МЭЛИС КРЭШ И НЕВЕСТА ДЬЯВОЛА


Чистая правда, несмотря на издевательскую окраску


Когда забытые друзья

Тебя случайно позовут

В те запредельные края,

В которых люди не живут,

Когда придется прочитать

Чужие письма на столе,

Не стоит думать или ждать

Пока есть небо на земле…

Сети, «Небо на земле».


Часть 1. С ума сходят коллективно


Недосып – проблема нынешнего сто-, тысяче- и, наверное, даже миллиардолетия. Какой-то товарищ с устатку обратил первого полукровку, другие невыспавшиеся личности подвели под это дело фундамент, потом демоны перестали бороться с размножением и считать, что родители сами виноваты, пусть сами и учат то, что произвели на свет... Для юных демонов отгрохали школы, в одной из которых учусь я, Мэлис Крэш Джайнис, совсем не стихийное, но тщательно сконструированное непредельщиками бедствие, четырежды чемпионка во всех видах соревнований, ежегодно проходящих между моими «Вратами» и светлым «Путем», лучшая ученица ранее упомянутых «Врат истинной Тьмы», по совместительству – прошлая, ненастоящая, но все-таки будущая (во исполнение обязательств) звезда антиэстрады, штатный спаситель Департамента Сил Хаоса от тех бедствий, в кои сие учреждение можно ввергнуть, используя меня не по назначению или хотя бы предполагая таковое использование... А также – предводитель антиобщественников, маскирующихся под школьный актив, правоверная синтегистка (кроме того, этернистка) и, если рассеивающее поле не включать, в скором будущем – просто красавица. Дабы не умереть от скромности, вспомню, что я еще возглавляю тех самых непредельщиков (а для чего еще они меня, такую великолепную, создавали?), но в целом работаю на Вечную, шефиню вышеупомянутого Департамента. Неофициально, конечно, но это пока...

И вот, в результате исторически сложившихся обстоятельств, как бы мне ни хотелось высыпаться ежедневно, сбывается мое желание очень редко. Даже на каникулах, когда, казалось бы, помех в принципе быть не должно. Сегодня, к примеру, причиной моего пробуждения оказался тот факт, что никто не побеспокоился с вечера поставить палантир на автоответчик. Как будто я зря этот агрегат приперла! Хотя, кроме себя самой, обвинить особо некого – Талька где-то гуляет, Сулмор в родной реальности, наслаждаюсь одиночеством и его неприятными побочными эффектами. Вчера провожали во взрослую жизнь девчонок из сто первой комнаты. Праздник вышел просто суперский, если учесть, сколько нервов они всем испортили в общей сложности, а также взять во внимание некоторые дополнительные аспекты ситуации. Кстати, мне остался всего один год до аналогичного отмечалова, надеюсь, что все не будут радоваться в такой же степени моему уходу...

Но нужно было что-то делать с вызовом. Я подтащила мерцающую мерзость со стола к себе на колени, пользуясь остаточным влиянием кристалки, уронила шарик на одеяло и уставилась в полыхающие неярким рыжим с примесью фиолетового глубины. Передо мной замаячило лицо, весьма даже знакомое, которое в принципе обвинять было не в чем – раз уж оно решило позвонить, то не наплевать на разбежку во времени не могло. Параллельно выяснилось, что автоответчик я таки подключила, но неправильно, и он сигналил об имеющейся записи. Сон, к сожалению, уже был за пределами досягаемости. Пришлось смотреть сообщение.

–Хаюшки! – дипломатично приветствовал неопределенного адресата Рингил. – Сегодня сразу после этого сообщения отдаю средство связи в ремонт, так что не перезванивай. Если интересно, что у нас творится, отвечу честно: жизнь средней хреноватости, могло быть и хуже. А Алара, почему и звоню, совсем ошизела. Сколько можно себе заводить парней, если учесть, что их и так недобор? Правильно, троих. Я, может, и зря лезу в чужую личную жизнь, но этот третий – неплохой демон и моей сестры не заслужил. Короче, если можешь, сообщи товарищу по имени Рианон, куда ему следует послать Алару и приползай сюда разбираться в ситуевине. Тут у нас беспредельщики устраивают очередной хай из серии «здесь все наше, даже то, что не наше», а Алара запуталась в парнях и в упор не видит, где дислоцируется. Есть идея, что тебя она послушает, вероятность процентов шесть, но лучше, чем ничего. Короче, разберемся на месте, я на восьмом пепелище, буду еще дней десять. Поздравляю с последним годом мучений, расскажешь, как там получилось... Память вроде кончается, договорим при личной встрече, пока, и большое пси, если приедешь…

На этом запись оборвалась. У меня челюсть уже минуту стабильно занимала крайнее нижнее положение. С какой стати Рингил мне докладывается? То, что его время от времени обожаемая Ангмарская не на месте, он по идее должен знать... Хотя Контер ее знает, принцессу доморощенную. Уматывала она в большой спешке и частично расстроенном состоянии, могла и не доложиться, но все равно странно. Я бы еще поняла, передай полосатик такой отчет кому-то другому, Норе к примеру... но упоминание Рианона, которого Нора не знает, поставило все с ног на голову еще раз. Даже с учетом того, что Нора для полосатика официально мертва, связываться с ней он не прекращает, на что мне Ангмарская уже жаловалась...

Не представляю, откуда Рингил узнал, что связывает меня с этим демоном, но, несмотря на прекращение наших отношений и перевод оных в область религиозную, безразличным он мне стал не до такой степени, чтобы натравить на него Алару с ее неуемным желанием портить жизнь всем, начиная с себя. В конце концов, у товарища есть большая любовь на примете (хотя Крэш на отношения Рианона и Ресс Стайн смотрит скептически, я считаю, что у демона должно быть право на ошибку и независимый выбор).

А значит – мне предстоял еще один визит к хейтерам, будь они неладны. И непредельщикам, будь они в принципе ладны... но мне же опять придется заниматься агрессивной маскировкой. Ладно, бабуля поможет. И заодно расскажет, что там за новые территориальные претензии образовались. Я выползла-таки из-под одеяла, выловила в ящике стола оставленный на память пропуск, восстановила в памяти расположение портала (конечно, можно было просто переместиться, но мне опять предстояло играть по правилам хейтеров, а совсем не непредельщиков) и принялась одеваться. Подумав, я захватила некогда лично переделанный КС–13, плюнув на законность его использования. Пусть только Алара попробует настаивать на своем праве выбирать кого сама захочет, поплевывая на чужие интересы. Я уже иду, решай сама, чего хочешь от этой жизни…


Дневник Алары. День 8 год 9[ 1 ].


Хочу от жизни одного – найти ее настоящий смысл. Стопроцентно, что его нет в наших идеях, иначе я бы не чувствовала себя идиоткой по сто раз на дню в лучшем случае. Мне скоро исполнится 16, а я до сих пор ничего не знаю в этой жизни, даже приблизительно не представляю, что от нее можно взять. Хотя, чтобы иметь право взять от нее то, что удовлетворило бы мою потребность в смысле жизни, нужно мучаться в десять раз сильнее, чем сейчас. Кто бы мог объяснить мне, зачем я решила выбрать ту дорогу, о которой отлично знала столько плохого, что другому демону хватило бы с лихвой. Так хочется забыть, что я не нужна этому миру и не буду нужна кому-то в нем. Чтобы обрести право на это, нужно иметь силы отказаться от него, а на такое я не способна. Ладно, надо готовиться к завтрашнему дню, а у меня в голове вместо того, что надо, бродит махровый пессимизм. Баланс ни к Контеру...


Рингил отложил сдохшее средство связи в сторону и задумался. Жизнь медленно налаживалась, что заставляло хейтера беситься, причем по обоим поводам сразу. Наоми, его мать, уже почти что пришла в себя, надо было не забыть поблагодарить при случае Мэл за помощь... еще раз. Сулмор зачем-то поставила палантир на автоответчик, вполне возможно, что ответа дождаться не удастся, и придется самому лезть в непростые взаимоотношения Алары с беспредельщиками. Предсказуемая сложность конфликта откровенно портила настроение.

Хейтеру опять стало грустно по старому, уже два года занимавшему первое место в хит-параде поводу. Повод был рыжим – и мертвым. Нора решилась на то, что было за пределами его желаний – в настоящее время. Уходить из этого мира, как раз когда мама со дня на день, возможно, очнется окончательно – нет, идиотом Рингил себя не считал. Поговорить с ней хоть один раз по-настоящему, не боясь внезапного «обрыва связи»... а вот там уже посмотрим...

Который год он ходит по грани между нарушением основного правила хейтерского кодекса и отправкой к Контеру всего, что казалось и было смыслом жизни с рождения. Сложно отказаться от того, что всегда являлось неотъемлемой частью собственной жизни, когда альтернативы не видно в упор. «Живут же эти, умеренные, как нормальные демоны, а мы за свободу платим», – чем именно, Рингил так и не придумал, поэтому конец фразы повис в воздухе. Никто из окружавших его демонов не отреагировал на оскорбляющую умеренных громкую мысль. Конечно, какие здесь умеренные в межсезонье. Пятый приход – он не для тех, кто хейтером стал только для того, чтобы было что в анкетах писать... Он для тех, кому жить незачем, а умирать пока не за что.

