Маска чародейки

Глава 7 Грандиозный обман

Как только человек решится совершить неправильный, бесчестный поступок или даже преступление, он сразу начинает находить себе оправдание. Это характерно для. людей.

Я — Мейтленд. Дети моего отца наверняка числились бы в наследниках. Я вторая дочь, Эсмонд и Сюзанна мертвы. Если б мои родители были официально женаты, я была бы наследницей.

Мне не надо напоминать, что мои родители не состояли в законном браке. Я была ублюдком, как незатейливо называли меня ребята в школе, а у ублюдков нет прав.

Но мой отец любил мою мать больше всех на свете, убеждала себя я. Он считал ее своей законной женой. Я Мейтленд. Я взяла фамилию отца, когда мы стали жить на острове, меня и следует считать членом семьи.

Мысль все крепла.

Если б не Сюзанна, сейчас Филип был бы со мной. Он поехал бы на свадьбу сестры, все-таки он любил меня хоть немного. Но появилась Сюзанна и украла мою любовь. А почему мне не воспользоваться ее наследством? Вот я и призналась!

— Это фантастично, — вслух заявила я, — невозможно и дико.

Но есть ли другой выход? Я реально оценивала будущее. Могу пойти к Ростону Эвансу и признаться в обмане. До сих пор ничего серьезного не случилось, просто невинная шутка. Потом можно поехать на ферму к Халмерам и жить там, пока не решу, что делать дальше. Можно занять денег и отправиться в Англию, найти место гувернантки или компаньонки, кажется, это единственный выход для женщины с образованием, которая вынуждена зарабатывать себе на жизнь. Положение жалкое, я буду несчастна.

В качестве альтернативы представилась эта абсурдная мысль.

Это неправильно, убеждала я себя. Это обман. Преступление. Разве можно об этом думать?

Но размышляя над этой идеей, я забывала о трагедии. Конечно, я не пойду на обман. Просто интересно посмотреть, как бы все вышло…

Прошел час. Я все еще обдумывала эту идею.

Могу пойти в контору Эванса. Молодой человек не знает меня, принимает за Сюзанну. Все началось со случайной встречи на улице. Меня искушала судьба, подбросила наживку. Я сделала первый шаг по наклонной плоскости, не сказав, что я не Сюзанна. Зачем я так поступила? Словно неосознанный план уже сформировался в подсознании.

Первая часть будет легкой. Пойду в контору и возьму деньги на дорогу домой. Скажу, что не могла высадиться на острове из-за извержения вулкана. Это правда.

Могу поехать в Англию… и в замок Мейтленд. Вот тогда начнется опасная часть.

Одна фраза из письма Эмералд вертелась у меня в голове:

«Скоро перестану тебя узнавать, мы так давно не виделись».

Значит, так тому и быть.

Я много думала о замке. Кое-что знала об Эмералд от Анабель и Сюзанны. У нее плохое зрение, ее письмо, словно манящая рука судьбы: иди, все будет легко.

Эсмонд единственный, кто хорошо знал Сюзанну и сразу разоблачил бы самозванку. Но Эсмонд умер.

Да, я обдумывала рискованное приключение, но мне необходимо было отвлечься от трагедии и побороть страшную депрессию.

Пока я ничего не совершила, лишь позволила Эвансу называть меня Сюзанной, взяла ее письма и прочитала, но никакого зла в этом нет.

Нужно на этом остановиться и начать размышлять разумно.

Я снова погрузилась в горе. Вижу, как Анабель приехала за мной в деревню в ту незабываемую ночь, и еще ярче передо мной стоит картина, как мы с Анабель держались за руки и смотрели на замок.

Мне не хочется жить, разве только…

Ночь прошла беспокойно. Мне все снилось, что я приехала в замок.

— Теперь он мой, — сказала я во сне. Потом я просыпаюсь и ворочаюсь с боку на бок.

Утром я подумала: мистер Ростон Эванс ищет Сюзанну. Он знает, она не была на острове в момент извержения вулкана. Он получил сведения, что она теперь наследница замка. Он ждет от нее звонка. Я уже увязла в этом деле глубже, чем надеялась.

Но вместо ужаса я испытала приятное возбуждение. Мейтленды всегда вели опасный образ жизни, а я одна из них.

И тогда я призналась себе, что отправлюсь в эту авантюру. Буду участницей величайшего маскарада. Знаю, что это нехорошо. Знаю, что меня подстерегают опасности, но я это сделаю. Я вынуждена сделать это. Это единственный выход из подавленного душевного состояния.

Меня не волнует, что будет со мной. Ворчливый Гигант лишил меня всего, что я любила. Я иду на этот отчаянный шаг, чтобы снова вызвать интерес к жизни.

Кроме того, я хочу владеть замком. С первого мгновения я почувствовала связь с ним. Стремление владеть им с каждым часом становится все нестерпимее, только это может быть стимулом моей жизни.

Я шла по улице Хантер и мысленно репетировала, что скажу мистеру Эвансу. Но, даже поднимаясь по ступенькам, я еще не все продумала. Я могла выболтать правду, признаться в обмане, но он принял меня в конторе со словами:

— Рад, что вы пришли, мисс Мейтленд. Я ждал вас. Ужасные новости. Конечно, вероятность извержения существовала всегда, но никто не принимал ее всерьез, иначе мой отец отсоветовал бы вам предпринимать это путешествие. Вы пережили шок. А теперь… еще больший шок. Смерть вашего кузена.

— Я не могу поверить в его смерть. Это ужасно.

— Конечно. Внезапная болезнь… так все неожиданно. Жуткий удар для вас. — Он успокаивал меня, но явно стремился перейти к делу. — Я полагаю, вы вернетесь в Англию.

— Я должна. У меня недостаточно денег на дорогу.

— Дорогая мисс Мейтленд. В этом нет проблем. Мы получили указание от фирмы Каррутерс из Англии. Вы можете взять любую сумму, которая вам кажется необходимой. Мы закажем вам билет. Я слышал, ваша тетушка с нетерпением ждет вас.

Моя решимость ослабела. Но «старый дьявол» действительно за моей спиной. Я поняла, что пройду до конца по этому пути.

Через три недели я плыла в Англию на корабле «Виктория». Я вспоминала свое путешествие с родителями более десяти лет назад. Они не похожи, но все же в любом путешествии испытываешь волнение и ожидаешь приключений. Я снова открываю другую страницу своей жизни.

Что-то происходит неестественное. Я изменила свой характер. Иногда я чувствую, что превратилась в Сюзанну. Во мне появилась безжалостность. Неужели возможно, что после ее смерти ее душа переселилась в меня? Существует подобная теория. Иногда я ощущаю, что воплотилась в Сюзанну.

Мистер Бостон Эванс передал мне чемодан с одеждой и документами, которые Сюзанна оставляла у него на хранение. Я все перемерила: современные платья и модные шляпки. Все мне подходит. Я стала двигаться как Сюзанна, говорить как она. Девочка, жившая на острове, никогда не осмелилась бы пуститься в такую авантюру. Я перестала находить себе оправдание.

Я Мейтленд, сестра Сюзанны, я принадлежу к роду и замку. Почему бы мне не исполнить роль Сюзанны? Какой от этого будет вред? Настоящая Сюзанна умерла. Всего-то я изменила имя: Сьювелин на Сюзанну. Они и звучат похоже. На чемоданах выгравированы инициалы С.M. — мои инициалы.

Длительное морское путешествие дало мне время привыкнуть к своей новой роли, понять произошедшие во мне перемены. Люди стали меня замечать. Я утратила робость и неуверенность в себе. Я стала не просто симпатичной девушкой, но и знающей себе цену.

Осознание того, что нет пути назад, придавало мне уверенность. Я буду продолжать. Никто не должен узнать, что я выдаю себя за другую. Теперь я Сюзанна Мейтленд, наследница замка и крупного состояния.

Это рискованное приключение заставило меня переключиться от своих переживаний. Я даже в состоянии улыбаться, вспомнив, как Сюзанна постоянно наслаждалась, одержав надо мной верх, а теперь я пользуюсь всем, что принадлежит ей. На корабле проводились развлечения. Капитан уделял мне много внимания. Он знал, что я возвращаюсь после посещения родственников на острове Вулкан. Он поздравил меня со счастливым избавлением от гибели.

— Если бы извержение произошло на неделю раньше, то я находилась бы еще на острове, а до возвращения в Англию решила навестить знакомых.

— Счастливое стечение обстоятельств, мисс Мейтленд.

Я с грустью смотрела на море. Иногда я сомневалась, что меня можно назвать везучей. Я жалела, что не осталась с ними на острове. Капитан похлопал меня по ладони.

— Не печальтесь, мисс Мейтленд. Гибель острова такая трагедия.

Он почувствовал, как мне тяжело, и больше не говорил об этом. Он по-доброму относился ко мне, и я ему сообщила, что еду домой получать наследство.

— После смерти кузена замок Мейтленд перешел ко мне.

— О, у вас есть веская причина торопиться домой. Вам знаком замок?

— Да… я там жила. Он кивнул:

— Вы почувствуете себя гораздо лучше по возвращении домой.

Я заговорила о замке, гордилась им, как будто Сюзанна внутри меня побуждала к этому, аплодируя. Я подумала: так поступила бы настоящая Сюзанна. Я ею становлюсь.

Но это еще легкий этап.

В апреле мы вошли в порт Саутхэмптон. На поезде я поехала в Мейтленд. Я словно повторяла то давнее путешествие, когда мы с Анабель крепко держались за руки и я загадала три желания. Помню, какое спокойствие исходило от нее. Теперь я его лишена. Наоборот, с каждой минутой я волнуюсь все больше.

Остановка Мейтленд. Как знакомо это место. На станции ко мне подошел человек в фуражке.

— Мисс Сюзанна, добро пожаловать домой. Вас ждут. Приятно вас видеть… Ужасная трагедия, правда, мистер Эсмонд так внезапно скончался.

— Да, ужасно, ужасно.

— Я видел его незадолго до смерти. Он сошел с поезда и кротко улыбнулся. «Я вернулся, Джо, — говорит. — Не могу долго жить вдали от замка». В отличие от вас, мисс Сюзанна.

— Правда, Джо.

— А вы немного изменились.

У меня сердце замерло от страха.

— Надеюсь, не в худшую сторону.

— Нет, нет… Миссис Томкин обрадуется, узнав о вашем приезде. Она только вчера мне говорила: «Пора уже вернуться мисс Сюзанне, Джо. Она внесет оживление в замок».

— Передай ей от меня привет, Джо.

— Непременно. За вами пришлют из замка?

— Я не знала о времени прибытия парохода.

— Пошлю пролетку отвезти вас, согласны?

Я поблагодарила его.

Я тряслась в пролетке и говорила себе, что наступает первая серьезная проверка. Придется быть настороже все время. Нельзя упускать ни малейшей детали. Даже эта встреча сообщила мне имя смотрителя станции, его жены и тот факт, что Эсмонд был кротким человеком.

Я испытывала страх и одновременно радостное возбуждение.

Внезапно передо мной возник замок во всем своем величии. Меня обуревали разные чувства при виде серых стен, бойниц, смотровых башен, украшенных ворот и узких прорезей окон. Меня захлестнула волна любви к замку. Теперь он мой.

Пролетка въехала в ворота. Двое конюхов подбежали помочь мне сойти. Известны ли они мне? Старший приветствовал меня.

— Да, я вернулась.

— Приятно вас видеть. — Спасибо.

— Вас давно не было, у нас много перемен. Это Томас, наш новый помощник конюха. Он работает у нас месяц.

— Здравствуй, Томас. Он поднес руку к виску и пробормотал что-то в ответ.

— Мисс Сюзанна, я прикажу отнести багаж в вашу комнату. А вы, наверное, пройдете к миссис Мейтленд. Она с нетерпением ждет вас.

— Да, да, — кивнула я.

