Глава 7

Покидая ткацкую мастерскую, Гвеназет дрожала как в лихорадке. Боже Всевышний, неужели прошлое никогда не оставит их в покое! А она-то, глупая, так радовалась, что Мэлгон женился на этой милой молоденькой женщине. Ей казалось, что тени прошлого наконец-то отступили и впереди их ждут свет и счастье... и еще славные рыженькие королевские ребятишки. Кто бы мог подумать, что новая жена их повелителя – возможно, единственная живая душа во всей Британии, которой есть дело до Эсилт?

Резко свернув за угол, домоправительница чуть не сбила с ног раба, тащившего огромный кувшин с водой. Она пропустила его и, словно не веря собственным мыслям, встряхнула головой. «Рианнон и Эсилт – что за странная дружба? Первая так застенчива и простодушна, вторая – наисамовольнейшая, наизлейшая сука во всем мире. Что же она нашла в этой девочке?»

Гвеназет глубоко задумалась. Может, Эсилт знала, что Рианнон выйдет замуж за гвинеддского короля? А возможно, они с Фердиком нарочно задумали этот брак, надеясь с помощью новой жены Мэлгона обрести власть над ним самим? Нет, уж слишком все надуманно. Откуда Эсилт могла знать, что эта свадьба в самом деле состоится? Кроме того, задумав использовать кого-то, она скорее прибегла бы к угрозам и запугиванию, чем к доброте и терпению.

Гвеназет приложила ладонь ко лбу. Никак ей не удавалось решить эту головоломку. Что за странная связь между супругой и сестрой Мэлгона. Как утверждает Фердик, Рианнон родилась от иноземной принцессы, к тому же девочку почему-то назвали тем же редким именем, что и мать Мэлгона. Господи, возможно ль такое?.. Пораженная собственной догадкой, женщина в ужасе застыла. Что, если Рианнон – дочь Фердика от Эсилт?

Нет, это не похоже на правду. Она ни разу не слышала о том, чтобы сестра Мэлгона родила ребенка. Невозможно долгие годы хранить в тайне подобный факт. Да Рианнон и совершенно не похожа на нее.

Поэтому Гвеназет решительно отказалась от своих бесполезных умозаключений и отправилась следить за приготовлением ужина.

Мэлгон созерцал марширующие перед ним стройные шеренги. Даже сейчас, на учебных занятиях, жутковато было смотреть на все эти сверкающие под солнцем мечи и доспехи, чувствовать мощь сотен бойцов, находящихся всецело в его распоряжении. Да, с такими воинами он сумеет покорить зазнавшихся соседей и вновь объединить Гвинедд под своей рукой.

– Красиво идут, – с удовлетворением отметил Гарет. – Бриганты – прекрасные воины. Даже после учений, занявших у нас всю эту весну, наших собственных людей невозможно сравнить с ними.

– О чем ты говоришь? Ведь бриганты сражались почти ежегодно и прибыли в Диганви специально, чтобы участвовать в кампании. Когда мы сможем выступать?

Гарет пожал плечами:

– Как только организуем командование и соберем припасы... Через несколько дней, самое большее – через неделю.

Через неделю... Мэлгон ощутил легкий укол сожаления. Он женат всего лишь один день. Едва успел познакомиться с супругой, даже не овладел ею как следует – и тут же должен покинуть ее на несколько недель, а может быть, и месяцев. Но в конце концов, к своей заветной цели он стремился почти два года.

Гарет, очевидно, угадал его мысли; он улыбнулся и сочувственно покачал головой:

– Да уж, милорд, это жестоко: едва женившись, покидать молодую супругу на целое лето. И все же такова доля королевы.

– Аврора никогда не любила моих постоянных отлучек. Надеюсь, Рианнон лучше понимает, что значит быть женой короля.

– Кажется, у нее кроткий нрав, – заметил Гарет. – К тому же она красавица, правда, весьма необычная. У меня, например, никогда не было рыженькой.

Мэлгон грустно улыбнулся, припомнив, как тонули его руки в густых, огненных волосах, когда она ласкала его. По правде говоря, в тот момент он не вполне обладал, ею, и теперь немного смущался при мысли о том, с какой легкостью эта женщина взяла над ним верх. Да, следовало бы сегодня же утром покончить с этим странным положением. Но, так как он не удосужился сделать этого, придется отвести ее в постель сразу же по окончании ужина. На сей раз никакое сопротивление не отпугнет его; нежно или настойчиво, но он все равно сделает Рианнон своей, истинной женой.

