Мастер Гравитации

Глава 3

— Алкогольный марафон удался на славу! — усмехнулся я, оглядывая полумёртвых однокурсников. — А пробежка после него — просто вишенка на торте.

А ведь я думал, что до утра доживут не все. Но смотрю, живучие попались! Молодцы! Думаю, что в следующий раз они дважды подумают, прежде чем давать мне обещания.

— Убейте меня… — простонал один из одногруппников, который только-что добежал до нас.

— Ай-яй-яй! — я погрозил ему пальцем. — Ты ещё нам нужен живым. Вчера такие шутки отпадные травил — грех не повторить на трезвую голову.

— Да, спорт — это жизнь, — Рома из княжеского Тверского Рода тяжело дышал, плюхнувшись на скамейку. — Меня так живописно вывернуло в кустах пару раз… Особенно весело было, когда я поскользнулся на собачьем дерьме и растянул все мышцы на спине. Не понимаю, Добрыня, откуда у тебя столько сил после такого бухича?

Кто-кто, а княжич держится молодцом. Пил вчера со мной наравне, а сегодня пытается не отставать, хотя и выглядит так, словно вот-вот откинется. А ведь он даже не подозревает, какую нагрузку испытывает моё тело. Именно поэтому я стараюсь не бегать по мягкой земле — слишком глубокие следы остаются. Что поделать, если гравитация — штука капризная. Я воздействую ею на своё тело, получая быстрый прирост силы, но и расплачиваюсь за это.

Однажды я в детстве провалился со второго на первый этаж, гуляя по западному крылу дома, где шёл ремонт. Едва убедил всех, что это просто доски прогнили, и хорошо, что никого не было внизу.

— Я всегда отлично переносил алкоголь, поэтому знал, что пробежка не станет для меня проблемой, — старался не рассмеяться, глядя на его измученное лицо. Теперь-то он понял, что я был уверен в своих силах с самого начала.

Не говорить же ему, что у нас с ними совершенно разные процессы в организме. Грубо говоря, меня сейчас даже не каждый яд возьмёт. Я применил на себе все наработки из прошлого мира, и моё тело работает, как отлаженный механизм, стремясь сделать меня сильнее.

Едва Рома успел открыть рот, как ещё один наш товарищ, пройдя последний круг, рухнул на землю, не в силах больше шевелиться.

— О-о-о… — простонал бедолага, не поднимая своей головы. — Помираю, ребята! Вызовите священника… Или хотя бы лекаря, всё равно! Как же мне хреново!

— Может, пивка? — тут же предложил я.

— Буууууееее… — выдал он свой ответ в ближайшие кусты.

Мы терпеливо подождали, пока он закончит изливать душу природе, и лишь тогда я продолжил:

— Зато вчера всем было весело, правда?

— Вчера было шикарно… — мечтательно протянул Рома. — А сегодня хочется умереть.

Эти аристократы сейчас истекают потом и проклинают усталость, но их репутация не позволяет им сдаться. Могли бы и не прийти сегодня на пробежку, но слово есть слово. А аристо должны держать данное обещание, даже если потом их выносят вперёд ногами. Самое забавное, что они рассчитывали, будто это я не приду. Наивные… Они просто не представляют, какая боль меня ждёт, если я хоть один раз пропущу тренировку. По сравнению с этим, их похмелье — детские шалости.

Ну что ж, не все коту масленица. Ночь удалась — пиво текло рекой, а языки развязывались быстрее, чем галстуки на выпускном. Кое-что я всё-таки раскопал об особенностях «выживания» в этой академии выживальщиков. Оказывается, все уже знают, что нас тут ждёт. Каждый из них прекрасно осознает, что может сыграть в ящик в любой момент. Вот взять хотя бы Романа… Он вроде бы княжеский сын, а если кто-то, типа меня, укоротит его на голову на дуэли, то его Род явно будет не в восторге. Хотя, честно говоря, даже у его благородной семейки найдутся враги, которые с радостью отправят ему открытку с соболезнованиями.

Выяснилось также, что обо мне будут говорить ближайшие пару недель. Ну да, ещё бы — первогодка с низким рангом вырубил Барановского-старшего. Хотя, если подумать, у Ромы тоже могло получиться. Он же из древнего сильного Рода, да и обучали его в княжеской семье серьёзно, судя по тому, как он умело вертит ложкой в столовой.

Вообще, аристократов-родителей можно разделить на два типа. Одни начинают пинать своих детей к знаниям с самых пелёнок, буквально заставляя их читать «Как завоевать мир за 10 дней» вместо сказок на ночь. Другие же тянут резину и обучают лишь основам, считая, что в академии их чадо само догонит. Проще говоря, не хотят напрягаться, ведь зачем мучить ребёнка, если можно просто отправить его в логово волков и посмотреть, что из этого выйдет. Но чаще так поступают те, у кого семейные методики по развитию Дара оставляют желать лучшего. В академиях, конечно, дают знания, но не такие глубокие, и не все аристо готовы выдать свои семейные тайны.

