Мэгги

60

Вернувшись из клиники Морса, Мэгги едва держалась на ногах от усталости и переживаний. Доктор не мог сказать ей ничего утешительного. Он делал все, чтобы сохранить жизнь Джастины. О том, чтобы сохранить ребенка, не могло быть и речи, он родился уже мертвым. Мэгги каждый день ходила в церковь и подолгу молилась там, умоляя как угодно наказать ее, лишь бы только Джастина осталась жить.

Дженнифер, чувствуя, что с матерью случилась беда, примолкла и только вопросительно и тревожно смотрела на Мэгги, когда та возвращалась домой. Однажды она не выдержала и, прижавшись к бабушке, спросила ее дрожащим голоском:

— Бабушка, а Бог не заберет мою маму к себе так же, как он забрал Стэна?

Мэгги обняла девочку и прижала ее к себе покрепче.

— Не заберет, успокойся, девочка моя. Я попросила Бога, чтобы он этого не делал.

— Я тоже каждый день прошу его об этом, — прошептала Дженнифер. — Ведь он добрый, правда?

— Да, милая, он добрый, он тебя обязательно послушает.

В холле раздались тихие шаги Марты, и она заглянула в дверь. После того, как Джастину отправили в клинику, в доме все затихло, как перед грозой. Дженнифер большей частью сидела где-нибудь в углу, забившись в кресло, поблескивая тревожными глазами. Марта никак не могла уговорить ее пойти погулять, за все это время она ни разу не поплескалась в бассейне, хотя это было ее любимым занятием. Девочка иногда оживала только в тех случаях, когда приходила Триш Кауфман и забирала ее к себе. У них с Триш была взаимная любовь. Бездетная Триш души не чаяла в маленькой Дженнифер и безумно баловала ее. Но теперь даже ей редко удавалось расшевелить печальную девочку.

— Не волнуйся, Дженни. Мама у тебя сильная, все будет в порядке.

Но сама Триш не совсем была уверена в том, что говорит. Состояние Джастины очень беспокоило ее, и она обзванивала всех медицинских светил, каких ей только удавалось отыскать, и собирала их на консилиум в клинику, где лежала Джастина.

Марта тихонько вошла в гостиную и сказала Мэгги:

— Звонил герр Хартгейм. Я ему рассказала, что у нас случилось, и он был очень обеспокоен. Спрашивал, не стоит ли ему приехать. И сказал, чтобы я опросила у вас, на тот случай, если он позвонит, и вас не будет дома.

Марта замолчала и вопросительно посмотрела на Мэгги. Мэгги на минуту заколебалась. Конечно, хорошо, если бы Лион приехал, но неизвестно, как к этому отнесется Джастина, если узнает. Не станет ли ей еще хуже от волнения.

— Пока не надо, Марта, скажите ему только, чтобы он звонил почаще.

— Да, мадам. Но он и сам сказал, что будет звонить каждый день.

Марта замолчала, но продолжала стоять рядом, очевидно, ей тоже было горько и тоскливо в этом заполненном бедой доме.

— Посидите с нами, Марта, — поняв ее состояние, предложила Мэгги, и Марта с благодарностью посмотрела на нее, присаживаясь на краешек дивана.

— Еще звонили из Сан-Франциско. Сначала мужчина, он сказал, что они договорились с мадам Джастиной о каком-то деле. Я ему сказала, что она в больнице в очень тяжелом состоянии. А потом скоро после его звонка оттуда же позвонила женщина. Сказала, что ее зовут Кристина Пак, и что она подруга мадам Джастины. Ну ей-то я рассказала, что случилось. И вы знаете, она даже закричала, так ей стало плохо, и сразу же бросила трубку. Может быть, мне не стоило ей говорить. Я уже и не знаю, что отвечать… — растерянно закончила Марта, виновато смотря на Мэгги.

— Не волнуйтесь, Марта. Наверное, все правильно, ведь это близкие друзья Джастины, мы не должны скрывать от них.

— Я тоже так подумала, — с облегчением сказала Марта, — может быть, они смогут и помочь чем-нибудь. Они звонили еще утром, — добавила Марта, искренне надеясь, что чем больше людей будет знать о том, что произошло с мадам Джастиной, тем скорее они помогут ей. Ведь должны же они помочь.

Гнетущую тишину дома нарушил звонок. Кто-то звонил у входной двери, и женщины застыли от ужаса. Уснувшая Дженнифер вздрогнула во сне и еще теснее прижалась к Мэгги. Марта торопливо вскочила и побежала в холл.

Через некоторое время там послышались приглушенные голоса, шаги, дверь в гостиную распахнулась, и в комнату вбежал… Дик Джоунс.

Минуту он смотрел на Мэгги в полном молчании, затем подошел к ней и поклонился с изысканной вежливостью. Оба молчали, даже не поздоровались. Она смотрела на него, матово светящееся лицо его было, казалось, равнодушным, но темные с металлическим блеском глаза глядели на нее в упор. Несколько мгновений глядел он так на нее, и целую вечность — эти несколько мгновений — они были одни в полной людей комнате.

Мэгги, как сидела, прижимая к себе Дженнифер, так и осталась сидеть неподвижно. Она даже не удивилась появлению Дика и не испытала ни радости, ни потрясения.

«Она не любит меня больше, — подумал Дик, — а я мчался сюда как сумасшедший, надеясь, что она до сих пор ждет меня. Сейчас я только погляжу на нее еще раз и уйду, уйду навсегда. Я дал себе зарок — и сдержу свое слово».

Он думал так и в то же время знал, что до конца дней своих связан с нею. И вместе с горем и отчаянием в нем вставала безумная, торжествующая радость, радость от того, что он снова видит ее, ее медные волосы и чуть раскосые глаза…

Он вызывал в памяти ее миниатюрное, нагое тело, вздрагивающее под его поцелуями. Он представлял себе, как снова изломает в своих объятиях это тело… Вот что он думал и чувствовал, в то время как его глаза властно проникали в ее глаза. Сейчас он хотел увидеть, что таилось в ее глазах.

Она смотрела на него в упор, вежливо, равнодушно, как вероятно казалось окружающим. На самом же деле и ее побледневшее лицо таило безумные мысли, еще не вполне осознанные ею самой, но близкие к тем, что были у него.

— Мэгги! — не выдержав этой пытки воскликнул он.

Она в безмолвии протянула к нему руки.

Джоунс бросился к Мэгги и опустился перед ней на колени. Он гладил ее руки, целовал склоненную головку Дженнифер и что-то говорил Мэгги, но она не понимала, что он говорит, и только молча смотрела на него: Дик очень сильно изменился. Он не то чтобы постарел, но как-то осунулся, а в глазах затаилась глубокая скорбь, как будто его тоже настигла непоправимая беда. На лбу пролегли новые морщины, и волосы поседели еще больше.

— Дик, Джастина… — проговорила Мэгги, прижимая к себе девочку.

— Я знаю, милая. Мы уже были там, все будет в порядке, — уверенно сказал Джоунс, и эта его уверенность придала сил Мэгги, она почувствовала облегчение, как будто неожиданное появление Дика могло спасти Джастину.

— Это ты звонил, Дик? — почему-то спросила она, словно это могло как-то объяснить, почему он здесь.

— Звонил Том, а потом Кристина. Они мне и рассказали обо всем. Сразу же после звонка мы поехали в аэропорт.

— Том? — Мэгги оторвала взгляд от Дика и увидела, что в комнате, кроме Марты, находятся еще двое. Тома Джоунса она узнала сразу, а вот девушка была ей незнакома. Наверное, это она звонила и сказала, что она подруга Джастины. Но ведь звонок был из Сан-Франциско. Почему же они оказались там все вместе? Мэгги обрела наконец способность размышлять и перевела на Дика изумленный взгляд.

— Как ты здесь оказался, Дик? Каким образом ты нашел меня?

— Потом, Мэгги, родная. Я тебе все расскажу, но потом. Давай я отнесу Дженни в постель. — Он осторожно и бережно взял девочку из рук Мэгги, а она, приоткрыв затуманенные сном глаза, нисколько не удивилась тому, что оказалась на руках у Джоунса; девочка улыбнулась и пролепетала сквозь сон:

— Дедушка, ты приехал?

На глазах Джоунса показались слезы, он нежно прикоснулся губами к щечке Дженнифер, укачивая ее на своих сильных руках.

— Пойдем, там, наверху, ее спальня. — Мэгги взяла Дика Джоунса за локоть, и они стали осторожно подниматься по ступенькам. Уже на площадке Мэгги вспомнила, что оставила без внимания молодых людей. Она показала Дику, в какую из комнат нести Дженнифер, а сама снова спустилась вниз.

— Марта, приготовьте, пожалуйста, что-нибудь на ужин. Наши гости устали с дороги, а вы располагайтесь пока здесь, мы сейчас вернемся.

Марта побежала на кухню готовить ужин. Она благодарила Бога, что он прислал к ним в дом этих людей. Сразу стало спокойнее и появилась надежда, что все образуется и мадам Джастина вернется домой здоровая. Марта и сама не могла понять, почему она связывает выздоровление Джастины с этими людьми, но она была в этом почти уверена. То, что эти люди появились здесь, было добрым знаком. Неожиданно Марта услышала за спиной легкие шаги и женский голос произнес:

— Разрешите мне помочь вам.

Она обернулась и увидела перед собой гостью, красивую девушку с восточным типом лица.

— Меня зовут Кристина. Наверное, я с вами разговаривала по телефону? — сказала девушка, и Марта сразу же расположилась к ней.

— Спасибо, мисс. Но как же ваш спутник? Ведь он остался один.

Кристина улыбнулась.

— О, он не будет сердиться. А мы вдвоем быстрее управимся.

61

Войдя в комнату Дженнифер, Мэгги увидела, что Дик уложил девочку в постель и сейчас снимал с нее туфельки. Он аккуратно расшнуровал их, стараясь не разбудить Дженнифер. Но девочка была так утомлена своими не по возрасту переживаниями, что даже не пошевелилась, когда Мэгги стягивала с нее платьице.

Уложив Дженнифер, Мэгги и Дик присели возле ее кровати и долго, молча смотрели друг на друга. Дик с нежной грустью заметил, как изменило Мэгги свалившееся на нее несчастье с Джастиной. Если в Химмельхохе она выглядела так, как будто начинала жизнь заново, и казалась молодой и счастливой, (Ей тогда можно было дать лет тридцать, не больше, и у Джоунса поначалу возникали сомнения, не откажет ли она ему из-за большой разницы в возрасте), то сейчас Мэгги сильно сдала, ее глаза потускнели от страданий, и волосы почти сплошь покрылись сединой.

«Бедная Мэгги. За что же Бог так карает тебя? Не знаю, примешь ли ты меня сейчас, но я вернулся, чтобы сделать тебя счастливой».

— Как вовремя ты появился, Дик, — прошептала Мэгги, не отрывая взгляда от его лица. — Сначала я была уверена, что ты все-таки вернешься, и рано или поздно мы с тобой встретимся, но потом эта уверенность исчезла, и я уже не надеялась снова увидеть тебя…

— Я виноват перед тобой, Мэг; тогда я был вне себя от отчаяния, мне казалось, что все кончено и я потерял тебя навсегда, но потом я понял, что только от меня самого зависит, вернешься ты ко мне или не вернешься. Я должен на коленях умолять тебя об этом…

Мэгги слушала Дика Джоунса, и черная пелена, застилавшая все последнее время ее душу, постепенно отодвигалась, уступая место забрезжившейся надежде: Дик спасет их с Джастиной от невзгод, загородит от жестокого мира. Но Мэгги так устала от потерь, что боялась даже надеяться на лучшее.