Мэлгон встретил супругу лишь за вечерней трапезой в большом зале. Она казалась такой же холодной и отрешенной, как всегда. Подшучивая над нею, он пытался преодолеть собственное смущение.

– Гвеназет сказала, что ты провела в постели полдня, Рианнон. Признайся, ты наслаждалась удовольствием быть моей королевой?

Но вместо ожидаемой улыбки жена метнула в него испуганный взгляд и тут же отвернулась, ответив:

– Я постараюсь завтра встать пораньше, милорд.

Мэлгону не понравилось, что его добродушное подтрунивание было так воспринято. Он протянул руку и потрепал Рианнон по плечу.

– Да я не имел ничего в виду. Ты можешь спать, сколько тебе угодно. – Тут король наклонился поближе к ее уху и ласково прошептал: – Думаю, завтра тебе понадобится еще больше времени, чтобы отдохнуть.

Рианнон поглядела на мужа с таким испугом, что тому стало не по себе. Он собирался всего лишь пофлиртовать, распалить ее намеками на предстоящую ночь, полную чувственных услад, а она отреагировала так, будто над нею нависла смертельная угроза!

Мэлгон снова погладил ее плечо, пытаясь как-то успокоить жену, и почувствовал крайнее напряжение во всем ее теле. Ему показалось, что страх, словно темное облако, окутывал все существо Рианнон. Переведя взгляд с перепуганного лица жены на гомонящих вокруг людей, король понял, что окружающим могло показаться, будто он бранит ее.

Мэлгон убрал руку с ее плеча. Да что же это такое? Что с ней происходит? Не сказав ничего особенного, он снова попал впросак. Уж лучше помалкивать.

И весь остаток вечера король старательно исполнял обязанности хозяина дома, не обращая ни малейшего внимания на жену. Почти все гости уже разошлись по своим покоям, и он понял, что неумолимо близится время супружеского уединения.

Поглядев на королеву, Мэлгон увидел, как она устала, какие темные тени залегли под ее прекрасными глазами. Внезапное чувство жалости сжало его сердце, но король подавил свои чувства. Он и не ждал уже, что Рианнон сама захочет их близости. Достаточно и того, чтобы она просто позволила ему войти в себя, не причиняя лишней боли.

Мэлгон взял ее за руку и повел в спальню. Перед дверью остановился, осторожно поднял за подбородок ее узкое бледное лицо и поцеловал. Рианнон не ответила ему. Он снова попытался заглянуть ей в глаза. Через мгновение густые темно-рыжие ресницы взметнулись вверх, и их взгляды встретились. Мэлгона поразило пламя, вспыхнувшее в ее зрачках. Пальцы его уже нащупывали мягкие груди под плотной шерстяной тканью платья. Глаза Рианнон распахнулись, рот приоткрылся, однако вовсе не от вожделения.

Немой ужас, написанный на ее лице, мгновенно остудил пыл Мэлгона. Казалось, она вот-вот закричит. Начертанное на лице Рианнон смятение красноречиво говорило о ее чувствах. Супруг, тяжело дыша, отдернул руку. Огромные, очи смотрели прямо ему в лицо. Смотрели пронзительно. Умоляюще.

Боже праведный, да чего же она хочет? Что ему делать?

Король резко развернулся и зашагал прочь, в темноту ночи.

Охваченная отчаянием, Рианнон не отрываясь глядела ему вслед. Теперь очевидно: муж ненавидит ее. Ведь она так и не сумела изобразить желание. Действия Мэлгона пробудили в ней самые страшные воспоминания. Едва он обнял ее, как она почувствовала себя пойманной в ловушку и совершенно беспомощной. Когда же поцеловал, она еле-еле перевела дух. А прикосновения его рук напомнили ей о цепких лапах Алевенона.

Но это просто безумие! Мэлгон вовсе не походил на того мерзавца. Ведь король необычайно красив и даже соблазнителен. Она знала, какими необыкновенно нежными могли быть его прикосновения, и все же не могла справиться со своими страхами.