И все же, почему так все сошлось, почему Норе хватило одного неловкого признания? Или – неужели она подумала, что случайно может спровоцировать его? Рингил продолжал упорно ковыряться в пока еще свежей (ввиду продолжительного расковыривания) ране. Сойти с ума – это давно представлялось лучшим исходом, чем забыть все, что делает и без того отвратительный мир еще хуже... Вот оно, нарушение основного правила, на которое он все равно не осмелится. Потому что точно знает, что жизнь от этого станет только беспросветнее в пару раз. Да и нельзя подводить Нору – ведь пока демон по имени Рингил есть в этом мире, ее поступок оправдан перед лицом хейтерской общественности. А если один хейтер с полосатыми волосами забудет доверенную ему тайну, то все будут считать, что в гробу Норы лежит обычная подделка – на случай, если кто-то начнет претендовать на место или придется активировать программу уничтожения там, откуда не вывезут оболочку. Обычная практика... Но Нора решила умереть негласно, заменив себя копией, которую Рингил время от времени проверял. Пока что обнаружить существенных отличий не удалось. Только вот не Нора это уже была...

Все же… лучше бы она была жива, сейчас бы помогла. На копию можно смотреть, но не более того. Смотреть и изображать продолжение связи, осуждать за временное отстранение от веры (Нора боялась, что ее копия не сумеет правильно изображать хейтершу, поэтому попросила Мэлис запрограммировать репликанта на переход в синтегизм – все знают, что синтегисты себе ограничений не ставят и по-идиотски себя просто по определению вести не могут – все уложится в схему), спрашивать об успехах на ниве старого хобби и постоянной практики... А если нужно что-то существенное, покрупнее, чем помощь со случайно обращенной жертвой охоты, – приходится трясти на предмет посильного хелпа Ангмарскую, будь она трижды неладна, тьма любимая. Впрочем, спасителей не судят, а Рингилу, похоже, на роду написано влюбляться в тех, кто не отказывается прилагать кинетическую энергию с целью вытащить его задницу из неприятностей. Будь то Нора, Сулмор или кто-то еще... Впрочем, влюбляться ли? Как назвать то, что заставляет жалеть о продолжении своей жизни? Нет, нельзя так думать, иначе получится, что Нора зря пошла на крайние меры. А разрушение – не Дельта, обратной дороги нет...

Или есть? Ведь Мэл как-то смогла вытащить его мать, повернуть вспять процесс, который, как ни крути, достаточно общего имел с необратимой смертью... А может, суть и была немного другой, поэтому получилось? Мэл, если ее спросить, может, и объяснит, да только сначала спросит, зачем идейному полосатому самоубийце такие сведения...

Мэлис Крэш, вот тот самый вопрос, который не дает ему покоя. Отец ее знает, но не хочет говорить ничего конкретного. И вообще – в таких выражениях в прошлый раз сказал оставить всякие мысли о Мэл, что хоть ты кол на голове теши – не расколется. Нет, папочку, конечно, можно послать к Контеру, но тайны он хранить умеет... Мысли Рингила по ассоциации перескочили на безлимитных. Беспредельщики есть кошмар, от которого хрен проснешься, в чем главная беда этого мира... Этой конкретной реальности. Поэтому сюда лучше не тащить Мэл – хотя она бы подошла как нельзя лучше. К сожалению, бывают у высших сил другие планы. И от безысходности сидишь и звонишь Сулмор по выработавшему заряд палантиру. «Нет, Нора, ты была очень даже права. Сильнее меня никто за эту смерть тебя возненавидеть не смог бы, – со злостью подумал Рингил. – Одно плохо – ненавижу только я один».

Хейтер неосознанно набрал в горсть пепельно-серой песчаной пыли. Что же все-таки такое испытывали на Пепелищах из арсенала демонов Хаоса? Вроде бы после обычного энергетического всплеска таких следов не остается… Пейнджел на эту тему ничего не рассказывал, хотя обязательно должен был застать все в процессе. Рингил усилием воли выбросил из головы и отца, и Нору. Все равно в ближайшее время поговорить с любым из обоих можно с одинаковой нулевой вероятностью, хоть папуля и жив... Рванул куда-то с агитационной миссией...

Рингил отряхнул руку, на всякий случай еще и вытер о джинсы, подобрал палантир и направился к ближайшему известному порталу – тот уже месяц как был закреплен у странного сооружения, чем-то напоминавшего трансформаторную будку, но носившего понятное всем идейным самоубийцам название «Вход в склеп». У будки стоял ветеранистого вида стол. За столом сидел бессменный регистратор самоубийц – демон эльфийского происхождения по имени Форнэдель, хороший знакомый Норы на почве разведения домашних животных. Когда Рингил принес тело подруги на ее законное место, пришлось, естественно, устраивать шпионские игры... Твердую иллюзию в гроб обычно «клали» на месте, а пустую копию оболочки «хоронили» уже по факту...

В любом случае, провести операцию тогда получилось, несмотря на то, что Рингил действовал в одиночку. Ни Мэлис, ни Сулмор помочь не могли – вторая так и осталась не в курсе дела, а первая получила совсем другую версию смысла копирования. Нет, конечно, Мэл кое-что подозревала, не могла не подозревать, есть демоны, которых невозможно использовать втемную, но официально включать величайшую хейтершу в список знающих о смерти Норы сама усопшая не хотела. И, возможно, была права. Связывать руки Мэлис тайной было бы слишком жестоко. У Мэл должно быть право уйти на пике славы, не думая о том, что где-то лежит в стеклянном саркофаге существо, нашедшее свою, хоть и низенькую, вершину... и своего вечного ненавистника, который так и не понял, ради чего стоит умирать, но никогда не позволит себе думать о том, что такой цели в его жизни нет...

Рингил не надеялся, что Сулмор появится немедленно. Она вообще могла пропасть куда-нибудь – ненадолго, не объясняя причин... После прошлогодней ссоры – а может, и раньше, когда стала Хранительницей Велка и умерла Нора, – что-то порвалось между идейным самоубийцей и шокершей, что-то исчезло... А может, и не было ничего, никакой темной любви, обычные хейтерские отношения, выстроенные на фундаменте проб и ошибок...

Возле портала сидел пофигист, пребывающий в процессе выхода из отстоя. Этот хейтер до обретения веры успел получить десятый уровень, и все время мучился – куда девать энергию? На этот вопрос ему по сути ответов подкидывать не стоило, но народ все же пользовался возможностью халявно зарядить подобранную на помойках непредельскую технику. В смысле, некогда принадлежавшую беспредельщикам, а до них – Контер знает кому. Новые вещи приходилось тырить (копировать совесть не позволяла) лично.

Кинув палантир рядом с небольшой кучей хлама, хейтер развернулся было, но в спину кинжалом ударило приветствие. Вот так всегда... Поговаривают, что неосознанные желания демонов любая реальность готова исполнить.

–Мэлис, – выдохнул Рингил. – Тебе же сюда нельзя...

–Когда приглашают – можно! – ловко просочившись между занятыми матрасами, постоянный объект охоты беспредельщиков номер один встал перед товарищем по несчастью. – Ты же меня сам звал...

–Прости, – совсем из головы вылетело, что во «Вратах» ученики живут не в одиночестве, а Сулмор делит комнату именно с Мэлис... Чужие реалии из головы выветриваются так же быстро, как и свои, если с ними столкнуться носом не удается.


Дневник Алары. День 9 год 9.


Сегодня на тренировке пытались отработать один финт. Как обычно, ни у кого не получается. Почему к нам присылают одну бездарь? Как говорит Илсинг, «потому что бездарям тоже надо где-то учиться». Впрочем, Илсинг – циник и скотина. И вообще, бывший темный. Наши его за это не любят страшно, а он уверен, что нам просто правду слушать не нравится. Конечно, если его утверждения считать правдой, то вокруг ничего, кроме радикально серого и резко коричневого, не останется. И в центре этой двухцветной вселенной будет сидеть Илсинг в своей серо-коричневой хламиде, вещая в стиле легендарного Безумного Пророка (который возле «Врат» живет) про тяжелую судьбу темного, превзошедшего всех своих и потому выброшенного к светлым. Если учесть, что темных он называет не темными, а строго матом, получается натуральный бесплатный цирк.

Интересно, если он действительно такой крутой, как говорит, почему на соревнованиях не выступает?


Наверное, я все-таки зря полетела на первый зов, не разобравшись в ситуации. Полосатику требовалась именно Ангмарская, и я уже было согласилась за ней сбегать, как вдруг вспомнила о сути дела. Нет, Сулмор сюда пускать нельзя – у нее только-только кризис в личной жизни случился, крушение личных надежд, связанных не с этой реальностью, а... с нормальной по общественному мнению жизнью. Хотя я не изучала строго хейтерское мнение. А, все равно, принцесса – хейтер специфический. Если ей папуля даст развеяться, через неделю, не позже (сообщение я не стирала) сюда заявится Ангмарская во всеоружии с заново отросшим самомнением наперевес и огромным желанием устроить натуру для батального полотна. Если я вообще понимаю Сулмор...

Но это, конечно же, будет потом. А сейчас у меня перед носом маячил полосатый маньяк, которому срочно нужно было помочь. То есть, не совсем ему, а его старшей сестричке – взрослому демону, давно завязавшему с учебой (в один год с Лостом, кстати) и занятому устройством личной жизни.

