Меч, магия и челюсти

3

Ночь Барди провёл в борьбе с вонью козьей шкуры и сквозняками. Сон мага был крепкий, сытый и тёплый, из армейского спального мешка вырывался наружу лишь несокрушимый храп. И стоило гургилу убаюкать юношу на рассвете, чтобы самому плюхнуться в царство Морфея, как пробудился отдохнувший Горо и без стеснения загремел посудой. Первое, что спросонья увидел недовольный рыцарь, — это сидящего за столом волшебника, довольно уминающего галеты под французским майонезом и обожаемой ветчиной.

— Если будешь продолжать в том же духе, — зевнул Барди, — то скоро мы сварим на обед твои собственные уши.

Маг чихнул, поперхнулся и попытался объяснить:

— Я же только попробовать, я... я при случае овцу куплю, а может, поросёнка или телёнка. Увидишь, какой ответный пир устрою, а ты чего не спишь-то?

— На тебя смотрю — сколько бы в рот ни попало, столько же и выходит. У тебя не солитёр, старик?

— Вроде нет... Старость не радость, дружок! Есть хочу, а не полнею.

— Врачи говорят, что есть надо меньше, но здоровую пищу.

— Лучшее в здоровой пище, сынок, — это её название. Зелень и клубни, если хочешь знать моё мнение, более всего подходят не к трапезе, а к сеансу магии в качестве приправ для зелья. Еда же, она, уверяю тебя, должна радовать человека. Ты же предлагаешь отказаться от полноценного питания и, уподобившись козлу, насыщаться травою! Нет, юноша, настоящий муж заслуживает счастья хищника, охотника за плотью, вкусившего мяса от всевозможных тварей. И почему бы мне, старику, не насладиться дарами голливудской гастрономии и кулинарии? Воистину, жевательное движение есть движение жизни!

— Угу, и инструменты для этого в полной боевой готовности, вон ты себе какие зубы в стоматологии сделал. Хоть сутками жуй без остановок.

— О да, мои зубы драконову глотку перегрызут! А здесь таких не делают, здесь по зубам обычно бьют...

— Не думаю, что теперь кто-то осмелится. Только вот впредь прошу тебя быть умеренней в употреблении моих продуктов, учти, мне главное — угостить ими Розамунду. Если не остановишься, я вынужден буду опробовать твою челюсть на соответствие стандартам прочности.

— Все маги всегда много едят! Это освящённая веками традиция, не мне её менять, — пожал плечами Горо и потянулся за новой галетой, словно не получив никакого предупреждения. — А ты, раз уж встал, садись завтракать, кофе стынет.

Последним проснулся гургил. По-собачьи тихо сидел он под столом и зевал, пытаясь понять причину эмоционального напряжения, создавшегося в непосредственной близости. За год он окончательно привык к своим подопечным, но больше всего — к Барди. В отличие от дракона и старого мошенника, рыцарь нуждался в помощи крайне редко, то есть сам прекрасно добивался нужного результата. Поэтому в сложившейся ситуации, с одной стороны, хотелось помочь любимчику, а с другой — вложив в его руку дубину и уронив её на дурную голову чародея, пришлось бы грубо нарушить собственный обет «помогать неудачникам»...

Барди не ошибся. Второе явление мага вместе с ним на прыгающем «форде» вызвало у местных приступ массовой паники. Урчание мощного движка, клочья чёрного грунта из-под колёс, туман, светящийся жёлтыми лучами фар, заставили народ прятаться и задвигать засовы. Путь был чист — на этот раз ни одна безмозглая курица не изъявила желания пройтись по главной улице. Однако в салоне автомобиля улучшению дорожной обстановки особо не радовались.

— Видишь, как все обернулось! — брюзжал Горо. — Везде грязь, нищета, вшивые простаки и никакой цивилизации. Ни тебе бань, ни мыла, ни дезодорантов, не говоря уж о супермаркетах и французских ресторанах. Даже «Макдоналдса» нет. И ради чего?! Ради твоей женитьбы? Здесь же и поговорить не с кем, а я, между прочим, не какой-нибудь там святой старец, которому в радость пещера, травка, вши и бессрочное одиночество. Я должен практиковать, быть кому-то нужным и оплаченным! Я хочу свою яркую вывеску, эффектную секретаршу, кожаное кресло и всё-всё-всё, что ты у меня забрал. Думаешь, мне ветчина твоя нужна? Да я этой ветчины раньше и не замечал, если хочешь знать! Э-э-эх, лучше б и не было этого Голливуда...

Гургил угрюмо сидел между ними, внушая Барди терпение, а магу — состояние тепла и сытости. Операция затруднялась взаимным раздражением объектов и невыспанностью оператора. И всё-таки затраченные усилия оправдались: не будь здесь гургила, либо маг уже валялся бы в одной из многочисленных луж, либо «форд» воткнулся в ближайшее дерево без надежд на восстановление.

