Материнство

IV

Очевидно, что с этого момента их жизнь несколько осложнилась. Клод пребывал в мрачном расположении духа и провалил несколько деловых операций. Отношения между ними оставались прежними, но ни Рене, ни сам Клод уже не были так веселы, как раньше. Клод колебался, но как-то вечером, наконец, решился:

— Слушай, любовь моя, — сказал он. — Раз уж ты не можешь иметь детей, нам надо взять ребенка на воспитание.

— О, — воскликнул Рене, лицо которого тотчас же засияло от радости. — Ты сделаешь это?

Растроганный внезапным счастьем своего друга, Клод согласился.

— Кого ты хочешь, — спросил он, — мальчика или девочку?

— Маленькую девочку, — ответил Рене восторженно. — Это так мило, и потом они больше любят свою мать.

— Хорошо, — сказал Клод, — будет у тебя маленькая девочка.

Рене бросился ему на шею, и они провели очень приятный вечер, впервые за долгое время. Обрадованный, Клод на следующий день провернул удачную сделку, и позволив себе сократить рабочий день, отправился после полудня на поиски. Однако вскоре он понял, что взять девочку на воспитание не так-то просто. Все, кого ему предлагали, были слишком малы; Клод опасался, что Рене не сможет их выкормить, к тому же всем известно, что ребенок, которого мать не кормит грудью, вырастает болезненным. Дети беженцев были уже пристроены, впрочем, садисты убили большое их количество. Короче говоря, на девочек был дефицит.

Вечером, возвратившись с пустыми руками, он ничего не сказал Рене о своих бесплодных поисках. Целую неделю он обивал пороги, надеясь хоть на что-то. Его объявления оставались без ответа. Наконец, в полицейском участке Четырнадцатого округа ему кое-что предложили. Это была девочка-подросток, слегка тщедушная, с премилыми голубыми глазами и взъерошенными черными волосами.

— Это все, что у меня есть, — сказал комиссар.

— Сколько ей лет? — спросил Клод.

— Семнадцать, но она выглядит на четырнадцать.

— Это не совсем то, что я хотел, — сказал Клод, — но ничего не поделаешь, я беру ее.

На обратном пути он спросил ее имя: ее звали Андре.

Он посоветовал ей сказать Рене, что ей четырнадцать лет. Клод испытывал некоторое отвращение от столь близкого соседства с представительницей этого пола, но, подумав о том, как обрадуется Рене, успокоился. Впрочем, худенькая и нервозная, Андре скорее походила на мальчика, но, невзирая на это, маленькие груди выступали у нее под корсажем.

— Ты спрячешь это, — сказал Клод, показывая на них пальцем.

— Как? — спросила Андре.

— Надень повязку Вальпо, — подсказал ей Клод.

— Но они у меня не такие большие, — запротестовала Андре.

— Это верно, — согласился Клод. — Верно, что они у тебя совсем маленькие, но, тем не менее, это противно.

— Зачем же вы тогда взяли меня на воспитание? — разгневанно спросила Андре. — Если я вам противна, то ведь никто не заставляет.

— Ладно, — сказал Клод, — не сердись. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты увидишь, Рене будет от тебя в восторге.

— Это моя мать? — спросила Андре.

— Да, она очень нежная.

Проезжая мимо светящихся витрин Салона Красоты, Клод подумал, не стоит ли отвести туда Андре, чтобы у нее был более презентабельный вид при встрече, но сообразил, что это означало бы лишить Рене удовольствия причесать свою дочь по собственному вкусу.

Когда они подъезжали к дому, он снова порекомендовал Андре скрыть свой настоящий возраст.

— Рене хотелось маленькую девочку, — объяснил он. — Это ничего не меняет для тебя, если ты скажешь, что тебе четырнадцать, а Рене это доставит огромное удовольствие.

— Вы очень любите мою мать, — сказала Андре с нескрываемым восхищением. — Вы думаете только о ней.

Клод смахнул со щеки теплую слезу радости, вспомнив, как рыдал Рене. Автомобильчик остановился перед их домом.

— Это здесь, — сказал Клод.

— До чего красиво! — восхищенно воскликнула Андре.

Бедный ребенок до сих пор жил только в грязных кварталах.

— О, шикарно, — закричала Андре. — Лифт!!! А платья у меня будут?

— Да, — ответил Клод, — но не забудь — тебе четырнадцать лет… и нужно будет играть в куклы.

— Ну что же, — ответила Андре, — вид у меня будет, конечно, идиотский, но нужно же чем-то жертвовать.

У нее было врожденное благоразумие истинной дочери Парижа.