Между Марсом и Юпитером

3

«…Среди всех чудес, которые мы встречаем, на которые смотрим, спрашивая, отгадывая и не получая окончательного ответа, включая также и то чудо, что мир вообще существует, что существуют предметы, мертвые и живые… да, наряду с несказанным чудом — бытием есть второе величайшее чудо: это наше сознание, заключающееся в нас мыслящее начало.

Я сижу ночью под звездным небом, смотрю в темнеющий, усеянный сияющими точечками небосвод. Я существую. И звезды существуют, существует и эта маленькая пылинка в необъятности мирового пространства, наша планета, та опора, которую мы ощущаем под ногами и которая несет на себе бесчисленное множество существ, подобных мне, — людей; и не только их, но и беспредельное многообразие форм жизни, расточительное изобилие природы.

Я сижу утром в ярком солнечном свете, щурю глаза, смотрю, как летают две пестрые бабочки. Солнце существует. И бабочки существуют.

Общему во всех вещах — в камне, растении, животном — мы дали название. Материя! Кристалл кремнезема (песчинка!), человек, бронтозавр, стрептококк, былинка пырея, кусты ивы, пчела — все это попытки материи существовать, приобретать форму и сохранять ее.

Есть общее и в их судьбе. О судьбе папоротниковых лесов нам рассказывает каменный уголь. Наша судьба еще в будущем. Мы с радостью верим, что она будет великой и захватывающей, хотя сейчас еще многое несет нам разочарование. Ведь человек как вид еще очень молод. Наши силы в полной мере еще не развернулись. Этот опыт существования материи еще не доведен до конца.

Но важно вот что: в этом бесконечном разнообразии бытия, в этом расточительном изобилии природы сознание — единственно в своей неповторимости. Единственно в том смысле, что серьезно о нем говорить мы можем только в связи с человеком. Единственно в неповторимости своей также и в том смысле, что мы не видим пределов его развития, можем лишь строить догадки о них. Ведь уже сейчас мы измерили бесконечность Млечного пути и анатомировали атом. От этих успешных устремлений к пределам безграничного в нас все возрастало неукротимое, окрыляющее желание — узнать когда-нибудь все.

Случайна эта мечта? Или это неизбежность законов природы? Являемся ли мы здесь, на Прото-Церере, единственными носителями этого стремления или оно живет еще где-либо в мировом пространстве, на соседних планетах — на Юпитере, на Марсе, на Земле?

Я не хотел бы вообще существовать, если б что- либо лишило меня способности и права задавать даже такие вопросы, на которые ответить я пока еще не могу.

Но то чудесное, что мы называем сознанием, — это не только жажда знаний. Все яснее мы начинаем понимать, что оно есть сила природы, подобная другим, более простым, которые мы знаем уже давно. Рассматривая все известные нам причинные зависимости, строгую универсальную связь причин и следствий — эту единственную путеводную нить, помогающую нам ориентироваться в загадках окружающей нас Вселенной, эту путеводную нить, которая нас никогда еще не обманывала, не приводила на ложный путь, — мы не можем пройти мимо еще одного наблюдения: что сознание, это заключенное в нас мыслящее начало, во многих случаях само является единственной уловимой причиной, вызывающей следствия. Наши сознательные действия уже охватывают всю планету, и не за горами то время, когда они расширятся до космических масштабов.

Я бы хотел, чтоб это время было подальше! Каждой клеткой коры своего мозга я чувствую, какая опасность нависла над нами: наши силы выросли раньше, чем мы научились управлять ими!

Много лет назад, когда я был еще очень молод, когда мне причиняли боль первые ушибы от столкновения моих надежд с действительностью, когда они грозили отнять у меня веру и смысл жизни, я хватался за спасательный круг красивых слов:

«Я верю, что у человечества, у Человека есть своя миссия, хотя я еще и не знаю, в чем она состоит; я верю, что. Человек выполнит эту миссию, хоть я и не знаю еще, как».

