- Она лечит другого нуждающегося, - мужик был хмур, и, как мне показалось, даже немного зол, но счёл за лучшее ответить на заданный мною вопрос. - Вы можете забрать свою одежду и оружие вон из того угла. - Добавил он, показывая направление рукой.
- Как дворянин, я должен лично выразить ей свою благодарность, - однако упоминание об оружии заставило меня метнуться в угол, и я, так и не дождавшись ответа, следующие несколько десятков ударов сердца посвятил облачению в броню и проверке оружия.
С каким-то странным чувством я держал в руках гномскую кольчугу, пробитую, - именно пробитую! - в районе плеча. Четыре тончайших колечка были разорваны, открывая взору и вражескому оружию небольшой участок моего тела. Я не мог поверить, что чародей каким-то образом умудрился пробить этот чудесный сплав стали и магии. На моих глазах его не смогли пробить орки своими чудовищными двуручниками, а тут какие-то ср... чёрные пластинки сделали это играючи. Но удивлялся я не долго, и, со свойственным мне практицизмом просто принял к сведению, что подобное возможно, и в следующий раз нужно просто расторопней работать клинком, отбивая атаку подобной гадости. Небольшая щель от попадания такой же пластинки имелась и в поножах, но они изначально не обладали такой защитой, как кольчуга, будучи созданы из обычной стали, пусть и гномской работы, а не из этого загадочного молочно-чёрного металла.
К Таисии я всё же зашёл; при этом пришлось отстранять в сторону вставшего живой стеной помощника. Не хотелось причинять ему вред, но пришлось вырубить парня аккуратным ударом в нервный узел в районе шеи. Я прошёл во внутренне помещение, и, увидев альту за работой, низко ей поклонился; на этот раз заранее подготовленный образ величайшей признательности достиг адресата.
"Ладно, ладно, Вереск, я поняла, что ты мне благодарен. Извини, сейчас я слишком занята, если захочешь поговорить, приходи как-нибудь потом".
"Потом - это когда?" - решил, на всякий случай, уточнить я.
"Когда завершится эта треклятая гражданская война. У меня с каждым днём всё больше пострадавших дворян из вцепившихся друг другу в глотки родов. Работайте с Викторией лучше, время уходит", - и альта ещё одним мысленным образом дала понять, что я должен уходить прямо сейчас. Спорить с ней не было смысла, поэтому я развернулся и пошёл к выходу, попутно оттащив застонавшего помощника целительницы на кровать.
- Кто меня привёз? - спросил я у знакомого по предыдущему визиту чародея, на этот раз стоявшего в оцеплении вокруг шатра.
- Антель эр Старио, начальник охраны посланника веронского императора, - коротко ответил маг, сосредоточенный на своих непонятных обязанностях. Однако, встретив мой взгляд, добавил. - Представительство находится на улице Порядка.
Я благодарно кивнул и пошёл прочь от шатра, обходя или переступая через людей на площади, которых действительно за прошедшие три дня меньше не стало.
Спустя несколько минут в шатёр, в сопровождении ожесточённо жестикулирующего помощника целительницы, вошёл капитан Варон эль Ролано. Зажатому в угол в словесной перепалке помощнику ничего не оставалось, как указать гвардейцу на кровать, где приходил в себя после излечения веронец.
- Эй, друг, хватит прохлаждаться, пора отметить твоё полное выздоровление! - отчётливо, но тихо (по своим меркам) прокричал капитан. С этими словами он отдёрнул покрывало и уставился в лицо лохматого здоровяка в серо-белом балахоне. Лежащий на кровати даже отдалённо не походил на Вереска эль Дарго, даже на выздоровевшего.
Капитан было попытался списать изменения в облике веронца на последствие операции, но, когда здоровяк пробурчал, что он вовсе не веронец, а веронец, скорее всего, уже ушёл, и присовокупил напоследок, что в шатре целительницы нельзя так орать... В общем, зря он это присовокупил.
- Вот и я говорю: соблюдай тишину! - рявкнул капитан, и несильным ударом в скулу отправил помощника обратно в мир грёз, откуда тот только начал выбираться после встречи с предыдущим гвардейцем.
Выйдя на улицу, эль Ролано обратился к ближайшему помощнику целительницы с настоятельным требованием указать направление, в котором скрылся его товарищ. Чародей окинул взглядом ещё одного гвардейца, и отправил его по уже однажды упоминавшемуся сегодня адресу - на улицу Порядка.
- А я-то думал, куда ещё может пойти исцелившийся офицер! - воскликнул обрадованный капитан. - Конечно, наводить порядок в своей голове в том великолепном кабаке, что на улице Порядка! Спасибо друг!
От благодарного удара в плечо чародей чуть не потерял концентрацию, зашипел и выругался. Грязная ругань мага лучше всяких объяснений дала понять капитану, что он мешает специалисту работать, поэтому он без особого раскаяния извинился и направился по указанному адресу.
Спустя четверть часа пути по городу, мне всё же удалось остановить извозчика, да и то только благодаря угрожающе извлечённым клинкам. Уже садясь в повозку, я неожиданно услышал сзади громогласную ругань на всю улицу, и голос, которым произносились нецензурные слова, показался мне знакомым. Ну очень знакомым, словно я слышал его только сегодня. Пришлось возвращаться назад, чтобы проверить, но, на этот раз, я восседал в повозке, и особой потери времени не ожидалось.
Капитана я узнал сразу. Своей огромной саблей он гонял каких-то людей по улице, они же, словно горох, разбегались в стороны от мощных ударов, но затем снова пытались навалиться на гвардейца всей гурьбой. Приглядевшись повнимательней, я узнал в нападавших очередных представителей какой-то глацийской государственной структуры, ответственной за патрулирование улиц. Если маги относились к Длани Совета магов, и я это точно теперь запомнил, то эти, скорее всего, относились уже к тому органу, который я изначально определил для магов. По крайней мере, так следовало из ругани капитана гвардии, а он разбирался в местной иерархии гораздо лучше меня.
- Капитан, во что вы играете с этими людьми? Садитесь лучше в повозку, я найду вам другое занятие, более достойное дворянина.
Обрадованный моим появлением гвардеец на ходу запрыгнул в повозку, и изрядно бледный извозчик получил команду гнать прочь со всей мочи. Вышли мы в паре кварталов от нужного адреса, хорошенько пугнули извозчика, чтобы он и не думал доносить, и отправились искать веронское представительство.
- Вереск, ты уверен, что идти к веронцу - правильная мысль?
- Варон, я уже понял, что ты хочешь в кабак. Но мы же дворяне, офицеры, поэтому просто обязаны нанести визит нашему спасителю. Он же рисковал из-за нас! - Увидев, что гвардеец не возражает моим аргументам, я попробовал продавить и другой вопрос, но встретил ожесточённый отпор. - Кстати, ты же вроде бы на службе, так может и не стоит в кабак?
- Какая служба, что ты такое говоришь!? Они же ждут, не дождутся, когда я там появлюсь. Сразу голову с плеч, ещё и сопротивление задержанию вспомнят. Нет, теперь только в кабак.
- А в кабаке, значит, тебя не ждут?
- Кабаков в городе много, а казарма гвардейцев - одна. Всё просто; странно что ты не понимаешь такого простого расчёта.
Спорить с капитаном было бессмысленно, лучше было согласиться на его условия, но отнести их выполнение в неопределённое будущее. Вообще его логика меня поражала и восхищала одновременно. Действительно, раз должны задержать, то он, вроде бы как освобождался от службы, хотя никто от неё его и не освобождал официально. А раз он не может пойти на службу, значит, может пойти в кабак, куда он всегда ходил, когда ему не нужно было идти на службу. То, что приказ о задержании действовал на территории всей Глации, его не интересовало, он воспринимал его только в качестве временного освобождения от службы.
- Смотри, Вереск, а кто это там спускается из окна третьего этажа по барельефу? - капитан, пока я раздумывал над его аргументами, от нечего делать крутил головой по сторонам.
Я пригляделся к дому, на который он указывал, и действительно увидел человека, ползущего по отвесной стене вниз. Мужчина проявлял просто чудеса искусства лазания по камням, это я мог сказать, как профессионал, не одни раз убег... отступавший в горы от орков. Так вот, он выделывал такие кульбиты, что я невольно остановился и залюбовался его передвижением. Когда же из окна на третьем этаже послышались возмущённые голоса, он вдруг резко оттолкнулся от стены, где-то посередине между первым и вторым этажом, и с грацией дракона приземлился на мостовую в нескольких метрах от здания. А ещё через мгновение, когда из окна высунулся облачённый в дорогую одежду лысоватый мужчина, герой-любовник сделал вид, что направляется аккурат к подъезду дома, откуда только что так позорно сбежал. Лысый осмотрел улицу, увидел нас, с любопытством изучающих его облик, и предпочёл скрыться в окне. Оттуда сразу же послышались звуки ударов и женский визг.
- Ты смотри, какой виртуоз! - восхитился на нашего героя гвардеец. - Только, сдаётся, кого-то он мне напоминает...
Я пригляделся получше, благо для этого представилась великолепная возможность: мужчина как раз покинул дом, на этот раз через подъезд.
- Насколько я могу судить, это Кальвес эр Гастана, - опознал я любовника своей сестры.
- То-то я смотрю, как-то он очень знакомо себя ведёт. По стене, опять же, так знакомо лазает... А у тебя зоркий глаз, Вереск; не иначе с луком хорошо управляешься.
- На северной границе чему только не научишься, чтобы выжить.
- И долго ты там пробыл? - стал неожиданно серьёзным капитан.
- Пять лет.
- Вот это да! - присвистнул гвардеец. - А я там только пару раз бывал, варваров гонял. Такие, я тебе скажу, у них бабы злющие! Но зато, если поймаешь, ну и по-мужски начинаешь обихаживать, а она ещё просит! Представляешь!
- Варон, давай не будем обсуждать такие подробности на улице, это недостойно дворянина. Лучше прибудем к веронцу, там и поговорим.
- И всё ж ты с этой своей дворянской честью носишься, как с п..., - не выдержал капитан.
Сначала я сделал стойку, по привычке готовясь вызвать обидчика на дуэль, но затем взглянул на проблему с несколько иной стороны, и мне стало весело.
- Если бы я не носился со своей четью, капитан, гнить бы тебе в тюрьме.
- Успокойся, веронец, я не собираюсь задевать твою честь! - капитан примирительно поднял руки, поняв, видно, что сказал бестактность.
- Варон, меня иногда из колеи выбивает, когда вопрос касается чести. На границе мы при малейшем намёке на оскорбление на дуэль вызывали, вот и не могу отвыкнуть. Но ты всё же поосторожнее со словами, хорошо, друг?
- Чай не дурак, лейтенант. - В этот момент мимо нас прошествовал незадачливый герой-любовник, и капитан, не долго думая, сгрёб его за шкирку, ставя пред наши очи.
- Вы что себе позволяете, суд..., - начал было качать права Кальвес, но тут же осёкся, увидев знакомые лица. - Вереск эль Дарго, Варон эль Ролано, рад встретить вас, господа. - И уже тише добавил. - Капитан, а я думал, они вас уже взяли!
- Не дождутся. Два раза пробовали. Кстати, я смотрю, ты уже знаком с моим новым другом - дворянином и человеком чести Вереском эль Дарго?
- Знаком, - взгляд парня скользнул по мне, когда же я кивнул в сторону дома за его спиной, он набычился, и упрямо тряхнул головой. - Ну и что такого? К одному знакомому заходил.
- Это такой, лысый? - невзначай поинтересовался я. - А я полагал, вы больше по женской части.
Парень нахмурился, ощущая подвох, и, только когда капитан зычно расхохотался, поинтересовался.
- Вы на что-то намекаете, сударь?
- Про честь сестры помнишь? Вот про неё и речь. Ладно, капитан, давайте возьмём этого юношу с собой, а там уже и потолкуем. Не возражаете? - перешёл я на официальный тон, обращаясь к капитану, и напрочь игнорируя мнение самого героя-любовника.
- Как скажете, лейтенант, - поддержал меня товарищ, беря Кальвеса под ручку, так что тот больше не имел возможности ретироваться. Но он и не стал пытаться, парень был упрямым, и определённо начинал мне нравиться.
Веронское представительство больше напоминало крепость, с мощными стенами по периметру. Над стенами даже без магического чутья и зрения можно было видеть блеск защитных полей, давящих ощущением сокрытой в них силы, а массивные ворота были наглухо закрыты и также светились магией. В довершение всех мер предосторожности, ворота охраняло двое бойцов с узором веронской гвардии на полном гномском доспехе. Они несли службу на особых наблюдательных площадках, вырастающих над воротами из глубины двора. Площадки находились выше ворот, и чуть в глубине территории, так что общее защитное поле защищало и воинов тоже.
Рядом с воротами обнаружился гонг. Недолго думая, я ударил по нему, вызвав гулкий протяжный звук, умчавшийся куда-то вглубь крепости. Долго ждать не пришлось: между воинами над воротами всплыл чародей с до боли знакомым глазом на шее.
- По какому вопросу изволите беспокоить посланника Императора Веронской империи, господа? - грозно вопрошал чародей, делая зверское лицо.
- Простите, господин чародей, но мы не собираемся беспокоить посланника. Мы прибыли к начальнику охраны посланника с частным визитом. Моё имя - Вереск эль Драго, лейтенант гвардии его императорского величества в отставке, а эти благородные господа - капитан глацийской гвардии Варон эль Ролано, и доблестный гвардеец - Кальвес эр Гастана.