Дрожа, Рианнон вошла в роскошную опочивальню и начала раздеваться. Оставшись в одной рубашке, она забралась в большую постель и натянула на себя одеяла. Потом, сделав несколько глубоких вдохов, попыталась расслабиться и успокоиться. В любое время Мэлгон может вернуться, и она не осмелится вновь отказать ему. Может быть, просто не закрывать глаза, и тогда легче будет пережить близость с ним? Да, она будет смотреть в гордое лицо мужа, любоваться его темными волосами, гладить его кожу, вспоминая вчерашнее наслаждение от этих прикосновений, от ощущения крепких мускулов под своими пальцами. Так или иначе, придется смириться с тем, что в нее вторгнется отвердевшая мужская плоть.

Она сделает все, что надо, позволит Мэлгону целовать себя и касаться ее тела так, как он касался его вчера. Она постарается доставить ему удовольствие.

Рианнон легла на спину и уставилась в темень, ожидая возвращения супруга.

На рассвете Бэйлин вышел во двор. Увидев Мэлгона, покидающего комнату совета, он остолбенел от изумления. Вообще-то король всегда вставал рано, но сейчас, всего на второй день после свадьбы, можно было ожидать, что он все-таки немного дольше задержится в постели. Глянув на окна королевской опочивальни и увидев, что они все еще темны, Бэйлин ощутил приступ любопытства.

– Что это ты так рано? – крикнул он. – Не терпится обнажить клинок?

Мэлгон подошел поближе и с усталым видом заговорил:

– Нет, не мысли о приближающейся кампании не дают мне спать. Меня беспокоит моя жена.

– Рианнон? Что случилось?

Мэлгон глубоко вздохнул:

– Не знаю, как тебе объяснить... Моя супруга... Рианнон боится меня.

– Боится?

– Да. Это продолжается с того самого дня, когда они приехали. Стоит мне дотронуться до нее, как вся она сжимается от ужаса.

– Господи Иисусе, наверное, трудно было овладеть такой женщиной!

– Трудно? Да это просто невозможно. И хотя я лучше всех знаю, что это должно произойти, но у меня просто духу не хватает насиловать ее.

– Так ты хочешь сказать... ты до сих пор не... – Бэйлин был ошеломлен.

– Да я знаю, что нельзя больше откладывать это, и потому сейчас же направляюсь прямо к ней. – Сквозь серую дымку, висевшую в предрассветном воздухе, синие глаза Мэлгона умоляюще глядели в карие глаза друга. – Только не говори ничего об этом, я не стану больше обсуждать такие вещи.

– Разумеется, Мэлгон. Но я никак не пойму... Она что же, отказала тебе? Не захотела выполнить супружеский долг?

– Нет, не отказала. Мало того, в первую ночь она сумела удовлетворить меня, правда, иным способом.

– Она удовлетворила тебя, так и не позволив завершить брачный обряд?

Мэлгон кивнул:

– Рианнон больше смерти боится соития, хотя очевидно, что я ей не противен.

Бэйлин свел в одну линию свои густые брови:

– А ты уверен, что ее действия в самом деле продиктованы страхом?

– О да, конечно. Этот страх даже осязаем. Стоит мне прикоснуться к ней, и она напрягается так, словно ждет удара.

– Если только не притворяется, – озадаченно пробормотал Бэйлин.

– Притворяется?

– Ну не кажется ли тебе странным, мой король, что женщина вступает в самую тесную близость со своим мужем, отказываясь, однако, ему принадлежать, потому что якобы боится его прикосновений? Я просто не могу поверить в ее искренности. Подозреваю, что Рианнон ведет с тобой какую-то игру. С чего бы ей избегать единственного, но главного акта? Только для того, чтобы брак оставался недействительным.

– Бэйлин, ты полагаешь...

– А что, если сам Фердик подучил дочку оттянуть это событие? Ты же говорил, что не доверяешь ему. Вдруг он и вправду задумал насолить тебе? Или сама Рианнон хочет нарушить планы своего отца. Возможно, у нее на примете кто-то другой. Представь себе: ты отправляешься сейчас к Фердику и отказываешься от жены по причине ее холодности, и вдруг твой тесть с легкостью соглашается разорвать брачный контракт. Даже если он для порядка поколотит свою дочь, то в конце концов Рианнон все-таки добьется своего.

– Но ее страх столь убедителен...

– Ты имеешь дело с женщиной, Мэлгон. Кто из нас, мужчин, в состоянии угадать, что у них на уме?

