Мастер Гравитации

Глава 1

В просторном зале, на нулевом этаже, где стены были настолько голыми, что пауки отказывались там жить из-за отсутствия интерьера, а пространство было таким пустым, что даже эхо чувствовало себя одиноко, молодой мужчина ростом под два метра поднимал гантели весом с небольшого пони — по восемьдесят килограммов каждая. Мышцы его играли под кожей, словно змеи, пытающиеся сбежать из-под нее. Он размышлял, что этот «детский» вес уже маловат для него, но был доволен количеством выполненных подходов и тем, как сила разливается по его венам, словно кофеин из пятой чашки эспрессо.

Этот внушительный парень был настолько увлечен физическим развитием, что в мире, где Одаренные предпочитали махать палочками и шептать заклинания, его увлечение выглядело так же странно, как мертвец на вечеринке живых. Но он был другим. У него были свои тайны и, возможно, даже свой подземный бункер.

— Кхе-кхе… — раздался наигранный кашель, словно кто-то пытался привлечь внимание перед тем, как упасть замертво.

Не переставая поднимать гантели, парень лениво обернулся на звук и увидел перед собой человека с густыми ухоженными усами.

— Ты, как всегда, предсказуем, Добрыня, — улыбнулся вошедший, приближаясь так медленно, словно боялся наступить на свою тень. — Если мне нужно тебя найти, я всегда знаю, где искать.

— В большом теле большой дух, как говорят, — отозвался «крупногабаритный», улыбаясь.

— Лучше бы у тебя был Дар, сын, как у всех нас, — вздохнул усатый, и его усы вздохнули вместе с ним. — Но я пришел поговорить совсем о другом.

— Если ты насчет документов по последней сделке с торговцами, то я еще их не читал, — улыбнулся Добрыня.

— Да я уже понял: у тебя на первом месте всегда тренировки, — отец неодобрительно покачал головой. — Но дело касается твоего поступления в академию. Тебе уже восемнадцать лет, пора бы и честь знать.

— Отец, опять ты за своё, — нахмурился Добрыня, сжав сильнее гантели. — Я же говорил, что не хочу этого. Не все аристократы рвутся в эту академию, многие спокойно обучаются дома и наслаждаются жизнью.

Глава Рода усмехнулся, но затем лицо его стало серьезным.

— Ты и бизнесом-то не особо интересуешься. Дома сидят только те, кто боится выйти на улицу и столкнуться с реальностью. А ты не настолько занят, как императорские бездельники. Так что это даже не обсуждается. Собирай свои пожитки, пока я не передумал и не отправил тебя туда силой.

Сын попытался еще раз убедить отца в обратном, привел несколько весомых аргументов, тяжелее его гантелей. Но глава Рода оставался твёрд в своем решении, отбивая каждое слово Добрыни, словно мячик для пинг-понга.

— Кстати, уже решено: вместе с тобой на учебу поедет младшая сестра, — заявил он после паузы, которая казалась вечностью.

— Что? — Добрыня поморщился. — Я же говорил, что это плохая затея. Маше опасно находиться в этой бойне под названием академия: она ещё слишком юная, чтобы погибнуть так рано. Ты должен повлиять на неё, отец. Тебя, может быть, она и послушает, прежде чем спалит дом.

Глава Рода хитро улыбнулся и показал сыну экран телефона.

— Думаешь, я не старался? Я тоже не хотел так рано выпускать её из родительского гнезда, учитывая, что она любит поджигать всё вокруг. Но смотри сам, — отец включил записанное видео на телефоне.

На экране была видна девушка с длинными волосами и таким раздраженным выражением. Она скрестила руки на груди и смотрела на отца так, словно прикидывая, не превратить ли его в пепел прямо сейчас.

— Это мама твоя снимала, — вставил глава Рода с легкой усмешкой.

На записи зазвучал голос отца, который, казалось, уже смирился со своей судьбой.

— Мария, угомонись, пожалуйста, — наставническим тоном он говорил ей. — К чему торопиться, и в шестнадцать лет идти учиться? В твоем возрасте люди ещё наслаждаются жизнью.

Едва он это произнес, как вокруг девушки вспыхнула огненная аура, способная сжечь весь дом дотла. Искры от нее подожгли штору, и слуги на видео засуетились, пытаясь потушить огонь. За кадром раздался приглушенный голос матери:

— М-да… Молодец! Но эти шторы всё равно были ужасными.

Мария же не сдвинулась с места и сказала капризным голосом.

— Я своего братишку одного туда не отпущу! Кто, если не я, спасет его от него самого? Если я сказала, что поеду, значит, так и будет! — она уже кричала, и пламя вокруг неё разгоралось только сильнее.

Отец на записи остался невозмутимым.

— Теперь ты понял, Добрыня, что все разговоры с ней безрезультатны? — отец убрал телефон в карман и посмотрел на сына так, словно тот был последней надеждой семьи. — Ты слаб, в отличие от остальных Одарённых, и академия хотя бы даст тебе шанс не погибнуть в первый же день. И, возможно, сэкономит нам на похоронах.

— Я слаб? — с лукавой ухмылкой спросил Добрыня, протягивая отцу одну из своих гантелей. — Подержи-ка, если думаешь, что я пухлый павлин.

Отец, кряхтя и напрягаясь, взял гантель в руки. Его лицо мгновенно приобрело оттенок спелого помидора, а вены на лбу вздулись, как карты в руках шулера.

— Это… ничего не меняет… — выдавил он сквозь стиснутые зубы, стараясь не уронить тяжелую гантель на ногу. — Благодаря твоему жалкому Дару физика ты можешь эти фокусы показывать. Но он у тебя такой слабый, что даже комар бы пожалел. Без развития он останется никем, и рано или поздно все остальные тебя обойдут. А знания…

— Погоди, отец! — перебил его Добрыня, наблюдая, как тот пытается не задохнуться. — Убедить меня всё равно не удастся. Готов даже поспорить с тобой, что в Академию я ни за что не поступлю. Вот увидишь!

— Поспорить со мной вздумал? — отец задрал голову, пытаясь сфокусироваться на сыне сквозь пот, заливающий глаза. — Ну ладно, давай поспорим!

— Вот дерьмище! — больше сказать нечего об этой ситуации.

