Мартынов. Неделя стюарда

Я немного сомневался в своих способностях к этому занятию – сексу – из-за отсутствия личного опыта, но принцип я понимал из видео, которого в Паутине полно, а в остальном я быстро разобрался, учитывая, что Лена была очень активна и явно делала это уже не в первый раз. Да уж, за последние сутки каждое удивительное событие влечёт за собой целый ворох других.

Когда мы закончили, я предложил принять ванну. Ванная комната у меня именно что комната, размером с мою спальню, и в самой ванне можно не только вдвоём, но и втроём поместиться, если найдётся нужное количество человек, у которых будет желание забираться голыми в ванну вместе.

– А кто тут живёт? – спросила Лена, лежа на мне в ванне и прижимаясь ко мне своим небольшим, но очень притягательным телом.

– Не хочу говорить о работе, – отговорился я.

– А я в Парящем дворце бываю! – похвасталась вдруг Лена.

– Что, тебя прямо Их Высочества на приёмы приглашают? – поднял бровь я.

– Да ну тебя, балбес! – Лена плеснула в меня водой. – Моя тётка там после приёмов убирать приходит и меня с собой берёт. Платят там неплохо, только обыскивают при входе и выходе.

Она провела пальцами у меня по груди, и я понял, что готов ко второму туру. Поскольку она лежала на мне сверху, она сразу почувствовала, как моё тело наполняется энергией.

– Ого! Ты чего это? – сказала она со своей озорной улыбкой, просовывая руку мне между ног. Нужно сказать, что в её маленькой ладошке некоторые части моего тела выглядели очень большими и внушительными.

После того, как мы предались усладам в ванне, Лена посмотрела на часы на плазменном экране, который висел на стене у меня в ванной комнате, охнула и поставила меня в известность, что у неё завтра с утра много работы по дому и что ей нужно идти. Она быстро оделась, и я открыл дверь, ведущую на лестницу.

– А ты что, одеваться не будешь? – удивилась Лена.

– Не, Тарас спит, а наша крыша, как ты сама отметила, место уединённое, – махнул рукой я.

На крыше мы, поцеловавшись, распрощались. Я вернулся в свои комнаты и теперь, свободный от необходимости притворяться прислугой, подошёл к холодильнику, чтобы быстро чем-нибудь перекусить.

Я с сомнением посмотрел на тонко нарезанную вяленую свинину, называемую капиколой, которую Тарас покупает у итальянского мясника на большом рынке возле порта, и решил, что есть на ночь – дурная привычка. Я свалился на кровать и, несмотря на лёгкий голод, уснул как убитый.

Когда у меня было несколько смен подряд в Парящем дворце, я спал довольно мало. Просто закрывал глаза после работы и открывал, когда звонил будильник. Но сейчас у меня было впереди ещё шесть дней выходных, поэтому я собирался спать столько, сколько это вообще возможно.

Я спал так долго, что мне даже приснился сон – вещь немыслимая, когда спишь не больше, чем достаточно для восстановления сил. Сон был непонятным, но интересным своей атмосферой. Снилась мне поначалу какая-то драка, затем больничная палата и разговор с неким очень влиятельным молодым мужчиной, но, при этом, не аристократом. Он вроде бы давал мне какое-то задание.

Далее, в рамках этого данного мне задания, красивая, фигуристая девушка катала меня на кабриолете по незнакомому мне прибрежному городу, покупая мне одежду и сеансы в спа-салонах. Во сне это внимание было приятно. Далее сон принял детективную направленность, что выражалось в допросе какого-то уголовника в тюрьме.

Вторник 11:43

Проснувшись, пока воспоминание было свежим, я попытался проанализировать сон. Во-первых, с чего бы это не-аристократ давал задание внуку князя, да не какого-нибудь, а князя Мартынова, чей род был благородным ещё до Петра Великого? Странно, но во сне такого вопроса не возникло.

Во-вторых, почему это меня возила по магазинам и спа какая-то девушка, явно всё оплачивая? У меня, слава Богу, есть своя машина, есть машина Тараса, которую я могу брать, есть скутер и, наконец, я могу взять машину с нашими гербами у кузена Валерия, у моего отца, у моего дяди Николая или даже у самого князя Мартынова, если обосную, зачем она мне понадобилась. Такую ерунду, как пошив костюма или массаж в спа, я тоже могу себе позволить.

