Между нами молния (СИ)

Глава 11. Майя

Драматичная мелодия в наушниках от «Би 2» и я не слышу стук собственного сердца, огибая последний скалистый поворот и выходя на финишную прямую, ведущую прямо к северным воротам «Надежды». Вчерашний разговор с мамой, никак не укладывается в голове. Парочка блоков из этой логической пирамиды, просто-напросто, не вписываются по объему и по диаметру в идеально выстроенный дворец памяти. «Рыбин» приносят нам большую часть прибыли, а мамин спа-салон, ее личный уголок рая. Папа обожает маму и постоянно балует, воплощая в жизнь любую, даже самую абсурдную затею. Но что-то, в интонации маминого голоса, кажется мне неправильным. Будто по прямой линии, скачут бойкие кривые штрихи. Я до сих пор не имею представления, какого черта, папа идет на уступки Вернигоров и просит нас, потратить наши законные каникулы на бесцельное шатание в обществе «алмазных» мальчиков и девочек. Мои тренировки, никому не сдались и каждая Барби в костюме от «Puma», желает, чтобы я провалилась сквозь землю. Они не привыкли стараться, напрягаться и делать хоть малую толику того, что делают все обычные люди. Допустим, прилагать силы, чтобы получить место в университете благодаря своим знаниям и навыкам, а не родительским денежкам.

Моя ступня подворачивается на травянистой горке, и я ахаю, прыгая пару метров на одной ноге. Потом боль проходит, как и все мои мысли, при виде гуляющего по каменистому берегу Руслана. Черт! Я не хочу с ним встречаться и пытаться понять ситуацию, что случилась накануне. Но выбора у меня нет. Руслан синхронно со мной двигается из стороны в сторону, когда я пробую найти выход и сбежать, а затем, двумя руками, сковывает мои плечи.

- Не мельтеши, давай поговорим.

Я прекрасно его слышу, но скривив правую половину лица, прикидываюсь, что оглохла. Тогда парень, грубо выдергивает проводки из моих ушей и повторяет предложение внятнее некуда:

- Мы поговорим.

Меня тянут к облизанному ветром и покрывшемуся мхом бревну, усаживают и начинают излагать свои доводы.

- Федька часто болтает чушь, но вчера, он сказал правду. В Сочи, мы ведем, вели себя, как животные. Я не стану отрицать, что я гнилой до самых ДНК-молекул и даже глубже, но я прошу, не игнорируй меня.

Мой вздох и якобы скучающий взгляд, заводит взрывной механизм, что не был мне знаком до этой минуты. Руслан матерится, и двумя кулаками ударив себя в грудь, как шимпанзе, выкрикивает:

- Мне хорошо с тобой, Майя и я не собираюсь терять то, что между нами есть.

- А ночное времяпрепровождение с Машей уже не в счет?

- С друзьями и теми, кто еще смотрит «Фиксиков» не спят.

Я улыбаюсь. Он всегда умеет вызвать у меня улыбку, и я перестаю злиться. Он леприкон, спустившийся с радуги и подаривший мне горшочек с золотом. Вот именно так! Почему я забываю обо всем плохом и просто маниакально верю ему? Возможно, гипотетически, я привязана к нему крепче, чем к другим парням. Только все привязанности, рано или поздно рвутся, и наступает конец света. Ядерный гриб, накрывает всю планету и остается выжженная пустота.

- Майя? – окликает меня Руслан, и я вздрагиваю, слегка замерзнув от прохлады, что наступает с рассветом.

- Зачем ты хочешь что-то донести мне? Что ты пытаешься доказать?

- Я никому ничего не доказываю. Никогда. Я такой, какой есть. И многие, видят во мне придурка с большим эго.

- Но почему?

- Потому что.

Он садится на корточки и наши лица на смешном расстоянии. Его левая рука, касается моей щеки, сдирая остатки недавней пробежки, вместе с невидимым слоем смущения.

- Мы даже не друзья. Даже не…

- И не будем ими. Я ни за что не позволю тебе, подарить мне браслет дружбы или другую похожую ерунду.

Парень хмурится, что так привычно моему взору, а я хмыкаю и как-то само собой, следую головой за движением теплой руки, расчерчивающей узоры уже на подбородке и шее. Руслан придвигается и, сдвинув широкую лямку розового топа, целует мое плечо, пульсирующую вену и мочку уха. Я не шевелюсь. Не дышу. Не фантазирую о продолжении. Лгунья, жалкая лгунья.