Я припомнила Алару – такой, как видела ее в последний раз, на памятном концерте. Тогда она мне казалась высокой... наверное, нормального для среднего демона роста, где-то метр восемьдесят, стройная – ну, это для частичных вампиров не редкость... И, кстати, была она двухцветной, – точнее, так запоминалась, без лишних переходов и оттенков. Бледная до синевы кожа, ярко-алые волосы, того же цвета глаза и губы – словно из-под чистого льда прорвался огонь и застыл на поверхности рубином... Алара была красивой – и, кстати, очень походила на своего отца. С той только разницей, что доченька была шагом дальше, куда-то за обычную грань – ничуть не удивительно, что на нее клюнуло аж трое, и в том числе – Рианон, встретивший красноглазое чудо в «Кошмарах», где сам праздновал день Феникс со старыми друзьями... Об этом мне тоже сообщил Рингил.

Но, как ни крути и чем ни поворачивай, под внешней привлекательностью Алары скрывается самый обыкновенный фанатик ортодоксального хейтеризма, способный за этот хейтеризм кому угодно не только горло перегрызть, но и кровь выплюнуть от омерзения. Или выпить – в зависимости от положения оси баланса, из которого вампирша уже какой-то идол сделала. Я не утверждаю, что здесь не все такие. Я, хоть кодекс наизусть и знаю, хейтеров до сих пор научилась лишь изображать, но не понимать...

–Так что делать будем? – деятельный самоубийца заглянул мне в глаза, явно намереваясь прочесть там какой-то определенный ответ. – Алара там у себя...

–Там – это где? – уточнила я. И услышала, что «там» – это в десятке километров от пятого прихода, если не дальше. Сестренка Рингила отгрохала себе огромный замок, а может, и не отгрохала, а перетащила – сам полосатик был не в курсе. Вокруг замка скучковались местные представители от материала, пару деревенек организовали... В общем, все бы хорошо, да, по словам рано поседевшего хейтера, непредельщикам это положение дел не понравилось.

По сути, задача решалась в одно действие. Сгонять к бабуле (благо сейчас середина рабочего дня) и попросить оставить поселение готичного типа в покое. Материала и так навалом. В любой ситуации можно найти свой компромисс... Но, с другой стороны, ситуация не ограничивалась непонятной наглостью моих подчиненных. Хейтеров они никогда не любили. Речь шла еще и о личной жизни Алары...

Я не люблю корчить из себя психолога. Требовать моей помощи в своих личных вопросах может лишь существо, привыкшее ремонтировать телефоны кувалдой. Я по крупной форме работаю... и то с трудом. А в мелких вещах разобраться не способна, даже если они касаются строго лично меня. Вспомнить хотя бы, как я в прошедшем учебном году проваливалась раз за разом... В результате одного влюбленного в себя парня отослала подальше, чтобы ему ничто не угрожало, второго бросила среди старшекурсников (надеясь, что он там никого не привлечет, наверное – а, и Контер с ним, с Энвином. В ругательном смысле. Просто к слову вспомнился)... Это я именно тех еще считаю, кого способна без содрогания видеть рядом с собой. Куда более многочисленная плеяда противных мне личностей никуда не делась. Их отшивай – не отшивай, а все равно откуда-нибудь вылезут и жизнь испортят. Наверняка главная проблема моей жизни, известная под именем Ник Лара, сейчас выступает у меня под окном или пытается прорваться в корпус... А меня там, что качественно согревает отсутствующую душу, нет...

Самая лучшая причина для того, чтобы торчать здесь. Потому что, когда я нахожусь в пределах прямого доступа для Ника, тот постоянно пытается прорваться через терния к новым терниям, ибо я так и не смогла убедить этот продукт рода демонического в том, что нафиг ему не нужна. Нет, достаточно просто подумать. Этот кретин втрескался в мою вторую личность по концы ушей, причем, ясен пень, взаимно. А она возьми да и пожертвуй собой, спасая мир со мной в комплекте... В смысле, мы с ней снова оказались в одном теле, только отделить ее снова я уже не смогла бы при всем желании. Нельзя помочь тому, кто твердо уверен в своем несуществовании. Хотя это я вперед забегаю, а суть в том, что я, пребывая в состоянии временного помрачения, выполнила принятую мной за завещание Миры инструкцию, которую моя вторая личность составила для себя.

Как я смогла понять слишком поздно, Мира решила занять мое место в истории, сохранив при этом все, что ей нравилось в ее собственной жизни. В том числе, Ника. Так и получилось, что теперь Лара уверен, что все время крутил роман со мной, но у меня очередной заскок. В результате гаденыш изрядно потрепал мне нервы, пытаясь возобновить отношения, которых не было, и даже пошел на то, чтобы стать истинным... И это Ник Лара, известный борец за права полукровок и людей (что у него наследственное, от отца)! Возможно, его немного извиняет то, что произошло событие с поэтическим определением «смена сущности, судьбы и роли», когда мой обычно ходячий проблем находился в не слишком адекватном состоянии (все-таки пребывание в заложниках, пусть даже не первое в жизни – стресс...). Ну, и моей вины в образовавшейся ситуации немного есть... Я за свои ошибки отвечаю, правда, обычно так, что спрашивать боятся...

В общем, по одному из отрывков моей нелегкой жизни уже очевидно, что доверять мне судьбоносные для какой-то конкретной личности решения опасно. А если кто не верит – так к его услугам история о том, как я единственного почти любимого демона на год сплавила подруге, которая только этого и ждала. Или более давние события – как ни крути, именно я лишила Рингила его прекрасного гарема, одну подружку пристроив в Хранители ее родной реальности, а второй оказав посильную помощь с организацией фиктивного самоубийства. Знай хейтер об этом, Контера с два бы обратился ко мне снова... хотя обратиться он хотел к своей последней и единственной любви. Ну, я бы не сказала, что она в психологическом плане квалифицированней меня... Так что – самоотверженно попробуем заменить.

–Припремся в гости, – быстренько набросала я план. Естественно, вслух. – Я твою сестру знаю не слишком хорошо, а в ситуации, которая у нее там заварилась, надо разбираться на месте.

–В общем, я тоже так думал...

Думал он... Нет, я не утверждаю, что полосатику думать нечем. Голова у него, как ни крути (но лучше не откручивать, товарищ, как и я, смертен), есть. Красивая такая, навевающая мысли о том, что элемент сей строго декоративен, но мозги в ней тоже имеются. Просто работающие на хейтерской логике. А логика хейтера – вещь, для нормальных демонов очень уж неуловимая, страшно зависящая от огромного количества условий и для полного счастья практически непредсказуемая. Хотя при известном везении и доскональном знании кодекса (священнейшей книги, которую редкий хейтер дочитает до середины) можно успешно попадать пальцем в небо, общаясь с любым представителем этой невозможной группы населения. Естественно, я не говорю о пофигистах, которые из одного желания вызвать к себе ненависть ни с кем общаться не будут. И не говорю о шокерах, от которых бесполезно ждать разумного поведения. Сулмор как раз из шокеров, причем уже года два как находится на второй ступени (то есть, на грани переезда в хейтерскую реальность с целью совершенствования техники на единоверцах). А ведь я еще не вспоминала ортодоксальных хейтеров...

–Обосновать надо, – сестренка Рингила, принадлежащая к последней упомянутой мной категории, не поленится нас в случае чего выставить, подобрав к этому действию подобающий фундамент. Например, скажет, что ей так кардинально баланс править не нужно... А отношение к миру и так – хуже некуда. И ведь не отмажешься...

–Значит, так, – где-то под рыже-черно-седыми волосами резво забегали мысли, – из общаги нас погнали...

–Не прокатывает, – я потянула Рингила на ближайший пустой матрас. Не люблю думать стоя. Не то чтобы истина располагалась в пятой точке, но, как говорят синтегисты моей первой ветки – где-то она там... Или где-то рядом, ибо оба значения в глазах синтегиста равноценны.

–Точно, – согласился со мной хейтер, плюхаясь возможным вместилищем истины на вместилище пыли. – Чтобы нас изо всех общаг поперли, надо... В общем, попробовать можно, конечно...

Похоже, идеи у Рингила появились. Но не прошли даже либеральнейшую внутреннюю цензуру.

–Времени не хватит, – наугад бросила я. Попала. Полосатик кивнул. – Просто так мы заявиться не можем. Мы не шокеры и не пофигисты...

–Первый раз в жизни жалею, – подхватил мой тон хейтер. – Так что делаем, Мэл?

–Остаются только беспредельщики, – сейчас кто-то будет усиленно восторгаться моей смелостью. А я – так же усиленно думать, как выкроить время, чтобы связаться с бабулей и договориться насчет инсценировки. – Если мы героически прорвемся сквозь окружение... Там ведь уже есть окружение?

–Еще не совсем, – пояснил Рингил. – Они там крутятся, материал разлагают... Мол, Алара их просто съест, безо всякой пользы для науки...

–А она съест? – уточнила на всякий случай я. – Ты говорил, она там с парнями крутит. Так Рианон, о котором ты упомянул, точно вампир...

–Материал не спрашивают, – хейтер усмехнулся. – Если ты думаешь, что моя сестра хочет устроить себе красивую свадьбу, то ты права. Но свадьбы не будет. Во всяком случае, с Рианоном. Ты ему сообщила?

–Сообщу на месте. Ты что, думаешь, будто я любого демона могу найти? Вот если она его сюда притащит... Я правильно поняла? – хотя в эту реальность допускаются лишь гости с перспективой занесения в число постоянных... Формально.

–А для чего ей еще отдельное жилье понадобилось? В общагу кавалера не из наших фиг притащишь, – Рингил принялся теребить шов, уродующий край матраса. – А у Алары их трое, и все – не хейтеры. И я тебе еще не сказал про ее домашнее животное...