Король уставился на своего друга и соратника, и кровь похолодела в его жилах. А он-то, дурак, чувствовал вину перед Рианнон, боялся напугать, уважал ее застенчивость. Что, если Бэйлин прав, и все это сопротивление наигранно? Нет, на правду совсем не похоже. Однако много лет назад моложавый вид самого Фердика тоже оказался обманчивым. Так что за невинной мордашкой его дочки может скрываться еще и не такая бестия.

И вот сочувствие к молодой жене сменилось в душе Мэлгона гневом. Если Бэйлин прав, значит, Рианнон с холодным сердцем играла его чувствами. До сих пор он знал лишь одну такую же гордую суку, способную на подобные вещи, – свою сестру Эсилт.

Бэйлин, наблюдая, как на лицо короля наползает тень подозрительности, вдруг пожалел о своих предостережениях. Ведь принцесса Рианнон казалась такой застенчивой и кроткой. Нет, он, наверное, все-таки ошибается.

– Ну, разумеется, я могу быть не прав, – поспешно проговорил старый воин. – Мы ведь не можем с уверенностью утверждать, что она тебя обманывает.

– Нет, не можем. Но тут явно что-то не так. Раньше я не задумывался над этим, но теперь ясно вижу: почти девичья застенчивость Рианнон никак не согласуется с ее поведением. Фердик сообщил мне в тот день, когда они приехали, что она не девственница.

– Не девственница? Но кто же посмел?..

– Фердик ничего не сказал об этом, а я не спрашивал. Но так или иначе, Рианнон была с мужчиной, и потому вряд ли ее страх перед совокуплением столь велик, как она это изображает.

– А может, тебе просто поговорить с нею начистоту и спросить, в чем дело?

– Я уже задавал этот вопрос в первый же вечер, но она не хотела или не могла мне ответить. – Мэлгон заглянул в глаза другу. – Я дал ей достаточно возможностей объясниться. Пришло время взять то, что Фердик столь настойчиво мне навязывал.

Мэлгон повернулся, собираясь уйти. Но Бэйлин взял его сзади за плечо.

– Всего один совет, дружище. Не торопись. Если ты будешь слишком груб, Рианнон может насмерть перепугаться. А если ты изнасилуешь ее, то рискуешь окончательно испортить ваши отношения.

– Поверь мне, – холодно ответил король, – я кое-что знаю о женщинах. В отместку за все ее проделки я намерен заставить Рианнон отныне смотреть на вещи моими глазами, как и подобает верной супруге.

И он зашагал через двор, твердо намереваясь немедленно пойти к жене. Но по дороге к спальне его перехватил Гарет, разделявший привычку своего владыки рано вставать. У предводителя кимрской кавалерии накопилось множество вопросов о том, как должны передвигаться их разнородные войска, так что Мэлгону хватило забот на все утро, и когда он наконец-то добрался до опочивальни, Рианнон там уже не было.

Рассудив, что самому ему никак не догадаться, где найти жену, король отправился на поиски всезнающей Гвеназет, которую и нашел в конце концов, когда она выходила из пекарни с корзиной, наполненной горячими хлебами.

– Где Рианнон?

– Наверное, в ткацкой.

Мэлгон нахмурился:

– Я не желаю, чтобы моя жена занималась рабским трудом. У нас довольно швей и ткачих.

Гвеназет одарила короля сердитым взглядом:

– Рианнон очень гордится своим искусством рукодельницы. Она сама предложила помощь в работе над своим гардеробом.

– Ты уверена, что это доставляет ей удовольствие?

– Кажется, шитье относится к тем немногим занятиям, которые нравятся вашей супруге. Шитье и еще гончарное ремесло. Сегодня утром она снова пожелала посмотреть на печь для обжига посуды. Должна вам сказать: я и не думала, что на свете бывают такие принцессы. Рианнон так смиренна и скромна. – Гвеназет вздохнула и посмотрела в глаза Мэлгона, затуманенные мыслями, о которых она сразу догадалась. – Помните, как Аврора боролась за то, чтобы хозяйничать в Каер-Эйри? Ведь это была одна из главных причин ее столкновений с Эсилт. А Рианнон совсем не стремится стать хозяйкой Диганви. Кажется даже, что сама мысль об этом ее пугает.