Сейчас этот спасательный круг уже не держит на воде. Не помогает и то, что я стремился в эту миссию вложить различное, на первый взгляд кажущееся значительным содержание. Я старался убедить себя: она, эта миссия, возможно, состоит в достижении абсолютной красоты и добра, в достижении полной интеллектуальной ясности и моральной гармонии.

Говорить утешительные слова, выдумывать красивые цели и сейчас еще многие умеют. Но сохранять веру в правдивость этих слов, в достижимость этих целей становится все труднее. Я говорю не только о себе и себе подобных в более узком смысле этого слова, то есть о тех, кому в исторически сложившихся условиях общественного разделения труда выпала завидная доля считать главным, иногда единственным содержанием своей жизни изучение Вселенной, бескорыстную тягу к истине. Я говорю не только о них. Сейчас на Прото-Церере нет ни одного человека, который не испытывал бы тревоги за наше будущее. Волнующая радость, вызванная нашими достижениями, сменилась гнетущим страхом перед небывалыми, в буквальном смысле слова небывалыми опасностями. Куда ты идешь, человек, хозяин планеты Прото-Церера?

У человечества своя миссия… А есть ли само человечество? Оно есть. И его еще нет. Что за нелепый вопрос, что за странный ответ? И все же…

«Оно есть!» — можем мы сказать, думая о гордой, великолепной борьбе с природой на протяжении тысячелетий.

«Его нет еще…» — вынуждены мы сказать, думая о длившемся тот же десяток тысячелетий кровопролитном самоуничтожении, которое зовется всеобщей историей Прото-Цереры.

Мы превратили свою планету в достойный нас дом родной. Так мы говорим, и это правда. Мы изменили контуры материков, передвинули горы. Мы освободились от страха перед силами окружающего мира, от страха, который сопутствовал жизни наших предков.

И вместо этого страха мы приобрели другой — страх перед самими собой, который сопутствует нашей жизни.

Роковая ли это случайность или неизбежная, естественная закономерность, что из родов и племен, сражавшихся между собой дубинами и топорами, сложился, в результате сложных процессов, подробно описанных в истории, мир, расколотый на две равные по силе половины? Сложились две противные стороны, стоящие лицом к лицу в почти непостижимой для разума вражде?

Каждая из них обладает возможностями отравить весь мир, сделать его непригодным для какой бы то ни было жизни, не только для человека, но даже для рыбы в море. Каждая из сторон обладает возможностью развязать такие силы, которые могут — в лучшем случае? или в худшем случае? — разрушить всю Прото-Цереру. Пусть это, по мнению многих людей, только фантазия, преувеличенная страхом, но нельзя забывать, что эти силы, которые можно привести в действие одним лишь движением рубильника, движением настолько легким, что его может сделать даже рука ребенка, — силы эти по своим масштабам и результатам вообще еще строго не испытаны. Намерение разрушить территорию врага может кончиться тем, что мы вместе с вражеской взорвем и свою землю, и самих себя, так что врагу и делать этого не придется. Правда, в этом случае враг лишится возможности насладиться местью, но кого это сможет утешить, если и позлорадствовать уже некому будет!

Мы давно уже отвергли детское представление, будто наша Прото-Церера — центральная точка, пуп Вселенной. Мы знаем, что существование бесчисленного множества миров — это факт. Еще тогда, когда эта истина являлась лишь смутной догадкой, была сформулирована дилемма: либо жизнь есть только здесь, на Прото-Церере, либо она есть также в иных местах мирового пространства. И этот вопрос мы решили. Жизнь существует везде, где для этого есть предпосылки. И такие места во Вселенной имеются. Они были и будут впредь. И совсем неважно, что еще отсутствуют конкретные доказательства этого утверждения. Их уже не придется ждать многим поколениям людей. Пожалуй, мы могли бы дождаться дня, когда их получим, если предположить, что жизнь имеется на ближайших к нам соседних планетах — Юпитере, Марсе, Земле или Венере. Могли бы… если бы мы сами именно сейчас не устремлялись к самоубийству. С нарастающей быстротой.