Кхм… Что касается моего отца, так тут вообще тёмный лес. Он взял и продал часть семейных знаний по обучению универсалов. Правда, это было в те времена, когда наша семья могла позволить себе только простую еду и мечты о лучшем будущем. Зато на вырученные деньги он построил пару заводов и поднял Род со дна. Знания были ценными и редкими — даже в моём прошлом мире универсалов трудно обучить, а в этом и подавно. Ну да ладно, что было, то было. Не хочу копаться в прошлом, особенно, когда в холодильнике пусто. Радует лишь то, что говорить обо мне будут недолго. По словам Романа, не больше недели или двух, а там появится очередной гений, который взорвёт лабораторию или случайно призовёт демона на уроке некромантии.

— Ну что, пацаны, пора на пары! — бодро вскочил я, хлопнув в ладоши.

— Не-е, спасибо, я пас! — отмахнулся Петька, выглядящий так, словно его переехал грузовик. — Какие ещё пары? Я их сегодня не вывезу. Разве что на носилках.

— Да, Добрыня, ты вон на Матвея посмотри, — кивнул Рома на друга, который был зелёнее свежего салата. — Он после пробежки совсем окочурился.

— Ну, как знаете! — я пожал плечами и направился по своим делам, махнув им рукой на прощание. Пусть отдыхают, пока живы.

Честно говоря, их можно понять. Когда я утром пытался вытащить их на пробежку, они больше напоминали тесто, забытое в духовке. Рома смотрел на меня одним глазом, потому что второй всё ещё отказывался открываться после ночных приключений. Он, видимо, никак не мог понять, зачем я так цепляюсь к этим тренировкам. Да я просто люблю смотреть, как другие страдают, что тут непонятного? Кстати, в академии всем плевать на посещаемость. Можешь вообще не ходить, и тебя тихо отчислят, без шума и пыли. А вот это уже такой позор для Рода, что легче убить княжеского сына на дуэли, чем допустить подобное. Проблем и потери репутации будет меньше, чем от слухов о том, что наследник оказался ленивым бездельником. Правда, если ты прирождённый гений или зубришь в своей комнате до синевы в глазах, то всё в порядке. Показываешь свои знания, и от тебя отстают. Главное — не забывать сдавать экзамены и не превращаться в зомби от переутомления.

Добравшись до комнаты, я с тоской уставился в пустой холодильник. Мои привезённые запасы еды были на исходе, и скоро мне придётся питаться воспоминаниями о вкусных обедах. Питаться только в столовке академии по расписанию мне не подходит. Я должен есть чаще из-за тренировок. Да и вообще, кто придумал эти графики? Моим главным врагом в этом деле были не монстры из ближайшего леса, а цены в местной столовой. Такое ощущение, что нас кормят золотыми яблоками из райского сада.

Пусть я и ленив, но это не значит, что живу, как растение. Хотел бы, конечно, валяться целыми днями и смотреть в потолок, но судьба-злодейка явно против. То сестра найдёт какое-нибудь «потрясающее» заведение, куда я просто обязан с ней сходить, то братья устраивают семейные посиделки. Приходится отрывать свою пятую точку от любимого кресла и, скрипя зубами, тащиться куда-то после целого дня тренировок. Жизнь — боль, особенно когда ты единственный здравомыслящий в семье аристократов.

К чему это всё я? А к тому, что знаю, где и какие цены дерут, и академическая столовка уверенно держит первое место в номинации «Ограбление года». Я просто не могу понять, откуда у них такая наглость, и что не так с моим отцом. Устроил нас в место для золотой молодежи, где за чёртову булочку нужно отдать триста рублей, а сам при этом денег не даёт. «Всё, что нас не убивает, делает сильнее», — любит повторять он. Но отец не понимает, что в будущем я отвечу ему тем же. Может, открою свою столовую и приглашу его отведать бутерброд за цену небольшого особняка.

Сгоняв в душ и схватив рюкзак, я рванул на лекцию. Маргарита Сергеевна сегодня долго вещала о распределении силы во время дальних атак. Тысячу раз повторяла, как опасно скрещивать слабые техники с большим вливанием энергии, и наоборот. Короче, одним ухом я слушал, а другим спал. Временами прислушивался к происходящему вокруг, чтобы не пропустить момент, когда кто-нибудь получит ледяным снарядом в лоб.

Меня неизменно забавляло, как наша миниатюрная преподавательница, злясь на нарушителей порядка, пуляла в них мелкие ледышки. И всегда попадала точно в цель, как бы студенты ни уворачивались. Один умник решил поставить барьер — и даже он его не спас. Одной ледышкой она пробила его защиту, а второй, в которую явно вложила побольше энергии, зарядилa прямо в лоб. Виконт Сошкин отключился за своим столом, а она продолжила урок, как ни в чём не бывало. Может, у неё дома коллекция студенческих черепов?

