Между адом и раем

2

Было всего девять утра, а на асфальте уже лежали солнечные тени. Сандра постояла перед входом в больницу, обошла торговцев фруктами и остановилась, глядя на двойные двери. После ночи без отдыха ей совсем не хотелось оказаться лицом к лицу с Муром. В полночь она снова говорила по телефону с «Эдвенче Тревел», а потом, уже совсем поздно, вся группа собралась в комнате Кэти на прощальную выпивку.

Вопреки ее ожиданиям, Мур побывал со всеми в «Рум Дадл».

– Мне кажется, он очень одинокий, – сказала Кэти, протягивая Сандре стакан китайского пива.

Скорее презрительный. И как же они, «изнеженные американцы», не заметили этого? – подумала Сандра.

– Он спрашивал про тебя, – сообщила Кэти, блестя глазами.

– Ах-ах, держу пари, это потому, что наслушался обо мне за обедом. И о чем он спрашивал?

– Когда, почему и куда? – протараторила радостно Кэти.

– Надеюсь, ты ему рассказала, что у меня за работа. И что я уеду отсюда сразу, как только смогу. – Сандра взболтала пиво в стакане.

Кэти скорчила гримаску.

– Мы ему расписали, как ты штурмуешь горы и покоряешь реки.

Сандра улыбнулась. Кэти опустошила свою бутылку.

– Почему ты нам с самого начала не сообщила, как он выглядит?

– Я на это и внимания не обратила. – Она не сомневалась, что Кэти хорошо рассмотрела его: и глубокие темные глаза, и мощный подбородок. Почему же ей стало от этого немного грустно? Сандра почувствовала, что теряет над собой контроль.

Кэти уныло нахмурилась.

– Если ты еще скажешь, что не заметила его глаза, способные растопить снега на Аннапурне, я с тобой больше не знакома. – Она уперла руки в бока. – Ладно, Сандра, признайся, чего ты ждешь? Кого ты ждешь? У тебя кто-то есть дома?

Девушка покачала головой.

– Никого и нигде. Моя жизнь – моя работа, и это единственное, чем я дышу.

Сандра, смутившись, оборвала себя – фраза показалась ей слишком высокопарной. Она попрощалась с группой и вернулась к себе в комнату...

А сейчас она стояла на грязной улице и с грустью смотрела на белые горы, возвышавшиеся вдали. Довольно, как можно жалеть себя, когда горы будут и завтра, и через неделю. И она станет карабкаться вверх, все выше и выше. Если все сложится благополучно, она сможет встретить новую группу уже в Пекине на следующей неделе. По возвращении из больницы надо будет сразу же посмотреть расписание самолетов.

В приемном покое снова было полно народа. Вчерашняя женщина за столиком холодно и подозрительно посмотрела на Сандру, словно та собиралась что-то украсть. А может, просто не узнала в этой умытой и причесанной молодой леди взлохмаченную и пропыленную туристку? Наконец служащая указала ей в сторону одной из палат.

Сандра обошла женщину с белой повязкой на голове, скребущую желтоватый кафель пола. Острый запах дезинфекции ударил в нос, вызвав горькие воспоминания о других больницах, о других недугах и пережитых страданиях.

Скорее прочь отсюда – на свежий воздух! Но, помедлив мгновение, Сандра отодвинула тонкую занавеску у кровати Лиз. Увидев ее слабую улыбку, девушка почувствовала укол вины. Как могла она даже подумать о том, чтобы удрать?

Сандра поставила соломенную сумку на край кровати и вынула гроздь сладких бананов, пакетик миндаля и несколько журналов, купленных в гостинице.

– Когда я смогу уехать? – нетерпеливо спросила Лиз.

Сандре не хватило мужества сказать правду.

– Как раз это я и собираюсь выяснить у вашего доктора.

– Он заходил рано утром вместе с другим врачом и задал столько вопросов про спину, что я совсем забыла, о чем хотела спросить.

Итак, даже недовольный тем, что Лиз здесь, он все же уделил ей внимание. И, просидев допоздна с группой, был уже в больнице, когда Сандра нежилась в ванне и лениво завтракала. Мур, надменный доктор Мур, сам того не подозревая, заставил Сандру испытать стыд.

– Что вы о нем думаете? – Сандра осторожно присела на край кровати.