Чародей не стал задавать лишних вопросов, и, по-деловому кивнув, скрылся из глаз. Спустя ещё несколько минут ворота распахнулись, начальник охраны лично вышел нам навстречу.
- О! Рад, что вы так быстро поправились, сударь, - улыбнулся мне капитан, любезно кланяясь.
Я низко поклонился ему в ответ.
- Мы с господином капитаном пришли выразить вам свою признательность, - я показал глазами на ворота, намекая, что гораздо лучше будет продолжить разговор внутри защищённого периметра.
Веронец понял меня правильно, и начал отдавать распоряжения своим подчинённым. Спустя всего десяток ударов сердца мы оказались за стеной. Изнутри крепость казалась уже не столь воинственной, аккуратные дорожки утопали в зелени, изящно подстриженные кусты создавали собой радостный и приятный взгляду узор. Обращало на себя внимание полное отсутствие деревьев, но с точки зрения военной фортификации такой подход был вполне оправдан, открывая двор засевшим в основном здании стрелкам.
- А вы тут словно оборону от кого держите, капитан! - также отметил особенности рельефа Варон эль Ролано. При всей своей простячности, глацийский гвардеец был хорошим воином и знающим командиром, что лишний раз продемонстрировал нам сейчас.
- Было несколько нападений, капитан. Пришлось усилить меры безопасности.
- И кто же так невзлюбил господина посланника?
- Ваши соотечественники, капитан. Пытаются свести старые счёты, пользуясь царящим в городе беспорядком. Но давайте не будем о грустном, господа. Полагаю, предлагать вам общаться на улице будет верхом невежества с моей стороны, поэтому приглашаю вас в гости, уважаемые офицеры.
Мы не стали отказываться. Глаза Варона эль Ролано так и вовсе заблестели, он почуял близость столь любимой им пьянки. Ещё бы! Какое приглашение в гости дворянином других дворян обходится без спиртного? А если приглашённые - сплошь воины, да ещё и гвардейцы, такой исход и вовсе становится неизбежным.
Естественно, проницательный капитан оказался совершенно прав: мы проследовали в личные покои начальника охраны, где расположились за широким квадратным столом, словно бы специально созданным для воинских посиделок. Как по волшебству стол вмиг украсили лёгкие закуски и батарея запотевших бутылок.
- Капитан, мне вечером необходимо быть в казарме, - закатил глаза малый лейтенант эр Гастана.
- И вы, определённо, там будете, смею вас уверить, - заверил его глациец.
- Вы только сразу уточните, в каком именно состоянии, а то введём сейчас лейтенанта в заблуждение, - поддел я обоих гвардейцев.
- Ладно, ладно, Вереск, не буду я ему много наливать! Так, совсем чуть-чуть, просто за компанию, - в сказанное капитаном верилось с трудом. С другой стороны, у каждого своя мера, и неизвестно, что составляет её для этого богатыря.
К моему удивлению, лейтенант не стал спорить, послушно присев за стол. Это означало, что порядки местных гвардейцев не сильно отличались от веронских, так же непринято было отказываться от угощения.
- Антель эр Старио, перед тем, как мы приступим, хотел бы пригласить всех присутствующих на свою свадьбу. Официальных приглашений, к сожалению, у меня с собой нет, но я буду искренне рад вашему визиту, господа! - объявил я, когда мы все расселись за столом. Товарищи поддержали меня, подняв первый бокал за мою даму, а дальше понеслось.
От наших с капитаном благодарностей веронец отказался, заявив, что это - его долг. Мы выпили за долг, за честь, за удачу, за долг, за честь... в общем, начали пить за всё, что возникало в разговоре судьбоносного. Затем дружно насели на Кальвеса, пытаясь привить ему уважение к чести дамы, и лейтенант с умным видом кивал, подтверждая, что всё это действительно крайне важно, а затем начал рассказывать анекдоты из жизни про свои похождения, и воспитательная процедура была благополучно забыта. А потом мы как-то вдруг затронули вопрос политики...
Сначала были перемыты косточки всем властвующим родам, затем родам свергнутым, затем вспомнили отношения Веронской империи и Глации, и чуть было не передрались. А потом перешли к обсуждению конкретных событий переворота. Веронец стал доказывать, что этот таинственный "союзник" новых правящих родов - не более, чем миф, придуманный специально, чтобы пустить пыль в глаза и склонить на свою сторону отколовшиеся баронства. И тут выступил капитан. Так выступил, как никто от него не ожидал.
- Ты не прав, Антель. Союзник существует.
- Хочешь сказать, ты его видел, Варон?
- Конечно.
- Все высокопоставленные глацийцы говорят, что его видели, а кто-то даже утверждает, что общался с ним. Но никто почему-то не может сказать, о чём именно общались и как этот щуплый малый связан с происходящим в стране, - язвительно возразил веронец, полагая, что на этом разговор и закончится, но не тут-то было!
- А я говорю, что ты не прав, веронец! - ударил по столу капитан.
- Успокойся, Варон, я тоже недавно вручал приглашения главам многих родов, и могу сказать, что слова Антеля очень похожи на истину, - поддержал я веронца. Не хотелось, чтобы спор опять перерос в скандал, как произошло с вопросом отношений империи и Глации.
- Вереск, и ты туда же! Нет, господа, я там был, и я вам говорю, что он существует и действительно помогает Совету.
- Что же ты видел, Варон? - веронец впился в капитана взглядом, и словно бы протрезвел. Я также подался вперёд, почувствовав, что впервые могу услышать что-то стоящее.
- Вообще-то, я давал клятву не рассказывать...
- И кому ты клялся? Тем, кто теперь решил бросить тебя в тюрьму? - опять ядовито вступил веронец. - Кстати, сейчас в тюрьмы почти не сажают, сразу рубят головы: там свободных мест уже не осталось.
- Да, Варон, они же сами тебя предали! Я за тебя кровь проливал, веронец подставлялся под удар сам и подставлял интересы Империи, а что для тебя сделали эти люди, которых ты защищаешь?
В глазах глацийца вспыхнула первозданная ярость.
- Твари! Я для них всю грязь разгребал, а они... Вы правы, господа гвардейцы, я могу считать себя не связанным клятвой. Так вот...
- Подожди, друг, давай сначала промочим горло, - Антель неожиданно подхватил со стола непочатую бутыль с вином и принялся разливать её по бокалам. Только когда я подхватил свой бокал, до меня дошло, что веронец работает! Работает, даже несмотря на опьянение, на дружескую обстановку и прочие сопутствующие нашей встрече моменты. И сейчас он хотел окончательно развить наш с ним успех по вытягиванию из капитана бесценной информации, ещё более мотивировав его на рассказ. - Давайте, господа, выпьем за подлинное благородство, чуждое в большинстве своём магам, понятное только дворянам-воинам. И пусть мы с вами принадлежим разным государствам и родам, но именно на нас держатся порядок, что лишний раз демонстрирует происходящее в Глации: они затравили своих собственных лучших воинов - гвардейцев, и теперь пожинают плоды собственной глупости!
Капитан подхватил бокал, поднял его высоко над головой и одним глотком осушил до последней капли. Когда он поставил его на стол, стало отчётливо видно, что на глазах мужчины выступили слёзы: веронец задел его за живое. Видимо, вероломство магов по отношению к гвардейцам было больной темой в гвардейских казармах.
- Ничего, веронец. Когда-нибудь и мы, у себя в Глации, до них доберёмся! Покажем им, чего стоят чароплёты, и чего стоят настоящие мастера клинка! - растроганный капитан бросился обниматься сначала к Антелю, затем ко мне, даже своего сослуживца заключил в объятия. Мы выпили ещё и после этого капитан, неожиданно трезво и вдумчиво изрёк.
- Так вот господа, я хочу, чтобы вы знали, кто на самом деле привёл к власти эти гнилые роды...
Экипаж мерно стучал колёсами по мостовой, лошади с энтузиазмом отрабатывали вложенные в них человеком усилия. Виктории оставалось лишь сидеть и терпеливо ждать пункта назначения. Этот стук в купе с равномерной качкой неожиданно успокоили альту, до того пылающую гневом и готовую задать возлюбленному хорошую трёпку.
"В самом деле, что это я так распалилась? Вроде бы альты, с утратой возможности обращаться в драконов, утратили и способность к огнеметанию", - подшутила над собой связующая, и её темперамент чёрной драконы окончательно успокоился. Всё-таки опыт нескольких веков беспрерывной борьбы с самой собой кого угодно заставит быть сдержанней, научит справляться с любыми вспышками необузданного темперамента. - "Интересно, что было бы, если бы я встретила Вереска на пару веков раньше? Может быть, он и не дожил бы до свадьбы, а я сама, убив или покалечив своего собственного возлюбленного, завяла бы за пару лет. Нет, зря я переживала, что встретила его так поздно: на самом деле, ничего ещё не поздно, даже в самый раз.
Итак, что же я, собственно, злюсь? Вереск для альт - сущий ребёнок, по крайней мере, по возрасту. У него нет такого опыта самоконтроля, как у меня, я же втянула его в довольно сложную интригу. Ничего удивительного, поэтому, что он не удержался, и после двух дней этих жутких визитов попросту сбежал. Да и нужно учитывать напряжение последних не дней даже, а теперь уже недель! Сначала гнала его без отдыха, и он ввязался в драку на том постоялом дворе, чуть не погиб. Потом полёт на драконе, Малый совет, новые впечатления. Дальше - больше. Проблемы с семьёй, начавшиеся с самого первого мгновения его появления в родных стенах, война родов, мои бесконечные требования. Если уж быть до конца правильной в оценках, то вообще удивительно, как он всё это выдерживал так долго. Действительно, армия дала ему великолепную закалку, и граница только усилила её. Но мне всегда нужно помнить, что он, всё же, человек, имеющий свой предел выносливости, как я помнила это тогда, в постоялом дворе, дав ему полностью восстановить свои физические силы. Сейчас же ему, судя по всему, нужно восстановить силы душевные. Итак, решено: беру его и везу куда-нибудь подальше от всех этих бесконечных проблем. Пусть денёчек отдохнёт, и я ему в этом помогу. Можно и девочек подключить, устроить ему хорошую охоту в местных лесах, а если он так хочет выпить, пусть, в конце концов, хорошенько напьётся".
Погружённая в свои мысли, альта отметила остановку кареты лишь краем сознания. Открывшаяся дверца заставила её отбросить мысли и шагнуть на подножку.
- Мы прибыли, миледи Лилия, - с учтивым поклоном сообщила Рыся.
"Нет, как он её всё же выдрессировал! И нужно-то было всего лишь подключить к мужским делам рода и показать один раз, кто главный. Какой у меня, всё же, милый мальчик!" - умилилась Виктория, наблюдая за эмоциями девушки.
- Спасибо, Рыся. Не хочешь, кстати, составить мне компанию? Заодно посмотришь, чем занимаются мужчины в наше отсутствие, - она мило улыбнулась юной воительнице. Ей почему-то захотелось запустить руку в волосы девочки, поддержать её, направить. Материнские чувства всё сильнее начинали играть зрелой драконой, лишний раз сообщая ей о скором появлении потомства.
Конечно, Рыся согласилась, с радостью восприняв приглашение леди эр Альянти. С некоторых пор, а именно, когда она увидела, как та спокойно и без криков осаживает баронессу во время какого-то маленького конфликта по женской части, она стала уважать даму едва ли не больше, чем своего брата. У неё самой так никогда не получалось, Рыся понимала, что ей ещё многому предстоит научиться, и видела в зрелой женщине достойного учителя. А ещё женщина тоже была воительницей, только более опытной, побитой жизнью, что только увеличивало питаемое к ней юной эль Дарго уважение.
Сёстры рассказывали о веронском представительстве, но только сейчас связующая смогла до конца осознать масштаб принятых мер безопасности. Вызывало уважение уже одно подключение к защитной системе сразу двух артефактов! Веронцы знатно окопались в Глацинии, и неудивительно: с последней войны Глация стала основным предметом работы императорской теневой службы. Веронцы ждали подвоха, веронцы вели беспрецедентную по масштабам разведку, веронцы учились, учились у альт. Это было и хорошо и плохо одновременно, потому что давало альтам дополнительный рычаг влияния на Глацию через императорские спецслужбы, но, в случае выхода самой империи из-под контроля, обещало много проблем. Альты рисковали столкнуться с самыми настоящими агентурными войнами, которые в своё время вынуждены были вести в Торговой Республике. Вспоминая те времена, Виктория поморщилась: сохранить баланс тогда удалось с огромным трудом и путём самого кровавого за последние сто лет переворота. Повторения того кошмара в любимой лично ею и многими сёстрами Веронской империи очень не хотелось.
На входе даму встретил веронский чародей. В обычной для этого класса мантии, с обычным глазом на цепочке, что всегда так нервировал Вереска. Необычным был только цепкий, колючий взгляд. Он словно бы проникал сквозь все телесные покровы, и даже маскировку игнорировал.
- Я предупредил Посланника, он сейчас прибудет. А пока... не составите ли мне компанию во время прогулки по этому чудесному саду? - чародей предложил даме руку, и той ничего не оставалось, как принять настойчивое приглашение.
- С огромным удовольствием, господин...
- Обычно эр Альянти меня определяли без представления.
- И всё же, я вынуждена настаивать, - Виктория оказалась в крайне щекотливой ситуации. Она знала далеко не всех сановников Империи лично, зато знала всех по фамилиям и именам. А этот, судя по эмоциям, имел если не зуб на её род, то уж точно был от него не в восторге.