Так всё и шло, пока ко мне не подсел одногруппник в очках. Самое интересное, что я абсолютно не помнил, кто он такой. А ведь вроде специально старался запоминать всех возможных свидетелей моих будущих подвигов.

— Добрыня, можешь сказать, а ты чисто по везению молотом по Барановскому-старшему попал или всё шло по твоему плану? — прошептал он, прикрывая рот рукой, словно боялся, что Маргарита Сергеевна прочтёт по губам и метнёт в него что-нибудь похуже ледышки.

— Обычное везение, и ничего более, — усмехнулся я, глядя на этого «разведчика» в подтяжках. Он быстро накорябал что-то в блокноте и продолжил свой допрос. А мне уже хотелось проверить, насколько далеко можно запулить журналиста через окно. Но нельзя — неприлично. Наверное…

— А если бы ты не попал по нему молотом, чтобы тогда предпринял?

— Так рукой или ногой приложил бы его, — прищурившись, поглядел я на этого хитрого «жука» сверху вниз.

— Ты хочешь сказать, что рискнул бы поднять руку на наследника графа? — приглушённо пробормотал «четырёхглазый», и даже слегка побледнел от собственной смелости.

— Я тоже из графского Рода, и вообще, дуэль есть дуэль, — скрестив руки на груди, я пристально посмотрел на этого «глиста» в очках. — Слушай, начинающий журналист, а ты случайно не боишься задавать провокационные вопросы человеку, который так метко кидает молоты?

Парень ощутимо съёжился.

— И вовсе я не журналист… С чего ты это взял? — паренёк быстро захлопнул свой блокнот.

Забавно было увидеть эмблему в виде пера и надпись: «Кружок юных журналистов» на обложке его блокнота.

— Ох ты ж! — спохватился он и быстро засунул блокнот в рюкзак.

— Почётно, что такой храбрый задохлик, как ты, решился на это, — похвалил его, хотя бы за смелость. — Ты ещё сделай фатальную ошибку и попробуй взять интервью у моей сестры.

— Так я уже пытался, — тяжко вздохнув, покраснел бедолага. — Она меня так далеко послала, и с такими угрозами, что я до сих пор в себя прийти не могу.

Хм… Не может прийти в себя? Ранимая натура. Зря он тогда пошёл в журналисты. Даже в аристократической среде это хобби не особо популярно среди тех, кто дорожит своей жизнью.

— И это всё? — удивился я. — Как-то не похоже на неё. Подобрела, что ли?

— Ну, она ещё добавила что-то вроде: «Чеши отсюда, пока ноги целы!»

Вот теперь я узнаю Машу. Кажется, она перечитала весь словарь уличного сленга. Только вот зачем ей это перед поступлением в элитную академию? Хотя, может, решила попрактиковаться на будущих жертвах. Бедный парень, даже не догадывается, что это было её мягкое предупреждение.

Сестра моя, если честно, человек неплохой, но с тараканами в голове. Одна из её причуд — диковинная манера общения, а вторая — святая уверенность, что она должна меня во всём защищать. Со вторым, правда, наш Род постарался. Они почему-то меня жалеют и считают, что раз мой ранг силы такой низкий и ничего мне в жизни не светит, то я изо всех сил стараюсь пробить свой потолок, зная, что это невозможно.

Эх… Знали бы они правду!

— Прекратите отвлекаться на занятиях! — неожиданно взвизгнула Маргарита Сергеевна, и ледяной шарик прицельно впечатался в лоб будущего журналиста.

— Ой! — поморщился очкастый, прикладывая ладонь к ушибу. — За что, Маргарита Сергеевна? Почему только меня? Я же не сам с собой говорил!

Вот же любитель перевести стрелки! Решил меня подставить? Ладно, трогать его не буду, а то чихну, и он развалится на молекулы. Просто слегка припугну.

— Повтори-ка, что ты сейчас сказал? — произнёс я, нахмурив брови, глядя на заморыша в очках.

Этого оказалось достаточно, чтобы он побледнел. Быстро собрал свои вещи и пересел подальше, стараясь слиться с окружающей обстановкой.

— А вы не переживайте так, Артемий, — строго произнесла Маргарита Сергеевна, и жилка на её шее нервно дёрнулась. — Добрыня свою долю наказания тоже получит.

— Маргарита Сергеевна, не стоит этого делать, — попытался я пожать плечами. — Я всё равно не почувствую ваши маленькие шарики.

Кажется, я неудачно выразился. Но что сказано, то сказано. Зачем в меня ледышками швырять? Эффект, как от гороха об стену.

— У-у-у… Он явно напрашивается, — прошептал один из одногруппников, и по аудитории пронёсся гул.