–Человека завела? – я искренне удивилась. Это же для неудачников типа нашей биологички... Хотя и Денни обошлась уже обращенным.

–Не совсем. Оборотня. Зачем – не знаю. Мэлис, – хейтер внезапно поднял глаза, до сих пор смотревшие куда-то в сторону, и уставился на меня, – как думаешь, она не мне в пику это делает?

–Долгоиграющая хейтерская месть? – причем ценой своей личной жизни. Завести себе гарем исключительно потому, что у младшего брата все поклонницы разбежались? В духе ортодоксального хейтеризма, вполне возможно, что в духе...


Дневник Алары. День 10 год 9.


Сегодня свободный день. Сижу, считаю баланс. Не сходится. Упорно не сходится. А все потому, что я не уверена, стоит ли вписывать в факторы будущее поражение. Ну, не расстроит оно меня. И так ясно, что нас размажут. Как то самое вещество, которое постоянно поминает Илсинг.

Вчера вечером я попросила его показать мне тот самый финт, который ни у кого не получался. Теперь у меня он тоже удается. Илсинг хоть и скотина, но скотина темная. А значит – разбирается во многом лучше всех светлых, вместе взятых. К сожалению.

Мысль: возможно, хейтеры еще до меня поняли, что синдром постоянного унижения, от которого страдает «Путь», полезен для выравнивания баланса. Надо поискать подтверждение.

Илсинг уверен, что, если бы к нему не относились с предубеждением, он давно бы принес «Пути» победу. А может, даже не одну. Я согласна – но дисквалифицируют у нас пожизненно. К сожалению, я не смогу добиться того же для себя – это темные разбрасываются кадрами, а у нас тех, кто может помочь делу Света, любят и ценят.


–Скорее, доказательство того, что она не хуже меня, – Рингил в принципе одобрил бы версию с местью, не иди речь об Аларе. Старшая сестричка чаще правила отношение к миру самой себе, чем окружающим. Поэтому почти каждую обиду почтительно сберегала в сердце и помнила очень долго, но виновных никогда не искала, позволяя им забывать обо всем. Возможно, просто до срока... Хейтер подозревал, что кодекс Алара читает очень избирательно и мешает его с учебниками для светлых, но вслух и особенно при сестре никогда бы этого не сказал. – А может, просто поправка баланса, хотя она в мою жизнь редко лазит.

–Ну, можно и так сказать, – у Мэл иногда бывают проблемы с формулировками, но для того, кто прочел весь кодекс, они не удивительны. Все-таки книгу писали разные демоны в разное время, да и взгляды на ненависть у них немного разбрасывались...

–Так что ты решила? – Рингил мог честно признаться себе, что заранее полагался на план Мэлис. И точно так же положился бы на план Ангмарской. Или... еще чей-нибудь. Хейтер большую часть жизни шел у кого-то на поводу и не стеснялся этого. Выбирать из готовых советов тех, кого ты уважаешь, куда проще, чем самому искать пути...

Но были и дороги, на которые Рингил ступал сам, без подсказок и в некоторой степени даже не вопреки им. Один из таких путей постоянно являлся хейтеру во сне.

–Заявляемся в скопление материала. Засвечиваемся. Пока беспредельщики подгребаются – прячемся у твоей сестры. Она же не в курсе, что с нашей силой нам бояться нечего? – Мэлис красноречиво погладила рукоятку КСки. – И вообще – мы параноики. И так править отношение к миру нам не нужно... Особенно беспредельщиками...

Рингил кивнул, соглашаясь со всем предложенным порядком действий и соображениями скопом. Невольно выплеснулись из привычных глубин воспоминания о первом совместном попадании к беспредельщикам. Тогда нелимитированные элементарно подловили двух нужных детей. Сейчас фокус вряд ли прошел бы. За себя хейтер не был уверен, но за Мэлис – на сто процентов. До того дня, когда она решит, что достигла вершины, за Мэл просто нет смысла беспокоиться.

А в этот день Рингил хотел бы оказаться рядом с ней. Не во сне, где завершится обязательным обрывом узкая тропа, бегущая между краем пропасти и скалой, а наяву... Оказаться рядом... и все. Хейтер не хотел признаваться себе в том, что мечтал о неподобающих вещах. Например, об участии в почетной гибели... и даже о том, чтобы украсть подвиг.

Рингил всегда мечтал умереть за что-то великое, например – за весь мир хейтеров, а Мэл никогда не согласилась бы на меньшую цель... Но пока что мечты оставались мечтами.

–Пошли, – Рингил встал с матраса и махнул рукой в сторону, примерно соответствующую нужному направлению. Только сейчас он понял, что не слишком хорошо знает, где именно по отношению к восьмому пепелищу расположен замок Алары. Похоже, эта неуверенность отразилась на лице – во всяком случае, Мэлис ее засекла и предложила лететь.

Принципиальных и ортодоксальных хейтеров в команде не наблюдалось. А если бы и были – есть цели, перед которыми всякие условности отходят на задний план. Как-никак, родню спасать кодекс не воспрещает...

Уже в воздухе Рингил подумал на тему, которой до сих пор не думал касаться. Не его ли хотели достать, наезжая на Алару? А может, целью был отец? Идея могла казаться абсурдной, но логика беспредельщиков не поддавалась оценке. В последний раз, когда Пейнджел Джайнис попал в их руки, они продержали его у себя полгода, а затем просто стерли память. Алара, с которой Рингил обсуждал это, сказала, что нелимитированные страшно беспокоятся о законности своих действий. Чтобы, когда их наконец раскроют, никто не смог прикопаться. Тогда он не поверил...

Если беспредельщики считают, что их помилуют за видимость соблюдения законов и отсутствие доказательств, значит, они плохо знают Вечную. Недавно по приходам разлетелась новость о том, как жестоко Крэш покарала тех, кто осмелился поклоняться памяти Феникс. Если учесть, что большинство хейтеров уважало этого демона за дарованную реальность (естественно, многие находили и поводы для ненависти, но скорее по обязанности) и окорот, выданный беспредельщикам, гнев шефини мог обрушиться и на ненавидящих. Но хейтеры боялись зря – последствий не было. Но это не значит, что их не ждали. И не злорадствовали на тему того, что соседи всяко огребут сильнее.

Мэлис предложила подняться выше, чтобы быстрее разглядеть цель в случае чего. Рингил согласился. Горизонт расширился, покинутое Пепелище вновь появилось на дальней кромке – следом пыльного пальца на зелени. А впереди, параллельно ниточке дороги, показалось что-то, похожее на темный дым. Или очень плотный и неестественный туман. Это неопознанное образование растянулось толстой стеной, окружив небольшую область, в центре которой возвышалось... вероятно, именно то, что хейтеры и искали.

–Снижаемся, – Рингил потянул Мэлис за руку. Скользить по воздуху было неожиданно приятно – а может, дело было просто в том, кто был рядом? Рингил почти никогда не летал – в этом не было смысла, да и кодекс не рекомендовал...

Чувство силы. Силы, дремлющей где-то за тонкими границами оболочки. Внутри.

Чувство притяжения. Соприкосновение пальцев, излишнее для синхронизации движений.

Чувство общности. Общности – с недостижимым идеалом? С демоном, который создан, чтобы покорить высшую из возможных вершин, совершить невозможное... пересечь границы бесконечности?

Свист ветра в ушах. Ветер почти материален – словно пальцы, тонкие, сухие и холодные, гладят лицо, ерошат волосы...

А земля все ближе. А значит – приближается и время, когда придется начать действия, предписанные планом. Передышка окончена.

Мягкий толчок тормозящего импульса погасил непрошеные мысли. Рингил осторожно, словно сходил с последней ступеньки, поставил ноги на блеклую траву. Мэлис опустилась чуть более резко, прыжком, почти не сгибая колени.

Желтые выцветшие стебли не оказали сопротивления и даже не подумали ломаться. Рингил огляделся – да, большая часть растительности выглядела такой же, полусгнившей, безжизненной... Возможно, это было действием стены тумана – он вполне мог быть ядовитым, да и свет вряд ли пропускал.

–У твоей сестрички замечательное чувство юмора, – заметила Мэлис, сковыривая с подошвы прилипшую траву, очень похожую на переваренную лапшу. В свое время Рингил имел возможность познакомиться с некоторыми разновидностями пищи... И точно решил, что без нужды многие из них в рот брать не стоит. – И никакой фантазии. Хотя, похоже, серый курс она проходила...

–Да, – подтвердил хейтер. О том, как именно протекал процесс обучения Алары на разных стадиях, он знал многое. Одно время сестра пичкала его соблазнительными перспективами обучения в «Пути» – месте, где не ненавидеть окружающую среду просто невозможно...

–Оно и видно... Нет, когда светлая корчит из себя темную, всегда получается грязно и неэстетично, – Мэлис усмехнулась и погладила туман ладонью. – Зато дешево, надежно и практично. Задержи дыхание.

Шаг – и из волокон темноты торчит только предусмотрительно оставленная рука. Мэл, как истинная хейтерша, старалась не пользоваться силовыми линиями.

Внутри тумана было... странно. Конечно, когда не дышишь, запахов не чувствуешь. А видимость была почти нулевой – в темноте Рингил кое-что видел разве что за счет наследственности. Но ощущение пропадающей под ногами земли невозможно было объяснить только кружащей темнотой.