- Не понимаю, зачем вы ведёте эту игру, миледи. Вспоминайте. Благодаря вашему роду я оказался в этом вертепе. Скажу больше. Старик эр Альянти очень не любил, когда его отпрыски не побеждали на дуэлях, а уж если они умирали...
- Что, и вам досталось от моего рода? - альта решила ударить самым чувствительным способом, использовав на мужчине своё женское обаяние, поэтому в её интонациях плескалось глубочайшее сочувствие. - Благодаря вам, а также многим другим пострадавшим от эр Альянти людям, история рода оборвалась. Человеческое общество исторгло из себя слишком строптивых, непокорных и жестоких. Вы, хотя и не приложили напрямую своей руки к событиям, невольно стали их соучастником, потому что именно ваша праведная ненависть, объединившись с ненавистью таких же, как вы, ударила по эр Альянти. А что до меня... Я уже давно не принадлежу роду, я принадлежу только своему возлюбленному, Вереску эль Дарго. Вам нет смысла извергать на меня свою ненависть, потому что эр Альянти больше нет; ни во мне, ни в других женщинах, случайно уцелевших в кровной мести. Будьте выше своих поверженных противников, не бейте уже мёртвого: это не делает вам чести, сударь.
В это время появился Посланник Императора. Чародей растерянно поклонился, и передал её с рук на руки новому кавалеру. Его взгляд больше не метал молний, он был погружён в себя, в попытке переварить свалившееся в словах альты на него откровение. Когда человек долго вынашивает в себе некую мысль, такие неожиданные отповеди, с ней связанные, бьют очень сильно.
- Миледи, искренне рад вашему визиту! - между тем воскликнул худощавый, вытянутый, словно жердь, веронец, в учтивом поклоне касаясь протянутой ручки. Альта привычно попыталась найти на его теле оружие, но взгляд упорно наталкивался лишь на узоры парадного костюма.
Мысли невольно скользнули на новый предмет. Эта веронская мода на узоры, последние годы бытовавшая в среде высшей веронской аристократии, была явным подражанием альтам, и всегда умиляла Викторию своей наивной непосредственностью. Считать модой или традицией то, что альты всего-навсего пытаются показать людям себя, свой внутренний мир? Ну не наивны ли после этого короткоживущие? Настроенная на меланхоличный лад, Виктория вспомнила и другую сторону этого обычая. Когда-то давно люди очень помогли драконам в Древней войне, помогли настолько сильно, что лишь благодаря им род драконов только и смог тогда сохраниться. С тех пор альты, открывая всем без исключения людям себя в узорах одежды, показывали своё к ним уважение. Ирония состояла в том, что люди со временем утратили историческую память столь давних времён, и усилия альт одеждой подчеркнуть свою благодарность попросту утекали в песок. Если развивать дальше иронию ситуации, получается, что веронцы, дублируя узоры, то ли благодарят за этот жест уважения, то ли сами довольно косолапо пытаются так подчеркнуть своё уважение к альтам. - "Уважение на уважение. Это так соответствует поведению дворянского сословия людей друг по отношению к другу, всем этим требованиям этикета... Нужно будет когда-нибудь просветить Альберта насчёт этого забавного момента жизни его собственной империи, думаю, он посмеётся над ним, и выйдет в свет с каким-нибудь особенно заковыристым узором на одежде. Просто затем, чтобы всё его окружение чуть позже воспроизвело в уборах императорский узор". - Зная живой нрав Алисии, можно быть уверенной, что та сможет придумать узор, над которым будут потешаться все альты.
- И я вам рада, господин посланник. Ваше присутствие в этом вертепе всегда грело моё сердце, - с открытой улыбкой отвесила глубокий реверанс женщина. Она не кривила душой: веронцы, с их традицией воинской аристократии, были ей неизмеримо ближе тщеславных и надутых глацийцев. С другой стороны, фраза могла быть понята самим дворянином как радость от присутствия в Глацинии форпоста соотечественников, где в любой момент можно найти убежище. - "Слова, слова, слова... Сколь виртуозно пришлось научиться ими играть ради интересов альт! А ведь эта игра чужда прямой и откровенной природе драконов, это ещё одна уступка людям, ещё одна плата за выживание".
Женщина позволила дворянину взять себя под ручку и увести вглубь здания. Он усадил женщину на креслице в уютной, хотя и весьма обширной гостиной. Помещение в пику внешнему облику самого посланника выглядело брутальным, щетинилось мечами и прочими орудиями убийства со стен, вырастало доспехами на манекенах из пола; даже само убранство было насыщено официальными цветами империи: серым, серебряным, чёрным и золотым, с явным уклоном в два первых цвета. Золото вносило в облик комнаты свет, радость, и без него посетители ощутили бы давящую мрачную торжественность стен.
- Куда вы привели меня, Посланник? Или это оружейная комната, или вы решили не размещать оружие в оружейной, а распределить его по всему зданию, - начала шутливой сентенцией разговор альта.
- Что вы, миледи эр Альянти, это сделано, чтобы придать уверенности моим гостям, сообщить им, что они находятся под защитой оружия Веронской империи, - посланник не поддержал её шутливого тона. Вообще, в его эмоциях сейчас сквозила растерянность: откуда взялась представительница уничтоженного рода? У него на языке вертелся вопрос, который он никак не мог задать, стоически дожидаясь подходящего момента. Естественно, что в такой ситуации ему было абсолютно не до шуток. - Чем обязан вашему визиту, миледи?
- Вас интересует совсем другой вопрос. Задавайте его сразу, подходящего момента вы не дождётесь, - дама не стала ходить вокруг да около.
- Мне действительно интересно, как вам удалось спастись.
- Вы полагаете, мне нужно было спасаться? - сделала невинные глаза Виктория.
- Ну... Ваш род... - совсем растерялся Посланник.
- С МОИМ родом всё в порядке, Посланник, - опять неоднозначность в словах, замешанная на лёгком намёке. Но чтобы перевести намёк в несколько более безопасное русло, она добавила. - В настоящее время я прибыла за баронетом Вереском эль Дарго, моим суженым. Насколько мне известно, он гостит сейчас у вашего начальника охраны, эр Старио.
- Вереск эль Дарго...? Что-то не припомню. Хотя, Антель говорил о прибытии каких-то гвардейцев... Значит, вы больше не принадлежите роду эр Альянти? Отрадно, что столь красивая женщина избежала той досадной бойни.
- Ну, это была отнюдь не случайность, Посланник. Помимо красоты Император нашёл во мне и иные полезные для короны качества.
- Что вы хотите этим сказать?
- Например, он нашёл во мне ясный ум, склонность к интриге, умение добиваться своего, повышенную лояльность интересам Империи, наконец, - продолжала Виктория, проигнорировав последний вопрос сановника. - Этим качествам негоже кануть в Лету, им можно найти куда более важное применение - в той же мятежной Глации, где имперская разведка показывает свою полную несостоятельность.
Последняя фраза поразила Посланника как гром среди ясного неба. Он откинулся на спинку кресла, поняв многочисленные намёки вполне однозначно: некую даму присылают работать вместо веронского представительства. Это могло означать, что Антель окончательно дискредитировал себя как разведчик. Или... Посланник с надеждой посмотрел на даму; у него оставался последний шанс.
- Не переживайте, так, Посланник. Я лишь усилю собой тайную армию веронцев. Мой суженый принадлежит к одному из глацийских родов, посему глупо не использовать такой козырь в политической игре. А сейчас не соблаговолите ли проводить меня к эр Старио?
- Как пожелаете, миледи, - у сановника отлегло от сердца. - И... Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку в любых, даже самых щекотливых вопросах.
- Самой действенной поддержкой для меня служит возлюбленный. Вас же я попросила бы немного поумерить жажду мести того чародея, что так любезно сопровождал меня до вашего появления.
Аристократ быстро встал, чуть не запутавшись в своих собственных ногах и, низко поклонившись даме, без лишних слов повёл её в новом направлении. На этот раз он держал её за ручку не столько бережно, сколько осторожно. Возле двери, за которой даже человеческим слухом были различимы весьма характерные для офицерской пьянки возгласы, посланник остановился.
- Благодарю вас, Посланник. Дальше мы разберёмся сами, - вполне однозначно намекнула мужчине альта, и тот не стал спорить. Наверное, если бы дама не продемонстрировала столь явно своей стервозности, он бы попытался смягчить впечатление от ожидающего её за дверью зрелища, а так... - Если не возражаете, сударь, мы ещё зайдём к вам на обратном пути. Где вас можно будет найти?
- Я буду ждать в гостиной, миледи, - он ещё раз поклонился, и поспешил ретироваться.
История капитана завершилась, и на мгновение в комнате повисла тишина; все, в меру своей трезвости, обдумывали услышанное. Даже Кальвес задумался о чём-то своём, то ли о возможности использовать полученную информацию для завоевания сердца ещё какой-нибудь красавицы, то ли просто изрядно набравшись и банально впав в прострацию.
- Капитан, должен вам признаться, что никак не ожидал услышать всю эту историю... вот так. Думал, придётся ещё много дней собирать информацию по крупинке, а тут вы ответили на все вопросы, мучающие веронского императора, как то уж совсем буднично. Я поражён, - первым нарушил тишину эр Старио. Приятно было слышать, что он и не думает скрывать своего интереса.
- И что веронский император будет делать с этой информацией? - поинтересовался я у веронца.
- Просто его императорское величество перестанет мучить любопытство, и он сможет наконец спокойно выспаться, - пошутил эр Старио.
- ...Бросив все силы на похищение или убийство загадочного союзника с его артефактом, - продолжил я начатую веронцем мысль, и мы дружески друг другу улыбнулись.
- Вы о чём, друзья? - хлопал глазами глациец. Он, конечно, не был ещё пьян настолько, чтобы чего-то не понимать. Просто он был таким по жизни, простым и не чувствующим подвоха.
- Всего лишь о том, что теперь начнётся охота на вашего подопечного, капитан, - пояснил другу веронский разведчик.
- Да кому он теперь нужен! - в сердцах махнул рукой гвардеец.
- Ну, не скажите. Во-первых, он может помешать веронцам защитить свои земли, во-вторых, он уже мешает альтам. Насколько мне известно, смерть альты Кассандры драконы восприняли крайне болезненно, они желают найти убийцу и задать ему несколько "вежливых" вопросов. Опять же, артефакт мешает навести порядок в Глацинии. Так что теперь начнётся самое веселье.
- Антель, ты хочешь всем рассказать про этого мальчишку? - недоумённо воззрился на него капитан.
- Ты же не просил молчать, - пожал плечами эр Старио.
- Да говори, кому хочешь. Мне, право, всё равно. Давайте, лучше, выпьем, а то у меня что-то в горле пересохло от этих рассказов, - вспомнив о спиртном, гвардеец забыл обо всём остальном, и потянулся за очередной непочатой бутылью.
Дальше мы приступили к основной цели собрания, пытаясь наверстать упущенное за разговором время. Только сейчас все осознали, что на протяжении всего рассказа так ни разу и не притронулись к вину. В этот-то живописный момент активного поглощения спиртного дверь в комнату открылась, и в неё вошла связующая.
Несколько минут женщина с любопытством наблюдала открывшееся ей зрелище шумно веселящихся мужчин. Когда сам не пьёшь в весёлой компании, а наблюдаешь за ней со стороны, можно вообще увидеть чрезвычайно много интересного. Вдоволь насмотревшись, альта, вместе с тем, не вдохновилась нашим примером.
"Вереск, мальчик мой, хватит балагурить, нам пора заниматься делами", - пришёл мысленный зов, сдобренный нежностью и лёгким укором.
Только теперь я поднял глаза на свою женщину. Нет, я вовсе не почувствовал себя виноватым, не почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, но что-то в душе шевельнулось, я испытал короткий укол совести от того, что вот так бросил возлюбленную, отправившись развлекаться в одиночестве. Поэтому я встал, подошёл к альте и нежно коснулся губами её ручки.
"Я тебя, наверное, сильно обидел, оставив одну?" - я заглядывал женщине в глаза, пытаясь понять её душевное состояние.
"Не думала, что ты поставишь вопрос именно так", - моя альта немного растерялась, ожидая совсем другой реакции, но быстро нашлась, и, с какой-то трогательной улыбкой, мысленно проворковала. - "Приятно, что ты прежде всего подумал обо мне, и уже затем о делах. Но я пришла напомнить тебе именно о них. Признаюсь, узнав о твоей выходке, когда ты исчез из шатра Таисии, я сначала воспылала яростью, но теперь... Я понимаю, что слишком многого от тебя требую. Ну что, ты пойдёшь со мной, или тебя подождать?"
Теперь пришла моя очередь удивляться.
"Ты собираешься ожидать, пока я закончу общаться с друзьями?"
"Да".
"Нет, милая, я так не могу, да и не нужно это", - и дальше уже для своих друзей громко добавил. - Господа, позвольте вам представить мою возлюбленную - Лилию эр Альянти. Миледи, это мои добрые друзья: Антель эр Старио, благородный веронец, Варон эль Ролано - отважный капитан глацийской гвардии, ну, а Кальвеса эр Гастана вы уже знаете.
Мои друзья тут же вспомнили про этикет, подхватились, и стали отвешивать поклоны, по очереди припадая к ручке дамы. Даже капитан выкатился ради такого дела из-за стола.
- Капитан, вы не могли бы ещё раз повторить свою историю для моей дамы? Я очень вас прошу, это единственный способ продлить наше с вами сегодняшнее общение, - я решил сразу взять быка за рога, а заодно немного поиграть со своей женщиной.