Оглядываюсь вокруг, рассматривая архитектуру внутреннего двора академии, и не понимаю, как же всё так обернулось. Я ведь пытался убедить отца… Очень старался, но вот стою здесь, как последний идиот!

Конечно, можно было пойти на крайние меры, и двинуть ему по физиономии. В конце-концов, он мне не родной отец, хотя я и появился на свет в его семье. Но это было бы перебором… да и челюсть у него крепкая.

Дожил, блин! Вот это меня жизнь потрепала. Всесильный Маг Гравитации, способный целые миры превращать в космический мусор, теперь, как какой-то школьник, будет грызть гранит науки вместе с этими юными птенцами-магами. А ведь я с самого рождения в этом мире помню свою предыдущую жизнь, и всё происходящее — сущая нудятина, если не сказать хуже. Ну ничего, не всё так плохо. Вот когда меня выгонят отсюда с позором, а это, поверьте, вопрос времени, тогда даже у отца вряд ли хватит влияния впихнуть меня обратно.

Мысленно я уже представил себе, как набрасываю своё гравитационное поле и слегка усиливаю его… Сломаются ли эти стены? Рухнут ли башни? Можно ли мне тогда больше сюда не приходить? Эх… Мечты, мечты… Но пока я слаб, и даже, если захочу это провернуть, то, скорее всего, только пупок надорву.

Как говорят: раньше было лучше. Раньше я мог всё это разнести к чертям собачьим. Мог сказать, что не пойду учиться, и действительно не пошёл бы. Мог не париться о безопасности Рода и прочих близких. Раньше была другая жизнь и другой я… Живой, которого звали Атилла Гравдас! Маг Гравитации высшей пробы! Носитель тёмных знаний, и просто «милый человек», любивший превращать врагов в блинчики. Гравитация — весёлая штука, если знать, как с ней обращаться. Однако, несмотря на всё это, по прошлому я особо не тоскую. Пусть всё, что было, там и остаётся. Эта жизнь для меня — новый уровень сложности. И всё бы хорошо, но… Не хочу я учиться в этой чёртовой Академии.

Мой прежний мир был далёк от спокойствия, но там я обрёл немалую силу, и мог жить, как захочу! Не то, что здесь…

Здесь я переродился в аристократической семейке. И нужно следовать этикету, ведь тут важна репутация — и твоя, и Рода. Аристократы, типа, все приличные и воспитанные. Но порой в стенах дома такое услышишь, что уши в трубочку могут свернуться. Пусть всё это остаётся в нашем кругу, но я давно заметил: люди из знатных Родов тоже не всегда образец интеллигентности. Взять хотя бы мою младшую сестру Марию: леди ли она? Вроде да, но характер у неё ещё тот. Ангел с рожками и вилами.

— Я рада приветствовать вас, наши новые ученики! Сегодня перед вами открываются двери в прекрасный мир знаний и…

Директриса академии начала свою вступительную речь. Лично я всегда предпочитал выносить двери напролом, а не ждать, пока их передо мной милостиво отворят. Опять же, это было в прошлой жизни. Если сравнить меня тогдашнего и нынешнего, это совершенно два разных человека. Здесь я всегда спокойный, даже, если честно… ленивый. Живу беззаботно, наслаждаясь каждым моментом.

Ах да, я ведь сейчас пытаюсь вспомнить, как зовут эту Директрису. Забыл, хоть убей. Мандолина? Или Магнолия? Если так, то забавно: она явно не маг нулевого уровня. Но я особо и не слушал Машу на этот счёт: был занят тем, что запихивал свои вещи в багаж, перед тем, как покинуть дом. Да и, честно говоря, мне без разницы, как её зовут. Слова сестры я часто пропускаю мимо ушей — уж слишком она болтлива. Главное, что я не забыл взять свой инвентарь для тренировок, ведь без него никуда… Если остановлюсь, то и развитие затормозится.

Судя по рекламным плакатам, которые мелькали, пока мы ехали сюда, Директриса уже лет двадцать тут всем заправляет и является дамой из очень старого и знатного Рода. Такой палец в рот не клади — откусит по самое плечо.

— Не забывайте, будущее Империи зависит от вас! — вещала она с таким апломбом, что кафедра под ее руками скрипела от перенапряжения. — Когда вы закончите академию, вы должны с честью нести полученные знания и трудиться на благо не только своей репутации и Рода, но и всей Империи!

С честью? Я бы сказал, с дырой в груди от картечи, учитывая, как этот мир уступает моему старому миру по силе. Когда это только закончится? Только приехал, а уже хочется обратно в прошлую жизнь. Сколько можно нудеть о том, кто и что должен? Я уже там так «отпахал», что мне бы пожизненную пенсию выписать на все последующие реинкарнации. Что забавно, о прошлой жизни я вспоминаю только тогда, когда меня всё реально бесит. А здесь бесит меня всё! Стою в толпе и изо всех сил стараюсь не наступить на какого-нибудь важного аристо-задохлика или не снести его плечом. Хотя, может, и стоило бы? Меньше конкурентов будет.

Жизнь не бывает легкой, и не любит давать «в кредит», зато гематокрит снижает регулярно. Ха! Вспомнил словечко от одного знакомого лекаря. Гематокрит — это процент клеток крови в общем объеме. А при частых войнах этот показатель падает. Кто-кто, а уж я это точно знаю.

— Добрыня, — по моей пояснице поскребли пальцем. — Знаешь, я тут подумала: как это родители так удачно дали тебе имя сразу после рождения? Неужели они предвидели, какой дуб вырастет?

Ни минуты покоя. Тяжело вздохнув, я широко улыбнулся и развернулся к своей младшей сестре. Моя тень полностью накрыла ее, и, уставившись сверху вниз, я парировал этой мелкой и доставучей шиле, которую все же люблю — семья у нас достаточно дружная, куда деваться.

— Да ты что? А меня вот удивляет другое, дорогая сестричка: почему тебя назвали Марией? Такое нежное, милое и красивое имя… Совсем не отражает твоего характера.

Ставлю на то, что сейчас она закипит. Ей всего шестнадцать, а характер — как у вулкана на грани извержения. Может, нам ее подкинули какие-нибудь воинственные расы? Или она пошла в деда. Хотя, дед для меня — та еще загадка, слышал о нем только из разговоров родителей. С дедом, вообще, обидно вышло. Единственный в нашем Роду, кто не был тряпкой, и прошел через все круги ада. Но, увы, общения между нами не случилось.