– Он замечательный. – Лиз откинулась на подушку. – Он осмотрел мою спину и все объяснил про позвоночник. – Она нащупала листок бумаги на столике у кровати. – Даже нарисовал мой сместившийся диск. Нам так повезло, что мы попали сюда, Сандра. Нам повезло, что он здесь.

Сандра кивнула и помогла Лиз устроиться поудобнее. Конечно, это удача, подумала она, выйдя в холл и направляясь к операционной, в которой работал «замечательный» доктор. Хотя индусский бог Вишну наверняка сказал бы, что это просто судьба.

Утренняя планерка удивила Мура тем, что никто из непальских докторов не возражал против американской пациентки, особенно когда он упомянул о возможном денежном взносе для больницы. Хотя чему тут удивляться – больница нуждалась в каждой мелочи, она зависела от благотворительности – иначе не выжить. И сейчас Мур уже жалел, что держался вчера с Сандрой так высокомерно.

Она вызвала раздражение своим появлением, попыткой купить его. Он думал, что с приездом в Непал навсегда расстался с миром подобных женщин. Ему здесь было так хорошо, а она ворвалась, словно вихрь, смутила его покой, нарушила обыденность существования.

Взять вчерашний вечер. Он никогда не сходился в Непале с американцами, никогда не обедал он в местах вроде «Як и Йети», никогда не выпивал в «Рум Дадл». А сегодня? С чего это вдруг все утро он кидал нетерпеливые взгляды в маленькое оконце на двери операционной, ожидая, не мелькнет ли за ним ее лицо? И когда это случилось, почему он так быстро отвернулся?

В то утро три медсестры отправились домой на праздник Дазайн, из-за чего каждая операция катаракты длилась вдвое дольше. Наконец он закончил четвертую и вышел в холл, где возле стены его ждала Сандра. Сегодня в кремовой, на манер крестьянской, просторной блузке она больше походила на цыганку, чем на покорительницу горных вершин.

Когда Мур увидел ее вчера в тяжелой грубой одежде, припорошенной красноватой пылью, он и не предполагал, что эта девушка может оказаться такой хрупкой и волнующей. Сейчас, когда она приближалась, его пронзило необъяснимое желание крепко обнять ее и сказать, что все будет хорошо.

– Она может остаться. – Мур опередил вопрос. – Но только в том случае, если вы будете делать все, что обычно делает семья пациента в нашей больнице.

– Конечно, – выдохнула Сандра.

– Семья приносит еду – у нас нет кухни, ухаживает, обслуживает. Сейчас трудное время – все сестры уходят домой на праздник.

– Пока я здесь, буду делать все, что надо, – ответила она с готовностью.

– А сколько времени вы пробудете в городе?

– До тех пор, пока мне не найдут замену. – Она посмотрела на часы. – По расписанию я должна вести группу в Китай на следующей неделе.

Он тоже посмотрел на часы.

– А по моему расписанию следующая операция катаракты через пять минут.

И после нее другая, подумал он. И без помощников я уже выбился из графика. Он снова взглянул на девушку. Она крепко сцепила у груди длинные пальцы. Их глаза встретились.

– Вы уверяли, что сделаете все необходимое? – Он поколебался.

– Да, конечно.

– А в операционной?

Она затаила дыхание.

– Ваша группа считает, что вы бесстрашны и можете все.

– Нет, не могу. У меня даже нет специальной подготовки.

– Вам она не нужна. Здесь важна только уверенная рука.

– Это невозможно. Я никогда не делала ничего подобного, мне не приходилось. И при виде крови я могу потерять сознание. – Она прикусила губу.

– Идемте, и не говорите мне про плохие нервы – это при вашей-то тренированности. Да и на брезгливую особу вы не похожи.

Она вздернула подбородок.

– Конечно, я могу смотреть на кровь. Но больницы надоели мне. Я их просто ненавижу. Простите. Я бы хотела вам помочь, но не могу.

Кто же любит больницы, подумал он. Тяжелые запахи, вид больных – люди даже отказываются навещать друзей или родственников. Неужели и Сандра такая же? Все равно она ему нужна. Доктор крепко взял ее за руку и довольно грубо потянул за собой.