Я вошла в замок. Узнала холл, взглянула на великолепный деревянный потолок, на каменные стены, на них красовались гобелены, сабли и пики. Я знала, что высоко в стене есть «глазок», его не видно снизу. Он расположен под потайной нишей, в него леди смотрели на торжества, проводимые в главном холле, если по молодости лет им не разрешалось принимать участие в веселье.

У меня возникло ужасное чувство, что меня рассматривают, и неожиданно я запаниковала от страха. Слишком легко я пошла на эту авантюру, не подумав, куда она меня заведет. Я, самозванка, обманываю всех. Хочу завладеть этим величественным местом, на которое у меня нет законных прав.

Бесполезно успокаивать свою совесть, говоря, что у меня есть моральное право. Ведь я явилась завладеть замком, словно оказалась под воздействием чар. Теперь мне чудилось, что сотни глаз следят за мной, насмехаются, как мне удастся завладеть замком.

Самый первый момент — и я в западне. Стою и не знаю, куда идти. Сюзанна сразу бы направилась к себе или в комнату Эмералд. Она-то знала расположение комнат.

В конце холла лестница. Мне известно, что она ведет в картинную галерею, о ней много раз рассказывали Анабель и Сюзанна. Я стала подниматься и почувствовала облегчение, увидев женщину на лестничном пролете.

Она среднего возраста, с каштановыми волосами, туго зачесанными в пучок, внимательными светло-карими глазами.

— Мисс Сюзанна. Ну, ну, давно пора.

— Здравствуйте, — осторожно поздоровалась я.

— Дайте мне взглянуть на вас. Вы изменились. Чужие страны хорошо на вас повлияли. Однако вы похудели, скоро одни кости останутся. Все из-за переживаний, я думаю.

— Видимо, так.

Кто она такая? Какая-то служанка, но на особом положении. Меня ужаснула догадка, вдруг это одна из няней, которые воспитывали Сюзанну с самого рождения? Если так, она быстро догадается, что я самозванка.

— Мы пережили шок… мистер Эсмонд… так внезапно. Вы идете к миссис Мейтленд или к себе? — Сначала увижу ее.

— Я пойду с вами и предупрежу ее, что вы приехали.

Я с радостью кивнула. — Как ее зрение?

— Намного хуже. На обоих глазах катаракта. Она немного видит… но с каждым днем все хуже.

— Мне жаль.

Она удивленно дернула головой в, мою сторону:

— Ну, вы знаете, она никогда не относилась с легкостью к своим болезням, а теперь после смерти мистера Эсмонда…

Она стала подниматься по ступеням, и я зашагала рядом.

— Я ее предупрежу, прежде чем вы войдете.. Мы миновали галерею. Тут все мои предки, позже детально изучу все портреты.

На последней ступеньке женщина остановилась. Она посмотрела на меня, и у меня чуть сердце не выскочило из груди от страха.

— Вы видели своего отца? Я утвердительно кивнула.

— А мисс… Анабель? — Ее голос слегка дрогнул, и тогда я поняла, ведь ее лицо мне немного знакомо. Она приносила еду на наш пикник. Это та, которая всегда говорит, что думает, никогда не лжет и редко высказывает приятные вещи о ком-либо. Я напрягала память, как же ее зовут? Джанет, конечно. Но я не попадусь на удочку, пока не удостоверюсь, что она действительно Джанет.

— Да, я видела их обоих.

— Как они?

— Они были счастливы вместе. Мой отец занимался полезной работой на острове, — яростно заговорила я.

— До нас только дошли слухи о взрыве или что-то там такое.

— Произошло извержение вулкана.

— Что бы там ни было, они оба мертвы. Мисс Анабель отличалась своенравием, но у нее был добрый характер…

— Ты права.

Она снова бросила взгляд в мою сторону, потом пожала плечами.

— Ей не следовало так поступать. — Она остановилась у двери и постучала.

— Войдите, — раздался голос.

Джанет повернулась ко мне и прижала палец к губам.

— Это ты, Джанет?

— Да, миссис Мейтленд.

Я оказалась права. Это Джанет. Я делаю успехи.

— Миссис Мейтленд, Сюзанна приехала.

Я вошла в комнату. Вот Эмералд, жена Дэвида, которого на дуэли убил мой отец. Она сидела в кресле, спиной к свету. Она высокая и худая, лицо бледное, волосы начали серебриться.

— Сюзанна… — начала она.

— О, тетя Эмералд, я рада вас видеть.

— Думала, ты не вернешься, — ее голос звучал раздраженно.

— Мне надо было уладить массу дел. — Я поцеловала ее пергаментную щеку.

— Как ужасно… бедный Эсмонд, — запричитала она.

— Я знаю, — пробормотала я.

— Эта жуткая внезапная болезнь. Он прекрасно себя чувствовал за неделю до смерти. Вдруг заболел и через неделю его не стало.

— Что с ним случилось?

— Какая-то лихорадка… сопровождающаяся желудочным расстройством. Если б Элизабет была жива! Она всегда меня успокаивала. Малком практичный человек, все устроил… Моя дорогая Сюзанна, мы должны вместе оплакивать Эсмонда. Я знаю, вы собирались пожениться, но он мой единственный сын. Все, что у меня было. Теперь никого не осталось.

— Мы будем поддерживать друг друга, — успокаивала я.

Она всхлипнула.

— Неуместно, правда?

Я не знала, что ответить, и погладила ее по ладони.

— Будем продолжать жить. Надеюсь, ты не выгонишь меня из замка.

— Тетя Эмералд! Как вы можете!

— Ну, у меня больше нет таких прав, как при жизни Эсмонда. Ну ничего. Чему быть — тому быть. Как это огорчительно.

— Я не собираюсь никого тревожить, — заверила я. — Хочу, чтобы все шло по-прежнему.

— Твое путешествие пошло тебе на пользу, Сюзанна.

— Хотите сказать, я изменилась?

— Не уверена. Просто мы давно не виделись. Ты кажешься другой. Наверняка длительные путешествия меняют людей.

— Каким образом, тетя Эмералд? — озабоченно поинтересовалась я.

— Просто кажется… ты раньше всегда была черствая, Сюзанна.

— Расскажите мне о своих глазах, тетя Эмералд.

— Они постепенно видят все хуже.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Нет, у многих катаракта. Придется терпеть.

— Мне очень жаль.

— Вот это я и хотела сказать. Ты стала сердечнее, мягче. Говоришь, как будто тебе не безразлично. Я никогда не думала, что ты вспоминаешь о моих глазах.

Я отвернулась. Она считала мой вопрос о ее глазах проявлением вежливости. Я искренне жалела ее, но все же не могла не испытывать облегчения в данной ситуации.

— Хочешь чаю? — предложила она. — Или сначала пойдешь к себе?

Но мне еще надо найти свою комнату. Если подожду, пока принесут багаж, то узнаю ее по чемоданам.

— Интересно, принесли уже мой багаж?

— Позвони в звонок. Я прикажу принести нам чай, и нам сообщат, когда доставят твои вещи.

Вернулась Джанет.

— Попроси подать нам чаю, Джанет, — сказала Эмералд.

Джанет кивнула и вышла.

— Джанет не меняется, — рискнула я.

— Джанет… о, она слишком прямолинейна, если хочешь знать мое мнение. Считает себя привилегированной. Я удивилась, когда она осталась у нас после побега твоего отца. Ты помнишь, она пришла с Анабель. Ты видела Анабель?

— Да.

— На том смехотворном острове! Порой мне кажется, в Мейтлендах есть гены безумия.

— Весьма возможно, — засмеялась я.

— Тот кошмар. Два родных брата… Я никогда не смогу забыть. Я рада, что Эсмонд был тогда мал и не мог узнать причины. А потом Джоэл уезжает на тот остров и живет как набоб. Твой отец всегда любил рисоваться. Да и Дэвид не меньше. Я породнилась со странным семейством.

— Тетя Эмералд, все это было так давно.

— Ты мне должна все рассказать… о них… обо всем.

— Когда-нибудь обязательно расскажу, — пообещала я.

Подали чай.

— Сюзанна, разливай. Я не очень хорошо вижу, боюсь пролить на блюдце.

Я налила чашку и подала ей. На тарелке хлеб, масло, печенье.

— Эсмонд места себе не находил после твоего отъезда, — продолжала она. — Неужели ты не могла приехать пораньше?

— Я проделала такой долгий путь, а добравшись до места, мне захотелось там погостить.

— Надо же! Нашла, где скрывается отец! А потом отправилась в Сидней, и именно в это время весь остров погибает. Финал, достойный мелодрамы.

— Это было ужасно, — вырвалось у меня.

— Но тебя это не коснулось, Сюзанна.

— Иногда мне хочется… — осеклась я.

Она ждет. Мне надо быть осторожней со словами. Нельзя проявлять свои искренние чувства. Видимо, Сюзанна с безразличием относилась ко всему, что ее не касалось непосредственно.

— Иногда мне хочется, чтобы они все поехали бы со мной тогда в Сидней, — неубедительно закончила я фразу. — Расскажи мне лучше об Эсмонде.

После некоторого молчания она сообщила:

— У него повторилась та неизвестная болезнь, приступ которой случился перед твоим отъездом. Помнишь?

Я кивнула.

— Тогда он тяжело заболел, как тебе известно, мы думали это конец… но он поправился. Мы надеялись, во второй раз он тоже выздоровеет. Это был удар. Малком следит за хозяйством. Он на дружеской ноге с Джефом Карлтоном.

— Да?

— Да. Джеф считал, что замок перейдет к Малкому после кончины Эсмонда. Это было бы логично. Но твой дед всегда с предубеждением относился к Малкому… из-за его деда. Два брата ненавидели друг друга. Не знаю вторую семью, где было бы столько вражды.

Мне неловко. Я должна знать, о ком идет речь. Я иду по тонкому льду и неизбежно доберусь до места, где лед слишком тонок — вот тогда случится трагедия.

— Джеф захочет увидеть тебя как можно скорее. Он несколько тревожится о делах, но это естественно.

— Конечно. — Я напрягала память, пытаясь вспомнить, говорил ли мне кто-нибудь о нем. Кем он может быть?

— Он надеется, все пойдет по-прежнему. Думаю, ты не захочешь что-то менять. Я всегда полагала, что милый Эсмонд слишком легко относится к делам.

Я кивнула. Я начала понимать, что Эсмонд был мягкий, спокойный, ленивый.

— Считаю, он дал Джефу слишком большую свободу, и тот хочет, чтобы все было как раньше.

— Конечно.

— К делам поместья всегда относились внимательно, но после смерти Дэвида Джеф взял ответственность на себя. Теперь ему понравилось хозяйничать. Эсмонд был молод.

— И ленив.

Она пожала плечами. Я выпила чай, но есть не могла. Я нахожусь в слишком большом напряжении. Эмералд продолжала беседу, а я пыталась уловить смысл и вставлять разумные реплики. Когда в дверь постучали и Джанет сообщила, что багаж доставлен, я сразу встала. Мне требовалось время, чтобы обдумать полученные сведения.

Я сказала, что пойду к себе.

— Увидимся за ужином, — сказала Эмералд.

Наступил момент, когда я должна найти свою комнату. Догадалась, что она на следующем этаже. Оглянулась, важно, чтобы меня никто не видел. Поспешила вверх по лестнице. В дальнем конце коридора замаячила фигура Джанет.

— Идете к себе, мисс Сюзанна?

— Да.

— Ваши вещи принесли. Я сходила, проверила, чтобы был порядок.

— Спасибо. — Уходи, хотелось мне прикрикнуть. Почему ты тут слоняешься? Как будто она чувствует, что я нахожусь в затруднительном положении и хочет уличить меня.

Я прошла мимо нее и остановилась у окна, как будто залюбовалась красивым видом: внизу зеленые газоны, а вдали лес.