— Добрыня! Ты думаешь, твоя ирония не долетит до меня с высоты твоего роста? — Маша захлопала длинными ресницами, глядя на меня с вызовом. Бедняжка, скоро у неё шея затечет, так высоко голову задирать. — Иначе я не понимаю, почему ты так смело говоришь.

— Маша, скажи честно, зачем ты увязалась за мной в академию? Тебе мало было всех тех лет, чтобы меня дома доставать? — теперь уже я решил ее поддеть.

Тут, кстати, тоже интересная ситуация: в академию поступают с восемнадцати лет, а с шестнадцати — только избранные гении и самые сильные Одаренные.

Она явно постаралась, чтобы поступить со мной в один год. Правда, она давно была гордостью семьи, и глупой ее не назовешь: начитанная… Но характер оставляет желать лучшего.

— В смысле, доставать? — Маша топнула туфелькой по каменной кладке. — Да я, наоборот, за тобой присматриваю, дубина… и оберегаю! Специально раньше поступила сюда! Разве могла я позволить тебе одному отправиться сюда? Или ты думаешь, тут все такие же дружелюбные, как я, и проблем не будет?

Смешно слышать о дружелюбии от человека, с которым даже сверстники боятся становиться в спарринг. Несколько раз были проблемы с другими Родами после того, как она избивала их наследников за особо глупые шутки в ее адрес. Меньше наследников — меньше проблем, верно?

— Маша, закрой рот, пока он не привлёк кого-то похуже меня, — я легонько потрепал её по голове, превращая прическу в шедевр абстракционизма. — Вдруг эта мудрая женщина за кафедрой рассказывает, как нам выжить в первые сутки?

Глаза моей младшей сестры потемнели, но на этот раз она решила не взрываться и продолжила тихо бормотать себе под нос. Тем временем Директриса, состязаясь с ней в многословности, вещала в микрофон что-то важное для мирового баланса. Я же, игнорируя обеих, рассматривал обстановку.

Вокруг нас толпились такие же новички из знатных Родов. Некоторые явились в одиночку, видимо, родители решили проверить их выживаемость. Мы с Машей тоже прибыли вдвоём, потому что семейный бюджет не предусматривал роскошь свиты. Но были и те, кто решил сразу показать свой статус или чьи родители тряслись над ними больше, чем над фамильными драгоценностями. Эти студенты развалились под шатрами, спасаясь от яркого солнца, в окружении личной свиты и охраны.

Я даже заметил одного из них — Николая Вяземского, старшего отпрыска княжеского Рода нашей области. Вокруг его шатра теснились около тридцати охранников с невозмутимыми лицами. Из-под пиджаков у них выпирало оружие, которое, казалось, было готово выстрелить при первом чихе.

Тем временем Директриса заговорила об уставах заведения и поспешила успокоить новеньких девушек по поводу формы для учащихся. Она сообщила, что существует несколько вариантов формы, и не стоит беспокоиться о том, что они будут выглядеть, как сестры-близнецы. Видимо, это действительно важный вопрос, особенно когда модные провалы могут привести к социальному суициду.

Директриса перестала казаться такой уж мудрой, если считает этот вопрос столь значимым. Хотя, с другой стороны, чего ещё ожидать? В таких местах студенты находят себе пару быстрее, чем успевают выучить расписание, и связывают себя узами брака, словно это делается на скорость. Вот почему они так заботятся о внешности, чтобы девушки здесь чувствовали себя комфортно и могли заманить в свои сети выгодных женихов. Парни, впрочем, тоже не прочь найти себе подходящую пассию с внушительным приданым. Короче говоря, это настоящий брачный рынок, где главное — не продешевить, и не выйти замуж по ошибке.

Её речь наконец подходила к концу, и нанятые рабочие почти закончили вносить багаж студентов в общежития. Я же едва стоял на ногах, глядя лениво вокруг и мечтая об оказии упасть в ближайший омут. Вообще-то, она не говорила скучно, это я был слишком ленив, чтобы делать вид, что мне интересно.

— Добрыня, церемония закончилась, ничего ценного больше не скажут. Нам пора уходить. Ты ведь помнишь о наших делах? — пропищала снизу сестра, напоминая мне будильник, который так и хочется утром разбить.

Она что, реально думает, что моя память, как у рыбки? У меня, конечно, не мозги гения, но и не обтянутый барабанной кожей череп. Просто я предпочитаю пропускать мимо ушей всё, что не относится к категории «жизненно важно» или «немедленная опасность для жизни».

— Как тут забудешь, — вздохнул я и направился к аллее, ведущей за стены Академии. — Дед ведь умер. Сейчас доберёмся до дороги и поймаем такси. Если повезёт, доедем без приключений.

— Угу, мама прислала адрес адвоката, — кивнула сестра и поспешила за мной. Семейные дела не терпят отлагательств, особенно когда речь идёт о наследстве и потенциальных скелетах в шкафу.

Вот чего я не понимаю, так это почему у нас нет личного автомобиля с водителем. Я ведь родился в семье графа, а не в хижине лесника. Наш Род нельзя назвать бедным — на жизнь и прочие мелочи хватает с избытком. По рассказам родителей, Род Добрыниных когда-то был весьма влиятельным и почитаемым. У нас даже есть несколько тысяч гвардейцев на службе. Правда, ни один из них, видимо, не счёл нужным подвезти нас — графских наследников — к академии. Что ж, придётся и дальше изображать простолюдинов и ловить такси, надеясь, что водитель не окажется маньяком или, того хуже, любителем шансона.

Но если сравнивать нашу семейку с другими аристократическими Родами, у которых гвардейцев как грязи, то мы выглядим скромно. Хотя могли бы и вовсе быть бомжами под мостом, так что грех жаловаться. Нам повезло с отцом-пацифистом, который ловко умудряется обходить конфликты. Он умеет договариваться, создавать положительный имидж, и не вставлять палки в колеса соседям. И я рад этому не только потому, что у нас нет лишних гвардейцев для очередной бессмысленной войны, но и потому, что войны мне уже порядком надоели.

