныш усур? - подозрительно спросил он.

- Он пришел ко мне в нашем саду. Но если вы думаете, что мне его подарил кузен, не стану вам мешать пребывать в этом заблуждении, - растягивая слова, чтобы не вспылить, ответила ему невестка. - Вы бы, лучше, господин Кэнир, изготовили мазь для Ясуная. Он так на вас надеялся, а вы...

Кэнир, пробормотав что-то о необходимости сначала посетить западные пустыни с их ядовитыми змеями, резко развернулся и вышел из комнаты. Усур, требуя внимания, взвизгнул. Его хозяйка опустилась на пол, подняла пушистого зверька и прижала к себе.

В следующий раз Его Высочество прибыл в особняк Гаоринов с небольшой свитой, без Элизиного кузена. Зато в его свите было целых два мага. Одним магом была уже известная Элизе Леортаси, ослепительно прекрасная в черном шелковом платье. Второй маг был Элизе неизвестен. Она и сообразила, что он маг только по медальону Союза магов на груди. Медальоны маги носили, видимо, друг для друга. Простые смертные видеть их под иллюзией не могли. Только у госпожи Леортаси, которая не пользовалась иллюзией изменения внешности, овальный медальон из темного металла с блестящим изображением огня был выставлен на всеобщее обозрение.

- Мы решили пригласить вас, госпожа Гаорин, на прогулку, - с изящным поклоном произнес принц. - Это ужасно, когда очаровательная женщина сидит взаперти. Особенно, если это супруга моего маршала.

- Все-таки, он красит волосы, - решила, наконец, Элиза, которая каждый раз, глядя на принца, отгоняла от себя эту мысль. Красит или не красит?

- Ваше Высочество, простите неопытную провинциалку, я не могу поехать с вами без сопровождения хотя бы опытной госпожи Акаянарэ.

- Ничего, прелестная госпожа Гаорин, мы потерпим вашу неопытность.

- Простите еще раз, никак не могу согласиться.

- Ах, какая вы дикарка, госпожа Гаорин, - принц обаятельно улыбнулся. Дикарка это почти то же самое, что и варварка, что-то недопустимое среди приличных людей. - Сегодня в первый раз за сезон дождей солнце пробилось сквозь тучи. Туман окутывает город и окрестности. Поедем, полюбуемся, как солнечные лучи причудливо отражаются в туманной глади Лораттэ.

Элиза невольно вспомнила, как Эллар показывал ей столицу, и с нечаянно прорвавшейся сквозь внешнюю невозмутимость тоской посмотрела на Леортаси.

- Не спорь с ней, Сайлетар, - запросто обратилась госпожа маг к Его Высочеству своим чарующим грудным голосом. - Можно подумать, что ты нечто плохое задумал. Отсюда до дома Фиаты несколько минут езды. Вызови ее сюда, а мы пока насладимся гостеприимством Гаоринов.

Делать было нечего. Элиза переоделась в прогулочное платье, плотнее закрепила волосы и взяла с собой усура. Зверек признал в ней хозяйку, сидел у нее на платье, цепляясь лапками за специальную сеточку, или преданно бегал вокруг. Они дождались появления Фиаты Акаянарэ. И в прогулочной открытой коляске, запряженной цугом тремя великолепнейшими, невысокими белыми тардами, с украшенными золотом гривами и метельчатыми хвостами, отправились кататься по столице. Принц, два его спутника и сопровождающие маги мило беседовали между собой и с Фиатой Акаянарэ. Элиза благоразумно помалкивала, глядела в темные глазенки усура и гладила его за большими пушистыми ушками. Они спустились полюбоваться на туманные воды Лораттэ, поднялись по ступеням наверх. Принцев маг оказался рядом с Элизой, поддержал ее за локоток. Темноволосый мужчина, возможно и выглядел бы ничего себе, если бы не холодный, циничный взгляд темных глаз. Элиза постаралась отсесть от него как можно дальше, когда они оказались в коляске.

- Все, достаточно! - резко сказала Леортаси, когда они проезжали мимо ее дома. - Не могу я на это смотреть. У вас что мало женщин в столице? Эту оставьте в покое. Тем более, она все равно для вас малоинтересная, неопытная дикарка.

Элиза удивленно посмотрела на госпожу мага.

- А тебе-то что, Леортаси? - лениво спросил принц. - У тебя всегда, то один, то другой, то третий...

- А у меня душа в глубине своей романтичная, - тепло рассмеялась госпожа маг. - Приятно увидеть, что молодая жена так любит своего мужа, что на нее магическое внушение не действует.

- Проклятый Гаорин, - пробормотал Его Высочество. И еще добавил что-то, не предназначенное для посторонних ушей.

- Обаяния у господина маршала не отнимешь, - своим мелодичным голосом с легкой насмешкой сказала Леортаси. - Я забираю их. Остановите коляску. И освободите эту клушу.

Элиза промолчала. Она быстро училась принимать то объяснение, которое дают люди ее странному поведению. Фиата Акаянарэ вздрогнула. Ее взгляд прояснился. Она мгновенно поняла, что произошло, и помрачнела. Никто из простых смертных не в состоянии сопротивляться магическому принуждению. Делать было нечего. Три женщины сошли с коляски. Домик у госпожи мага был гораздо меньше, чем особняк Гаоринов, но такой же огненно рыжий, как и большинство домов столицы. Солнце яркими полосами точно зажгло стены, бронзовые барельефы ослепительно сверкали. Женщины вошли в прохладное помещение и удобно разместились в небольшой уютной комнатке. Очень скоро несчастная госпожа Акаянарэ снова заснула.

- Она будет мешать нашему разговору, - все таким же теплым голосом сообщила Леортаси, забираясь в огромное кресло с ногами так небрежно, что разрезы задравшегося платья обнажали ноги почти полностью. - Вы мне обязаны, госпожа Гаорин. Я ослабила воздействие на вас со стороны Марваро, принцева мага. Иначе бы вы сейчас катили в коляске, глядя на Сайлетара влюбленными глазами, несмотря на всю вашу любовь к мужу. Такая любовь, которая полностью нейтрализует магическое воздействие, встречается только в старинных легендах, - она коротко рассмеялась своим приятным грудным смехом.

- Конечно же, я вам обязана, госпожа Леортаси, - с готовностью подтвердила Элиза - И за присутствие в этой поездке госпожи Фиаты, и за то, что вы, наконец, прервали эту странную прогулку.

- Угощайтесь, госпожа Гаорин. Не бойтесь. Еда вполне нормальная.

Леортаси взяла одну из чашечек и отпила рыбную похлебку. В этой части Империи среди множества рек, была изумительная рыбная кухня. Элиза, с детства не любившая рыбные блюда, ела их в столице с большим удовольствием. Усур, унюхав соблазнительные запахи, высунул мордочку из сетки на Элизином платье.

- Действительно миленький, - заметила Леортаси. - Опустите одну из чашечек на пол, пусть поест. Вам его кузен подарил?

- Нет, - Элиза удивленно подняла глаза на собеседницу. - Я его сама нашла, отощавшего и грязного.

- Надо же, а люди уже сочинили. Усур - это ведь северный зверек. Хотя и вправду, какой-тут кузен, когда рядом Эллар Гаорин, по крайней мере, по началу. Я вам, кстати, обещала старинную историю о любви. Сейчас вокруг много разговоров о Нархасском перевале. Вы, наверное, не знаете, что раньше он назывался Сарсайским. И город Нархасс, ключ от долины за перевалом, назывался Сарсайат. Это грустная история о содзоварском принце, который полюбил юную красавицу, на которую претендовал тогдашний главный маг Содзовара. Но девушка, в свою очередь, так любила принца, что на нее не действовали приворотные иллюзии главного мага, очень искусного, древнего мага. Тогда настойчивый маг подстроил дело так, что принц должен был ради блага Содзовара жениться на какой-то там принцессе. И влюбленные решили бежать. Из Содзовара в Срединную империю через Сарсайский перевал. Погоня настигала. В последний момент принц увидел на перевале вход в долину реки Сарсай. Он увлек невесту за собой в проход. От отчаяния в нем проснулись дремавшие магические силы. Он так закрыл за собой вход, что охранную иллюзию не смог разрушить гнавшийся за ними главный маг. Тогда он проклял и принца и его возлюбленную страшным запретным проклятием. Беглецы погибли в Сарсайской долине. И с тех пор никто не знает, где находится эта проклятая долина. Перевал и город Сарсайат со временем сменили свои названия, так прочно забыли люди о таинственной долине. А река Сарсай течет с тех пор по подгорному руслу. И ни одна возлюбленная с тех самых пор не любила своего любимого настолько, чтобы устоять перед приворотной иллюзией мага. Вы, госпожа Гаорин, первая на моей памяти, кто хоть как-то в силах сопротивляться. Но, думаю, принц просто поторопился. Господина маршала трудно долго любить. Со временем, причем, возможно, уже скоро, приворот подействует...

- Прошу вас, не будем обсуждать моего мужа, - сразу включилась Элиза.

- Не буду, - Леортаси снова тепло засмеялась. - Он мне и самой нравится, несмотря на его неуравновешенность.

Госпожа маг не производила впечатления коварной женщины. Она производила впечатление женщины, сильно скучающей, потому радующейся возможности развеять застарелую скуку легкой болтовней, сдобренной известной перчинкой. И то сказать, как тут не заскучать, когда даже Император Срединной империи может в любой момент превратиться у нее в мальчика на побегушках.

- Но вы мне обязаны, госпожа Гаорин, и я жду от вас рассказа о вашем знакомстве с маршалом. Я уже знаю, что вы были отчаянно влюблены в своего кузена и даже отравились с ним на пару, лишь бы он не достался дочке градоправителя.

- Нет, я не слышала тогда ни о какой дочке градоправителя...

Но Леортаси не воспринимала ее слов. То есть, она не перебивала собеседницу, вежливо сочувственно кивала, но при этом непоколебимо стояла на собственной точке зрения на обсуждаемое событие.

- Конечно, конечно, вы способны на сильные чувства, госпожа Гаорин. Немногие способны отравить и себя и своего возлюбленного из ревности. Конечно, Эллар заинтересовался. Он запросто может поспорить со своим Сараоттэ, отравите вы его самого из ревности, или нет.

На этот раз Элиза возражать не стала. Она вежливо отломила кусочек печения и запила его сладким напитком. Усур, уже сожравший чашечку похлебки, равной ему по весу, тяжело вскарабкался ей на колени и с довольным видом засопел.

- И, конечно же, когда Эллар освободил вас из тюрьмы, вы забыли о своей влюбленности в кузена. Господин маршал может произвести на неопытную девушку сильнейшее впечатление.

- Вы правы, - Элиза почесала усуренка за ухом.

- Я помню, с какой нежностью вы смотрели на него во время нашей встречи на перевале?

Элиза чуть покраснела при воспоминании о будто бы обещанном ей "белом домике в столице".

- Правда? - произнесла она мстительно, - У нас была встреча на перевале?

- А не было? - Леортаси оживилась.

Точно. Госпожа маг не была в этом уверена. Видать, в ее голове никак не могла уложиться мысль о том, что простые смертные с легкостью преодолели ее защитную иллюзию. Элиза молча, вежливо смотрела в лицо своей собеседнице, справедливо ожидая, что умная госпожа маг сейчас всему придумает наилучшее объяснение.

- Да, это многое объясняет, - задумчиво произнесла Леортаси. - Сайлетар поручил мне задержать Эллара, но, видимо, в этой реальности мы с ним не встретились...

То есть, принц поручил задержать маршала, а кто поручил его убить? Император? Приятного мало.

- А почему Его Высочество поручил вам задержать Эллара Гаорина? - осторожно спросила Элиза.

Леотаси тепло рассмеялась.

- Я бы сказала, что ничего личного, просто принц сам мечтает возглавить оборону Нархасского перевала. Но после сегодняшней прогулки уже не скажу. Ясно было, что это личная неприязнь.

- Что? Простого желания принца Империи недостаточно, чтобы руководить военными действиями в любой точке Империи?