Подумала, что она уже ушла, и пошла к первой двери. Только дотронулась до ручки, как раздалось:

— Нет, нет. Я бы не пошла туда на вашем месте, мисс Сюзанна. — Она подошла ко мне и взяла за руку. — Вам будет больно. Там осталось все так, как было при нем. Его мать не разрешает ничего трогать. Думаю, она иногда приходит сюда посидеть. Ей нелегко подниматься по ступеням. Она сидит и горюет, что он умер.

Комната Эсмонда! Как удачно, она подумала, что я пойду туда горевать.

Мне хотелось избавиться от Джанет.

— Мне надо войти, — сказала я с чувством.

Она вздохнула и вошла со мной. В комнате чисто. У стены кровать, полки с книгами, в углу бюро, кресло, на окнах шторы медного цвета с рисунком из хризантем.

— Он умер в этой кровати. Его мать не разрешает ничего менять. Но вы здесь не оставайтесь долго. Здесь мрачная атмосфера.

— Я хочу побыть здесь немного одна, Джанет.

— Отлично. Делайте, что хотите. — Она вышла и закрыла за собой дверь.

Я села на стул и задумалась, но не об Эсмонде, а как же мне найти мою комнату, чтобы Джанет не заметила.

Через некоторое время я приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Я осторожно пошла По коридору и заглядывала во все комнаты. В комнате в конце коридора стояли мои чемоданы. После нервного напряжения я бросилась в кровать.

А прошло всего несколько часов.

Когда я распаковывала вещи, в дверь постучали.

— Войдите. — Мое сердце забилось, как при серьезном испытании.

Вошла Джанет.

— Вам помочь?

— Нет, спасибо, я управлюсь сама.

— Они ничего не забыли?

— Нет.

— Грейс, новая горничная… она вас боится.

— Почему?

— Она наслышана о ваших выходках. А теперь и вовсе вы здесь хозяйка.

Я неестественно засмеялась.

— Вы все раскладываете по ящикам? Все аккуратно сложено? Это на вас не похоже, мисс Сюзанна. Я никого не встречала более неаккуратного, чем вы. Вы всегда разбрасывали вещи по полу. А теперь вы вдруг превратились в аккуратистку. На вас так повлияло путешествие?

— Можно так сказать. Постоянно приходилось распаковываться и упаковываться, поневоле решишь, что лучше держать вещи в порядке.

— Хочу вам кое-что сказать, — она понизила голос. — Про Анабель.

— Да? — занервничала я.

— Вы ее видели на острове, как она там?

— Она выглядела счастливой и довольной жизнью.

Джанет покачала головой.

— Для меня был такой удар, когда она сбежала. Я считала ее своей дочерью. Она не должна была уехать вот так.

— Она не могла взять тебя с собой.

— Почему? Я пришла с ней сюда из дома викария. Мое место рядом с ней, а не здесь.

— Ну, ты осталась здесь.

— Я ее любила. Она была такая лисичка, вытворяла всякие штучки. Никогда не знаешь, чего от нее ждать. Но у нее был добрый характер.

Я не могла говорить, чтобы не выдать своих чувств.

— Она была счастлива с мистером Джоэлом? Я не забуду ту ночь. Все бегали взад и вперед, шептались, а потом нашли его труп. Его несли на носилках. Все казалось нереальным, но в жизни всякое бывает. Моя бедная мисс Анабель!

Ее слова преследовали какую-то цель. Она с подозрительностью относится ко мне. Проверяет.

— У нее была дочка. Я ее видела один раз. Хорошенькая. Интересно, что с ней стало.

— Она осталась там, с ними.

— Боже! Я должна была догадаться. Мисс Анабель не уехала бы без нее.

— Нет.

— И вы видели ее на острове, мисс Сюзанна?

— Да, я видела Сьювелин.

— Правильно. Однажды они устроили пикник. Я тоже была. Она такая удивительная малышка. Сразу видно, Мейтленд. Что с ней стало?

Джанет не отводила от меня глаз. Я быстро проговорила:

— Она была на острове с ними… при извержении.

— Бедняжка! Она напомнила мне вас, когда я ее увидела. Примерно одного возраста с вами, фигурка такая же и характер. Не ошибешься из какой она конюшни. Случилась жуткая трагедия… Хорошо, что вас там не было, когда все произошло. А зачем вы поехали в Сидней именно тогда?

— Ты обо всех все знаешь, Джанет.

— Новости дошли до миссис Мейтленд от адвокатов. Мистер Джоэл стал бы наследником после смерти Эсмонда, если бы его отец не лишил наследства. Старый мистер Эгмонт был в добром здравии, когда после одного выстрела он сразу потерял двух своих сыновей. Он лишил мистера Джоэла всех прав. Кто бы мог подумать, что его ждет такой конец. Хорошо, что малышка жила с Анабель. Я видела их всех вместе только раз, но это было приятное зрелище… Бедная мисс Анабель. Она заслуживала лучшую долю.

— Да, ты права. — Она удивленно подняла брови и я продолжила: — Теперь для них все кончено.

— Столько смертей, ужас. Тот вулкан… Это кара Божья. Бедный мистер Эсмонд! Интересно, как долго сохранят его комнату? Его мать не велит ничего трогать. Вы тоже оставите все как есть? Бумаги в его столе, книги, разные вещи… все осталось, как при его жизни.

— Я еще подумаю, Джанет.

Она скорбно посмотрела в мою сторону и вышла. Я села на кровать и уставилась в пространство.

Неужели она что-то подозревает?

Вечер прошел хорошо. Я не испытывала трудностей в обществе Эмералд. Она почти слепая и не в состоянии заметить разницы между Сюзанной и мной. Кроме этого, она целиком поглощена собой, что тоже мне на руку. Любые перемены во мне она объясняет влиянием путешествия или вообще не обращает на них внимания.

Со слугами иначе. Некоторые знают Сюзанну с детства, но они восприняли меня как Сюзанну, хотя заметили, как я изменилась.

Мне надо опасаться лишь Джанет. Ей многое известно. Она знает о Сьювелин, может сложить два и два, и что тогда?

В самый первый вечер я поняла, как легко могу упасть в бездну. Кто бы мог поверить, что меня выдаст такая простая вещь, как пудинг.

На десерт подали имбирный пудинг. После главного блюда я съела сыр и печенье и отказалась от пудинга. Дворецкий, видимо, доложил поварам, потому что на лестнице меня поджидала краснощекая запыхавшаяся женщина, загородившая мне дорогу.

— Что-то не так?

— Да, мисс Сюзанна, не так.

— Что же?

— Хочу спросить вас, мисс, неужели я больше не достойна готовить для этой семьи?

Такое многословное заявление, представленное воинственным образом, доказывало, что что-то вызвало гнев этой женщины.

Почему со мной так разговаривают? Потом я вспомнила, что я Сюзанна, хозяйка огромного поместья.

— Что вы, еда отличная.

— Чем провинился мой имбирный пудинг, если его отослали на кухню нетронутым?

— Ничем, я уверена.

— Но вы-то отвернули от него нос! Я его готовила специально для вас, ведь мне известно, что это ваше любимое блюдо. Я тружусь, готовлю его в первый же день вашего приезда. Так всегда было. И от него никогда не оставалось ни кусочка. А сегодня даже не попробовали!

— О… — Я не знала ее имени. — Мне жаль, что так получилось. Дело в том, что я устала и совсем не голодна.

Она проигнорировала мои слова и продолжала:

— Вернули на кухню нетронутым! Ну, тогда я говорю себе. Да миссис Бейтс, твоя готовка не годится для тех, кто путешествует вокруг света. Могу вам сообщить, мисс, совсем недалеко отсюда есть дома, в которых будут рады получать мои имбирные пудинги.

— Я просто устала, миссис Бейтс.

— Устали? Да вы никогда не устаете. А если это из-за вашего заморского путешествия, то лучше оставайтесь дома…

— Сделайте для меня имбирный пудинг завтра, пожалуйста, — умоляла я.

Она немного пофыркала носом, но начала таять.

— Приготовлю, если мне прикажут.

— Вот завтра я им буду наслаждаться. А сегодня от усталости я не смогла бы оценить его по достоинству.

— Дворецкий сказал, вы ели сыр, — обвинила она меня. — Променять мой пудинг на сыр! Да я помню, как вы стояли на стуле и совали пальцы в миску с тестом, когда думали, что я не вижу, и облизывались. — Она заулыбалась. — «Это имбирь, миссис Бейтс, меня дьявол попутал», — вы всегда так говорили. Самое любимое ваше лакомство, имбирный пудинг, а теперь…

— Что вы, миссис Бейтс, я его по-прежнему люблю. Пожалуйста, приготовьте его завтра.

Она защебетала:

— Я стою и понять ничего не могу. Вернули пудинг целехонький. У любой поварихи сердце кровью обольется.

Я ее успокоила, она приняла мои извинения. Сколько шума из-за простого пудинга! Мне следует быть осторожнее.

Без сил я добралась до своей комнаты. Я многое узнала, а самое главное — как легко я могу сама себя выдать.

Спала я крепко. Объясняю это усталостью физической и моральной. Проснувшись, я испытала двойственное чувство — со мной так происходит теперь постоянно — страх и радостное возбуждение. Я понимала, меня могут разоблачить в любой момент. Хорошо, если я продержусь несколько недель.

Спустилась к завтраку. Я поняла, что здесь завтракают в любое время с 8 до 10, берут еду с комода. Вошла в ту комнату, где мы ужинали вчера вечером. Правильно, стол сервирован к завтраку, и еда в серебряных тарелках стоит на комоде. Я рада побыть одна. Несмотря на постоянную тревогу, я, оказывается, проголодалась. В дверь заглянула Джанет.

— О, вы рано встали. На вас не похоже. Что случилось? Изменили все свои привычки во время заграничной поездки? Мисс Соня превратилась в мисс Утреннюю пташку? Опять я допустила ошибку. — Думаю, Джеф Карлтон не появится раньше 10. Он не ожидает, что вы так рано готовы объехать с ним владения. Он говорит, что рад вашему возвращению. Говорит, слишком большая ответственность действовать по собственному усмотрению без вашего согласия. Но, напоминаю вам, мистер Эсмонд давал ему волю в хозяйственных делах. Он говорит, от вас этого он не ждет. Я внимательно слушала. Значит, утром мне надо ехать с Джефом Карлтоном, управляющим. Надо поблагодарить Джанет за важную информацию. Я так рада узнать от нее как можно больше, но надо быть начеку.

— Я буду готова к его приходу. В 10?

— Ну, в это время вы с мистером Эсмондом всегда отправлялись к Карлтону, не так ли?

— Конечно.

— Он распорядился, чтобы Джим запряг для вас Блекфриара. Он уверен, вы захотите все сами увидеть.

— Да, — повторила я.

— Уверена, Блекфриар не забыл вас. Говорят, лошади никогда не забывают хозяев. Он вас всегда любил.

В ее словах послышалось предупреждение. На секунду я испытала приступ малодушия. Вдруг лошадь не примет меня? Из слов Джанет ясно: она признавала только Сюзанну и не жаловала других.

— Ну, не буду мешать, заканчивайте завтрак. — Джанет удалилась.

Я переоделась в костюм для верховой езды. Я помолилась за душу своего отца, ведь он привез на остров двух лошадей. Мысленно поблагодарила Халмеров, ведь они заставляли меня ездить верхом каждый день. Они все великолепные всадники, я пыталась не отставать от них и тем самым совершенствовала свои навыки, мчась с ними галопом по лесам и полям.

В 10 часов явился Джеф Карлтон.

— Здравствуйте, мисс Сюзанна, — он тряс мою руку, — рад вас снова видеть. Мы надеялись, вы вернетесь раньше. Такая ужасная трагедия.

— Да, ужасная, — эхом отозвалась я.

— Смерть такая неожиданная. На одной неделе я ездил с ним по владениям, на другой неделе он умер.

Я кивнула.