Кто-то даже присвистнул, предвкушая развязку. Но веселье быстро оборвалось — Маргарита Сергеевна стукнула журналом об стол так, что все притихли. Её взгляд стал ледяным, а на ладони медленно начала формироваться здоровенная глыба льда.

— Маленькие, значит… И не почувствуешь? — её голос был тихим, но от этого ещё более зловещим.

Тут-то до меня и дошло, что она могла понять мои слова двусмысленно. Хуже разгневанной женщины может быть только разгневанная женщина с комплексами по поводу… размера её груди.

— Чёрт, Артемий, что ты натворил? — прошептал я, бросив взгляд на журналиста, который старательно делал вид, что его здесь нет. — Наша преподша сейчас взорвётся.

— Это ты про меня? П-преподша? — её глаз дёрнулся. — Да как ты смеешь!

Ой, кажется, я это вслух сказал. Л-Я-Я-Я-ТЬ! Вот теперь точно мне не отвертеться.

— Братик, ты слоупок, конечно! — Маша, сидевшая неподалёку, прикрыла лицо руками и покраснела от стыда.

«Слоу»… что? Откуда она таких словечек нахваталась? Всего на два года младше, а уже сленгом меня перещеголяла.

— Да чего вы все переполошились? — раздался голос с задней парты. — Маргарита Сергеевна преподаватель, и не станет кидать такой большой ледяной ком в студента. Это же опасно!

— Да ну⁉ — преподша метнула на этого «умника» яростный взгляд.

В ту же секунду с её руки сорвался ледяной шар размером с хороший арбуз, и понёсся прямо в мою сторону. Одногруппники с первых рядов, не думая дважды, быстро нырнули под парты — инстинкт самосохранения у них явно работал лучше, чем у меня. Шар с грохотом снес парты, превращая их в щепки. Интересно, а что было бы с ребятами, останься они на местах? Хотя нет, не интересно — уборщиц у нас и так не хватает. А ведь Маргарита Сергеевна долго его лепила. С такой усердностью, что таким можно и по крепостным стенам лупить.

Зевнув, я поправил пиджак и, без особых усилий, поймал шар обеими руками. Для меня он, и правда, ничего не весил — спасибо тренировкам и генетической лотерее.

— К-как ты его удерживаешь? — она даже начала заикаться.

Её глаза были широко распахнуты — прямо как у студента, которому показали чек за обучение в нашей Академии. По идее, от такого тяжелого шара у меня должны были руки отвалиться.

Не желая затягивать эту неловкую паузу, я решил избавиться от льда. Под осуждающие взгляды одногруппников, которые явно ожидали бесплатное шоу, я открыл окно, выглянул наружу и, убедившись, что внизу никого нет, хотя… может, это и к лучшему, бросил шар на футбольное поле.

— Вот и порядок, Маргарита Сергеевна! — отряхнув руки, улыбнулся я. — Давайте продолжим лекцию. У нас ведь сегодня контрольная, не так ли?

Она смотрела на меня так, будто я только что признался в родстве с демонами. Схватив мел так крепко, что тот треснул, она прохрипела:

— В следующий раз шар будет с острыми шипами!

— Как скажете, — пожал я плечами и, насвистывая, направился к своему месту. Хотя, может, стоит заказать себе шлем? На всякий случай.

Одногруппники смотрели на меня, как на призрака. Кто-то шепнул:

— Да он бессмертный, что ли?

А Маша, моя дорогая сестрёнка, лишь покачала головой:

— Братик, ты когда-нибудь точно доиграешься.

Что ж, возможно. Зато скучно не будет!

Во дворе академии

«Давай-давай, пасуй, Лёха!» — завизжал паренёк в шортах, нетерпеливо подпрыгивая.

На поле творился полный хаос: все орали, размахивали руками, а матерные слова летали в воздухе, как вороньё над помойкой. До конца игры оставались считанные секунды. Две команды второкурсников шли ноздря в ноздрю, и одной из них не хватало всего одного гола для ничьей.

Лёха подал пас, и его кореш Арнольд, играющий без футболки — чтобы девушки с трибун могли насладиться видом его кубиков, — принял мяч в воздухе.

— Арнольд, бей уже! — громко заорал один из его товарищей.

Время утекало, как песок сквозь пальцы, но, вместо того, чтобы ударить по воротам, Арнольд помчался с мячом дальше. Пробежав несколько метров, он со всей дури шарахнул по нему. Мяч улетел в кусты, словно решил закончить свою футбольную карьеру, а команда соперников возликовала: время вышло, и победа осталась за ними.

— Арнольд, ты что, первый раз в футбол играешь⁈ — товарищи тут же накинулись на него.

Вытирая пот с лиц грязными футболками и обливаясь водой из бутылок, они сверлили его взглядами, полными негодования.

— Чёрт, я же сказал тебе — пробивай защиту! Ты же забил бы! — хлопнул в ладони кучерявый паренёк.