— Я уже не думаю о себе, Дик, лишь бы Джастина осталась жива, больше я ни о чем не мечтаю и мне ничего не нужно в этой жизни, — сказала она печально, и ее глаза отразили всю скорбь, накопившуюся в душе. Дик понял, что она говорит искренне, но ему не хотелось слышать от нее такие слова.

— Ты не должна ставить крест на своей жизни, Мэгги. А Джастина?.. Ох, Мэгги, если бы ты только знала, как я хотел, чтобы она родила этого ребенка, — горестно проговорил Джоунс и сжал руки Мэгги с такой силой, что она немного поморщилась от боли. — Но этому не суждено было быть, и порвалась даже эта последняя ниточка…

— О чем ты, Дик? — удивилась Мэгги. — О какой ниточке ты говоришь?

— Потом, Мэгги, потом… Я сейчас ничего не могу тебе объяснять.

Его голос звучал так глухо и в нем была такая боль, что Мэгги не решилась настаивать.

— Главное, что мы опять вместе. Ты и я. Ты всегда была со мной. Ты всегда была со мной, любил ли я тебя, ненавидел или казался безразличным. Ты всегда была со мной, всегда была во мне, и ничто не могло этого изменить.

Дик молча привлек Мэгги к себе.

— Мне надо тебе… многое… сказать…

— Потом, Мэгги…

— Нет, сейчас… Ты — моя жизнь!

— Ох, Мэгги, — прошептал Дик. — Ох, я люблю тебя, люблю!

И она смеялась до слез в его объятиях, смеялась с сияющими глазами, не в силах остановиться.

Марта с Кристиной заканчивали накрывать стол в гостиной, видно было, что они уже нашли общий язык и с полуслова понимали друг друга.

— Мисс Кристина прекрасно готовит, — одобрительно сообщила Марта, — она даже научила меня делать новый соус.

Кристина молча улыбалась, спокойно воспринимая похвалу в свой адрес. Мэгги с интересом присматривалась к этой необыкновенной девушке, стараясь понять, что связывает ее с семьей Джоунсов. Девушку отличало удивительное чувство достоинства, она чувствовала себя совершенно свободно в чужой обстановке. Том Джоунс был очарован Кристиной. Он сидел в кресле в ожидании ужина и не спускал глаз с девушки, провожая ее взглядом, пока она сновала из кухни и обратно, ловко расставляя на столе приборы и блюда с дымящейся едой. Мэгги пошла было на кухню, чтобы помочь им с Мартой, но Кристина остановила ее и решительно усадила рядом с Диком Джоунсом.

— Отдохните, пожалуйста, миссис Клири, мы все уже приготовили, и вам незачем беспокоиться.

Мэгги с удовольствием подчинилась девушке. Когда все сели за стол, Кристина за руки привела из кухни упирающуюся Марту и тоже усадила ее со всеми вместе. Она как будто почувствовала, что должна сегодня взять на себя главную роль и помочь этим растерявшимся женщинам прийти в себя.

После ужина гости собрались поехать в отель, но Мэгги настояла, чтобы они остались вместе. Было невыносимо представить себе, что после их ухода в доме снова поселится тревожная тишина. Марта побежала готовить комнаты для гостей, радуясь, что дом снова наполнился жизнью.

62

О, Боже, как болит все внутри.

— Мама?.. Что случилось? — Джастина повернулась, чтобы поговорить с Мэгги и застонала:

— Что это?.. мой желудок… мой живот… он совсем ровный… ребенок…

— Мама… Мама. А ребенок? — Но Джастина уже все поняла, что случилось. Ребенок мертв.

— Лежи на спине, Джастина. Ты находилась без сознания очень долго.

— Какая разница? — Джастину сотрясали рыдания, жизнь казалась невыносимой.

Через некоторое время Джастина спросила, который час.

— Два часа.

— Дня?.. О Боже…

— Да, Джас… и… сегодня вторник.

— Вторник… Боже мой!

Входили и выходили медсестры… рядом с Джастиной постоянно находилась Мэгги и Кристина, сменяя друг друга, и Джастина не удивилась тому, что здесь Кристина. Как будто по-другому и быть не могло. Тягучий поток времени тянулся бесконечно и бессмысленно. Больше не было необходимости бежать куда-то, думать о чем-то. Дженнифер была дома, а Стэн и младенец покинули ее. Все остальное было неважно. Отчаяние сменилось безысходной тоской и пустотой. Ничто и никто больше не интересовали Джастину. Ни Стэн, ни младенец, ни Дженнифер, ни она сама. Ничего.

Джастина поняла, что все ее друзья знают о том, что с ней произошло, потому что вся палата была уставлена цветами. Одну за другой приносили записки. Джастина не читала их, но все подписи были знакомы: Уго Джанини, Триш, Джон, Сюзанна Трейс… «Даже Сюзанна знает», — без удивления подумала Джастина.

Если бы не безучастность ко всему на свете, то Джастину можно было считать здоровой. Но доктор Морс не спешил выписывать ее домой. Если за состояние здоровья своей пациентки он мог ручаться, то состояние ее духа очень его тревожило. Конечно, случай с Джастиной не первый такой случай в его практике. И все женщины тяжело переживали потерю ребенка, особенно желанного. Но миссис Хартгейм переживала свою ситуацию слишком уж трагически. Очевидно, ребенок мог как-то скрепить ее отношения с мужем. Правда, мистер Хартгейм все то время, пока его жена находится здесь, каждый день звонит из Бонна, волнуется за нее, предлагает прислать какие угодно лекарства и специалистов, но сам не приезжает. Доктора Морса все эти семейные проблемы волнуют в той мере, в какой они действуют на здоровье его пациентов. Но он все-таки решил попридержать Джастину у себя в клинике.

— Доктор, вы можете мне сказать, какой у меня был ребенок? — спросила однажды Джастина, и в ее глазах впервые за долгое время проявился интерес. Доктор был готов к такому вопросу, его задавали почти все женщины в подобной ситуации.

— Конечно, — спокойно ответил доктор. — Это был мальчик, 2 килограмма 900 граммов, рост 49 сантиметров, с первой группой крови. Что еще сказать вам? Ваш ребенок родился живым и жил 7 часов 23 минуты.

Доктор намеренно говорил спокойным, обыденным тоном, на практике зная, что малейшая интонация сострадания в его голосе подействует на женщину расслабляюще.

— Могу вас заверить, что, несмотря на такой тяжелый исход, вы можете еще родить здорового и жизнеспособного ребенка, — добавил он ободряюще.

— А этот был нежизнеспособным? — спросила Джастина раздраженным тоном, и доктор довольно потер руки.

Пусть позлится, даже поплачет. Это уже лучше, чем немая безучастность.

— Почему же? Но мы с вами говорим о будущем…

К концу недели Джастина окрепла настолько, что, кроме Мэгги и Кристины, ее могли навещать и остальные друзья.

Мэгги была в палате у Джастины, когда туда пришли Том с Кристиной, она заметила, как при виде Тома у Джастины засветились глаза и она потянулась ему навстречу. «Когда же они могли так подружиться? — мелькнуло у Мэгги в голове. — В Химмельхохе их встреча была такой кратковременной, а больше как будто они нигде не встречались».

— Мама, поезжай домой, отдохни, — предложила Джастина. — Ты целые дни проводишь здесь, тебе надо отвлечься.

Хотя кризис миновал и Джастине ничего не угрожало, Мэгги и в самом деле почти все время проводила с ней. Она даже Дженнифер совсем забросила, и девочка оставалась дома с Мартой и Диком. Мэгги оставила Джастину с ее друзьями и поехала домой.

— Бабушка, как хорошо, что ты приехала, — обрадовалась Дженнифер, — а мы собирались на пляж покормить чаек. Мы и тебя возьмем с собой.

Джоунс уже был готов и ждал их в саду. Мэгги переоделась и, пока Марта собирала для Дженнифер корм для чаек, тоже вышла в сад. Раньше она не особенно обращала внимание на настроение Дика, хотя он теперь очень редко улыбался и состояние его чаще всего было подавленное. Мэгги, конечно, видела это, но объясняла его настроение болезнью Джастины. Но оно оставалось таким и сейчас, когда, казалось, опасность уже миновала и Джастина вот-вот появится дома.

Мэгги, стоя на веранде, наблюдала за Диком, а он сидел в кресле, устремив сумеречный взгляд в голубое безмятежное небо, как будто пытаясь увидеть там кого-то или найти ответ на мучивший его вопрос. Его темное, обожженное солнцем лицо было невеселым. Мэгги не решилась подойти к нему сейчас и дала себе слово непременно выяснить, что с ним происходит.

— Можно ехать, — закричала Дженнифер, появляясь на веранде, и Дик встрепенулся. Дженнифер, пожалуй, единственная, кто мог отвлечь его от мрачных мыслей. Наблюдая их трогательную дружбу, Мэгги понимала, что Дик тоскует о семье, с молодых лет он вынужден был жить бесприютно, а к старости тоска по нормальной жизни с детьми и внуками еще больше обострилась.

Дик повез их на пляж на «Мерседесе» Джастины, и Мэгги с удовольствием смотрела, как уверенно и спокойно сидит он за рулем этой шикарной машины. Джоунс заметил взгляд Мэгги и повернулся к ней. Она была в бледно-зеленом легком платье, поседевшие волосы снова приобрели живой блеск, прежние бархатные глаза смотрели на него с нежностью. Красота Мэгги снова поразила его.

— Что, Мэгги?

— Ты очень похудел, Дик. И глаза стали жесткими…

Дженнифер отвлеклась от изучения прохожих и сзади обвила ручонками шею Джоунса.

— Ты ошибаешься, бабушка, — заявила она, — вовсе они у него не жесткие, а очень добрые.

— Тебе виднее, — согласилась Мэгги с улыбкой, потому что взгляд Дика и в самом деле потеплел от прикосновения детских рук.

На берегу они выбрали пустынный уголок пляжа, где толпами носились дети и можно было не опасаться нечаянно наступить на чье-нибудь распростертое в истоме тело. Дженнифер, едва сбросив с себя шорты и майку, с визгом устремилась к воде, и все внимание Мэгги и Дика сосредоточилось на девочке. Дик быстро разделся и побежал следом за ней. Мэгги развернула большой складной зонт, укрепила его в песке и, расстелив плед, устроилась в образовавшейся тени. Дик с Дженнифер затеяли веселую возню. Он подбрасывал девочку вверх и вперед, и она с истошным визгом погружалась в воду, откуда он доставал ее, довольную от своей отваги и смелости.

Мэгги показалось, что она наконец обрела то, чего всю жизнь искала: любимого человека и свою семью. То, чего не могли дать ей ни Люк О'Нил, ни Ральф де Брикассар. Воспоминания о Ральфе больше не приносили ей боли. Она думала о нем с теплотой и нежностью. Она ни разу, даже в самых потаенных мыслях, не упрекнула его. С ним она испытала самое большое счастье в жизни, и большего, чем он дал ей, он дать не мог.

Дику наконец удалось вытащить Дженнифер из воды, и он понес ее к Мэгги. Девочка даже зубами стучала от холода, но была необыкновенно довольна. Мэгги растерла девочку мягким пушистым полотенцем, и Дженнифер отправилась кормить чаек, захватив с собой большой пакет, который ей дома вручила Марта. Дик, набросив на плечи полотенце, присел рядом с Мэгги. Мэгги чувствовала, что его что-то угнетает, и не знала, как спросить его об этом. Она все ждала, что он сам расскажет, но он молчал. Какое-то время они молча следили глазами за Дженнифер, которая устроилась на большом плоском камне и бросала в воду кусочки булок, и чайки с пронзительными криками подхватывали их почти на лету. Потом Мэгги заметила, что Дик смотрел больше не на Дженнифер, а дальше, в пустынную безбрежность океана. Она тихонько окликнула его, но он не услышал, его мысли были далеко от этого места и даже от нее.