Я навоевался в своей прошлой жизни, так что спасибо. Здесь я не собираюсь лезть на рожон, хотя бы первые сто лет. Пусть другие маги меряются силами на полях сражений, а я буду заниматься более конструктивными вещами.

Мне важно работать над своим телом и правильно использовать гравитацию. Когда подготовлю свое тело полностью, тогда беспокоиться придется не мне… А тем бедолагам, которые решат перейти мне дорогу. Ведь заставить кого-то взлететь без парашюта — это не только познавательно, но и чертовски весело.

Спустя час, по словам навигатора в такси, но из-за пробок: спустя час тридцать.

— Цок-цок… — Машины туфли выбивали по гранитной лестнице ритм настолько унылый, что даже вороны на карнизе вздрогнули. — Обычно вся семья собирается на оглашение завещания, а мы с тобой тут одни, как сироты, при живых родителях.

Я взглянул на неё и усмехнулся. Что её так гложет? Неужели наша непобедимая амазонка боится ответственности? Или опасается, что дедушка оставил нам в наследство коллекцию проклятых матрёшек?

— Да ладно тебе, — отмахнулся я, стирая пот со лба. Жара сегодня такая, что яйца можно жарить прямо на асфальте. — Все остальные заняты: кто в командировке, кто в тюрьме… Ну и потом, от дедушкиного завещания не стоит ждать золотых гор. Жил он, мягко говоря, в избушке на курьих ножках где-то в лесах Урала. Что там делить? Старый самовар и пару ржавых подков?

— Просто странно, что родители попросили именно меня поставить подпись, — пробормотала она. — Обычно такими вещами занимаются взрослые.

Я хмыкнул. Ну, а кто ещё? Я? Спасибо, мне хватило приключений в прошлой жизни. Если бы родители знали, кем я был на самом деле, они бы, наверное, задушили меня ещё в колыбели шёлковым шарфом и сказали бы бабушке, что так и было.

Мы вошли в кабинет адвоката — тип в очках, похожий на сову, которая недоспала пару лет. Протянул ему руку, а он пожал её только кончики бледных пальцев, будто боялся, что я передам ему вирус скуки.

— Господин и госпожа Добрынины, вы как раз вовремя, — пробубнил он, юркнув обратно в своё кресло.

Мы с Машей устроились на диване напротив. Она плюхнулась с таким энтузиазмом, что пружины заскрипели, а я сел аккуратно, боясь, что диван решит уйти в отставку прямо подо мной. Пока он монотонно бубнил, я размышлял о том, как мало мы знали о нашем деде. Для нас он был чем-то вроде легенды — все слышали о нем, но никто не видел. Известно лишь, что он был магом высокого ранга, но уже давно превратился в отшельника и передал управление Родом моему отцу. Наверное, решил, что общество белок и енотов куда интереснее семейных обедов с нами. Не могу его в этом винить.

— Добрыня! — резко вырвала меня из мыслей Маша, толкнув локтем в бок и кивнув в сторону телевизора, экран которого мигал. — Сейчас покажут видеозапись с дедушкой.

На экране появился дед — седобородый, в свитере с высокой горловиной. Его глаза смотрели прямо в камеру, и казалось, что он видит нас насквозь. Приятно, что хотя бы после смерти он решил уделить нам время.

Адвокат, не тратя времени на предисловия, принялся вводить нас в курс дела и предоставил договор с печатями и подписями деда. Короче говоря, всё, что подтверждает законность завещания и нашу скорую гибель от бумажной волокиты.

Никто из нас даже не ожидал, что дед уйдет так скоро из жизни. Видимо, тот проклятый недуг, который он подхватил во время последней войны, оказался сильнее его магии. Не удалось ему прожить хотя бы ещё пятьдесят лет.

Раз уж адвокат перестал бубнить, значит, сейчас начнется самое интересное. Хоть посмотрю на деда вживую, а то видел его крайне редко, и то только на выцветших фотографиях. Он вообще ни с кем в последнее время не хотел общаться, словно скрывался от кого-то.

Для меня, человека, у которого в прошлой жизни не было семьи, его поведение — загадка. Машу и меня он не видел никогда… По крайней мере, лично. Хотя, кто знает — может, следил за нами через магические шары или подслушивал наши разговоры через говорящего ворона. Надеюсь, не во время душа.

— Здравствуйте, родственнички! — начал он своё обращение таким командным тоном, что у меня мурашки побежали по спине. Выходит, правду про него говорили: характер ещё тот. — Если вы сейчас смотрите это видео, значит, я нахожусь в чертовски длительном отпуске под названием «Смерть», и вряд ли из него вернусь. Хотя, кто знает… Может, там скучно, и я решу устроить вам небольшой апокалипсис на следующей неделе. Но неважно, — он что, был оптимистом? — ведь теперь это вам придётся разгребать проблемы, а не мне. Так что расслабиться больше не надейтесь!

— В смысле? — пробормотал я вполголоса. Я думал, что хоть здесь получится отдохнуть. Что-то мне уже не нравится, к чему движется это обращение.

Дед на записи прищурился, словно мог услышать мои мысли, и ухмыльнулся так, что даже Чеширский кот позавидовал бы ему.

— Значит так, слушайте меня внимательно, мои дорогие наследники. Мне почти не о чем жалеть в своей жизни: я ел, пил и делал, что хотел. Но есть одна ошибка, которую я хочу исправить. Я оставил управление Родом твоему отцу, Добрыня, и это было большой глупостью. Думаю, вы с сестрой справитесь лучше. Или хуже. Посмотрим.

— Что за таинственность? — дед начал свою речь с загадочной полуулыбкой. — В общем, готовьтесь, уважаемые потомки, к жестким стычкам и пороховому дыму. Простите меня, но я не мог изменить это наследие, которое теперь легло на ваши плечи.

Мы с Машей переглянулись, словно завороженные, и продолжили внимать словам деда.

— Дело в том, — продолжал он, — что в Перми большая часть аристократов должна нам весьма значительные суммы. Он развернул потрепанный временем список и начал перечислять фамилии аристократических Родов с таким спокойствием, будто читал прогноз погоды. — Одни задолжали нам пятнадцать миллионов, другие — тридцать. Цифры такие, что у кого-то могут и усики зашевелиться.