Видимо, по сюжету сна я был совсем другим человеком и находился в какой-то другой жизненной ситуации. Я решил вернуться к своим насущным делам и визуализировал резервуар с Яром. Удивительное дело: Яра было чуть-чуть больше, чем до полётов, хотя я чётко помнил, что, когда я проверял резервуар в воздухе, то видел, что потратил на полёт заметное количество.

После полёта я общался с Леной, которую так манил мой Яр, что мы перенесли общение в горизонтальную плоскость. Дальше я спал. Логичным предположением было бы то, что у меня увеличилось количество Яра вследствие ночных утех с Леной, но ведь до этого у меня никаких утех ни с кем не было, а Яр появлялся сам собой.

Озадаченный, я прошёл к холодильнику, достал капиколу, от которой таким усилием воли отказался ночью, и стал задумчиво её жевать.

– Тарас! – позвал я дядьку, приоткрыв дверь.

– Звали, барин? – зашёл в комнату тот и тут же возмутился: – Матвей Михайлович, это что же такое? Я вам завтрак нормальный приготовил, а вы тут всухомятку жуёте! Разве так можно?

Возразить на это было нечего.

– Ты прав, Тарас! – покорился я. – Неси свой завтрак!

Тарас отправился вниз.

– Но капиколу тоже оставь! – проявил я всё же и хозяйскую волю.

Через пять минут я сидел за столом и раздумывал о том, стоит ли рассказывать Тарасу о том, что у меня периодически появляется Яр или нет. Я решил прощупать почву.

– Тарас, – обратился я к дядьке, которого обычно во время еды отпускал, чтобы не заставлять зря стоять его у меня за спиной, – присядь.

Тарас с облегчением сел. Стоять во время трапезы хозяев или, скажем, на приёмах, когда мы ещё жили в поместье, он не любил и не умел, постоянно переваливаясь с одной ноги на другую, теребя пальцами штанину или и вовсе ковыряя стену.

– Вот, смотри, Тарас, у тебя же есть Яр, – начал я.

Тарас кивнул и со скрываемой жалостью посмотрел на меня, которого всю жизнь знал пустышкой.

– Он тебе достался от кого-то из моих предков, верно? – продолжал я.

– Точно так, барин, – снова кивнул Тарас.

«Ну допустим, всё-таки не точно», – подумал я.

– И, соответственно, ты пользуешься популярностью у прислуги женского пола во всех домах? – спросил я.

Тарас крякнул.

– Есть такое, врать не буду, Матвей Михайлович, – подтвердил он.

– Смотри, Тарас, а что, если такая прислуга от тебя забеременеет? – спросил я. – Этому ребёнку тоже передастся какая-то часть Яра?

– Пожалуй, что и передастся, – подумав, ответил Тарас, – а только…

– Погоди, – подняв руку, остановил его я, – а давай представим, что такая прислуга женского пола, тоже имеет кого-то благородного в предках, то есть, у неё есть немного Яры.

Тарас молча слушал.

Я развил мысль:

– Тогда, если она забеременеет, то вашему ребёнку передастся часть Яра от тебя и часть Яры от матери, так?

– Такое барин никак невозможно, потому как такие дворовые люди, у кого есть Яр или Яра, мы завсегда у хозяев на особом контроле, и такое нам настрого запрещено, как вы говорите. – Тарас замахал руками. – То есть, нельзя чтобы девка, если сказать, с Ярой, чтобы с мужиком, у которого Яр есть, если он из незнатных, путалась! Никак невозможно!

– Отчего же? – спросил я.

– Так ведь, эдак вся прислуга, у кого Яр или Яра есть, начнёт только с такими же размножаться, с позволения сказать. Эдак новая прислуга с Яром нарождаться будет, и оттого смущение в обществе возникнет, господам беспокойство, – разволновался Тарас. – Мне с обычными бабами это сколько угодно разрешается, и девкам, у кого Яра есть, с обычными мужиками, это сколько угодно тоже, правда они сами не захотят.