— Дик, очнись, — Мэгги потеребила Дика за руку, и он с недоумением взглянул на нее, не сразу возвращаясь в эту реальность.

— Прости, Мэг, я задумался, — пробормотал он.

— О чем ты постоянно думаешь, Дик? — начала разговор Мэгги. — У тебя что-то произошло, я это чувствую. Что-то такое, о чем ты не можешь мне сказать? — Мэгги покраснела, ей внезапно в голову пришла мысль, что страдания Джоунса связаны с женщиной, которую он встретил уже после нее. Может быть, поэтому он так долго не появлялся и сейчас не знает, как сказать ей о том, что они не могут быть вместе. Мэгги стало холодно от одной только мысли, что она опять потеряет Дика, на этот раз уже навсегда. Она молчала, со страхом ожидая, что он ей скажет. Она была уже почти уверена, что ее догадка верна. И как же она не подумала об этом раньше! Хотя раньше ей было все равно, все мысли были заняты Джастиной.

— Сейчас я уже могу тебе сказать, — тихо заговорил Дик. — Раньше не мог. Тебе и без того было нелегко из-за дочери.

Мэгги внутренне сжалась, приготовившись услышать самое для себя страшное. «Так оно и есть. Дик великодушный человек, он откуда-то узнал, что случилось с Джастиной, и приехал поддержать нас. Только и всего».

— Может быть, ты помнишь, Мэг, когда я в первый вечер сказал тебе, что для меня очень важно было, чтобы Джастина родила этого ребенка? — голос Дика дрогнул, и он вопросительно взглянул в глаза Мэгги.

Мэгги от неожиданности растерялась. Да, конечно, она вспоминает сейчас, что он так сказал и еще о последней ниточке, которая оборвалась со смертью ребенка.

— Да, Дик, но я не понимаю, — растерянно проговорила Мэгги.

— Это был мой родной внук, Мэг, — не глядя на нее сказал Дик.

— Так значит… — Мэгги не решилась высказать внезапно озарившую ее догадку, но Дик понял и кивнул головой.

— Да, Мэг, ты правильно догадалась. Стэн был моим младшим сыном. Я его потерял уже давно, но у меня была еще надежда, что он когда-нибудь поймет, тогда после смерти его матери, я был бесправен и не мог добиться, чтобы мне отдали и его тоже. Он не простил мне этого и взрослым не захотел со мной встречаться… И все-таки я не терял надежды… А теперь я его потерял окончательно, и он ушел… так и не простив меня… Я сразу же выехал сюда, как только мне передали, что случилось. Конечно, к похоронам не успел, а потом я узнал, что Джастина ждет от него ребенка… Ты понимаешь меня, Мэг, как я хотел, чтобы она родила его, но…

Дик надолго замолчал, и Мэгги видела, как горе придавило этого сильного мужчину. Он, сгорбившись, сидел рядом с ней под тентом, не замечая ни яркого солнечного дня, ни радости, разлитой в природе.

— Боже мой, Дик, если бы я только знала, — горестно проговорила Мэгги. — Если бы я только знала, Дик…

— Что ты могла сделать, Мэгги, — безнадежно махнул рукой Дик. — Когда-то я не понимал тебя, мне казалось, что ты несла чушь, когда говорила о судьбе и Божьем наказании. Наверное, для того, чтобы поверить в это, каждый должен испытать на себе.

— Я разговаривала с ним, Дик, — призналась Мэгги и увидела, как он дернулся и развернулся к ней, как будто она хранила какую-то загадку, связанную с его сыном.

— Ты говорила с ним, Мэг? — хрипло переспросил Дик. — И что он сказал? Какой у него был голос? Когда это было?

— Вскоре после того, как я приехала сюда. — Мэгги постаралась вспомнить все мелочи той мимолетной беседы, интонации голоса Стэна, хотя ничего особенного в том их разговоре и не было. — Ты, наверное, знаешь, Дик, — она запнулась, но все-таки решилась продолжать, — у них были сложные отношения с Джастиной. Он не хотел ребенка, но Джастина его безумно любила и решила рожать. И мне тогда, ведь мы разговаривали всего лишь по телефону, мне показалось, что он доволен, что все так решилось. И сказал мне, чтобы я передала Джастине, что он очень любит ее. Вот, пожалуй, и все. Да, он еще представился. Голос у него был какой-то мальчишеский, — припоминала Мэгги.

Дик не спускал глаз с ее губ, боясь пропустить хоть слово.

— А он не казался чем-то расстроенным или подавленным? — выпытывал он. И Мэгги поняла, что его волнует.

— Нет, Дик. Он говорил весело и ничего такого в его голосе не было. Не терзай себе душу, милый. Смерть твоего сына — простая случайность. Он не собирался лишать себя жизни добровольно. Я это чувствую, знаю. Кристина сказала мне, что он собирался сделать Джастине предложение и всех своих друзей оповестил о том, что у них будет ребенок. Это простая случайность, Дик, что он погиб.

Мэгги еще долго говорила Джоунсу о превратностях судьбы и о том, что, несмотря на поражения, жить стоит, хотя бы ради будущего детей, чтобы у них всегда был тыл и в трудные минуты они знали, что у них есть на кого опереться. Она понимала, что Дику нужны были эти ее слова. И он постепенно оттаивал, его взгляд уже не казался таким мрачным и погруженным в себя.

— Наверное, ты права, Мэгги, — наконец проговорил он. — И все равно трудно переживать смерть детей. Ты и сама это испытала, так что знаешь не понаслышке.

— Я это пережила, Дик, время вылечит и тебя. У нас есть еще Джастина и Том.

— И Дженнифер, — улыбнулся Джоунс. — Видишь, она пользуется тем, что мы не обращаем на нее внимания, и опять полезла в воду. Дженни, малышка, подожди меня, — крикнул он девочке и побежал по песку, уже совсем седой, но с хорошо сохранившейся фигурой, сильный мужчина.

63

На обратном пути в машине было оживленнее, чем несколько часов назад, когда они ехали на пляж. Все проголодались, и Дженнифер, вспомнив, как Стэн возил их после пляжа в китайский ресторан, потребовала, чтобы дядя Дик повез их с бабушкой туда же. Правда, в ресторане, ловко орудуя палочками, Дженнифер чувствовала себя гораздо свободнее, чем взрослые, но это не мешало веселиться и подтрунивать друг над другом, когда Мэгги, не выдержав единоборства с ускользающей пищей, попросила, чтобы ей принесли нож и вилку. Дик, украдкой глянув на девочку, шепнул официанту, чтобы тот и ему принес нормальные приборы.

Прогулка удалась. Мэгги была рада, что сумела поговорить с Диком, по нему было видно, какое облегчение доставил ему этот разговор. Казалось, что он освободился от огромной тяжести, сковывающей ему душу.

Кристина с Томом были уже дома и сообщили Мэгги, что, скорее всего, Джастину выпишут на следующий день. Мэгги позвонила доктору Морсу, и он подтвердил эту новость.

Наутро Дик и Мэгги поехали за Джастиной и не прошло и часа, как они уже все вместе были дома. Джастина сразу же отправилась в сад, где ее настигла Дженнифер. Мэгги строго настрого запретила девочке тормошить мать и утомлять ее своей болтовней. Но Дженнифер, конечно, соскучилась по матери и не отходила от нее ни на шаг. Помня наставления бабушки, она тихонько устроилась рядом с Джастиной и осторожно гладила ее руки.

— Мамочка, тебя насовсем отпустили из больницы? — спросила она, с тревогой глядя на мать. — Тебе не надо больше туда возвращаться?

— Нет, мое солнышко, теперь мы с тобой будем дома вместе, — успокоила дочку Джастина.

— И папа к нам приедет, — неожиданно сообщила девочка, проверяя, какую реакцию вызовут у матери ее слова.

— Почему ты так считаешь? — удивилась Джастина. — По-моему, мы договаривались, что он приедет за тобой на следующий год. Разве что-то изменилось? Он что, звонил?

— Он почти каждый день звонит, — призналась Дженнифер, — и разговаривает то с Мартой, а когда бабушка дома, то с бабушкой, ну и со мной, — добавила она, довольная, что ее не выделяют из мира взрослых.

— И что же он говорит? — заинтересовалась Джастина, нарушая данное себе обещание, никогда не спрашивать у дочери, о чем они говорят с отцом.

— Он все время говорит о тебе, — серьезно ответила девочка, — и очень волнуется, как ты себя чувствуешь. Я ему сказала, что попросила Бога, чтобы он не забирал тебя к себе. А в трубке что-то затрещало, и голос у папы стал хрипеть. Он сказал, что приедет к нам, если мы ему скажем об этом.

Джастина прижала к себе дочку, жалея ее и понимая, что она по-детски наивно делает все, чтобы соединить своих упрямых родителей.

— Вот видишь, Дженни, я уже больше не болею, и у папы нет причин беспокоиться. Мы позовем его потом когда-нибудь, а сейчас у него много дел, ему надо работать. Ты согласна со мной? — И Дженнифер, вздохнув, кивнула. — Хорошо, мама. Позовем потом.

Джастина еще прогулялась по саду, Дженнифер хотела показать ей цветы, которые распустились недавно. Но этого оказалось достаточно, чтобы Джастина почувствовала усталость. Она была еще очень слабой, хотя и старалась держаться, чувствуя себя виноватой перед Дженнифер. Она так редко вспоминала дочь там, в клинике.

В саду их нашла Мэгги и, увидев побледневшее лицо Джастины, отвела ее в дом. Кристина с Мартой навели в доме такой блеск, что там все сияло, а расставленные повсюду цветы наполняли комнаты легким ароматом. Джастина с благодарностью посмотрела на подругу. Как хорошо, что она все еще оставалась здесь.

64

Беспрестанно звонил телефон, то Кристина, то Марта снимали трубку и подробно докладывали звонившим друзьям о состоянии Джастины. Позвонила миссис Уитни, и Мэгги немного смешалась, называя ее по имени, хорошо, что Дик в это время был занят с Дженнифер и как будто не обратил внимания, с кем Мэгги разговаривает. Миссис Уитни хотела поговорить с Джастиной, и Мэгги взглянула на дочь, но та отрицательно покачала головой. Не сейчас. Конечно, все уже знали о случившемся и хорошо, что ничего не надо было объяснять. Но что она могла сказать Джастине? Выразить сочувствие? Но Джастине и самой было достаточно плохо, чтобы переживать еще и ее печаль.

Джастина отказалась подойти к телефону и тогда, когда звонил Лион. Он просил передать ей, что может устроить ее в блестящей клинике в Бонне у известного профессора, где она пройдет курс реабилитации. Но Джастина и слышать не хотела ни о каком профессоре, ни о Бонне. Она уже сделала выбор, отказавшись от роскоши чопорного Бонна, и предпочла джинсы и ромашки, ей по-прежнему нужны были только они и память о Стэне.

После возвращения Джастины из больницы прошло некоторое время, и Дик Джоунс заговорил об отъезде. Сначала уехали Том с Кристиной, но обещали скоро вернуться, как только устроят свои дела. Пока Том жил на свои сбережения, но уже надо было думать о работе. Друзья Стэна не шутили, когда предлагали ему работать с ними в их съемочной группе, но это было не его дело. Том привык работать с лошадьми и даже тосковал, оторвавшись от них. Как всегда, выручила Кристина.