Капитан не заподозрил в моей просьбе никакого подвоха, даже вдохновился новым слушателем, - ведь им оказалась весьма и весьма симпатичная дама. Таких слушателей для своих подвигов бравые вояки любят даже больше своих сослуживцев. Зато альта недоумённо воззрилась на меня, не слишком понимая, зачем я устраиваю этот балаган.
"Вереск, я не хочу вам мешать, мне же самой ваша пьянка не слишком приятна. Тебе ведь знакомо моё отношение к спиртному", - подняв на меня взгляд, вопрошала возлюбленная. Грешным делом она стала сомневаться в моей способности адекватно мыслить, и на глазок пыталась определить степень моей трезвости.
"Обещаю, ты останешься довольна историей капитана", - однако, увидев, что мой ответ женщину не удовлетворил, я вынужден был добавить. - "Просто доверься мне. Я вполне трезв, и способен понять, что тебе интересно, а что нет".
"Хорошо, милый. Но я, всё же, сомневаюсь в твоей трезвости. Ты уж извини", - но альта всё же уселась на предложенный мною стул. Дальше я поспешил налить женщине какой-то ягодной настойки, которую мы использовали для запивки настойки уже более ядрёной, и предложил капитану начинать.
Рассказ капитана
Капитан Варон эль Ролано сдавал оружие. Он не любил сдавать гномскую сталь, и просто обожал уходить в чём-нибудь из брони, а то и при оружии. Но Уложение требовало полной и безоговорочной сдачи всего, выданного на время караула. Как выйти из подобной ситуации? Капитан знал проверенное средство. Он попросту начинал ругаться с дежурившим в оружейной комнате офицером. Вроде бы ничего в этой ругани на первый взгляд не предвещало оставление оружия при капитане, но только на первый. Когда капитан начинал накачку дежурного за плохо закрытую дверцу шкафа, за немного свалявшийся воротничок форменной куртки и даже просто за пыль в оружейной, нервы офицера часто не выдерживали, и он готов был пойти на всё, лишь бы прекратить бесконечный придирки. Были экземпляры покрепче. С такими капитану приходилось переходить на оскорбления, вынуждая дворян вызывать его на дуэль. А какая дуэль без оружия? В результате эль Ролано неизменно уходил с гордо поднятой головой и при оружии, сдавая лишь для проформы какую-нибудь безделушку, типа шлема. При этом он неизменно считал себя победителем, находя для своего тщеславия убойнейший аргумент: зачем такому вояке шлем? И в самом деле, зачем? Головой капитана можно было ломать эту самую гномскую броню, что нередко становилось предметом споров в гвардейских казармах, и приводило в бешенство магов, отвечавших за оружие. Поломанную гномскую броню было невозможно починить, так как никто из человеческих кузнецов не обладал секретом её изготовления и не мог даже просто прокалить её до нужной температуры. Не было никакой возможности и купить новую, ведь альты делали поставки исключительно по политическим соображениям. Но даже если предположить, что её можно было бы купить... В общем, всего жалованья капитана за всю его прошлую и будущую жизнь не хватило бы для оплаты такой покупки, посему мысль о наказании его деньгами не могла придти даже в изощрённые умы чародеев.
На этот раз капитан обошёлся своими фирменными придирками. Дежурного офицера окончательно добило последнее замечание капитана про зашедшего с грязными сапогами для сдачи оружия гвардейца. В самом деле, не совсем понятно было, как связана служба дежурного и грязные сапоги стороннего бойца. Но капитан не был бы капитаном, если бы не ввернул очередной веский аргумент, типа того, что с грязными сапогами впускать не положено, что тем самым дежурный поощряет нарушителя уложения, а нормальный дежурный даже на порог оружейки бы его не пустил. Спорить с такого рода аргументами малый лейтенант приучен не был, посему предпочёл побыстрее избавиться от капитана, случайно "забыв" принять у того всё обмундирование, за исключением шлема.
Эль Ролано вышел довольный, словно сытый кот, и уже было собирался предаться отдыху в ближайшем кабаке, в обществе таких же, как и он сам, гвардейцев, но был остановлен запыхавшимся солдатиком. Пришлось дворянину проследовать в кабинет Командора гвардии.
Кабинет Командора не блистал роскошью. Разве что стулья за массивным столом были со спинками для пущего удобства гостей, да в углу примостился мягкий диванчик, заменяя более привычную в походах кровать. Сам хозяин кабинета был коренаст и широкоплеч, и даже седина на висках не могла перебороть ощущения силы, исходящего от многоопытного воина. Он встретил вошедшего лёгким кивком головы, не спеша подниматься со своего стула. Капитан также не стал проявлять излишнего раболепства, лишь коротко поклонившись начальнику.
- Варон, у меня есть для тебя поручение, - сразу взял быка за рога Командор, стоило только капитану опуститься на предложенный стул.
- Я только что сменился с караула, Командор, и по Уложению должен отдыхать, - пробурчал эль Ролано, для которого кабак после слов начальника отдалился в недостижимые дали.
- Боюсь, Варон, нам с тобой придётся переступить через Охранное уложение, иначе очень скоро могут переступить через нас.
- Что ты хочешь этим сказать? - напрягся капитан, который хоть и был ещё тем балагуром, но дураком точно не был.
- Я не хочу тебе приказывать. Каждый должен определяться в таких вопросах самостоятельно, да и ты вправе не подчиниться моему приказу, когда узнаешь, к чему всё идёт. Дело в том, капитан, что намечается большая разборка между родами, и я для себя выбрал сторону, на которой буду выступать. Мне нужен гвардеец, которому я могу полностью доверять, и который сможет вытянуть на себе ответственное дело. Больше, чем тебе, я никому среди наших не доверяю, и ребята тебе верят. В общем, выбирай, с кем ты будешь в предстоящей бойне.
- А кто с кем будет драться?
- Несколько второстепенных родов и один правящий выступят против остальных.
- Ты выступаешь на стороне мятежников?
- Да. В Глации давно пора наводить порядок железной рукой, да и соседей потрепать не мешает. Правящие с этим не согласны, их всё устраивает. А тебя, Варон? - резкий переход командора на его личность немного сбил капитана с размышлений о грядущем. Тем не менее, этот резкий переход позволил самому офицеру собраться и быстро принять решение.
- Мне плевать на грызню магов, Командор. Но гвардия не должна разобщаться во время этой грызни, и если ты определился, я пойду за тобой.
В общем-то, выбор Командором именно эль Ролано был связан отнюдь не только с его непоколебимой надёжностью и верностью своему командиру. Его род почти полностью полёг в междоусобной войне, когда правящие роды давили очередных несогласных. Внешне это представлялось как кровная месть, но на деле... В общем, у капитана заведомо не могло быть любви к правящим, правда и ненависти не было, он в те времена был на севере, - рядовым гвардейцем отражал нашествие варваров. Попытку своих родных воспользоваться нашествием, чтобы решить свои собственные проблемы, он, вполне естественно, воспринял крайне негативно. Он резонно полагал, что им следовало бы не заниматься грызнёй за власть, а вместе с остальными соотечественниками принимать на себя варварские орды. С тех пор эль Ролано порвал с остатками своей родни, и все силы отдавал гвардии, а равно возлюбленным им кабакам и дракам.
- Хорошо, - у старика словно от сердца отлегло, он даже позволил себе немного расслабиться. Следующие полчаса гвардейцы посвятили обсуждению деталей, в чём им немалую помощь оказал солидных размеров жбан вина.
После завершения разговора, капитан взял первых попавшихся бойцов из своего подразделения, нарядил их в броню, и уже через четверть часа отряд из шести закованных в гномский доспех гвардейцев во весь опор нёсся к городским воротам.
Они прибыли к Шайскому лесу уже затемно. Целые сутки в седле под палящим солнцем, в опостылевшем гномском доспехе, свинцовой тяжестью давящем на плечи, заставляющем заживо вариться в литом панцире. Доспех почему-то упорно отказывался пропускать сквозь себя свежий ветер, зато конскому поту он почему-то не мешал просачиваться сквозь мельчайшие щели сочленений; и ещё эта треклятая пыль! Она лезла в глаза, оседала липкой коркой на коже, проникая и сквозь броню, и сквозь поддоспешник, но, что самое поганое, она упорно лезла в рот, заставляя язык превращаться в чужеродное шершавое нечто. Даже грязь не создавала столько неудобств, сколько приносила с собой дорожная пыль. Поэтому вид леса заставил и коней, и седоков взбодриться, суля прохладу и мягкий влажный сумрак.
Однако радость воинов была недолгой. Стоило им въехать под лесную сень, как воздух вокруг наполнился гулом. Что-то происходило, каждый чувствовал это в виде странной вибрации, передающейся броне, заставляющей стучать зубы. Затем из глубин леса пахнуло жаром, лавина раскалённого воздуха навалилась на измотанных дорогой всадников, заставила коней всхрапывать и упрямо упираться ногами в землю. Лошади чувствовали магию не хуже людей, и так же, как и они, не желали идти вперёд. Последней каплей для бойцов стали яркие огни впереди, сначала разросшиеся до ослепительного блеска, а затем резко потухшие.
- Не нравится мне всё это, командир, - ехавший рядом с капитаном унтер повёл в воздухе щепотью, отгоняя злых духов.
Капитану оно тоже не нравилось, но он предпочёл оставить замечание подчинённого без ответа. Все чувства воина буквально голосили, требуя немедленно убираться из леса и скакать прочь, более не оборачиваясь, но чувство долга не позволяло отступать. Остальные бойцы, глядя на внешнее спокойствие командира, также подобрались, тем более, что лес как-то вдруг успокоился, словно признав во всадниках своих.
- Думаешь, лесные духи шалят? - капитан всё же решил нарушить затянувшееся молчание, и обратился к давешнему унтеру.
- Не знаю. Но знаю, что тут за версту несёт магией.
- Уже не несёт, - не согласился эль Ролано, - зато попахивает чьим-то малодушием.
- Не надо, капитан, мы все здесь люди битые, - вступил в разговор другой воин, ехавший по левую руку от командира. - Ты обрядил нас в доспехи, гонишь, словно на убой, не говоря ни слова, вот нервы и шалят. Мог бы сразу сказать, что придётся биться с магами, мы бы хотя бы подготовились... каждый по-своему.
- Нет, про магов речи не шло, - вынужден был пойти на попятный эль Ролано. Он не хуже прочих знал обычаи, принятые в гвардии, посему не хотел быть уличённым в их попрании. Всё же уважение бывалых воинов заслуживалось отнюдь не командирским голосом и не умением махать мечом, а чем-то куда более важным, - умением уважать своих соратников, стоять горой за них перед чародеями, да и прочими бессчетными обычаями боевого братства. И удивляться тут совершенно нечему, ведь все гвардейцы, от Командора и до зелёного новобранца, были членами древних аристократических родов.
Разговор быстро завял, так толком и не начавшись. Воины предпочли не тратить время на препирательства, они готовились к самому худшему. Кто-то про себя молился, кто-то настраивал фамильные защитные амулеты, кто-то погружался в медитацию без всяких молитв, чтобы войти в своеобразный боевой транс. Как метко выразился давешний боец, каждый гвардеец готовился по-своему. Единого рецепта против магии, кроме самой магии, не существовало, и воины больше рассчитывали на доспехи и удачу, но и спокойная уверенность и невозмутимость, достигавшиеся после медитаций, также лишними не бывали.
Вечный лесной сумрак в преддверии скорого заката солнца сгустился ещё более, обволакивая всадников. Но вот впереди забрезжил более светлый участок леса, где заходящее солнце всё ещё чувствовало себя хозяином этого мира. Воины не напряглись ещё больше, не подобрались. Они окончательно расслабились, готовые принять любую неожиданность, и спокойно и рассудительно ответить на неё. Однако к тому, что ждало их на поляне, бойцы оказались не готовы.
На противоположной от них стороне поляны на корточках сидел человек, и, что-то шепча, протягивал руку к... шайскому зрагу!
- Б...дь! - в сердцах ругнулся капитан, - стреляй, Голубь, убьёт ведь пацана! - Последний возглас он адресовал унтеру.
Гвардеец вскинул арбалет и выстрелил, почти не целясь. Одновременно прозвучало ещё два выстрела: остальные бойцы мгновенно сориентировались, и сделали то, что было самым правильным. Однако даже слаженного залпа трёх гномских арбалетов оказалось недостаточно, чтобы достать вёрткую тварь. Зраг возник уже на другой стороне поляны, тут же забыв о несостоявшейся жертве. Новые противники были для него ощутимо опасней, они мешали спокойно охотиться, и зверюга решила ретироваться. Вот только просто так убегать она не спешила. Зраг ощерился на воинов своей совсем не миленькой пастью с солидным арсеналов убийственных зубов. Он был зол, и он обещал людям месть. Только после второго залпа тварь окончательно ретировалась с поляны. Воины между тем пустили коней с места в галоп, быстро окружили странного человека. Ощетинившиеся многозарядными арбалетами гвардейцы обшаривали пристальными взглядами предательски безмятежный вечерний лес.
Только теперь капитан позволил себе перевести взгляд на подопечного. Тот, наконец, поднялся с земли, и теперь стоял в полный рост, недоумённо оглядывая своих спасителей. Чёрные коротко стриженые волосы, чёрные же глаза, узкое лицо. Капитану на секунду показалось, что он похож на веронца, но это сходство оказалось очень отдалённым. Что до остального... Невысокий, среднего роста, но по меркам воинов уже немолодой - за тридцать. Эль Ролано быстро понял свою ошибку, когда принял подопечного за юнца. Вот только зрелые люди так доверчиво себя в чужом лесу не ведут. - "Как он вообще так далеко зашёл, и остался жив? Нет, определённо тут не обошлось без магии".