«Туман», вероятно, на самом деле был разновидностью поля с заданными свойствами. О том, как самостоятельно сделать такое поле, Рингил знал. Нет в этом ничего сложного – просто представить нужно, что именно требуется от силовой пленки и как она должна выглядеть.

Интересно, зачем Аларе понадобилась именно такая граница? Просто для дизайна? И сестренка, и Джей уделяли много внимания внешнему. Антуражу. Рингил вспомнил постоянно шевелящиеся волосы Дж’алы. Они очень походили на этот туман.


Дневник Алары. День 11 год 9.


Сегодня я пыталась досрочно сдать экзамен. Препод, скотина, сказал, что поставит оценку, только если я позанимаюсь с четвертым курсом. Ненавижу иллюзии.

На четвертом курсе учится перестарок. Выглядит лет на двенадцать, но на самом деле – чуть ли не мой ровесник. Тоже, как и Илсинг, бывший темный. Только не дисквалифицирован. Поэтому его выставят на соревнованиях против темных малолеток.

Илсинг как-то раз сказал, что ради того, чтобы вырвать очко, светлые пойдут на все, и это ему нравится. Я согласилась. А этот циник добавил, что не понимает, кому мы подставили очко в прошлом году, чтобы взять приз. И сказал, будто в этом есть только его заслуга. А наша половина комиссии, мол, его все-таки засудила, хоть и могла спасти...

Скотина он все-таки. Даже если не все темные – такие гады, как утверждают на сером курсе, Илсинг вполне может служить местным преподам иллюстрацией.

А парень с четвертого курса страшно похож на Лайла. Только волосы короче и нос другой. И сволочь он, этот Ник Лара... Такая же, каким был Лайл (хотя он, может быть, еще живой, Контер его знает). Я ему говорю, что мы должны победить, а он – что в этом году первые вернутся и всем уже будет до лампочки, кто победит... Псих.


Я старалась идти прямо, хотя это и было сложновато. В свойства границы Алара примешала возможность сбивать нарушителей с пути. От непредельщиков так не обороняются. Если уже хейтеры берутся отгораживаться, то делают это качественно. Хотя, возможно, сначала я подумала правильно, и речь шла всего лишь о дизайнерской детали.

Туман закончился внезапно, словно его цель состояла в том, чтобы провести нас по самой короткой дороге. Мы с Рингилом оказались в какой-то ложбине, покрытой тем же гнильем, что и с другой стороны. Темная стена осталась за спиной – но ее можно было видеть, просто подняв взгляд. Туман загибался кверху, постепенно превращаясь в тонкое защитное поле. Оно искажало солнечные лучи – а солнце здесь уже закатывалось. Разница во времени...

Я потащилась прочь от стены, надеясь, что делаю правильно, поднимаясь по склону. Надежда оправдалась. Совсем близко от нас раскинулся настоящий город. Было видно, что его не строили, а создали. Дома были стилизованы под старину, но по узким улочкам ездили обыкновенные мотоциклы, в окнах горел электрический свет, а из распахнутой двери какого-то общественного заведения, к которому мы согласно плану направились, выплывала музыка, время от времени заглушаемая шумом.

Turn around… Smell what you don’t see… Close your eyes – it’s so clear…

Очень даже приятная песня. Легкая на мой извращенный слух, зато со смыслом. Жаль, мелодию я оценить не могу...

Don’t think twice before you listen to your heart…

Человеческая песня. И, наверное, все-таки не наша по сути. Но совет интересный...

Еще кусок текста проплыл мимо моих ушей, перечеркнутый скрипом двери. Она двигалась буквально на пару сантиметров туда-сюда, словно ее шатало ветром. Но ветра не было. Было – внутреннее напряжение сотворенного дерева.

The experience of the power is the key to the gravity of love[ 2 ]

Под эти строчки я перешагнула порог. Одновременно с Рингилом. Порог был высоким, металлическим, украшенным какой-то интересной резьбой. Наверняка за эту красоту не раз зацеплялись местные почитатели права есть и быть съеденными... Во всяком случае, вмятинки остались – или от ног, или от чего-то перетащенного сверху...

Внутри заведение, однозначно опознанное мною как бар неясного назначения, являло собой ту же эклектичную смесь времен, что и весь город. Это касалось не только обстановки, но и посетителей. Среди последних люди отнюдь не преобладали. Ну, собственно, я и не думала, что Алара здесь – единственный претендент на кормовую базу. Вход-то не просто свободный, а даже слишком...

Собственно, чисто человеческой здесь была обслуга. За шикарной стойкой – металл, дерево, камень, кожа (на высоких табуретах), – человек. Между тяжелых деревянных столов тоже люди бегают – девушки на каблучках, юноши при параде, все до того стройные и хрупкие, что на дежурное блюдо определенно не тянут. Мера предосторожности?

–Детям не, – вознамерившийся было возражать товарищ завстойкой подавился на третьем слоге. Вампирские рожи мы с Рингилом состроили синхронно. – Добро пожаловать...

Настропалился товарищ, даже почти без заикания пригласил. Пустой стол для нас нашелся без проблем – что было совершенно естественным. Усевшись, я осторожно просканировала зал. На предмет наличия демонов в целом и своих подчиненных в частности. В куче местной нечисти (тут что, вся собралась? Весь материал, обладающий силой недемонического происхождения, как в документах пишут? Если учесть, что эту обобщенную разновидность добывать сложнее, то понятно, почему непредельщикам Аларино самоуправство малость не нравится...) таковых, похоже, не наблюдалось.

–А ты говорил, в материале крутятся, – вполголоса упрекнула я Рингила и с вежливым кивком приняла угощение «от заведения». – Нет здесь беспредельщиков. Придется искать...

–Ну, может, они нас сами найдут, – я поймала взгляд темно-серых хейтерских глаз. И поняла, что полосатик прав. Посмотреть на новоприбывших непредельщики, если они тут действительно маячат, должны.

Заведение угостило нас самой разобычной кровью. Да еще и с кубиками льда. Понятно, ждать от такой захолустной забегаловки уровня известного местечка на тысяча сто пятнадцатом смысла нет. Я сделала один глоток – приличия ради. Могли бы хоть редкую разновидность найти, любители жестов...

–Наверное, стоило по всему городу прошвырнуться, – а не останавливаться на первой точке у ворот только потому, что здесь играет приятная музыка. Кстати, следующую песню я узнала. По названию – непредельский гимн, по факту – просто приятная на слух композиция. Песня-приказ – толкни границы...

В голову легонько стрельнуло предчувствием. Я не стала поворачиваться, лишь аккуратно сместила точку зрения. Да, нужно было просто немного подождать...

Рингил с шипением втянул в себя воздух, словно его кто-то укусил. И было из-за чего волноваться. В забегаловку, название которой я не разглядывала, вошел кто-то страшно похожий на товарища Пейнджела. Но у отца Рингила, кажется, восемнадцать братьев...

–Этого дядю знаешь? – скаламбурила я.

–Галиар, – коротко ответил хейтер. – Самая большая скотина... из дядей.

Имя показалось мне знакомым. Ах да, история с происхождением чужой памяти... Той самой, огромной и нелегальной пачки, которая у меня сейчас в голове находится. Из-за которой у меня в свое время прорезалась вторая личность... Но тогда это имя, кажется, служило маскировкой... Да, Лост сам сказал, что вряд ли это был настоящий Галиар... Хотя непредельщикам никто не запрещает приторговывать дорогой информацией, спертой на месте работы. Тогда не запрещал, во всяком случае.

Предмет моих размышлений тем временем подсел за столик какой-то симпатичной представительницы спецкатегории. Представительнице сосед явно глянулся: хотя от хейтерского героя сие существо невыгодно отличалось короткой стрижкой, остальное было весьма привлекательным. Заслуга образца...

–Беспредельщик? – на всякий случай уточнила я, хотя моя интуиция подсказывала, что ответ будет утвердительным. Нет, дело было не в банальщине типа той, о которой анекдоты сочиняют... Хейтеры. Типа: «Внедренный беспредельский агент шел по хейтерской общаге и не понимал, чем же так привлекает к себе внимание – то ли белым халатом, то ли торчащей из кармана книгой «Пособие по работе с материалом малораспространенных категорий», то ли все-таки забытым на груди значком...» Нет, Галиар не забыл одеться надлежащим образом, учебников и знаков отличия при нем не наблюдалось, но цепкий взгляд, оценивающий окружающих в первую очередь по степени пригодности для экспериментов, проводимых конкретным подразделением, никуда деть нельзя. Есть такое мерзкое свойство у моих подчиненных, в работе полезное.

–Да, – кивнул Рингил. – Урод моральный. Папа его так ненавидит...

–А за что конкретно? – вообще-то меня сейчас интересовали не взаимоотношения в семье, воспитавшей хейтерского героя, а реакция худшего из братьев этого героя на явление в спорной зоне Совершенной. Но Галиар на меня вообще не смотрел. А значит – я была вынуждена тянуть время. Уходить было бессмысленно, непредельщик меня наверняка видел. Просто почему-то не реагировал.

Конечно, можно было просто влезть Галиару в голову. Но я не люблю помойки. Даже если далеко не заходить, все равно испачкаешься.

–Есть за что, – хейтер выдержал паузу. – У них с детства взаимная напряженка.

Дневник Алары. День 14 год 9

Два последних дня у меня не было времени даже открыть дневник. Преподы как с цепи сорвались. А из меня собираются сделать козырную карту, причем вторую. Основная ставка – на Лару. Он, хоть и продолжает бредить, выкладывается на полную.