Конечно, кто-то бы обрадовался: можно вернуть долги и купаться в роскоши. Но мы с Машей понимали, что для нас это скорее похоже на приглашение прогуляться по минному полю. Я тяжело вздохнул, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, осознавая, что спокойного сна нам теперь не видать. Если честно, захотелось вздремнуть прямо сейчас, пока еще есть такая возможность. Но Маша не дала мне уйти в свои мысли — ущипнула за щеку и прошептала что-то недовольное на ухо. Пришлось вернуться к реальности и досмотреть видео до конца.

Дед свернул список и с легкой ухмылкой добавил, что большинство должников считают, будто документы об их долгах сгорели в банке, но ему удалось их спасти. То есть, за нами могут начать охоту.

Дело в том, что сто пятьдесят лет назад дед пережил последнюю войну в Перми лучше многих. Он сохранил состояние и стоял крепче прочих. После войны остальные аристократы занимали у него крупные суммы, чтобы восстановить свои разрушенные владения. Тогда наш Род был еще силен, и мог позволить себе такую щедрость. Но время, как известно, та еще шутница.

Дед предположил, что некоторые должники могли не сообщить своим наследникам о задолженностях перед нашим Родом. Кто-то мог уйти в мир иной, унося тайну с собой, информация могла потеряться между поколениями, а кто-то считает, что раз банк сгорел, то и долги вместе с ним обратились в пепел. Но документы существуют, и после смерти деда вся эта история всплывет на поверхность. После гибели сильных Одаренных вскрывают всю их документацию, даже самую засекреченную, которая при жизни хранилась под семью замками в главной канцелярии.

Ситуация хуже некуда — словно нашел старый сундук, а вместо золота внутри — проклятие на семь поколений вперед.

— Кстати, — дед на видео хитро прищурился, — надеюсь, что Валера не сократил нашу гвардию до шести тысяч, как всегда хотел. Сейчас вам, как никогда, понадобятся бойцы. Нельзя показывать должникам свою слабость. Они могут наброситься на вас, как стервятники на добычу!

До шести тысяч? Ха! Дед в гробу перевернётся, когда узнает, что в нашей гвардии всего две тысячи воинов. Отец распустил половину — зачем тратить деньги на бездельников? Уже представляю лицо отца, когда он узнает о нюансах завещания.

Улыбка сама выползла на моё лицо. Ироничная такая.

— П****ц! — вырвалось у адвоката. Видимо, он тоже был в шоке от этой ситуации, но быстро взял себя в руки. — Ох, простите, господин и госпожа Добрынины, — запись закончилась, и экран телевизора зашипел.

— Ничего страшного, — ответил я, и он продолжил.

— Кому-то из вас, как представителю Рода, нужно поставить свою подпись под завещанием. Подписчик примет на себя роль владельца всей информации, которую вы услышали от вашего покойного родственника. Все предоставленные им записи и документы будут числиться на вашем имени.

Маша решительно, хоть и с каменным лицом, потянулась к ручке. Но не стоит так напрягаться… Я аккуратно отвёл её руку в сторону и быстро расписался вместо неё.

— Что ж, пожалуй, на этом можно закончить. Эту запись мы также передадим остальным членам семьи, — адвокат поправил галстук и потянулся к графину с водой.

Жарко стало не только ему, но и Маше… Она вдруг начала жадно смотреть на воду. Мне-то было всё равно — не самая страшная новость за мои две жизни, которые я помню. Но если взглянуть на ситуацию со всех сторон, то это полный финиш! Как только остальные Рода узнают про свои долги, которым чёрт знает сколько лет, то… Будет весело. А киллеры получат план работ на год вперёд.

Можно, конечно, припугнуть адвокатишку, несмотря на его обязанности хранить конфиденциальность, но какой в этом смысл? Документация всплывёт, рано или поздно, и должники узнают о гигантских суммах, которые они нам должны. Вряд ли они захотят их отдавать, особенно учитывая, что от боевого величия нашего Рода остались одни лишь воспоминания. Наше семейство в последнее время — сплошные пацифисты.

Оставив адвоката в покое, который уже, наверно, видит нас трупами, я первым спокойно вышел из кабинета. А Маша пулей вылетела за мной и вцепилась в мою руку, но не смогла толком обхватить её двумя руками.

— Брат, ты нормальный? — с переживанием в глазах она уставилась на меня. — Зачем ты подписал бумаги вместо меня?

Она не понимала причину моего поступка. Ведь теперь именно я могу требовать долги с кого-то. А значит, являюсь первой мишенью.

— Хватит уже переживать за меня, — я легонько щёлкнул её по носу. — Не будем паниковать раньше времени. Сначала я поговорю с отцом.

Спустя некоторое время

Во время беседы с отцом он лишь один раз сорвался на грубое слово — прогресс, надо сказать! А потом большую часть времени молчал. Но даже на таком расстоянии я отчетливо слышал, как в его голове с громким скрипом закрутились ржавые шестерёнки от усиленных размышлений.

Что ж… Главное, что я сообщил ему о проблеме заранее, а дальше… А что дальше? Походу, будет весело, как на похоронах клоуна. И я даже не знаю, что хуже: скучное обучение в Академии или бодренькая охота, которая скоро на нас начнется.

Лично мне оба варианта не по душе: не хочется лишний раз отвлекаться на все это безобразие. Но будь, что будет! Семья есть семья. От них никуда не денешься — разве что в могилу, но и там покоя не жди.

Вернувшись в академию, мы с сестрой уселись на лавочку во дворе. Едва спрятали головы под тенью деревьев, как Маша, вздохнув, пролепетала:

— Да уж, дедушка умеет шокировать новостями! Трындец, и ещё раз трындец!

Я промолчал: и так понятно, в какой заднице мы сейчас оказались. Вопрос лишь в том, когда вскроются все базы с заверенными документами, особенно те, что под секретным кодом. Жаль, что конфиденциальность после смерти не сохраняется.

Однако от раздумий меня вновь вырвала сестра:

— Но, Добрыня, ты можешь положиться на меня! — заявила она, потянувшись рукой к моему плечу. — Я тебя спасу, если что, ведь я маг-универсал с рангом С.

Опять мелкая хвастается. Но всё же я горжусь сестрой. Маги, владеющие разными стихиями, редкость, а она в таком юном возрасте уже достигла высокого ранга. Хотя ведёт себя, как гений с манией величия.