— Пробить защиту? Тебе бы мозги пробить, может, работать начнут! Я, между прочим, на середине поля был, идиот, — Арнольд бросил на всех вызывающий взгляд.

— Но ты же силовик! Тебе это раз плюнуть, а ты даже с малого расстояния промазал, — не унимались его товарищи.

— Вот именно, силовик, а не камикадзе! Я что, самоубийца, чтобы рисковать ради вашей забавы? Да пошли вы все! — отмахнулся он. — Это мяч паршивый попался. Подсунули какую-то несбалансированную хрень.

Остальные загудели, как улей, полный разгневанных пчёл.

— Это не мяч паршивый, а ты просто кривоногий опоссум! — скривился парень в жёлтых бутсах.

— Что ты сказал? — Арнольд сузил глаза. — Да я любой мяч в ворота закатил бы, если б захотел. Времени просто мало осталось, — гордо поднял он подбородок.

— А этот мяч почему не закатил, ты, бракованная версия футболиста⁈ — взорвался другой член команды, размахивая руками.

Не успел он договорить, как рядом с ними грохнулся ледяной шар и вмялся в газон, словно подарок свыше. Футболисты уставились на него с изумлением, моментально забыв о своих ссорах.

— Этот «шарик», похоже, из аудитории Сергеевны вылетел, — прикинул один из них.

— Ага, видать, кто-то опять довёл эту чихуахуа до белого каления, — ухмыльнулся Арнольд. — Обычно шары таких размеров вылетают с её занятий, ломая стены.

— В этот раз, может, она за ремонт платить не захотела, на сиськи себе копит? — заржал прыщавый.

— Какие ей сиськи с её ростом? Они ж перевесят её, и тогда она будет чисто на них передвигаться, — заржал второкурсник в желтых бутсах.

Студенты ещё немного потрепались и попытались убрать этот шар из центра поля. Да куда там — он не сдвинулся даже на миллиметр. Пожав плечами, парни продолжили игру, просто обегая препятствие и делая вид, что так и было задумано.

Бешеная мартышка, рвущаяся на свободу из клетки, и то смотрелась спокойнее, чем моя сестра сейчас. Ни секунды от неё покоя, даже на перерыве.

— Добрыня, это что, шутка такая? — её взгляд мог бы прожечь дыру в стали. — Родную сестру бросить под тяжестью этих кирпичей, называемых учебниками? Ты же видишь, сколько их, будто нам выдали по одному на каждый день до конца жизни.

— Да ладно тебе, Машенька, — ухмыльнулся я. — Ты же у нас девушка независимая, самостоятельная. Как первой в драку лезть — так ты, а как книги таскать — сразу помощь нужна?

— Ну же, братик… — вдруг её голос стал слаще сахарного сиропа.

— Да брось уже эти фокусы, — отрезал я. — Это же ты говорила, что тебе море по колено и горы по плечо. Так что вот твои кирпичи знаний — давай, покажи силу духа, и топай в общагу.

Неожиданно она замолчала и уставилась куда-то мимо меня. Хм… Обычно моя сестрица отвечает так быстро, что комар не успел бы укусить, а тут… Что за чудо случилось?

— Знаешь, братец, я думала, что ты тут самый сильный, — Маша едва слышно пробормотала, потом злорадно хлопнула меня по руке. — Но, похоже, я ошибалась. Глянь-ка туда.

По коридору двигалась типичная зубрила: заплетённая косичка, очки с линзами толщиной с бутылочное дно. На ней висели сумки, словно гири, набитые плотно учебниками. Пот струился по её бледному лицу, а коса моталась из стороны в сторону. Как она до сих пор не сломалась пополам?

— Вот это да! — присвистнула Маша. — Эта девченка меньше меня, но тянет груз, как ломовая лошадь. И не жалуется!

— Силёнками она точно не блещет, — заметил я, краем глаза улавливая на экране телефона очередную навязчивую рекламу: «Татьяна с аппетитными формами в трёх километрах жаждет с вами жестко спариться». Ну да, мечтайте. — Видимо, сумки эти она тащит на чистом энтузиазме.

Шутка была на грани фола, но перерыв заканчивался, и я решил не продолжать этот диалог. Вздохнув, я подхватил свои и Машины учебники, да ещё по дороге догнал зубрилку и перехватил её сумки. Изначально не собирался сестре помогать, но жалко стало девчонку — хоть и вредина, но все же родная кровь.

Дотащив этот груз знаний до общаги, оставил Машу с её благодарностями, а затем отправился на оставшиеся пары. Благо, их было немного, и уже через пару часов я мог вернуться в свою комнату и заняться более полезными делами — например, перетаскиванием железа.

