Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс

8.2

Несколько человек кинулись в болото, туда, откуда она прилетела. Остальные — к князю.

Баба Яга властно отодвинула ближайших, опускаясь рядом с Зареславом на землю, и покачала головой.

Мне стало страшно — лица людей посерели, некоторые скрипели зубами в бессильной ярости, почти у всех сжимались кулаки.

— Попробуем, — Баба Яга тряхнула головой, отчего из прически вылетели шпильки и аккуратный пучок рассыпался по плечам длинными прядями. — Ты, девка, давай поближе, а я рану заговаривать стану. Потом на ковер-самолет, да в больницу, там, глядишь, и вытянут.

Пока говорила, успела разрезать на Зареславе рубаху. Коричневое древко дрожало, а там, где оно входило в тело, виднелся венок запекшейся крови.

— Нельзя вытаскивать — кровью истечет, — произнес кто-то.

— И так истечет, — буркнула Баба Яга. — Жила повреждена, все в груди собирается. Вы, молодцы, обломите-ка древко аккуратно, а дальше наша с Тоней забота.

Я не успела ни возразить, ни охнуть, как дюжий дружинник зажал древко у самой раны и резким движением сломал пропитанное кровью дерево. Князь только охнул, да клещом вцепился мне в руку.

— Молодец! Вот так и держись! — подбодрила его Баба Яга и что-то зашептала.

— А оперение-то знакомое, — пробормотал дружинник и тут же втянул голову в плечи, поймав яростный взгляд Бабы Яги. Та привычно перевязывала рану, не переставая бормотать.

По ее сигналу князя устроили на ковре. Зареслав лежал головой на моих коленях, и синие глаза то и дело темнели от боли.

— Уймись, руда непослушная, затворитесь, жилы крепкие… На девять замков затворитесь, девятью ключами замкнутые…

Шепот стал непрерывным, превратившись в монотонное гудение. Ковер-самолет мчался над самой землей, ловко петляя между деревьями. Если приглядеться, можно было увидеть тонкую строчку тропинки.

Ветер бил в лицо, и хотелось думать, что глаза слезятся из-за этого, а не от пережитого ужаса. И не оттого, что я двумя руками удерживала князя, чтобы не повернулся неловко, не загнал стрелу еще глубже. И уж точно не потому, что болит запястье, в которое он вцепился двумя руками.

— Прости, — слишком бледные губы шевельнулись, — не сдержал слово, домой тебя вернут другие. А ведь княгиней хотел сделать.

— Так что мешает? — сама не знаю, кто за язык тянул. Но… сейчас я была готова на что угодно, лишь бы Зареслав выжил. Хватит смертей! Не хочу больше видеть, как умирают люди.

— Неужто… согласна? — на губах князя появилась розовая пена. Он закашлялся.

Баба Яга нахмурилась и зашептала громче. Пальцы двигались с немыслимой силой, связывая в узелки какие-то веревочки, ниточки, вплетая между ними веточки и травинки.

— Правильно, девка. Держи его! Не давай уйти!

— А и согласна! — я уже ничего не соображала. — Сам не передумай.

— Кто же в своем разуме от удачи откажется?

Говорил он тяжело, хрипя и кашляя.

— Молчи! — прижала ладонь к губам. — Мочи. И как поправишься, сдержи слово.

Он не ответил. Смотрел васильковыми глазами и улыбался. И от этого становилось еще страшнее.

— Может, перевязать?

Баба Яга качнула головой, не прерывая наговора, и перебралась поближе к князю, охватывая своим плетением огрызок древка.

— Лихоманки-сестрицы, заклинаю вас огнем жгучим, землей могучей, быстрой водой, ветром яростным! Заклинаю и приказываю: оставьте тело сильное, дух крепкий! Уходите в болота гнилые, пещеры глубокие! Трясея, Огнея, Гнетея, Желтея…

Она долго перечисляла незнакомые имена и с каждым словом князю становилось лучше. До того я не успевала вытирать с его лица холодный пот, а теперь Зареслав спокойно улыбался:

— Потерпи немного. Вот вернусь из твоего мира, сразу честным пирком, да за свадебку. В шелках ходить будешь, на злате-серебре… — князь закашлялся.

— Молчи, сказала, — я снова закрыла его рот ладонью, — успеем наговориться.

— Приходи хоть навестить.

Вот неугомонный! Баба Яга так старается, а он все усилия на нет сводит.

— Молчи! А то передумаю!

Князь покорно прикрыл глаза.

Вдалеке уже виднелись стены какого-то городка. Навстречу мчались всадники.

Ковер вильнул и сменил направление. Встречающие тоже.

Догнали они нас быстро. Я испугалась, но никто даже не думал нападать. Кони летели во весь опор, люди поглядывали то на князя, то на меня, то на Ягу. И молчали.

Наконец, ковер осторожно спланировал на землю. Спешившиеся мужчины тут же подхватили его за края, не позволив мне спуститься:

— Князю нужна твоя удача.

Притом что впереди виднелись резные столбы в пару обхватов толщиной, между которыми горели костры, я испугалась: в памяти всплыли страшные легенды про силу неведомую, про капища и человеческие жертвоприношения.