— Обратите внимание, многоуважаемый Горо, какая красивая природа нас окружает, — поначалу через силу, а затем свободней заговорил Барди. — Представьте себе в этом лесу множество белок, хорьков, лис и зайцев, вот уж чем не похвастается индустриальное обшество. Мы вдыхаем чистейший озон и кислород, не рискуем заснуть в пробке или выложить штраф за превышение скорости. Нас не зовут сотовые телефоны, не атакуют рекламы, мы отключены от Интернета и всех его новейших вирусов. Вас не разыскивают контролирующие органы, меня — чокнутые поклонницы и маньяки-убийцы. Мы с вами, господин Горо, порвали страницу, перегруженную графиками и диаграммами, начали новую, чистую, готовую к любым фантазиям. Ничего не потеряно! В нашем распоряжении то, чего у нас никогда не было: цветные краски и карандаши, а если без аллегорий — новые зубы и килограммы драгметаллов.

— Озон, кислород... — буркнул маг. — Туман, промозглость, скудная растительность и камни. И зачем я только пошёл у него на поводу?

Деревня провалилась за горизонт, а дорога, петляя, устремилась к горному подножию. Машина миновала полуистлевший деревянный мостик через речушку, зашуршала по просеке густого леса, где струнами тянулись деревья, охраняя вечный покой природы, летали разноцветные сойки, бегали зайцы и даже серны. Насмотревшись на всё это великолепие, Горо обнаружил в себе азарт охотника и очень пожалел, что не прихватил с собою ружья. Конечно, у них был меч, но разве это дело — зайца гонять таким оружием!

— Твой меч ни на что не годен, — наконец сорвался Горо. — Капканы надо с собой возить, ружьё, дробь с картечью да знать места! Поверь мне, охота — достойное дело, не сравнить с супружеством. Здесь тебе и погоня, и кровь, и победа, а с женою только одно расстройство и расходы без конца. Жизнь мимо пролетит.

— А меня вполне устраивает меч, — ответил Барди, поглаживая рукоятку меча. — Если бы все рассуждали, как ты, ни животных, ни деревьев бы не осталось. Любуйся природой, а не кусай её капканами. Это ведь не разборная декорация какая-нибудь, это всё живое...

— Природой! — недоумевал маг. — На что мне сдалась природа, если только и можно, что любоваться ею?

— Ты настоящий законченный потребитель, и тебе, наверное, лучше просто закрыть рот. думая о непредсказуемости колдовских чар. Оценить красоту пейзажа может только истинный эстет, но отнюдь не престарелый обжора!

— Как ты разговариваешь с пожилыми людьми? — обиделся Горо. — Где твое воспитание? Если я тебе не нужен, верни меня обратно.

— А вдруг на что-нибудь да сгодишься? Книгу взял?

— А я когда-нибудь с ней расстаюсь? Вот она. — Маг достал фолиант из-за пазухи и переложил себе на живот, который в силу обильного завтрака слегка нависал над кожаным поясом «особого назначения». То есть с карманами, набитыми золотом.

— Ну, можешь ведь, когда хочешь... Как же я обойдусь без тебя, такого предусмотрительного и трезвомыслящего! — похвалил рыцарь, осторожно объезжая большой камень. — Мы всё-таки не чужие люди, а то, что ты молчать не умеешь, — так ведь у каждого свои тараканы...

Магу не понравилось слово «таракан», оно было какое-то голодное, усатое и не сочеталось с теперешней его закормленностью. Но Горо мудро расценил поведение юноши как возрастную глупость и неотёсанность, которые с годами пройдут, а потому не стал продолжать пустой спор...

Лес загустел настолько, что быстро ехать не удавалось, тропа становилась всё уже и уже. Ехали медленно, часы тянулись, а лесу не было конца. А в самой глуши потемнело уже настолько, что Барди был вынужден включить фары.

Внезапно луч света выхватил большую группу людей в лохмотьях. Впрочем, все сжимали в руках мечи и арбалеты. Рыцарь нажал на тормоза.

— Разбойники! — возопил Горо, хватаясь за драгоценный пояс.

Следует пояснить, что люд, грозно преградивший дорогу, в своей бандитской жизни не удивлялся ничему. Если в деревне машина вызывала познавательное любопытство, то здесь, в тёмном лесу, любой инородный объект независимо от его формы и поведения рассматривался как ТО, ЧТО НАДО ОТОБРАТЬ. Итак, сначала отнимем, а потом разберёмся, рассуждали злодеи. С этой мыслью они спокойно вышли навстречу голливудским гостям...