Мы устремляемся к самоубийству. Другого названия этому безумию, которое владеет нами уже на протяжении жизни двух поколений, я дать не могу. Еще раз спрашиваю я: считать ли случайностью или закономерностью то, что вместо человечества на Прото-Церере имеются сейчас две непримиримо враждебные друг другу силы, которые ставят под вопрос даже мечту о возвышенной идее, содержащейся в слове «человечество»?

Для меня непостижимо, как присущее человеку сознание, которым мы восхищаемся и гордимся, которое помогло устранить с нашего пути все вредное, ложное и опасное вне нас — голод, болезни, — как это же самое сознание оказалось неспособным уничтожить насилие человека над человеком; оказалось неспособным устранить величайшую опасность, возникшую с его собственным развитием. Сознание находится на пути к самоуничтожению!

Это тем более непостижимо, что материальный, биологический носитель сознания, человек, ни в чем не нуждается. Мы боремся друг с другом, учиняем насилие не из-за голода. Пространства достаточно. Почва, питающая нас, есть. Перенаселенность Прото-Цереры — еще абстрактный вопрос будущего. И если бы действительно наступило время, когда нам, людям, на Прото-Церере стало бы тесно, кто мог бы запретить нам расширить свое жизненное пространство путем заселения других, более крупных и — мы это хорошо знаем — нисколько не худших планет? Как я уже говорил, для этого имеются все предпосылки; отправления в путь первых астронавтов уже не придется ждать нескольким поколениям, это многие из нас уже смогли бы увидеть своими глазами. Смогли бы…

Попытки ослабить напряженность между двумя лагерями, на которые раскололось человечество, оказались тщетными, имели мнимый, временный результат. Мы уже не раз делили этот кажущийся нам тесным мир, и никогда это не делалось мирным путем, всегда силой. На те войны за передел мира, которые происходили в незапамятные времена, на заре истории, мы можем теперь смотреть как на детскую игру, если сравним их с тем, что мы умеем делать теперь, в наше время.

В войне мы стали видеть неизбежность, стоящую вне нашей сознательной воли. Молнию, землетрясения, наводнения мы укротили, война же все больше приобретает характер стихийного бедствия. Наши наивные предки боялись молнии и грома. Но что такое небесная молния в сравнении со взрывом атомной бомбы? Вспышка спички рядом с извержением вулкана. И даже это сравнение еще слишком бледно!

О жизни и смерти видов живой природы мы кое-что знаем из палеонтологии. Со времени возникновения жизни на Прото-Церере виды изменялись, развивались, росли, достигали зрелости, вырождались, вымирали. Человек… Мы сказали, что он еще очень молод. Да, он молод. Если эти миллионы лет, что прошли со времени появления первых признаков жизни на Прото-Церере, представить себе как один день, то человек живет на этой планете едва лишь десять секунд; а если измерить продолжительность того, что мы называем всеобщей историей Прото-Цереры, то не получится и полной секунды. Между тем многие вымершие виды, которые когда-то существовали и были хозяевами жизни на Прото-Церере, жили, если мерить той же мерой, целый час! Таким образом, биологический опыт обещает нам, людям Прото-Цереры, еще продолжительную и содержательную жизнь, долгий и интересный день. Как много мы успели бы за это время сделать, сколько увидеть и узнать! Могли бы…

Итак, вот оно. Началось. Сейчас все средства связи, радио и телевидение сообщают, что вспыхнула война. Опять. И, в противоположность тому, что я чувствовал еще вчера, я не особенно удивляюсь и даже не очень испуган. Это ведь так и должно было случиться. Жизнь людей последних двух поколений была подчинена одной и той же закономерности: война; залечивание ран после войны; подготовка к войне; новая война. И о периоде между двумя войнами можно лишь сказать, что никогда не было вполне ясно, где кончалось залечивание ран последней войны и начиналась подготовка к новой.