- Вас послал барон? - парень говорил с едва уловимым акцентов, но капитан был не очень большим знатоком языков, чтобы понять, откуда он произошёл. Хотя... что-то смутно знакомое проступало в излишне шипящих звуках.
- Я действую по приказу Командора гвардии Совета Магов, - чётко отчеканил капитан.
- И в чём состоит этот приказ? - на мгновение напрягся подопечный.
- Сопровождать вас в Глацинию, обеспечив охрану, - эль Ролано не спешил переходить на человеческий разговор, предпочитая изъясняться рубленными официальными фразами.
- Хорошо, - расслабился мужчина, - а где экипаж?
- Какой экипаж? - опешил гвардеец.
- За мной должны были прислать карету, - пояснил подопечный.
- Вот твоя карета, парень, - хохотнул унтер, ударяя своего скакуна по крупу, так что тот попятился вбок. Гвардейцы заржали, оценив шутку товарища. Даже капитан хохотнул. Предстоящая миссия уже не казалась ему такой уж смертельно опасной.
- Но я не умею ездить верхом! - попытался привести решающий довод подопечный.
Воины на секунду впали в ступор, и стали недоумённо переглядываться. Их лица говорили: "Благородный не может не уметь ездить верхом. Им приказали сопровождать простолюдина? Шести закованным в гномскую броню ветеранам, готовым выйти против любого противника, уже приготовившимся вести бой с магами, придётся тащить на себе неотёсанного крестьянина!?" В конце концов все взгляды скрестились на капитане, и тот вполне заслуженно принял молчаливые упрёки подчинённых.
- А чего вы хотите? У меня приказ Командора, - капитан беззащитно пожал плечами. Слово "приказ" заставило бойцов несколько расслабиться, но полной поддержки в предстоящей миссии эль Ролано от своих уже не ждал. Гвардейцы очень не любили, когда их используют не по назначению.
Парня поместили за спину самому лёгкому из бойцов, как шутили сослуживцы, "вместо сидельных сумок", содержимое которых действительно распределили между остальными. Вообще воины постоянно подтрунивали над подопечным, но тот этого даже не замечал, что веселило гвардейцев ещё больше самих шуток. В общем, очень быстро на капитана перестали бросать неодобрительные взгляды, все стали воспринимать миссию как увеселительную прогулку.
Ночевать в Шайском лесу не решились даже гвардейцы. Лес имел крайне дурную славу среди местных, да и сегодняшняя стычка со странным хищником не прибавляла ему безопасности в глазах глацийцев. В общем, решено было потерпеть ещё пару часов до ближайшего постоялого двора, что в обратном направлении по тракту.
Трактир манил, трактир звал, трактир искушал. Уставшие и проголодавшиеся гвардейцы буквально окрылились от близости этого островка уюта на враждебном человеку тракте. Так что вместо пары часов дорога заняла чуть больше часа. Однако и этого часа с лихвой хватило, чтобы подопечный в конце пути буквально сполз с седла, и замер в безуспешной попытке сомкнуть раздавшиеся колесом ноги. Под дружный хохот окончательно принявших свою участь гвардейцев, парень всё же смог собрать себя в кучу, и вразвалочку направился к дверям придорожного строения. Он при этом описал странный жест рукой, а следом полились тихие слова молитвы. Смех замер в глотке унтера, тот рыкнул на остальных, и вся группа быстро взялась за дело.
- В баню по трое, - коротко распорядился капитан. - Я в последней партии, с пацаном, Голубь и Хлыст со мной.
Воины не доверили своих лошадей подбежавшим конюхам. Только капитан, отдав распоряжения и передав коня унтеру, устремился следом за подопечным внутрь трактира, не желая оставлять того ни на секунду. Зашёл он очень вовремя, потому что какой-то благородный хлыщ уже тянул из ножен меч, чтобы наказать безродного за неподобающее отношение: вместо низкого поклона, парень просто прошествовал мимо дворянина вглубь заведения.
- Эй, сударь, не спешите размахивать клинком: этот парень под моей охраной, - пришлось вступиться капитану.
Внушительные габариты гвардейца и матово чёрная огромная сабля, уже показавшаяся из ножен, заставили благородного несколько поумерить свой праведный гнев.
- Этот простолюдин оскорбил меня!
- Чем же?
- Благородному полагается кланяться.
- Эй, парень, он к тебе обращался? - поинтересовался капитан у подопечного. Тот отрицательно замотал головой. - Этикет не требует раскланиваться простолюдину с каждым дворянином, а только с тем, кто к нему обратится. Сударь, по-моему вы просто ищете неприятностей. - Клинок капитана окончательно покинул ножны.
- Извините, сударь, я погорячился, - благородный явно не желал сводить близкое знакомство с жуткой саблей гвардейца.
- Извинения принимаются, сударь, - аристократы раскланялись, как давние знакомые.
Всё это время парень недоумённо переводил взгляд с одного благородного на другого, и явно не очень понимал причину произошедшей перепалки. Хотя то, что он только что избежал смерти, уже понял. Капитан между тем подошёл к подопечному и чуть ли не силой усадил того за стол. Сильное нажатие богатырской руки на плечо заставило парня буквально врасти в жёсткую скамью. Сам гвардеец вольготно уселся напротив, кинул шлем перед собой и рыкнул на весь зал: "Вина!"
К столу подскочил сам хозяин заведения. Он хорошо знал капитана, посему солидных размеров бочонок сразу же перекочевал на стол.
- Надеюсь, это не та кислятина, что в прошлый раз? - эль Ролано грозно нахмурил брови.
- Ну что, вы, господин! Для благородного гвардейца только самое лучшее, - поспешно затараторил хозяин.
- Тогда тащи ещё пару таких же: я сегодня с товарищами.
Хозяин поспешно убежал, а за столом воцарилась короткая пауза. Капитан локтем умело вышиб дно бочонка, и присосался к нему, словно к какому-нибудь экзотическому кубку. Подопечный с недоумением смотрел за этими манипуляциями гвардейца, провожая алую жидкость с откровенным недоумением. Тот истолковал этот взгляд по-своему.
- Что, тоже хочешь выпить? Правильно. После дальней дороги лучше всего разгоняет кровь по жилам, - эль Ролано благодушно подмигнул парню. Его настроение скакнуло на невообразимую высоту, а душа словно бы достигла рая на самой земле.
- Нет, спасибо, капитан, я не пью.
Эль Ролано сначала пропустил сказанное мимо ушей, но постепенно смысл реплики подопечного доходил до сознания гвардейца. Наверное, вместе с той самой кровью, что растекалась по его жилам.
- Это как? - совершенно детское недоумение отразилось на лице бывалого вояки. И его можно было понять: весь богатый жизненный опыт офицера кричал о том, что такого просто не бывает. Пьют даже спесивые маги и самые трудолюбивые крестьяне.
- Спиртное превращает человека в животное, мешает думать, поэтому одно из важнейших предписаний религии строго настрого запрещает его употреблять, - зато для парня непонятным было как раз чрезмерное употребление капитаном вина.
Гвардеец отставил в сторону бочонок и воззрился на подопечного. Теперь он смотрел на него совсем иначе. В голове бывалого вояки в самом деле начали шустро перемещаться мысли, словно бы только и ждали солидного глотка вина. Так, в одну цепочку сложились слово "религия", странный скрывающий всё тело наряд парня, его наивность и прочие мелочи.
- Так ты жрец! - вывалил капитан свою догадку. Его слова не прошли и мимо слуха пары воинов, что уже успели усесться рядом с беседующими товарищами. Это замечание капитана окончательно растопило лёд между воинами и человеком, которого они должны были сопровождать. На его плечи легла пара крепких рук, а в следующее мгновение бойцы уже пили за здоровье уважаемого жреца и за его не менее уважаемого бога. Подопечный окончательно вписался в их мировоззрение, и его чудаковатость больше не вызывала недоумения или отторжения. Сам же он предпочёл промолчать, предоставив профессионалам решать все вопросы самостоятельно.
Спустя ещё полчаса появились остальные члены команды. Воины выглядели донельзя довольными, даже усталость в их взглядах на некоторое время уступила место довольству и сладостной истоме.
- А!!! Господа! Наконец-то! - воскликнул обрадованный капитан. - Теперь наша очередь мыться.
Жрец замер в недоумении, но за столом началось брожение, в ходе которого его просто вытолкали со скамьи, и направили аккурат на выход. А уже через минуту трое воинов и их спутник ввалились в пыхнувшую им навстречу паром баню. Здесь, в небольшом предбаннике, воины нарочито шумно и весело начали разоблачаться из металлической чешуи, помогая друг другу, и постоянно подначивая друг друга. Когда процедура разоблачения была позади, капитан недоумённо уставился на жреца.
- Ты чего не разделся?
- Зачем?
В бане грохнули хохотом немного захмелевшие и разошедшиеся в предвкушении вожделенного очищения тел гвардейцы. Парень даже втянул голову в плечи, настолько сильным и резким оказался звук богатырского смеха.
- Что, твой бог не только не позволяет своим послушникам пить, но ещё и запрещает мыться!? - новый взрыв хохота.
- Так здесь моются! - наконец дошло до незадачливого жреца. И, под новые рулады хохота, парень принялся поспешно раздеваться.
В парилке оказалось тесно. Спутники втроём еле-еле поместились на полке, оружие заняло почти весь свободный угол (а куда же без него?), а рядом с ним жался незадачливый жрец.
- Эй, ты чего! Не бойся, мы правильные гвардейцы, - не унимался разошедшийся капитан, ему вторили товарищи. - Давай Хлыст, посидел, пусть и наш подопечный посидит на почётном месте.
Дичащийся парень пересилил себя, но всё же уселся на освободившееся место. Хлыст - так прозывали набожного унтера - странно глянул на парня.
- Ты что, никогда в бане не парился? - унтер первым догадался, в чём причина конфуза жреца.
- Нет, - покачал головой тот.
- Тогда я сам тебя веником обработаю. А то тебе, Капитан, только дай волю, живым из бани не выпустишь, - Хлыст воззрился на командира, требуя поддержки.
- Ну, тогда мы с Голубем первые, а вы следом, - заодно сгоним жар, - эль Ролано не был каким-нибудь зверем, банная процедура для него была святой. Новичка же полагалось парить так, чтобы тот не дай бог не дал дуба с непривычки.
Парень оказался не таким уж и задохликом, нормально выдержал два захода, и, похоже, даже остался доволен. Даже Хлыста немного попарил, чем вызвал у того невольное уважение. Под конец бойцы похватали клинки и направились в предбанник, до этого они к оружию не прикасались. На всякий случай в предбаннике оставались арбалеты, а вот клинкам самое место было именно в парилке.
- А разве мечи не нагрелись? - жрец с недоумением изучал лица гвардейцев, резонно полагая, что после такой жары оружие должно было быть раскалённым.
- Да ты чего, парень, из какой дыры вылез? - капитан даже посмеяться на это не смог.
- Это же гномская сталь! Она почти не греется, - поддержал товарища Хлыст.
- Как, совсем? Но её же как-то ковали...
- Ковали. Гномы и альты. А как, можешь спросить у них. Хотя я не советую, - капитан вперился в глаза жреца.
- На, лучше, потрогай, - протянул парню свою широкую шпагу унтер.
Подопечный недоверчиво коснулся чёрной стали с молочным отливом. Она в самом деле оказалась совсем не горячей, даже отдавала приятной прохладой. Парень покачал головой. Баню он покидал в глубокой задумчивости, сегодня его мировоззрение сильно пошатнулось. Он пытался втиснуть в него увиденное, но никак не мог. Гвардейцы ему не мешали, нутром чувствуя происходящие в душе жреца глобальные треволнения.
Спать спутники устроились в просторном номере. Вот только местные кровати они проигнорировали, повалившись прямо на пол. Капитан так и сказал на очередной недоумённый взгляд жреца: "Если хочешь сегодня не спать, а кормить клопов, можешь выбирать любое ложе". Кормить клопов он не собирался, и улёгся вместе со всеми. Только двое остались на страже. Один безотрывно следил за дверью, другой - устроился у окна, контролируя улицу. В первой смене несли дежурство капитан с Хлыстом, дальше все остальные, по очереди.
Жрец проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Вернее, от этого он не проснулся, а только почувствовал тряску сквозь сон, зато когда его хорошенько пнули под мягкое место, глаза всё же открылись.
- Делай всё, что скажу, вопросов не задавай, - над ним нависал Хлыст. Вид знакомого лица заставил парня приподняться и оглядеться. Только теперь он заметил, что комната изменилась.
У окна с хищно рыщущим в поисках цели арбалетом замер Голубь. Хотя назвать это окном язык уже не повернётся. На месте стёкол из слюды, подоконника, да ещё и части боковых стен, зиял чёрный провал. Его края были оплавлены. Видно было, что камень буквально стекал раскалёнными каплями, словно и не камень вовсе, а обычный свечной воск. Жрец поёжился от этого дикого зрелища. Но когда он поднял взгляд к потолку, и не нашёл там ничего, кроме куска еле светлеющего неба, то все его мысли и переживания как будто вымело из головы чьей-то могучей рукой. Он подскочил, словно ужаленный, и воззрился на Хлыста.