Барди потянулся к мечу, грозно прошипев: «Сейчас я им покажу!» — но маг оценил обстановку со свойственным ему скептицизмом:

— Послушай меня, сынок, хотя бы сейчас. — Он упёрся ладонями в плечи молодого человека. — Перед нами — местная преступная группировка, которая решила размяться. Похвально, конечно, принять смерть в бою, защищая деликатесы, но разве мы хотим распрощаться с жизнью, так и не обняв Розамунду? Рассуди сам: в «Секретах Тарзана» у тебя был суперкиберлазер, два спецотряда киборгов-спецназовцев и «скорая помощь» на случай производственной травмы. А у них даже паспортов нет, одни блохи! Где тут место подвигу рыцарской чести? Таки за что и с кем мы, собственно, воюем?!

Действительно, несколько оборванцев сосредоточенно почёсывались, и Барди капитулировал. «Эх, если бы не Розамунда, — подумал рыцарь, включая ослепляющий дальний свет. — Но всё, всё, долой случайные препятствия — я еду к тебе, моя прекрасная роза!»

«Форд» зарычал и уверенно двинулся на стену местного рэкета, который не сразу оценил мощь «самодвижущейся телеги». Секунду спустя половина разбойников уже валялась в грязи, а более везучие — с шумом разбегались по лесу.

— Вот это я понимаю! — радостно вопил Горо, вглядываясь в зеркало заднего обзора. — Вот он, реальный способ борьбы с организованной преступностью! Теперь эти бандюги сто раз подумают, прежде чем выходить на дорогу.

— Порой к тебе приходят умные мысли, — кивнул Барди, окончательно уверяясь в правильности принятого решения.

— Для того и нужны старые люди, чтоб советы давать. Запомни, где нет мудрых стариков, там молодёжь растет дебилами!

Рыцарь сосредоточился на дороге, которая постепенно выравнивалась по мере удаления от леса. Вдали, под солнечным небом, появились башни замка короля Рогоналя — сначала лишь слабыми миражами, а затем всё более реальными очертаниями. Голубые отроги гор служили этой великолепной картине несколько фэнтезийным фоном.

Красный от волнения Барди беспокойно заёрзал на сиденье. Маг тоже решил чуточку поволноваться. Он беспрестанно ощупывал гранаты в сумке, смотрел на часы (на момент прибытия они показывали два часа дня), подумывал об обеде и предстоящем визите: примут или турнут; накормят или положат спать натощак; и если положат, то куда и зачем?..

Судя по суете фигурок стражников на башнях, Барди и Горо тоже попали в центр внимания. В действительности замок не отличался ни внушительными размерами, ни какой-то особой неприступностью. Доходило до того, что иногда охрана забывала поднимать подъёмный мост к главным воротам; ров обмелел, порос камышом и был полон квакающей живности.

«Форд» остановился, парочка жующих коров окинула машину бюрократическим взором. Наверху столпились удивлённые охранники.

— Не слишком-то дружелюбно нас встречают, — сухо заметил Горо, когда мост неожиданно поднялся прямо перед его носом.

— Может быть, нас приняли за кого-то не того? — пожал плечами рыцарь, надел шлем, пристегнул меч и вышел из машины.

— Ау-у-у, есть здесь кто-нибудь?

Никто не ответил...

Барди рассерженно просигналил автомобильным гудком.

Меж зубцов на стене свесился пожилой стражник с большой бородой.

— Здесь никого нет! — проревел он, недвусмысленно прицеливаясь в гостей из арбалета.

— А ты что — «никто»?! — крикнул рыцарь. — А ну-ка, опускай мост, пока я не впал в благородный гнев!

— Даже если я и «кто-то», то для всех приезжих все равно «никого нет». Таков приказ! А тебя застрелить в живот или в глаз?

— Слушай, старый дурак, я — рыцарь Барди, приехал в гости к королю Рогоналю! Вон там, в машине, сидит очень способный пенсионер, великий волшебник и чародей по имени Горо. Понял? Немедленно открывай ворота!

— Как ты сказал — пенсионер? Не знаю такого титула, пойду спрошу.

— Кого же спрашивать, если нет никого?

— Спрошу у того, кто велел мне говорить, что никого нет. А ты подождешь, рыцарь Барди, вместе со своим железным чудовищем.

— Если ты про машину, то передай своему начальнику, что это не чудовище, а просто особая магическая повозка, — громко пояснил рыцарь. — Но если вы задумаете меня злить, я могу превратить её в чудовище. И давай побыстрей, пока я не рассвирепел окончательно. Мне ничего не стоит допрыгнуть до тебя и выщипать твою грязную бороду, чтобы впредь знал рыцаря Барди!

— Не пугай, мною дракон подавился, а ты и подавно, — грозно произнёс бородач, но уже без прежней уверенности в голосе, и предпочёл сходить за советом.

Потянулись долгие минуты, Барди вяло считал грубые серые камни слева от створки ворот, его терпение трещало по швам.