Для первого дня сообщения утешительнее, чем можно было ожидать. Столкновения на границах… С переменным успехом… Жизненные центры врага были подвергнуты атакам бомбами среднего калибра. Означает ли это, что у тех, кто руководит событиями, еще осталась крупица здравого смысла? Значит, их все-таки что-то сдерживает, раз не все средства тотчас же пускаются в ход?

Мы признаем, что у нас имеются кое-какие потери, и утверждаем, что их потери — в десять раз больше. (Их радиостанции — наоборот.) Комментаторы обеих сторон говорят уверенным, спокойным тоном. Для каждого задания находятся люди.

Много лет в программе работ нашей обсерватории значились, между прочим, «новые» звезды. Истинно или ложно то, что я сейчас думаю — это не имеет значения, ведь проверить эту истину нам недоступно. Я думаю вот о чем: когда вспыхивает вновь какая-нибудь чуть заметная в телескоп маленькая звездочка, являются ли причиной этого непременно «силы неживой природы»? Разве причиной тому не может быть сознание — неизвестным, непостижимым для нас образом! — сознание в миллиард раз более мощное, чем то, носителями которого являемся мы, люди, живущие на Прото-Церере? Допускаю, что такая гипотеза может показаться безумной, но я ее высказал, я ее обдумал. Пусть даже это предположение в миллиард раз менее правдоподобно, чем простое, «естественное» объяснение: ядерные процессы в определенных условиях существования материи. Не следует забывать, что мы уже вмешались и в эти «ядерные процессы», реализовали их в своих лабораториях, реализуем их, к сожалению, не только в лабораториях. Общепланетный масштаб эти испытания уже приобрели, от космического масштаба он отличается не качественно, а только количественно. Так почему же я не смею думать, что где-то — скажем, на новой звезде созвездия Тельца [1] — кто-то (не обязательно человек, такой, как мы, но все же существо, наделенное сознанием, подобным нашему) вызвал эту катастрофу или это рождение вновь.

Верно, я и сам не сторонник такой, для представителя точной науки слишком разнузданной фантазии, я даже стыжусь ее, быть может. Но разве я высказал все это без оснований? Основание есть. Это то, что творится сейчас на Прото-Церере. Правда, солнечная система еще не погибнет из-за нашего безумия. Солнцу не угрожает опасность превратиться в новую звезду. Но всеобщая история Прото-Цереры может скоро закончиться. Закончиться так, что ее последние главы так и останутся недописанными.

Эти считанные дни или часы, которые мне, быть может, еще остались, — чем их заполнить? Какой противоречащий здравому смыслу, нелепый вопрос! Перед лицом смерти становится ненужным все личное, теряют значение все планы, все чаяния отдельного индивидуума. Так разве не все равно, что я еще сегодня сделаю, что оставлю недоделанным?

Если бы речь шла о жизни и смерти лишь одной личности! Тогда бы не было сомнений: надо выполнить свой долг до конца. Использовать все возможности, чтобы не разрушить ту непрерывность в развитии сознания, которая существует с тех пор, как на Прото-Церере живет род человеческий. Заботиться о том, чтобы наследие, которое ты в свое время принял от своих предшественников, полностью перешло к твоим преемникам.

Но теперь, когда дело идет не о жизни или смерти отдельного индивидуума, теперь, когда вся жизнь, сейчас еще пульсирующая на Прото-Церере, может через несколько дней оборваться, разве теперь это не бессмысленный труд? У нас нет наследников. Останется Солнце, останутся Большая Медведица и Орион. Звезды будут продолжать свое движение, но мы перестанем существовать.

Мысль о том, что еще где-то в мировом пространстве есть сознание, что оно есть, вероятно, в бесчисленном множестве мест, не утешает. Мы погибнем бесславно и бесследно. Погибнем? Но ведь ни одна пылинка материи не исчезает? Нет, конечно. Однако то, к чему пришла материя здесь, на Прото-Церере, окончилось неудачей. Попытка материи познать самое себя потерпела крах. Здесь.

Те, чья столица окружена нашими войсками, те, кому пора бы уже сдаться, предъявили ультиматум, если мы не прекратим военных действий, то…»