Эта информация требовала обдумывания. Напрямую она к моему положению не относилась, разве что, тьфу-тьфу, Лена от меня забеременеет. Но эта информация касалась необычных ситуаций, связанных с передачей силы потомству. А моя ситуация – ох, какая необычная.

– Хорошо, Тарас, спасибо, – сказал я, – можешь идти.

Когда он вышел, я потянулся за «ладошкой» и позвонил старому князю Юрию Мартынову, моему деду.

– Говори, Матвей, – услышал я его густой властный голос.

– Такой вопрос, Ваше Сиятельство. Я тут у Тараса спросил, что будет, если от него забеременеет прислуга, которой Яра по наследству досталась, он толком ничего не объяснил, кроме того, что подобное запрещено.

– Так и есть, Матвей, дальше что? – дед, когда было нужно, мог рассыпаться в комплиментах и плести сложные витиеватые фразы, необходимые для соблюдения формальностей и этикета, но по своему характеру, как и большинство влиятельных и занятых людей, он предпочитал короткие, конкретные вопросы и ответы.

– Хочу поподробнее узнать эту тему, – сказал я, – ведь такой гипотетический ребёнок будет, по сути, иметь дворянскую кровь с двух сторон, а это значит…

– Понял твой вопрос, Матвей, вечером увидимся, обсудим, – резко ответил князь Мартынов и отключился.

Что ж, вечером, так вечером. Я оделся в шорты и майку, намазался солнцезащитным кремом, взял небольшой рюкзак, куда бросил панаму, солнцезащитные очки и бутылку воды.

– Тарас, я на прогулку, – крикнул я, спускаясь по лестнице. На улице я положил свой рюкзак в багажник, находящийся под сиденьем скутера, надел шлем с тонированным забралом и поехал, куда глаза глядят.

Я любил кататься по Константинополю, изучая его закоулки. Вот и тогда, я приехал в какой-то малоизученный район, припарковал скутер и, взяв рюкзак, отправился исследовать новые территории. Мы, русские, по натуре, народ-исследователь, оттого так велика, богата и прекрасна наша Российская Империя, оттого есть у нас и Дарданеллы, и Берингов пролив.

В голове было много мыслей, я не успевал анализировать события, которые со мной происходили в последние пару дней. Я мерил шагами отличные дороги своего города, вспоминая подробности того, что испытал за недавнее время.

Вот полный ярости княжич Гуриели, обрушивающий на меня всю силу своего Яра. Вот он же бесформенным мешком летит в воды Мраморного моря. Вот целует меня прекрасная фрейлина Аматуни, вот я взлетаю в первый раз в жизни, вот меня пытает невзрачный агент Его Величества, вот господин с голыми куртизанками, пристыжённый мной, покидает ресторан, вот снова фрейлина, на этот раз в машине, мои руки сжимают её прекрасные ягодицы. Вот я снова летаю, знакомство с Леной, всё это на фоне, то появляющегося, то исчезающего Яра…

От моих воспоминаний меня отвлекли три окруживших меня человека. Задумавшись, я забрел в совсем уже неприличный район города, где ещё существовал мелкий уличный криминал.

– Котлы, лопатник, тэху, – по-русски, но с акцентом сказал один из них непонятные слова. Все трое были не то греками, не то итальянцами, не то турками, а скорее всего, и тем, и другим, и третьим, в разных степенях.

– Не понял? – спросил я.

– Часы, кошелёк, мобильник, – сказал он же, но уже по-человечески.

Не успел я ответить, как другой выпалил:

– Да он же благородный, небось!

Заводила посмотрел на меня. На его лице ясно читалась дилемма: с одной стороны, хорошо одетого, восемнадцатилетнего гостя их района им, молодым, но уже взрослым мужчинам, было бы очень здорово ограбить, с другой, даже самый слабый дворянин может их покалечить силой своего Яра.

– Ты благородный? – спросил он, наконец.

– Ну да, – я пожал плечами, примериваясь, смогу ли я скрутить всех троих, используя Яр, не покалечив, чтобы сдать околоточному.

Грабители переглянулись и, разойдясь в разные стороны, скрылись в каких-то закоулках, не успел я и глазом моргнуть. Я покачал головой и продолжил свой путь, планируя вечерний разговор с дедом о тонкостях наследования Яра. Я достал свою «Нокиа», чтобы посмотреть, где я нахожусь. На карте было написано: «район Пиратского, улица Карла Пиратского».