— Может, колдовство какое-нибудь попробовать? — высунулся из машины Горо. — Давай наведу на них страху, чтоб они нас на четвереньках встречали и впустили поскорей.

Рыцарь нервно покосился в его сторону, прикидывая, как бы откреститься от предложенной помощи, но тут мост со скрипом опустился. На стене вновь появился бородач с арбалетом:

— Входите! Но чудище, которое носит вас в животе и сверкает глазами, останется за воротами.

— Я же говорил, идиот, что это особая магическая повозка! Здесь, в багажнике, наши подарки для короля Рогоналя и принцессы. Это не чудище!!!

— Не знаю, что такое «багажник», но знаю, что такое приказ, — непреклонно отрезал бородатый тип, и мост демонстративно пополз наверх.

— Разгружай, — развернулся Барди к Горо. — С этим кретином быстрее сорвёшь глотку, чем объяснишь устройство автомобиля.

— Полностью разгружать?! Там такие тяжести!

— Оставь аппаратуру и сумку с батареями. Эй, вы, идиоты, там наверху! Мы бросаем чудовище на выпасе и идём к вам.

Молодой человек первым ступил на вновь опустившийся мост, Горо плёлся следом, заметно отставая и с трудом переводя дыхание — дары королю были увесистыми.

Грубые ворота из тяжёлого тёсаного дерева открылись. Гостей встретил лысый толстяк в длинной шерстяной робе и полуголый тощий человечек с гнилыми зубами. Неподалёку стояли голодные солдаты в кожаных доспехах. Бедный маг лишний раз проклял всё: их любопытство, их страх и их полный идиотизм...

— Приветствую вас, благородные гости! Я сенешаль Монти, а этот, — толстый махнул на второго, — новый королевский шут, юродивый, у него нет имени, но он отзывается на кличку Чесотка, ибо без конца чешет свое волосатое тело, чем очень смешит короля! А ещё эта зараза никогда не мёрзнет, ест мало и вообще не имеет никаких претензий, что и вам надо взять на заметку. Ежели будет интерес купить столь полезную в хозяйстве зверушку, обращайтесь ко мне. Их величеству всегда нужны деньги.

— Неприхотлив-хохотлив, неприхотлив-хохотлив, таков есть, сплошной весь, — гнусаво захихикал ненормальный, напрочь отбивая всякое потенциальное желание приобретать столь ценный в хозяйстве товар.

— Заткнись, Чесотка! А то велю тебя выстирать! — прикрикнул на него сенешаль и не без доли подозрительности спросил у вновь прибывших: — Вы из Кирикии или из Сандирии? Готовы ли показать гербовые грамоты, подтверждающие ваши особые полномочия?

— Сами мы местные, — сказал Горо. — Здесь родились и выросли, Ландирия — наша милая родина. Но где же король Рогональ и принцесса Розамунда? Почему они не встречают доблестного рыцаря и сопровождающего его знаменитого мага? Почему вместо высокого приёма мы развлекаем администрацию замка и этих скучающих солдат?

— Потому что их высочество принцесса после обеда спят, — успокоил толстяк Монти. — А король спрятался, и сыскать его невозможно, ибо сегодня ожидаются посланники из Кирикии. Но это тайна, я вам ничего не говорил.

— Королю не пристало от кого-либо прятаться! — праведно возмутился Барди. — Зачем он это делает?

— Из-за долгов, уважаемый рыцарь, — вздохнул сенешаль и не без удовольствия от своей осведомлённости в государственных делах разъяснил: — Король задолжал иностранцам большие деньги, а положенную дань собрать никак не может, ибо с каждым годом крестьяне становятся изворотливее и наглее. Овец не сдают, налоги не платят, вот их величество и вынужден скрываться в собственном доме. Признать финансовую несостоятельность он, конечно, не может, ибо это грозит королевству захватом и разорением со всеми вытекающими... Ну там виселицами, кострами, гильотинами, короче, сами знаете, заморские князья если соберутся, то и ногами запинать могут — не посмотрят на титулы.

— Овец, овец, все врут под конец. — хулиганил шут. — Нет у овечек перышек, зато есть две прелестные курочки, ощипать можно их прямо туточки!

— Чесотка, не умничай, припаси свои остроты для заморских князей, они такое любят, — отвлёкся Монти. — Лучше ты пойди найди нашего господина, видишь, гости к нему с дарами прибыли.

— В подвале, в подвале крепко спится Рогоналю! — надсадно голосил шут, удаляясь от них вприпрыжку на одной ноге. — Много пива Рогоналю, много пищи Рогоналю! Кто сказал, кто сказал, я не знаю про подвал!

— Всё ясно, — оценил ситуацию молодой рыцарь. — А ты не подскажешь пока, где бы нам передохнуть.