— Маш, а ты специально грызла гранит наук так усиленно, чтобы я от тебя даже здесь скрыться не смог? — усмехнулся я.

— Нет, это просто ты туп, как орех, — она показала мне язык. — Мог бы тоже усиленно заниматься, а не только на диване лежать и гири тягать. Тогда бы поступил в академию, как я, в шестнадцать лет.

Она не знает, зачем я тягаю гири. У меня другой путь к силе. Для неё я всего лишь перекачанный старший брат, который ничем не интересуется. Но было бы странно, если бы я всем здесь интересовался… Отпуск же, разве нет?

Но могу понять, почему она пошла за мной, и так старалась сюда попасть. Я старше её на два года, и так вышло, что она была последним ребёнком в нашей семье. Родители часто находились в разъездах, как и все остальные. Поэтому за ней пришлось присматривать мне. Так что можно сказать, мы с ней — лучшие друзья. Конечно, у неё, как и у всех, были няни и другие слуги. Однако… Как можно полностью доверить такую смешную мелочь кому-то? Которая, даже напрудив под себя лужу, начинала злиться на других и грозно махать крохотными ручками, словно её подставили.

— Эй, малявки, вы кто такие? Чего это вы сюда уселись? — неожиданно окликнули нас сзади.

Чего, блин? Мне понадобился весь мой самоконтроль, чтобы не захохотать во весь голос, но глаза на лоб всё же полезли от такого заявления. А здоровяки, вроде меня, с округленными глазами и сморщенным от шока лбом, выглядят куда более опасно. Но не буду же я пугать студентов — они, чем больше боятся, тем сильнее нарываются. А оно мне надо, по стенке их размазывать? Хотя, признаюсь, это могло бы скрасить этот скучный день. Но, увы, сегодня я пацифист. Мир во всём мире, и прочая фигня.

Мы с Машей обернулись и увидели трёх студентов в форме третьекурсников. У всех на лицах было написано самодовольство и ощущение собственной важности.

Я медленно поднялся с места, заслоняя их своей тенью. Они переглянулись между собой, но один из них продолжил, пытаясь сохранить бодрость:

— Ладно, поторопился, признаю: тебя малявкой не назвать, шкаф. Но всё же, с какой стати вы здесь сидите, и кто вы такие?

— Я Мария Добрынина, а это мой брат Добрыня Добрынин. Слышали о таких? — визгливо и быстро выпалила сестра, откидывая светлые волосы за плечи.

— Аха-ха-ха, не-а… — заржали третьекурсники. — Добрыня Добрынин, ну и имечко! Ой, не могу! — блондинистый студент схватился за живот от смеха.

Мало кто слышал о нас: ведь наш Род не участвует в тёрках за добычу, но зато мы продаём тёрки. Ирония судьбы, не иначе. На одном из заводов нашего Рода производят кухонные инструменты, и тёрки, в том числе.

— Значит так, Добрынины! — один из студентов упёр руки в бока и довольно ухмыльнулся. — На этой лавочке могут сидеть только старшекурсники. Так что, брысь отсюда!

— У вас что здесь, дедовщина? — не удержался я.

— Что ты сказал? — прищурился тот, что стоял справа, пытаясь понять, не оскорбил ли я их.

— Да так, ничего, — отмахнулся я рукой. Опять словечки из моего мира прорываются.

Понятно, что никаких правил нет… Просто шли себе пафосные ребята, увидели двух новичков и решили поиграть в альфа-самцов. Драться с ними? Из-за лавочки? Это всё равно что устраивать дуэль на водяных пистолетах из-за места в очереди. Забавно и бессмысленно.

— Ну, а если мы не уйдём? — дерзко спросила Маша и посмотрела на них, словно королева на холопов. Для моей сестры это, похоже, вызов.

Третьекурсники покосились на наши значки на формах, и рыжий из них высказался:

— Даже не представляю, в какое фарш мы превратим мага ранга C и шкаф ранга F, — в его голосе звучало презрение. Видно, паренёк ещё жизни не нюхал, раз так самоуверенно выступает.

Полагаю, они блефовали. Однако стычка, и правда, могла произойти. Стычка, мать её, из-за лавочки… Ну нафиг!

— Замечу, что ей всего шестнадцать лет, — кивнул я на сестру. Думаю, на неё рыпаться они теперь не рискнут.

— Зачем ты это им сказал? — возмутилась Маша, сжав руки в кулаки. — Я всё равно буду биться на твоей стороне! Я помогу тебе, брат!

Мне совсем не хочется драться с ними. Я зевнул. Сейчас бы штангу потягать, вместо этих детских игр.

— Пойдём отсюда, Маша, — положил я руку ей на плечо.

— Ни за что! — прищурила она глаза и закатала рукава. — Будем драться! Добрынины не отступают!

Едва она это выкрикнула, как в одной её руке вспыхнуло алое пламя, а в другой засверкал ледяной шар. Отлично, теперь у нас тут шоу стихий. Ещё бы попкорн кто-то принёс.

— Не обращайте на неё внимания, — обратился я к третьекурсникам. — У неё такое бывает, возрастное.

— Самое тупое, что можно придумать, — это пытаться атаковать противника, у которого больше опыта и силы, — заявил студент, стоявший по центру.

Он тут же выпустил свои огненные и ледяные способности. Ого, еще один универсал! Так бы я сказал, если бы меня это хоть немного волновало. Только вот его пламя и ледяная сфера были куда больше и мощнее, чем у Маши. Видимо, решил сразу выпендриться, как павлин на рынке дешевых понтов.

— Добрыня, — тихо прошептала сестра, поднявшись на носочки, — эти дегенераты думают, что я им показала всю мощь своих сил, — ее голос звучал настолько коварно, что даже тени задрожали.

— Угу… — протянул я с явной ленью, зевая так широко, что мог бы проглотить их всех разом. Если честно, я больше хочу спать, чем заниматься этим цирком.

— Я их сейчас всех лицом в землю уложу, а потом по кусочкам разошлю в их Мухосранск, или где они там живут? — она хищно улыбнулась.

А ведь она дочь графа. Услышала бы мама, как она выражается, то вызвала бы экзорциста и пару адвокатов. Где она только умудрилась нахвататься таких слов? Ах да, весь интернет в ее распоряжении.