— Простите, что говорю об этом, но мы должны продолжать оттуда, где остановились. Мисс Сюзанна, есть ли у вас какие-нибудь идеи относительно поместий?

— Сначала я хочу все осмотреть. — Я не знала, как к нему обращаться: Джеф или мистер Карлтон, поэтому вообще никак не назвала его.

— Думаю, вы хотите взять дела в свои руки, — усмехнулся он.

— Думаю, да.

Мы вошли в конюшню. Конюх поклонился нам. — Доброе утро, мисс Сюзанна. Я приготовил для вас Блекфриара.

Я поблагодарила его. Как неприятно, что я не знаю имен всех этих людей. Я узнала коня. Он черный с несколькими белыми пятнами вокруг шеи. Кличка ему подходит. — Вот кто рад вашему приезду, мисс Сюзанна. Он всегда любил только вас. Блекфриар тосковал, когда вы уехали. Но, конечно, он привык к разлуке, когда вы ездили во Францию.

— Правильно, — подтвердила я.

Хорошо, что я не боюсь лошадей. Я подошла и осторожно погладила коня. Он навострил уши, занервничал.

— Блекфриар, Сюзанна приехала, — прошептала я ему на ухо. Момент напряженный, я не уверена, принял ли меня конь. — Ты же не забыл меня, правда? — мой голос звучал успокаивающе. Из кармана я достала кусок сахара. Сюзанна всегда угощала сахаром наших лошадей. С ними она была по-настоящему искренней и нежной.

— Уж это он помнит, — заулыбался конюх.

Я вскочила в седло и похлопала коня по загривку.

— Хороший Блекфриар.

Не знаю, понял ли конь, что я не Сюзанна, но я ему понравилась, и я с триумфом выехала из конюшни.

— Откуда начнем? — поинтересовался Джеф Карлтон.

— На ваш выбор.

— Стоит заехать в Крингл.

— Хорошо, — согласилась я. Я намеренно пропустила его вперед. Дорога шла через лес, и мы скакали бок о бок.

— Вы заметите некоторые перемены. Давненько вас здесь не было.

— Очень давно.

— Возможно, вы захотите что-то изменить.

— Сначала надо посмотреть.

— Мне известно, у вас всегда было особое мнение относительно ведения хозяйства.

Я кивнула и задумалась, какие идеи могли роиться в голове Сюзанны?

— Конечно, мы не подозревали…

— Естественно, но так случается в жизни.

— Мистер Малком проявляет живой интерес. Он был здесь месяц назад. После смерти мистера Эсмонда, он, видимо, считал, что вы не захотите утруждать себя хозяйственными делами. Но я подумал, не знает он мисс Сюзанны.

Я засмеялась.

— Конечно, в таком огромном поместье естественно ожидать, что дела будет вести мужчина.

— Вы думаете, Малком разделяет ваше мнение?

— Безусловно. Он даже рассчитывал стать наследником после мистера Эсмонда, хотя нам всем известно о той давней ссоре вашего деда с дедом Малкома.

Я кивнула.

— Да.

— В этом есть резон. Он мог претендовать на наследство, ведь в некоторых семьях женщины не являются наследниками, но у Мейтлендов по-другому.

— Да, у Мейтлендов по-другому.

По крайней мере, мне теперь ясно, что Малком — внук младшего брата Эгмонта, он явно имеет право претендовать на замок. Вот кого я обманным путем лишила законного наследства,

В сердце застучала тревога. Но день такой чудесный. На полях красуются ромашки и колокольчики, птицы обезумели от радости, потому что ярко светит солнце, и весна скоро превратится в лето. Нельзя не радоваться жизни. — Фермы принесут хорошую прибыль, — продолжал Карлтон, — все, кроме Крингл. Может, вы подскажете, что с ними делать.

— Семья Крингл, — повторила я, словно обдумывая.

— Они тяжело переносят трагедию.

— О… да.

О какой трагедии он говорит? Нужно соблюдать осторожность.

— Старик сильно сдал. Джекоб больше всех переживает. Это понятно, ведь Сол был его братом. они, кажется, близнецы. Джекоб всегда полагался на Сола. Такой для него удар.

— Наверняка.

— В результате пострадала ферма. Я предложил отобрать у них ферму. Они не лучшим образом используют землю. Но Эсмонд был против. Он был добрый. И все знали, что могут пожаловаться ему. Я знаю, вы иногда сердились на него за его мягкость.

— Бывало, — пробормотала я.

— Поэтому они ждут перемен. Гренни Белд просит починить крышу. Надо сделать, если польет дождь, ее затопит. Она собиралась обратиться к Эсмонду, но он в тот самый день слег. Поэтому до сих пор ничего не сделано. Вы хотите взглянуть на крышу?

— Нет. Просто почините ее.

— Хорошо. А теперь вернемся к вопросу о семье Крингл…

Я осмотрелась. Передо мной поле пшеницы, вдалеке пасутся на лугу овцы. В долине дом.

— Они совсем не заботятся о вашей собственности. Сол всем занимался. Он был одним из наших лучших работников. Какая жалость. Никто так и не докопался до причины.

— Нет, — отозвалась я.

— Теперь дело в прошлом. Уж больше года прошло… Пора забыть. Люди иногда кончают жизнь самоубийством… У каждого свои причины, а я всегда повторяю, каждый живет по-своему, и нельзя осуждать других. Хотите заглянуть к семье Крингл?

Я заколебалась, потом решила:

— Хорошо.

Мы изменили направление, и теперь наш путь лежал между полями ржи и пшеницы к дому в долине.

Мы соскочили с коней, и Джеф привязал их к столбу у ворот. По двору ходили куры. Карлтон толкнул дверь.

— Есть кто дома? — спросил он.

— Это ты? Можешь войти, — отозвался грубый голос.

Мы вошли в кухню с каменным полом. Там было жарко, готовилась еда. За столом женщина раскатывала тесто. У печи сидел старик.

— Привет, Мозес, миссис Крингл. Вас пришла навестить мисс Сюзанна.

Женщина нехотя сделала реверанс. Старик что-то буркнул.

— Как поживаете? — спросила я.

— Как всегда, — ответил Мозес. — Это дом скорби.

— Я знаю, и мне очень жаль. Как дела на ферме?

— Джекоб горбится там с утра до ночи, — проворчал старик.

— И дети помогают, — вставила женщина.

— Все же дела не так хороши, как хотелось бы, — заметил Джеф.

— Нам не хватает Сола, — с горечью пробурчал старик.

— Я знаю, — посочувствовала я.

— Дети скоро вырастут, — успокоил их Джеф. — Думаю, то поле за оврагом надо не засеивать годик или два. Пусть земля отдохнет. С него уже несколько лет плохой урожай.

— Сол бы все наладил, — вставил Мозес.

— Если б Сол был жив, он не смог бы повлиять на урожай. Пусть земля побудет под паром хотя бы год, — размышлял Джеф.

— Я скажу Джекобу, —. откликнулась женщина.

— Пожалуйста, миссис Крингл, а если ему надо о чем-то посоветоваться со мной, пусть заходит в любое время. Ну, нам пора.

Мы вышли.

— Вряд ли это можно назвать радушным приемом, — усмехнулась я.

— Неужели вы ожидали встретить радушие в семье Крингл? Они вне себя от трагедии с Солом Ужасно, когда человек кончает жизнь по своей воле Они считают, что позором покрыта вся семья. Его похоронили на перекрестке дорог. Священник не позволил похоронить его на кладбище, а это немало значит для таких людей, как они.

— Видимо, так.

Мне хотелось поскорее уехать от этого дома. Мы выехали на дорогу и миновали деревянный сарай, как что-то просвистело над моей головой, едва не задев.

— Что это? — испугалась я.

Джеф спрыгнул с коня и поднял с дороги камень.

— Дети, наверное, играют.

— Опасная игра. Если б он попал в меня или в вас, мы могли бы серьезно пострадать.

— Кто бросил камень? — крикнул он. Тишина.

Джеф посмотрел на меня, Пожал плечами и выбросил камень. Потом побежал к деревьям.

— Кто там?

Послышались удаляющиеся шаги. Джеф вернулся.

— Никого нет поблизости. Продолжим наш путь? Я кивнула.

Мы объехали несколько ферм, и я увидела обитателей коттеджей. Я не совершила никаких серьезных промахов, но меня потряс брошенный в меня камень. Я была уверена, его бросил кто-то из семьи Крингл.

Вернувшись в замок, я застала в холле Джанет. Никак не могу избавиться от мысли, что она следит за мной. Она рада видеть меня, в этом нет никаких сомнений.

— Ну, вы хорошо провели утро, мисс, сразу видно, — заметила она.

— Да, спасибо, Джанет.

— Я хочу вам сказать о комнате мистера Эсмонда. Конечно, вам решать, что с нею делать, но я подумала, вы захотите просмотреть его бумаги. Это нужно сделать, а миссис Эмералд не может да и зрение у нее плохое. Я тут подумала, если вы захотите…

— Спасибо, непременно.

Меня охватило возбуждение, ведь я могу что-нибудь узнать из тех бумаг Эсмонда. Да, замечательная мысль. Смогу получить необходимые сведения для моей роли.

Я быстро вымыла руки и пошла обедать к Эмералд. С ней мне легче всего, ее общество не тяготит меня. Мне на руку ее слепота — бездушное замечание, сознаюсь, но кроме этого, она часто погружена в собственные мысли.

Она спросила, как я провела утро, и я рассказала, что объезжала поместье с Джефом Карлтоном.

— Сразу занялась делом, — одобрила она. — Да, ты всегда требовала, чтобы Эсмонд больше интересовался хозяйством. А я всегда говорила, что ты любишь замок больше Эсмонда.

— Что вы, тетя Эмералд, — запротестовала я. — Как вы можете говорить такое? Но замок я, безусловно, люблю.

— Я это прекрасно знаю… Значит, ездила с Джефом. Какая ты счастливая, что можешь ездить верхом. Если б я могла…

Мы перешли на ее любимую тему, и я могла чувствовать себя в безопасности до конца обеда.

Я решила как можно скорее осуществить предложение Джанет, и когда Эмералд ушла к себе отдохнуть, я поднялась в комнату Эсмонда.

Закрыла за собой дверь и осмотрелась. Комната ничем не примечательна, если только можно хотя бы одну комнату в замке считать таковой. Овальное окно и каменный подоконник уже отличали ее, но мебель заурядная: диван, два кресла, два стула, маленький письменный стол, на нем керосиновая лампа и в углу бюро. Эта комната ничего не говорила о своем хозяине.

Я подошла к бюро. Там лежат бумаги, про которые говорила Джанет.

Открыв ящик, я увидела несколько записных книжек. Открыла одну. Имена аккуратно записаны по алфавиту, перевернув страницу, я поняла, здесь содержатся сведения о людях, живущих в поместье.

Очень полезная книжка. Прочитаю ее внимательно и узнаю имена людей.

Мне хотелось крикнуть от радости: «Спасибо, Джанет».

«Эмма Велл — прочитала я на первой странице. — Около семидесяти лет, проживает в коттедже около пятидесяти лет. Дети женаты, разъехались. Живет одна на то, что может заработать шитьем ».

Теперь я знаю, это ей надо починить крышу в доме.

«Том Кембер, восемьдесят лет. Пришел в Мейтленд, когда ему было двенадцать. Будет жить здесь до смерти. Потом можно передать его коттедж Тому Гелдеру, если он женится на Джесси Гил, служанке ».

Замечательно! Я могу заочно узнать людей, прежде чем встречусь с ними. Великолепная подсказка для моей роли.

Я решила взять эту записную книжку с собой и тщательно ее изучить. Меня тешила мысль, что при встрече с Томом Гелдером, я скажу со знанием дела. «Можете рассчитывать на коттедж, когда он освободится».

Эти люди стали для меня реальными, мне хочется сделать их счастливыми. Как я рада быть хозяйкой замка! Это облегчит мою совесть, я подумаю, что можно для них сделать. Чувство вины отступило.