- Да, весело с вами. Там, на далеком севере, что, не знают, что значит "Первый маршал"? Только император может оспорить его решение. А он настолько болен, что ему не до Нархасса. И, насколько я понимаю, Гаорин и близко не даст, кому бы то ни было, мешать ему, оборонять страну. Оно к лучшему, конечно. Для страны, но не для вас, милая госпожа Гаорин. Раз вы не поддаетесь приворотным иллюзиям магов, значит, вы влюблены в Эллара по самые свои хорошенькие ушки. Но ведь это не значит, что и он настолько же любит вас. Он не способен любить что-либо другое с женским именем кроме Армии. Сами в этом убедитесь. Можете приходить ко мне за утешением, когда ваше сердечко разобьется. Травить его в одиночку не рекомендую. Боюсь, у вас не получится. Эллар умен и предусмотрителен. Знаете, сколько сердец разбилось о его безразличие?

И далее последовали истории о похождениях господина Гаорина, которым его молодая супруга верить не собиралась, хотя бы потому, что ее собственная история была госпожой магом переврана немилосердно.

За окном стемнело.

- Ах, я вас заговорила. Мне не часто попадаются такие приятные собеседницы. Вы заночуете у меня. Завтра снова пообщаемся. Вот на этой кровати свежайшее белье. Я вам мешочек с цветами померанцевого дерева под подушку положила, чтобы вам приятнее спалось.

Госпожа маг встала, одергивая платье, дождалась, пока слуги унесут поднос с остатками еды, с улыбкой поклонилась Элизе и вышла из комнаты. Оставила она охранную иллюзию или нет, было неясно. Фиата Акаянарэ крепко спала на своем неразобранном ложе. Уйти, бросив спутницу в доме мага, Элиза не могла. Да и как она пойдет одна по темным улицам столицы? Что скажут о женщине, которая приходит домой в середине ночи? Да еще из дома мага? Придется ночевать здесь. Это пусть и ненамного, но лучше. Она распустила корсаж немолодой женщине, чтобы та могла хотя бы полноценно отдохнуть, разделась сама, надела тонкую шелковистую рубашку, оставленную ей по распоряжению хозяйки, и улеглась в кровать. Усур улегся в ногах.

Однако цветы померанцевого дерева ей никаким образом не помогли. Сна не было ни в одном глазу. Элиза лежала и терпеливо ждала, когда кончится ночь. Когда за окнами начало сереть в преддверии рассвета, она поднялась, оделась и подошла к Фиате.

- Вставайте, Фиата, - тихо шептала Элиза, встав на колени перед кушеткой и обхватив голову женщины ладонями, вспомнив, как в первый раз Эллар Гаорин смог преодолеть охранную иллюзию, когда Элиза дотронулась до его ладони. Но он очень этого хотел, он верил, что может получиться.

Фиата безмятежно спала.

- Ты знаешь, что я не могу ее бросить? - обратилась Элиза к своему Духу Хранителю. - Моему мужу доложат, что я ночевала в доме у мага? Знаешь, что если хозяйка проснется, она задержит нас еще на сутки, а то и дольше?

Госпожа Акаянарэ открыла глаза и села на своем ложе. Элиза даже прослезилась от благодарности своему Хранителю, и закрыла ладонью своей спутнице рот, чтобы та не вскрикнула, или не заговорила громко.

- Ничего страшного не случилось, - тихо сказала ей госпожа Гаорин, но нужно быстрее уходить из дома Леортаси.

Фиата ее поняла и согласно кивнула. Через несколько минут обе гостьи госпожи Леортаси, одна из которых держала на золоченом поводке весело семенящего впереди нее усура, вышли из дома на горящую в рассветных лучах улицу Эонтевара. Элиза замерла от восторга, на мгновение пожалев, что не рядом с Элларом она впервые увидела такую красоту. Золотом горело небо. Золотым огнем вспыхнули улицы столицы в ответ. Им повезло, что какой-то ночной извозчик еще не успел покинуть улицы Эонтевара. И на удобной колясочке, запряженной невысоким осликом, Элиза, наконец, добралась до особняка Гаоринов. Приветливо помахав рукой на прощание подавленно молчащей после длительного магического воздействия Фиате, она вошла в сал своего дома. И быстро поняла, что Эллар Гаорин как раз этой ночью вернулся домой. Трудно было этого не понять, когда, подойдя к одной из гостиных по дороге в свою спаленку, Элиза услышала его низкий голос.

- Ты тоже в этом виноват, Кэнир. За то время, пока принц ждал здесь Фиату Акаянарэ, ты вполне мог придумать что-нибудь, чтобы выручить Элизу. И вообще, как ты можешь так думать не столько о ней, сколько обо мне? Ведь я же там был, в Тагомаре. Я сам во всем разобрался. Ты, конечно, очень хорошо разбираешься во всяких природных явлениях, но очень плохо в людях.

- Я все же не совсем идиот, - несколько нервно ответил младший брат, - я видел, как она нервничала рядом со своим смазливым кузеном. И это несмотря на свою обычную рыбью холодность. При упоминании твоего, кстати, имени она даже и тени подобных чувств не испытывала. На ком ты женился, Эллар? Так поспешно, никому ничего не сказав?

Элиза колебалась, зайти, сказать, что она благополучно вернулась, или не вмешиваться в такой неприятный для нее разговор.

- А ты случайно не ревнуешь меня к моей жене? - с опасной мягкостью спросил старший Гаорин.

Элиза поняла, что она ни за что в жизни не сможет сейчас зайти в эту комнату. Развернулась и более длинным путем побежала в свою спальню. Там ей безудержно захотелось спать. Она наскоро ополоснулась и свалилась в кровать, заснув в процессе падания.

А проснулась она от тихого шороха. Рядом с кроватью сидел ее супруг. Она еще не окончательно проснулась, но он, увидев неподдельную радость в ее голубых глазах, не стал дожидаться. Нежно ее обнял, прижимая к себе, и нежно поцеловал. И еще раз. И вообще, он только начал. Элиза, не совсем проснувшаяся, попыталась натянуть между ним и собой покрывало.

- Что тебя смущает теперь? - тихо прошептал он.

- Неприличная откровенность, - ответила полусонная Элиза.

Она ожидала упреков за ночь, проведенную в ненавистном ему доме мага, за скандальную историю с кузеном. Ну, если не упреков, то уж точно холодности. Или, уж в самом лучшем случае, привычной им обоим сдержанности. Но уж никак не такой ошеломляющей нежности его рук и губ с первой секунды встречи.

Эллар тихо рассмеялся, подхватил ее на руки вместе с покрывалом, в которое она вцепилась, и по лесенке понес ее в их спальню, где кровать была, понятно, шире. Оказывается, в ее спаленке была незаметная лесенка наверх.

Второй раз Элиза проснулась от голода. Эллар тихо спал рядом. Она замоталась в покрывало, неслышно подошла к стенному шкафу и вытащила оттуда широкое тонкое одеяние, называемое здесь санари, в котором, в крайнем случае, можно было даже передвигаться по дому. Накинула его поверх покрывала, и позволила покрывалу упасть на пол. Теперь она выглядела более-менее прилично. Поэтому уже спокойно подошла к подносу с едой, который кто-то сильно предусмотрительный, оставил в их спальне, выпила чашечку с рыбной похлебкой, съела несколько рыбных рулетиков, взяла в руку моченую грушу и подошла к стене, задумавшись, а где же здесь лесенка вниз. Груши повар Гаоринов замачивал в таком сиропе, что они были даже вкуснее свежесорванных.

- Куда же ты, Элиза? - спросил ее сзади супруг.

Она обернулась и еще раз укусила моченый фрукт.

- Иди ко мне, поговорим теперь ...э-э-э... с максимальной откровенностью.

Он улыбнулся, собрал вокруг себя все разбросанные подушки и устроился в кровати полусидя, не отрывая от нее взгляда. Элиза села в противоположном конце кровати, доела грушу. Помедлила несколько мгновений, передвинулась и устроилась на кровати на треугольных подушках рядом с ним. Если не обманывать себя, то, после того как Эллар Гаорин прорвался сквозь границу сдержанности, очерченной ею вокруг себя, то ей даже стала нравиться его близость. Он тут же ее обнял, осторожно вытащил наружу волосы, примятые тонким санари.

- Так что там за история с кузеном?

- Он настойчиво хотел меня увидеть, чтобы получить право, называться рэн Эледэ. Его привел сюда принц. А я совсем забыла, какой он, как выглядит. Боялась, что это вообще не он, что я скажу что-нибудь...

- Ах, даже так. Ну и как, когда увидела, вспомнила?

- Нет. Но мне никто не верит. Все хотят скандала. Я сказала Иокотару, что посоветуюсь с тобой, но не возражаю, чтобы он стал рэн Эледэ.

- А я возражаю, - тихо заметил ей супруг и поцеловал. - Я отчетливо помню тагомарскую тюрьму, в каком виде ты там была, и что тебе грозило. Он теперь стал моим родственником. И если с каким-то там твоим кузеном я могу вообще не общаться, то с рэн Эледэ я буду вынужден иногда встречаться. Там никого поприличнее нет?

- Я не знаю, - растерянно ответила Элиза.

- Разберемся. Если не я, то Раотар Сараоттэ точно разберется. Жду, не дождусь встречи. Сходим вечером?

Она молча потерлась щекой о его плечо. Он прижал е к себе чуть крепче.

- Рассказывай теперь о приключениях вчерашнего вечера и этой ночи. Где ты провела бессонную ночь? - добавил он с еле уловимым смешком в голосе.

Элиза коротко рассказала о настойчивости принца, о выручившей ее Леортаси, и о том, что ей пришлось остаться в ее доме. Там и переночевать.

- Мы с Фиатой ушли с рассветом, потому что я боялась, что она меня еще задержит. Я не знала, что ты вернулся.

- Я появился в доме за пару часов до рассвета. Торопился. Не знал, что здесь происходит. А когда узнал о том, что ты уехала с принцем и до сих пор не вернулась, то места себе не находил. Случайно зашел в твою спаленку, а ты там спишь...

- Леортаси проболтала со мной весь вечер.

- О чем же?

- О тебе, в основном. О том, что ты мешаешь принцу, потому что он сам хочет возглавить оборону перевала. И о твоих похождениях.

- Странно, что ты еще от меня не шарахаешься.

- Но ты ведь тоже от меня не шарахаешься. Здесь так принято в столице, рассказывать гадости.

Эллар Гаорин тихо рассмеялся, и снова нежно поцеловал Элизу.

- А как дела в Нархассе? Кстати, Леортаси рассказала старинную легенду, по которой Нархасс раньше назывался Сарсайатом, а Нархасский перевал Сарсайским. Потом их переименовали.

Эллар Гаорин удивленно вздохнул.

- Нархасский перевал действительно раньше звался Сарсайским, а Нархасс Сарсайатом. Ну и почему, по ее мнению, их переименовали?

Элиза пересказала легенду близко к тексту.

- И с тех пор Сарсайская долина проклята и недоступна. А река Сарсай течет по подгорному руслу.

Наступило молчание.

- Как же это мне зверски не нравится, - сообщил Эллар Гаорин. - Во-первых, мало вдохновляет идея, что Содзоварский принц может оказаться заодно и магом. А во-вторых, с души воротит от мысли, что с Нархасского перевала может быть скрытый проход не в Нархасскую долину под жерла наших пушек, а куда-то в сторону, в какую-то проклятую Сарсайскую долину. И в сомнительном отчете, бережно сохраненном господином послом, были упоминания о сильном маге, нужном, чтобы проникнуть в Империю. И я никому еще не сказал, самому страшно, но в плане Нархасского перевала была особенная штриховка в одном месте. Возможно, мне показалось, но...

Господин маршал замолчал, задумавшись.

- А как там дела в Нархассе?

- Обычный провинциальный гарнизонный городок. Я их там тряхнул, но ничего страшного. Это если не думать о проклятой долине. А мне интуиция прямо-таки кричит, что думать надо. Элиза...

- Что?

- Мне нужно взять тебя туда с собой. Тебе уже объяснили, что я жестокий человек? Нет? Сейчас сама в этом убедишься.

- Почему жестокий? Я с удовольствием поеду в этот твой Нархасс, если тебе это поможет.

Господин маршал еще раз с удовольствием поцеловал свою молодую супругу. Она обняла его, чтобы помочь ему и в этом.