Поднимая штангу рядом с развалившейся кроватью, я усмехнулся. В этой Академии с преподами лучше не шутить — у них, кажется, лицензия на причинение ущерба студентам. Только сегодня из нашей группы в медпункт отправились одиннадцать человек. Интересно, что в других группах дела обстоят не лучше. Половина наших пострадала от самих преподов, которые, похоже, получают удовольствие от нанесения травм. Да и сами они далеко не интеллигентные педагоги — скорее, бывшие палачи на пенсии.

Сегодня, ближе к вечеру, наслаждаясь эклерами в попытке восполнить запасы сахара, я стал свидетелем забавной сценки. В коридоре какой-то парень, с дорогущими, выставленными напоказ, часами на руке, спорил с преподавателем. Выглядел он так, будто мир вращается вокруг него, и возмущался, что ему одному в группе не поставили зачёт.

— Вы хоть представляете, с кем разговариваете⁈ — орал юнец, колотя себя в грудь так, что его прилизанные лаком волосы грозили взлететь. — Я сын графа Дюмина! На вашем месте я бы подумал дважды, прежде чем портить мне настроение!

Самое интересное, что препод даже бровью не повёл. Засунув руки в карманы, он спокойным тоном сообщил, что сам является герцогом. После этого пафосный мальчик побледнел и застыл с открытым ртом, словно его только что ударили под дых. А ведь действительно интересно: что забыл герцог в этой дыре? Какими тёмными делишками он тут занимается, что вынужден преподавать? Стоило бы провести расследование, но пока у меня своих проблем по горло. Слава — вещь приятная, но обязывающая. Студенты со всех курсов уже шепчутся обо мне, как о местной знаменитости. Да и неудивительно — не каждый день первокурсник отправляет в нокаут третьекурсников высокого ранга.

Однако некоторые шепотом называют меня «везучим нищебродом», и это меня слегка раздражает. Я предпочитаю быть при деньгах, а не без них. Хорошо, что у меня есть пара идей на этот счёт. К тому же сестра сегодня попросила у меня пять тысяч взаймы. Откуда им взяться? У самого-то на обед денег нет, не говоря уже о других радостях жизни. Хотя… Похоже, новая кровать мне уже не нужна. Академия решила этот вопрос за меня, выдав тонну учебников. Из них выйдут отличные ножки для импровизированной мебели. Кто сказал, что знания не поддерживают в трудную минуту?

Пора обратиться к великой силе, именуемой интернетом. Отличная штука, благодаря которой этот мир становится чуть менее ужасным местом. Сразу после тренировки я на сорок минут залип в Мировой Паутине в поисках подработки. Из множества вакансий меня привлекла только одна: разгрузка поездов с товарами. То, что доктор прописал. Там, где обычные грузчики управляются за час, я сделал бы всё за двадцать минут. Работал бы по ночам в свободное время — и тренировку заменяет, и кошелёк радуется. Но есть одно «но»… Если об этом кто-то узнает, пострадает репутация нашего Рода. У аристократов не принято пахать в поте лица среди простолюдинов. А отца лишний раз лучше не тревожить — он и так одержим своей безупречной репутацией.

Придётся переходить к плану «Б». Эх… И мне это совсем не по душе, но вызов «тяжёлой артиллерии» — похоже, единственный выход. Других вариантов я пока не вижу. Ведь лучший друг всегда придёт на помощь, ха! Этот точно явится, но вот чем это обернётся — другой вопрос.

Набрав нужный номер, я не долго слушал гудки. Дружище почти сразу взял трубку, и на том конце раздался его задорный голос — таким он был всегда.

— Алло, Добрыня! Сколько лет, сколько зим!

— Привет, Гриша! Как жизнь? — улыбнулся я, осторожно присев на скрипучий стул, который грозил развалиться подо мной.

— Долго рассказывать, но если вкратце, то все зае***. Ну а ты как? Где шляешься? Когда уже увидимся?

— В столице я, в академию вот только поступил…

— Стоп! — перебил он меня сразу. — Ни слова больше, братан! Я уже выезжаю!

Кто бы сомневался! Гриша всегда был скор на подъём. Зная его, тот мигом домчит с другого конца города до академии. Он по улицам не ездит — он летает, и скорость для него важнее здравого смысла. Мне тоже нравятся быстрые тачки, но будь они повместительнее для моего роста — цены бы им не было. Ладно, о машинах подумаю потом… Пора выдвигаться. Я неторопливо направился к выходу из общаги, чувствуя, как скрипят полы под моими шагами.

Гриша — отличный парень и верный друг. У него доброе сердце, и на него можно положиться… хотя и в определённых ситуациях. Но характеры у нас абсолютно разные. Если мне, в принципе, на всё плевать, и ничто особо не интересует, то он за любой кипеш, кроме голодовки, и лёгок на подъём, как перышко. Гриша мчит по жизни, как метеор, оставляя за собой хвост из приключений и проблем. Я же никуда не спешу. В этом мире я успею пожить, как захочу — ведь долголетие мне обеспечено. Если не считать одного нюанса: из-за Гришиных идей я могу и не протянуть сотню лет. Вот именно поэтому я не хотел прибегать к этому варианту.