Я была поглощена чтением, когда дверь открылась. Я резко обернулась и почувствовала, как мое лицо залила краска.

Вошла Джанет.

— Мне послышалось, кто-то здесь есть, Значит, читаете бумаги, как я вам и говорила. — Она внимательно смотрит на меня, и я уверена, она что-то заподозрила.

— Решила воспользоваться твоей идеей. Здесь все аккуратно записано.

— Да, кое-что надо просмотреть. Хорошо, что вы этим занялись. Мы не хотим расстраивать миссис Эмералд.

— Здесь сведения о поместье.

— Да, есть еще в бюро.

— Бюро закрыто на ключ.

— Где-то лежит ключ. Где он его держал?

Она смотрела на меня то ли с насмешкой, то ли с огорчением. Не разберешь эту Джанет. Она щелкнула пальцами:

— Кажется, он держал ключ в этой вазе. Да, я нашла его, когда вытирала пыль. Я сама здесь убираю, а то знаете, как некоторые молодые служанки относятся к вещам скончавшегося человека. Они уверены, как только человек умер, он сразу превращается в духа-проказника, хотя мистер Эсмонд был самым вежливым мужчиной, никогда не сказал никому и грубого слова. А вот и ключи.

— Ты уверена, что я могу прочитать все бумаги?

— Можете?

— Я имею в виду… личные записи.

На ее лице появилась улыбка. В какой-то момент мне показалось: она все знает. Она издевается надо мной. Ее улыбка означала, что она веселится — я, которая решилась на грандиозный обман, пытаюсь еще соблюдать какие-то правила приличия!

Ее лицо снова стало бесстрастным, ее обычное выражение.

— Нужно их прочитать кому-то. Вы ведь продолжаете с того, на чем он остановился, не так ли?

— Думаю, можно так считать. Я взяла у нее ключи.

— Хорошо, мисс, тогда я пойду.

— Спасибо, Джанет.

— Потом не забудьте закрыть бюро и положите ключи на место.

— Обязательно.

Дверь за ней закрылась. Она мне очень помогает, но я всегда настороже с ней. Она всегда появляется неожиданно, и создается такое впечатление, что ей что-то известно. Но, может, такое чувство возникает из-за моей совестливости.

Я открыла бюро. В маленьких ящиках бумаги. Различные счета и отчеты об урожаях. Бумаги о ремонте замка.

Обо всем этом мне надо знать; Вдруг моя рука нащупала на дне маленькие тетради в кожаных переплетах. Я вытащила стопку, перевязанную красным шнурком. Это дневники, и лежат они в хронологическом порядке. Начала с нижней тетради, записи велись с прошлого года и оборвались в ноябре, после смерти Эсмонда.

Прочитав дневники Эсмонда, я хоть немного узнаю о его жизни. Я сидела с тетрадями на коленях. У меня такое ощущение, будто я выкапываю гроб. Хорошие качества во мне всегда протестуют, когда я поступаю вопреки своему характеру. Можно только удивляться, что хорошие черты характера еще сохранились во мне.

Но инстинкт самовыживания сильнее порядочности. Удачный сегодня выдался день. Нужно благодарить Джанет, что я так рано добралась до этой комнаты. Здесь могут содержаться ценные сведения.

Открыла первый дневник. Записи лаконичные, например, эта:

«Танталус потерял подкову. Пересел на Джолли. Ждал, пока он его подкует. Он говорил о дочери, которую выдает замуж. Опоздал на свидание с С. Она рассвирепела. Не разговаривала со мной весь день».

Следующая:

«Ездил в лес с С. Чудесный день. С. в хорошем настроении, и я тоже. Встречался с Джефом. Он хочет, чтобы я ознакомился с делами поместья. Очень интересно».

Я открыла последний дневник. В нем много записей о Сюзанне, и они написаны в другом настроении. Записи стали эмоциональными, я поняла, это из-за Сюзанны.

Выбрала запись перед отъездом Сюзанны в Австралию. Мне надо как можно больше узнать о ней.

«С. огорчает меня. Я ее совсем не понимаю. Иногда она меня очаровывает. Иногда мне кажется, что ей доставляет удовольствие мучить меня. Но это не имеет значения. Сегодня утром она была отвратительна. Постоянно противоречила. Нагрубила бедному Солу Кринглу. Он выглядел таким несчастным. Я сказал, что она оскорбляет людей, унижает их гордость, умаляет мнение человека о самом себе. Она высмеяла меня. Сказала, что я мягкотелый, мне не справиться с хозяйством. Сказала буквально следующее: „Думаю, придется выйти за тебя замуж, иначе все придет в упадок“. Я не выдержал и спросил: „Ты на самом деле такого мнения обо мне?“ „Конечно“, — ответила она, взяла мое лицо двумя ладонями и так поцеловала, что я едва не лишился чувств».

Далее все записи посвящались Сюзанне. Теперь понятно, она окончательно заворожила его и оставила в смятении. Они обручились. Он хотел сразу жениться на ней, но она еще не закончила школу.

Вырисовывалась целостная картина: Сюзанна эгоистка, высокомерие рождено глубокой уверенностью в ее неотразимости. Да, она способна очаровывать, пленять. Что-то было в ней такое, чему невозможно противостоять. Она могла быть жестокой, и ей легко прощали эту жестокость. Думаю, это объясняется ее физической привлекательностью.

Я положила дневник на бюро и внезапно осознала свою непростительную ошибку. Как только мне могло прийти в голову, что я смогу быть похожей на Сюзанну!

Я снова вернулась к дневнику:

«Вчера приехал Гарт. Немного погостит. Мы трое ездили верхом. Гарт не нравится С. Как жаль, он всячески старается ей угодить. Она называет его посторонним. Она нагрубила ему, намекнув, что он сын компаньонки и, следовательно, привилегированный слуга. Элизабет была бы вне себя.

Сегодня ездили верхом. Миновали дом семьи Крингл. Сол подстригал зеленую изгородь. Мы остановились. С. сказала, что забор нуждается в починке. Сол покраснел, он выглядел школьником, который не приготовил домашнее задание. Он такой высокий, выше шести футов, от этого мне его жаль еще больше. Он начал оправдываться. С. отвратительным тоном сказала: «На твоем месте я бы починила этот забор, Сол Крингл». У него выскочил из руки секатор и он сильно обрезался. С. мгновенно изменилась. Она соскочила с лошади, бросила мне поводья и побежала к Солу. Она заставила его войти в дом и сама перевязала ему руку. Я обрадовался перемене в ней. Но такова С. Не успели мы отъехать, и она сказала: «Ничего серьезного. Мелкий порез. Он просто хотел, чтобы я его пожалела». Я возразил, тогда она обратила свой гнев на меня. Опять сказала, что я нуждаюсь в ее помощи, так как слишком мягок. Уж она-то знает, как вести себя с таким людьми, как Сол.

Потом она расхохоталась. Нет, её невозможно понять».

Другая запись:

«Кажется, она преследует Сола, ко всему придирается на его ферме. Она странно себя ведет. Однажды вернулась поздно ночью. Шел дождь, и она промокла насквозь. Я вышел ее встретить, и она рассвирепела. „Послушай, Эсмонд, если собираешься шпионить за мной, я не выйду за тебя. Мне не нужен муж, который шпионит за мной“. Весь следующий день С. не разговаривала со мной. Ночью пришла в мою комнату в одной ночной сорочке. Она сняла ее и нырнула в мою кровать. Засмеялась: „Если ты собираешься жениться на мне, то мне придется привыкать к этому. Лучше начать сейчас“. О, Сюзанна…»

Я больше не в состоянии читать. Он умер, твержу я себе, а я влезаю в его личные записи.

Не удивительно, что Сюзанна легла к нему в постель. Основа ее очарования — ее сексуальность. Она многообещающе смотрела на тех, кого собиралась превратить в своих рабов, и я уверена, она не раз сдерживала невысказанное обещание.

Интересно, как у нее было с Филипом? Но ведь она собиралась замуж за Эсмонда.

Не хочу больше читать. И все же вынуждена, если собираюсь играть выбранную роль, нужно же знать, какая она была на самом деле. Я видела, какое воздействие она оказала на Филипа.

Почему я решила, что смогу быть Сюзанной!

Я собрала документы и дневники. Возьму их в свою комнату и тщательно изучу.

Я закрыла бюро, положила ключи в вазу и тихо прикрыла дверь комнаты Эсмонда за собой.

Перед сном я знакомилась с документами. Теперь я смогу ездить по поместью и разговаривать с людьми, словно знаю их. Во мне появилась уверенность. Я попробовала применить полученные сведения в разговоре с Эмералд. Все прошло отлично. Но с ней мне всегда легко, ее не заботят проблемы других людей. Она только дарит им уголь и одеяла к Рождеству и булочки с крестами на Пасху, гуся на день Святого Михаила. Теперь этим буду заниматься я.

Со знанием дела я побеседовала с Джанет, она с удовлетворением кивала, и я чувствовала себя школьницей, хорошо выучившей урок.

Следующие несколько дней прошли гладко для меня, по утрам я ездила по поместью, заходила в некоторые дома, уверенная в полученных сведениях. Старая миссис Белл вытерла для меня стул и начала говорить о крыше, которая протекает.

— Скоро вам ее починят, миссис Белл.

— О, мисс Сюзанна, как я буду рада. Не очень хорошо ложиться спать и не быть уверенной, что ночью не разбудят потоки дождя.

Я заверила ее, что крышу скоро починят, если же ей понадобится что-то еще, она должна немедленно сообщить мистеру Карлтону или мне.

— Благослови вас Бог, мисс Сюзанна.

— Теперь мы будем о вас заботиться, миссис Белл.

— Хорошо. А вы вернулись другая, мисс Сюзанна, если только вы не против, что я так говорю… помягче стали. Мистер Эсмонд был добрый, мягкий, всегда все обещал, правда, не всегда выполнял обещания. Слава Богу, если теперь будет по-другому…

— Я постараюсь, чтобы все были довольны. Жаль, если люди испытывают неудобства в таком чудесном месте, как наше.

— О, природа здесь такая красивая… Я так и сказала своему мужу, когда мы приехали сюда пятьдесят лет назад.

Я пожелала ей прожить еще пятьдесят в этом коттедже, и она засмеялась.

— С вами всегда надо было соблюдать осторожность, мисс Сюзанна, если только вы не рассердитесь на мои слова. А теперь вы вернулись такая внимательная.

Я простилась с ней в прекрасном настроении. По крайней мере, эти люди относятся ко мне с симпатией в отличие от настоящей Сюзанны.

Потом я зашла в семью Торн. Больная мать не встает с постели, за ней ухаживает дочь, которой за сорок. Дочь похожа на худую, пугливую мышку. Маленькая женщина с быстрыми осторожными движениями, седеющими волосами и темными испуганными глазами, они смотрят, словно отовсюду ждут опасность. Я узнала об этой семье из дневника Эсмонда. Дочь служила в хорошем доме до того, как умер ее отец, а мать слегла от ревматизма. Тогда она вернулась домой ухаживать за матерью. Она зарабатывала на жизнь шитьем: шила платья, прекрасно вышивала, отправляла платья в магазин. Мне было жаль бедную мисс Торн.

Она занервничала при моем появлении, словно я принесла ужасные новости.

— Я всех посещаю, мисс Торн, хочу посмотреть, все ли в порядке.

Она кивнула и облизнула губы. Испуганная женщина. Интересно, почему. Нужно выяснить, но не задавая слишком откровенных вопросов. Бедняжка напоминает пугливую мышку.

Мы разговаривали, когда раздался стук на потолке. Я взглянула вверх.

— Это мама. Ей что-то нужно. Извините меня на минуту, мисс Сюзанна. Пойду скажу ей, что вы пришли.