— Для нежданных гостей всегда найдётся местечко на конюшне, ибо комнаты приготовлены только для посланников из Кирикии и Сандирии, если, не дай бог, им вздумается приехать сюда.

— Слушай, Монти, — всё ещё вежливо попытался объяснить Барди, — разве ты еще не понял, что мы не просто гости, а очень важные персоны?

— Да, — шумно вступил Горо. — Ты что, балбес, предлагаешь мне, пожилому человеку, сквозняки и антисанитарию, а доблестному рыцарю Барди — прямое унижение его рыцарской чести!

— Помилуйте, какое унижение, откуда вы взяли? — удивился толстяк. — Соломы там достаточно и насекомых нет... Почти нет.

— А багаж, а ценные вещи, а подарки для короля — всё это лошади, что ли, охранять будут? — не унимался маг. — Нет, я не согласен! Мне моё дороже!

— У короля осталось всего две лошади, он их тоже прячет, так что в конюшне теперь пусто, а на дверях висит большой амбарный замок. Ключи будут у вас, навоз давно засох и не доставит вам никаких неприятностей, а вот соломы там полно, спать будет удобно. Что ещё надо-то?

— Я приехал просить руки несравненной принцессы Розамунды! А ты, мерзавец, предлагаешь мне предстать перед ней вывалянным в соломе и вручить ей подарки, пропахшие конским навозом? — Рыцарь даже покраснел от негодования, хотя в былые времена мог только мечтать об уютной конюшне, к тому же пустой.

— Многие приезжали, спали, и все благодарили, а одежду от соломы очистить — раз плюнуть.

— Похоже, нам с тобой не договориться, — с угрозой в голосе произнес Барди, хватаясь за рукоятку меча.

— Не запугаешь! — храбро выступил толстяк, сделав знак солдатам, только и ожидающим команды. Их численное превосходство было очевидным.

— Стойте, мы не за кровью сюда ехали, — снова вмешался Горо. — Простите горячего юношу, послушайте меня и успокойтесь наконец все! Пока я тут чего-нибудь не взорвал по-чародейски...

Теперь все уставились на колдуна. Он залез в один из кармашков на поясе, вынул маленький перстенёк, вздохнул, сунул его сенешалю и понял, что конфликт исчерпан. Монти искренне обрадовался догадливости старшего поколения (в данный момент каждый солдат захотел стать сенешалем).

— Вообще-то, если подумать, а я уже это сделал, то в северном крыле есть комната, достойная распахнуться перед гостями вашего уровня. Меблировка там, конечно, не королевская, но пока действительно нет ничего лучшего. Вряд ли вы остановитесь надолго, ведь у принцессы разговор короткий — подарки на стол, а жених, мол, не дорос и гнать его в шею! По мне, это, конечно, глупость. Придёт время, дураки закончатся, девка останется без потомства... Но у высоких особ всё так сложно, и не нам их судить, милостивые государи. Давайте-ка, я помогу вам с багажом, господин колдун.

— В Голливуде без ста баксов с тобой и разговаривать бы не стали, — шепнул Горо угрюмому рыцарю. — А здесь за четверть цены сладились, перстенёк-то самый дешёвенький. И попрошу зачесть мой поступок в счёт съеденного...

— Спасибо, напомнил, — буркнул Барди. — Чувствую, скоро не ты мне, а я тебе буду должен.

— Золотая дипломатия и железные ворота отпирает, — мудро изрёк маг. не замечая сарказма юноши. — Учись, пока я жив, и не прогадаешь.

Вещи поднимали по шаткой тесной лестнице, стонавшей от непривычных нагрузок. Монти старался и пыхтел, отрабатывая колечко, но с опаской прислушивался к треску деревянных ступеней.

— Замок у нас древний, господа, каждая пядь его может рассказать свою историю. Ступайте мягче, пожалуйста, не спешите, замок древний, старый, чтоб его... Аккуратнее, святой отец, прошу прощения, великий колдун, не толкайтесь... — Толстяк обливался потом, он ждал, что вот-вот провалится вниз. — Ох и зря вы отказались от конюшни! Я никогда не желаю плохого людям, ибо...

Ступени кончились, появилась не менее гнилая дверь. Монти опустил сумки и забряцал ключами.

— Нелегко быть сенешалем, — тяжело дыша, подтвердил маг, — особенно таким любезным, как ты. Надеюсь, подъём того стоил?

— Вы не пожалеете...

— Мы очень рассчитываем на туалет, ванну, свежую постель, тёплые одеяла и спокойный сон, — процедил юноша.

Их ждал такой же узкий коридор, а в конце пути — мрачная комнатка. Вместо окон — бычьи пузыри с видом на серую стену, под ними круглая дыра (отхожее место), а вместо душистых постелей — грубые овечьи шкуры с характерным запахом, в углу огромный чан с водой и черпак рядом. Режиссёр-извращенец Стефан Кубик восторженно назвал бы это полным погружением в образ.