- Здоров же ты дрыхнуть, парень, - не удержался от лёгкой улыбки тот. После короткой переглядки с Голубем, воин кивнул жрецу, беззвучно велев следовать за собой.
Обеденный зал также имел явные следы недавнего боя. Дыры в стенах, поломанная мебель, несколько трупов, кровь, кишки. Жрецу сразу стало нехорошо. Когда же они вышли на улицу, тот не сдержался: все остатки вчерашнего ужина, пополам с желчью перекочевали на импровизированную гору трупов, у самого входа. Последней каплей для парня стал запах горелого человеческого мяса. Он не понимал, что произошло во дворе, лишь с ужасом взирал на смерть вокруг, зато профессионал сразу бы оценил диспозицию. Люди пытались вырваться из помещения через двери, окна, где их и настигала смерть в виде сгустков магического огня. Вот только и чародеи прожили не намного дольше, сметённые лавиной стрел из гномских арбалетов. Стрелы специально предназначались как раз для магов, впитав гномские технологии и драконью магию.
Хлыст схватил парня за предплечье и настойчиво потащил за собой. Пришлось тому брать себя в руки. Недалеко от входа стояли осёдланные кони. Большинство из них жрец видел впервые, только двое были знакомы по вчерашней поездке. Капитан при виде парня коротко кивнул унтеру и вскочил в седло. Ещё трое бойцов последовали его примеру. Только жрец немного замешкался, не понимая, куда ему надлежит садиться. Однако капитан быстро развеял его недоумение, указав на самого мощного коня, к которому было приторочено тело в знакомых уже парню доспехах. Последним на коня взлетел прикрывавший отход Голубь. Процессия из шести конников медленно выехала на тракт, и уже здесь рессредоточилась: первым поскакали капитан с гвардейцем, имени которого жрец не знал, с двух сторон от него расположились Хлыст и Голубь, замыкал процессию ещё один безымянный гвардеец. Расстояние между группами строго выдерживалось так, чтобы их разделяло не менее ста метров.
Теперь жрец смог внимательней приглядеться к сопровождающим. Один из них щеголял открытым забралом, из которого на свет взирала обгорелая маска, да и вообще весь его вид был каким-то подпалённым. Голубь также был ранен, подволакивая ногу. Однако, несмотря на очевидную боль, упрямо не отставал от остальных, держась в седле на опыте и воле. Жрец поднял лицо к небу, с его уст слетели слова молитвы. Гражданская война, которую он был призван вдохновлять, и которой должен был всячески содействовать, началась. Но имела мало общего с тем, как её представлял себе этот человек. Святое воинство тоже рубит головы, вспарывает животы, жжёт огнём, но никак не уничтожает святым словом. Это стало для парня откровением, он только сейчас начал понимать, во что по простоте душевной ввязался.
Часа три конники рысили по тракту. Капитана настораживало то, что навстречу не двигалось ни одного путника. И это несмотря на разгорающийся день! Дурные предчувствия бывалого воина подтвердились, когда на горизонте в лучах солнца возникли отблески металла. Именно этот блеск выдал противника. Командир тут же поднял руку, призывая остановиться, затем развернул коня и вместе со своим напарником вернулся назад, к основной группе. Туда же подъехал и замыкающий.
- Я видел минимум пару десятков бойцов. Вроде бы и маги там виднеются. В общем, вариантов нет, будем пробиваться. Хлыст, Голубь, Демон, вы с арбалетами впереди, затем резко переходим на галоп. Постарайтесь максимально сблизиться. Как только какого-то из коней убьют, тут же спешиваетесь и начинаете стрелять по магам. Если расстояние не позволит, пробегитесь ещё несколько метров. Живых коней пустите перед собой, пусть мешают чародеям работать прямой наводкой. Мы с эль Горато сразу спешиваемся и прикрываем мальчишку. А ты, Жрец, чтобы вперёд не высовывался. Всем понятно? Вопросы?
- Капитан, я тоже могу помочь, - тихо просипел парень.
- И чем же? - скептически оглядел его снизу доверху воин. Действительно, ни статью, ни одеждой на воина мальчишка не тянул.
- Магией, - ещё тише ответил парень.
Капитан ещё раз осмотрел жреца, затем перевёл взгляд на застывший впереди отряд, где насчитывалось минимум пятеро магов.
- Боюсь, счёт не в твою пользу будет. Лучше не высовывайся. Колдуй, только если совсем припечёт.
Однако реализовать свой план гвардейцы сходу не смогли. Уже построившись в походную группу, они заметили, что от встречающих отделился всадник. Капитан тут же приказал своим остановиться, сам же чуть выехал вперёд.
- Эль Горато, иди сюда, будешь переговорщиком. А то из меня политик, сам знаешь какой, - позвал товарища командир, когда парламентёру до их ощетинившегося оружием отряда оставалось каких-то десять метров. Статный воин с огромным жутковатым двуручником на плече встал рядом с командиром.
Маг остановился точно напротив капитана. Видно, выделил того по внушительному внешнему виду.
- Гвардеец, именем Совета Магов!
- Чародей, тем же именем, требую пропустить нашу группу! - выдал тому встречное требование Эль Горато.
- Отдайте то, что везёте, и можете ступать на все четыре стороны, - не растерялся переговорщик.
- А что именно вам нужно, сударь? - решил поиграть гвардеец. - Вот, например, у нас один убитый в седле, ещё мальчишка раненый, ещё есть арбалеты, есть сабля капитана, у меня тоже неплохой клинок. Вам всё это отдавать, или что-то конкретное?
- Не играйте в слова, сударь. Вы прекрасно знаете, что везёте, и что нужно нам.
- Простите, сударь, назовите конкретно, что вам надобно, и я постараюсь отдать это вам, если, конечно, оно у меня есть.
- В таком случае мы просто обыщем ваши трупы, господа, - возвысил голос переговорщик.
- Вали-ка ты, пока цел, чароплёт, нечего мне тут зубы заговаривать, - сплюнул в землю капитан.
- Это ваше окончательное слово, господа?
- Если скажешь, что вам угодно, то нет. Если не скажешь, то да, - не растерялся гвардеец. Он сегодня поражал мастерством переговоров, буквально втоптав в грязь оппонента.
Чародей, следом за капитаном, сплюнул в землю и, резко развернув коня, дал тому шенкелей.
- Никогда не участвовал в таких бредовых переговорах, - не выдержал капитан. Хотелось усмехнуться, но сейчас было явно не до того. Вместе с тем, простому воину было невдомёк, что так обычно переговоры политиков и происходят: никто никому ничего не рассказывает, ничего не обещает, однако слова текут сплошным потоком. Ничего не значащие слова. Зачастую политики точно так же, как сегодняшний чародей банально не знают всей картины, будучи вынуждены за пышными и грозными словами прятать свою неосведомлённость, или просто не знают, как использовать имеющуюся информацию. В самом деле, не раскрывать же её просто так!
Только-только переговорщик отдалился на десяток метров, капитан приказал всем гнать следом. Он тем самым проявил недюжинную военную хитрость, оставшуюся непонятной только жрецу. Если бы они пристрелили переговорщика сразу, то разъярённые противники тут же начали бы стрелять; тоже произошло и если бы переговорщик вернулся к своим. А благодаря тактическому ходу капитана, отряду удалось выиграть десяток ударов сердца форы, пока противник разберётся, что к чему. Как минимум, мчащийся во весь опор чародей должен был сделать своим какой-то знак, а делать он его, пока не увидит преследователей, не станет. Да и маги противника, пока на линии огня их коллега, вряд ли смогут нормально бить заклинаниями.
Противник всё же открыл огонь, правда, несколько вялый. Это позволило отряду максимально приблизиться. Затем всё пошло по плану. Первый упавший конь, начало стрельбы, первой жертвой которой всё равно стал переговорщик. Спешиться, пустить коней вперёд, разрядить арбалеты. Кони не дураки, они чуют опасность спереди, но и сзади ощущают летящие стрелы, начинают метаться, окончательно загораживая врагам линию атаки. Спустя несколько ударов сердца у гвардейцев в многозарядных арбалетах заканчиваются стрелы. Одного сметает молнией, сразу пара болтов пробивает гномскую броню. Другой залегает за лошадью, в тщетной попытке перезарядить жутко неудобный в зарядке арбалет. Третий гвардеец с воплем бежит вперёд, и падает, сметённый воздушным кулаком.
Капитан наблюдает сцену побоища с некоторого расстояния, не спеша влезать в дуэль стрелков. Когда же арбалетный болт с вражеской стороны втыкается ему в предплечье, воин морщится, и с запозданьем поворачивается к коню с притороченным к седлу мёртвым товарищем. Быстрыми, точными движениями он снимает с мёртвого пластину брони, и вручает её жрецу.
- На, прикройся, и спрячься где-нибудь. Мы примем удар на себя, - капитан запрыгивает в седло и машет своему товарищу. - Эх, жаль, что и у них оказались гномские арбалеты. Такой план испоганили!
- Варон, и магов у них оказалось гораздо больше пяти. Я лично видел, как наши сняли не менее шести. Тут без шансов, друг, - Эль Горато любовно погладил своего скакуна, и дал тому шенкелей.
Жрец недолго наблюдал, как гвардейцы мчаться вперёд, в совершенно самоубийственной атаке. Он быстро взял себя в руки, и, порывшись в своём странном одеянии, извлёк на свет небольшую стального цвета дощечку. Она очень удобно легла ему в ладонь левой руки, а пальцы правой стремительно застучали по матовой поверхности, выбивая странный, рваный ритм. При этом жрец то и дело поглядывал на замерших впереди противников.
Капитан словил ещё один арбалетный болт, на этот раз в плечо, но даже не обратил на него внимания. Он орал во всю мощь своих богатырских лёгких, словно сказочный герой, пытающийся оглушить врага. Затем болты вдруг перестали свистеть мимо. Заклинания больше не обжигали и не били бичами по зачарованному доспеху, в тщетной попытке скинуть богатыря. А ещё через несколько ударов сердца эль Ролано натянул поводья, так как воевать было уже не с кем: на месте врага осталась лишь выжженная площадка травы с горками серого пепла. Он недоумённо оглянулся на своего боевого товарища. Тот встретил его взгляд, но недоумения не выказывал, только кивнул куда-то назад. Капитан посмотрел назад, но кроме вставшего в полный рост жреца никого там не увидел. Тогда до него дошло.
- Что, неужто наш пацан поработал?
- Да, друг. Признаюсь, я такого никогда раньше не видел. Рубиновые лучи били из-под самых облаков, и каждый попадал аккурат в голову воину или магу. Насколько я заметил, маги держались дольше, выдерживая до пяти ударов, а вот воины тут же обращались пеплом.
- Тогда почему я этого не видел? - высказал своё искреннее недоумение капитан.
- Ну, должно быть, из-за того, что слишком увлёкся самолюбованием, - не остался в долгу товарищ. - Когда ты орёшь в бою, то ничего уже не видишь.
- Да ладно, ты шутишь.
- Нет, капитан, какие тут шутки? Ты же в самом деле ничего не видел, когда орал. Ведь так?
- Ну да. Ладно, хватит мне тут зубы заговаривать. Давай небольшой привал, полечимся и в дорогу.
"Полечимся" в исполнении капитана заключалось в том, что он выдрал все застрявшие в теле болты, которых к тому времени набралось аж четыре штуки, и залил все раны прозрачной пахучей жидкостью из фляги. При этом он морщился, но непонятно было, была ли причина этого в еле сдерживаемой боли, или в растрате божественного напитка из стратегических резервов. Когда же фляга показала дно, он в сердцах сплюнул и замазал раны толстенным слоем какой-то мази. На резонное замечание эль Горато, что жидкость можно было бы и распить, а раны, как и положено, мазать только целебной мазью, капитан высказал всё, что он думает обо всяких мазях. Из его тирады следовало, что только алкоголю и можно по-настоящему доверить свою жизнь в этом несовершенном мире.
Остальным также пришлось обмазываться целебной мазью. Из оставшейся в живых четвёрки гвардейцев только Хлыст почему-то избежал ран. Однако как раз это никого не удивило, Демон только рукой махнул: мол, заговорённый; недаром со своими духами носится. Голубь же этот день уже не пережил, его буквально нашпиговало стрелами. Враги мстили ему за то, что тот оказался самым результативным стрелком.
Следующий час Хлыст с жрецом бегали вокруг, отлавливая выживших лошадей. Творящееся у людей непотребство живо отбило у животных любовь к своим двуногим хозяевам. Затем все дружно грузились на коней. Гвардейцев нисколько не смущало, что придётся путешествовать в седле ранеными. Им было не привыкать. Терять же время на пешем переходе они позволить себе не могли, и так слишком задержались. Любая же задержка чревата новыми неприятностями.
Однако чаша горестей, уготованная на сегодня гвардейцам, была уже испита ими до дна. До самых ворот они больше не встретили никаких препятствий. У ворот же их ждал почётный караул в оранжевых плащах. У городской охраны был приказ задержать гвардейцев, но чародеи, имея противоположный приказ, а также несравнимые с простыми караульными весовые категории по части искусства убивать, быстро доказали им, что их приказ важней. В общем, город раскрыл перед Жрецом свои гостеприимные объятия, даже не подозревая, что через считанные часы будет плавать в крови и плавиться от разрушительной магии высшего порядка.