— Нет, Маш, никто драться не будет, — я резко подхватил её под мышку, словно мягкую игрушку, и повернулся к парням: — Извините, мы уже уходим, — улыбнулся я и потащил брыкающуюся и возмущенную сестру подальше.

— Так даже неинтересно… Прошлые вот сразу в драку полезли… — донеслись до меня слова одного из них.

Я понимал, что это норма для такого места. Кажется, нас сюда отправляют не учиться, а поучаствовать в битвах без правил. Маленькая школа жизни, где ты либо учишься жить, либо становишься очередным пятном на асфальте.

— Эй, ты, мелкая! — вдруг крикнул блондин. — Когда подрастешь, найди меня, и я покажу тебе свои другие шары. Уверен, ты оценишь!

Я остановился так резко, что даже тень моя запнулась. Затем спокойно поставил сестру на землю.

— Подожди меня здесь!

— Эй! — возмутилась она. — Я сейчас им…

Она что-то еще говорила, но я уже не слушал. Был на полпути к этой компании фантазеров.

Подходя к ним, заметил их самодовольные лица. Они радовались, как дети, сломавшие чужую игрушку. Блондин заметил мой взгляд и, поняв, что я иду за ним, встал в стойку и активировал силу в руках.

— Сеструха прислала, хочет номерок свой дать? — ухмыльнулся он.

— Ага, держи… — кивнул я.

В следующий момент я небрежно отвесил ему пощечину, которая могла бы сместить континент. Он успел заблокировать руку и накинуть на себя доспех, но толку было, как от зонтика в цунами.

Он полетел так далеко, что первые пять секунд даже не приземлялся. Что с ним случилось дальше, я не видел — да и честно, не особо-то и хотелось. Кусты вроде шевелились, значит, живой. К сожалению.

— Поняли, за что? — спокойно спросил я у оставшихся двоих. — Думаю, поняли… Есть что добавить?

Парни молчали, стоя, как статуи. Понимаю их шок: F-ранговый тип отправил их дружка в полет одним движением руки. Доспех? Смешно. Одна пощечина — и весь мир рушится вместе с челюстью.

Я вернулся к Маше и, снова подхватив её под мышку, направился дальше. Принеся сестру под своды Академии, ведущие ко входу, я опустил её на землю.

— Добрыня, — начала она с претензией, — что это было? Я бы их раскатала вместо асфальтоукладчика! Зачем ты полез драться? Они могли поранить тебя, дурак!

Она пылала злостью, и, боюсь, сейчас выместит её на мне. Она хотела хорошую драку, а я испортил ей веселье. К тому же, как и все, она считала меня слабым. F-ранг в этом мире — как мелким шрифтом «срок годности истек».

— Глупо затевать драку в первый же день, — пояснил я. — Здесь полно идиотов и идиотских правил. Не просто так я просил отца не отправлять меня сюда.

Она покрутила пальцем у виска:

— Добрыня, у тебя имя и так доброе, но не будь таким наивным, пожалуйста. Чтобы ты делал без Академии? Совсем бы деградировал, а это верная дорога в овощной отдел.

— Набралась всяких словечек, — вздохнул я тяжело.

— И кстати, — прищурилась она, — разве не ты там драку устроил⁈ — возмутилась она.

— Драка — это когда дерутся двое… Меня же никто не бил.

Этих объяснений, конечно, ей оказалось маловато, и всю дорогу до общежития мне пришлось терпеть Машино ворчание и бесконечный поток жалоб. Но вот, наконец, проводив её до комнаты, я смог отправиться в свою собственную обитель — мужское общежитие, где, по идее, меня ждало что-то вроде покоя. Открыв дверь, я обнаружил, что моя комната превратилась в филиал склада спортивного инвентаря. Гора сумок заполняла всё пространство так, что мышь не проскочит — если только она не штангист с разрядом.

Ну, время заняться важными делами, — вздохнул я и, с энтузиазмом распоров первую сумку, начал вытаскивать блины для штанги. По двадцать килограмм каждый, а некоторые и по пятьдесят — для тех особых случаев, когда хочется почувствовать себя немного дохлым. Затем последовали гири и гантели по тридцать килограммов — потому что зачем ограничиваться полумерами, когда можно надорвать спину сразу и навсегда?

После того, как я собрал своё личное орудие пыток — силовое оборудование для тренировок со штангой — я почувствовал себя удовлетворённым. Приготовив себе огромный трёхлитровый протеиновый коктейль из запасов, я наконец-то наслаждался заслуженным отдыхом.

Ну вот, теперь можно здесь и пожить, более-менее комфортно, — усмехнулся я, усаживаясь с коктейлем у окна и потягивая его большими глотками, словно это был эликсир молодости. Если честно, эта академия мне ни к чёрту не сдалась. Дома можно было бы чаще отдыхать и не таскаться на эти нудные занятия. Укреплял бы спокойно своё тело тренировками и развивал гравитацию дальше. Но мои дорогие родители решили, что так будет лучше для меня. Ну да, конечно, кто я такой, чтобы спорить с их светлым разумом? Как аристократ, я должен владеть всеми этими прекрасными знаниями для участия в битвах и быть способным защитить свою честь. Ха! Да я уже по горло сыт войнами. Мне о них известно всё: они всегда заканчиваются смертью.

Моя предыдущая жизнь тоже закончилась вместе с моей планетой. Была там одна масштабная битва — я победил, хотя все считали, что это невозможно. Захватчиков было столько, что их можно было использовать вместо песка на пляже. Они были из одной мерзкой расы, которая никогда не отступала и не шла ни на какие компромиссы, а упрямо продвигалась вперед. Так что вскоре мне всё это надоело, но просто так умирать не хотелось. Так что я схлопнул вместе с собой всю планету при помощи гравитации. Ну, а что делать? Враги сдохли, планета в пыль, а я — герой дня. Немного мёртвый, но кто сейчас обращает на это внимание?

Покончив с коктейлем, я немного позанимался и, сполоснувшись, решил отправиться спать пораньше. Наплевать, когда завтра начинаются занятия — мне в любом случае надо рано вставать, ради тренировки. Сил накопил немало для своего нынешнего уровня, и нужно их завтра выплеснуть на пробежке. Или, может, на парочке идиотов — как пойдёт.