Я сидела в маленькой комнате с открытым камином, стол покрыт старой, но чистой скатертью, на столе сверток — вышивание, решила я. Сверху раздавались неразборчивые голоса.

Минут через пять мисс Торн появилась снова.

— Извините, мисс Сюзанна, я объясняла маме, что вы пришли.

— Можно мне ее навестить?

— Если хотите…

Мне не следовало это говорить. Я догадалась, но слишком поздно, что Сюзанна так бы не поступила. Испуганный взгляд мисс Торн подтвердил мою догадку. Однако мы поднялись на второй этаж. У коттеджей одинаковая планировка: две комнаты и кухня на первом этаже, две комнаты на втором этаже.

В одной из них лежала миссис Торн, крупная женщина, у нее лишь внешнее сходство с дочерью. Сразу видно, что миссис Торн привыкла все делать по-своему, она хозяйка в доме.

Она смотрела на меня, и на мгновение я подумала, сейчас она назовет меня самозванкой.

— Очень мило с вашей стороны, мисс Сюзанна, что вы о нас беспокоитесь. Совершенно неожиданное дело. В первый раз леди из замка навещает меня, — она фыркнула от обиды. — Я теперь бесполезная из-за этого ревматизма. А после ухода Джека Торна у меня нет права оставаться в коттедже, наверное.

— Не надо так говорить. Наверняка мисс Торн не позволяет вам об этом думать.

— О, она… — миссис Торн бросила недоброжелательный взгляд в сторону дочери. — Оставила свою карьеру ради больной матери. Этого нельзя забыть.

— Она содержит коттедж в порядке. — Я почувствовала необходимость защитить дочь от властной и жестокой матери, хотя и калеки.

— Она привыкла жить в больших поместьях, служила у благородных дам.

С каждой минутой я жалела дочь все больше.

— У меня ужасная болезнь, мисс Сюзанна. Я лежу здесь день и ночь, не могу пошевелиться, чтобы не вызвать боль. Не выхожу на улицу. Не знаю, что происходит. Узнала о смерти мистера Эсмонда только через неделю. Все узнаю с опозданием: про его первую болезнь, про Сола, который сделал то, что решил сделать… Чувствуешь себя оторванной от жизни.

Я посочувствовала ей и сказала, что пришла узнать, все ли нормально с коттеджем.

— Все в порядке, — торопливо вставила мисс Торн. — Я делаю все, что могу…

— Я это вижу, все чисто и опрятно, — успокоила я ее.

Она продолжала, волнуясь:

— Говорят, после вашего приезда надо ждать перемен, мисс Сюзанна.

— Надеюсь, к лучшему.

— Мистер Эсмонд был очень добрым хозяином.

— Я знаю.

Я встала и попрощалась с миссис Торн. Дочь проводила меня по лестнице, остановилась у двери с мольбой в глазах:

— Я обо всем забочусь, стараюсь, — повторила она.

Не ясно, что же ее беспокоит, надо выяснить.

Я отправилась дальше и оказалась возле дома семьи Крингл. Ферма и ее обитатели заинтересовали меня. Я не знала, что произошло с Солом. Пыталась представить себе, как он подстригает кусты, а Сюзанна над ним издевается. Он ей не нравился, ей хотелось его подразнивать. Она всячески подчеркивала, что он полностью зависит от хозяев в замке.

Я привязала лошадь. Мимо пробежал мальчик. Он остановился и посмотрел на меня.

— Привет, — сказала я ему. Он отвернулся и убежал.

Я шла по тропке к дому и думала, что мне не следовало приходить сюда. Я только недавно была здесь с Джефом. Начала искать предлог посещения. Спрошу, что они решили делать с тем полем, оставят ли его под паром.

Я постучала. Старик сидел на стуле, миссис Крингл мыла деревянный стол, а молодая девушка связывала головки лука в пучки.

— О, опять мисс Сюзанна пришла, — сказала женщина.

Девушка посмотрела на меня красивыми карими глазами, но в них затаился страх.

— Я зашла спросить, как вы решили поступить с полем.

— Решать не нам. Нам приказывают, а мы исполняем, — ответила женщина.

— Мне бы так не хотелось. Вы ведь разбираетесь в сельских делах намного лучше меня, — возразила я.

— Джекоб говорит, если оставить поле под паром, то у нас будет мало зерна. Если поле родит мало, все равно это урожай.

— Вы правы. Думаю, Джекобу и мистеру Карлтону надо посоветоваться и принять решение.

— Угости мисс Сюзанну своим сидром, Кэрри, — велел старик.

— Он не достаточно хорош для таких, как она.

— Некоторые из нас когда-то были хороши и для таких, — криво усмехнулся старик.

Интересно, на что он намекает?

— Принеси, — прикрикнул он на девушку.

— Принеси, Ли.

Девушка направилась к бочке в углу. Мне не хотелось пить сидр, но отказаться невежливо. Они слишком обидчивы.

— Она сама его делает, — старик кивнул в сторону женщины. — Он хорош, вам понравится, мисс Сюзанна, если только вы не погнушаетесь выпить с такими людьми, как мы.

— Какая глупость! Почему мне отказываться?

— Не всегда следует доискиваться причин. Осторожно, Ли.

Ли открыла кран и наполнила кувшин золотистой жидкостью. Мне поднесли стакан. Я попробовала напиток, мне не понравился вкус, но придется выпить, иначе они обидятся. Напиток крепкий. Они все внимательно следили за мной.

— Я помню вас маленькой, — сказал старик, — много лет назад… когда еще был жив ваш дядя и отец жил в замке. Перед тем, как он убил своего брата и удрал.

Я молчала и чувствовала себя неловко. Я ощущала ненависть, идущую от старика и женщины. Девушка совсем другая. Она погружена в собственные проблемы. Она симпатичная, ее глаза напомнили мне испуганный взгляд мисс Торн.

Я поняла, что она беременна. Уже заметен живот. Я обратилась к ней:

— Ты живешь здесь с мужем?

Я совершенно не ожидала такой реакции. Девушка побагровела и смотрела на меня, как на ведьму, умеющую разгадывать чужие секреты.

— У нашей Ли пока нет мужа.

— Нет… я не замужем, — она выговорила слова с горечью.

В тот момент в окне промелькнула тень. Я обернулась. Человек исчез. Я смутилась еще больше. Кто-то наблюдал за мной через окно. Всегда неприятно, когда тебя осматривают, а ты даже не подозреваешь об этом.

— Там кто-то есть, — сказала я. Женщина покачала головой:

— Грач пролетел… Нет, наша Ли не замужем, — продолжала женщина. — Ей только шестнадцать. Она подождет еще годок-другой, а когда выйдет

замуж, не будет жить здесь. Ферма и так не дает дохода. Вы считаете, мы плохо ведем дела?

— Я так не считаю, миссис Крингл.

— А зачем же вы пришли? Лучше прямо скажите, мисс Сюзанна.

— Я хочу со всеми познакомиться.

— Да что вы! Вы же знаете нас с самого вашего детства. Конечно, один раз вы уезжали, когда мистер Эсмонд внезапно занемог и наш Сол…

— Закрой рот, женщина, — приказал старик. — Мисс Сюзанна не желает об этом слушать.

— Лучше будем думать о будущем, — откликнулась я.

Старик хрипло рассмеялся.

— Вот это правильно, мисс, когда нет сил вспоминать прошлое.

Сидр оказался крепким, а они налили мне целый стакан. Я допила до дна и встала. Кухня немного покачнулась. Они все смотрели на меня с коварным ликованием. Кроме девушки. Она безразлична к окружающему, у нее много своих забот.

Значит, она ждет незаконного ребенка. Каково же ей придется в такой семье!

Я собиралась сесть на лошадь, когда ко мне подбежал мальчик, которого я видела раньше.

— Помогите мне, мисс. Мой котенок залез в сарай и плачет. Я не могу его снять. А вы сможете. Помогите.

— Покажи мне дорогу. Он улыбнулся:

— Покажу. Достанете моего котенка?

— Достану, если смогу.

Он быстро зашагал вперед, я за ним. Мы прошли через поле к сараю, дверь которого была открыта.

— Котенок… высоко залез… не может спуститься. Вы его достанете.

— Я попробую.

— Там, мисс.

Он пропустил меня вперед. Я вошла, и дверь мгновенно захлопнулась. Я оказалась в полной темноте и после солнечного света ничего не видела.

Я вскрикнула от удивления, но раздался щелчок задвижки и мальчик убежал. Я осталась одна.

Я осмотрелась и вдруг по спине поползли мурашки. Я слышала выражение «волосы встали дыбом», прежде я не испытывала ничего подобного. С балки на крыше свисал труп мужчины. Он раскачивался на веревке и слегка поворачивался.

Я закричала:

— Нет, нет. — Мне хотелось вырваться оттуда.

Первые секунды были кошмаром. Мальчик закрыл меня в сарае вместе с мертвецом… повешенным. Меня охватил ужас. В сарае темно, жутко, я этого не вынесу. Мальчик нарочно так поступил. Никакого котенка здесь нет, только, повешенный.

Я дрожала. Меня специально заманили в сарай. Мальчик знал, что здесь мертвец. Почему со мной так обошлись? Я запаниковала. Не знаю, что делать. Сарай расположен далеко от дома. Если закричать, услышат ли они… а если и услышат, то придут ли помочь?

Маловероятно. Я физически ощущала волны ненависти в той кухне… ото всех, кроме Ли. У нее слишком много своих забот, чтобы думать обо мне.

Я осознала свою беспомощность. Что же делать? Может, он не умер? Надо его снять, попытаться помочь. Но инстинктивно хотелось вырваться, убежать, позвать на помощь. Я потрясла дверь. Она закрыта снаружи. Я забарабанила. Сарай затрясся, так как постройка непрочная.

Нужно проверить, жив ли мужчина. Но меня тошнит от страха. Хочу вырваться на солнечный свет подальше от этого жуткого места.

Я снова обернулась на страшного мертвеца. Теперь видно, что фигура слишком легкая, безжизненная. Он слишком легко поворачивается.

Я в ужасе смотрела на нечеловеческое, гротесковое лицо. Оно белое как снег, и алой краской нарисован широкий рот.

Это не человек, но на нем брюки, рубашка, кепка — повседневная крестьянская одежда. Я не смела приблизиться к пугалу и снова забарабанила в дверь и закричала:

— Выпустите меня отсюда. Помогите!

Я стояла спиной к повешенному. У меня возникло чувство, будто он может ожить, срезать веревку с шеи и подойти ко мне… Что тогда?

На меня действует сидр. Они специально угостили меня самым крепким, какой есть в доме. Они меня ненавидят. А кто тот мальчик, закрывший меня в сарае? Наверняка Крингл. Я слышала, у них в семье два сына и дочь.

Я продолжала колотить в дверь и звать на помощь.

Нужно успокоиться и подумать, что все это значит. Это сделали Крингли. Хотели меня напугать. Велели мальчику привести меня и запереть. Зачем? Они собираются держать меня здесь? Или хотят убить? Наверное, это слишком абсурдно, но я так напугана, и мне все кажется вероятным.

Нужно отсюда выбраться. Не могу оставаться в этом сарае с ужасным повешенным, который жутко улыбается, вращаясь на веревке.

Я снова закричала и забарабанила. Дверь стала немного сдавать под моим натиском. Появилась надежда. Кто может пройти мимо и услышать меня? Сколько мне здесь сидеть?

Я облокотилась на дверь. Нужно рассуждать реально и спокойно. Меня запер вредный мальчишка. Но что означает фигура повешенного? Почему мальчик сочинил историю про котенка? Мальчишки вредные, по своей природе. Некоторые из них любят подшучивать. Может, этот мальчишка решил, что будет смешно закрыть меня в сарае вместе с повешенным пугалом? Зачем? За всем этим есть какой-то смысл. Я не останусь здесь долго. Меня хватятся, но откуда им знать, где меня искать?