Оказывается, ее дядя был управляющим ипподромом в Сан-Франциско, она поговорила с ним, и он обещал помочь, предварительно проверив Тома, каков он в деле. Как только все устроится, они обещали вернуться к Джастине, хотя бы ненадолго. Джастина видела, с каким обожанием Том смотрит на Кристину, и ей казалось, что девушка тоже расположена к нему. Последнее время они постоянно были вместе. Конечно, может быть, сейчас их связывала смерть Стэна, память о нем еще не притупилась. Хотя, может быть, как и после морского путешествия, они не найдут ничего общего, доведись им сейчас расстаться и встретиться спустя долгое время. Но, судя по всему, расставаться они не собирались, и дай Бог, если им будет хорошо вместе.

Дик отвез Тома и Кристину в аэропорт, а на следующий день сказал, что и ему пора. Мэгги растерялась. Она даже и мысли не допускала, что Дик уедет. Неужели им придется опять расставаться и снова томиться в неизвестности в ожидании встречи.

— Но как же, Дик? — сказала она, не зная, о чем говорить дальше. Свалившиеся на них с Мэгги несчастья, беспокойство за жизнь Джастины занимали все их время и мысли. Им так и не удалось подумать о себе, о том, как же они будут жить дальше.

— Мне надо ехать, Мэг, Не могу я чувствовать себя здесь постоянным гостем. А как только ты сможешь, приедешь ко мне.

— Нет, Дик, я не могу к тебе приехать. Это будет не совсем удобно. В каком качестве я к тебе приеду и как это будет воспринято твоими близкими, — возразила Мэгги, чувствуя, что жизнь ее снова возвращается в прежнюю колею, она только мать и бабушка, и нечего мечтать о личном. То, что Дик приехал сюда, еще ничего не значит, он не собирается жить с ней. — Делай, как знаешь, — сказала она устало.

В гостиную спустилась Джастина, они с Дженнифер собрались пойти в гости к Триш, Джастина заметила унылые лица Мэгги и Джоунса и поняла, что они снова решали свои личные проблемы и снова у них что-то не заладилось.

— У меня есть блестящее предложение, — весело сказала Джастина. — Вернее, у нас с Дженнифер. Правда, Дженни?

Девочка, не понимая, о чем говорит мать, но чувствуя, что она вовлекает ее в какую-то игру, радостно подтвердила:

— Да-да, у нас с мамой блестящая идея! Мамочка, а какая идея? — шепотом спросила она у матери, делая таинственные глаза.

— Ты скоро поймешь, соглашайся и подтверждай все, что я скажу бабушке и мистеру Джоунсу. Договорились? — шепнула ей Джастина.

— Да, мамочка! — У Дженнифер был такой таинственный вид, что Мэгги с Диком рассмеялись.

— Ну и что вы такое придумали? Что за блестящая идея? — спросила Мэгги.

— Мы с Дженнифер предлагаем вам совершить путешествие, ведь вы оба совсем не видели Америку, а здесь так много всего интересного. Здесь лето, а на Востоке зима и совсем другая природа. Правда, я и сама еще почти что ничего тут не видела, но это потом, а вы можете поехать сейчас…

Дженнифер растерянно смотрела на мать, девочка не ожидала такой шутки, она ей совсем не нравилась. С бабушкой и дядей Диком так весело, а мама почему-то решила отправить их в путешествие, да еще попросила Дженнифер поддержать ее. Джастина обняла девочку за плечи и добавила:

— … и взять с собой Дженнифер.

— Но, Джас, ты еще не вполне оправилась после болезни, — возразила Мэгги.

— Я себя уже прекрасно чувствую, — успокоила ее Джастина. — А если мне что-то понадобится, со мной остается Марта, и скоро вернутся Том с Кристиной. Поезжайте, прошу вас, и начните с Нью-Йорка.

65

Дженнифер и Мэгги с Диком вышли из самолета в аэропорту Нью-Йорка и сразу очутились в огромной многоголосой и многоликой толпе. Здесь все было по-другому, чем в Лос-Анджелесе: люди, масштабы, даже воздух. Этот город был почти одушевленным, он дышал и чувствовал. В его движении, почти полете, был особый музыкальный ритм, присущий только этому городу, напряженный, гипнотизирующий, неотразимый, и они почувствовали на себе его воздействие, как только самолет приземлился и побежал по взлетно-посадочной полосе.

И теперь они не сразу сориентировались, в какую сторону им идти, пока Дженнифер не потеребила Мэгги за рукав.

— Где мы будем сегодня спать, бабушка? — в ее глазах мелькало любопытство, но чувствовалось, что девочка устала от пятичасового полета.

— Увидишь. Мы остановимся в самом прекрасном отеле Нью-Йорка. — Мэгги не была заядлой путешественницей и всегда держалась скованно в дороге, среди незнакомых людей. Но здесь рядом с ней был Дик, и они путешествовали почти по-семейному вместе с внучкой. Мэгги чувствовала необыкновенный подъем и возбуждение.

Дик забрал с ленты транспортера их сумки, и они направились к стоянке такси.

— Куда, мистер? — таксист помог им уложить вещи и ждал, когда ему назовут адрес.

— Отель «Редженси», пожалуйста, 61-я улица и Парк-авеню. — Дик устроился рядом с водителем, Мэгги и Дженнифер на заднем сиденье, и таксист помчал их в город с обычной для ньюйоркских автострад огромной скоростью, от одного перекрестка до другого и, как казалось Мэгги, с большой угрозой для их жизни. На Дженнифер, однако, это произвело мало впечатления, а Мэгги испытывала захватывающее, волнующее чувство, как будто она участвовала в скачках, все двигалось так быстро, стремительно мелькало в неясных отблесках огней, приобретало неопределенные формы. Неожиданно Мэгги поняла, что ее так увлекло это стремительное движение и скорость, что она совсем не думала об опасности. Наверное, в Нью-Йорке никто не задумывается о скорости, ею живут, ее ожидают повсюду, она становится потребностью. Она — отличительная черта этой жизни.

Они промчались по мосту Квинсбороу, вниз по 60-ой улице, и остановились у светофора на углу 60-ой и Третьей. Вот там все и началось. Ватага лохматых юнцов сидела в ресторане «Желтые пальцы», пялясь друг на друга, осматривая прохожих критическим взглядом. Свитера на девицах плотно обтягивали фигуры и бросались в глаза яркостью цвета. Брюки на парнях граничили с непристойностью. И через все это проходил тщательно поставленный взгляд «неограниченной свободы». Мэгги и Дик с интересом разглядывали прохожих: все эти побрякушки на них, африканские перья, разрисованные лица и многие другие детали, не заметные в Калифорнии, потому что никому до этого нет дела, в отличие от Нью-Йорка. Через дорогу — «Блюмингдейл Супермаркет». В каньоне между магазином и рестораном — поток интенсивного транспортного движения с гудящими сигналами, скрежетом шин, лязгом автомобильных крыльев. Эдисон, конечно, добавил неудобств, как водителям, так и пешеходам. Вся округа была залита огнями ресторанов, магазинов, уличных фонарей и светофоров, рекламой фильмов. Эта аура обвораживала их. Они повернули по Третьей Авеню, проехали несколько кварталов к центру города среди потоков машин, окружавших их с обеих сторон, преследующих и обгоняющих, сигналящих и маячивших огнями. Повернув налево в сторону Парк-Авеню, они объехали островок зелени в центре города и проехали по этой Авеню, чтобы остановиться перед отелем. Джастина была права, что направила их именно сюда. Этот «тихий» отель был удивительным. Как раз то, что было нужно им сейчас, в таком прекрасном расположении духа.

Швейцар в ливрее помог Мэгги выйти из машины, улыбнулся Дженнифер, два мальчика-посыльных кинулись к Дику, чтобы унести вещи. Дик заплатил таксисту, дал чаевые носильщикам, как это было принято повсюду.

66

Два номера, которые заказала Джастина еще до их отлета в Нью-Йорк, располагались рядом друг с другом на самом верхнем этаже отеля. Из окон открывался чудесный вид на город, вдали маячил «Эмпайр-Стейт», а чуть ближе светились огни зданий «Пан-Америкэн» и «Дженерал Моторс». Далеко внизу кипела жизнь на Парк авеню, растянутого длинной зеленой лентой с вкраплениями светофоров. В правом углу этой панорамы города с его величественными небоскребами располагалась Ист-Ривер с милыми маленькими домиками шестидесятых годов Ист-Сайда, протянувшимися между кромкой реки и улицей, на которой находился отель «Редженси».

Все это Мэгги с Дженнифер угадывали, разглядывая подробную карту города, которую они заблаговременно приобрели.

— Дженни, как тебе здесь нравится?

— Да, нравится, бабушка, а куда мы пойдем завтра? — зевнула девочка, и Мэгги устыдилась своего восторга. Маленькая девочка относилась ко всему спокойно, а она разахалась. Правда, Дженнифер в свои годы и путешествовала гораздо больше, чем ее бабушка. Но чтобы посолиднее выглядеть в глазах внучки, она все-таки решила умерить свои восторги.

В дверь постучали, и девочка побежала встречать дядю Дика, но это пришел посыльный, принес заказанный ужин, большой поднос, накрытый розовой салфеткой.

— Дженни, позови дядю Дика, пока ужинать.

Во время ужина Дженнифер все никак не могла успокоиться насчет завтрашнего дня, и Джоунс предложил самое заманчивое решение.

— Выйдем утром из отеля и пойдем куда глаза глядят.

Дженнифер от неожиданности растерянно заморгала, а потом восхищенно захлопала.

— Какой ты увлекающийся, дядя Дик, — одобрительно заявила девочка, и вопрос был решен.

Утром, как и договорились, они направились вдоль по Парк-авеню, а потом на запад, к Центральному парку. Дженнифер покаталась там на пони, а Мэгги и Дик сидели на скамейке, праздно осматриваясь вокруг, изучая открывающиеся виды. Пятая Авеню простиралась отсюда в обоих направлениях и тянулась очень далеко, насколько позволял взгляд. Мэгги старалась представить себе людей, которые жили в великолепных домах, расположенных с одной стороны улицы, или деловых магнатов, принимающих деловые решения, касающиеся миллионных сделок в офисах, которые возвышались на противоположной стороне. Одно только здание «Дженерал Моторс» растянулось на несколько кварталов.

— О чем ты думаешь? — спросил Дик. Нельзя сказать, что он особенно заинтересовался этим исполинским городом.

— Никак не могу представить, как люди могут жить здесь всю жизнь. Кругом камень и железо. А зелень вся клочками, то парк, то сквер — и все. — Первые впечатления Мэгги так и оказались самыми восторженными, присмотревшись поближе к Нью-Йорку, она почувствовала себя здесь не совсем уютно. И захотелось поскорее попасть к себе в Дрохеду. Почему-то захотелось именно здесь, а не в Лос-Анджелесе и не в Сан-Франциско. Может быть, потому, что они не такие громадные, а рядом океан. Мэгги вздохнула и посмотрела на Дика. Его вид никак не вязался с той обстановкой, что их окружала, и Мэгги весело рассмеялась. Дик и в самом деле казался здесь пришельцем из другого мира. Он не хотел расставаться со своей широкополой шляпой и в своей голубой фуфайке и джинсах, с лицом, навеки опаленным жарким солнцем, походил на героя вестерна. Прохожие с интересом разглядывали их с Мэгги, надолго задерживая взгляд на колоритной фигуре Джоунса. Он видел эти внимательные любопытные взгляды и сердился, чувствуя себя не совсем уютно.

— Мэг, наверное, лучше всего будет, если мы с тобой вернемся домой, — сказал он.

— Но, Дик, мы же обещали Дженни погулять с ней, — не поняла его Мэгги.