Гриша происходит из очень обеспеченного Рода целителей — Распутиных, которые вращаются при императорском дворе. Все его родственники серьёзные и рассудительные люди. А вот Гриша — ходячая катастрофа и любитель веселья. Типичный мажор, который обожает находить проблемы на свою голову. Однако умный, зараза… А потому до сих пор не сложил свою буйную головушку в какой-нибудь передряге.

Едва я неспешно добрался до дороги за стенами Академии, как тут же услышал визг тормозов. Скоростная тачка премиум-класса с откидным верхом задрифтовала рядом, выпуская облака дыма из-под колес. Без лишних слов, дав ему «краба», я завалился в машину, и она сорвалась с места с диким ревом двигателя. Если уж погибнуть, то с ветерком.

— Держись, братан! — крикнул Гриша, жмя на газ так, что нас вдавило в сиденья. — Покажу тебе, что такое настоящая скорость!

Я вздохнул и подумал, что, возможно, сегодня удачный день для того, чтобы проверить, есть ли жизнь после смерти.

Стол передо мной буквально трещал под весом блюд и напитков. Не знаю, чем закончится наш разговор с Гришей, но одно я знал точно: если умру от переедания, то хотя бы сытым и довольным. Этот ресторан, насколько мне известно, принадлежит какому-то дальнему родственнику Гриши. Но кто я такой, чтобы задавать вопросы, пока передо мной стоят эти кулинарные шедевры?

— Добрыня, давай-давай, налетай! — кивнул друг на блюда, приподнимая бокал с вином. — Я-то знаю, какие у тебя аппетиты. Помнишь тот раз, когда ты съел всё, кроме стола? И то только потому, что он был прикручен.

— Не переживай, ничего не останется, — заверил я его, хватая кусок мяса такой величины, что им можно было отбиваться от медведя. — Повара ведь старались не зря, рискуя пальцами ради этих деликатесов.

Гриша улыбнулся так широко, что даже его шрам над бровью изогнулся в улыбке — напоминание о том вечере, когда он решил проверить, насколько прочная у барной стойки голова.

— Ну, а теперь наконец-то побеседуем нормально, а то в машине особо не поговоришь — слишком сложно кричать на скорости под двести километров в час. Такое чувство, что тысячу лет не виделись. Хотя, может, это потому, что в последний раз нас видели в новостях с пометкой «разыскиваются».

Ага, в машине не обсудишь… Он уже успел задать мне миллион вопросов, пока мы мчались, игнорируя светофоры и правила дорожного движения. Я даже устал отвечать и придумывать новые версии своей биографии.

— Так ты говорил, в первый же день в академии дуэль устроил? Вот это по-нашему! — Гриша потер руки, словно предвкушая зрелище. — Кого ты там отмудохал?

— Да так, одного третьекурсника рангом С. Он за своим языком не следил, вот и отдыхает теперь в лазарете с переломами после нокаута, — сказал я, с аппетитом откусывая сочный стейк. — Теперь все студенты только об этом и шепчутся, будто я призрак мести или налоговый инспектор.

— Ха-ха! А я-то думал, что новости преувеличены. Хотя, зная тебя, это ещё цветочки. Им, наверное, странно, как обладатель ранга F так уложил мага рангом выше.

— Погоди, почему «будто»? У меня же действительно ранг F, — ответил я, запивая мясо вином, которое стоило больше, чем моя месячная зарплата, если бы она у меня была.

— Ага, рассказывай! Или это все только видимость. Я-то помню, как ты однажды одним взглядом заставил замолчать целую толпу. Правда, потом выяснилось, что за твоей спиной стоял директор с увольнительными приказами, — его голос прозвучал таинственно.

— Не знаю, что ты там напридумывал, дружище, но факты вещь упрямая, — пожал я плечами. Хотя в его словах была доля правды, но кто же признается в таких мелочах?

— Ладно, как скажешь! — Гриша развёл руками. — Давай доедим, а потом по моей любимой программе. Есть один клуб, где у нас особый приём. Там девчонки-аферистки… то есть аристократки подтянутся. Такие красотки, что даже статуи завидуют! Видел бы ты их ножки и… ну, ты понял. А после этого…

Как всегда, в Грише проснулся профессиональный тусовщик, хотя, кажется, он никогда и не ложился спать. Если его не остановить сейчас, он распишет программу на ближайшие недели так, что мы успеем побывать во всех злачных местах города и попасть во все хроники происшествий. А потом его родственникам придётся снова нас выручать, возможно, залогом в виде небольшого острова.

— Постой, Гриша, — перебил его, пока он не увлёкся до состояния невозврата. — Я ведь, на самом деле, не просто так позвонил. Мне деньги нужны.