Финал каждого года в «Пути» – это концентрированное сумасшествие, помноженное на терминальную стадию мании величия. На нас, несчастных, имевших неудовольствие выделиться над общим нулевым уровнем, пробуют все возможные методики, теоретически способные заставить хронических лузеров стать победителями. В результате все равно все заканчивается одним и тем же, но прошлый год воодушевил этих маньяков до предела.

Полагаю, разумнее было бы подкупить парочку темных. Но никто не вынесет это здравое предложение на общее обозрение – хотя бы потому, что светлым нечем заинтересовать темных. Разве что бесперебойными поставками кристалкосодержащих напитков, но наша школа их не производит, только потребляет. Причем в большем объеме, чем «Врата».

Похоже, я зря так налегала на учебу. Меня уже обещали полудесятку светлых команд – и это притом, что я для большинства направлений работы тысяча сто пятнадцатого не подхожу по тестам.

Я ведь всего лишь хотела стать одной из работниц аналитического отдела... Хотя я больше не уверена, что там найду смысл жизни. Я вообще ни в чем не уверена, кроме того, что мы опять проиграем темным. Но я буду идти до конца.

Блин, как глупо выглядят эти слова, когда пишешь их в очередной раз. Но у меня больше ничего нет.


–Не поделили игрушки? – похоже, Мэлис и не предполагала, на что на самом деле была похожа жизнь Пейнджела среди девятнадцати братьев. – Или место у компьютера?

–Мэл, – Рингил хотел было рассказать кое-что из вещей, которые сам узнал не слишком благовидным путем, но понял, что идеальная хейтерша продолжает рассматривать Галиара. Дядя чуть повернул голову и встретился с Мэлис взглядом. – Ты с ним разговариваешь?

–Я его читаю, – она по-прежнему смотрела в сторону. – Кажется, у нас появилась возможность договориться...

–В смысле? – только не сделки с беспредельщиками! Рингил подозревал, что Мэл может предложить взамен, и чувствовал себя не слишком хорошо заранее. Хоть и понимал, что речь будет идти скорее всего об обмане.

–Я буду им управлять, – просто ответила идеальнейшая из демонов. – Твой дядя – безуровневый, сопротивляться не сможет, а в иерархии беспредельщиков он стоит достаточно высоко, чтобы организовать нам красивое прикрытие перед лицом Алары. Ты же еще хочешь образумить свою сестру?

–А... да, – с трудом выдавил из себя Рингил. Мэлис чуть заметно улыбнулась.

–Тогда нам нужна погоня на пятках. А по своей воле этот парень не станет за нами гоняться. Особенно за тобой. Кстати, о тебе он думает: «Глаза б мои его не видели», дальше сплошной мат в твой адрес.

–Правда? – Рингил покосился на дядю. Тот уже не пялился так откровенно на Мэлис, а вел себя вполне естественно. – И как это окрашено?

–Ну... Не знаю, как сказать, – Мэлис замялась, опустила взгляд и принялась сосредоточенно двигать стакан. – Он сейчас подумал о том, что подписать разрешение на лечение полоумного братца – это одно, а смотреть, как из племянника делают объект эксперимента – другое. Он что, видел, как тебя... ну, тогда, в первый раз?

–Видел, – выдохнул Рингил. И не только видел, но и был в составе команды. Левая щека зазудела, словно оплеуху хейтер получил не три года назад, а только что. Галиар тогда был среди тех, кто поймал вредителя в пределах непредельского здания... и первое, что он сделал, поймав племянника, – дал тому по морде. Возможно, в воспитательных целях...

Интересно, будь тогда дядя один – может, просто отпустил бы Рингила и прикрыл все его шалости?

Хейтер тряхнул головой. Как вообще можно думать так о демоне, образ которого покоится в самом дальнем уголке сознания с пометкой «сволочь последняя»? Сегодня позволишь себе оправдать Галиара, а потом – ту голубокожую... Которая вовсе не безымянная. Беспредельщики виновны уже тем, что продолжают идти ложным путем. И прощать можно только тех из них, кто честно свернул... Как Славка. Рингил вспомнил этого странного демона нехотя – воспоминание не относилось к приятным. Нельзя было назвать хорошим чувство зависти к неудачнику, так и не привыкшему к своей демонической сути, так и не получившему ничего, кроме свободы...

Да, Слава, бывший близкий друг Пейнджела, не был кем-то, кому вообще можно завидовать, пребывая в здравом уме. Но кто может сказать это о любом из хейтеров? Особенно о ком-то из тех, кто отчаянно ищет идею, за которую мог бы умереть, и боится признаться себе, что одну уже нашел... Только она недостаточно велика для всех, кроме него самого.

Омерзительное ощущение – чувствовать, что в твоей голове правит бал мнение, обычно называемое общественным. Честное слово, куда лучше, когда тобой управляет кто-то с четкими и не завышенными требованиями. Интересно, а каково это – когда тебе отдают команды? Наверняка Мэлис научили делать это так, чтобы жертва ничего не замечала...

Рингил мысленно усмехнулся. Ничто не было способно так качественно вызвать смешок, как предположение, что один полосатый хейтер мог бы обучаться во «Вратах». Конечно, туда можно было совершенно спокойно прийти и поступить, сдав экзамены, но сама мысль казалась до невероятия дикой. Учиться чему-то, что так и не удастся применить в жизни? Пусть те, кто собирается жить вечно, учатся. Он умрет, и это решено. Было решено – до того, как начали приходить сомнения.

–И ничего не сделал? – Мэлис криво усмехнулась. Похоже, удержание контроля не составляло для не никакого труда. – Тогда он имеет полное право считать себя подонком и трусом.

–Пси большое, – Рингил уставился на свои пальцы. – Я чуть не начал его оправдывать.

Честность – лучшая политика. Когда можешь себе ее позволить.

–Родственники, Рингил, это большая головная боль... или мигрирующая. Ты не его оправдываешь, ты считаешь, что он хороший, чтобы не беспокоиться о своем внутреннем мире. А на самом деле энергоматрицы[ 3 ] двух демонов могут серьезно отличаться, даже если они – близнецы, – Мэл излагала то, что в большинстве компаний сочли бы прописными истинами. – А если учесть то, что все братья твоего отца прошли коррекцию, о чем ты мне сам рассказывал...

–Да, – взгляд поднять так и не удалось. Наверняка у Мэл появилась еще одна причина презирать мальчишку по имени Рингил Джайнис. Может быть, не стоило так категорично решать насчет образования? Ему еще и десяти нет... А во «Врата» принимают в двенадцать. Для вундеркиндов скидка... Нет, на гения он не тянет, скорее на клинического кретина, значит – придется выждать еще два года. И идти не во «Врата», а в «Путь», уж слишком осчастливленный тем фактом, что его стены покинула старшая сестра Рингила.

Нет, это глупо. До двенадцати лет он просто не доживет. Возможно, эта авантюра – последняя. Хотя Мэлис вряд ли позволит ему погибнуть от рук разъяренной Алары и ее несостоявшихся женихов. А с непредельщиками она ловко управляется – пока их не слишком много и пока среди них не попадаются высокоуровневые в опасных количествах.

Хотя – а какое количество для Мэл может считаться опасным? Такое число сейчас еще существует?

Рингил прикрыл глаза, зная, что это сейчас незаметно. Нет, он ни в чем не подозревает Мэлис. Она – идеальный хейтер и идеальный демон. И глупо думать, что она именно сейчас планирует свою смерть.

На внутренней стороне век при желании можно было увидеть привычные контуры изображения, так часто приходившего во сне. Тропа определенно приближалась к обрыву – хотя год назад казалось, что он ближе, чем сейчас. Ложная тревога. Опять – ложная.

–Так чего ты от них хочешь? Есть такое смягчающее обстоятельство, оно же клеймо – «жертва эксперимента». Нам, жертвам, отвечать незачем – у нас всегда есть на кого свалить все свои грехи. Допивать будешь?

Рингил кивнул и принял початый стакан. Мэлис – тоже вампир, но не циклится на этом. Хотя от хорошей охоты никогда не откажется... наверное. Один раз не отказалась. Тогда не удалось – жертву случайно обратили... После такого облома, да еще формально по своей вине, вполне можно охладеть к подобным развлечениям...


Дневник Алары. День 19 год 9

Если я не обсчиталась, то прошло около трети времени, отведенного на тренировки. Дни уже начинают выпадать из календаря, а я хочу домой... И это правильно, так как хотеть мне придется до конца года.

Все-таки сдала досрочно эту Контерову, то есть святую, магию. В сумме с иллюзиями получается не так уж и плохо, может, раз в жизни смогу уехать вместе со всеми... Поправка, второй раз в жизни – на седьмом курсе у меня хватило наглости и везения все-таки сдать с группой, но потом директору жаловались на нервный срыв почти все. А я не виновата, что в стрессовой ситуации веду себя неадекватно. По счастью, в этом году на стресс всем плевать прицельно, а из досрочной сдачи сделали чуть ли не норму. Преподы бесятся, директор безмолвствует, а мы пользуемся ситуацией, пока в этот муравейник не сунут головню первого проигрыша.

По-моему, я – единственная, у кого вообще есть шансы на победу. Поэтому я должна проиграть, иначе слишком собью баланс. И проиграть мне придется красиво, потому что я хочу закончить год с отличием.