— Да нет, Мэг, я не об этом доме. Давай уедем с тобой к себе в Австралию.

— О Дик, — выдохнула Мэгги. — Если бы ты знал, как я хочу вернуться туда. Но…

— Вот и хорошо, Мэг, — не дал ей договорить Дик. — Я найду здесь какую-нибудь подходящую церковь, мы с тобой поженимся, и все, а потом поедем.

Мэгги расхохоталась так громко, что все оглянулись на них.

— Ты неподражаем, Дик. Взял и все так просто решил. Это же невозможно.

— Что невозможно? — нахмурился Джоунс. — Ты что, раздумала выходить за меня замуж?

— Дело не в этом. Но невозможно по другой причине, ведь мы с тобой не американцы, нам нельзя здесь венчаться.

— Если дело только в этом, я все устрою, — пообещал Джоунс. — Здесь есть наше посольство или консульство, так что все будет в порядке. Пожалуй, я сейчас же этим и займусь, а вы с Дженнифер пока погуляйте.

Не дожидаясь ее ответа, Джоунс вскочил со скамейки, и Мэгги пришлось кричать ему уже вслед:

— Дик, Дик, но как же? Где нам тебя ждать? Куда ты?

— У тебя потрясающая способность все усложнять, Мэг, — бросил Джоунс уже на ходу. — Я же тебе сказал, все будет в порядке. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше, мне уже надоело ждать. А встретимся в отеле, обедайте без меня. — И Джоунс решительно зашагал по улице. Мэгги осталась сидеть, остолбенев, не зная, радоваться ей или плакать от таких неожиданных перемен, которые ей опять предстоят в жизни.

— Бабушка, а куда ушел дядя Дик? — подбежавшая Дженнифер удивленно смотрела на Мэгги. Она так увлеклась игрой, что и не заметила, когда Джоунс уходил, и теперь чувствовала себя обиженной.

— А куда мы пойдем? — девочка слегка удивилась.

— Просто по улице, а потом посмотрим. Вот видишь, — Мэгги показала рукой. — Это «Плаза». Мы с тобой видели ее на карте. — Они остановились на площади, чтобы посмотреть на лошадок и нарядные кабриолеты, а потом вскарабкались по лестницам величественной магической гостиницы «Плаза». Внутри этот отель представлял собой как будто целый город со специфической жизнью, независимым шармом, напоминая отдельно плывущий океанский лайнер, утопающий в роскоши. Ковры под ногами были похожи на матрасы, пальмы склоняли над их головами диковинные листья, толпы только определенного, респектабельного вида людей входили туда и сюда, некоторые были постояльцами отеля, другие зашли пообедать. Во всей обстановке и атмосфере царили основательность, грандиозность и размах, так пленившие сначала Мэгги. Это был Нью-Йорк.

— Кто это? — Дженнифер остановилась под огромным портретом круглолицей маленькой девочки, стоящей рядом с пуделем. На девочке были надеты полосатые до колен гольфы и матросский костюмчик. Взгляд девочки был озорным, шаловливым. Глядя на нее можно было с уверенностью сказать, что родители ее были в разводе и девочку воспитывала няня. Мисс Парк-авеню собственной персоной. Портрет был немного карикатурным, но Мэгги узнала, кого он изображал.

— Это Элоиза, дорогая моя. Это маленькая девочка из сказки. Она, как считают, жила именно здесь, со своей няней, собакой и черепахой.

— А где ее мама?

— Не знаю точно. Я думаю, она уехала в командировку.

— Она и правда существовала? — глаза Дженнифер расширились. Ей понравился вид девочки, изображенной на портрете.

— Нет, ее придумали и поверили в ее существование. — Мэгги обратила внимание на стол, стоящий под портретом. — Посмотри, это комната Элоизы. Спроси об этом у лифтера. И вообще хочешь что-нибудь увидеть?

— Что?

— Сюрприз. Пошли.

— Бабушка, а откуда ты все это узнала?

— Это не очень сложно, если умеешь читать, — засмеялась Мэгги, — когда ты научишься, у тебя тоже не будет проблем.

Они легко нашли лифтера, попросили его доставить их к месту назначения на самой большой скорости и быстро добрались до интересующего этажа. Лифт был полон наряженных женщин и напыщенный мужчин. Вокруг слышались испанские, французские и какие-то другие голоса, вероятно, шведские.

— Вот мы и приехали, милая леди. Вторая дверь справа. — Мэгги поблагодарила лифтера, и он просиял. Дженнифер осторожно открыла дверь. Комната Элоизы была мечтой любой маленькой девочки, и Мэгги улыбалась, глядя, какое впечатление она произведет на Дженнифер.

— Это комната Элоизы, Дженнифер.

— Ой! — Комната была обита простым ситцем и еще какой-то хлопчатобумажной тканью, в ней находились все игрушки, какие только можно было представить. Они были разбросаны в беспорядке, как попало, о чем мечтают все дети, но им не позволяют это сделать. Высокая женщина с английским акцентом, игравшая роль няни, показала самое интересное место этой святыни с полной серьезностью. Визит сюда имел такой огромный успех, что Мэгги с трудом удалось увести отсюда девочку.

— Мы сможем прийти сюда еще раз когда-нибудь? — спрашивала Дженнифер, не в силах оторваться от этого чуда.

— Конечно, непременно придем. Как ты смотришь на обед? — Дженнифер кивнула. У нее немного кружилась голова от волнения после посещения комнаты. Некоторое время спустя Мэгги с внучкой внесли себя в «Пальм Корт», где сплетались звуки пианино и скрипки, разлетаясь вместе под деревьями, среди которых за маленькими столиками, покрытыми розовыми льняными салфетками, сидели мириады женщин. Во всем чувствовалась элегантность викторианской эпохи, навевавшая на Мэгги далекие воспоминания.

Дженнифер захотела гамбургер и клубничную газировку, а Мэгги заказала салат из шпината. После обеда они пошли домой, удовлетворенные тем, как провели день.

Джоунс появился уже поздно вечером, когда Дженнифер устала ждать дядю Дика и уснула. Мэгги стояла у окна, стараясь представить себе Дика в этом огромном гудящем улье. Она уже тревожилась, не случилось ли с ним что, когда в дверь негромко постучали. Мэгги торопливо подбежала к двери и, распахнув ее, увидела перед собой довольного улыбающегося Дика.

— Я же говорил тебе, Мэг, все будет в порядке. Завтра утром пойдем венчаться, мне показали одну церковь тут неподалеку. Я уже там побывал и обо всем договорился.

Мэгги заволновалась.

— Дик, в чем же я пойду, ведь я даже не захватила с собой ничего подходящего для такого случая.

Дик с недоумением оглядел ее.

— Ну и ну, Мэг, неужели из-за этого мы будем откладывать венчание? Я считаю, что можно идти, хотя бы и в том, что на тебе надето сейчас. Какие проблемы?

— Хорошо, Дик, я что-нибудь придумаю, — пообещала Мэгги. — Я оставила тебе ужин, ты, наверное, голодный.

— Да уж, пришлось побегать, правда, я зашел тут в одно место, выпил пива, но от ужина не откажусь.

Мэгги смотрела, как ел Джоунс, и чувствовала удивительный покой внутри. Ничто ее больше не тревожило и не волновало. И даже предстоящее замужество, такое выстраданное, казалось само собой разумеющимся. Как будто оно уже состоялось очень давно в ее душе и оставалось только скрепить его простой формальностью. Единственное, о чем она никогда бы не подумала, что ради этого им с Диком надо было оказаться в Нью-Йорке.

Наутро Мэгги с Диком Джоунсом, захватив с собой Дженнифер, отправились в маленькую уютную церквушку, которая затерялась среди небоскребов, и в присутствии только священника и причетника тихо и спокойно обвенчались. После венчания Дик отправил Мэгги с Дженнифер в отель, пообещав, что скоро их ожидает сюрприз.

67

Когда они заканчивали завтракать, зазвонил телефон. Это был Джоунс.

— Это Ваш гид и общественный организатор досуга, миссис Джоунс. Наше турне пойдет сегодня по намеченному плану, — Мэгги рассмеялась, а Дженнифер запрыгала, желая знать, что же их ожидает. — Сначала Ваш гид встретит Вас и Вы проследуете с ним по 59-ой улице и Пятой Авеню, где древняя лошадь прокатит Вас по Сентрал Парку. Лошадь может выжить, а может и умереть на ходу. Если это случится, то Ваш гид посадит Вас себе на плечи и продолжит путешествие. Пожалуйста, не надевайте туфель со шпорами, у Вашего гида очень чувствительные ребра. Спасибо, что примете это во внимание, миссис Джоунс. Потом мы отправимся в отель «Плаза» пообедать в эдвардианской комнате, а потом у Вас будет выбор между:

а) быстрой остановкой на аукционе в галерее Парк-Берини;

б) экскурсией по музею современного искусства;

в) походам по магазинам и

г) Вы можете сказать своему гиду, чтобы он убирался к черту, и пойти отдыхать.

После этого я поведу Вас выпить в шерри-бар, а после этого в «Ла каравеллу» поужинать. Попрошу позаботиться и надеть золотые туфли, платье с меховой накидкой. А после ужина в «Ла каравелле» пойдем в «Раффлз», где Вы сможете потанцевать со своим гидом. Снова попрошу не надевать шпор, у Вашего гида также очень чувствительные ноги. А вот после всего этого для Вас будет приготовлен сюрприз, Вам будет показано самое очаровательное место Нью-Йорка. Итак, я спланировал Ваш последний день в Нью-Йорке. Нью-Йорк ждет Вас. — Мэгги снова поразило, какой удивительный человек Дик Джоунс, и она осознала наконец, что этот человек — ее муж.

— Дик Джоунс. Вы — умница. Когда мы начнем?

— Часов в 11?

— Хорошо.

— Я встречу Вас в вестибюле.

— Послушай, Дик…

— Да?

— Я обещала Дженнифер, что поведу ее в зоопарк.

— Нет проблем. Когда?

— Неважно. Включи это в свою программу.

— Хорошо.

68

Дик появился в вестибюле ровно в 11 часов, очень довольный собой.

— Ну, мистер гид, начнем?

— Вас ожидает прекрасный автомобиль, — и как только он прошел через турникет входной двери отеля, Мэгги увидела машину, удивляясь, кому может принадлежать этот величественный красный «Роллс-Ройс», остановившийся прямо перед дверями отеля. На нем была табличка, оканчивающаяся на «3», что означало, что автомобиль арендован, может быть, у какого-то техасца, или еще у кого-то, обладавшего чувством юмора.

Дженнифер пришла в восторг от красной машины и первое, что спросила:

— Это подарок? Она останется у нас?

Мэгги с Диком рассмеялись.

— Нет, милая, это только на сегодня. Это подарок от дяди Дика, но только на сегодня.

— Мне очень нравится эта машина, — заявила девочка.

Со словами «мадам» и «мадемуазель» Дик открыл дверь «Роллса». Он довольно улыбался. Водитель в ливрее стоял рядом с самым серьезным видом. Все это было абсолютно абсурдно, и Мэгги стояла, ошеломленная. Она не могла не рассмеяться, глядя на Дика, потом на машину, и все больше и больше смеясь до тех пор, пока на глазах не выступили слезы.

— Вот это да, Дик!

— Прошу садиться. Я думаю, что ваш последний день в Нью-Йорке нужно запомнить надолго. — Именно так и произошло. Внутри «Роллса» был бар, телевизор, стереомагнитофон, телефон и ваза с красными розами. Это определенно напоминало сцену из фильма.