Дальнейшее для парня прошло как в тумане. Он больше не задумывался, кого убивал. Ему просто показывали цель, он доставал дощечку и начинал выстукивать на ней свои таинственные ритмы. В чужих руках артефакт не работал, даже когда по нему стучали самые сильные маги из ныне живущих. Капитан же до последнего момента выполнял свою задачу по охране жреца, периодически укорачивая слишком уж загребущие руки чародеев. Так продолжалось до тех пор, покуда в город не въехала альта Таисия.
К тому времени Жрец немного пришёл в себя, и череда убийств успела отойти в прошлое, хотя и оставила у него на душе кровоточащий рубец. И тут к нему опять явились маги в опостылевших оранжевых плащах и безапелляционно "попросили" об очередном одолжении. Он честно попытался выполнить свою сторону договорённостей, и даже вышел на крышу высокой башни, откуда эта часть города открывалась как на ладони. Но тут он увидел ЕЁ. Нет, отсюда не было видно её лица, так что он не мог видеть её красоты, или, напротив, её уродства. Ещё и этот бело-серый балахон, заменявший одежду... Зато он увидел толпы народа, живой рекой тёкшие по улицам ей навстречу, и волшебным образом раздававшиеся перед ней. Он увидел детей, которых матери протягивали к таинственной женщине. Увидел, как она иногда останавливается, чтобы принять ребёнка, или спешивается, чтобы возложить руки на лицо какого-нибудь человека в лохмотьях или в богатых одеждах - не делая между ними различий. Увидел, как стоящие рядом чародеи попытались сами нанести по ней удар, но бурлящая толпа словно бы поглотила альту, стремясь спрятать, защитить. Он даже здесь услышал крики, плачь, возмущённое гудение тысяч и тысяч людей. Увидел, как с того конца над толпой разгорается сияние разворачиваемого защитного поля, когда люди в таких же серых с белым балахонах заняли позиции вокруг НЕЁ. И когда после всего этого разъярённый собственной неудачей чародей указал на толпы людей, на НЕЁ, приказав убить, на глазах у Жреца навернулись слёзы. Он впервые отказался следовать договорённостям, он отказался убивать врага своих союзников. Они кричали, они требовали, они угрожали, и только Капитан вдруг встал между ними, и заявил, что просит обойтись без угроз. Парню же было уже безразлично, чем лично для него обернётся этот отказ. Он просто не мог убить ЕЁ. Так ОНА осталась жить, и так ОНА навсегда запала в его память, совершенно завладела ею, завладела его душой, как единственное чистое существо среди всего этого пронизанного смертью склепа, которым Жрецу теперь представлялся этот мир.
После того случая капитана отстранили от охраны Жреца, и он его больше не видел. Но он достоверно знал, где именно его прячут, достоверно знал, что его стерегут лучшие из лучших убийцы-чародеи. И всем этим он, не задумываясь больше ни секунды, поделился со своими товарищами и с избранницей своего лучшего друга.
Кто в мире хозяин
Вообще, все как-то взбодрились от появления в нашем обществе женщины. Слова сразу стали цензурней, выправка строже, тосты пышнее, и так далее. Кальвес профессионально пускал слюнки от моей дамы сердца, наверняка вспоминая нашу встречу при совсем иных обстоятельствах, а капитан упивался своей важностью. Из присутствующих только веронец всё силился понять, что же происходит, переводил взгляд с меня на капитана и на Викторию, но пока что всё его мастерство разведчика пасовало. То ли играл свою роль облик дамы, то ли он просто изрядно захмелел, но веронский разведчик на этот раз особой проницательности не проявил.
Одно удовольствие было наблюдать за реакцией возлюбленной на историю капитана. Сначала она слушала его краем уха. Затем вдруг резко подобралась, "сделала стойку", как я называл это состояние хищниц в женском обличии. Теперь она буквально ловила каждое слово, и совершенно забыла о своей изначальной цели визита, да и о нелюбви к спиртному больше не вспоминала. Но всё это происходило в её душе, открытой лично для меня и закрытой для других, так что остальные читали в женщине лишь сдержанный интерес с толикой женского любопытства.
Мужчины из нашей компании выражали своё отношение к рассказу ещё более сдержанно. В общем-то, пока капитан увлечённо вещал, запивая свои слова литрами вина, мы не слишком от него отставали. В части вина, разумеется.
Когда глациец закончил, моя альта ещё несколько ударов сердца переваривала услышанное, и лишь затем обратилась ко мне.
"Вереск, я даже не знаю, что сказать. Я просто поражена. Так не бывает".
"Ты даже не представляешь, милая, что порой узнаёшь за столом от случайных или неслучайных собутыльников. Не знаю, как в столице, но у нас на границе, да и в некоторых других местах, где мне довелось бывать по роду службы, этим никого не удивишь. Меня неожиданный ответ на все вопросы, полученный именно за столом, в тёплой компании, нисколько не удивляет", - пожал я плечами.
"Ну почему сразу не представляю? Очень даже представляю. Вот только никак не ожидала, что таким же порядком решится и наш вопрос", - и уже гораздо менее серьёзно добавила. - "Даже не знаю теперь, как и говорить своему возлюбленному о вреде спиртного: пока что твой опыт настойчиво твердить об обратном".
- Благодарю вас за рассказ, капитан. Да, и господа, если не возражаете, я бы хотела украсть у вас уважаемого Антеля эр Старио. А вы отдыхайте, не отвлекайтесь на мою скромную персону, - Виктория обворожительно всем улыбнулась. Веронец отказать не смог, остальным же даже в голову не пришло вежливый пассаж дамы воспринять за что-то большее, чем простой оборот этикета. Мало ли о чём ей понадобилось поговорить с начальником охраны?
- Господин эр Старио, не хочу пользоваться вашим состоянием, поэтому буду говорить прямо, - сразу взяла быка за рога Виктория, стоило им с веронцем покинуть комнату.
- Что вы имеете в виду? Я хорошо себя чувствую, - не согласился с альтой мужчина. Действительно, он выглядел вполне здравомыслящим, твёрдо стоял на ногах, и вообще непонятно было, зачем дама задала этот провокационный вопрос.
- Странно. Мне почему-то показалось, что вы несколько нетрезвы, сударь, - альта остановилась и придержала за рукав своего спутника. Тот вынужден был повернуться к ней. Только когда он поймал её лучащийся иронией взгляд, в голове веронца завертелись мысли, в тщетной попытке выстроится в логическую цепочку.
- И на что моё состояние может повлиять? - разведчик лихорадочно пытался выиграть время, что альта посчитала добрым знаком.
- Ну как же. Вереск эль Дарго, веронский лейтенант в отставке, и леди эр Альянти. Вам не кажется, что в этом союзе что-то не так, что сюда закралось нечто почти невозможное?
- Вы полагаете, что он вам не пара? - тупо и довольно топорно вопрошал эр Старио.
- Вы же разведчик, должны уметь сопоставлять очевидные вещи. Введите в ситуацию альт.
И тут начальника охраны словно обухом по голове ударили. - "Ну конечно, как я сразу не понял странной связи эль Дарго и альт? Ведь он же - тот, вокруг кого в Веронской империи ещё совсем недавно разворачивались нешуточные страсти. Стоп. Действительно, каждый уважающий себя веронский политик знает, что Вереск был избранником связующей Виктории. Тогда причём здесь Лилия эр Альянти? Неужели..." - веронец неверяще уставился на даму. Он просто никак не мог поверить в реальность всего происходящего.
- Откуда вам известно о моей роли в Глацинии? - он всё ещё нуждался в затяжке времени.
- Бросьте, Антель. Если вам нужно время подумать, так и скажите, - фыркнула альта. - А то, что именно вы верховодите в представительстве, а Посланник - фигура для официальных приёмов, и не более того, знает каждый, причастный к большой политике.
- Я понял, миледи, - разведчик склонился в глубоком поклоне. - У вас на самом деле есть все основания считать меня не совсем трезвым. По крайней мере, трезвым умом. Значит... вы тоже искали этого загадочного союзника?
- Вот теперь я вижу перед собой истинного эр Старио, с которым сёстры не один раз работали рука об руку, - женщина торжествующе улыбалась.
- Хотите, чтобы я не спешил с докладом?
- В докладе нет никакой необходимости. Смею вас заверить, сударь, что через час вы получите исчерпывающие инструкции от императора. Готовьтесь. Вы будете переведены в моё подчинение, - на удивлённый взгляд разведчика женщина вынуждена была добавить, - чтобы не наделали глупостей.
- Не знал, что связующим доступно предвидение будущего, - мягко пошутил веронец, окончательно опомнившийся от неожиданного помутнения рассудка.
- Связующая может значительно больше, сударь: в её власти делать это самое будущее, - не осталась в долгу альта.
Они вернулись в комнату, где пир и не думал затихать; все собравшиеся дословно выполняли предписание связующей, словно бы иллюстрируя недавнюю её реплику. Только Рыся сиротливо стояла в уголочке, оставшись незамеченной на фоне леди эр Альянти.
- Девочка моя, возьми, пожалуйста, Кальвеса, и выведи его куда-нибудь в сад. Чуть позже я бы хотела иметь возможность с ним пообщаться, - зато альта не теряла из вида своей спутницы, имея на неё далеко идущие планы.
Когда молодёжь покинула помещение, присутствующие, наконец, обратили внимание на изменение состава сидящих за столом.
- А! Вы вернулись! - воскликнул капитан. - Мы тут времени зря не теряли, так что тебе придётся нас догонять, Антель.
- Господин капитан, мы тут поговорили с вашим другом, эр Старио, и решили помочь вам. Ресурсов моего рода и влияния начальника охраны вполне достаточно, чтобы вывезти вас из страны. Сразу предлагаю вам выехать в Веронскую империю, где наши с ним связи наиболее сильны. Мы даже можем подключить веронских альт, чтобы они помогли вам выбраться.
- Да я не собираюсь никуда отсюда уезжать..., - глациец смотрел на мою женщину полными недоумения глазами.
- Почему? Вы же можете погибнуть, если вас возьмут, - попыталась понять мотивы воина женщина.
- Так это же мой город, мой дом. Почему я должен куда-то уезжать? Пусть эти козлы в оранжевых плащах уезжают, - хлопал глазами капитан.
- Но ведь вас в любой момент могут задержать, - попыталась надавить на него альта.
- Уже два раза пытались, а я всё ещё здесь, со своими друзьями.
- То есть вы намерены и дальше сражаться с Дланью Совета магов? - лицо женщины озарилось радостью и каким-то злорадством.
- Естественно!
- То есть вы не откажетесь принять участие в освобождении столицы от новой власти?
- Конечно!
- Тогда вы можете примкнуть к тем войскам, что сейчас идут на Глацинию с севера.
- Нет, не могу, - вздохнул с подлинной грустью в голосе богатырь.
- Но почему? - альта потеряла надежду понять этого странного человека.
- Мой друг пригласил меня на свадьбу. Как я могу уехать в такой момент?
Виктория странно на меня посмотрела, затем, очень аккуратно подбирая слова, поинтересовалась.
"Вереск, я не понимаю, чем ты думал, когда приглашал капитана в своё родовое поместье. Мало того, что он может просто не дожить до свадьбы, так он ещё и там произведёт фурор. Зачем в такое время привлекать внимание к роду?"
"Признаюсь, я как-то об этом не подумал: не пригласить единственных друзей в городе на свадьбу было бы верхом невежества. А капитан... Можно что-нибудь придумать. Пусть пока погостит у веронца, а потом, на свадьбе, он затеряется в толпе".
"Думаешь, он способен "затеряться в толпе"?" - с отчётливым сомнением в мысленной речи поинтересовалась альта.
"Ну... Право, не знаю. Вряд ли представители Длани явятся на торжественную церемонию, и вряд ли их пустят туда члены моего рода".
"Зато на церемонии будет Магистр Длани Совета магов", - будничным тоном заметила дама.
"Значит, все будут довольны", - пожал я плечами. - "И капитан получит возможность погулять на свадьбе, и Магистр получить возможность лицезреть капитана. Может, они даже найдут общий язык... Чего только не происходит за столом, да под крепкое спиртное".
"Что ж, не буду тебя поучать: ты не мальчик, должен понимать последствия и риски".
"Какие риски, Виктория!? Да наша свадьба войдёт в анналы этого города! Столько убитых и покалеченных не будет ни на одной другой свадьбе!" - меня прорвало. Видно, пора было завязывать с вином.
"Во что, во что войдёт?" - решила поддеть меня моя альта. - "Что-то мне подсказывает, она такими темпами окажется где-то в созвучном этому слову месте".
"У гвардейцев есть поговорка: свадьба гвардейца столь же смертоносна, сколь и его клинок. Не вижу тут ничего смешного", - набычился я.
"Ладно, ладно, давай, заканчивай посиделки. У меня есть для тебя подарок", - возлюбленная решила пойти на попятный, осознав всю бесперспективность спора с пребывающим в изрядном подпитии гвардейцем.
Свернуть посиделки не удалось: капитан упорно не желал сворачиваться. Он считал, что только начал, и обрывать такое веселье в самом начале было бы кощунством. Его неожиданно поддержал веронец, то ли горя желанием отметить получение бесценной информации, то ли залить вином свой провал как разведчика. Однако он гарантировал моей альте, что капитан будет его гостем всё время до свадьбы. В общем, мы покидали компанию под недовольные возгласы глацийца, намертво окопавшегося в веронском представительстве, сопровождаемые вежливым поклоном эр Старио. В довершение всего моя возлюбленная обмолвилась несколькими словами с Кальвесом, после которых парень заметно побледнел, даже протрезвев от веских слов связующей. Посланник также не был обделён вниманием, но тот, напротив, был сама любезность, и весь светился изнутри от общения с альтой. В ходе их короткого разговора до меня вдруг дошло, что в веронском представительстве командует не Посланник, и даже не начальник охраны, а какая-то альта, пусть и очень мною любимая, но ни разу не веронка. Альта снова была в своей стихии, альта работала.