– Вот те несчастные, которых вы не выносите и которые ждут, чтобы им вернули зрение. И вам они безразличны? Я прошу только об одном – подавать мне инструменты. Вы даже не увидите самих пациентов.

Глаза девушки потемнели, когда он снова посмотрел на ее лицо, бледное при свете флюоресцентной лампы. Она постояла с минуту, а потом облизнула губы.

– Хорошо, – прошептала Сандра, и он отпустил ее.

– У вас получится, – сказал Мур ровным голосом. – Я покажу, где помыть руки и переодеться, и объясню, что делать.

А через несколько минут, увидев ее огромные, испуганные глаза над зеленой маской, он почти передумал. Взять женщину с улицы и привести в операционную? Уверен ли он, что она и впрямь не шлепнется в обморок? Что сумеет выполнить его указания? Будет ли от нее польза, толк? И так ли уж ему необходим сейчас кто-то? Возможно, он просто пытается показать, что его работа требует не меньше мужества, чем ее?

Пальцы Сандры заледенели в резиновых перчатках. Уж лучше карабкаться по северному склону Эвереста, чем смотреть на скальпель. И только приказ темных глаз Мура заставил ее двинуться к операционному столу, а не кинуться к двери.

Сандра механически, как робот, подавала инструменты, а потом не выдержала и посмотрела, что делает Мур.

Он как раз убирал катаракту и вместе замутненного хрусталика ставил новый, чистый, искусственный. Колени задрожали, но она устояла на ногах и протянула ему иглу. Сердце камнем забилось о ребра, когда игла проткнула живую плоть.

Операция закончилась, и Сандра вышла за Муром с ощущением, что видела сейчас чудо. Руки, все еще ледяные, тряслись так сильно, что она едва могла стянуть с них перчатки.

Мур с другой стороны раковины стаскивал свои.

– Ничего страшного, правда?

– Нет, нет, – ответила она едва дыша, – вы все делали хорошо.

– И вы тоже. – Он снял маску и шапочку, и она посмотрела на него так, будто никогда раньше не видела. Она почти простила ему все. Теперь ее уже не удивляло, почему доктора считают себя богоравными – они на самом деле творят чудеса.

Они мыли руки в молчании. Потом Мур взял ее за локоть.

– Пойдемте со мной во двор, я покажу кое-что.

Сандра молча кивнула, чувствуя тепло его пальцев на своей коже.

На большом дворе позади больницы она увидела тенты и под ними пациентов с семьями – за грубыми деревянными столами. Они устроились на ланч. Мур подвел Сандру к одному из столов и представил мужчине с повязкой на глазу.

– Мистер Аматья прооперирован на прошлой неделе. Он был слеп на левый глаз. Семья приехала забрать его домой.

Все в ожидании смотрели на Мура, который уселся на деревянную скамейку и осторожно снял повязку с пациента. Наступила звенящая тишина. По лицу мистера Аматья пробежала недоверчивая улыбка. Он взглянул на доктора и, когда тот ободряюще кивнул, стал озираться вокруг. Улыбка делалась все шире, лицо расплылось, родственники, окружив его, от счастья смеялись и плакали. Он видит! Сандра сама едва сдерживала слезы.

– Есть смысл потрудиться, правда? – спросил Мур.

Она кивнула.

– Да, ради того, чтобы увидеть такое лицо...

– Вы поможете мне еще?

Девушка не могла ответить «нет».

– Сейчас?

Мур улыбнулся и скрестил руки на груди.

– Нет, завтра.

Завтра. Она сделает все, что угодно, если еще будет здесь.

– Да, конечно, если я вам нужна.

– Вы мне нужны. – Его улыбка исчезла, и лицо стало серьезным.

Дым от жаровни клубами поплыл в их сторону, и Сандра ощутила вдруг страшный голод.

– Я пойду куплю для Лиз поесть.

– И себе тоже, – велел Мур.

Она ожидала, что доктор пригласит ее куда-нибудь, но он только стоял и смотрел вслед. В магазинчике у дороги Сандра купила сандвичи, фрукты и быстро вернулась.

Они обсуждали с Лиз, как доставить ее домой, когда придет время. Хотя врач предупредил, что это произойдет не раньше чем через несколько недель.

Приемный покой был совершенно пуст, когда Сандра покидала больницу: ни пациентов, ни доктора. Она оглядела холл, и регистратор ответила на ее безмолвный вопрос.