Если подойти к той штуке поближе и посмотреть… Нет, я не могу. Фигура такая жуткая в темноте… Кажется настоящим человеком.

Снова стала бить в дверь и звать на помощь. Прислушалась, сердце подпрыгнуло от надежды. Я услышала голос:

— Эй… Что случилось? Кто там?

Я с новой силой колотила в дверь, весь сарай сотрясался. Звук копыт и голос:

— Подождите. Я иду. — Лошадь остановилась. Тишина. Потом снова голос: — Подождите. — Защелка отодвинута, и я почти упала в объятия мужчины, вошедшего в сарай.

— Боже! Что ты тут делаешь, Сюзанна?

Кто это? Я его не знаю. Но в тот момент я лишь радовалась освобождению.

Он обнял меня на мгновение и сказал:

— Я думал, сейчас сарай рухнет.

— Меня завел сюда мальчишка… — заикалась я. — И запер дверь. Я оглянулась, а там… это.

Он посмотрел на пугало, висевшее на веревке.

— Какая ужасная шутка. Как глупо.

— Сначала я подумала — это человек, пока не увидела лицо.

— Неужели они не могут забыть…

Я не знала, о чем он говорит, но теперь я осознала: из страшной ситуации я угодила в весьма опасную. Из огня да в полымя.

Он подошел к повешенному и посмотрел.

— Это их пугало. Зачем они его повесили?

— Мальчишка просил достать котенка.

— Сын Крингла?

Я рискнула. Сюзанна должна знать детей Крингла. Я кивнула.

— Это слишком. У некоторых от страха мог бы случиться сердечный приступ. Ты просто из другого теста, Сюзанна. Давай выбираться отсюда. Где твоя лошадь?

— Возле фермы.

— Хорошо. Пойдем… Я утром приехал. Узнал, что ты осматриваешь хозяйство, и поехал тебя искать.

Мы вышли на солнечный свет. Я все еще дрожала, но уже смогла рассмотреть своего спасителя. Он очень высокий, у него властный вид. Я любовалась этим качеством в отце, и вдруг поняла: вот чего не хватало Филипу. Мужчина темноволосый; карие глаза проницательно смотрят на меня. Он заметил мой взгляд и сказал:

— Позволь посмотреть на тебя, Сюзанна, сильно ли ты изменилась после кругосветного путешествия?

Я постаралась скрыть свое беспокойство.

— Некоторые считают, немного изменилась.

Он не сводил с меня глаз. Я сняла шляпу и тряхнула головой. Я считаю, что без шляпы я больше похожа на Сюзанну.

— Да, ты стала зрелой. Путешествия способствуют зрелости, особенно такое, как твое.

— Хочешь сказать, я выгляжу старше?

— А разве все мы не постарели? Мы не виделись больше года. Я не видел тебя, когда ты вернулась из Франции после окончания школы. Сколько времени ты тогда прожила дома?

— Месяца два.

— А потом тобой овладела дикая мысль отправиться в Австралию. Я знаю, тебе удалось разыскать отца.

— Да, удалось.

— Давай вернемся. Ты выглядишь потрясенной. Жуткое пугало. Эта семья весьма мстительная. Мне они никогда не нравились. Почему они обвиняют тебя в смерти Сола? Я знаю, ты постоянно придиралась к нему. Жаль, что ты погладила их против шерсти. Во всем повинен их религиозный фанатизм. Старый Мозес — упрямый черт, который мнит себя ангелом. Он строго воспитывал сыновей, и что это дало? Сол закончил жизнь на веревке, а Джекоб превратился в копию отца. К тому же он еще и дурак, если приложил руку к этому трюку с пугалом. Ему надо быть осторожнее теперь, когда ты всем заправляешь. Ему надо тревожиться, чтобы не лишиться фермы. Они все страшатся перемен, которые ты введешь. А что касается его дочери… Ли, кажется?

— Да, Ли, я видела ее утром.

— Я уверен, ей трудно приходится. Она выглядит испуганной до смерти.

Меня поразила новость. Значит, Сол Крингл повесился в сарае! Из-за этого меня заперли вместе с повешенным пугалом. В семье Крингл есть какая-то тайна, и в ней замешана Сюзанна.

Внезапно меня накрыла волна страха. Но пока мне надо выяснить, кто же мой спаситель. Мы возвращались в замок. Он говорил всю дорогу, а я изо всех сил старалась себя не выдать.

В конюшне мне повезло впервые за все утро. Один из конюхов сказал:

— Так вы нашли мисс Сюзанну, мистер Малком.

Так я узнала, что мой спаситель — человек, которого я обманным путем лишила наследства. Джанет ждала нас в холле.

— Доброе утро, мистер Малком, — приветствовала она.

Я поймала на себе ее испытующий взгляд,

— Обед подадут через час.

— Спасибо, Джанет, — ответил Малком.

Я поднялась к себе, и сразу же в дверь постучала Джанет.

— Войдите, — я снова отметила испытующий взгляд.

— Вы не знаете, сколько времени погостит у нас мистер Малком? Миссис Бейтс интересуется, он любит шафран, у нее кончился.

— Я не знаю.

— Он всегда приезжает неожиданно… с тех пор,

как ваш дедушка позволил ему бывать здесь после той трагедии.

— О, да, с Малкомом никогда не знаешь, как себя вести.

— Вы ведь с ним никогда не ладили, правда?

— Вы слишком похожи, я всегда это говорила. Вы оба хотите хозяйничать. Мне всегда казалось, бедный мистер Эсмонд разрывался между вами двумя.

— Ты права.

— Вы всегда цеплялись друг другу в горло. Я жду визитов мистера Малкома и считаю, что они идут вам на пользу. — Она загадочно посмотрела на меня. — Иногда вы можете быть маленьким дьяволом.

— Думаю, я вела себя глупо.

— Вот уж не ожидала услышать от вас такое. Я всегда говорила, что мисс Сюзанна считает правильной лишь одну точку зрения — ее собственную. С мистером Малкомом такое иногда тоже бывало. Но он очень любит замок. И крестьяне его уважают. Не то чтобы они не любили мистера Эсмонда, но он был слишком мягким, постоянно все обещал и не выполнял. Ему хотелось угодить людям. Он терпеть не мог отказывать. От него только и слышали: «Да, да», хотя он заведомо многое не мог исполнить.

— В этом он ошибался.

— Я бы согласилась с вами, мисс Сюзанна, но его все так любили. Всех нас шокировала его внезапная смерть. Все его оплакивали.

Я знала, что о смерти Эсмонда спрашивать безопасно, ведь Сюзанна находилась в отъезде.

— Я бы хотела услышать побольше о его болезни.

— Началось так же, как в первый раз, когда вы были еще здесь. Те же симптомы… им овладела слабость. Помните, как он болел, когда вы вернулись из Франции. Тогда в замке гостил мистер Гарт. В то время, когда Сол Крингл совершил самоубийство. Потом мистер Эсмонд поправился. Звучит драматично, не правда ли? Вы тогда решили поехать искать отца. Я понимала ваши чувства. Не забуду тот день, когда Сола нашли повешенным в сарае. Никто не знал, почему он так поступил. Возможно, из-за старого Мозеса. Он всех заставляет плясать под свою дудку, Сола и Джекоба, а теперь внуков. Я уверена, что Ли, Рубену и Амосу не позавидуешь. Но они почему-то обвиняют вас в смерти Сола. Вы всегда придирались к нему, издевались над ним. Вы постоянно пропадали в их доме, помните?

— Я хотела убедиться, что они правильно ведут дела на ферме.

Она хитро взглянула на меня:

— Конечно. Но тогда всем управлял мистер Эсмонд. Они говорили, что Сол получил такое строгое воспитание, и если совершил какой-то грех, то был уверен — гореть ему в аду вечным пламенем. Этим можно объяснить его смерть.

— Но почему? Если он был уверен, что попадет в ад, разумнее было бы отложить свое появление там.

— Узнаю прежнюю Сюзанну. Вы всегда отличались непочтительностью. Мы говорили с миссис Бейтс, что мисс Сюзанна не боится ни Бога, ни людей. Ваша мать постоянно переживала.

— О, моя мама… — прошептала я.

— Бедняжка! Она так и не сумела пережить, что ее бросили… Он уехал с ее лучшей подругой…

— На то у них были свои причины.

— У всех найдутся причины. — Она двинулась к двери, обернулась и продолжила: — Ну, я рада, что теперь вы ладите с мистером Малкомом. Конечно, пока рано решать. Вы рычали друг на друга как кошка с собакой. Уверена, все из-за замка. В старые времена ради замков шли на убийство, пускали стрелы, поливали горячим маслом. Теперь действуют по-другому.

— Теперь все улажено, — заверила я. Она осторожно заметила:

— Вы всегда мечтали стать хозяйкой замка. Я уверена, вы из-за этого решили выйти за Эсмонда. А теперь получили замок без замужества. Если б Эсмонд был жив, вам пришлось бы с ним считаться. Конечно, вы все равно делали бы по-своему. Но теперь вы единственная владелица.

— Да, — кивнула я.

Как странно, что она разговаривает со мной подобным образом. Но ее не стоит упрекать. От Джанет я узнала так много, а мне необходимо все знать о Сюзанне.

— Ну, я пойду, пока вы будете прихорашиваться к обеду.

Как же мне не испытывать благодарность к Джанет! Значит, мы с Малкомом давние враги. Он мечтал получить замок, рассчитывал унаследовать его после смерти Эсмонда. Безусловно, для него удар — узнать что я, вернее Сюзанна, указана в завещании раньше него.

Теперь мне надо соблюдать предельную осторожность. Малком хорошо знает Сюзанну, правда, давно ее не видел. К счастью, они недолюбливали друг друга, все же он в состоянии распознать самозванку, и это доставит ему удовольствие.

Наступает решающая проверка. С остальными было относительно просто. Если б не плохое зрение Эмералд, она оказалась бы тоже сложной преградой. Но Малком такой проницательный. Ничто не доставит ему большего восторга, чем разоблачение самозванки. Лишь я помешала ему владеть замком.

Обедать мы будет втроем, и я трепещу от ожидания. Жаль, что я не успела подготовиться к встрече с Малкомом лучше.

Во главе стола сидела Эмералд. Она сощурилась в сторону Малкома:

— Я знала, что ты скоро появишься.

— Я не слышал, что Сюзанна уже вернулась, и думал взглянуть, не нужна ли в чем-нибудь моя помощь.

— Джеф Карлтон доволен, что ты приехал.

— Мы еще не виделись. Я искал Сюзанну.

— Я была очень рада видеть тебя, — намекнула я.

— Вот это неожиданность, правда, Малком? — заинтересовалась Эмералд.

— Не удивительно при подобных обстоятельствах. Думаю, надо поговорить с Кринглами. Они зашли слишком далеко.

— Надеюсь, все решится миром, — отозвалась Эмералд, — потому что я не выношу ссор. Я их столько пережила, с меня довольно.

— Наверняка это проделки их мальчишек, — решил Малком.

Надо и мне что-то сказать, подумала я. Уж слишком долго я молчу.

— Я была в их доме, мальчишка попросил меня спасти котенка в сарае. Я пошла, а там…

— А там висит пугало в одежде Сола, — закончил Малком.

— Какой ужас! — воскликнула Эмералд.

— Он висел как человек.

— На голове кепка, — добавил Малком. — Вполне можно принять за человека, пока не увидишь лицо. Жутковатое зрелище.

— Сюзанна испытала потрясение и потому сегодня молчалива.

— Кринглам пора забыть, — заметил Малком. — Хватит обвинять тебя… нас в случившемся. Сол сошел с ума, если вы хотите знать мое мнение. — Он смотрел на меня, не мигая. — Возможно некоторым известна истинная причина его самоубийства, но лучше о ней не говорить.

— Да, надо забыть об этом. У меня уже голова заболела от этих разговоров, — взмолилась Эмералд.