Следующий год моего обучения будет последним. И мне придется искать для себя новую постоянную нагрузку. Надеюсь, это все же будет аналитический отдел.


«Совершенная, ваши инструкции будут исполнены», – отчитался в моей голове голос Галиара. Я почти не лгала Рингилу – его дядей я действительно управляла. Но для этого не нужно было применять специальных навыков.

Прикоснувшись к разуму брата Пейнджела, я не обнаружила там ожидаемой грязи. Скорее всего, она была аккуратно убрана под многочисленные блоки, но меня все равно приятно удивило отсутствие чуть ли не обычной для моих подчиненных мешанины мерзких в своей редкой гениальности мыслей. Галиар вежливо приветствовал меня, не спрашивая о цели визита Совершенной на территорию, самозахваченную хейтером, и предложил любую возможную помощь.

В сущности, мне с ним серьезно повезло. Дядя Рингила оказался одним из сотрудников, подчинявшихся напрямую моей бабушке – причем с охотой сообщил, что перешел под командование Эанис после того, как его перестали устраивать методы работы Дэз. О моем существовании и реальном положении дел он знал достаточно, чтобы не удивляться моему желанию сыграть в героя хейтерского пространства. Вообще, как мне показалось, у него были какие-то подозрения на тему того, что я хочу исподволь ликвидировать хейтерскую проблему как факт, но эти мысли он тоже старательно спрятал.

Галиар был преданным непредельщиком. В некоторой степени идейным. В организацию его привело нечто личное – а, может быть, просто неприглядное, в любом случае эту информацию мне тоже не удалось увидеть. Я и не стремилась. О сотрудниках не обязательно знать все – достаточно быть уверенной, что они не подведут.

Дядя Рингила подводить не стал бы. Во всяком случае, не свою повелительницу. И еще мне очень понравилась его нелюбовь к лишним вопросам.

Насчет отношения к племяннику я тоже не солгала – Галиар очень хотел бы знать, что рядом со мной делает мелкий член его семейки, причем настолько сильно, что этот вопрос блокировки не выдержал. Я сообщила максимально обтекаемую причину, особо перенеся упор на тот факт, что Рингилу ничего не грозит. И, похоже, угадала – именно это и хотел услышать его дядя. В принципе, я понимала чувство вины, которое он вполне мог испытывать – в какой-то степени, разумеется. И была рада, что Галиар на такие ощущения способен. Это автоматически делало его в моих глазах кем-то действительно особенным. И повышало мое мнение о моих подчиненных в целом. Конечно, я уже давно не оценивала их как сборище садистов и ненормальных, но время от времени мне приходилось играть в хейтершу – и осадок оставался.

Вообще-то я считала, что в сложившейся ситуации не был виновен никто. Нет, конкретные имена можно было легко назвать, но дело заключалось не в этом. Реальность хейтеров-непредельщков, со всем местным беспределом, фанатизмом и дурдомоподобным антуражем, не была по сути преступлением. Она стала пространством, в котором вызрело общество, пронизанное отношениями, максимально выгодными для хейтеров в первую очередь. А жалобы непредельщиков, которые я не оставила без внимания, были столь же лишенными фундамента, как и стоны ненавидящих. Их тоже все устраивало. Практически всегда – но недовольных всегда очень много. Поэтому я и не вела реформ. Бесполезные действия – ненужный расход энергии...

Я переключилась на Рингила, отпустив шуточку на грани фола. Впрочем, юмор был понят с хейтерской точки зрения. Как и предполагалось.

–Он сейчас выйдет, и нам придется отсюда тикать, – я перешла к описанию своего плана. – Думаю, прикрытие получится идеальное...

–Ты про сетку не забудь, хорошо? – похоже, Рингил имел в виду одну из относительных подлянок, которые можно устроить демонам. Особая настройка какой-то конкретной области реальности, блокирующая мгновенные перемещения. Хотя хейтеры и старались не пользоваться этим удобным методом, в некоторых опасных ситуациях предрассудки вполне могли уйти на задний план.

–Не забыла, – я снова коснулась сознания Галиара и приказала заблокировать район. По схеме «всех впускать, никого не выпускать». – Алара не знает, что мы с тобой можем резать сетки?

–Я не могу, – Рингил помрачнел. Я вспомнила, что говорила по поводу состояния его энергоструктуры бабуля. Хейтер мог прыгать выше головы и творить все то же, что могла при желании я и не могли все остальные демоны, но ограниченное число раз и ценой огромных жертв. Фактически, при помощи игры с собственной жизнью.

Мне этого по сути знать не полагалось. Но Ангмарской Рингил все рассказал, так что...

–Значит, не знает, – подытожила я. – Хорошо, что она училась в «Пути», там программа менее глубокая. Вставай.

Я проследила за тем, как Галиар вышел за дверь. Это был сигнал для меня – все распоряжения уже были отданы мысленно. Ментальная связь – самая надежная, ее нарушает только специальное поле. Или нежелание принимающей стороны слушать. Ну, и многие не могут найти верного адресата – если демон хорошо знает того, с кем хочет пообщаться, или видит его, проблем не возникает, но попытка связи с кем-то незнакомым и находящимся далеко не обязательно сразу увенчается успехом. Опять же, существует проблема общения между теми, кто находится в разных реальностях, разном времени... тут уже требуются специальные усилители. Но их можно собрать без особых проблем. Или просто переделать любое средство связи.

Мы вышли, оставив местных завсегдатаев думать над тем, что они только что видели. За дверями нас никто не ждал – впрочем, это и не планировалось. Мы должны были играть в преследуемых потом, на последнем отрезке пути.

–Вот будет номер, если Алары сейчас здесь нет, – Рингил нервно усмехнулся. – Ты...

–Успею все отыграть, – с каких это пор он начал так осторожничать? Я с недоверием посмотрела на хейтера. Раньше он был чемпионом по бросанию на амбразуры и прочим безумствам. Нет, он мне верит. По глазам видно.

–Хорошо. Потому что я не хочу... снова, – а кто спорит... Рингил, возможно, мазохист в душе, но с определенными рамками. Пребывание среди непредельщиков опасно для хейтерского душевного равновесия – в остальном никакой опасности нет, но об этом он никогда не узнает. И хорошо.

–А думаешь, я хочу? – я скорчила рожу. – Мне новых шрамов пока зарабатывать не хочется. У нас есть конкретная цель. Пошли.

Планировка этого города явно была почерпнута Аларой из своих собственных кошмарных снов или каких-то классических фильмов. К счастью, замок было видно отовсюду, что позволяло контролировать курс.

Я подумала о том, что Алара и впрямь могла отсутствовать на месте. Она, если мне склероз не начал изменять, все-таки работает, да и сам факт необходимости притащить сюда постороннего демона... Требует некоторой подготовки.

–Беспредельщики! – давно пора, мы уже полдороги прошли... Я обернулась для порядка – ага, все как положено, организованный отряд из пяти рыл под командованием лица, облеченного доверием.

–Бежим, – я схватила хейтера за руку и потащила по примерно подходящему маршруту. Первая же стена, попавшаяся на пути, была превращена мной в ступеньку – я решила, что передвигаться по крышам будет удобнее. Рингил не возражал – просто старался успевать за мной.

Для демона альпинизм, особенно его крышная разновидность, не может считаться возбуждающим впечатлением. Слишком уж это просто – стать во много раз легче и прыгать, как монстры, вполне вписавшиеся бы в местный пейзаж.

Чуть более настоящие монстры мгновенно сели нам на хвост. Судя по всему, сетку поставили заранее... И мелкую – я почувствовала блокирующие нити почти сразу. Да, я могу их просто резать – а еще это могут демоны с уровнем выше шестнадцатого. Демоны с уровнем выше десятого же могут дотянуться до энергетического генератора, поддерживающего сеть, и разнести его к Контеру. В смысле, дотянуться на расстоянии. Ну, и нельзя забывать, что сетку можно поставить и без генератора. Это может сделать один демон, если ни на что постороннее не будет отвлекаться. В таком случае его надо просто отвлечь.

Собственно, поэтому мы и предпочитаем технику. Или магию. Есть такое понятие, как спецритуалы – я их хоть и сдала экстерном, но все помню.

–Мы почти на месте, – один прыжок, и можно оказаться на оригинальном фундаменте замка... И этот прыжок делается быстрее, чем окончательно оформляется мысль о нем.

–Ага, – Рингил, прилепившийся рядом, перевел дыхание. – Лезем вверх?

–Они за нами не гонятся, – и верно – остановились. Так, у нас тут поле имеется... И мы его только что легко прошли. Кожу на груди ущипнуло – ясно, простейший код реагирует на хейтерские пропуски. У непредельщиков их нет – они для путешествия из закрытой реальности используют терапевтические дозы кристалки. Интересно, есть ли у них с собой кристалл и как дальше будет играть Галиар? Я подключилась к полю и усилила его, не трогая пароль Алары. Не надо вводить подчиненных в ступор...

«Галиар – переходите к изображению осады, – все-таки умею я злоупотреблять властью. Хотя это вообще-то по делу... А, фиг поймешь эти этические проблемы. Надо будет попросить у Алары светлый учебник. – Объявляю благодарность...»

«Рад служить нашему делу, Совершенная».


Дневник Алары. День 26 год 9.


Меня познакомили с очередной командой. К счастью, от этих вампиров с неопределенной ориентацией по стороне мне удалось отмазаться. У них уже есть лишний член команды и какая-то перспектива на будущее. Вроде бы из темных. Что ж, это мне только на руку.