– Моя жена вольна делать то, что ей приятно, – резко ответил Мэлгон. Он отвернулся от домоправительницы в надежде скрыть свое смятение. Упоминание об Авроре разбередило старую рану. Первая его супруга презирала всякое рукоделие и старалась вообще не прикасаться к игле и ниткам. И кроме того, она была такой пылкой в постели...

Мэлгон вновь заставил себя забыть о прошлом и направил свои стопы к мастерской. Теперь у него новая жена, и ему придется как-то управиться с нею, обуздать ее, а возможно, и разоблачить обман. Но страх ее выглядел слишком убедительно. Возможно ли вообще так ловко изображать ужас и отчаяние?

В мастерской, помимо королевы, было еще несколько женщин, и все они с беспокойством уставились на входящего короля. Рианнон заметила его присутствие последней. Подняв глаза и увидев мужа, она тихонько охнула от удивления.

Сэван, жена Бэйлина, опомнилась первая и быстро убрала свою работу.

– Пора кормить детей, – многозначительно объявила она.

Остальные швеи поднялись со своих мест и быстро вышли вслед за своей находчивой подругой. В несколько мгновений комната опустела и осталась в полном распоряжении Мэлгона и Рианнон.

Король приблизился к жене. Она не отрывала глаз от лежащей на коленях работы, продолжая возиться с вышивкой. Руки ее дрожали, и Мэлгон заметил ошибку в рисунке. На какой-то миг сочувствие взяло верх над гневом. «Нет, – твердо сказал он сам себе, – на сей раз меня не сбить с толку».

– Рианнон.

Жена подняла глаза. Их темная влажность напоминала мерцание цветов в предрассветной пурпурной дымке. Супруги несколько мгновений глядели друг на друга. Потом Мэлгон нагнулся, обнял ее за плечи и поднял на ноги, чтобы поцеловать. Тело Рианнон стало мягким и податливым в его руках, и Мэлгон окунулся в волну облегчения. Может, Бэйлин и прав: она легко уступит, едва осознает твердость намерений супруга?

Томно, нежно исследуя языком ее маленький сладкий ротик, он был вознагражден ощущением того, как хрупкое тело растаяло в его объятиях. Мэлгон инстинктивно проник языком глубже. Рианнон вздрогнула, и от этого он, казалось, впервые ощутил, как ее грудь прижимается к его груди, как ее стройные ноги касаются его бедер. Огонь разгорелся в его чреслах. Не выпуская из рук жену, он положил руку ей на крестец и искусно подтолкнул навстречу своему возбужденному члену.

Теперь она ощутила, каким он стал большим и твердым! Поцелуи из нежных превратились в страстные и требовательные. Мэлгон сжимал ее так крепко, что Рианнон едва не задохнулась. Она заставила себя расслабиться, попыталась прогнать свои страхи.

Мэлгон почувствовал, что его переполняет страстное желание. Слишком долго у него не было женщины, а Рианнон так нежна и прекрасна, что при взгляде на нее разрывается сердце. Он отпустил жену и огляделся. Не самое подходящее место для первой близости, но не все ли равно? Он заметил большую кучу непряденой шерсти, лежавшей в углу. Эта шерсть послужит им постелью. Мэлгон подошел к двери и плотно закрыл ее. Сэван с подругами позаботятся о том, чтобы поблизости никто не бродил и, не дай Бог, не помешал королю с королевой.

Он вернулся к Рианнон и отвел ее к куче шерсти. Но не улегся с ней тотчас же. Крепко прижимая к себе супругу, он задрал подол ее платья и погрузил пальцы в мякоть ее ягодиц. Они были такими упругими...

Уткнувшись в грудь Мэлгона, Рианнон подавила крик. Великий Керрунос, помоги ей! Она не выдержит этого! Его руки касаются ее обнаженной плоти. Скоро он придавит ее своим телом. Страх комом встал в ее горле. Она не сможет вынести этого, не сможет! Он собирается сделать ей больно!

Рианнон окостенела. Мэлгон немного ослабил свои объятия и легонько провел пальцами по спине супруги, стараясь немного приободрить ее своей лаской. Знакомое разочарование охватило короля. Жена его не хочет. Она в состоянии лишь стерпеть его прикосновения, но не более того. Так будь что будет, в гневе подумал он. Надо же когда-никогда покончить с этим, а для Рианнон, похоже, не имеет значения, как и что он станет делать, она все равно боится его. Поэтому он снова прильнул губами к ее рту и потянулся к низу ее живота, к заветному теплу.