Подошёл к кровати на железных ножках и уселся на неё.

Брумс! — с грохотом она рухнула подо мной, и я впечатался в пол.

Чёрт побери! — выругался я. Из-за новостей о деде и стычки с третьекурсниками я забыл отрегулировать гравитацию. Раньше такого не случалось, я всегда контролировал это дело. Видимо, старею.

И как мне теперь новую кровать купить? Насколько я помню правила, всё, что нам здесь выдали, — одноразовая акция. Остальное можно купить, но уже за свой счёт. А вот тут вырисовываются первые проблемы.

Род мой, может, и не бедный, но у отца в голове свои тараканы. Он считает, что мы должны в академии пройти школу жизни, так что на средствах отпрысков в нашей семье во время учёбы экономят. Странно, что меня не отправили сюда с одной ложкой и пожеланием удачи. Поэтому мои старшие братья и сестра так радовались, когда окончили Академию: только после этого они получили доступ к активам Рода. Но есть у меня одна идея. В большой семье должны быть и свои плюсы. Вытащив из кармана телефон, я принялся писать сообщение самому старшему брату Артуру. Правда, с моими широкими пальцами на этой штуковине очень неудобно писать. Можно позвонить, конечно, но вдруг брат занят спасением мира или ещё какой-нибудь ерундой?

— Здорово, брат! — написал я и добавил смайлик с ухмылкой.

— Плюм… — звук оповещения пришёл почти мгновенно. Либо он не занят, либо опять бьёт баклуши на каком-нибудь важном деле. — Добрыня, аристократы так не выражаются, ха-ха. Ну, как прошёл твой первый день в Академии?

— Эй, ты про завещание уже слышал? — подначил я брата.

— Нет, какие ещё новости? — моментально отозвался Артур.

Ну конечно, отец уже в курсе. Мы с ним беседовали, но он попросил держать рот на замке… пока. Мол, сам всё расскажет. Значит, ещё не рассказал.

— Скоро узнаешь и поймёшь, насколько весело мне будет учиться. Но сейчас не об этом. Одолжишь немного денег по-братски?

— Добрыня, зачем тебе деньги в первый же день учёбы? Ты же знаешь отцовские правила. Мы все через это прошли, — ответил он быстро.

— Протеиновые коктейли купить, — отправил я сообщение, скрестив пальцы.

В ответ пришло фото: мои двадцать сумок с банками протеина грузят в грузовик. В конце — улыбающийся смайлик.

Ну замечательно! Кто успел это снять? Маша? Хотя нет, она сейчас занята своим бесконечным ворчанием. Но я же не могу признаться брату, что сломал кровать своим весом. Это будет выглядеть странно: они ведь не в курсе моих… особенностей. Дома я контролировал себя как мог. Да и кровать там была покрепче — выдержала бы и носорога, решившего на ней попрыгать.

В обычных условиях, конечно, я не проломил бы кровать. Разве что по чистой случайности… или если бы она решила совершить самоубийство подо мной.

— Добрыня, я бы на твоём месте завязывал с этими протеиновыми коктейлями. Ты уже настолько накачан, что скоро будешь входить в комнату через стену, — добавил Артур с явной усмешкой.

Я взглянул на свои руки и скривился. Вот это они называют «накачанным»? Ха! В своём мире я был настолько мощным, что мог бы обнять медведя и задушить его в порыве нежности. А здесь — просто детский сад и смех сквозь слёзы.

И как объяснить тем, кто не знает моих секретов, зачем мне всё это? Я ведь без этого не могу. В этом мире я не могу обратиться к лекарям, чтобы они стабилизировали моё состояние из-за быстрого роста мышц, наполнили меня нужными рунами, энергиями и… как бы смешно ни звучало, витаминами и полезными добавками.

После переписки с братом я, наконец, рухнул спать прямо на матрас, брошенный на полу. Завтра планирую увеличить нагрузку, добавив к своему весу ещё немного гравитации — очередной шаг на пути к моей цели. А если пол не выдержит и я провалюсь к соседям снизу — ну что ж, будет повод завести новых друзей. Главное, чтобы они не были против неожиданных гостей, появившихся через потолок.

Областная больница

В кабинете врача

Широкоплечий пациент, на котором даже пиджак размера «мега-гигант» сидел, как обтягивающий свитер, с тоской наблюдал за доктором в белом халате. Тот внимательно изучал диагностические снимки на экране компьютера, периодически почесывая подбородок и бросая озадаченные взгляды на своего пациента.

— Доктор, так что там у меня? Откуда эта внезапная боль? — не выдержал мужчина. — Надеюсь, это не приговор?

— Ну, это зависит от вашего отношения к жизни. Если вы любите сюрпризы, то у меня для вас целый фейерверк, — врач оторвался от монитора и откинулся на спинку кресла.

Заметив, что пациент не оценил его юмора, доктор перешёл к сути:

— По результатам осмотра, а также по данным УЗИ и МРТ, у вас три грыжи: паховая, грыжа белой линии живота и межпозвоночная.

У пациента глаза расширились до размеров блюдцев. Он несколько раз моргнул и воскликнул:

— Погодите, но как это возможно? Я же физик ранга С. Как у меня так неожиданно могли появиться грыжи? Это просто смешно! Вы точно в этом уверены?

— Абсолютно, — кивнул врач. — Обычно у таких, как вы, грыжи появляются только от переноски Вселенных на плечах. Не перетрудились ли вы на тренировке по перемещению гор?

— Да нет… Недавно подрабатывал в академии. Помогал одному студенту донести багаж в комнату, — признался пациент.

Он вспомнил, как тащил эти проклятые сумки, словно бетонные блоки, и недоумевал, зачем студенту столько вещей. Может, он перевозил коллекцию чугунных гирь?

— Вот в чём дело, — заключил врач, сдвинув брови. — Вы, конечно, в форме, да и Одарённый, но годы берут своё. Впредь остерегайтесь таких подвигов, иначе в следующий раз придётся пересаживать вам позвоночник.

Физик покачал головой и подумал, что студенты нынче какие-то странные. Тот парень, чьи вещи он таскал, наверняка был киборгом-убийцей или инопланетянином под прикрытием, раз привёз в академию такие чудовищно тяжелые сумки.