Мэгги с Диком выполнили весь его план, за исключением того, что после обеда они пошли погулять вместо того, чтобы делать выбор между а), б), в) и г). Пора было ехать в зоопарк.

Когда они добрались до 64-ой улицы и Пятой Авеню, шофер остановил машину, выскочил, подбежал со стороны Мэгги, чтобы помочь ей выйти, и все направились к зоопарку. У Дика была камера, которую Мэгги не заметила прежде.

— Я хочу немного пофотографировать. Ты не возражаешь? Я не буду фотографировать, если ты против.

— Нет, почему же, пожалуйста, фотографируй. Я даже хочу этого. Но, пожалуйста, сделай первый снимок у машины, — сказала Мэгги, оглядываясь через плечо в поисках Дженнифер.

— У меня нет ни одной твоей фотографии, Мэгги. И мне очень ее не хватало, когда тебя не было рядом.

— Зачем сейчас об этом вспоминать. Все так прекрасно.

— И все-таки я хочу оставить для нас обоих память об этом дне.

С час Дик фотографировал Дженни с шариком, верхом на пони, рассматривающую тюленей. А потом он фотографировал Мэгги. Это были мгновенные фотографии. Дик фотографировал и фотографировал, обходил Мэгги с Дженнифер с обеих сторон, чтобы снять в ином ракурсе… первый день из совместной жизни Дика и Мэгги…

Последний кадр пленки был снят шофером. На нем были они все трое перед открытой дверцей «Роллса». Дженнифер держала большой красный шарик.

Остаток дня прошел по намеченному Диком плану. Вечером они заехали в отель и оставили Дженнифер с сиделкой, а сами поехали дальше. Уже в полночь, вернувшись из «Раффлз» чета Джоунсов вышла из своего шикарного «Роллса» возле отеля, они мило попрощались с веселым шофером и направились в номер Дика.

69

Дик открыл дверь, пропустил Мэгги вперед, включил несколько светильников, зажег свечи, потом помог ей снять манто. Комната выглядела очень мило, в ней было много цветов, на журнальном столике перед диваном стояло серебряное ведерко со льдом и шампанским. Дик еще с утра попросил убрать его номер, и сейчас он включил музыку, все выглядело превосходно. Дик, не спуская взгляда с Мэгги, распечатал бутылку шампанского и наполнил бокалы.

— За тебя, Мэг.

— За нас обоих, Дик. Я люблю тебя. Спасибо, что ты у меня есть.

Они выпили шампанское, и Дик, приблизившись к Мэгги, поцеловал ее в губы нежным долгим поцелуем: Это был первый поцелуй с момента его возвращения к Мэгги и первый поцелуй мужа.

— Я никак не могу поверить в это чудо, Мэг. Ты моя жена. Неужели это правда?

— Ты сам подарил нам это чудо, Дик, любимый.

— Подожди, Мэг, это еще не все. — Дик подошел к столику, выдвинул боковой ящик и вытащил оттуда небольшой сверток. — Это тебе мой свадебный подарок.

— О Боже, Дик, что это?

Мэгги развернула голубую папиросную бумагу и увидела коробку, в которой оказалась серебристая шкатулочка. Она вопросительно взглянула на Дика, прежде чем открыть крышку, он улыбкой поощрил ее действовать дальше. Мэгги приоткрыла крышку шкатулки и ахнула. На темно-синей бархатной подушечке лежали невероятной красоты бриллианты, отливающие бело-голубым светом. Они были прикреплены к золотой цепочке, и на бархате вышит знак фирмы «Тиффани и К». Мэгги едва переводила дыхание, глядя на это чудо.

— О Боже, Дик, — снова вырвалось у нее. — Неужели это мне?

— Если ты моя жена, значит, тебе, — засмеялся Дик.

Мэгги застегнула подвеску на шее и подошла к зеркалу.

— Она чудо как хороша, только, куда же я могу ее надеть?

— Придумаем, — Дик подошел к Мэгги сзади и обнял ее, любуясь ее отражением в зеркале. — Будем устраивать балы у себя в доме. И ты, как всегда, будешь на них самой красивой.

— Да, любимый, мне так хочется, чтобы у нас наконец был свой дом, пусть даже без балов. Я устала скитаться, — прошептала Мэгги, прижимаясь к Дику, как будто ища у него защиту. Он легко поднял ее на руки и опустился вместе с ней в кресло.

— У нас уже есть дом, и ты войдешь в него хозяйкой. У нас есть дом и есть плантации и все это в каких-нибудь нескольких десятках миль от Химмельхоха, — сказал Дик, отвечая на вопросительный взгляд Мэгги. Мэгги вздохнула и зарылась лицом на его груди. — Ты чем-то расстроена, Мэг?

— Я всю жизнь мечтала жить где-нибудь рядом с Дрохедой. И мне все никак не удается это осуществить, — печально проговорила Мэгги. — Но, милый, если ты хочешь, я буду жить с тобой там, где ты решишь.

Джоунса тронула такая самоотверженность, и он, широко улыбнувшись, приподнял голову Мэгги.

— Эй, Мэг, ну чего ты заскучала? Ведь нам не привыкать путешествовать. Если тебе там не понравится, мы присмотрим что-нибудь себе в другом месте, хотя бы и возле, Дрохеды. Я там не бывал, но ты так тоскуешь о своей Дрохеде, что мне и самому уже хочется посмотреть, что это за рай земной, — Дик смеялся, и Мэгги, глядя на него, тоже рассмеялась. Ей стало легко и радостно. Все-таки она вернется в Дрохеду и не одна, а со своим мужем, с тем единственным, мужчиной ее жизни…

70

Джоунсы с Дженнифер из прохлады Нью-Йорка отправились в Сан-Франциско. Так решил Дик. Он хотел перед отъездом в Австралию еще раз побывать на могиле Стэна, да и судьба Тома волновала его. Как-то он приживется здесь. Он никогда больше, чем на месяц не уезжал из Австралии. Хотя, если признаться, у него и там не было дома, так что какая разница.

Из аэропорта Джоунсы поехали не на Сакраменто-Стрит, а в отель, туда, в дом Стэна, потом. Джоунс звонил Тому из Нью-Йорка и сообщил, что они приедут, но мешать не хотелось.

Оказывается, Дженнифер хорошо знала Сан-Франциско в отличие от бабушки и дяди Дика. По пути из аэропорта она показывала им самые интересные места, а потом весь день возила то на пляж, соскучившись по купанию за время, проведенное в Нью-Йорке, то в зоопарк, так что на Сакраменто-Стрит они попали только к вечеру. Входная дверь как всегда была открыта, и Мэгги с Диком следом за Дженнифер вошли в дом, но на второй этаж побежала одна Дженнифер, взрослые остались внизу и неловко стояли в холле. Они никак не могли привыкнуть к свободным нравам, которые были приняты у нынешних молодых людей, но и осуждать их не собирались, каждое поколение имеет свои привычки и живет по своим правилам.

— О мистер Джоунс, миссис… — Кристина Пак сбежала по лестнице навстречу гостям. Она не успела договорить свое приветствие…

— Джоунс, — подсказал ей Дик.

— Поздравляю, — заулыбалась девушка. Тут же подошел Том, он тоже услышал последние слова отца и расплылся в улыбке.

— Поздравляю, отец. Наконец-то, — воскликнул Том и обернулся к Мэгги. — Можно я Вас поцелую? Я так рад за вас и за себя, — добавил он и засмеялся.

— А за себя ты почему радуешься? — осведомился отец. — Тоже есть причины? — он взглянул на улыбающуюся Кристину.

— Думаю, что да, но сейчас я не об этом, — сказал Том. — Теперь я буду спокоен за тебя, ты в надежных руках.

— Мне остается только надеяться, что скоро мне не придется беспокоиться о тебе, — заметил Дик, хлопая сына по плечу.

— Что же мы стоим здесь? — Кристина взяла Мэгги под руку и увлекла ее за собой. — Пойдемте в гостиную.

Ничего в доме не изменилось после смерти Стэна, только большая фотография Стэна была убрана в траурную рамку. Мэгги с жадным интересом всматривалась в его веселое симпатичное лицо, стараясь отыскать в нем черты Дика, но он и в самом деле не был похож на отца. Дик тоже смотрел на фотографию сына, и его глаза снова стали печальными.

Какое-то время никто не нарушал молчания, повисшего в комнате, даже Дженнифер, чувствуя настроение взрослых, тихонько сидела с Мэгги.

— Ну что, сын, ты не изменил своего решения остаться здесь? — спросил Дик спустя время.

Том кивнул головой и взял Кристину за руку.

— Да, отец. Попробую. Я уже устроился здесь жокеем на ипподроме. Пока мне нравится…

— Ну что ж, — согласился Дик. — Я буду рад, если тебе будет здесь хорошо.

— Кристина, а ваши родители тоже живут здесь? — спросила Мэгги девушку. Кристина улыбнулась.

— Да, но мои родители в разводе. Мама замужем во втором браке, и у нее там есть дети, а отец так больше и не женился, он живет один, а хозяйство ведет его сестра, моя тетя.

Кристина совершенно спокойно сообщала все подробности семейной жизни своих родителей, не высказывая при этом ни грусти, ни осуждения. Мэгги, слушая девушку, изо всех сил старалась, чтобы на ее лице не появилось сочувствие и не решалась спрашивать, с кем же из родителей живет сама девушка. Это было и так очевидно. Скорее всего, ни с кем.

Кристина забрала Дженнифер, и они отправились на кухню готовить кофе и сэндвичи. И после их ухода Мэгги поинтересовалась у Тома:

— А от кого из родителей у Кристины восточная кровь? Ты извини мое любопытство, Том. Кристина такая красивая девушка и очень необычная.

— Мне это тоже было интересно, — сознался Том, — с матерью Кристины я незнаком, она сейчас в отъезде, да и вообще большую часть времени она проводит с детьми во Франции, бабушка Кристины по матери — француженка и второй ее муж тоже француз. А восточная кровь от отца, хотя она похожа и на мать тоже. Похоже, восточная кровь очень сильная, она проявляется во многих поколениях, так и у Кристины. Кореянкой была прабабушка Кристины по линии отца, но и в нем, и в Кристине ее влияние чувствуется.

В это время вернулась Кристина с Дженнифер, и разговор прервался.

— Да, кстати, Том уже пригласил вас на скачки? — спросила Кристина. — Он завтра впервые участвует в заезде.

— Нет еще, не успел, — улыбнулся Том. — Если вы хотите?..

— Ну еще бы! — Дик явно заинтересовался возможностью посмотреть сына в его новом деле. — Как, Мэг, сходим?

— С удовольствием, — откликнулась Мэгги. — Тем более, что я еще никогда не бывала на скачках.

71

Когда на следующий день Джоунсы приехали на ипподром, Кристина ждала их у входа. Она повела Дика в раздевалку, где Том готовился к заезду. Том выглядел очень впечатляюще: в толстом шерстяном камзоле в зеленую и коричневую клетку и в коричневой сатиновой шапочке поверх шлема. Кристина оставила Дика здесь, а сама вернулась к Мэгги с Дженнифер, которые стояли возле загона и восхищенно разглядывали лошадей.

— Красивые, правда? — спросила Кристина, заметив, что Мэгги смотрит на лошадей взглядом знатока. — Вам приходилось иметь с ними дело?

— С самого детства, — Мэгги не могла оторвать глаз от гнедого жеребца в белых носочках. — Я сама готова скакать вместо Тома, — засмеялась она. — Теперь мне еще больше хочется домой, у нас целая конюшня прекрасных лошадей.

Кристина с интересом посмотрела на Мэгги.

— Вы разводите скаковых лошадей?

— Да нет, — Мэгги улыбнулась девушке. — У нас овцеводческая ферма, а лошади… без них там не обойтись.