- Не была ты в этом Нархассе... Но ведь нужно придумать, под каким предлогом тебя туда взять. Надо быть безнадежным идиотом, чтобы в качестве медового месяца потащить с собой молодую жену в зону предполагаемых активных боевых действий.

- Зато магов это не удивит. Леортаси на нечто подобное и пыталась меня настроить.

- Ага. Но далеко не все маги считают меня до такой безнадежной степени задвинутым на армии. А о тебе и так ходит сейчас множество слухов из-за того, что ты не поддалась на приставания главного мага. Неровен час, сообразят, что на тебя их иллюзии не действуют. Вот тут-то я за твою жизнь и медной монетки не дам. Эх! Если бы не твоя красота...

- Если бы не моя красота, ты бы на мне и не женился. Да?

Гаорин снова рассмеялся.

- Любая красивая женщина обиделась бы, скажи я сейчас в ответ правду.

- Я все равно не верю, что ты женился бы на горбатой и кривой, лишь бы она разрушала магические иллюзии. Ты дразнишь меня. У тебя такие огоньки в глазах...

- Нет, на горбатой и кривой я бы вряд ли женился. Но точно не скажу. Уж больно выгодно иметь рядом с собой такое оружие. Однако кроме магов есть еще и мои воины. Они должны быть твердо уверены, что их командир в здравом уме. А в случае нашего с тобой медового месяца в славном городе Нархассе, сомнений в моем идиотизме ни у кого не останется. Люди не будут сомневаться, они будут твердо уверены, что их командир болен на всю свою маршальскую голову. Что-то надо придумать зверски неожиданное.

И тут Элизу осенила идея.

- Как у вас обстоит дело с уходом за ранеными? Какие-нибудь сестры, сиделки есть? Какие-нибудь вдовы, матери воинов? Хоть какая-нибудь женская служба по уходу?

- Нет, - задумчиво ответил Гаорин.

- Так надо создать. Без женщин порядок и чистоту в госпиталях с ранеными ни за что не организовать. Представляю, как это обстоит в твоей армии. Просыпаешься ночью и думаешь, эта черная крыса возле койки - это мне в горячке чудится, или это она остатки моего ужина подъедает... Даже если над тобой и будет кто поначалу смеяться, то только до того, как они подсчитают смертность среди раненых.

- Послушай, а это отличная идея, - наконец, произнес Эллар Гаорин и сел на кровати. Поскольку Элиза к тому времени уже лежала головой у него на груди, обнимая его руками, то он поднял ее вместе с собой. И снова обнял.

- Продвигать все это среди патриоток Империи будет Фиата Акаянарэ. Я не успел рассказать тебе о ней. Она вдова маршала Ри Акаянарэ. Маршал был исключительно талантливым учителем. Он видел в человеке его способности еще в зародыше. И умел их развить. Он и воспитал из тихой скромной девушки ту, которая является образцом для светских дам Эонтевара. А из диковатого подростка Эллара Гаорина он сумел вырастить своего преемника. Мы почти по-родственному связаны с Фиатой. Двое ее сыновей, в которых она души не чает, проходят службу у меня. Конечно же, она будет счастлива, оказаться к ним поближе, да и еще обеспечить уход за раненными. Ты подала прекрасную идею, милая моя Элиза.

Он на мгновение еще раз прижал ее к себе, затем осторожно ссадил со своих колен на кровать рядом.

- Обедать мы сегодня будем в "Трех друзьях". Нужно все обсудить с Раотаром.

На этот раз в отдаленном зале "Трех друзей" они были только втроем. Господин Сараоттэ пришел чуть раньше.

- Я заказал сегодня традиционный обед, Эллар, - произнес он, рассеянно глядя на соседний, пустой столик. - Нам есть сегодня, что обсудить, и без самогона из провинции. Я правильно понял, госпожа Гаорин...

- Возможно, вам будет удобно называть меня Элизой?

- Благодарю. Прошу вас, называйте меня Раотаром. Правильно ли я понял, что у вас, Элиза, есть дар, рассеивать магические иллюзии?

- Ах, я зря думал, что ты лишь по протекции занимаешь место начальника тайной службы, - с ехидством вмешался Гаорин. - Но ты не совсем прав. И, если ты расскажешь мне, что привело тебя к такому выводу, я тебя поправлю.

- Ты выпей этого прекрасного вина, Эллар. Моя почта работает теперь как обычно. Кстати, вблизи Нархасского перевала замечено усиление движения и активная военная подготовка с Содзоварской стороны. Также я получил по почте сведения о Мерелизе рэн Эледэ. Ты оказался прав, Эллар, это было интересное чтение. Так вот. Ты спокойно сидел в тагомарской тюрьме ровно до того дня, когда туда по навету своего кузена попала барышня Эледэ. В тот же день вы оба исчезаете из магически защищенной тюрьмы и из магически защищенного города. Далее вы с легкостью преодолеваете магические иллюзии Леортаси. Мне даже жаль, что с наивеселейшим отчетом моего человека об этой встрече ознакомился только я. Мост я не учитываю. Ты действительно мог его преодолеть на тарде. Барышня Эледэ оказывается в Эонтеваре и выясняется, что на нее и приворотные иллюзии не действуют. Я прав, Элиза в своих выводах из этих фактов?

Элиза растерянно посмотрела на своего супруга.

- Почти прав, - ответил тот. - На нее не действуют иллюзии, но рассеять их она не в силах.

- Это из-за вашего Духа?

- Да.

- И, потрясенный вашим даром, Эллар спешно женился на вас, чтобы не упустить? И вам не обидно?

Раотар Сараоттэ рассеянно взглянул на нее, видать, составляя ее психологический портрет.

- Ничуть. Это даже приятно, когда в тебе замечают не только внешность, но и внутренний дар.

- Такой дар трудно не заметить. Если бы Эллар не проявил такую похвальную поспешность, я бы, возможно, стал двоеженцем, лишь бы вас не упустить.

- И он не шутит, - мрачно сказал Гаорин.

Элиза улыбнулась на всякий случай.

- А что же вы хотите? - с внезапной горечью сказал господин Сараоттэ. - Вам кажется нормальным, что первый маршал Империи и начальник ее тайной службы вынуждены встречаться в тайном зале кормильни для серьезного разговора? Вы думаете, легко жить, не доверяя своему императору, потому что он тоже может оказаться под внушением? По вашему, нормально, что рядом со мной в тайной службе работают несколько императорских осведомителей, потому что и император не до конца доверяет начальнику своей тайной службы? Мы так устали от безграничных возможностей магов. И выгнать их мы не в состоянии, потому что у наших противников тоже есть военные маги. Но ничего противопоставить их произволу мы не можем. И тут появляется тихая девушка, на которую магические иллюзии вообще не действуют. И не морочь мне голову, Эллар, на тебя в ее присутствии они тоже не действуют. Иначе ты бы не смог всего лишь оцарапать господина главного мага. Уж ухо ты бы ему точно отстрелил.

- И с удовольствием.

- Что у тебя еще случилось?

- Леортаси проболталась Элизе, что с Нархасского перевала есть будто бы какой-то магически защищенный проход в Империю.

- Леортаси? Печально. У госпожи мага язык, конечно, как колесо водяной мельницы, но ведь где-то она это услышала.

- В высших кругах, где преимущественно проводит время.

- Но ты же не потащишь с собой молодую жену, обследовать перевал? В гарнизонный город перед началом боевых действий? Подумай, Эллар, композиция на тему, что император решил "сдать" часть секретных сведений, чтобы содзоварцы пограбили Империю, выглядит на редкость маразматично. А если допустить, что интрига затеяна, чтобы свалить тебя, тогда хоть что-то сходится.

- Нет, Раотар, - с удовольствием сообщил Гаорин. - Я не просто потащу с собой на перевал молодую жену. Мы создаем женскую службу для ухода за ранеными. Поручим возглавить ее Фиате Акаянарэ. А опытным участком станет город Нархасс.

Сараоттэ не спеша, маленькими глотками осушил рюмку энолисского вина.

- Неплохо, - признал он. - Но не забудь раздобыть согласие императора. А то ведь с тебя станется, забыть. В какое интересное время мы живем. Столько лет сохранялось это странное равновесие между Союзом магов и обычным светским управлением страной. А сейчас, вдруг колесо повернулось, и стремительно набирает обороты. Куда катится Империя?

- Очень надеюсь, что не в пропасть, - глаза Гаорина азартно сверкнули. - Я еще поборюсь, даже если придется схватиться с самой судьбой.

Император одобрил все решения своего первого маршала на ближайшем торжественном приеме. К тому времени значительная часть организационных работ по созданию женской службы по уходу за ранеными воинами, или, как ее красиво назвали, службы военных сестер, была уже сделана. Со дня на день должна была состояться отправка сестер в город Нархасс.

Его Императорское Величество вяло и мрачно изучал склоненную перед ним в поклоне Мерелизу Гаорин, потом перевел мрачный взгляд на ее мужа.

- Эллар, а тебе не приходило в голову, что вся эта возня рядом с Нархасским перевалом может быть отвлекающим маневром? А на самом деле планируется традиционное нападение через Тагомарский перевал.

Первый маршал помедлил с ответом, и император продолжил.

- Все же крайне глупо со стороны противника переть через Нархасский перевал прямо под пристрелянные пушки Нархасса. Ты ничего не хочешь мне объяснить? Зачем тебе, к примеру, военные сестры по уходу за ранеными? При обычном ведении боя, наших раненых не должно быть вообще.

Эллар Гаорин в последний раз взвесил все "за" и "против" и решил пока ничего не говорить Его Императорскому Величеству. Участие магов в попытках лишить его свободы действий, наличие наемного убийцы, связанного с людьми императора, вынуждали проявлять максимальную осторожность.

- Военные сестры потренируются в уходе и на воинах противника. Здесь важно само начало серьезного дела. Что же касается Тагомара, то я не снял с восточного направления ни одной воинской части. Они как всегда готовы к отражению атаки с Востока. Но я сильно беспокоюсь за западный перевал. Именно потому, что там нападение выглядит предельно глупо, вы правы, Ваше Императорское Величество. Это и настораживает.

Император еще больше помрачнел.

- Хорошо. В крайнем случае, ты дашь бой из Нархасса. У тебя не будет боевых магов. Все они укрепят восточное направление. Ты все равно с ними не ладишь. А пристрелянным пушкам Нархасса иллюзии противника не страшны, - тоном окончательно принятого решения сообщил император.

Первый маршал снова склонился в поклоне. Его молодая супруга, позволившая себе чуть расслабиться во время разговора, последовала примеру мужа.

Император Моритар Каормин был высоким плечистым, почти уже совсем седым мужчиной. В молодости он был, наверное, даже красив, но сейчас выглядел только больным со своим сильно отекшим желтоватым лицом и тяжелым дыханием. После того как императрица, родившая ему сына, умерла при странных обстоятельствах, он не женился второй раз. Говорили, что опасался для своей второй жены участи первой. Принц Сайлетар был, соответственно, единственным наследником. Жениться, в свою очередь не спешил. Те же добрые языки утверждали, что он беспокоится, как бы император не забрал себе на воспитание его сына, своего внука, а недалекого, властолюбивого, нетерпеливого сына не отправил с глаз долой куда-нибудь на север. Сейчас, в отношении единственного наследника он этого сделать не мог. Такая вот милая жизнь считалась нормальной при императорском дворе.

- Жаль, что вы с супругом покидаете столицу, госпожа Гаорин, - приятным мягким голосом сообщила Леортаси. Император отпустил супругов Гаорин. Эллара тут же увлекли поговорить, и Элиза осталась одна. - При здешней скуке вы вносите струю приятного оживления. Даже если уходите с рассветом, не попрощавшись с хозяйкой.

- Простите меня. В тот день в столицу ночью вернулся мой муж. Благодарю вас за снисхождение ко мне.

- Не стоит. Я слышала, что вы едете в Нархасс без единого боевого мага. Я бы поехала с вами, все же какое-то разнообразие, а мои умения вполне сравнимы с умениями боевиков. Но император категорически запретил. Я не возражаю Моритару, когда он решает изобразить из себя полновластного владыку, - в ее мягком голосе послышалась незлая насмешка. - Поэтому я остаюсь. Но я уже говорила Эллару и повторяю вам, что если он меня попросит, я, возможно, и нарушу приказ Моритара. Я же не военный маг. Дисциплине могу и не подчиниться. Если и вправду будет бой у Нархасса, а у вашего супруга исключительно развита интуиция, вам будет нелегко с пушками против содзоварских магов.

