Меч и огонь Карабаха

В тени великой державы. Карабах в советские годы

Собственно говоря, сама проблема Нагорного Карабаха возникла в советское время. Автономная область Нагорного Карабаха (АОНК, или с 1937 г. НКАО) в составе Азербайджанской ССР была образована в июле 1923 года. Ее созданию предшествовали двухлетние ожесточенные споры между руководством Советского Азербайджана (Н. Нариманов), Советской Армении (А. Мясников), эмиссарами Центра на Кавказе (С. Орджоникидзе, С. Киров), наркомом по иностранным делам Г. Чичериным и, самое главное, тогдашним наркомом по делам национальностей И. Сталиным.

Первая стадия этого спора ознаменовалась декларацией Азревкома от 30 ноября 1920 года, признававшей спорные районы Зангезур и Нахичевань частью Советской Армении и предоставлявшей Нагорному Карабаху, большую часть населения которого составляли армяне, право на самоопределение. Это решение было подтверждено Наримановым 1 декабря 1920 года на торжественном заседании Бакинского совета. На том же заседании Орджоникидзе прямо заявил о вхождении Нагорного Карабаха в состав Армении, то же сделал Сталин в своей статье в «Правде» от 4 декабря 1920 года[18].

Решение карабахского вопроса в пользу Армении далее было подтверждено постановлением пленума Кавбюро ЦК РКП(б) от 3 июня 1921 года. Однако окончательное решение было принято на другом пленуме того же Кавбюро, состоявшемся через месяц — 5 июля. Оно гласило: включить Нагорный Карабах в состав Азербайджана, «предоставив ему широкую областную автономию».

Сами большевики очень высоко ценили это решение. Так, в отчетном докладе ЦК АзКП(б) съезду, сделанном 5 мая 1924 года, С.М. Киров, говоря об осуществлении национальной политики в Советском Азербайджане, отметил: «Самым крупным, самым выпуклым достижением у нас в этой области является то, что, может быть, не совсем полно, но во всяком случае в значительной степени, разрешен так называемый Карабахский вопрос… Этот вопрос мы в конце концов разрешили и, несомненно, сделали совершенно правильное дело. Не подлежит никакому сомнению, что перерешать этот вопрос нам не придется». Он был прав — «перерешать» этот вопрос взялись через только спустя 70 лет и не коммунисты.

Таким образом, решение, принятое в пользу Армении и, вероятно, призванное помочь армянским большевикам в преддверии намеченного установления советской власти в Армении, заложило мину замедленного действия.

Принято считать, что окончательное решение Кавбюро было принято под нажимом Сталина[19], однако, что вероятнее, оно отразило более широкие стратегические устремления большевиков: умиротворить Кемаля Ататюрка и успокоить ропот мусульманского населения. Азербайджан с его большим, чем в Армении, населением и жизненно важными нефтяными ресурсами рассматривался большевиками, подобно кемалистской Турции, как «маяк революции на Востоке» и на тот момент казался важнее Армении с точки зрения интересов развития мировой революции.

Образование НКАО не удовлетворило никого — ни местных армян, ни азербайджанцев. С одной стороны, руководство Армении считало ненормальным образование по соседству с Арменией отдельной автономной области, почти целиком населенной армянами. А азербайджанцы возражали против того, что из их территории было выкроено отдельное образование с ранее не существовавшими административными границами, управление которыми целиком сосредоточилось в руках местных армян. Поэтому, пока страной правили коммунисты, сохранялось и напряженное, но относительно мирное сосуществование двух народов в пределах Нагорного Карабаха.

Правда, периодически возникали конфликты на этнической почве, которые в конце концов и стали детонатором братоубийственной войны.