Из раздевалки стали выходить жокеи и среди них Том с Диком.

— А мы увидим, как дядя Том скачет? — заволновалась Дженнифер.

— Ну конечно, — успокоила ее Кристина, — мы сейчас пройдем на трибуны и все оттуда увидим.

Лошадь Тома пришла третьей, и Дик, может быть, даже больше, чем сын был Доволен таким результатом. Они подождали Тома, пока он переоденется и, когда уже ехали на машине, Дик сказал:

— Я хочу, чтобы у тебя здесь были свои лошади.

— Ну это со временем, — засмеялась Том, он еще не отошел от азарта борьбы и, как любой новичок, испытывал эйфорию от своей причастности к этому удивительному миру. — Надо еще деньги заработать. Хорошие скаковые лошади стоят дорого.

— Это будет наш тебе свадебный подарок, — сказал Дик, с улыбкой взглянув на Кристину и Тома, которые сидели, взявшись за руки. Том смутился, а Кристина безмятежно улыбалась, как будто это замечание ее вовсе не касалось.

— Отец, ну что ты? — Том сегодня сказал отцу, что сделал Кристине предложение, и она приняла его. Но он никак не ожидал, что отец заговорит об этом сейчас. Реакция Кристины успокоила его, ему понравилось, как она спокойно относится ко всему на свете. Поистине восточная безмятежность.

— Тебе придется очень здорово постараться, если ты когда-нибудь захочешь вывести свою невесту из терпения, — одобрительно сказал Дик, как будто угадав, о чем думает сын. Кристина, продолжая улыбаться, сказала:

— Я хочу познакомить вас со своим отцом. Если вы не возражаете, сегодня вечером он ждет всех нас у себя.

«Остается только позавидовать молодым, как легко они все решают», — подумала Мэгги.

Том с Кристиной высадили Джоунсов у отеля и поехали к себе, на Сакраменто-Стрит, договорившись, что к вечеру они заедут за ними.

72

Отец Кристины жил в великолепном доме, напоминающем старинные английские особняки. Потом выяснилось, что в роду Кристины были и англичане, и один из ее английских предков выстроил этот дом в память о своей любимой родине. Очень симметричный, с мощенными щебнем подъездными дорожками, подстриженными лужайками, дом выглядел очень солидно, что говорило о финансовой стабильности хозяина, устоявшейся уже так давно, что ока казалась само собой разумеющейся.

Внутри дома тоже все дышало спокойной, ненавязчивой респектабельностью, которая подчеркивалась добротной старинной мебелью. Чувствовалось, что богатые обитатели дома не нуждались ни в показной роскоши, ни в экстравагантности.

Кристина ради такого случая была одета в элегантное серое платье, красиво облегающее ее изящную фигуру. Длинные прямые волосы спадали ей на плечи и спину, без украшений и без косметики она все равно выглядела как настоящая восточная богиня. Мэгги тоже постаралась одеться просто и элегантно. Единственное украшение, что она себе позволила, это изумительная бриллиантовая подвеска, свадебный подарок Дика.

Кристина провела гостей в дом, и в холле им навстречу вышел высокий моложавый мужчина с таким же, как у Кристины, разрезом глаз. Он был одет в великолепно сшитый костюм, который сидел на нем, как влитой. Черные волосы мужчины только едва серебрились на висках. «Странно, что он живет в одиночестве, — подумала Мэгги. — Женщины, должно быть, без ума от него. Интересный мужчина».

Мистер Пак внимательно и дружелюбно смотрел на своих будущих родственников и с улыбкой пошел им навстречу.

— Рад познакомиться с вами. — Он поцеловал руку Мэгги и даже маленькой Дженнифер, от чего она просто расцвела. Кристина подставила ему щеку для поцелуя. Поприветствовав женщин, мистер Пак пожал руку Дику Джоунсу, и мужчины глянули в глаза друг другу, как будто пытаясь распознать: какой ты, незнакомец, каким ты воспитал своего ребенка и каково будет их совместное будущее? Очевидно, впечатление, какое они произвели друг на друга, их удовлетворило, и оба отца заулыбались. Знакомство состоялось. Мистер Пак повернулся к Тому, пожал ему руку и весело сказал им с Кристиной:

— Посмотрите, все ли сделали, как надо, в столовой, а мы пока пройдем в гостиную, — и, распахнув дверь, он широким жестом пригласил своих гостей в комнату.

Комната была большая и очень светлая. Это впечатление еще усиливалось от панелей светлого дерева, которыми были обшиты стены. Потоки солнца проникали через широкие окна и, отражаясь от дерева, заполняли всю комнату. Пол был устлан большим персидским ковром светло-оливкового цвета. Мягкая мебель: диваны, несколько кресел — была расставлена по всей гостиной своеобразными островками, что создавало необыкновенный уют. Можно было разойтись по отдельным местам и спокойно беседовать или отдыхать, не опасаясь, что кто-то помешает.

С одного из кресел, которые окружали небольшой инкрустированный столик, поднялась пожилая женщина лет шестидесяти и подождала, когда мистер Пак представит ее гостям.

— Моя сестра, миссис Дебора.

Только тогда женщина, немного склонив голову, вышла вперед и подала руку сначала Мэгги, потом Дику. С Дженнифер она обошлась неожиданно тепло. Ласково погладила девочку по голове и, быстро наклонившись, поцеловала ее.

Мэгги немного удивило такое мало сказать немногословное приветствие миссис Деборы. Только теперь Мэгги поняла, что имел в виду Том, когда заметил в машине, что у тети Кристины своеобразные аристократические манеры. Подавая руку Мэгги и Дику, она слегка пожевала губами, что очевидно должно было обозначать приветствие. Только закончив с этими церемониями, миссис Дебора сдержанно проговорила.

— Очень рада видеть вас.

Однако ни Мэгги, ни Дик так и не поняли, к кому она конкретно обращалась. Но, несмотря на свои годы, она еще сохраняла привлекательность. Удлиненное, без видимых морщин моложавое лицо, красивые темные глаза, короткий, слегка приплюснутый по-восточному нос. Такие же, как и у брата, черные волосы с седыми прядями были, очевидно, уложены у первоклассного парикмахера. Она и одета была с большим вкусом. В шелковую цвета чайной розы блузку и юбку из мягкой ткани, обрисовывающей ее еще стройные бёдра.

Миссис Дебора молча повела рукой в сторону кресел, предлагая присесть, и Дик с Мэгги послушно последовали ее своеобразному приглашению. В какой-то момент Мэгги заметила, что Дик встретился глазами с мистером Паком и в глазах обоих мужчин зажглись одинаковые веселые огоньки. Мужчины прекрасно понимали друг друга. Мэгги же чувствовала себя несколько скованно. Не любила она этих обязательных приемов и старалась избегать их. Но этот случай был особый. Ради Тома она могла выдержать все что угодно, даже такой вот своеобразный прием. Одна только Дженнифер, как ни странно, сразу признала суровую миссис Дебору. Впрочем, у них возникла полная взаимность. Девочка уже вполне освоилась в незнакомой обстановке и рассказывала миссис Деборе о том, что она видела в Нью-Йорке. И Дебора, к удивлению Мэгги, внимательно слушала болтовню Дженнифер, ласково улыбаясь ей.

В гостиной появились Кристина с Томом.

— Папа, все готово, — доложила девушка.

— Тогда к столу. Прошу Вас, миссис Джоунс. — Мистер Пак подал Мэгги руку и повел ее в столовую. Дик, в свою очередь, предложил руку миссис Деборе, а Том с Кристиной замыкали шествие.

73

Обед прошел оживленно. Том делился впечатлениями о своем первом заезде. Мистер Пак, как оказалось, был большим любителем лошадей, не говоря уж о Дике Джоунсе, и мужчины быстро нашли общий язык. Кристина с Мэгги поговорили о здоровье Джастины. Оказалось, что миссис Дебора тоже знала, что случилось, и с сочувствием расспрашивала Мэгги о Джастине. Правда, им пришлось говорить с недомолвками, Дженнифер чутко прислушивалась к разговору.

Кристина сидела рядом с Мэгги и, воспользовавшись тем, что тетя заговорила о чем-то с Дженнифер, шепнула Мэгги:

— Моя тетя очень хороший человек, хотя в первую минуту производит странное впечатление. И знаете почему? Она очень замкнута, даже нелюдима, поэтому поначалу держится холодно и кажется очень неприветливой, а все потому, что стесняется незнакомых людей. Вы увидите, она очень добрая.

— Я не сомневаюсь в этом, — тихо ответила Мэгги. — Я узнаю людей по тому, как их воспринимают дети и как они сами относятся к детям. Так вот, с Дженнифер у них полное взаимопонимание.

Неожиданно Мэгги услышала свое имя и, обернувшись, увидела, что мистер Пак смотрит на нее с большим интересом.

— Ваш муж говорит, что Вы отличная наездница, миссис Джоунс, — сказал он с полувопросительной интонацией в голосе.

— Да, наверное, — засмеялась Мэгги, — во всяком случае, самый мой привычный способ передвижения — верхом на лошади. К сожалению, здесь я этого лишена. В Америке больше признают автомобили.

— Тогда мы с Томом приедем к вам, в Австралию, вы меня научите ездить верхом, — заявила Кристина.

Больше о предстоящей женитьбе ничего не говорилось. Очевидно, мистер Пак предоставил своей дочери полную свободу устраивать свою жизнь, как она сама считает нужным. Мэгги не знала, что в таких случаях должны делать родители молодого человека, может быть, здесь принято, что они просят руку девушки для своего сына, и она, улучив момент, спросила об этом Кристину.

— Не волнуйтесь об этом, миссис Джоунс, — засмеялась та, — я просто хотела познакомить вас со своими родственниками, а все остальное мы решим сами, вдвоем с Томом.

— Вот и хорошо, — успокоилась Мэгги, — а то я очень неопытна в этих вопросах. Думаю, что и мистер Джоунс тоже.

Кристина опять засмеялась и быстро поцеловала Мэгги в щеку. После обеда мистер Пак повел мужчин посмотреть его коллекцию оружия, а женщины прошли в гостиную и снова заговорили о Джастине. Миссис Дебора, в отличие от Мэгги, видела все фильмы с ее участием и сейчас пыталась выяснить у Мэгги какие-то подробности из мира голливудских знаменитостей. Мэгги, даже живя в доме Джастины, особенно не вникала во все эти дела и сейчас чувствовала себя в затруднительном положении, пока ее не выручила Кристина. Она уж точно знала больше Мэгги обо всем этом и вполне удовлетворила любопытство тетушки. Кое-что добавила и Дженнифер, с детской непосредственностью, не лишенной наблюдательности, кто бывает на вечерах у знаменитой Триш Кауфман и о чем они там говорят. Миссис Дебора от души смеялась над рассказами Дженнифер, особенно над ее Детским восприятием всех этих голливудских забав, и Мэгги она не казалась уже такой чопорной и суровой. Очевидно, Кристина права: освоившись с гостями, ее тетя совершенно преобразилась. Мэгги присматривалась к порядкам в доме, к родным Кристины, представляя здесь Тома, но, скорее всего, они так и будут жить отдельно, время от времени навещая отца и тетю.

Вернулись мужчины, и гости засобирались домой. На этот раз Кристина осталась дома, и Том один довез отца с Мэгги и Дженнифер до отеля. Они договорились, что утром поедут к Стэну на кладбище, а вечерним рейсом вернутся в Лос-Анджелес.

74

Прошло уже почти две недели, как Джастина отправила мать с Диком Джоунсом в путешествие по Америке, надеясь, что, оставшись вдвоем, они быстрее разберутся в своих взаимоотношениях, и оказалась права. Она была рада за мать, что так счастливо завершился ее многострадальный роман.