– Доктор уже ушел.

– Да, конечно.

Оказавшись на улице, Сандра поймала такси и поехала в отель.

Из своей комнаты она позвонила в «Эдвенче Тревел», где сообщили то, что в глубине души Сандра уже знала: ей пока придется задержаться. Проводника для похода в Китай нашли. Но ее оставляют при полной зарплате на все время пребывания в Катманду. Если она, конечно, согласится. Но как она могла сказать «нет»?

Сандра заставила себя пойти пообедать, хотя ей совсем не хотелось есть. Закат над Гималаями догорал, на город опускались сумерки, но восторженное удивление, которое она всегда при этом испытывала, пропало. Сандре казалось, будто ее попросту поймали в ловушку.

Она бросила несколько монеток в протянутые руки нищих, когда выходила из маленького ресторана. Никогда высоко в горах она не чувствовала себя такой одинокой, как здесь, среди толп туристов и горожан. Наверное, так ощущают себя тут и тибетские беженцы.

Вместо того чтобы вернуться в четыре стены гостиничного номера, она бродила по узким улочкам, мимо открытых магазинов, забитых коврами, травами, резными деревяшками. Сандра едва не налетела на бизнесмена с портфелем; посторонилась, давая дорогу женщине, ведущей быка, шею которого украшали гирлянды цветов. Воздух был тяжелым от смога, запахов чеснока, имбиря и прогорклого масла.

Желая спастись от удушливых выхлопов туристического автобуса, она свернула в переулок и внезапно споткнулась о бордюрный камень. Сердце подкатилось к горлу, и ледяной страх охватил ее. Что это? Первый симптом приближавшегося конца? Усилием воли Сандра переставила ноги, чтобы понять, владеет ли собой. Девушка добралась до прилавка золотых дел мастера, где высились стожки из колец и браслетов. Она привалилась к углу лавки, уставилась на пламя, вспыхивавшее в небольшой кузнице, и замерла.

Когда сердце немного успокоилось, Сандра пробормотала хозяину вежливые слова и осторожно, прислушиваясь к своему телу, пошла назад – к людным улицам, ведущим к отелю.

Булыжные мостовые, сточные канавы и люки – все стало для нее препятствием. Но шагала Сандра ровнее, и уверенность медленно возвращалась к ней. Когда наконец она увидела огни гостиницы, то почувствовала невероятное облегчение. Она уже не ощущала себя несчастной оттого, что ее окружали четыре стены маленькой комнаты – здесь ждали безопасность и спасение. Без сил упав на кровать, Сандра забылась глубоким сном.

Во сне ей явился хирург в зеленой маске, со скальпелем в руке. Он склонился над пациентом и говорил, что не будет лечить иностранцев. И тут Сандра поняла, что вовсе не больна и ей не нужен никакой доктор, но слова застряли в горле, и она проснулась в холодном поту, запутавшись в простынях.

После душа быстро оделась, забежала в кофейный магазин в западном стиле, потом взяла такси и поехала в больницу. Сандра осторожно поставила завтрак Лиз на металлический поднос и снова приготовилась выслушивать жаркие уверения в том, какой у них чудесный доктор.

– Он сказал: вчера ты ему очень помогла, и я призналась, что ничуть не удивлена. Проводники должны уметь все. Я знаю это, я ведь и раньше ходила в походы. Но ты Сандра – лучшая в своем деле. Это любой скажет. Потому-то все и хотят идти только с тобой.

Сандра посмотрела на гренки.

– Надеюсь, все это вы не говорили доктору Муру?

– А почему бы и нет? Ему было очень интересно. – Лиз пожала плечами и тут же вздрогнула от боли.

Сандра в тревоге склонилась к Лиз. Женщина слабо улыбнулась, пытаясь успокоить девушку.

– Вряд ли на вашем месте я бы проявила такое мужество.

Лиз покачала головой.

– Нет, конечно, я понимаю, каждый чего-то боится. Даже ты.

Сандра усадила Лиз в более удобную позу, потом быстро вышла в коридор и направилась к операционной. Может, у каждого и есть что-то, чего он боится, но это что-то не следует за ним неотступно, не заглядывает через плечо, не заставляет сдерживать дыхание. Каждый раз, когда она глотает или спотыкается, как вчера вечером, страх мощной волной захлестывает ее.