— Вот, как и обещал, здесь есть всё необходимое, — рапортовал хозяйственник, — отхожее место, ванна, постель и, поверьте мне, никаких соседей и других неприятностей.

Сказав это, толстяк поспешил удалиться, сославшись на невероятную загруженность.

— Да-а-а, — поморщился Горо, заходя первым, — пожалуй, мы переплатили, колечка для этих минус пяти звёзд многовато. Видимо, здесь все удобства умещаются в одном пространстве — интересное решение... А сколько встроенных шкафов, стен, дверей, выключателей сберегли, негодяи! Барди, ты только посмотри на эту дырку, надеюсь, не забыл её предназначение? Да-да, никаких излишеств в виде труб, унитаза, дезодоранта, и я, разумеется, молчу про туалетную бумагу и прочие приятные изобретения будущего. Здесь не знают, что такое гигиена, личное пространство, телефон, холодильник и телевизор в номере. Здесь всё не так, мой дорогой женишок, и стоит подумать над этим, стоит подумать!

Пока маг обругивал новое жильё, Барди стянул кольчугу и шлем, втащил багаж, сбросил с себя грязное бельё и без комментариев полез в котёл — вода была ещё тёплой.

— Ни один житель Пошёлвона не имеет и такой меблировки, по здешним стандартам нам достались почти королевские апартаменты, — сквозь зубы заметил рыцарь. — Хотя здесь не намного лучше, чем в стойле, я не позволю портить себе настроение перед важной встречей. Тебе тоже советую поднять голову. Отдохнём с дороги с часок и пойдём к королю. Потри-ка мне спинку, колдун, мочалка рядом...

Итак, уважаемый читатель, как ты заметил, король Рогональ действительно испытывал финансовые затруднения. Если не сказать больше: экономика всего королевства вылетала в трубу со страшной силой! Ахти какой новостью это, разумеется, не было, но сенешаль правильно подметил, что неуступчивость принцессы вкупе с явным обнищанием двора уже не привлекала былого количества женихов и потенциальных инвесторов королевской семьи. Пиры, конечно, проводились, но стали куда скромнее и по своей сервировке, и по количеству приглашённых. Понимая, чем это может закончиться, правитель Ландирии осторожно попрекал единственную дочь каждый раз после очередного бесповоротною отказа. Девица, впрочем, и не думала покорно просить прощения, она смело вступала с папашей в продолжительные эмоциональные дебаты, которые всегда заканчивались так: Розамунда била очередной последний сервиз, а король спасался потайными коридорами со словами: «В монастырь брошу дуру!»

А посему неудивительно, что, когда Чесотка за руку тащил высокочтимого должника из подвала с полоумными воплями: «Сваты, сваты! Молоды и богаты!», захмелевший король не проявил никакого энтузиазма.

— Ч-сотка, стой, стой, Ч-сотка, там ...сталось, это... вино...

На следующем резвом повороте их величество рухнул посреди двора, придавив мелкого шута своим грузным нетрезвым телом.

— Сп-койна, мой мальчик! — заорал король несчастному прямо в ухо, полагая, что тот шустро отскочил. — Я сам вст-тану...

К счастью для всех, Монти оказался рядом. Он спокойно направился к водопроводу, воспользовался оставленным ведром и привычно, без церемоний окатил короля и шута ледяной водой. Чесотка застучал зубами с такой силой, что мог заменить небольшую группу русских народных музыкантов-ложечников.

Рогональ вскочил, вытянулся, отряхнулся, посмотрел на управляющего и спокойно без запинок произнёс:

— Говорят, Монти, опять кто-то за моей дочкой приехал? — Король пыжился выглядеть величественным и старался держаться ровно, его узорчатая мантия в жирных пятнах торжественно обвисла. Когда-то она была пурпурной, но теперь представляла собой откровенно застиранный и подштопанный лилово-коричневый халат.

На длинных, схваченных лентой седых волосах едва держалась золотая корона с тремя драгоценными камнями посередине. Тоже из лучших (времен, причём для особы с меньшим размером головы. Потёртым скипетром король давил тараканов и прочую гадость. Но вот орлиное благородство глаз государя оставалось неизменным, невзирая ни на проблемы, ни на алкоголь.

Оставив несчастного шута наедине с пустым ведром и телесными повреждениями, Рогональ направился за сенешалем.

Тронный зал не отличался ни большим размером, ни прекрасной акустикой, ни особой роскошью, а уж тем более образцовой чистотой. Король водрузился на покосившийся трон, опустил ноги на старый коврик и уныло обозрел, как всё больше штукатурки валится с потолка. Через пустые проёмы окон, где некогда поблёскивали цветные стёклышки, проникал не только дневной свет, но и наглые птицы. Даже туман, подобно бродяге, бесцеремонно пробирался внутрь, оставаясь на ночь, а то и две. А вот тараканы жили здесь на постоянной прописке, искренне полагая, что весь королевский двор создан исключительно ради них...