- Благодарю за беспокойство, уверена, что маршал все учел.

Учел он, как же. Ему явно приходилось играть по навязанным, большей части неизвестным, правилам.

- ...Необычайно рада вас видеть, госпожа Гаорин.

Элиза молча и сдержанно поклонилась придворной куртизанке, госпоже Лодзуэ, яркой привлекательной шатенке, что было в столице редкостью, с легким, веселым характером. Впрочем, сейчас никто бы не сказал, что у нее легкий, тем более веселый характер.

- Все наслышаны, что господин маршал берет с собой жену туда, где будет бой. Вы уже успели заметить, какой он тяжелый человек? Так в Нархассе заметите. Здесь все терпят рэн Гаорина, потому что он всегда побеждает в бою. Как только он потерпит поражение, ему все припомнят. И неуравновешенный характер, и сомнительные, злые шуточки, и жену с репутацией отравительницы.

Элизины глаза, зеленоватые сегодня благодаря изысканному зеленому платью, потемнели. На первый взгляд, обычная злобная колкость. Да, но Фиата Акаянарэ была более чем уверена, что госпожа Лодзуэ была той неизвестной, которая пожертвовала крупную сумму денег для нужд военных сестер. И это в мире, где люди не привыкли отдавать собственные деньги за просто так. Возможно ли, что это не колкость, а предупреждение под видом злобной насмешки?

Обе женщины на мгновение пристально взглянули друг другу в глаза. И Элиза молча поклонилась, попытавшись вложить в это изысканное движение и благодарность и понимание. Как же должно быть тревожно жителям столицы, если куртизанка Лодзуэ, никогда не ладившая с Элларом Гаорином, нашла способ, предупредить его об опасности. ***

В последний вечер перед отправкой в Нархасс, Элиза, почти не видевшая своего мужа в последние дни, стояла у окна и глядела на солнце, уже начавшее клониться к западу.

- Элиза! - неслышно подошедший Эллар Гаорин обнял ее за плечи и мягко развернул ее лицом к себе, с улыбкой глядя в ее сразу засветившиеся радостью глаза. - Сейчас у тебя голубые глаза. Боюсь, я в последний раз вижу эту доверчивую и невинную радость в твоих глазах. Ты вернешься в столицу изменившейся. Война забирает эту детскую радость из душ людей. Жаль, что я не смог тебя от этого уберечь.

Он легко поцеловал ее.

- Как мне повезло, когда ты появилась в моей бессолнечной жизни в сезон дождей. Хрупкая, беспомощная, с требованием поступать по совести.

Элиза обняла его и прижалась щекой к плечу. Так бы стояла и стояла.

- Давай проведем этот последний вечер вместе. Просто погуляем по городу, - тихо сказал ей Эллар.

Весь остаток дня и вечер они гуляли по самым малолюдным улочкам огненно-золотой столицы, целовались во всех укромных уголочках. Гаорин смешил ее историями о странных людях, живших в предыдущие века в Эонтеваре, и рассказывал о себе. Показывал ей те места, которые несли в себе воспоминания о подростке Элларе Гаорине, впервые прибывшем в столицу, подростке, над которым издевались сверстники и ребята постарше именно потому, что он Гаорин. И именно потому, что юный Эллар помнил, что он наследник древнего рода, он никому не жаловался. Немалого труда стоило будущему маршалу полюбить столицу Империи. Теперь он рассказывал о том времени с улыбкой, но у Элизы сжималось сердце от его историй. Он улавливал ее сочувствие, и они снова с упоением целовались. Когда окончательно наступил вечер, они уже находились на одной из нижних террас города. Остановились за домиком, в котором столетие назад жил знаменитый врач, изобретший ту самую "армейскую мазь", которую с тех пор всегда имел с собой любой воин в качестве средства первой помощи. Врач тот лечил бедных бесплатно, а с богатых брал немалые деньги и сурово с ними обращался. Например, у кого-то из знатных пациентов, лежащего с больными легкими в душной, захламленной дорогой мебелью комнате, он самолично выкинул всю эту коллекцию с третьего этажа из окна. Теперь за домиком знаменитого врача был овраг, упирающийся в заросшую цветущим кустарником стену города. Пологие склоны оврага были сплошь покрыты мягкими многолепестковыми огромными цветами разнообразных оттенков красного, розового, фиолетового и белого. Осторожно, держась рукой за Эллара и стараясь меньше мять цветы под ногами, наполнившие вечер тонким ароматом, Элиза спустилась в овраг, поближе к тенистым кустам с набухшими золотистыми и белыми почками распускающихся цветов. И когда они молча стояли, замерев в объятиях друг друга, вдруг запел соловей.

- Это он поет для тебя, - прошептал Эллар. - Еще не время для пения соловьев.

- Для нас, любимый.

Он чуть отстранился от нее, запоминая и ее счастливый сияющий взгляд, и пушистые волосы в обрамлении распускающихся цветочных почек, и задушевное пение соловья. Часть третья.

ЗАГАДОЧНАЯ ДОЛИНА.

Нархасс оказался действительно простым гарнизонным городом без изысков, построенным из того же бурого камня, что и многие города запада Империи. Только никто не озаботился, выложить стены домов изразцами, так красившими другие города запада. Город стоял на холме, вокруг простиралась безлесная долина, если какое-то деревце вдруг дерзало вырасти, его спиливали. И, конечно же, жара! Жара и влажность на улочках каменного Нархасса была такая, что человек намокал от собственного пота, прежде чем успевал дойти до нужного дома.

- Почему, скажите мне, у вас заплесневелое полотно? Вы разве не знаете, что в этом климате его нужно было несколько раз проветрить? А может быть, оно изначально было гнилым? Кто делает поставки в Нархасс? - со свирепостью молодой тигрицы терзала начальника склада Фиата Акаянарэ в двух шагах от Элизы. Чиновник испуганно и приниженно оправдывался.

... Когда Эллар Гаорин сообщил своему главному военному врачу о вводимой им в армии службе военных сестер, тот долго и заковыристо ругался под насмешливым взглядом своего маршала. Военный врач Аран Икадэ был совсем еще не стар. Высокий, слегка сутулый мужчина с залысинами и торчащими в стороны темными волосами, он, тем не менее, не производил впечатления неуклюжего человека. Был подтянут, и, казалось, ничем кроме своего дела не интересовался. Поэтому он быстро перестал ругаться, когда Гаорин представил ему Орну Катаятти, тагомарскую лекарку, объявившуюся в столице в стратегически важный момент. Ее знания и житейский опыт настолько ошеломили главного доктора, что он с тех пор всюду таскал ее с собой, заставляя вникать во все детали, и напрочь позабыв, что рядом с ним женщина. А когда доктор убедился, что светская львица Фиата Акаянарэ превращается в опасную тигрицу там, где кто-либо недостаточно заботится о здоровье воинов, так похожих для нее на ее дорогих сыночков, он принялся на всех углах славить маршала Гаорина. Ибо тот явил в очередной раз всему миру свою недюжинную мудрость и проницательность, организовав службу военных сестер.

Вот и сейчас, увидев, что начальник склада, обычно с презрением и руганью отбривавший всех медиков, выпрашивавших у него какой-нибудь припас, чуть ли не на коленях ползает перед разгневанной вдовой маршала Акаянарэ, в то время, как в двух шагах неподвижно стоит супруга маршала Гаорина, он просто убежал. У них в лаборатории кипело обычное армейское зелье, улучшенное по советам матушки Орны. Готовое зелье нужно было залить во фляжки, выстеленные изнутри промасленным полотном, и запечатать воском. Вот для этого и потребовалось полотно со склада. Господин главный доктор, сильно нервничая внутри себя, отправился к начальнику склада, по дороге встретил главную сестру Акаянарэ, она последовала за ним. И тут началось. Вообще говоря, Фиата вызывала мгновенное теплое отношение к себе со стороны мужчин, но в Нархассе она вызывала еще и обоснованный страх. Ее собственным вечным, тщательно скрываемым страхом было тяжелое ранение кого-либо из своих сыновей. Она только представила себе, что из-за ленивого чиновника кому-нибудь из ее детей может не хватить лекарства - и все! Начальник склада был обречен. Он нарвался на полномасштабную проверку всего, что у него есть на складе. "А также будьте любезны ответить, кем и когда это привозится, а грамотно ли хранится"? Полотно главный врач получил, а уже к вечеру начальник склада был отстранен от должности. После чего от грозной госпожи Акаянарэ все чиновники Нархасса попрятались в неустановленных местах. А поздним вечером и ночью, когда воздух посвежел, неожиданно вышли на места своей службы и принялись рьяно исправлять недоделки. Ну, или тщательно скрывать их. Поползли слухи, что начальнику склада еще повезло. При прежнем маршале его бы расстреляли.

Но этого всего Элиза уже не увидела. Как только повеял вечерний ветерок, сделавший сносной нестерпимую жару Нархасса, ее разыскал адъютант, чтобы доставить пред светлые очи господина маршала. В эти дни она только издали его видела, сумев понять и принять, что Эллар Гаорин в первую очередь маршал Империи. Казалось, что все его личные качества: несравненное обаяние, привлекающее людей, проницательность, широкая образованность, знатность, приучившая его управлять людьми с детства и многие другие умения, соединились в единую мелодию. В единый триумфальный марш, заставляющий воинов вокруг него верить ему беспрекословно. Там, где он появлялся, в уставших людях неизвестно откуда брались силы, загорались глаза, и они были готовы сделать для своего маршала невозможное. Только теперь Элиза поняла, почему даже столичная куртизанка казалась выбитой из колеи только предположением о его возможном поражении. Слишком больно бы ударили по Империи промахи ее первого маршала.

- Элиза, ты успела поесть? Я отправляюсь на перевал с подкреплением и беру тебя с собой.

- Я готова, - коротко ответила Элиза.

Она действительно была готова. Форма сестер, разработанная еще в столице, была практичной, хотя и женственной. Ее основой стали женские широкие штаны для верховой езды, полотняная шапочка, скрывающая волосы и женская длинная рубашка сложного покроя с кантиками и с эмблемой службы. Поверх этого в зависимости от обстоятельств можно было надеть еще что-нибудь форменное. В любой момент женщины должны были быть готовы, если потребуется, начать уборку в захламленном помещении или ехать куда-нибудь на тарде, например. Сейчас требовалось сначала скакать на тарде через Нархасскую долину, а потом взбираться вверх к перевалу. Подъем был крутым, и к тому времени, когда отряд достиг стен крепости на перевале, Элиза и взмокла и выдохлась. Она молчала, собрав всю свою выдержку. Почти весь отряд воинов скрылся в крепости. Эллар Гаорин подошел к ней, взял за руку, отводя в сторону.

- Это только начало, - тихо сказал он. - Мне нужно взглянуть на перевал сверху, с высоты орлиного гнезда.

- Пойдем, - стараясь не выдать своего бессилия, ответила Элиза.

Господин маршал твердо сжал губы и промолчал.

И он пошли по крутой тропке вверх, сам маршал, два его доверенных офицера и Элиза. Она тяжело дышала, пот заливал глаза. Очень скоро она споткнулась, сильно ушиблась и не смогла встать от сильной боли. Гаорин с каменным выражением лица помог ей встать, сесть на камень, сам сел рядом и взмахом руки отослал офицеров, чтобы они не слышали их разговора.

- Я все равно потащу тебя вверх, - без всяких эмоций произнес господин маршал, - слишком многое от этого зависит. Но ты как-то говорила, что твой Дух Хранитель - не закон природы, а свободная личность. Ты говорила, что Он способен тебя жалеть. Так пусть Он даст мне возможность видеть мир без иллюзий даже на большом расстоянии от тебя. Иначе, я надеюсь, Он это понимает, я буду вынужден тащить тебя вверх, даже перекинув через плечо, если потребуется.

Элиза, все еще с трудом дыша, посмотрела вверх. Было светло, и почти вертикальный подъем вверх был хорошо виден. Она устало закрыла глаза. Сразу же вспыхнуло золотое сияние.