- Ты соленая и пахнешь листвой, – вновь подцепляет языком сережку-гвоздик и втягивает ее в рот. Я свожу плечи и тем самым, направляю его губы к моим губам. – А еще, я расскажу тебе всё, что захочешь.

От головокружительной близости, я потею сильнее, чем от многочасовой тренировки в зале. Всплеск воды и гоготанье птиц, отрезвляет от опьяняющего дурмана.

- Я должна закончить свою норму километров в день. Позволишь?

- Скажи я нет, ты отправишь меня в нокаут.

- Ну, - я хихикаю. – Буду очень нежной.

- Нежный хук или апперкот? Спасибо, я постою в сторонке.

Руслан поднимается в полный рост и только тогда, я осознаю, что он, скорее всего пару часов ждал меня в засаде и готовился к разговору. Может быть, он не так безнадежен? И насилие всего лишь степень самозащиты? Боже, что я несу. Ведь насилие – это ужасно! Но, как такой как Руслан сейчас, мог бы кого-то унизить и тем более причинить вред?

- А знаешь, пора возвращаться в лагерь и будить девчонок. Проводишь меня?

- Соглашусь, если разрешишь снять на видео пробуждение Акуловой?

Мы смеемся, и он без слов сжимает мою ладонь в своей ладони. Простой жест, но слишком много значащий для меня. Марат ни разу не изъявил желания показать чувства на публике, будто у меня сифилис и он заразится от одного прикосновения. Зато интернет завален фото и длинными постами о том, какая я была для него безупречная девушка.

***

Акулова кряхтит, взбираясь по канату, что опоясывает толстую ветку. На днях, я попросила Вернигорова подвесить веревку на самое высокое и крепкое дерево, чтобы девчонки тренировали мышцы не только в закрытом помещении, но и на свежем воздухе. Теперь, я собираю сотню проклятий от каждой из них. Машка отсиживается в тени и почти не смотрит в моем направлении. После случая с Доминым, мы поговорили и все-таки, ее взгляд напичкан острыми наконечниками зависти. С чего бы ей так вести себя? Чем я заслуживаю такую зрительную расправу? Конечно, у меня есть догадки. Но, пока, они ничем не обоснованы. Посмотрим, что будет дальше.

- Ален, у тебя слишком тяжелый зад! – орет пышногрудая брюнетка в шортах с белыми лампасами на бедрах. Смех долетает на гусеницы, что зависает в одной точке и боится взглянуть вниз.

- В ней говна, как в курятнике моей бабки! – добавляет подружка той, что щеголяет формами.

Я вижу, что Акулова на пределе возможностей и кричу:

- Замолчите все!!! А ты, Алена, спускайся!

Она слышит меня и мягко переставляет руки и ноги, чтобы не сорваться навзничь. Минута, две, три и она расслабляется, спускаясь медленно на землю. Я хлопаю ее по спине и подбадриваю, что прежде, было мне не свойственно.

- Ты молодец.

- Спасибо. – Мужественно выпрямляется девчонка и показывает средний палец всем подружкам. В это мгновение, я замечаю, как Маша уходит, бросив в меня одну колкую ухмылку. Надо бы с ней переговорить вновь.

- А вот и Домин, зачем пожаловал, красавчик? – ёрничает брюнетка. Я, наконец, вспоминаю, как ее зовут – Наташа.

- Да решил посмотреть, как вы напрягаете свои… - он затыкается, едва я прикладываю руки к бокам. Синяки, запекшаяся кровь в уголке рта, напоминают о жесткости Руслана. Но я не сочувствую, я лишь, жалею, что не сломала ему все пальцы!

- Остынь, Федя. – Коротко и ясно произношу я, глядя на покалеченного парня.

- Да сдались вы мне! Пошутить уже нельзя. – Домин приправляет матом слова и теряется в подоспевшей компании парней, идущих к озеру, чтобы поплавать.

- Так, девчонки, на сегодня хватит, можете быть свободны. – Громко заключаю я и спешу найти Машу. До грядущего сплава, о котором мечтательно рассказывал Руслан, остается пара дней, и я не хочу, наслаждаться красотами леса, не уладив недопонимание с пятнадцатилетней девчонкой.

***

Обед, послеобеденные развлечения и просмотр фильма под звездным куполом, служат прекрасным снотворным. После тренировки, мне не удается выловить Машу, но теперь, как поведал Сева, она по идее должна сидеть в уличном театре и рисовать. У нее уже целый альбом с карикатурами.