Вошёл Барди, весь свежевымытый, в доспехах, с мечом и двумя сумками. Наряд — дань традиции, сумки — чтобы сразу не выгнали, и ход этот оказался верным, потому как круглые царские очи смотрели исключительно на подарки.

— Добро пожаловать, — прогремел басом Рогональ, размышляя, что мог принести этот юный гость. — Я очень занят сегодня, но догадываюсь, что прибыл ты не просто так, говори же сам и подойди поближе.

— Я пришёл, чтобы помочь вам, вашей дочери и вашему королевству, ваше величество, — с поклоном начал рыцарь. — Я пришёл за вашим согласием доверить мне вашу прекрасную дочь.

— Ты не первый, — зевнул их величество. — Королевству помогут только деньги, а не искатели приданого вроде некоторых.

— Вы ошибаетесь. — Памятуя советы чародея, молодой рыцарь отбросил бесполезные церемонии и вынул из сумки фирменную бутылку виски.

Бровь старого пьяницы взметнулась вверх, лицо преобразилось, дрожащие руки потянулись за подарком.

— Ну-ка, давай посмотрим, давай попробуем...

— Такого вы ешё не пробовали, ваше величество.

— Мне лучше знать, чего я не пробовал, — буркнул король, покачивая бутылку в ладонях. — Да, действительно, что-то не видал таких раньше. Открой-ка своей молодой рукой, я не понимаю этих новых сосудов.

Серые глаза удовлетворённо отметили, как умело парень откупоривает виски.

— Молодец, малый, знаешь своё дело. Как звать-то тебя?

— Барди, мой господин...

— Нормальное имя. — Король схватил кружку, понюхал и опрокинул в себя прозрачную янтарную жидкость. Далее произошло следующее...

Король крепко выругался, засияв от счастья, скипетр был заброшен подальше, а пустую кружку тут же подставил по новой!

— Сынок, — наконец сказал он уже после третьей, — я не знаю, как там у тебя завертится с Розамундой, но с моей стороны, считай, нет никаких возражений... если обещаешь регулярно поставлять мне этот чудесный божественный напиток, который ты называешь висками!!!

— Попробуйте газировку, ваше величество. — Барди продемонстрировал умение открывать жестяную баночку кока-колы. — Отличное подкрепление к виски, лучше любой закуски.

— Всё попробую, дорогой мой, что, из этой дырочки пить? Интересно...

За какие-то полчаса король единолично употребил литр виски и две порции колы, возлюбя весь мир и себя в особенности.

— Х-роший ты п-рень, Б-рди! — с завидной настырностью повторял он уже раз двенадцатый.

Потом открылась дверь, и солнце бросило на пол знакомую тень мужчины с ведром. Вслед за управляющим ковылял Чесотка с кастрюлькой. Монти знал своё дело и поэтому ещё в начале дегустации удалился во двор. Наконец момент настал.

— Процедуры, ваше величество, водные процедуры, приготовьтесь, сейчас будет прохладно! Молодой человек, подождите на улице, у их величества технический перерыв.

Пока хозяина замка приводили в порядок, Барди поведал магу, дожидавшемуся снаружи, о результатах проделанной работы. Горо был рад услышать, что дело практически улажено, родительское благословение получено и осталось лишь встретиться с принцессой.

— Силён! — восхищённо цокнул он языком. — Литр виски не шутка для его-то лет! Поздравляю с тестем! Надеюсь, дочка пошла не в папу, впрочем... посмотрим на месте.

Наконец молодого человека пригласили войти. На троне кривлялся Чесотка, а сенешаль Монти пояснил, что их величество, протрезвев, отправились будить их высочество.

Но вот открылась одна из боковых дверей и в тронный зал торжественно вошла Она. Принцесса была великолепна — длинное красное платье из атласа, светлые волосы, забранные вверх и увенчанные искусно подобранной диадемой, голубые глаза, молочно-белая кожа. От смущения или от досады жемчужные зубки нежно кусали нижнюю губку изящного ротика. Курносый носик был строго вздёрнут. Её высочество сопровождали две придворные дамы неопределённого возраста, страшные до безобразия.

— Рад видеть вас, ваша светлость, — поклонился Барди, целуя принцессе руку, выпрямился и непроизвольно упёрся взглядом в глубокое декольте, из которого вздымались прелестные полукружия грудей.

— Смотри куда положено, — холодно ответствовала девица. — Я тебя помню, ты как-то уже сватался, тебя зовут то ли Бурди, то ли Мурди.