Оставшись одна, Джастина смогла в спокойной обстановке обдумать случившееся и пришла к выводу, что ее отношения со Стэном и не могли закончиться иначе. И даже не смерть Стэна тому причина. Джастина никогда не была подвержена мистическим настроениям, как Мэгги, но что-то внутри подсказывало ей, что Стэн внезапно появился в ее судьбе и так же внезапно ушел не случайно. Она должна была что-то понять. Это ощущение неожиданно возникло у нее однажды и исчезло. Страдания не настолько ослабили Джастину, чтобы заставить ее подчиниться року. Хотя душевное опустошение было полнейшим и она едва преодолевала в себе желание бросить все, забрать Дженнифер и навсегда вернуться в Дрохеду. Все дело усугубляла физическая слабость, и Джастина подолгу лежала или сидела, ничем не занимаясь, на своей любимой, увитой цветущими растениями веранде.

Уго Джанини измучился, добиваясь, чтобы Марта пропустила его в дом или передала телефонную трубку Джастине, когда он звонил, пока не воспользовался помощью Триш Кауфман, которая единственная имела доступ в дом Джастины.

— Напрасно ты меня избегаешь, — сказал он Джастине обиженно, когда все-таки попал к ней вместе с Триш, — я ведь только хочу помочь тебе. Сейчас о работе не может быть и речи, тебе надо уехать отсюда на время и попытаться отвлечься.

— Какая к черту работа, — вяло возмутилась Джастина. — Я не смогу и шагу ступить по съемочной площадке… и не могу видеть человека с камерой…

Уго с сочувствием глянул на нее и предложил.

— Давай я отвезу тебя в Италию, ты поживешь там, придешь в себя…

— Не знаю, — пожала плечами Джастина. — Я еще ничего не решила, надо дождаться маму с Дженнифер. Может быть, я поеду к себе в Дрохеду.

— Это было бы самое разумное решение, — поддержала подругу Триш. — На родине сама земля помогает выжить, а ты, помнится, говорила, что у вас там рай земной. Я бы и сама не прочь посмотреть твою Дрохеду.

— Если только вместе с тобой, — забеспокоился Уго, — иначе мы ее не дождемся обратно. Эта Австралия какая-то особая страна, туда уезжают и не возвращаются.

— Наверное, крокодилы их съедают, — шутливо предположила Триш.

— Много же вы знаете об Австралии, — засмеялась Джастина, — в наших местах крокодилов нет, одни страусы и кенгуру.

— Все равно лучше поехать в Италию, там безопаснее, — подытожил Уго.

— Я подумаю, — Джастина закрыла глаза, ее немного утомили эти разговоры и навязчивые заботы Уго. Триш, заметив, что Джастина хочет остаться одна, потихоньку увела Уго.

Позже из Сан-Франциско позвонила Мэгги и сказала, что они завтра прилетают. Очевидно, они скоро уедут к себе, и Джастина подумала, что уже сейчас ей надо решить, поедет ли она с ними или… Неожиданно она вспомнила звонок Лиона. Позже Марта сказала, что он звонил каждый день, пока она лежала в клинике, и очень беспокоился о ее состоянии. Милый и тоже такой неприкаянный Лион, он так и не может найти ей замену. В разговоре с ней Лион очень мягко, но настойчиво предлагал ей приехать в Европу на воды. Он сможет ей устроить самый лучший курорт и сам отвезет их с Дженни туда. А если она захочет, то будет проходить курс лечения в Бонне у самых первоклассных специалистов. — Я здорова, Лион, мне не надо лечиться, — сказала ему Джастина. — Физически здорова, — поправилась она.

— Я это знаю, Джас. Доктор Морс говорит то же самое. Меня беспокоит твое душевное состояние, а для того, чтобы его поправить, тебе надо поменять обстановку.

Голос Лиона звучал дружески, как в те давние времена, когда он ждал, что Джастина наконец-то дозреет до роли жены. Милый Лион ошибся, хорошей жены из нее так и не получилось, но их связывало так много, что, очевидно, Лион хотел сохранить отношения, хотя бы и просто дружеские. Да и самой Джастине его всегда не хватало, несмотря на то, что она сбежала от него. Все мужчины, с которыми ей потом приходилось иметь дело, не шли с ним ни в какое сравнение. Только если Стэн…, но это совсем другое. Лион был настоящим, и чувства его были настоящими. Если он любил, то не прятался и ни в чем не сомневался. Теперь Джастина могла это оценить. Тогда они ни о чем не договорились, и Лион дал ей время подумать, хотя Джастина уже знала, что к Лиону она не поедет, она ни в чем не была уверена и не хотела давать ему надежду.

75

— Ой, мама, как жалко, что ты с нами не поехала, мы видели так много интересного. — Дженнифер была полна впечатлений и ей не терпелось поделиться ими с матерью.

Дом снова наполнился голосами, и Джастина подумала, что она рада возвращению близких. Одиночество стало угнетать ее, хотя она еще не была готова выходить в свет и встречаться с друзьями. С родными было проще, они воспринимали все как есть и не наблюдали с любопытством, как она держится и что говорит.

К приезду Мэгги и Дика Марта приготовила праздничный ужин, и они по-семейному отметили их бракосочетание. Джастина отметила про себя, что мать удивительно преобразилась, она помолодела и выглядела спокойной и счастливой. Дик Джоунс с обожанием смотрел на жену, его мрачное настроение и переживания, вызванные смертью сына, немного сгладились. Он сказал Джастине, что Том и Кристина живут вместе в доме на Сакраменто-Стрит и, очевидно, поженятся. Мэгги с Дженнифер наперебой рассказывали, как они были в гостях у отца Кристины и ее тети.

— Я так рада за них, — заметила Джастина, — Тому не найти лучшей девушки. Кристина будет ему хорошим другом. — А сама подумала, что Кристину всю жизнь будет согревать чувство, что она все-таки добилась Стэна, хотя бы в лице брата и в Томе она видит пока только брата Стэна, а не самого Тома. Если она ни жестом, ни словом не даст понять этого и Том не догадается, все у них будет отлично. Но Кристина мудрый человек и можно надеяться, что Том будет счастлив рядом с ней.

— Джас, может быть, тебе стоит поехать с нами? — начала разговор Мэгги, когда они вечером остались с Джастиной вдвоем. — Мы с Диком должны уже ехать, и мне не хочется оставлять вас с Дженнифер одних, ты там придешь в себя, а потом решишь, что делать. Пока тебе надо уехать отсюда.

— Ты говоришь точно, как Лион, — улыбнулась Джастина. — Он тоже настаивает, чтобы я поменяла обстановку. Только он хочет, чтобы я приехала к нему.

— Ну и?.. — Мэгги очень хотелось услышать от дочери, что она приняла предложение Лиона, но Джастина отрицательно покачала головой.

— Нет, мама. Я не могу ехать к нему. А в Дрохеду? Не знаю. Давай решим это завтра.

Утром следующего дня снова раздался звонок от Лиона. Дома никого не было, Дженнифер с Мэгги и Диком куда-то уехали, Марта тоже отлучилась, и Джастина сидела одна, прислушиваясь к пустоте, одиночеству внутри себя.

— Алло? — услышав голое Лиона, Джастина замерла, она не может дать ему никакого ответа. Сказать «нет» она тоже не решается.

— Джас, — заговорил Лион. — Что ты мне скажешь? Но прежде чем ты ответишь мне, я хочу, чтобы ты знала, я пойму твой отказ приехать. Я хочу, чтобы ты была здесь, но я понимаю. У меня нет права настаивать.

— Я приеду, — Джастина сама удивилась тому, что сказала. — С Дженнифер, конечно.

— Приедешь? — казалось, что Лион был удивлен не меньше, чем она.

— Да, я уже решила. Правда, только что, — сказала Джастина, совершенно ошеломленная своими словами и своим неожиданным решением.

— Когда вы приедете? — нетерпеливо спросил он.

— Не знаю. Я еще не думала об этом и вообще не думала о том, что поеду — до этой минуты. Когда будет ближайший самолет?

— Завтра.

— Так быстро?

— Ну хорошо, — засмеялся Лион. — Даю тебе три дня на сборы и буду встречать.

— Лион, подожди! — всполошилась Джастина. — Ты позвони или я тебе позвоню, когда мы вылетаем, вдруг что-то нас задержит.

— Хорошо. Я надеюсь, что ты не передумаешь. Спасибо, Джас… за доверие.

Джастина что-то пробормотала в ответ и повесила трубку. Она все еще была ошеломлена своим решением, но нисколько не сожалела о том, что сказала. Все последние дни она просто не решалась признаться себе, что очень хочет видеть Лиона. Он казался ей самой надежной и крепкой стеной, за которой она может спрятаться от своей растерянности и беззащитности.

76

Когда они вернулись с прогулки, Мэгги сразу поняла, что что-то изменилось. Она задержала на Джастине вопросительный взгляд, и Джастина сказала:

— Звонил Лион. Мы с Дженнифер уезжаем к нему через три дня.

— Господи, как ты меня обрадовала! — с облегчением воскликнула Мэгги. — Дик, давай сюда вино. Мы купили бутылку испанского вина, — объяснила она дочери, — и должны отпраздновать это событие.

— Но еще никакого события не произошло, — засмеялась Джастина, — хотя вина я выпью с удовольствием.

Джастине было немного неудобно перед Джоунсом, как будто она предала Стэна, и она, чтобы не видеть его глаза, пошла на кухню за льдом.

Неожиданно она услышала, что в кухню кто-то вошел следом за ней, и у нее за спиной раздался голос Джоунса.

— Джас, ты только не переживай. Думаю, что Стэн понял бы тебя. Ему бы не понравилось, если ты будешь оплакивать его всю жизнь. Я его плохо знал, вернее, совсем не знал, но ведь он все-таки мой сын, и я чувствую это.

Джоунс обнял Джастину, и она с благодарностью уткнулась ему в грудь.

— Я знаю, но мне очень трудно.

— Я вижу это, поэтому и говорю. Люби его, Джас, помни его, помни, что он был, но не превращай его в привидение. Храни его в своей памяти, как все мы это делаем. Может быть, ты никого не полюбишь так, как любила его, но, подумай, Джас. Смерть обостряет чувство. Может быть, ты и при жизни его не любила так, как любишь после смерти.

Джастина вздрогнула. Наверное, это было правдой, но она не хотела думать об этом и сравнивать.

— Не сердись, Джас, — продолжал Джоунс, — даже если это и не так, уже ничего не изменишь. Ты должна найти в себе силы, чтобы жить и радоваться жизни. Ты очень правильно сделала, что едешь к Лиону. Я не хочу заранее загадывать, что у вас и как получится, но рад, что ты не лишаешь свою дочь отца.

Через три дня Мэгги отвезла Джастину с Дженнифер в аэропорт. Сами они улетали неделей позже, Дику хотелось что-то еще сделать для Тома.

— Рейс 120 авиакомпании «Пан-Америкэн» через 43 окно…

Женский голос объявил посадку на Бонн, и Дженнифер снова оказалась в объятиях Мэгги. Дик поцеловал Джастину, потом они обнялись с матерью, и Мэгги шутливо подтолкнула ее.

— Отправляйся на свой самолет, пока я не упала в обморок.

Уже у самого входа на посадку Джастина оглянулась и увидела, что мать с Диком, взявшись за руки, все еще смотрят им вслед. Она помахала им в ответ и, больше уже ни о чем не думая и не сомневаясь, пошла в толпе пассажиров рядом с подпрыгивающей от радостного возбуждения дочерью.