Она вдруг остановилась. Мур стоял, скрестив руки на груди, в перчатках, как и во сне.

– Вы опоздали.

Неважно, сколько добрых слов потратила Лиз, расписывая достоинства Сандры – он все равно будет думать, что ее единственная обязанность – выполнять его приказания.

– Простите, – сказала Сандра, стараясь быть вежливой, – но вы не говорили, когда приходить.

– Я говорю об этом сейчас. Мы начинаем в шесть тридцать. – Он держал дверь открытой, она прошла к раковине и беспомощно встала. Он натягивал на Сандру зеленый халат, завязывал тесемки. Его руки касались спины, и по ней поползли мурашки.

Она наблюдала за ним краешком глаза. У него очень широкие ладони. Пальцы казались слишком большими для такой тонкой работы. Он действительно офтальмолог? Если так, то откуда он знает про смещение диска в позвоночнике?

– Вы давно пришли? – спросила она небрежно.

– В шесть тридцать.

– Хорошо. Завтра я тоже буду в это время.

– Вставать гораздо легче, если не болтаться по ночам в барах с туристами.

Она сердито положила кусок мыла.

– Я ни с кем не болталась по барам. Это вы ходили в «Рум Дадл», а не я!

Глаза Сандры сузились, но он продолжал скрести руки.

– Тогда где же вы пропадали вчера вечером?

Она застыла в полном изумлении.

– Я пришел в отель, но вас там не было, – объяснил Мур.

– Я не знала... Вы оставили мне записку?

– Нет, я хотел с вами поговорить.

Сандра не удивилась бы больше, если бы сам далай-лама снизошел до беседы с ней.

– Я буду сегодня вечером, – сказала она. Ее любопытство пересилило страстное желание бросить Муру, что это не его дело – следить, как она проводит свободное время.

– Около восьми?

Она кивнула. Человека, попавшего в большой чужой город, вполне можно пригласить на обед. Что в этом странного? Вот только доктор вряд ли способен на такое. Или он хочет поговорить о Лиз. Но тогда почему не здесь?

Когда они высушили руки, Мур рассказал ей о пациенте, который их ждал. Тибетский беженец из местечка близ Патаны, старик, потерявший почти всю свою семью три года назад при налете китайской армии. А сам он ослеп. И все же держал магазин ковров, надзирал за дюжиной ткачей с помощью жены и старшего сына.

Операция прошла гладко. Иногда чувствуя нетерпение Мура, Сандра старалась работать быстрее. Наблюдая за его руками, она восхищалась уверенными движениями. Это гораздо лучше, чем смотреть ему в глаза, потому что с каждым разом ей все труднее было отвернуться.

Они сделали еще три операции, и Мур отпустил Сандру, не проронив больше ни слова о вечере. Она заторопилась приготовить ланч Лиз.

Вечером Сандра велела себе что-нибудь поесть и, волнуясь, стала думать о предстоящей встрече.

Было тепло, и она оделась в ярко-красную вязаную юбку и бледно-розовую шелковую блузку, которая придавала ее щекам нежный оттенок.

С отвращением к собственной суетливости она покачала головой, глядя на отражение в зеркале ванной. Сандра решила отыскать джинсы и положить конец ненужным приготовлениям. Но тут в дверь постучали, и она, швырнув сумку в гардероб, пошла открывать.

Мур казался выше и шире в плечах в обычной льняной куртке. Его лицо без зеленой маски вновь поразило ее. Он, похоже, тоже забыл, как она выглядит. Доктор окинул ее взором с ног до головы – от кожаных сандалий до кудряшек. Оба молчали. Наконец Мур заговорил.

– Я подумал, не пообедать ли нам в отеле «Васера», если вы не против.

– Пообедать?

– Да, а почему бы нет? Вы уже поели?

– Нет, но вы... сказали, что хотели поговорить со мной.

– Вот и поговорим спокойно – там хотя бы не бывает туристов.

– Хорошо, – кивнула она и пошла за доктором. – Вам чем-то не нравятся туристы? – спросила Сандра, когда они остановились на мостовой в ожидании такси.

Он ответил ей уже в машине, которая едва пробиралась сквозь толпу.