Я засовываю руки в карманы шорт и не торопясь подхожу к ней сзади. Маша оглядывается и недовольно морщится. Ни говоря, ни слова, присаживаюсь рядом и успеваю разок взглянуть на будущее художественное творение, перед тем, как она закрывает альбом и засовывает его под задницу.

- Мы перестали болтать. Ты больше не хочешь дружить со мной? – говорю с ней доступным языком.

- Я не дура, Майя и не маленькая принцесса!

- Ладно, как скажешь, - ладони моментально занимают оборонительную позицию. – Я не нападаю на тебя.

- Мне ни с кем не хочется общаться.

- Чего так?

- Со мной кое-что происходит.

- Я заметила.

- Серьезно. Мне очень хреново.

- Никаких ругательств, договорились?

Маша скромно улыбается и длинные волосы, скрывают раскрасневшееся лицо.

- Я влюбилась.

- Что?! Вот это да! Круто? Кто он? Денис? Или Соловьев? Я видела, как они на тебя смотрят на собрании и в кинотеатре сегодня. Колись!

- Это Руслан.

Безусловно, я ожидала это имя, но до конца, не желала признаваться себе, что чувствую укол ревности.

- Минагаров?

- Он не такой как все. В нем столько граней и замечательных качеств, что я схожу с ума. А когда мы ночевали вместе, я молилась, чтоб ночь не кончалась. И мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал.

Мне тоже, шепчу в своих мыслях и тут же каюсь, потому что Машка откровенна со мной, а я утаиваю от нее миллион нюансов. Лишь одно слово о том, что я и он что-то испытываем друг к другу, свернет этому беззащитному лебедю шею.

- Напоминает первую любовь. У тебя был парень?

- Нет, ну не совсем нет, я встречалась с одним мальчишкой. Мы целовались, обнимались, а до более близких отношений не дошло. И когда Домин поймал меня и потащил в уединенное место, я кричала, как ненормальная, но никто не услышал. И никто не пришел на помощь, кроме вас с Русланом.

Мерцающие под глазами слезы, подтверждают ее же высказывания – она ребенок. Красивый, умный, но очень наивный ребенок. Боюсь, что осколки разбитой любви, навсегда, оставят раны в ее сердце.

- За всё благодари Минагарова. Все лавры должны достать ему одному. Я тут не причем.

- Как же, ты добрая и такая милая со мной. В жизни за пределами «Надежды» у меня мало подруг.

- Считай меня своей подругой, я обещаю, что всегда тебя поддержу и защищу.

Машка сомневается секунду и, взяв меня за руку, запинаясь, говорит:

- Лучше пообещай, что будешь держать Руслана на расстоянии. Я не тупая, Майя и знаю, что ты ему нравишься. Придет время, и он меня заметит. Я сделаю всё возможное. Раньше, я уступала девчонкам, но теперь, никому не отдам того, кого люблю.

- Любишь?

Она кивает так часто, что пульс по сравнению с ее кивками, замедленная перемотка пленки.

- Хорошо, дерзай.

Золотые и серебряные искры звезд, блещут в радужке глаз Маши, и я понимаю, что ни черта она не знает о любви. Разве можно влюбиться в образ, что в реальности с вероятностью 99,9 процентов может отличаться от того, что ты выстроила в голове? И как фраза «я люблю его», зарождается спустя всего три недели со дня знакомства? Она придумывает любовь по тому, как Руслан к ней относится, но разве, ей этого достаточно? Наверное, да.

- Ты стала задумчивой, я заставила тебя дать обещание?

- Нет, что ты. Просто устала и думаю о подушке и одеяле. – Я улыбаюсь, пряча мысли под семью замками.

- Пройдемся мимо домика Руслана перед сном?

- Идем.

Мы с Машей преодолеваем десяток скамеек театра и, двигаясь к лагерю, я придумываю, как отвадить от себя Минагарова. Наше общение, наши обоюдные разговоры и космическое притяжение не должны стать той наковальней, что свалится на хрупкие плечи Машки. Я сильная и справлюсь, а она может получить душевную травму, к которой не готова.

Парни кучкуются на крыльце и заостряют свои взгляды на нас двоих. Я отметаю всех, кроме Руслана и они расплываются, как фон под фотографией. Он затягивается, оставляя от сигареты лишь фильтр и выбросив тот в кусты, заходит в домик. Кажется, он понимает меня без единого слова.