Потом она заговорила о новом способе лечения головной боли, весьма эффективном, с ее точки зрения.

— В состав лекарства входит розмарин. Кто бы мог подумать, что он имеет успокаивающее действие.

Я оживленно продолжила разговор о травах и все время подсознательно думала: надо выяснить, что делала Сюзанна в день смерти Сола. Наверняка, она замешана в его смерти.

После обеда Эмералд пошла к себе отдыхать. Я не спрашивала, чем. будет заниматься Малком, а пошла в свою комнату просмотреть бумаги, касающиеся хозяйственных дел.

Мне хотелось вычеркнуть из памяти ту висящую фигуру в сарае.

Я не читаю дневники Эсмонда, мне неловко. Но мои принципы в данной ситуации нелепы и абсурдны, ведь из-за моего поведения, вернее маскарада, который я разыгрываю, дело все больше приобретает криминальный характер.

Иногда мне хочется собрать чемодан и исчезнуть, оставив записку Малкому: Сюзанна умерла, а я играла ее роль. У меня нет права находиться здесь, и я ухожу.

Но куда? Что я буду делать? Мои средства к существованию скоро закончатся. Может, мне пожить некоторое время у Халмеров, пока я не найду себе какую-нибудь работу.

Не могу оставаться в комнате, я здесь задыхаюсь. Я вышла из замка, пересекла поле и направилась в лес. На опушке, где когда-то стояла с Анабель и смотрела на замок, я прилегла на траву.

Сила моих чувств удивляет и тревожит. Меня околдовал замок. Никогда по собственной воле я не откажусь от него. Иначе я буду постоянно терзаться желанием вернуться в него снова.

Он меня приворожил. Такое же воздействие он оказывал и на Сюзанну. Она согласилась выйти замуж за Эсмонда, лишь бы получить этот замок, А она никогда не любила Эсмонда, это ясно из его дневников. Она испытывала к нему насмешливую привязанность, как и к Филипу. Представляю, как она вошла в одной рубашке в спальню Эсмонда. Какой он должен был испытать восторг. Бедный Эсмонд.

А Сюзанна! Она стремилась нравиться, хотела, чтобы ее обожали, считали прелестницей и чаровницей. Я сразу это поняла.

Она задержалась на острове только из-за Филипа.

Лес успокоил меня, как будто я нахожусь под охраной душ моих родителей. Как же я, получившая строгое воспитание, такая законопослушная, вдруг оказалась замешанной в таком обмане? Пыталась найти себе оправдание и не находила. Я потеряла всех, кого любила. У меня нет средств к существованию. Жизнь нанесла мне тяжелый удар. И вдруг мне представилась такая возможность. Играя эту роль, я избавилась от депрессии. Но все же это не является оправданием, твердила я себе.

Но я лежала в тени деревьев и знала, если начать все сначала, я поступила бы так же.

Треснула ветка, и я вздрогнула. Кто-то идет. Сердце забилось от неуверенности, когда я увидела Малкома.

— Привет, я видел, что ты пошла в этом направлении. — Он растянулся на траве. — Ты расстроилась?

— Поневоле расстроишься.

Он загадочно посмотрел на меня.

— В старые времена… — он замолчал. Мне хотелось, чтобы он договорил.

— Что? — подсказала я ему, хотя чувствовала, что ступаю по скользкой дорожке.

— Перестань, Сюзанна. Ты что, не знаешь, какой ты была? Бессердечной, циничной. Ты бы отнеслась к этому инциденту, как к практической шутке.

— Шутка?

— Я не ожидал, что ты будешь выпускать пар.

— Что?

— Я преувеличил, — рассмеялся он. — Но Гарт всегда говорил, что Сюзанна закована в рыцарские доспехи снаружи и изнутри. Она пройдет по жизни, не позволив вражеским стрелам задеть себя. Помнишь?

— О, Гарт… — протянула я, избежав прямого ответа.

— Я соглашался с ним. Но теперь думаю, что там, в сарае, стрела прошла сквозь кольчугу, поранив тебя.

Я зевнула:

— Пора возвращаться.

— Тебе никогда не нравилась моя компания, не так ли?

— Сколько можно упрекать прошлым?

— У меня есть такое желание, потому что ты изменилась.

— Люди всегда кажутся другими, если долго не видятся.

— Неужели и я изменился?

— Скажу тебе позже, когда обдумаю.

Я встала с травы.

— Не уходи, Сюзанна.

Я остановилась, а он загадочно смотрел на меня. Я смутилась.

— Мне хотелось поговорить с тобой,

— О чем?

— О делах, конечно. Теперь тебе придется относиться к ним серьезно. Пока ты находилась в отъезде, я много общался с Джефом и Эсмондом. Эсмонд просил меня помочь ему в делах. Замок требует много заботы и внимания. Имеешь дело с людьми, приходится думать об их проблемах.

— Мне это известно.

— Я так никогда не считал.

— У тебя обо мне странное мнение.

Он вскочил с травы и стоял совсем близко. Меня тревожила его близость.

— Теперь ты вернулась. Хочешь, чтобы я уехал?

Не знаю, почему во мне проснулся дух приключения. Я же понимала, что мне опасно находиться в его обществе. Он может догадаться, что я не Сюзанна. Но он меня волнует. Видно, я искательница приключений, и без риска жизнь становится для меня пресной. Поэтому я сказала:

— Нет, нет. Не уезжай… пока.

Он схватил мою ладонь и крепко сжал на мгновение.

— Хорошо, Сюзанна, я останусь. Мне хочется остаться.

Я отвернулась, стараясь не выдать своих чувств. Этот человек странным образом действует на меня

Мы направились в замок, и он говорил о поместье. За ужином его не было. Он ужинал с Джефом. Я разочаровалась немного, но без него все же спокойнее. Эмералд не докучала мне вопросами.

Она язвительно отзывалась о Малкоме.

— Он все узнает от Джефа. Ведет себя так, словно замок принадлежит ему… даже когда был жив мой бедный Эсмонд.

— Бедный Эсмонд, он так и не оправился после первого приступа болезни, — задумчиво отозвалась я.

Она кивнула:

— Он так сильно болел в тот первый раз. Но ты ведь помнишь.

— Конечно.

— Так болел, на него было жалко смотреть. Я много времени проводила у его постели. А потом он выздоровел… И ужасная смерть Сола, которая нас всех потрясла. А потом ты отправилась на поиски отца.

— Ты все так живо напомнила.

— Я этого никогда не забуду. Я считаю, что после первой болезни Эсмонда, у Малкома зародились надежды оказаться следующим наследником. Твой дед любил развлекаться. Он укреплял надежды Малкома на замок. Но дед ненавидел своего брата и однажды сказал, что Малком точная его копия. Но Малкому он, наверняка, многое посулил… он часто сюда приезжал после твоего отъезда. Он делал гораздо больше, чем мой бедный Эсмонд. Эсмонд с радостью доверял ему ведение дел. Бедный ягненок, он, видимо, плохо себя чувствовал.

— Бедный Эсмонд, — эхом откликнулась я.

— Тебе не следовало уезжать от него на такое долгое время, Сюзанна.

— Ты права.

Я сменила тему, спросив, не болит ли у нее спина. Она подробно стала рассказывать о своем здоровье.

Я поднялась к себе. Спать совсем не хотелось. Нужно поступиться своими принципами и дочитать дневник Эсмонда о самоубийстве Сола.

Я разделась, легла в кровать и взяла дневник. Читаю.

«Беспокойная ночь. Ждал С. Она не пришла. Скорей бы она согласилась на наш брак. Она твердит: „Не сейчас, еще не время“. У нас Гарт. Они с С. без конца спорят. Я пытался их примирить, но она называет его выскочкой. Меня поражает С. Она ненавидит Гарта и Сола Крингла».

Следующая запись:

«Приехал Малком. Он не ладит с С. У них холодные отношения. Она его презирает, он ее игнорирует или делает вид. Я не верю, что можно с равнодушием относиться к С.

С. отсутствовала весь день. Интересно, где она? Спрашивать бесполезно. Она терпеть не может, когда за ней «шпионят». Это ее словечко. Заметил, как она выходила из конюшни и долго разговаривала с Гартом. Я наблюдал из окна своей комнаты. Я беспокоюсь, когда они вместе. Все время боюсь, что она ему нагрубит и разразится скандал. Но теперь отношения у них немного наладились. Я спустился вниз встретить ее. Она разгоряченная, а когда я ей это сказал, она резко парировала: «Сейчас не зима». Рассердилась. «Следил за мной?» «Да, я видел, как ты беседовала с Гартом. Я рад, что ты теперь меньше с ним ссоришься». «Неужели?» «Да, вы беседовали вполне дружелюбно». «Я никогда не буду дружелюбной с этим человеком», — закричала она на меня. Потом она рассмеялась и поцеловала меня. Когда С. меня целует, я не могу думать ни о чем другом. Хорошо бы так было всегда.

Прошлой ночью ко мне пришла С. Я никогда не уверен, придет ли она. Она странно ведет себя. Принесла бутылку сидра, которую ей подарила Кэрри Крингл. «Бедный Эсмонд, ты, наверное, ужасно себя чувствуешь, когда я прихожу к тебе ночью вот так. Не хочешь — этого больше не повторится». Как характерно для нее. Она знает, как я ее хочу. Иногда это ее радует, иногда раздражает. «Напиток возбудит твой пыл и умерит твою скромность. Давай выпьем». Она наполнила два бокала, которые принесла с собой. Она поднесла бокал к моим губам и заставила выпить. Сама только пригубила свой бокал. Я опьянел. На утро я проснулся, она уже ушла. Одно стихотворение Китса напоминает мне С. La belle dame sans merci. С. меня чарует. На следующее утро я заболел. Боюсь, виноват ее сидр. С. пришла меня навестить. «Не может быть из-за сидра. Я же не заболела». Я напомнил ей, что она только пригубила свой бокал. «Нет, я тоже выпила целый бокал», — резко возразила она».

Следующая запись месяц спустя:

«Сегодня мне лучше. Слабость проходит. С. готовится к отъезду. Говорит, хочет повидать своего отца. Думаю, она расстроилась из-за Сола. Он повесился в сарае вскоре после моей болезни. Ходят сплетни, что С. превратила его жизнь в ад и даже грозила забрать у них ферму. Это несправедливо. Она много времени проводит в доме Кринглей. Как это неприятно. Мне понятно ее стремление уехать».

Далее записи отрывочные:

«Получил письмо от С. От адвоката она узнала адрес отца. Он живет на далеком острове, пишет она, где является белым вождем. Она жаждет вcтречи с ним. Сегодня приехал Гарт, а вчера Малком. Мне приятно их видеть».

«Немного тошнит. Такие же ощущения, как и во время первой болезни несколько месяцев назад. Опять слабость, тошнота. Должен был объезжать угодья с Джефом. Малком поехал вместо меня».

«Сегодня немного лучше, а вечером опять хуже. Придется вызвать врача».

«Постоянно желаю, чтобы С. была рядом. Когда она вернется? Малком обещал остаться жить в замке, если мне будет нужна помощь. Я понимаю, он меня считает слабаком. Я поблагодарил его за помощь. Когда вернется С., мы поженимся. Она не захочет, чтобы здесь жил Малком. Нужно обдумать, как все устроить».

Следующая запись через неделю:

«Сильно болел и не делал записей. Слишком ослаб, чтобы много написать сегодня. Постоянно думаю о С. Малком и Гарт очень хорошие. Как бы я хотел избавиться от беспокойства».

Это последняя запись. Я поняла, он вскоре умер.

Я закрыла дневник и задумалась. Я нисколько не приблизилась к разрешению тайны Сола Крингла, но теперь я больше знаю о Сюзанне и Эсмонде.

Помню слова Кугабель: «Она колдунья, чародейка». Возможно, Кугабель была права. Я не могла заснуть. Какую опасную роль я на себя взяла

«Чем все закончится?» — спрашивала я себя.