Мы снова возвращаемся к «Этюду в багровых тонах», поскольку брюшной тиф в основном упоминается именно в той истории.
Расследуя убийство Еноха Дреббера, Холмс допрашивает констебля полиции, обнаружившего тело, Джона Рэнса.
«Вскоре – может быть, часа в два или чуть позже – я решил осмотреться и убедиться, что на Брикстон-роуд все в порядке. Там как обычно царила грязь. На всей улице я не встретил ни души, хотя мимо меня проехала пара кэбов. Я прогуливался, размышляя, между нами сказать, о том, как было бы здорово согреться порцией джина, как вдруг мой взгляд привлек свет в окне того самого дома. Так вот, я знал, что те два дома в Лористон-Гарденс пустовали – их владелец никак не хотел привести в порядок канализацию, несмотря на то что последний квартирант, живший в том доме, умер от брюшного тифа. Поэтому, увидев свет в окне, я удивился и тут же заподозрил неладное. Когда я подошел к двери…»
И далее.
«Видите ли, когда я подошел к двери, я ничего и никого не слышал. Тишина была настолько неприятная, что я успел пожалеть, что отправился в этот дом совсем один. Не подумайте, я не из робких, мало что может меня напугать на этом свете; но мне вдруг почудилось, что это мог быть он – тот самый квартирант, который помер от брюшного тифа и теперь осматривал канализацию, которая погубила его. От этой мысли меня передернуло, и я вернулся к воротам в надежде встретить там Мерчера, но его фонаря было не видать, да и вообще кругом никого не было».
Холмс вознаграждает констебля полусовереном за информацию, при этом довольно жестко отчитывает его за невнимательность.
«Боюсь, Рэнс, вы никогда не получите повышения по службе. Голова вам дана, чтобы думать, а не носить на плечах как украшение. Прошлой ночью вы запросто могли бы дослужиться до сержанта. Человек, которого вы поднимали вчера, – и есть тот, кто владеет ключом к разгадке тайны, его-то мы и разыскиваем. И здесь нет места спорам: уверяю вас, все именно так. Идемте, доктор».
В книгах прослеживается интересная эволюция взаимоотношений Холмса с полицейскими. Поначалу он довольно пренебрежительно относится к их усилиям, но со временем детектив меняет свою точку зрения и ведет себя с ними гораздо дипломатичнее.
В «Долине страха» также есть упоминание брюшного тифа – в той части, где мы узнаем предысторию Джона «Джека» Дугласа. Его друг Сесил Баркер беседует с Холмсом и инспектором Макдональдом после убийства Дугласа.
– Как долго вы пробыли с Дугласом в Калифорнии? – спросил инспектор Макдональд.
– В общей сложности пять лет.
– Говорите, он был холостяком?
– Вдовцом.
– Вы когда-нибудь слышали, откуда родом его жена?
– Нет, но Дуглас упоминал ее немецкое происхождение, и я видел ее портрет. Она была очень красивой женщиной. Умерла от брюшного тифа за год до нашего с ним знакомства.
В этой главе будет также приведен отрывок, в котором говорится о кишечной лихорадке, поскольку брюшной тиф – одна из ее форм; другим основным заболеванием в этой группе является паратифозная лихорадка (эти расстройства очень похожи). Кишечная лихорадка – первая болезнь, которую упоминает автор на самой первой странице «Этюда в багровых тонах». Здесь же мы знакомимся с предысторией Джона Ватсона, как раз после его ранения во время Второй афганской войны.
Измученный болью и ослабевший от длительных лишений, я был доставлен вместе с большой группой раненых в базовый госпиталь в Пешаваре. Здесь я пришел в себя и уже настолько поправился, что мог ходить по палатам и даже выходить погреться на веранде, когда меня свалила кишечная лихорадка, настоящий бич наших индийских колоний. В течение нескольких месяцев в моей жизни царило отчаяние, и все же в конце концов я пришел в себя и стал выздоравливать. Я был настолько слаб и истощен, что медицинская комиссия решила, что меня нужно незамедлительно отправлять обратно в Англию. Итак, спустя месяц я сошел с палубы десантного корабля «Оронт» на пристань Портсмута с безвозвратно подорванным здоровьем, но с разрешением отеческого правительства потратить следующие девять месяцев на попытки его поправить.