Внезапно маленькая фигурка в его объятиях словно превратилась в неистовый шквал. Она отчаянно заколотила своими маленькими кулачками по груди Мэлгона. Наконец, вытолкнув изо рта его губы, она громко вскрикнула.

Мэлгон с изумлением глядел, как Рианнон пятится от него, широко раскрыв безумные глаза и судорожно хватая ртом воздух. Он двинулся за ней с твердым намерением закончить дело. Опрокинув ее на перину из шерсти, муж одной рукой задрал подол платья, а второй раздвинул ее ноги.

Когда он замешкался со своей одеждой, Рианнон вдруг жалобно захныкала. То был какой-то нечеловеческий плач, бессловесное стенание, вернувшее Мэлгону ощущение реальности. Он увидел съежившееся под ним насмерть перепуганное создание. Глаза женщины остекленели, а лицо напоминало предсмертную маску агонии.

Ярость его улетучилась, уступив место стыду. Прежде он ни разу ни над кем не издевался, даже в пылу битвы, и всегда считал, что мужчина, наслаждающийся насилием над женщиной, – трус. Настоящее мужество заключается в том, чтобы возбудить в партнерше ответное желание. Но что делать с этой женщиной? Мэлгона придавила боль очередного поражения. Да хочет ли она его вообще?

Дрожащей рукой он помог Рианнон подняться. Невыносимо было смотреть на нее. Тупо уставившись на вышитый по красно-коричневой ткани узор, Мэлгон помог жене отряхнуть налипшие на платье клочья шерсти, а затем отвернулся и вышел из комнаты.

Рианнон била дрожь; она едва сумела сделать несколько шагов и добраться до ближайшей скамейки. Во рту у нее пересохло, все тело ныло и болело. Она чувствовала себя так, словно только что из последних сил защищала свою жизнь. Королева встряхнула головой. Все кончено, она спасена. Хотя на самом деле это никогда не закончится.

Рианнон уставилась в пол. Дыхание ее было хриплым и тяжелым. Она снова отказала супругу. Долго ль он будет терпеть все это, прежде чем отправится к Фердику жаловаться на его дочь? А уж тогда о ее позоре узнают все – и бриганты, и кимры. Она закрыла глаза. Если бы только можно было поговорить с Мэлгоном, объяснить ему, что сделал с нею Алевенон, рассказать мужу о своих непреодолимых страхах.

Но она не способна на такое. Само воспоминание о подробностях страшного происшествия уже похоронено в самом глухом уголке ее памяти. Опасно тревожить этот призрак. К тому же просто немыслимо говорить о таком с мужчиной, особенно со столь яростным и неистовым мужчиной, как Мэлгон. Должен быть какой-то иной путь из этого несчастного тупика. Ах, если б Эсилт была здесь, она бы подсказала, что ей делать, как подступиться к ее брату.

Рианнон поднялась, борясь с нахлынувшей тоской по родине и горечью старой утраты. Надо выбраться из этой крепости, похожей на тюрьму. Ей необходимо погулять среди деревьев и подышать живительным воздухом свободы.

Страстное желание оказаться в лесном храме подхватило ее и повлекло к выходу. Рианнон толкнула дверь мастерской и вышла на грязный крепостной двор. Осторожно миновала стену обеденного зала. При этом несколько встретившихся слуг либо молча кивнули ей, либо вовсе не обратили внимания на свою новую госпожу. Пришлось пройти еще мимо нескольких строений, прежде чем показались открытые ворота. Возле них розовощекие темноволосые мальчишки гоняли пегую охотничью собаку. Наверху, на часовой башне, стоял страж.

Рианнон поспешно приблизилась к воротам. Проходя в них, она с усилием замедлила шаг, чтобы выглядеть как можно естественнее и беззаботнее. Вспомнив о своих ярких и неприкрытых волосах, она вздрогнула. Каждый, кто ее видел, хорошо запомнит это.

Королева упрямо тряхнула головой, и ее тяжелые косы заструились по спине. Завтра утром Мэлгон может запереть ее, а отец наверняка побьет за непокорность мужу. Но сейчас она свободна и непременно воспользуется этой свободой.

Дорога спускалась к прибрежному тракту, но Рианнон повернула в другую сторону, к реке и зеленеющему за ней лесу.

Загрузка...