"Пусть будет по его вере".

Она снова открыла глаза. Гаорин ждал ее ответа, опустив голову и крепко сжав ладони в кулаки.

- Вот, возьми, - сказала ему Элиза, развязывая голубой шелковый платок на шее. - Спрячь в карман. Если захочешь увидеть мир без иллюзий, просто дотронься до платка.

В его серых глазах вспыхнул такой знакомый восторг. Беря у нее платок из рук, он слегка пожал ей пальцы. Подозвал к себе спутников, бережно пряча платок в нагрудный карман.

Один из его офицеров отправился вместе с ним, а другой офицер остался с Элизой, ждать их возвращения.

- Лейтенант Ри Аканаярэ, - представился оставшийся офицер.

- Ах, как хорошо! - невольно вырвалось у измученной супруги маршала. Капитан еле заметно улыбнулся. Он не очень-то был похож на свою золотоволосую красавицу мать. Черты молодого лица были довольно резкими. Четко выраженные скулы, длинный нос, темные, густые изогнутые брови. Но, несмотря на резкость черт, его лицо вызывало доверие.

- А вам не обидно сидеть здесь рядом со мной? - с любопытством спросила Элиза, когда отдышалась.

- Нет. Если маршал приказал это мне, значит, ему очень важна уверенность в вашей безопасности, - он вдруг виновато улыбнулся. - Простите меня. Конечно же, ему очень важна ваша безопасность.

Он немного помолчали.

- Вы недавно в столице? - полу утвердительно спросил, наконец, Ри Акаянарэ. - Вы ведь многое еще не успели узнать о своем супруге?

- Конечно, - подтвердила Элиза, с удовольствием начиная разговор на любимую тему с человеком, для которого ее супруг явно был кумиром. И в ближайшее время она узнала, что старший Гаорин тратит немалые личные средства на поддержку увечных и старых солдат своей армии. Выплачивает им значительное денежное содержание и оплачивает лечение. Обеспечивает лучшее в мире обмундирование своих воинов. И его младший брат его в этом поддерживает. На днях уехал из столицы, вы же знаете куда? Осматривать новый участок на западном побережье Империи. Возможно, что там тоже можно найти алмазы. Слышали, это такие невзрачные камешки, которые после ювелирной обработки становятся дорогими бриллиантами? А деньги от их продажи, куда, вы думаете, идут? Да. Мы, армейские, считаем Кэнира Гаорина своим, хотя он никогда не нюхал пороха, разве что в своих опытах. Госпожа Гаорин, когда я начинал свою службу у маршала, то был по глупости во многом с ним не согласен. Молчал, конечно. Субординация, сами понимаете. Но за годы служения под его началом его мысли стали моими. Думаю, что это и называется ученичеством. И теперь я полностью согласен с командующим, что армия - это не пушки, ружья и сабли. Армия - это люди. Их нужно беречь. Не нужно считать чем-то второстепенным заботу о них. Тогда и они пойдут за своим командиром с полным доверием куда угодно. А знаете, как нужно такое доверие, когда мгновения определяют: победа или поражение?

Они немного помолчали.

- А правда ли, госпожа Гаорин, что вы познакомились с НИМ в городской тюрьме Тагомара? - не выдержав, совершенно по-мальчишески спросил Ри Акаянарэ.

- Правда, - с удовольствием сказал Элиза, и принялась рассказывать увлеченному слушателю подредактированную историю их с Элларом путешествия из Тагомара в столицу.

- Что я слышу! - раздался у них за спиной знакомый веселый голос. Ри вскочил парой секунд раньше, чем маршал заговорил, и сразу успокоился, увидев своего командующего. - Не нашли темы поинтереснее, чем моя персона?

- Не нашли, - в один голос ответили Элиза и молодой Акаянарэ, взглянули друг на друга и опустили головы.

- А мы нашли-таки "проклятую Сарсайскую долину", - с торжеством сообщил Эллар Гаорин. - Пойдем, посмотрим вблизи.

Они вернулись назад по перевалу.

- Вот здесь, на содзоварском плане была странная штриховка, - азартно сказал Гаорин. - О!

И действительно. Теперь, когда Элиза знала, что нужно искать, она отчетливо видела заложенный камнями проход в скальной гряде.

- Немного пороха - и все взлетит к такой-то матери, - задумчиво произнес маршал. - Но нельзя. Не хотелось бы, чтобы звук взрыва выдал нас раньше времени.

Их спутники видели только скалистую гряду.

- Здесь иллюзия, прикрывающая заложенный камнями проход в долину, - пояснил для них Гаорин. - Будем перебираться через верх.

Каменное заграждение было действительно невысоким, в два человеческих роста.

- Ты пойдешь с нами, Элиза?

Теперь ей было невероятно любопытно. Она кивнула. Взобравшись на стену, Эллар Гаорин помог ей быстро преодолеть препятствие. Два его офицера мучились гораздо дольше.

- Ри, просто поверь мне и закрой глаза, - в пятый раз убедительно произнес маршал, не выходя из себя.

И внезапно Ри Акаянарэ сумел перевалиться через край рукотворной стены, причем и ему, и его другу, наблюдавшему за ним, казалось, что молодой Акаянарэ прошел сквозь скалу. Наконец, все четверо оказались в загадочной Сарсайской долине. Их окружила сочная зелень, в поднимающемся тумане мерцало озерцо, из него вытекала река, теряющаяся в скалистом ущелье вдали.

- Мило, - сказал Ри Акаянарэ, - обозревая широкую полоску зелени, тянущуюся с этой стороны скалистой гряды вдоль перевала. Он переглянулся со своим командующим, оценив стратегическую выгоду сделанного открытия.

- Бой придется давать на перевале, - кивнул ему маршал, - нельзя позволить противнику, занять эту долину первому. Элиза, запоминай местность. Подводы с ранеными отправим вдоль реки Сарсай, это ведь она. И вовсе не по подгорному руслу течет.

Его офицеры тревожно взглянули на него, но промолчали. Император дал приказ, вести бой в Нархасской долине. Однако теперь уже было совершенно ясно, что прав был именно первый маршал со своей странной тревогой за западный перевал. Сражаться придется именно на перевале, и вовсе не за стенами Нархасса. А боевых магов у них нет.

Глаза у Гаорина поблескивали, он что-то решал с довольным видом. Это несколько утешало. Обратно не перевал они перебрались быстрее, чем перебирались в долину. Начало смеркаться.

- Акаянарэ, проводи госпожу Гаорин и помоги ей устроиться, - сказал господин Гаорин, когда они вошли в ворота маленькой крепости. - И, детки, не обсуждайте всю ночь напролет недостойные этого поступки старших. Завтра подъем до рассвета. Надо будет найти место для выхода из долины на перевал.

Элизу действительно подняли еще в предрассветном сумраке. И, выйдя вслед за сопровождающим офицером из крепости, она поняла, что, скорее всего этой ночью спала только она одна. С еле слышным гулом поднимались вверх, к крепости тяжелые пушки и подводы с боеприпасами.

- Маршал срочно укрепляет перевал, снимая пушки с Нархасских фортов - объяснил ей сопровождающий. И, встретившись с супругой маршала взглядом, представился. - Иедо Годзурэ, начальник крепости. Я со своими ухожу на разведку к содзоварцам. Лучше всех знаю местность. Идите, госпожа Гаорин, видите, вас ждет маршал.

Элиза по привычке окинула взглядом представившегося ей офицера, чтобы его запомнить. Но запомнить его оказалось нелегко. Он обладал внешностью без отличительных черт. С трудом запоминающийся человек. Идеально для разведчика, наверное.

- Элиза, ты вовремя, - вместо приветствия сказал ей Эллар Гаорин, - иллюзию лучше штурмовать в предрассветных сумерках, а не при ярком свете встающего солнца.

Упираясь на край каменной кладки с обеих сторон, вход в Сарсайскую долину обеспечивали удобные лестницы. Элиза вообще не понимала, какие сложности могут возникнуть при поднимании и спуске по удобной лестнице, еще пахнущей свежей древесиной. Даже, если мешает иллюзия, подумаешь, закрыл глаза и поднимайся. Но для всех, кроме нее самой и господина маршала, этот подъем был непреодолим. Ри Акаянарэ со своим вчерашним спутником оставались в качестве первых помощников господина маршала в срочно перевооружающейся крепости. Своих сегодняшних спутников господин Гаорин отправил в беспамятство по очереди точными ударами по голове. Те не сопротивлялись. Лишь после этого он перетащил их по лестницам в долину.

- Нет, ты этого не понимаешь, - сказал он Элизе, когда они дожидались, пока очнутся выключенные им офицеры. - Охранная иллюзия действительно включается через чувства, но потом она действует на мозг человека. Тот на самом деле чувствует зверскую боль от ушиба о камень, или еще более зверскую боль от ожога. И просто умирает, по-настоящему умирает от болевого шока или разрыва сердца, если пытается идти вперед, несмотря на боль. То, что вчера Ри Акаянарэ и Саэн Ораттин смогли безболезненно пройти туда и обратно сквозь иллюзию, - свидетельство их невероятного доверия ко мне. Иллюзии боевых магов действуют иначе, но все равно приятного мало.

- А ты? - Элиза вспомнила их побег из тагомарской тюрьмы. Эллар понял ее без лишних слов.

- Я? Я к тому времени умел проходить сквозь иллюзии вместе с тардами. Я с детства с редкостным упорством стремился их преодолеть. И все же... Одно твое прикосновение, всего лишь даже присутствие рядом уничтожило для меня магическую иллюзию. Теперь ты лучше можешь понять, как я был потрясен.

Оглушенные Гаорином офицеры начали приходить в себя, и он замолчал.

После жары в Нархассе прохлада перевала услаждала и душу и тело. Они шли вдоль скальной гряды по зеленой, пряно пахнущей траве, по правую руку оставалось озерцо, река Сарсай и узкое каменистое ущелье, через которое она устремлялась, спеша разлиться ниже, по широкому руслу в долине. По краю ущелья был проход, вполне достаточный для проезда повозки, запряженной тардом.

- Вот именно по этому пути пойдут подводы с ранеными, - еще раз сказал Гаорин, указывая на ущелье. - Запоминай, Элиза. Меня рядом не будет. И, если противник не даст нам времени, мы можем не успеть разведать дорогу вдоль русла Сарсай.

Их разведывательный отряд прошел еще немного вперед, и они достигли места, которое Эллар Гаорин углядел еще накануне с той высоты, на которую он забрался с Элизиным платком в кармане. В этом месте скальная гряда была настолько тонкой, что в одну из трещин в камне пробивался неясный свет с другой стороны перевала.

- Вот здесь и взорвем скалу в день боя, - сказал Гаорин своим офицерам - Выход будет чуть выше развилки на Содзоварской стороне перевала. Отличное место для засады и нападения в тыл противника.

Офицеры его отлично поняли. Элиза не поняла, но промолчала.

Вернувшись обратно, они увидели, что вместо лестниц, открывавших путь в Сарсайскую долину, готовы уже два широких настила. Их установили под руководством и при активном участии самого маршала, потому что никто, кроме него не видел, куда их крепить. По закрепленным настилам господин маршал принялся заводить тардов, тащивших подводы вверх. Затем тардов отцепляли, и подводы скатывались по настилу вниз, в долину. Оставшиеся в долине офицеры разгружали повозки. Еще нескольких крепких воинов маршал переправил в долину им в помощь, предварительно оглушив ударом по голове. Элиза морщилась, но молчала. Господин Гаорин был суров. Когда пушки, лафеты на колесах и подводы с боеприпасами и даже одна тяжеленная мортира, с которой особенно долго мучились, были, наконец, переправлены через скальную гряду в Сарсайскую долину, настал черед военных медиков. Один из поднявшихся по перевалу из Нархасса полковых врачей передал Гаорину увесистый пакет. Тот вытащил из него письмо, написанное крупными угловатыми буквами. И лишь только начал читать, как на лице его сверкнула довольная улыбка.