– Вы только посмотрите, что туристы сделали с Катманду, – непрестанное движение, шум, смог. Разве такой была долина пятьдесят лет назад или хотя бы двадцать пять?! А когда достроят новый аэропорт, здесь будет не двести тысяч туристов в год, а бог знает сколько.

– А как насчет денег, которые туристы привозят с собой? Не кажется ли вам, что мы помогаем экономике этой страны? Кто станет покупать ковры и всякие резные штучки, одежду? – Она придержала пальцами мягкую ткань юбки и чуть ли не забилась в угол, подальше от доктора Мура.

– Да, все это вы покупаете, но и платите дороже, чем местные, а потому цены растут, усиливая инфляцию. – Он скрестил длинные ноги.

– Здешние люди обмениваются товаром друг с другом, – возразила она. – Взять гончаров, они ведь на нас делают деньги, и эти деньги попадают в их деревни.

– Да, конечно. – Мур поджал губы. – Но я вас пригласил не для того, чтобы спорить об экономике.

– Для чего же вы меня пригласили? – спросила Сандра нетерпеливо, когда такси остановилось перед старым отелем «Васера». Доктор был из тех, кому не по нраву, когда с ними спорят.

Они сели за столик в большом зале, потолок которого украшали сложные росписи и изображения золотых Будд. Метр в тюрбане низко поклонился и принял заказ. Вопрос, заданный Сандрой, все еще оставался без ответа. На стенах горели свечи, свежие цветы стояли на каждом столе. Где-то позади них играл струнный оркестр, и его звуки напоминали шум ветра в Гималаях.

Стол был маленький, слишком маленький. Куда ни сдвинься, девушка все равно касалась коленями доктора, Мур глядел на нее, и она это знала, но не могла заставить себя встретиться с ним взглядом. Чего он от нее хочет!

Мур положил руки на стол, растопырив пальцы на белой скатерти.

– Десять лет назад несколько филантропов, друзей нашей семьи, начали одну работу. Их, а теперь и моя главная цель – покончить со слепотой в Непале. – Сандра кивнула. Он что, пытается заставить ее почувствовать свой эгоизм, раз у нее нет таких благородных намерений? – Я хочу поблагодарить за помощь. Я действительно не имел никакого права просить вас. Но я уже совершенно отчаялся, и вы сделали... работу очень добросовестно.

Сандре неожиданно послышалась теплота в его словах – признательность, но не больше. Да, все как полагается, ради этого он и пригласил ее пообедать. И бедному сердцу вовсе незачем так выпрыгивать из груди.

– Не стоит благодарности, – ответила Сандра. – Это было не так страшно, как я воображала.

– Из нас получилась бы неплохая команда, – заметил он, глядя в самую глубину ее глаз.

Сандра залилась краской и торопливо обернулась к музыкантам в углу, лишь бы не смотреть доктору в глаза.

– Две трети слепых в Непале – из-за катаракты. – Он помолчал, пока официант ставил перед ними блюдо с экзотическим салатом из сердцевины пальмы.

Она взяла вилку и вдруг положила ее обратно. Все ясно: Мур обедал не с ней лично, а с Сандрой Дэвис – помощницей и ассистенткой.

– А еще одна треть? – спросила она.

– Разные причины, но в основном – это глазная инфекция. И меня очень беспокоит ксерофтальмия, хотя она дает только один процент слепых.

– Но почему?

– Потому что от нее страдают в основном дети до шести лет. И если посчитать, сколько лет своей жизни человек слеп... Это еще тяжелее. – Он говорил бесстрастно, но морщины на лбу стали заметнее.

– Я не видела детей у вас в больнице.

– Да потому что их здесь не лечат. Но эту болезнь легко предотвратить с помощью витаминов и свежих овощей.

Он помолчал, и Сандра ждала. Какое все это имеет к ней отношение? Или ему просто нужна тема для разговора?

– Правда, овощи в меньшей степени способствуют исцелению, чем витамины. Я хочу раздать витамин «А» в таблетках в отдаленных районах, где болезнь уже превратилась в эпидемию. Вы когда-нибудь были в долине Мананг?

– Да, я водила туда группу. Прекрасное место! – Она положила вилку и уставилась в пространство, вспоминая каменные дома горных деревень.

– Как вы туда добирались? – Он подался вперед, и его глаза ярко заблестели.

