Между Парижем и Москвой

Глава 7 Москва

Адриан припарковал машину у элитного ресторана.

— «Пойдем, перекусим!», — сказал он, выходя из машины.

Он открыл дверь Катарине и подал ей руку. Держась за руки, они вместе вошли в ресторан.

Ресторан был на половину полон, официанты поспешно разносили заказы. «Добрый вечер. У вас заказан столик?», — вежливо спросил администратор ресторана.

— «Нет!», — ответил Адриан.

— «К сожалению, все столики забронированы!».

— «В любом случае спасибо!», — сказал Адриан.

Они оба вышли из ресторана.

— «Я хочу прокатиться по ночной Москве!», — воскликнула Катарина, и расхохоталась на всю улицу, так, что даже прохожие обернулись в удивлении.

— «В таком случае, вперед!», — во весь голос воскликнул Адриан, стараясь поддержать ее задорное настроение.

Они мчались по ночной Москве и Адриан ловил себя на мысли, что если бы они никогда не останавливались, а ехали, ехали и ехали, то все равно предела этого великого города они бы не достигли. Москва очаровывала их миллионами огней и своим стремительным ритмом жизни. По ее проспектам мчались тысячи авто, неся своих владельцев к бесконечным соблазнам ночной Москвы. Не спят они здесь, что ли никогда, улыбнувшись, подумал Адриан. Как красиво! Адриан незаметно для себя стал сравнивать Москву с Парижем. Но потом бросил все эти сравнения и понял, что не нужны никакие сравнения. Каждый великий город велик и прекрасен по-своему. Это все равно, что сравнивать розу с орхидеей. Поди, пойми, какой из этих двух цветков красивей.

Душу Адриана охватил восторг от этого стремительного движения, от миллионов огней ночного города, и от вспыхнувшего сейчас чувства причастности к этому великому городу. Он был сейчас одной из живых клеточек этого грандиозного организма, организма, которому неведом был покой и сон, организма, который всегда стремился и мчался в будущее.

— «Я и не думал, что Москва настолько красива!», — сказал Адриан, осторожно сворачивая по шоссе.

— "Уже поздно, поехали к моей бабушке, а завтра продолжим нашу экскурсию', — предложила Катарина.

Усталость одолевало всё тело Адриана, и предложение Катарины было самым лучшим на этот момент.

— «Ты права», — сказал Адриан.

Через полчаса, они доехали к высоким железным воротам, откуда проглядывался двухэтажный, белый дом.

Двор, был освещён высокими фонарными столбами, мраморная дорожка вела прямо к дому.

Катарина позвонила в звонок, звон эхом отозвался по тихой улице. За дверью послышались тихие шаги, через мгновенье дверь открылась. Пожилая женщина в цветастом халате, удивлённо, глядела через очки.

— 'Бабуля, как я рада видеть тебя", — радостно прокричала Катарина и бросилась к ней на шею".

— «Катарина, не уж это ты! Милая моя, как я скучала по тебе».

«Познакомься бабуль это мой друг Адриан».

— «Очень приятно. Алифтина Михайловна», — сказала она.

— «Рад знакомству», — вежливо произнес Адриан.

— «Что ж мы стоим у порога, заходите мои дорогие», — сказала Алифтина Михайловна, заходя в дом.

В доме царила глухая тишина. Гостиную тускло освещала маленькая лампа, запах свежего дерева, неумолимо манил к камину.

Алифтина Михайловна включила свет и величественная, хрустальная люстра, мигом осветила всю гостиную.

— «Располагайтесь мои дорогие, а я за чаем», — добродушно произнесла Алифтина Михайловна и направилась в дальнюю комнату, предполагаемую кухню.

— «Я, пойду, помогу бабуле, а ты чувствуй себя, как дома».

Адриан устроился поудобней в кресле.

Над камином красовалась огромная картина, изображающая дивный пейзаж местности. На мгновение Адриану захотелось очутиться на лугах неизвестной картины, вдыхать свежий аромат полевых цветов, загорать под тёплыми лучами солнца.

Звон посуды вернул его в реальность, обернувшись, он увидел Катарину с серебряным подносом в руках, она плавно направилась к столу, аккуратно расставив чашки с блюдцами, украдкой взглянула на него.

— «Все хорошо⁉», — спросила она.

— «Да все хорошо», — устало ответил Адриан.

— «Идем за стол!», — с доброй улыбкой произнесла она.

Адриан, подошел к столу, через мгновение в комнату вошла Алифтина Михайловна с небольшой вазой конфет.