- А еще некоторые упрекают меня в излишней фамильярности и частом общении с простыми людьми, - заявил он, с ехидством, оглядев стоящих рядом офицеров, сплошь из знатных родов Империи. - Знатных людей приходится перетаскивать через иллюзию, оглушая до беспамятства, а простая матушка лекарка, не задав мне ни единого вопроса, присылает описание проникновения через охранную иллюзию, которое будто бы более ста лет используют простые люди.

На довольно улыбающегося маршала все его офицеры глядели чуть ли не мигая. Доверие доверием, но никому не улыбалось терпеть оглушающие удары по голове.

- Выпиваешь сонное зелье из этого пузырька. Мерный стаканчик на стандартный стакан воды, - зачитал маршал, - и тебя отрубает ровно на пятнадцать минут. За это время обученная животина протаскивает тебя через иллюзию. Только проследи, чтобы не погрызла животина та, пока ты в себя приходишь. Собаки это почему-то любят.

Наступило молчание.

- У нас не собаки, - все еще улыбаясь, закончил Гаорин. - У нас тарды. Проблема решена. Те, кто должны попасть в долину, ложатся в повозку, запряженную тардом, выпивают снотворное, и в сонном виде попадают в пункт назначения

- А кто поведет тарда? - спросил кто-то из офицеров. - Если мы не успеем их обучить?

И маршал молча посмотрел Элизе в глаза.

На дороге от крепости возник стремительно скачущий всадник. И стало ясно, что выдрессировать тардов они никак не успеют. Ри Аканаярэ, прискакавший из крепости на перевале, сообщил, что маршал им срочно нужен. И не в качестве извозчика, а в качестве главнокомандующего. Данные разведки были неутешительными. С другой стороны перевала, с Содзоварской стороны, не очень-то скрываясь, подходили регулярные войска.

- Они не дадут нам перевооружить крепость на перевале, - неторопливо проговорил молодой Акаянарэ, перегнувшись через поручни седла. - В их интересах напасть как можно раньше. Завтра, скорее всего.

- Я должен поговорить с разведчиками лично, - сосредоточенно о чем-то размышляя, ответил Гаорин. - Содзоварцы что, не прикрыли войска иллюзией?

- Годзурэ сказал, что шли, не скрываясь. Иллюзией, скорее всего, прикрыта артиллерия. Давайте со мной, господин маршал в крепость. На тарде двухместное седло.

- Элиза, - Эллар Гаорин развернулся к ней. - Ты поняла? К завтрашнему дню полевой госпиталь должен быть развернут в долине.

- Я поняла.

Она вздохнула, провожая скачущего прочь тарда взглядом, и повернулась к приблизившимся докторам и солдатам санитарам. Их дело - дело докторов полевого госпиталя будет только оказать первую помощь. В основном, докторам придется удалять пули и осколки снарядов, заливать раны "армейской мазью", отлично останавливающей кровотечение и препятствующей дальнейшему воспалению. В таком виде раненые должны будут транспортироваться в Нархасский госпиталь, а там уже главный врач Икадэ с помощниками и помощницами начнет, продолжит и кончит грамотное лечение раненых.

Элиза помогала переправиться в Сарсайскую долину всем докторам, санитарам, повозкам с оборудованием, тардам, относящимся к госпиталю, до тех пор, пока все было не переправлено, и на берегу маленького тихого озера не начал разворачиваться полевой госпиталь. Люди работали слаженно, каждый знал, что ему делать. Элиза была больше им не нужна. Идеальная, отлаженная дисциплина вообще была характерна для войск Империи, несмотря на некоторые вольности, время от времени допускаемые ее первым маршалом. И в этот раз ничего нигде не застряло, все, что нужно, было переправлено из Нархасса, ничто нигде по дороге не разбилось и не разлилось.

Элиза поднялась отдохнуть на заезженный, уже серый от грязи деревянный настил и уселась наверху, на гребне, подстелив чистую рогожу. На перевал опустился тихий солнечный нежаркий вечер. Там где она сидела, ее никто не мог видеть, а она видела сразу и Сарсайскую долину и крепость на перевале. Поэтому сразу заметила скачущего к ней Гаорина, так же как и он заметил ее. Заметил, поднялся по настилу и сел рядом. Элиза сразу почувствовала его напряжение и вопросительно посмотрела в глаза своему господину маршалу. Серые глаза Эллара Гаорина потемнели от сдерживаемого волнения. Он подыскивал слова.

- А как матушка Орна узнала о том, что нам нужно преодолеть иллюзию? - спросила Элиза, чтобы разрядить напряженно повисшее молчание.

- Мы ночью просигналили в Нархасс с перевала, сообщили, что здесь будет бой и о найденной Сарсайской долине. Про охранную иллюзию, понятно, не сигналили, но они и сами поняли. Перевал с нашей стороны хожен-перехожен. Откуда взялась долина, да и еще проклятая Сарсайская? Послушай, Элиза...

- Да?

- Завтра будет бой. Как ты понимаешь, содзоварским боевым магам мы своих противопоставить не можем. С учетом всего, мы все равно содзоварцев в Сарсайскую долину не пропустим, но потери будут огромными. Прошу тебя, попроси своего Духа, чтобы завтра боевые иллюзии на наших воинов не действовали. Мы тогда будем бить не по наитию, а по наводке...

Он замолчал, потому что отстраненно молчала Элиза. Она не чувствовала рядом, за тонкой гранью реальности золотого сияния своего Хранителя.

- Мой план ведения боя не предполагает бойни для содзоварцев, если он не будут прикрыты иллюзией, - с тревогой, волнуясь, снова заговорил маршал. - Я оставил им путь для отступления... И, если они все же будут прикрыты иллюзией, мы их все равно перебьем. Слишком узок перевал с нашей стороны, чтобы они смогли его пройти... Но для этого мы все скорее всего погибнем.

- И ты? И Ри Акаянарэ? И...все? - без слов спросил взглядом Элиза. Ведь именно ей завтра придется первой увидеть смертельно раненых воинов. В подводах по пути в полевой госпиталь с перевала.

- Да, - молча глядя ей в глаза, ответил Гаорин.

И тогда, откликаясь на боль ее замершего от ужаса сердца, вспыхнуло золотое сияние немыслимого Колеса.

"Пусть будет так, как он просит".

Элиза сразу обмякла и прижалась щекой к плечу Гаорина.

Еле слышное:

- Это "да"?

- С первыми звуками сигнального горна иллюзии с противника спадут.

- Передай мою бесконечную благодарность твоему Духу.

Маршал снова обрел вид человека, который непременно победит, тот облик, который успокаивал, вселял надежду, вдохновлял на подвиги его людей. А Элиза старалась не думать о том, что завтра она увидит столько крови и страданий, сколько за всю свою жизнь не видела. А еще путешествие по неизвестной Сарсайской долине...

- Я знаю, тебе будет завтра тяжело. Но знаю также, что ты справишься. Ты справишься со всеми трудностями, Элиза, - сказал Эллар Гаорин, обняв ее за плечи, заглядывая в глаза, передавая свою уверенность. Потом снял сл своей руки перстень с печатью, и надел ей на большой палец. - Это тебе в знак твоих неограниченных полномочий в мое отсутствие.

Она с удивлением поглядела на поблескивающий в солнечных лучах огромный камень с выгравированной в нем печатью.

- Ты ночуешь в своем госпитале. Завтра увидимся. Я буду в отряде, который вступит в бой позже. Из засады, место для которой мы сегодня нашли.

Он бодро поднялся, сбежал вниз по настилу, вскочил на тарда, махнул ей рукой на прощание и ускакал в крепость. А Элиза больше не могла сидеть спокойно. Она спустилась со своей стороны настила в долину и отправилась в развернутый госпиталь, искать себе работу, чтобы не думать о завтрашнем дне.

Но он все же настал, этот страшный день, день боя с наступающими содзоварцами.

На рассвете Элизу поднял один из адъютантов маршала, подвел к ней тарда, и они поскакали к месту будущей засады. Там уже маршал лично укреплял пороховые заряды в скале. Никто, кроме него этого сделать не мог. Слишком уж искажала картину охранная иллюзия. Содзоварцы с другой стороны скалистой гряды так же не стали медлить. Воздух дрожал от гула провозимой артиллерии. И слишком быстро впереди, на подступах к Имперской крепости загрохотала артиллерийская канонада. Время пришло. Огонь к фитилям, мгновения напряженного ожидания и грохот взрывов, слившийся с грохотом пушечной канонады впереди. Когда дым рассеялся, в скале возникло отверстие, вполне достаточное для проезда полевого лафета с пушкой. Гаорин, высунулся из получившегося прохода в скалах, посмотрел в подзорную трубу на поле боя, грохочущего взрывами чуть впереди, и, закусив губу, повернулся к своим воинам.

Иллюзия, охраняющая Сарсайскую долину! Усыплять всех на пятнадцать минут? Времени, судя по всему, на это не было.

- Видит ли кто-нибудь образовавшийся проход? - без всякой надежды, на всякий случай спросил маршал. И посмотрел на Элизу. Именно из-за охранной иллюзии ее сюда и доставили по его приказу.

- Ты что, командир? Такую дыру трудно не увидеть, - ответил один из артиллеристов, а остальные поддержали его дружным гомоном.

Гаорин, судя по потрясению в глазах, считал, что дыру как раз увидеть трудно. Невозможно. И даже снова собирался торговаться с Элизиным Хранителем. Но Дух, не дожидаясь этого, не дав ему привести в ужас жену, мучая ее ради высшего блага, просто сделал ему подарок. И маршал Империи уже в следующее мгновение забыл обо всем, кроме идущего за скальной грядой боя.

- Первое орудие! На позицию! Вперед, вплотную к скалам. Подготовить мортиру!

Элиза встала с земли, на которую сначала упала вместе со всеми перед взрывом, а потом сидела, ожидая, чем все кончится. Отряхнулась, взобралась на своего тарда и поскакала обратно. Ее делом была быстрая переправа телег с ранеными через защищенный магической иллюзией проход в долину по деревянным настилам.

Санитары вливали в рот раненым часто с наложенными жгутами, останавливающими кровь, усыпляющее зелье, накрывали повозку полотном, и Элиза быстро отправляла раненых в долину, в руки медиков. Те и отсортировывали легкораненых от тяжелораненых, умирающих от уже умерших. Горели костры, грелись в огне фляги с черной жидкой мазью, в которой встречались сваренные листья. Наготове стояли устланные свежей соломой повозки для транспортировки раненых в Нархасс. Элиза старалась не смотреть по сторонам, но трудно было не видеть раздробленных костей, ошметков плоти, не слышать жутких стонов. И кровь. Всюду текла и капала человеческая кровь. Слезы несдерживаемой боли, и скрежет зубов. Так выглядела битва глазами военной сестры. В какое-то время раненых было так много, что Элиза бежала рядом с тардом, не успевая отдышаться перед каждой следующей подводой с ранеными. Затем наступил перерыв. Видимо, маршалу удалось переломить ход сражения. Один раз Элиза, старающаяся не смотреть на раненых, все же узнала воинов. Иедо Годзуро вместе с его разведчиками накрыло взрывной волной от разорвавшегося в крепости снаряда. Они были не столько ранены, сколько контужены.

Через несколько долгих часов всем раненым была оказана первая помощь. Пули и осколки по возможности удалены, кости либо зафиксированы, либо ампутированы. В раны влита черная "армейская мазь", остановившая кровотечение и в значительной степени уменьшившая неимоверную боль несчастных. Всех, кто окончательно потерял голову от боли, и рвался встать, несмотря на отсутствие конечностей или пробитые головы, усыпили. Воинов разложили по подводам, подготовив к транспортировке в Нархасс.

Со стороны взорванной маршалом скалы прискакал Ри Акаянарэ с несколькими спутниками, с серыми от порохового дыма, но довольными лицами.

- Меня прислал маршал в ваше распоряжение, госпожа Гаорин. На вчерашнем совете он нам сказал, что наделил вас неограниченными полномочиями.

Элиза несколько затравленно посмотрела на лейтенанта.

- Основную группу раненых можно уже отправлять, - он пришел ей на помощь. - Если еще будут раненые, то их будет немного. Слышите? Канонада стихает. И это наши пушки. Этим немногим раненым смогут оказать помощь несколько докторов и санитаров. Их вы сейчас переправите на перевал. В Нархасский госпиталь они попадут обычной дорогой. Теперь уже ясно, что содзоварцы нашу крепость не возьмут.