– Через долину реки Марисанди. Но туда и обратно – двадцать четыре дня пути. И это когда я вела группу.

– У вашей больницы есть проводник, он пошел бы со мной, но сейчас праздник, и все хотят провести его дома. Так что мы собираемся отправиться через несколько недель.

Сандра заметила, как улыбка преобразила его лицо, и тоже улыбнулась.

– Прекрасно.

– А вы когда уезжаете? Кстати, где она, река Янцзы? – Он отпил вина и поставил бокал на стол. – Видите, какая у меня навязчивая идея. А чего ждете от жизни вы?

Она боялась подобного вопроса. Хотя что бы она ни ответила, это нельзя будет сравнить с его высокой целью – спасать людей от слепоты. Сандра не могла признаться, что торопится, пока не пробил ее час, прожить яркую, полную, насыщенную жизнь, во всяком случае те годы, которые ей остались...

– Я? Я жду новых приключений, чтобы дух захватывало. И не строю больших планов на будущее. – Она замолчала, когда официант принес густой суп. – Хорошо это или нет, но болтаться в Катманду для меня просто невыносимо..., потому что...

– Потому что вы непоседливы и нетерпеливы, – произнес он с улыбкой. Но она уловила легкий упрек в его голосе.

– Это так заметно? – спросила она осторожно.

Он ответил вопросом на вопрос:

– А что плохого в Катманду?

– Вы только что сами показали – толпы, грязь, шум. Однажды, когда вы заберетесь в горы и глотнете чистейшего воздуха... – Она прервала себя, вспомнив, что именно это он и собирался сделать.

– Но это пленительный город – перекресток, где все и вся встречаются. Вы видели храм Ньятапола?

– Нет, не видела. Я никогда не оставалась в городе надолго.

– А Шиву и королевский дворец?

– Нет.

Мур покачал головой с насмешливым отчаянием.

– Вы должны кое-что посмотреть, раз уж застряли здесь.

Сандра кивнула.

– Да, конечно.

Но она не собиралась изображать из себя туристку.

– Я могу порекомендовать вам гида. – Он улыбался. – Себя.

– О, нет. – Она покачала головой. – Вы слишком заняты. Я не могу этого позволить.

– Нет, можете. Конечно, я гид не такого класса, как вы – по словам вашей группы, лучший гид в Гималаях.

– Надеюсь, вы не поверили этому? Все туристы так говорят после похода, они даже влюбляются в нас немножко и всегда вспоминают только хорошее. Напрочь забывая, кто их заставлял одолевать милю за милей и спать рядом с овцами.

– Ну, я не гожусь ни на что подобное.

– Спать с овцами?

– Влюбиться в своего проводника.

Мур с удовольствием наблюдал, как она краснеет. Держи себя в руках, Ричард. Смотри на нее спокойно. Приглашение на обед означало обычную благодарность за помощь, не более, подумал он и тут же признался, что обманывает себя.

– Я не имела в виду вас, – возразила Сандра.

– Потому что женщины не понимают докторов, – продолжал он.

– Из-за того, что у них на первом месте работа? Но это же так очевидно. – Девушка поменяла позу, и ее колени снова задели его. Он ощутил, как между ними пробежала искра, и отодвинулся к краю стола. – Спасибо, – сказала она резко, – за приятный обед.

Неужели она ничего не почувствовала? И не заметила, как он пялился на нее и говорил первое, что приходило в голову?

– Завтра мне рано вставать, – объяснила Сандра, – чтобы вовремя прийти на работу.

Он легонько положил руку ей на спину, и они вышли из зала.

– Вы, наверное, думаете, что ваш босс настоящий тиран?

Она искоса взглянула на него, будто пытаясь что-то для себя решить.

– Скажем так – очень твердый мужчина.

Мур велел себе не настаивать на предложении показать Сандре город. Надо дать ей время узнать его, понять, что он вовсе не чудовище. В такси они сидели каждый в своем углу, и доктор говорил об операциях, назначенных на завтра.

Когда они вошли в вестибюль отеля, Мур заметил, что Сандра держится несколько холодно. Он так мало знал ее и не мог угадать, что происходит там, под гладким спокойным лбом. Впереди ее ждал Китай... Он же остается в долине. От этой мысли Мур ощутил страшную пустоту в сердце.