— «Усаживайтесь мои дорогие, пейте чай, пока ещё горячий», — сказала она, довольно приятным голосом. Катарина взглянула на Адриана, так, словно хотела сказать, что-то очень важное, но что-то её остановило, она отвела взгляд в сторону окна, где нежно развивались занавеси от дуновенья летнего ветерка, жадно пробирающегося из распахнутого окна.

Алифтина Михайловна, допив чашку чая, глубоко вздохнула, словно мысли понесли ее в прошлое. Во времена, когда ее глаза сияли от счастья, а не тускнели от одиночества. Слегка покашляв, она тихо проговорила:

«Жизнь даруется нам лишь раз, каждую секунду мы безжалостно растрачиваем, забывая обо всем на свете и лишь приближение смерти, заставляет нас задуматься над тем, чего мы достигли, зачем мы жили и что снами будет. Так что мои дорогие, не думайте, а действуйте, и никогда не жалейте о содеянном, иначе жизнь вам не подарит иного шанса».

Катарина кокетливо взглянула на Адриана, поймав его взгляд, она мило подмигнула ему.

— 'Мои хорошие вы устали с дороги. Катарина проводи гостя в спальню".

— «Хорошо бабуль, сладких снов!», — сказала Катарина и поцеловала ее в щечку.

— «И вам спокойной ночи!», — проговорила Алифтина Михайловна, глядя на Адриана.

— «Благодарю за гостеприимство. Доброй ночи!», — сказал Адриан.

По глухому коридору эхом отдавался звук шагов, Адриан безмолвно следовал за Катариной. Они вошли в тёмную комнату, с большим окном с видом на соседнюю улицу, где мельком проглядывался свет фонарей. Катарина включила лампу у кровати, блеклый свет осветил небольшую двуспальную кровать.

— «Если хочешь, прими душ», — сказала она, указав рукой на белую дверь. — «Да, пожалуй».

Долгое время, Адриан стоял под струей прохладной воды. Мысли уносили его в неизвестную даль, сейчас больше всего в жизни, он нуждался в любви. Адриан ощутил тёплое прикосновение, обернувшись, увидел перед собой обнаженную Катарину. Она прижалась к его мокрому телу, обвив руками его шею, примкнула к его губам. От этой близости родного и желанного женского тела, на душе у Адриана стало так хорошо, что захотелось просто нежно прижать к себе эту горячо любимую женщину и не отпускать уже больше от себя никогда в жизни. Никуда и никогда. Какое счастье, что она есть на белом свете, какое счастье, что он вообще встретил ее среди миллионов других женщин, и какое неописуемое счастье, что она сейчас прижалась к нему всем своим телом и всей своей душой. Какое счастье, что они не разминулись на большой и извилистой дороге Жизни, а обрели друг друга. Обрели друг друга теперь уже навсегда.

На следующее утро!

Адриан задумчиво смотрел в окно.

— «О чем думаешь⁈», — спросила она, встряхивая волосы с плеч.

— «Я должен уехать сегодня, но мне так не хочется оставлять тебя».

— " Сначала экскурсия по Москве, иначе не отпущу тебя!"

Она шла рядом, держа его за руку, так словно боясь потерять. Легкий стук каблучков звучно вливался в шум города. Они поднялись на Воробьевы горы, и грандиозная панорама просыпающегося города предстала перед ними. Восходящее солнце озаряло великий мегаполис, раскрашивая его в нежно-розовые и золотистые тона. Город раскинулся до самого горизонта и как живое существо радовался и утренней свежести, и этому нежно-розовому солнцу, отражая его в миллионах своих окон.

Город, в котором пересеклись миллионы человеческих судеб; город, который дышит своей славной историей; город, который живет своим впечатляющим настоящим, и который не может существовать без стремительного движения в будущее сейчас просыпался.

— «Смотри, как красиво!», — сказала она, вдохнув полной грудью. Москва была как на ладони, вокруг кружили голуби, словно исполняя романтический танец. Ветер в Москве был особенным, то ли холодным, то ли теплым, непонятное, но довольно приятное соприкосновение, врезалось в память, возможно в этом и была его особенность.

— «Да действительно красиво!», — задумчиво произнес Адриан.

Он взглянул на Катарину, ведь она и есть воплощение Москвы, она молода, красива, умна, но в ней есть тайна, порой она холодна, недоверчива, но точно знает, чего хочет от жизни!".

Он обнял ее за талию и притянул к себе, они, молча, наслаждались рассветом.