- Ри, пожалуйста, дайте сигнал о сворачивании госпиталя. Я переправлю часть докторов и санитаров на перевал.

Элизе удалось быстро освободиться, и, пока спешно сворачивался переносной госпиталь, она подошла к Акаянарэ.

- Расскажите мне, что творится на перевале? Как шел бой?

- Вы знаете, как выглядит Нархасский перевал? - неторопливо, как будто он только что встал с постели, а не вернулся с поля боя, начал лейтенант. - Перевал двугорбый, состоит из двух высот. На одной расположена наша крепость, на другой - содзоварская. И перед подъемом к содзоварской стороне перевала вниз уходит еще одна дорога. Уходит также на содзоварскую сторону. План маршала заключался в том, чтобы загнать содзоварские части вниз, именно на эту дорогу. Мы им дали подойти к нашей крепости. Затем наши усилили огонь, пушки были размещены заранее. Пришлось сделать вылазку, чтобы загнать противника в район нужной развилки. Затем им в тыл ударили пушки батареи из засады. У нас, поверьте, госпожа Гаорин, потрясающе точные артиллеристы. Почти сразу удалось взорвать их малоподвижные мортиры. Иначе потери были бы больше. Ну и дальше мы наблюдали, что и замышлялось, беспорядочное бегство содзоварцев вниз. В этом случае изменить ход боя практически невозможно. Беспорядочное бегство людей и тардов, брошенные пушки, перевернутые лафеты, оставленные подводы с ядрами и снарядами, - улыбнулся Акаянарэ с созерцательным видом.

Первая подвода с ранеными, заботливо уложенными на солому, пошла вниз к ущелью. Но как только тарды, тянувшие подводу, коснулись копытами входа в узкий проход, как зазвучали крики ужаса, и подвода остановилась.

- Что случилось? - невольно вырвалось у Элизы.

- Огонь, - с трудом взяв себя в руки, прошептал Акаянарэ. - Вы разве не видите, госпожа Гаорин?

- Это иллюзия, - ответила действительно ничего не увидевшая Элиза. - Иначе бы тарды взбесились. А они стоят спокойно.

- Зато люди взбесились. Немедленно берите дело в свои руки.

- Спокойно, это иллюзия, - закричала Элиза, бегом устремляясь вперед, стараясь не утратить хладнокровие. - Видите, тарды стоят спокойно. Слышите?! Преодолеваем иллюзию обычным способом. Со снотворным. Все слышите?!

Но какое там.

- Мы сгорим во сне, - зазвучал общий гомон. - Да что же это такое!

Паника нарастала. Элиза подошла к спокойному тарду, взяла его за уздечку, собираясь направиться вдоль русла Сарсай.

- Немедленно дайте всем на первой подводе снотворное. Это иллюзия. Опомнитесь.

- Мы сгорим, подчиняясь дурной бабе, маршальской подстилке, - кричавший это, самый горластый и активный из всех, здоровенный санитар добавил еще несколько слов, которых Элиза не поняла.

Неожиданно громко прозвучал двойной выстрел. Одновременно выстрелившие Ри Акаянарэ и немного пришедший в себя после контузии Иедо Годзурэ стреляли в голову бунтовщика, и не промахнулись с близкого расстояния. Элиза зажмурилась, но слишком поздно. Увиденное стояло перед глазами. Сразу подступила тошнота. Слабая молодая женщина поняла, что сейчас на глазах у всех упадет в обморок. И бессмысленная смерть этого мужчины, всего лишь испугавшегося огненной иллюзии, станет бесполезной. Остановить панику станет еще сложнее.

"Ты справишься со всеми трудностями, Элиза!" Она вспомнила взгляд Эллара в тот момент, когда он говорил эти слова, и сумела взять себя в руки.

- Кто-нибудь еще желает поспорить с планом маршала? - бесстрастно спросил Ри Акаянарэ, доставая из-за пояса второй заряженный пистолет.

Желающих, понятно, не нашлось.

- Усыпляйте раненых, - холодно сказала Элиза. - Я проведу подводу и вернусь за следующей.

На долю секунды она увидела отблеск ревущего в ущелье огня и поняла, очень хорошо поняла, почему так напуганы люди. Удивляло как раз спокойствие Ри Акаянарэ, который, видя как и все, страшную огненную стену, ни на секунду не усомнился в целесообразности плана своего маршала.

Когда Элиза невредимой провела тардов, покорно волочивших за собой подводу, через ущелье и вернулась обратно, на нее смотрели со странной смесью ужаса и обожания в глазах.

- Ну? - ледяным тоном произнесла она, боясь снова выпустить события из-под контроля. - Кто следующий?

Но теперь возражений не было. Множество глаз изучали ее платье и лицо без всяких признаков возгорания и ожогов. Люди старались взять себя в руки.

Элиза проводила через ущелье подводы вместе с сопровождающими врачами, санитарами и кучером. И, когда жена маршала возвращалась за следующей повозкой, предыдущая следовала вдоль русла реки самостоятельно, уже без нее.

- Госпожа Гаорин, будьте предельно осторожны, - сказал Ри Акаянарэ, прежде чем выпить свою порцию снотворного. Он оставался рядом с ней до проводов последней подводы. - Не зря же эту долину закрыли несколькими поясами мощнейших охранных иллюзий

- Там тихая, зеленая речная долина, - задумчиво сказала Элиза.

Акаянарэ недоверчиво пожал плечами и выпил свою порцию снотворного.

Элиза взобралась на своего тарда, взяла под уздцы низенького тарда, везущего последнюю повозку, и оглянулась. Куда подевалась та мирная ложбинка вокруг тихого кристально чистого озерца среди золотистых сосен, которую она видела только вчера? Все было истоптано, залито кровью, сожжено огнями костров.

- Совсем как моя душа, - подумала она с тоскливой болью и грустью. - Но пройдет всего один сезон дождей и никаких следов недолгого пребывания нашего лагеря не останется.

Но жизнь тому человеку, на практически безголовый труп которого, она старалась не смотреть, который единственный оставался на месте полевого госпиталя, не вернет никто.

Сарсайская долина была действительно тихой и зеленой. В сочной зелени травы цвели мелкие красные, желтые, синие цветочки, в ивах над рекой оглушительно щебетали птички. Бесстрастно возносили свои пушистые ветки к пронзительно синему небу высокие стройные сосны. С высоты своего породистого черного тарда Элиза увидела на ближайшем холме небольшой, но изящный особняк.

Внезапное чувство тревоги заставило ее пустить своего тарда галопом в направлении особняка. Он медленно горел. И это была уже не иллюзия. Дом с трудом поддавался пламени, оно уже почти погасло, когда Элиза подскакала к невысокой изгороди. Тард легко перескочил через нее и помчался по дорожке прекрасного ухоженного сада. А впереди несколько человек дрались на саблях. Элиза остановила скакуна, вглядываясь и холодея от ужаса. Один немолодой человек, весь в шрамах, уже лежал раненый на земле. А другой, еще совсем молодой парень с невероятным мастерством отбивался сразу двумя саблями от трех противников. За те секунды, пока ошеломленная всадница на него смотрела, он заколол насмерть двоих и смертельно ранил в живот третьего, сразу осевшего на землю. И вот этого третьего, несмотря на его незапоминающееся лицо, Элиза узнала сразу. Это был Иедо Годзурэ, начальник крепости на перевале, которому бы полагалось лежать контуженным на подводе, а вовсе не драться с такой прытью, которую он только что показал.

Элиза спустилась со своего тарда и подошла к молодому человеку.

- Я Мерелиза Гаорин, супруга первого маршала Империи, объясните мне, что происходит.

Светловолосый, очень молодой человек смотрел на нее, на грязную эмблему военных сестер на форменной рубашке, и молчал. Длинный, жилистый, с выпирающими из-под кожи костями лицевого черепа. С узким высоким лбом с лобными буграми, с высокими выступающими скулами и заметной, выпирающей дугой нижней челюсти с четким подбородком, с изящным носом с легкой горбинкой, с бровями, напоминающими рисунок крыльев птицы в полете. Уставший взгляд голубых глаз. Измученный, но очень сильный, хотя и совсем недавно стремительно выросший парень.

- Маршал сегодня выиграл сражение у содзоварцев, пытавшихся проникнуть в долину, - спокойным голосом продолжила Элиза. - Я представляю службу военных сестер, организованную Элларом Гаорином. Мы транспортируем раненых с поля боя в Нархасский госпиталь.

Над ее головой болталась светло-зеленая занавеска, сорванная и зажатая стремительно захлопнутым окном.

- Я Эйдо Каорэ, - представился молодой воин. - Этот человек, - он указал на раненого мужчину, уже с трудом вставшего на ноги, - мой воспитатель Исенар Итаро. Мы жили в нашем доме с несколькими домочадцами, пока на нас не было совершено неожиданное и предательское нападение. Вы знаете этих людей?

Элиза посмотрела в темные глаза Иедо Годзурэ, ничего не понимая. Тот ждал. И он умирал. С такой раной в животе долго не живут.

- Знаю. Это начальник крепости на перевале, один из офицеров маршала. Но Гаорин ничего не знал о тех, кто живет в долине, когда мы с ним разговаривали вчера вечером в последний раз.

- Его надо пытать, - низким голосом сказал Исенар Итаро. - Эйдо, мы обязаны выяснить, кто их послал.

Элиза замерла в ужасе. Итаро тяжело опустился на колени рядом с умирающим и протянул свои окровавленные руки к его ране на животе.

- Нет! - закричала она.

- Женщина, отойди.

"Ты справишься со всеми трудностями, Элиза!"

- Нет, - повторила она тихо и твердо. - Как вы наивны, господин Итаро.

Мужчина поднял к ней страшное лицо с пересекающими его двумя шрамами.

- Этот человек успешно обманул маршала Гаорина, а о проницательности маршала ходят легенды. Теперь вы ждете, что умирая, под пыткой, он скажет вам правду. Да с какой стати?!

Итаро, так и не дотронувшийся до умирающего, оперся о поданную ему молодым Эйдо руку и встал.

- Я скажу, - внезапно с трудом сказал Годзуро, пристально глядя на Элизу. - Я действовал по приказу принца. Иначе я бы не предал маршала Империи. Мне было приказано уничтожить опасных преступников, обитающих в долине, в любом случае.

Он чуть прикрыл глаза. Итаро молча переглянулся со своим воспитанником. Оба заметно побледнели. Эйдо смотрел на Элизу тяжелым взглядом затравленного зверя. По ее руке скользнуло что-то холодное и липкое. Она инстинктивно подняла глаза вверх. Светло-зеленая занавеска уже не болталась в воздухе, она тяжело повисла, намокнув от крови. Это кровь капнула ей на руку.

"Ты справишься со всеми трудностями, Элиза!"

- Что там в доме?

- Вам лучше этого не знать, госпожа Гаорин.

Элиза до боли, до крови закусила губу, чтобы не упасть в обморок. К несчастью, она в этот день видела достаточно, чтобы вообразить, отчего в комнате столько крови, что ею насквозь пропиталась сорванная с окна занавеска.

Она встала на колени рядом с Годзуро.

- Вы сказали, что приказано уничтожить в любом случае. Что бы вы делали, если бы маршал проиграл сражение, и в долину проникли содзоварцы?

- Я передавал в содзоварский гарнизон сведения о передвижениях маршала... в обмен на обещание, войти в долину вместе с содзоварцами... приказ принца...ради блага Империи эти преступники... должны быть уничтожены...

- Там были и женщины, - мертвым голосом сказал Эйдо.

Одновременно кто-то позади них тяжело вздохнул. Элиза обернулась. Чуть позади нее стоял Ри Акаянарэ. В тени цветущего плодового дерева его почти не было заметно. Обученные тарды в отличие от земных лошадей приближаются практически бесшумно, когда не фыркают.

Эйдо все с тем же тяжелым взглядом рванулся к ней.

- Стоять! - негромко, но властно произнес Акаянарэ, молниеносно вскидывая руку с пистолетом.

Юноша замер, пристально глядя в глаза Ри Акаянарэ, бывшего ненамного его старше.

- Вы меня арестуете?

Акаянарэ задумался. Затем вернул пистолет в кобуру на поясе.