Шёл я ещё минут десять такими же глухими закоулками, как те, в которых скрылись несостоявшиеся грабители, как вдруг передо мной встал какой-то мужчина лет тридцати пяти-сорока. На вид он был таким же, как и предыдущие аборигены этого района. Но если те были просто небритыми, то у этого были густые чёрные усы.

Был он одет с каким-то примитивным шиком. Например, я заметил на нём сразу две толстые, уродливые золотые цепочки, а на его пальцах несколько огромных перстней. На нём была красная шёлковая рубашка навыпуск и короткие светлые брюки. На волосатом запястье красовались нелепые золотые часы. Завершали картину туфли из змеиной кожи на босу ногу.

Оглянувшись, я увидел давешнюю троицу, которая преграждала мне путь к отступлению. Всё понятно, сбегали за подмогой. Интересно, что этот усач скажет?

– Слушаю вас, – сказал я.

– Ваш благородь, – ёрничая, сказал усатый мужчина, – отдай моему другу телефон, рюкзак и наличку. И ступай себе дальше.

Я рассмеялся и, не глядя, визуализировал огромный кулак, впечатав стоящую у меня за спиной троицу в стену переулка. За спиной раздался хруст. Я собрался было переключиться на усача, но в этот момент почувствовал, что ко мне тянется невидимая глазу петля, чтобы обхватить мою ногу. Усатый грабитель обладал Яром и применял его ко мне.

Необученный боевым техникам, я действовал интуитивно. Даже то чувство, которым я ощущал яровые атаки, было для меня новым: оно явно было вызвано появлением у меня Яра. Поэтому я дёрнул за петлю, надеясь лишить противника равновесия. Тот, видимо, ждал чего-то подобного, поэтому отпустил конец своей невидимой петли раньше, чем я успел дёрнуть, так что я только зря потратил энергию на это усилие.

Я почувствовал приближающуюся сверху опасность, и вытянув перед собой левую руку, выставил щит как тогда, с Гуриели. Я понимал, что грабитель, в отличие от княжича, нападает на меня не из-за глупого и злого характера, а с целью преступного дохода, поэтому он не свалится замертво от ярового шторма, пытаясь пробить мою защиту.

– Вашблагородь, я вижу, ты силён, моя вина, – сказал усач, почувствовав, что я выставил щит, – дай мне уйти.

Я вспомнил о том, что читал о старых временах, когда Россия только пробивала себе дорогу к Константинополю. Тогда грабившие в горах имперские обозы и караваны банды, попав в окружение, тоже просили их отпустить.

«Эх, ничто не ново под луной», – сокрушённо подумал я.

Вместо ответа, я решил действовать так, как действовали наши предки, а именно – переговоров с разбойниками не вести. Попытавшись сделать из Яра что-то вроде паутины, которая бы спеленала усача в кокон, тем самым обездвижив его до появления околоточного, я бросил паутину на усача.

Тот легко разрезал её своим Яром, как бритвой.

– Вашбродь, – сказал он, – я все эти трюки давно знаю, сил у меня ещё много, я просто не хочу тратить их на сложный поединок. Зашибу ещё тебя ненароком, тогда тут облавы будут, много моих друзей хороших пострадает.

– Ну это вряд ли, – улыбнулся я, – ты же чей-то бастард, откуда у тебя силы «зашибить» дворянина? Да, собственно, и откуда у бандита друзья?

– А это смотря чей бастард, – подмигнул усач, – у моей мамаши была ооочень знатная клиентура, пока она не потеряла товарный вид и не сдохла в нищете в этой дыре. А насчёт друзей, это верно, доверять никому нельзя.

Пока мы обменивались этими фразами, я принял решение напасть на него в открытую, сбросил щит и направил на него дождь из мелких частиц силы. Усач, будучи начеку, не растерялся и сформировал огромный кулак, который разбил основную массу частиц из моей атаки и прикрыл его. Всё это заняло меньше секунды. Этим же самым кулаком он ударил меня, вложив, видимо, всю доступную ему мощь.