— Барди, — смущённо поправил рыцарь и в тот же миг похолодел от ужаса. Из золотых волос принцессы на мраморный лоб неторопливо выползала огромная вошь. Розамунда повернула голову согласно дворцовому этикету и небрежно шлёпнула по ней рукой. Барди онемел от стыда и неловкости.

— Надеюсь, ты в обмороки не падаешь, или нынче у рыцарей это модно? Не надо так бледнеть, лучше бы подсказал, как избавиться от тварей.

— Я, я... — залепетал рыцарь.

— Что «я»? — нахмурилась принцесса, и в её глазах сверкнули гневные искорки. — Ты вообще чего приехал?

— Да мы... это самое... я...

— В смысле, всё за тем же, да?

— Ну... да!

— Понятно. Подарки мне привёз? А папенька сказал, что привёз. — Девушка наконец-то улыбнулась. — Так не стой столбом, показывай давай, а то у меня тут других дел полно.

Дамы на заднем фронте зашевелились, подскакивая в полной готовности помочь обозрению даров. Барди понял, что подготовленная им накануне пышная приветственная речь никому и на фиг не нужна. Он молча залез в сумку и вынул флакончик французских духов.

— О, это что-то новенькое, — обрадовалась Розамунда. — Начинаешь исправляться, Барди. Помнится, раньше ты был способен на одни только фиалки.

Наступила пауза, во время которой невиданная ранее вещь тщательно изучалась и обнюхивалась.

— Открывается вот так, ваше высочество, на пальчик можно немного капнуть и нанести благовоние на тело, извините... — таковы были первые пояснения смущённого претендента на руку и сердце.

— О-о-о! — воскликнула принцесса, широко распахнув глаза. — Волшебный аромат! Где достал?

— Я же говорил, он парень что надо! — проорал король, вваливаясь в тронный зал. Раскрасневшийся правитель улыбался и озорно подмигивал обоим. — А какой божественный напиток он мне принёс — до сих пор петь хочется! Не скоро тебе обломится такой претендент, дочка! Ну-ка дай я тебя поцелую, сынок...

— Отвали, папенька! — Принцесса капризно топнула ножкой. — Знаю, чего ты хочешь — поскорей от меня отделаться и себе что-нибудь отхватить на опохмелку.

— Ещё есть украшения, косметика, другие духи, шампуни, золотая цепочка и обручальное кольцо. — Барди видел, как слово за словом действует на папу и дочь, и действовали эти слова намного лучше изысканных речей, без которых ранее он не мыслил ни один высокий приём.

— И где это всё? Я хочу посмотреть!

Барди дёрнул молнию сумки и начал изображать фокусника с волшебным цилиндром. По мере того как росла куча подарков у ног девушки, её брови взлетали выше и выше, а челюсть опускалась ниже и ниже. Первое, что сделала Розамунда, — растолкала своих мымр, предпринимавших попытки помочь ей в немудрёном деле приёма даров. Тётки получили по паре затрещин и, смиренно поскуливая, встали в сторонке.

— Шампунь, ваше высочество, поможет избавиться от вшей, вот эти кремы подходят для ухода за руками, эти — для лица, тушь удлиняет ресницы, лак наносят на ногти, а этот лак-спрей для закрепления причёски...

Король изловчился урвать себе пару шампуней и, спасаясь от дочери в тёмных коридорах, прокричал оттуда, что он отец и имеет полное право на чистую голову без паразитов к свадьбе. Запрятав добычу подальше, вернулся сияющим и вновь бросился обнимать будущего зятя.

— А как называются эти маленькие штучки, которые так хорошо пахнут через цветную бумагу? — тем временем выясняла Розамунда.

— Мыло, — ответил Барди. — Им моют руки и тело. А ещё во время мытья используют гель для душа, его я тоже привёз.

— Эй, вы, обе! — крикнула принцесса на придворных дам. — Ступайте и приготовьте чан с тёплой водой, мне не терпится испробовать шампуни и мыло! Я хочу остаться наедине с этим... прекрасным рыцарем! И посмотреть, что он ещё привез...

— Тогда я тоже пойду помоюсь, — подхватил идею Рогональ.

— Куда собрался, папа? Ты же должен объявить о помолвке! Потом намоешься.

— Ну наконец-то! — обрадовался король и получил поддержку в виде аплодисментов вежливого сенешаля. — Браво, девочка моя, с каких пор я жду этого момента! Я ведь думал, что уже так и умру без внуков. Молодец, дочь, полностью поддерживаю твой выбор, и за это надо выпить. Наливай, Барди! И вот ещё, пока не забыл, надень на неё кольцо. Да-да, сразу, а то я знаю эту заразу... Слышала, Розамундочка, мою волю? Считай это официальной помолвкой!

— Слышу, слышу, папенька... — рассеянно ответила девушка, оценивая губную помаду.