- У меня нет такого приказа, - спокойно ответил он. - Я Ри Акаянарэ, лейтенант артиллерии войск Его Императорского Величества, сопровождаю обоз с ранеными.

- Ри Акаянарэ? - встрепенулся Итаро, тяжело опиравшийся о стволик маленького дерева. - Я знал вашего отца. Вот почему ваше лицо, господин Акаянарэ, показалось мне знакомым. Что вы собираетесь с нами делать?

- Вы ранены, - все так же спокойно и хладнокровно ответил доверенный офицер маршала. - Мы окажем вам первую помощь и переправим в Нархасский госпиталь. Вам лучше нам подчиниться. Сейчас.

Элиза медленно пошла вокруг дома, вынимая из ранца на спине запечатанную флягу с "армейской мазью". Маленький флигель дома тлел, но не горел. Темное дерево, из которого был построен особняк, так и не поддалось огню. Но тепла было достаточно, чтобы мазь разогрелась. Элиза помешала темную массу с проваренными листьями и пошла обратно.

Спасительное шоковое состояние, наконец, окутало ее сознание. Она больше не испытывала боли, но и соображала медленно и с трудом.

Итак, она встретилась с теми людьми, которых император практически похоронил в запечатанной магически долине. Он даже не послал с Элларом Гаорином магов для битвы с содзоварцами, лишь бы никто случайно не раскрыл императорскую тайну. Но один человек все же тайну раскрыл. Принц. И тут же отдал приказ об уничтожении этих людей как злейших преступников. Что же теперь делать?

Итаро уже обнажился по пояс, Элиза щедро залила черной мазью его сильно кровящие раны.

- А теперь вам обоим нужно обработать раны на голове, - бесстрастно сообщила она.

- Отлично, - спокойно одобрил Акаянарэ. Я и сам собирался это предложить.

Итаро и его воспитанник, у которых на головах не было даже и одной царапинки на двоих, переглянулись. Но не задали ни одного лишнего вопроса. Из глаз Эйдо Каорэ ушло темное затравленное выражение, и теперь он никак не выглядел злодеем. Каждый жест и каждое слово выдавало в нем юношу, воспитанного в благородной семье. О том же говорили светлые волосы и изящные, сильные аристократические руки.

- Господин Эйдо Менорэ? - вежливо уточнил Акаянарэ. - Я правильно расслышал? Вы невнятно представились. Я мог и ошибиться.

Господин Эйдо, представившийся Элизе как Эйдо Каорэ, нечаянно взглянул на наставника.

- Вы все правильно поняли, господин Акаянарэ, - ответил тот. - Повезло же покойному маршалу с сыном. Так о чем вы хотели нас спросить?

- Как вы собираетесь хоронить ваших умерших? Думаю, нам надо спешить. И мне кажется, что вы не скоро вернетесь в долину.

Элиза посмотрела на Годзуро. Тот уже умер. Лежал, глядя остекленевшими глазами в небо.

- Мы взорвем дом, - вздохнув, ответил Эйдо Менорэ.

- Пороха у вас достаточно?

- Да. Благодарю, господин Акаянарэ.

Спустя некоторое время два тарда с двумя всадниками на каждом догнали последнюю подводу. Взрывная волна настигла их далеким грохотом и порывом ветра, когда двое раненых с перемазанными черной мазью лицами укладывались на солому в полупустой последней телеге. Господин Менорэ заметно вздрогнул и крепко сжал губы. Элиза устроилась рядом с ними. У подвод были отличные рессоры, а ей требовалось хоть немного отдохнуть.

- Я сегодня первый раз в жизни убивал, - мрачно произнес Эйдо Менорэ. В это нетрудно было поверить, глядя в его потухшие глаза.

- А я сегодня в первый раз в жизни увидела, как убивают людей.

Эйдо внимательно вгляделся в ее лицо, перемазанное копотью, с дорожками слез. Из-под полотняной шапочки беспорядочно выбились запыленные пряди волос.

- Ах, вы еще совсем молодая женщина. Все эти ужасы войны не для вас. И все же видеть - это еще не убить самому.

- Душа ранится, заболевает, темнеет и лишается питания из окружающего ее духовного эфира, - пробормотала Элиза, засыпая.

- Да, душа ранится, заболевает и темнеет, - тихо подтвердил господин Менорэ, с удивлением посмотрев молодую женщину, сумевшую заснуть несмотря ни на что. Конечно, она ужасно устала. Для нее день начался с того боя, который отдаленным грохотом поднял на рассвете их всех, тех, кого он больше никогда не увидит. Сначала они отвлеченно пытались отличить выстрелы пушек от выстрелов мортир, а потом бой пришел и в долину...

На выходе из Сарсайской долины пришлось в последний раз уже привычным образом преодолевать охранную иллюзию, благодаря которой всем казалось, что река Сарсай течет внутри гор по каменному ложу. А чуть дальше их уже ждали люди, заблаговременно извещенные маршалом. Сам Эллар Гаорин срочно отбыл в столицу, оставив своим заместителем как раз Ри Акаянарэ, который сейчас впервые об этом слышал.

Раненые воины очень скоро были размещены в полуподвальных залах, созданных госпожой Акаянарэ в короткий срок, почти что из ничего. Ряды аккуратно застеленных кроватей под низкими сводами нежарких помещений. Идеальная чистота. Полностью укомплектованные перевязочные. Теплый ужин с разнообразными блюдами.

Элиза из последних сил самолично перевязала господ Менорэ и Итаро, хотя перевязывала она пока что не слишком умело. Очень не хотелось выслушивать вопросы, кто они такие и откуда взялись. Конечно же, шуточек на тему качества ее перевязки избежать не удалось. Но насмешки все же не убивают. "Шарики с глазками", или "подушечки для булавок", но своей цели она достигла. Лиц ее подопечных разглядеть было невозможно, а остальные раны она перевязала очень-очень старательно.

Ей удалось еще и поспать несколько ночных часов, прежде чем она вышла на дежурство около больных в один из залов госпиталя. Кто-то стонал от боли, кто-то мучился от жажды, санитары выносили судна.

Внезапно Элизу, поившую раненого на пару с придерживающим его санитаром, веселым беззаботным Хонваси, потянул за рукав Ри Акаянарэ.

- Выйдем на минутку, прошу вас, госпожа Гаорин.

Они вышли из зала, поднялись наверх, в пустое помещение, днем используемое в качестве столовой.

- Госпожа Гаорин, - еле слышно произнес молодой лейтенант, - я получил сейчас точные сведения, что маршал вовсе не отбыл в столицу, как нам всем объявили, а арестован на перевале за нарушение приказа императора о выборе места боя с содзоварцами. Крепость на перевале в данный момент подчиняется Саэну Ораттину. Комендантом Нархасса и начальником гарнизона назначен я, как вы и слышали.

Элиза вскрикнула бы, если бы он не зажал ей рот рукой.

- Умоляю вас, тише. Это секретные сведения. Я не могу оставить свой пост, а вы можете. Вам нужно скакать с вашими новыми спутниками в столицу. Немедленно. Как можно быстрее. Моя мама подежурит этой ночью вместо вас.

- Вы думаете...

- Я видел и слышал столько же, сколько и вы, госпожа Гаорин. В столице вы сможете спросить совет у куда более осведомленных людей. Только поспешите.

Элиза вспомнила о господине Сараоттэ и кивнула.

- Вам запрягли повозку с тремя тардами цугом. Вы должны взять с собой помимо ваших Сарсайских спутников еще несколько офицеров из столицы. Думаю, мама их уже выбрала. Она думает, что все происходящее - выполнение секретного приказа маршала. Вы же понимаете, в какое серьезное и секретное дело мы с вами ввязались? Кстати, меня уже допрашивали дознаватели. Я сказал, что видел взрыв дома в долине, но больше ничего сказать не могу. Было, мол, не до того. Поняли?

- Да.

- Вы должны спешить. У вас есть перстень маршала. Никто не знает, что он арестован. Требуйте себе на почтовых станциях тардов из резервного запаса. Вы скачете с предельной скоростью для проверки возможностей транспортировки раненых. По приказу маршала Гаорина. Поняли, моя госпожа?

- Да! Я поняла. Я все сделаю.

Акаянарэ проводил ее до повозки с сонными ранеными, запряженной тремя незаметными в темноте дымчато-серыми, полосатыми тардами. Элиза переливчато свистнула, подзывая к себе усура. Зверек, оставленный ею при кухне госпиталя Нархасса, где-то мышковавший ночью, подбежал к ней и вскарабкался по длинной форменной рубашке ей в руки и лизнул язычком пальцы. Тарды зафыркали. Молодой офицер с горечью посмотрел на уходящую вдаль дорогу.

- И все-таки маршал Гаорин победил, - неожиданно улыбнулась Элиза. - Он рискнул и выиграл, как всегда. И обошелся без боевых магов.

Ри Акаянарэ тепло улыбнулся ей в ответ.

- Да, он победил. Часть четвертая.

НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ.

А потом была бешеная скачка и днем и ночью. Они успевали только поесть, пока им меняли тардов на почтовых станциях, наскоро ополоснуться. И снова мчались вперед. Перстень с печатью маршала творил чудеса. Задержки не было нигде, даже на тех станциях, где сидели в очереди до десяти человек, желающих воспользоваться почтовой связью. Элиза уже привыкла к собственному холодно командующему облику.

Наконец, впереди показались золотые в вечернем солнечном свете стены столицы над величаво текущей рекой. На въезд в Эонтевар была очередь. Элиза, скрывая нетерпение, слушала байки одного из легкораненых офицеров, улыбаясь в нужных местах и думая о том, что, несмотря на то, что раненых несколько суток не перевязывали, им явно стало лучше. Методика лечения ран в Империи, использовавшая дренажные жгуты, была неплохой. Медленно, но неуклонно повозка с ранеными подъезжала к воротам в город. И вдруг кто-то подскочил к их подводе, легко перегнулся через край, на руках вытащил Элизу из подводы, только за обочиной дороги поставил на ноги.

- Не узнаешь? - злобно спросил мужчина.

Еще пару недель назад Элиза бы испугалась.

- Не имею чести быть знакомой, - холодно и спокойно ответила жена маршала.

- Некоторые зовут меня Корсуи Веселый Коршун, - все также злобно сказал ее несостоявшийся убийца, в котором не было ничего даже близкого к веселому. - Ты смеешься и кокетничаешь с офицерами, а твой ...аный муж умирает или уже умер в подвалах Тиккуаси.

- Почему я должна вам верить? У вас нет причин, мне помогать.

- Твой ...аный муж, чтоб его ...нуло, сохранил мне жизнь. Меня этот ...ский долг грызет, хуже ...ской собаки. Ночами не сплю. Я сейчас этот долг возвращаю. А как ты мои слова используете, мне наплевать, - он свирепо глядел на нее из-под черных, нависающих бровей. Ишь, как изъело мужика сознание, что он кому-то крупно обязан.

- А откуда простой наемник может знать, куда посадили маршала? - все так же спокойно спросила Элиза.

- Простой наемник?! Ты ...аная дура! Я давным-давно выполняю задания самого принца. Я провожал твоего ...того маршала в Тиккуаси.

Бросив на нее последний злобный взгляд, Веселый Коршун исчез в придорожных кустах.

Потеряв разом всю свою выдержку, Элиза еле слышно застонала.

- Еще не все потеряно, - тихо сказал Итаро, оказавшийся рядом. - Вам придется немедленно скакать, чтобы пробиться к императору. Я видел, на что вы способны. Вы сейчас единственная, кто сможет к нему попасть.

- К императору? - глухо переспросила Элиза - Именно по его приказу арестован Эллар Гаорин.

- Поверьте мне, - Итаро пристально смотрел ей в глаза из-под просмоленных бинтов. Теперь он не казался страшным, несмотря на уродовавшие его шрамы. - По въезде в столицу вы должны немедленно скакать к императору, пробиться к нему этим вечером и сказать лично ему, что маршал арестован за защиту Сарсайской долины. Это очень важно. Обязательно успейте сказать ему в начале разговора о Сарсайской долине. Пожалуй, это ваш единственный шанс, спасти маршала. Из подвалов Тиккуаси живыми выходят редко.