Брюшной тиф – довольно интересный пример в рамках этой книги, поскольку понимание этого заболевания быстро менялось на протяжении викторианского периода.
Все приведенные отрывки, в которых упоминается брюшной тиф, демонстрируют серьезность этого заболевания в те времена – болезни, которая вселяет страх в видавшего виды лондонского полицейского, убивает прекрасную жену состоятельного джентльмена, а нашего героя-медика и вовсе делает недееспособным.
Кишечная, желудочная, детская ремиттирующая и патогенная лихорадки. Инфекция передается через питьевую воду, молоко и, возможно, через атмосферу или грязное белье пациентов при непосредственном контакте; отсюда важность соблюдения общей и личной гигиены. Сточные воды, канализационный газ и старые или засоренные стоки тоже могут быть источниками брюшного тифа [5].
Читатели, возможно, слышали о Джоне Сноу (нет, не о персонаже из «Игры престолов»!), который отследил источник вспышки холеры в Сохо: им был водяной насос; Сноу остановил вспышку, сняв ручку с насоса. Но менее известной фигурой в истории эпидемиологии является Уильям Бадд, который, как и Конан Дойл, окончил Эдинбургский университет. Его работа о распространении брюшного тифа предшествовала наработкам Сноу. В 1847 году он доказал, что источником вспышки брюшного тифа в Клифтоне, Бристоль, вероятно, могла быть вода из определенного общественного колодца. Снижение ежегодного числа смертей в Бристоле от брюшного тифа с 2000 случаев в 1849 году до 29 в 1866 году считают именно его заслугой. В 1874 году польский ученый Таддеуш Броуич с помощью микроскопа обнаружил бактерию в фекалиях больных брюшным тифом. Его работа была продолжена Карлом Йозефом Эбертом, немецким патологом, который в 1880 году написал новаторскую исследовательскую работу. Ему не только удалось выделить бактерию в 18 из 40 случаев брюшного тифа, но и использовать «контрольные» случаи, чтобы продемонстрировать, что у жертв других заболеваний эта патогенная палочка отсутствовала. Здорово, что Конан Дойл смог включить в свой первый рассказ небольшую справку об эпидемиологии брюшного тифа. Сама идея о том, что призрак жертвы грозного заболевания теперь бродит по канализационным стокам, которые убили его, просто великолепна. Известно, что Конан Дойл принимал активное участие в предотвращении распространения инфекционных заболеваний, в том числе брюшного тифа. Он поступил на службу добровольцем-медиком во время Англо-бурской войны, а впоследствии написал статью о кишечных лихорадках для The British Medical Journal [26], решительно выступая за улучшение профилактики заболеваний, передающихся через воду, а также за иммунизацию против брюшного тифа.
Инфекция коварна, начало заболевания сопровождается головной болью, недомоганием, вялостью. Затем появляется лихорадка до 40,5 °C, кашель с воспалением бронхов, диарея со стулом, похожим на гороховый суп, увеличивается селезенка, возникает бульканье в правой подвздошной ямке, тимпаниты, пятна розового цвета, главным образом на животе. Температура повышается медленно, по ступенчатой схеме, вечером поднимается на 0,5–1 градус и утром немного снижается, и так до конца первой недели [5].
В течение первых семи дней может возникнуть кишечное кровотечение, но чаще всего незначительное и вызванное простым застоем и раздражением пищей; опасный период – третья неделя заболевания, когда слизь отделяется от язв. Перфорация – самая большая опасность на четвертой неделе. Падение температуры обычно сопровождается сильным кровотечением и перфорацией [5].
Смерть может наступить от астении, неврастении, перфоративного перитонита или пиемии. Осложнения встречаются очень часто, особенно запор, постлихорадочный синдром и медленное восстановление речи и функций мозга. Нередки долевая флегмазия, узлы на длинных костях, абсцессы, паротит, чахотка, анемия и истощение [5].
В этом разделе много замысловатых терминов, некоторые из которых мне и самому пришлось отыскивать в словаре.
Тимпаниты – это термин, обозначающий вздутие живота («живот-барабан»).
Астения – просто термин, обозначающий физическое истощение, тогда как неврастения – это нервное истощение. Пиемия – устаревшее название состояния, которое теперь называется септицемией, а еще чаще этот процесс именуется сепсисом.
Долевая флегмазия – это то, что в наши дни называется тромбозом глубоких вен (ТГВ).
Ни при одном другом заболевании не предлагается столько лекарств в качестве специфических, и тем не менее ни одно из них не может быть принято как таковое. Поэтому необходимо соблюдать те же общие правила, что и при лечении других инфекционных заболеваний. Проветривание помещения, чистота, тщательное соблюдение диеты и хороший уход сделают гораздо больше, чем любые лекарства. Однако нет никаких сомнений в ценности снижения температуры тела с помощью холодных обтираний и ванн, но их необходимо часто повторять, чтобы они принесли хоть какую-то реальную пользу. Ванна гораздо эффективнее обтирания губкой, но в то же время для этого требуется штат хорошо обученных и толковых медсестер, а их не всегда можно найти в небольших больницах или домах для бедных [6].
Слабительные средства и твердая пища строго исключены. Уход за больными является наиболее важной частью лечения, потому что разумное кормление – это больше чем половина успеха, другая же половина состоит в том, чтобы избежать несчастных случаев из-за неразумных действий пациента; необходимо ограничить резкие движения, нарушение постельного режима или любое другое напряжение, поэтому нужно использовать подкладное судно и систематически его менять, или, что еще лучше, если средства позволяют, можно использовать лист спрессованного сфагнового мха, который впитывает всю жидкость, выделяемую пациентом, – его легко подложить, а потом утилизировать или сжечь [5].
Простое молоко давать не следует, но его можно разбавить ячменной водой и прокипятить. Сгущенное молоко, должным образом разведенное, тщательно процеженный овощной суп, обезжиренный бульон из баранины или телятины, молочная сыворотка и нежирный говяжий фарш или «эссенция Брэнда», сок из сырого мяса – рекомендуемые диетические продукты, которые можно загущать с помощью «продукта Меллина», желатина или других солодовых продуктов в строго умеренных количествах [5].
В больничной практике следите за тем, чтобы друзья тайком не приносили еду, поскольку опрометчивая доброта часто побуждает их потакать просьбам пациента [6].
При жалобах на сильную головную боль можно накрыть голову тканью, смоченной в холодной воде. Если боль очень сильная на ранней стадии лихорадки, вы можете приложить к вискам несколько пиявок [5].
Кровоизлияние следует лечить полным покоем и избеганием любого напряжения, испражнения следует собирать салфетками. Другими лекарственными средствами являются галловая кислота, скипидар и ацетат свинца. Допускается использование льда: на правую подвздошную ямку можно положить пакет со льдом или же провести ректальные инъекции ледяной воды [5].
Использование листов спрессованного сфагнового мха в качестве прокладок при недержании кажется чем-то невероятным, но в то время мох использовался во время менструаций.
Этот раздел тоже нуждается в комментариях и объяснениях. Мне очень нравится акцент на том, как важна роль медсестер в лечении заболеваний, поскольку эта профессия не так часто упоминается в медицинских текстах Викторианской эпохи.
Компания Sphagnum Moss из Портленда, штат Орегон, использовала образ медсестры по имени Sphagnum Moss Girl в рекламной кампании своего главного гигиенического продукта для женщин под броским названием Sfag-na-kins («Сфагнатки»).
Наконец, приводится уже привычный список устрашающих лекарств, используемых в тех случаях, когда пациенту становится по-настоящему плохо. Скипидар, свинец и ректальные инъекции со льдом – кровь стынет в жилах, когда читаешь этот перечень «препаратов».