— Так в чём проблема? Давай сейчас переведу на твой счёт и погнали в клубешник! — друг отмахнулся, закусывая бутербродом с черную икрой. — Сколько тебе? Тридцать тысяч хватит? Или давай сразу сотку, чтобы наверняка?

Со стороны могло показаться, что этот парень разбрасывается деньгами, как конфетти на параде. Но это было далеко от реальности. Он к ним относился бережно, и тратил в основном на себя. Я же был исключением из этих правил. Слишком многое мы с ним вместе пережили — и парочку поездок, после которых нам приходилось менять имена, и несколько приключений, о которых лучше не рассказывать при свете дня.

— Да постой ты, — усмехнулся я, прерывая поток его фантазий. — Мне деньги нужны не для покупки тачки, как у тебя.

— А может, тебе и тачка нужна? Так давай, я тебе хоть сейчас её подарю, Добрыня, — Гриша уже потянулся к карману, вероятно, собираясь вытащить ключи от какого-нибудь спортивного болида.

— Не, ты не понял, — я скрестил руки на груди, пытаясь заставить его притормозить. — Работу хочу найти.

Гриша замер, как робот, у которого выдернули батарейку. Затем его лицо осветилось такой широкой улыбкой, что я невольно подумал: «К чему бы это?» Зная Гришу, у него всегда есть что-то на уме. Так что долго думать он точно не станет. И правда, не прошло и пары минут — я даже говядину в клюквенном соусе дожевать не успел — как он склонился над столом, и лицо его выражало полное довольство собой.

— Есть одна темка, и она как раз идеально для тебя подойдёт, Добрыня. Я буду твоим менеджером и целителем в одном лице, — в голосе Гриши читались нотки предвкушения.

— Зная тебя, что-то мне уже это не нравится, — я даже тарелку в сторону отодвинул, вдруг потеряв аппетит. — В последний раз твоё «идеальное предложение» закончилось тем, что мы бежали от разъярённых гномов через три королевства.

— Да ладно тебе, это настоящий верняк! Ты точно не прогоришь, и всё путём будет, — Гриша с радостным выражением на лице пригубил ещё вина, словно подтверждая свои слова.

— Ты так уже говорил, когда мы с тобой через границу контрабандные жезлы перевозили! — не выдержал я и рассмеялся, вспоминая тот кошмар с таможней и очень недружелюбными стражниками.

— Не-е, можешь не париться, — он махнул рукой. — С этим я давно завязал. К тому же жезлы были крадеными ещё до нас.

— Но ведь ты говорил, что это просто товар твоей семьи! — напомнил я ему, изогнув бровь.

— Так я эти жезлы потом своим родственникам за границей и продал. Выходит, не обманул тебя ни на йоту! — ухмыльнулся Гриша. Вот же лис хитрый! Ха-ха! И не поспоришь с этим теперь.

Можно представить тысячу сценариев о том, что способен замутить Гриша, но ни одного не угадаешь. Чёрт ногу сломит в его мыслях, а потом ещё и спасибо скажет за приключение.

— Хорошо, говори уже, что за тему ты хотел предложить! — вздохнул я, смирившись с неизбежным.

Гриша ещё ближе наклонился ко мне, оглядываясь по сторонам, словно мы были в шпионском фильме.

— Подпольные бои без правил, Добрыня! — прошептал он так, будто объявлял секретный пароль.

Пфф! И это всё? А я-то уж думал… Но бои мне, пожалуй, подходят. И как тренировка, и как способ выпустить пар. А если повезёт, то и заработаю достаточно, чтобы не экономить на еде.

— Добро! — кивнул я, вновь принимаясь за мясо. В конце концов, голодным на бой не отправлюсь.

— Что? Так сразу? — Гриша наморщил лоб от удивления. — Не думал, что ты так быстро согласишься.

— А чего бы и нет? — я пожал плечами. — Просто мне казалось, что ты можешь предложить кое-что похуже. Вот я и остерегался твоих секретных тем для поднятия бабла.

— Тогда никаких проблем! — Гриша достал телефон, который выглядел так, словно мог управлять спутниками. — Я всё организую, как надо. Переговорю с нужными людьми, и можешь приступать к работе.

— Но, Гриша! Мне деньги нужны прямо сейчас! — уточнил я, придвигаясь поближе. Не собираюсь в академии больше без денег торчать, питаясь слухами и надеждами. — Когда я смогу к бою приступить?

— Дай мне всего несколько часов. Я утрясу всё в лучшем виде, и ты сможешь отправиться на первый бой! — Гриша, приняв деловитый вид, начал обзванивать нужных людей, говоря на таком сленге, что я заподозрил его в двойной жизни.

Вот и славно! Кажется, всё выходит пока неплохо. Или мне это только кажется.

Я откинулся на спинку стула, наблюдая, как Гриша жестикулирует и строит планы. Что ж, если уж ввязываться во что-то безумное, то только с ним. В конце концов, что может пойти не так? Кроме всего…