Так что, когда мы садились в карету, я здорово протрезвел от терзающих разум вопросов. Начал я с самого важного.
- Виктория, и что теперь будет с нашими планами?
- А что с ними должно быть? - не поняла вопроса моя альта.
- Ну как же... Мы нашли союзника, узнали про артефакт. Твоя маскировка теперь не нужна, наша свадьба не нужна, твоё присутствие в Глацинии не нужно. Или я не прав?
- Не прав. Всё остаётся так, как было. Пока альты не решат всех проблем в Глацинии, я считаю своим долгом оставаться здесь. Опять же, тот же долг не позволит уже тебе покинуть страну, ведь род находится в состоянии войны. Мы продолжаем работать, Вереск.
- Враги моего рода ещё не определились, а вот твои враги вполне себе осязаемы. Что мешает прямо сейчас собраться и ударить по этому пресловутому союзнику? Тогда останутся только мои проблемы, которые будет решить значительно проще, - опьянение ещё не до конца прошло, и я горел жаждой крови жестоких супостатов, утопивших в крови Глацинию.
- Вереск, ты что, совершенно серьёзно полагаешь, что вот так можно взять, и убийством одного человека навести порядок в целой стране?
- Так ведь капитан чётко показал, что именно он привёл роды к власти.
- Нет, ну каково! И я считала этого человека здравомыслящим, умным, способным независимо думать и принимать решения! Может нам не спешить со свадьбой? - несмотря на возмущённый тон, в глазах женщины плясали бесенята, она откровенно надо мной подтрунивала.
- Можно и не спешить..., - я стал совершенно серьёзным, погрузился в какую-то задумчивость. - "В самом деле, моя альта обещала мне информацию, своевременные ответы на все вопросы, а вместо всего этого начинает издеваться над моей неосведомлённостью. Возможно, причина моей неспособности сделать правильные выводы не во мне, а в тебе, Виктория? В том, что ты не желаешь или не умеешь меня правильно научить. Как офицер, я знаю, что очень часто проблема бывает не в солдате, а в командире, который, не желая признавать своего невежества и своих ошибок, делает солдата крайним. Понимаю, что ты шутишь, но немного не там, где это уместно. И извини, если мои слова покажутся обидными".
"Я... Теперь я оказываюсь невеждой. Всё же интересный ты у меня мужчина, никогда не знаешь, что ещё надумаешь или выкинешь. Но, должна признать, это интересно лично мне и полезно для дела, посему давай я тебя немного просвещу. Ты не против?"
"Нет, конечно. Рад, что ты изменила своё первоначальное мнение, и от упрёков перешла к делу".
"Я лишь неудачно пошутила, моё мнение никогда не менялось. Понимаешь, проблема не в союзнике. Даже нам, альтам, которых достаточно много и которые глубоко внедрены в человеческие общества, крайне сложно внести какие-то изменения в это самое общество. Тому, кто пришёл со стороны, это ещё сложнее сделать. Чтобы что-то изменилось, приходится вести кропотливую длительную работу со многими людьми. Вот мы вырезали род эр Альянти. Признаюсь тебе честно, это была не просто кровная месть, это была большая политика: он стал слишком самостоятельным, стал откровенно игнорировать интересы альт, даже интересы Императора. Мы долго искали повод, пытались его создать, прикладывали для этого титанические усилия, привлекали многих влиятельных и простых людей, но только случайность развязала нам руки. Плюс, так совпало, что помимо нашей сестры от этого рода пострадало несколько влиятельных сановников, даже Император был не прочь избавиться от старшего эр Альянти, напрочь игнорировавшего все его установления, не уважавшего его гвардейцев и его дуэльное уложение. Ситуация вызрела, мы сами приложили для этого немало сил, и вот нам, наконец, удалось ударить. Ты скажешь, что мы могли бы просто утопить в крови этот род. Но всё не так просто. Если бы мы проигнорировали остальные силы в человеческом обществе, нас бы смяли.
Да, каждая альта сильнее каждого человека, но если сравнивать всё человечество и всех альт, то они, скорее, равны по силам. Альта может убить одного, второго, может убить тысячу, но человеческое государство от этого никуда не денется. Оно будет стоять, поддерживаемое монолитностью коллективных отношений людей, законами совместной жизни многих людей, порождёнными их разумом. В результате мы умираем, теряем сестёр, теряем тех, кто может нести на себе бремя равновесия, а человеческие государства продолжают стоять и взирать на нас с высоты истории. Убивая людей, мы словно бы снова и снова бросаем камни в воду, но от этого водная гладь лишь на время подёргивается рябью.
Чтобы наши броски давали эффект, мы вынуждены дожидаться подходящих условий в самих обществах. Дожидаться или создавать их. Кропотливо и долго, предпринимая титанические усилия, затрачивая громадные ресурсы. Вот и сейчас, наша с тобой операция - лишь один из штрихов того, что постоянно, изо дня в день, делают сёстры.
Чтобы понять, что делать с Глацией, мы должны понять, что же здесь действительно произошло, какие силы были задействованы в конфликте. Теперь мы точно знаем, что третьей силы можно особо не опасаться, артефакт мы выведем из игры, но это не самое главное. Это лишь один из штрихов того, что предстоит сделать.
Теперь давай я обрисую тебе, что происходит сейчас в Глации. Смотри. Люди и без альт постоянно сцепляются в конфликтах. Даже ты, Вереск, постоянно сцепляешься с окружающими людьми, выясняешь отношения на дуэлях. Человеческие государства не могут без войн, они необходимы для их внутреннего тонуса. Если бы ты не умел столь виртуозно сражаться, вряд ли смог бы постоянно задираться. И государства, как только почувствуют в себе силы, начинают задираться. Глация почувствовала в себе избыток сил, смела всех, кто мешал эти силы пустить вовне, и теперь готовится к драке с соседями. Появление на сцене некоего могучего артефакта просто позволило сторонникам этого пути объединиться и нанести удар, усилило силу их удара. Но без этой ситуации ничего бы не произошло. Понимаешь, Вереск, НИЧЕГО. Артефакт утопил бы в крови несколько родов, остальные же собрались бы и уничтожили его и всех причастных к его появлению и использованию.
Что в таких условиях должны предпринять альты? Мы не можем просто вырезать пару родов, Совет Магов тогда объявит против нас святую войну, все роды почувствуют угрозу с нашей стороны и будут драться против того порядка, который мы им навяжем. Чтобы этого не произошло, мы должны очень тонко подготовить почву для вмешательства. Спасение Кальвеса эр Варадо и ещё нескольких глав родов, изъятие магического оружия у опасных родов, склонение на свою сторону таких сил, как гвардия; множество боевых акций, которые постоянно проводят сёстры в городе и за его пределами, вовлечение в конфликт на нашей стороне других государств материка - вот те штрихи, которые приведут к наведению нужного нам порядка. СО ВРЕМЕНЕМ, Вереск, а не прямо сейчас.
Мы постоянно ведём войну - война за Глацию УЖЕ идёт, вот что ты должен понять сейчас. Она не начнётся с нашим объявлением о результатах поиска союзника, не завершится уничтожением артефакта. Более того, если мы сейчас его уничтожим, мы столкнёмся с Советом Магов, а не только с парой влиятельных родов. Все роды сейчас молятся на союзника, мы же, уничтожив его, объявим себя противниками не этих родов, мы объявим себя противниками Совета Магов, каким бы он сейчас ни был безвластным в масштабах страны".
Виктория уже давно закончила свой рассказ, я же так и продолжал сидеть, безуспешно пытаясь охватить разумом весь масштаб услышанного. Нет, каждая мысль по отдельности была понятна. Но вот та картина, которая складывалась из всех штрихов сказанного... Я всегда полагал, что достаточно уничтожить человека, и связанные с ним проблемы сразу решатся. Из повествования моей альты следовало прямо противоположное. Получается, убийство человека или даже уничтожение рода может иметь смысл в масштабах государства лишь при особых условиях. Эти условия нужно специально готовить или дожидаться, пока они сложатся сами. С другой стороны... Вот взять наши дуэли на границе. Мы ведь специально провоцировали магов-новичков. Провоцировали, чтобы с ними схлестнуться на дуэли, и показать через это их место в коллективе. В масштабах государства получается что-то похожее. Мы ведь могли и дождаться подходящего повода для дуэли, но предпочитали создавать его специально. Так и альты. Они выжидают, но не сидят сложа руки. Вот только добиться нужного порядка в гарнизоне пограничной крепости гораздо проще, чем в масштабах целого государства, и даже не одного.
"Вижу, я основательно забила тебе голову, милый. Но у тебя будет время подумать. Как и говорила, я подготовила для тебя подарок: завтра мы с тобой отдыхаем. Нас ждёт великолепный лес, где можно будет вволю поохотиться, посидеть у костра, даже выпить. Да, да, не делай таких глаз, я тоже составлю тебе в этом компанию. Ну что, согласен?"
"Как-то это неожиданно. Я уже успел втянуться в дела рода и дела альт. Если ты собираешься принести этот день в жертву нашей любви, то не стоит: я выдержу столько, сколько потребуется", - совершенно не хотелось принимать от возлюбленной новых жертв. Она и так носится со мной, словно с дитём малым.
"Это нужно нам обоим, котик. За этот день ничего не случится, сегодня ты принёс для меня просто бесценную информацию, которую я планировала добывать ещё не одну неделю. Сэкономлено столько времени, что я даже не знаю, чем его сейчас занять. Давай просто отдохнём, а когда вернёмся, будем уже думать, какие цели перед собой ставить. Хорошо?"
"Ну, если это нужно не только мне... Тогда другое дело. С удовольствием поохочусь с тобой на лесных обитателей. Мне даже любопытно, как проходит эта сторона жизни альт", - мы обменялись светлыми улыбками, моя альта пересела на мою скамейку, удобно пристроила головку у меня на плече. Обнявшись, мы окончательно растворились друг в друге, на некоторое время отрешившись от вечной борьбы, неизменно сотрясающей человеческие общества из поколения в поколение.
Собственно, название не совсем точно передаёт содержание. Речь идёт о книге про политику, написанную одной из первых связующих, стоящей у истоков концепции равновесия, в своё время спасшей от уничтожения цивилизацию альт. Связующая была признанным политическим гением, соответственно, и книга за века не утратила своей актуальности. По ней обучаются молодые альты, решившие пожертвовать собой в интересах выживания народа. Не только по книге, конечно, и не столько по книге, но она - классика, и редкая альта не процитирует отрывок из неё, когда ощутит на себе всю точность и пророческий дух её положений. Да и книгой это явление назвать сложно, так как она существует лишь в одном авторском варианте, зато всегда живёт в сознании альт, сотни из них знают её содержание наизусть, передавая друг другу. Если же говорить по существу, то в нашем мире у книги тоже существуют некоторые прообразы. Это своего рода компиляция из "На пути к сверхобществу" Александра Александровича Зиновьева, "Протоколов сионских мудрецов", автор неизвестен, "Книги правителя области Шан" Шан Яна и "Государя" Николо Макиавелли. Вместе с тем, автор добавил кое-что и из своего богатого опыта изучения реальной политики.
Просьба не путать с английскими титулами. В Глации баронетом именуют старшего сына барона. Почему так? Просто автору слово "баронет" нравится куда больше, нежели "наследник титула барона" или "молодой барон". Почему-то слово "барон" в моём сознании оказывается созвучным с наименованием одного парнокопытного, мясо которого в плове и в шашлыке автор очень любит.
Вид лошадей, с когтями и острейшими зубами, хищный вид, почти не поддающийся приручению. Приручить его способны лишь некоторые маги. Внешне похожие на лошадей, только более жилистые; настолько, что их шея походит на связку прутьев-жил. Морда также имеет очень отдалённое сходство с лошадиной: она острая, без характерного лошадям закругления, больше смахивающая на лисью. Зубастики всегда только чёрной масти, всегда с неизменно белыми, без зрачков, большими глазами. Почти слепые, зато обладающие потрясающим обонянием и видящие магию; они и сами имеют некоторые врождённые магические способности. Охотятся, в основном, на парнокопытных, особенно любят мясо породистых молодых кобыл. Выше именно о таких созданиях рассуждал Вереск, когда пытался понять состояние души Виктории среди женщин рода эль Дарго - хищницы, принявшей личину дичи.
Зверь, наподобие белки, только раз в пять больше. Имеет мощные когти, больше похожие на стальные кукри, чем на когти живого существа. Обладает мощной челюстью, способной перекусить позвоночник практически любому млекопитающему; особый эффект укусу придаёт то, что зверь намертво вцепляется в жертву, и больше не ослабляет хватку челюстей. Опасен своей запредельной скоростью движений и умением воздействовать на сознание жертвы, чтобы втереться ей в доверие и выманить её на себя. Как несложно понять, обладает зачатками природной и ментальной магии. Хитрый, умный, охотится и живёт в одиночку. Один из самых страшных хищников мира, разве что зубастикам несколько проигрывает, да и то только из-за стайного образа жизни последних. Зато внешне это чудо природы поразительно красиво и безобидно. Потрясающая чёрная, лоснящаяся шкурка, кисточки на длинных широких ушках, огромный хвост, один уже внушающий доверие. Образ завершают большущие бездонные глазищи, словно у оленёнка.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги