Медь в драгоценной шкатулке

Глава 17

— Драгоценная супруга, повтори дворцовому исправнику то, что сказала мне, — велел хмурый император. Вокруг стояли императрица и все три старшие супруги со свитами. Остальных внутрь не пустили, но за воротами дворца Объединения Добродетелей уже собралась целая толпа.

Я сглотнула:

— Это вино прислали мне только сегодня, я ещё не успела его попробовать. Я услышала, как Лин… прислуга Лин говорит, что никогда не пробовала виноградного вина. Она была хорошей девушкой и хорошо служила мне, так что я подумала: не будет ничего плохого, если я позволю ей выпить чарку. И… вот.

Я сделала жест в сторону лежащего у стены, укрытого покрывалом тела. Увы, прибежавший врач смог только констатировать смерть. После его слов Туи устроила истерику, буквально валяясь у меня в ногах и клянясь сквозь рыдания, что она ничего не знала и что не выпила первой просто по случайности. Император явился в разгар моих попыток её успокоить. Оценил ситуацию, рыкнул на мгновенно замолчавшую служанку и велел позвать исправника и старших жён. Императрица явилась сама.

Исправник покивал, заглянул в кувшин и задал напрашивающийся вопрос:

— Откуда вам прислали это вино, госпожа? Из Службы внутренних покоев?

— Ннет… — я покосилась на Благородную супругу, прикидывая, не станет ли правдивый ответ тем самым презренным стукачеством. Хотя что за дурацкое сомнение, всё равно из этого секрета никак не сделаешь…

— Вино прислала я, — ровным голосом сообщила госпожа Тань. — Я знаю, что вашему величеству по душе хошонское, и хотела сделать ваше пребывание у сестры Луй Соньши приятнее.

Я издала невнятный звук и тут же прикрыла рот рукой, но на меня всё равно все оглянулись. Император вопросительно приподнял бровь, пришлось объяснять:

— Ваше величество… Я же хотела угостить им вас!

И доказывай потом, что я не верблюд, даже если бы я сама избежала отравления. Император сжал губы, потом пристально посмотрел на Благородную супругу. Видимо, приходя к тому же выводу, что и я — не стала бы Тань Мэйли так подставляться.

— С кем ты передала вино?

— С Тань Шошо, — Благородная супруга была спокойна, как танк. — Я доверяю ей как себе. Думаю, вино попало ко мне уже отравленным.

Иочжун задумчиво кивнул. Однако исправник покачал головой:

— И всё же, госпожа Тань, позвольте задать вашей слуге несколько вопросов. Тань Шошо, ответь — из чьих рук ты взяла кувшин, и кому передала во дворце Объединения Добродетелей?

— Отвечаю господину исправнику. Кувшин мне выдала по приказу моей госпожи управительница дворца Небесного Спокойствия, имени же прислуги, что приняла его здесь, я не знаю. Но это была не умершая.

— И не она? — исправник указал на всё такую же бледную Туи. Однако Тань Шошо лишь качнула головой.

— Тогда осмелюсь попросить госпожу Драгоценную супругу позвать остальных её слуг, — исправник поклонился мне. Я нашла взглядом стоящую у стены Усин, кивнула, и та молча выскользнула из комнаты.

— Ещё вопрос, — продолжил тем временем исправник, — не встречала ли ты кого-нибудь по дороге? Может, ты передавала кувшин кому-нибудь на время, или оставила где-нибудь без присмотра?

Как ни странно, служанка замялась. Зачем-то посмотрела на свою госпожу.

— Шошо? — спросила та.

— Слуга провинилась и просит о наказании! — Шошо быстро опустилась на колени и поклонилась госпоже Тань. — Я была нерадива. Не выполнила вашего приказа так, как должно.

Оказалось, что Тань Шошо по дороге из дворца Небесного Спокойствия во дворец Объединения Добродетелей встретила знакомую. Остановились переброситься словечком, потом, рассудив, что Благородная супруга отправилась на послеполуденный отдых и быстро не хватится, а Драгоценной вино и вовсе раньше вечера не понадобится, присели немного поболтать в укромном уголке сада Безмятежности. Кувшин всё время стоял рядом, но поклясться, что приятельница ничего в него не добавила, Шошо не могла.

— Лан Чжаин? — император, снова перехвативший у исправника нить допроса, нахмурился. — Кто эта Лан Чжаин?

— Прислуга супруги Эхуан, ваше величество.

Иочжун нахмурился ещё сильнее и приказал позвать сюда Эхуан вместе с прислугой. Добродетельная супруга открыла было рот, но передумала и промолчала. Тем временем Усин привела моих служанок. Шошо уверенно опознала одну из них, испуганной девушке задали несколько вопросов, узнав лишь, что да, она приняла подарок, поставила на стол и доложила старшей сестре Усин. После этого ей велели отойти в сторонку, остальных служанок отпустили, а в комнату, скромно опустив глаза, вошла супруга Эхуан в сопровождении прислуги и посланного за ними евнуха.

— Эхуан, — император вперил в неё тяжелый взгляд, и супруга заметно съёжилась, — ты знаешь, что здесь произошло?

— Нет, ваше величество. Снаружи шепчутся, что здесь кто-то отравился…

— Ответь мне, Эхуан. Ты хотела навредить Драгоценной супруге?

— Ваше величество, разве я посмела бы?..

— Отвечай. Хотела?

Эхуан замялась.

— Нет, ваше величество, — сказала она наконец.

— И ты не посылала свою слугу добавить что-нибудь ей в вино?

— Нет, ваше величество!

Иочжун шагнул к девушке и пристально посмотрел ей в лицо. В комнате было так тихо, что пролети мошка, и её, наверное, услышали бы все. Я невольно задалась вопросом, сумела ли бы я выдержать этот взгляд и эту тишину. А вот Эхуан выдержки точно не хватило.

— Ваше величество, что бы вам ни наговорили про меня, это всё клевета!

— Клевета, говоришь? — император посмотрел на Тань Шошо и кивнул в сторону скромно стоявшей в шаге за спиной Эхуан служанки. — Это она? Эта, как её, Лан Чжаин?

— Да, ваше величество, — поклонилась Шошо. Лан Чжаин тут же, видимо, на всякий случай, упала на колени и уткнулась лбом в пол.

— Так отвечай мне, Лан Чжаин. Ты сегодня встречала эту женщину?

— Слуга не смеет лгать, ваше величество. Встречала.

— И вы говорили?

— Да, ваше величество.

— И при ней был кувшин вина?

— Да, ваше величество.

— Что ты добавила в этот кувшин?

— Ничего, ваше величество!

— ЛЖЁШЬ! — рявкнул Иочжун, и от этого рыка вздрогнули, кажется, все. — Говори правду!

— Небом клянусь — ничтожная служанка ничего не добавляла в тот кувшин! — Лан Чжаин пробила дрожь, она говорила, не поднимая головы, и я видела, как подрагивают маленькие подвески в относительно скромной причёске.

— Прекрасно, — ноздри императора раздулись. — Раз не хочешь по хорошему… Исправник, в тюрьму её и подвергнуть допросу.

Кажется, император уже назначил виновного, подумала я, лихорадочно прикидывая, стоит ли вмешаться.

— Ваше величество! — Эхуан, в свою очередь, упала на колени, заметно побелев даже под слоем пудры. — Моя служанка ни в чём не виновата! Это всё клевета!..

— Да? А вот это тоже клевета?!

Эхуан проследила за указующим императорским перстом, видимо, только теперь увидев тело под покрывалом — и застыла с открытым ртом.

— Эта девушка умерла, заслонив собой меня и Драгоценную супругу. Я уже был бы мёртв, когда бы не она. Ты покусилась на своего императора, тварь. Ты знаешь, что нет под Небесами преступления страшнее этого? Знаешь, что виновного ждёт казнь Тысячи Порезов?!

— Нет, нет! — Эхуан отчаянно затрясла головой. — Это было не покушение!

— Вот как? Так что же это было?

— Я… Это…

— Ваше величество, — вмешался исправник, — по мнению вашего слуги, здесь было сказано вполне достаточно, чтобы арестовать и подвергнуть допросу и вашу супругу, и её слугу. Соблаговолите дать разрешение.

— Нет! Ваше величество, смилуйтесь! — Эхуан поползла на коленях, по её лицу, оставляя дорожки в пудре, текли слёзы. — Я бы никогда!.. Никогда не посмела причинить вам вред! Я бы скорее умерла! Умоляю, поверьте мне, ваше величество! Я люблю вас, я так верна вам! Вы покинули меня, и я подумала…

— Что надо убить твою старшую сестру Соньши, так?

— Я не хотела никого убивать, клянусь вам! Я только хотела… хотела, чтобы вы увидели, какая она на самом деле! Она оборотень, должно быть, в ней нет ничего, ничего!..

Император замахнулся… но всё же сдержался и не ударил.

— И тогда ты послала служанку дать ей яд, — он отступил в сторону и несильно пнул ногой Лан Чжаин.

— Смилуйтесь, ваше величество, — всхлипнула та. — Слуга сделала лишь то, что ей приказали!

— Это был не яд! — заглушая её, отчаянно закричала Эхуан.

— Хочешь сказать, что эту девушку поразило Небо?

— Это было слабительное! Просто слабительное! Я докажу!.. — Эхуан вдруг вскочила и кинулась к столику, где всё ещё стоял злосчастный кувшин с вином. Схватила его и, прежде чем кто-либо успел её остановить, принялась глотать прямо из носика, запрокинув голову. Я невольно дёрнулась вперёд, протягивая руку, исправник и евнухи подбежали к императорской супруге, но лишь затем, чтобы подхватить её, когда Эхуан выронила кувшин и забилась в судорогах, плюясь кровью. Её служанка вскрикнула и ткнулась лицом в пол, я отвернулась.

Снова стало тихо. Евнухи медленно опустили тело, только что бывшее супругой Эхуан, на пол и отступили. Ещё несколько секунд все хранили молчание, потом императрица кашлянула.

— Ваше величество, — с поклоном сказала она, — прошу простить нерадивую. Я плохая хозяйка дворца, раз допустила такое.

— Да, — император не сводил взгляда с мёртвой, — но мы об этом ещё поговорим. Унесите тела.

Евнухи повиновались. Следом вытащили и служанку Эхуан — та, похоже, была без сознания.

— Добродетельная супруга, — Иочжун перевёл взгляд на Чжиу Лихэ, — тебе есть что сказать?

— Нет, ваше величество, — Добродетельная супруга преклонила колени. — Ваша служанка полностью признаёт свою вину. Я не озаботилась воспитанием своей племянницы должным образом. Мне нет оправданий.

— Тогда посиди в своём дворце и подумай об этом, пока я не разрешу тебе выходить. И твоё жалование урезается на треть.

— Благодарю ваше величество за милость, — Добродетельная супруга поклонилась, коснувшись лбом сложенных на полу рук. Я невольно кинула взгляд на Талантливую супругу, но та стояла с каменным лицом.

— Расходитесь.

Зашелестели шелка — дамы с сопровождающими покидали мой новый дом, за ними куда бесшумнее вышли и получившие властный кивок императорские евнухи, унося злополучный кувшин. Мы и его величество остались почти наедине, не считая моих слуг. Император подошёл ко мне, обнял и погладил по голове, как ребёнка.

— Ничего, — тихо сказал он, — не бойся. Всё уже закончилось.

— Ваше величество, моя комнатная девушка вам всё ещё нужна?

— Комнатная девушка? — Я указала на ту из служанок, что приняла вино, Иочжун непонимающе нахмурился, но тут же тряхнул головой. — А, нет, пусть идёт.

Я кивнула Усин, указав взглядом на дверь, и та поманила подруг за собой. Двери закрылись, и теперь мы остались совсем одни.

— Всё уже закончилось, — повторил император. — Признаться, не ждал… Испугалась?

Я кивнула.

— Странная прихоть — поить слуг дарёным вином, но не могу не признать, что тебя она спасла.

— Такова была воля Неба, — универсальный ответ в любой ситуации.

— Конечно, — без тени сомнения кивнул его величество. — Не для того оно привело тебя ко мне, чтобы сразу же и отнять.

Я молча хлопнула глазами.

— Я возмещу тебе за сегодняшнее, — он потянул меня к столику, мягко заставил опуститься на сиденье и сам сел рядом. — Что бы ты хотела получить?

— Ваше величество, а вдруг она говорила правду?

— Кто?

— Сестра Эхуан. Что, если она приказала добавить в кувшин слабительного, а кто-то подменил его на яд?

— Кто? — усмехнулся Иочжун. — Служанка? Откуда бы она взяла яд?

— А откуда его взяла Эхуан?

— Я велю допросить её прислугу, лекарей и всю прочую обслугу дворца. Найдём, не сомневайся. Я понимаю, ты боишься, да и кто бы на твоём месте не боялся… Но этого не повторится. Найти вторую столь же испорченную девицу непросто, и сегодняшнее послужит предостережением всем остальным. Так что бы ты хотела?

Безопасности, мрачно подумала я. Возможности есть и пить, не гадая, не забьюсь ли я в судорогах после следующего глотка. Но как раз этого ты мне обеспечить и не можешь, так упорно отказываясь смотреть в лицо реальности.

— Мне кажется, ваше величество уже принесли мне подарок, — я указала на внушительных размеров ларец, что стоял в углу комнаты. Когда император только появился, евнухи внесли его за ним, да так и оставили.

— Ах да, я и забыл. Это украшения, — в тоне Иочжуна скользнула едва слышная просительная нотка. — Не носи того, что подарил тебе Тайрен. Тебе больше пойдут эти драгоценности.

— Как скажете, ваше величество, — я сложила руки в жесте почтения. — Я отложу подарки его высочества для Лиутар.

Его величество поморщился, но кивнул.