Маша и Дракон [СИ]

Глава 54

Гор! Сразу поняла, что это он. Скорее всего, сидел один в темноте на диване. Я и не заметила.

Он прижимал меня к себе, и я, казалось, была такой хрупкой в его руках! Тонкая ткань футболки — ненадёжная защита от его, жадно прильнувшего ко мне, тела. Я вырывалась и пыталась отстраниться изо всех сил. Мычала через плотно прижатые к лицу пальцы.

— Тише, девочка! Тише! Не дёргайся. — горячо нашёптывал Гор мне прямо в ухо. Его губы уже начали путешествие по моей коже. Вдруг в кают-компанию влетел Миша. Он выдернул меня из рук Гора и отшвырнул на диван.

Мужчины кинулись друг на друга.

Они дрались молча, в темноте, яростно. Я поджала к груди ноги, обхватив себя руками. Слышались глухие звуки ударов, тяжёлое дыхание.

Наконец, всё закончилось, они затихли. Некоторое время ничего не происходило. Потом, Гор тихо произнёс:

— Она моя.

— Нет! — тоже не громко, но очень твёрдо, ответил Миша. — Моя!

— Мишка, друг! Я… люблю её. По-настоящему, понимаешь? — в шёпоте Гора было отчаяние.

— Я тоже люблю её! — таким же шёпотом говорил мой будущий муж — Как только увидел в первый раз, там, на аллее в колледже, сердце оторвалось и покатилось к её ногам. Топчись, девочка, сколько влезет, я твоё…

Боже ты мой, вот так, наверное, никому в любви не признавались!

Да и мне не признаются. Так, между собой разговаривают. Меня будто нет тут.

— Почему же ты тогда с ней не начал? — Гор словно цеплялся за надежду, что любовь друга — неправда и он уступит, если всё прояснить.

— Если бы она, хотя бы раз, в мою сторону посмотрела, я бы… Но её глаза только тебя высматривали. Зато теперь, она со мной. И я её не отдам. Ни за что!

Миша тяжело поднялся, прихрамывая, подошёл ко мне. Крепко взял за руку, стянул с дивана, потащил за собой.

Гор остался сидеть на полу кают-компании.

В каюте горел светильник. Я увидела лицо мужчины и судорожно вдохнула.

— Выдохни! Вон там аптечка, обработай.

Нашла аптечку, осторожно обработала лицо. Наклеила лейкопластырь на скулу. Сбитые костяшки пальцев просто смазала антисептиком. На голом торсе, Миша был в одних шортах, наливались синяки. Скорее всего, ударялся об мебель, когда катались с Гором по полу.

Все время, пока ухаживала за ним, Михаил пристально разглядывал меня. Когда закончила и отступила на шаг, спросил холодно, зло, требовательно:

— Что ты там делала?

Он был такой страшный, с этим разукрашенным в драке лицом, голос такой злющий. Я, некстати, вспомнила его «прибью» в день нашей помолвки, вспомнила как Гор жестоко лупил меня, ревнуя…

Сама не знаю, как заплакала. Просто поняла, что рыдаю взахлёб. От страха, скорее всего. И сказать ничего не могу, сквозь рёв свой.

Чувствую, Миша обнимает. По спине гладит, приговаривает:

— Тише, не плачь, малышка моя! Он, что больно тебе сделал? Ну скажи, почему плачешь? У тебя где-то болит?

Я отрицательно замотала головой. Чуть успокоилась, и, сквозь всхлипы, наконец, прорвалось объяснение:

— Я… пить… захотела… а там он… схватил… вырывалась… потом ты… дрались… у тебя… голос злой… — перемежались горькими рыданиями мои слова.

Миша уложил меня в постель и нежно приговаривая, чтобы я переслала плакать, гладил и гладил, обнимая.

Так и уснула в его ласковых руках.

А на завтраке в кают-компании наша троица вызвала живейший интерес.

Все переглядывались, не решаясь первыми задать вопрос. Миша и Гор были как два подбитых сокола. А у меня веки красные, припухшие.

Заканчивалась первая неделя отдыха.