Тот мелкий темный что-то нервничает (мне опять приходится заниматься с мелюзгой, препод сказал, что иначе у меня в следующем году будут проблемы). Я ему сказала, что первых никто, кроме Вечной, вернуть не может. Ник не верит. Ну, это его дело.


Можно было спокойно пройти сквозь дверь или просто просочиться в стену – вряд ли конструкция замка Алары была способна разрушиться от такого усилия, – но Рингил решил воспользоваться окном. Разбив локтем стекло, хейтер пропустил Мэлис вперед и влез сам, не преминув порезаться.

–Ну вот, вечно ты, – конечно, Мэл заметила. Рингил вздохнул и позволил перевязать себя куском ткани, оторванным от гардины. Кровь мгновенно пропитала тюль, но он и без того был темно-красным. – Ищем твою сестру или ее игрушку? Ты его хоть видел?

–Оборотня? – хейтер задумался. Вообще-то видел... Но мельком. И в звериной форме...

–Ну, не сестру же, – Мэлис засмеялась.

–Вообще-то не суть важно. Здесь вряд ли есть кто-то еще, – если беспредельщики уже не захватили здание. Рингил внезапно ощутил холод – и это был не ветер из разбитого окна. – Мэлис...

–Да, меня так зовут, – идеальная хейтерша выглянула в окно. – Послушай, твой дядя здесь главный. У него в голове не было ничего относительно захвата здания – и поле они еще не пробивали. Ты об этом думаешь?

–Угадала, – он перевел дыхание. – Вечно мы в салочки на минном поле играем...

–Осалить можно и оторванной рукой, – пример брать надо, Рингил... Зря раскисаешь. Аларе нужно срочно править отношение к жизни... И Мэл в этом деле – лучший напарник. – Я свою жизнь, конечно, не особенно ценю, но отдавать ее по глупости не намерена.

–Мэлис, – Рингил попытался собраться, чтобы наконец задать конкретный вопрос, – ты ведь скажешь мне, если соберешься это сделать?

–Хочешь это видеть? – Мэл криво усмехнулась и вдруг резко повернулась. – Ты слышал?

Легкий звон прокатился по коридору, словно кто-то пронес мимо колокольчик. Направление звука определить не получилось – акустика здания не позволяла, и сделано это было определенно намеренно.

–Похоже, сейчас мы познакомимся с игрушкой моей сестры, – хейтер тщательно проследил за тем, чтобы его голос не дрожал. – Накинь поле...

–Обойдусь, – Мэл тряхнула головой. – Сам накидывай, параноик...

Рингил увидел, как за поясом идеальной хейтерши блеснула КСка. Похоже, Мэлис и впрямь была полностью защищена...

«А еще я идиот и не заметил, что у нее уже есть щит, – дополнил хейтер, наконец-то разглядев легкую, практически невидимую защиту. Очень интересной модификации, к слову говоря. – Я опять думаю о всякой ерунде, Контер меня побери! Мэлис сейчас, наверное, считает, что я зарвался с отходом от кодекса...»

И не просто зарвался... Рингил скрипнул зубами – привычка, приобретенная в то время, когда интенсивно росли клыки. Что же с ним сейчас происходит? И это все – оттого, что рядом нет Сулмор, его тьмы?

–У нас гости? – в облаке легкого звона (его производили мелкие цепочки, опоясывавшие фигуру) из-за угла коридора вышел молодой демон – по виду, недавно обращенный. Рингил мысленно обозвал сестру нехорошим словом – о том, что «игрушка» – на самом деле полноценный член общества, Алара умолчала.

–Не совсем, – хейтер решил взять инициативу на себя, пока Мэл рассматривала оборотня. Там, конечно, было на что посмотреть... Алара выбрала для своего замка существо редкой красоты, правда, так сказать, не из той серии, к которой принадлежал их общий отец. Игрушка выглядела менее хрупкой и уязвимой. – Я – брат Алары. Это – моя... минимально ненавидимая знакомая. За нами гнались беспредельщики. Мы здесь не совсем по своей воле, просто больше спрятаться было негде...

–Никаких запрещающих инструкций по отношению к вам у меня нет, – демон развел руки, насколько позволяли цепи, и поклонился. – Добро пожаловать. Вы собираетесь остаться здесь надолго?

–Возможно, – в разговор вступила Мэлис. – Смотря по обстоятельствам. Ну и, естественно, как решит Алара...

–Она должна скоро вернуться, – сообщил оборотень. – Отвести вас в ее кабинет?

–Да, – Мэлис кивнула. Проклятье, она так вежливо разговаривает... Рингил снова сжал зубы. Ей что, понравился этот длинноволосый красавчик в белой униформе? Только бы Алара не вздумала подарить его Мэл, когда определится с избранником... Пусть лучше оставит себе. Или отпустит. Иначе один разозленный хейтер просто попробует первый раз в жизни написать официальный анонимный донос...

А что, если именно этого Алара и добивается? Плевка в безупречную репутацию, который надежно закрыл бы за выпускницей «Пути», блестящим молодым специалистом и прочая, двери аналитического отдела? Пока что Алара – единственная светлая, работающая в темной команде, и явно тяготится этим признанием способностей, излишним для ортодоксального хейтера. Возможно, она боится, что не сможет подгадить себе сама, и только поэтому провоцирует брата?

«Я не ортодоксальный хейтер, Алара. И буду действовать по наитию, как всегда. Если результаты тебе не понравятся – или сделают это не так, как тебе нужно, – я вряд ли возьму вину на себя. Я не умею быть патроном – в лучшем случае, розой в ружейном стволе».

–Интересно, эти цепи – декоративный элемент или имеют практический смысл? – Рингил воспользовался эанитским, которого игрушка сестры знать не могла. А вот Мэлис отлично понимала.

–Думаю, это символ. Плюс заклятие от случайного перехода в другую форму – наверное, твоей сестре не хочется тратить время на обучение контролю, – отозвалась Мэлис. Обращенный дернул ухом, но смысла в обмене короткими шипящими трелями не уловил.

–Хороший символ, – хейтер проследил взглядом направление цепей – от запястий к поясу, выше – к шее, и ниже – к щиколоткам. Замков на соединенных цепочками обручах не наблюдалось. Интересно, Алара сама их снимала? Вряд ли игрушка ходила так постоянно...


Дневник Алары. День 31 год 9.


Анька сказала мне, что Илсинг девушками не интересуется. Я сначала поверила, а потом увидела, как они под лестницей целуются. По-моему, информацию проверяют не так откровенно...

А вообще, наша Илханна и не такое может устроить. Сначала что-то ляпнет, а потом деятельно опровергает. И не дай Хаос ей сказать, что ты думаешь о таких демонах. Идеальный способ для быстрой коррекции баланса, но быстро – не значит качественно...

К сожалению, Анька – не хейтер. А то ей бы цены не было. Не то чтобы я не предлагала, но согласие из ее уст – это автоматический отказ.

Что Илсинг в ней нашел, интересно?

Нас опять гоняют. Я в порядке исправления баланса записалась на будущий год в исполнители. Их дергать должны сильнее – в этом году вынесли слишком большое послабление... Сейчас думаю, не сглупила ли.

Параноик с четвертого курса продолжает меня пугать – больше его никто не слушает, хотя ортодоксальные хейтеры у нас есть. Наверное, я одна такая экстремалка. А что делать, когда на этого психа весь «Путь» поставил?


Игрушка Алары мне понравилась. Будь я в возрасте Рингиловой сестрички, завела бы себе такую – только, конечно, необращенную. Кирстенские у меня какие-то вкусы прорезаются – хотя на точный идеал Сайрелл этот парнишка не тянет, но на общественное мнение касательно оного – вполне... Я могу сравнивать, память Кирстен у меня тоже есть.

–Простите, позвольте ваше имя? – издевательская вежливость в лучших хейтерских традициях.

–Рэлкон, но оно не мое, – с готовностью ответил обращенный. И пояснил: – Она дала мне имя, когда воскресила. Только я еще не привык. Ничего не помню...

Он снова развел руками, мои уши резанул звон. Ничего себе заявочки... Обращение с воскрешением – то есть, это только так называется, конечно... Есть такая технология – если обратить кого-то, у кого уже пострадал мозг, то сознание восстановится со временем, но уже совершенно новое. Практика редкая, хоть в книгах и описанная. Вопрос лишь в том – откуда у Алары такие знания? В «Пути» научили? Нет, это даже не смешно, там могли научить воскрешению путем игры со временем, но не этому... Я бы скорее поверила в то, что светлым начали преподавать ту самую технологию записи на кристалл в момент смерти, которую я сама знала лишь в общих чертах.

А клиническую картину посмертного обращения я слишком хорошо помню, чтобы не опознать с ходу. Наверное, Аларе нужна была игрушка, которой некуда бежать – прошлого нет, нет даже мыслей о другом настоящем, есть только хозяин. До тех пор, пока не восстановится инстинкт познания. Или если хозяин будет слишком жестоким – тогда игрушки сбегают и ищут того, кто согласится научить их пользоваться силой. История не новая и часто повторяемая. Есть даже пособие для тех, кто хочет этого избежать, – темное, разумеется, родом из райского времени... Называется «Технология развития мазохизма». Книга, которую, в отличие от пророческих фолиантов, никогда не запрещали. Но ей такая реклама и не нужна.

–Послушайте, Рэлкон, – мне показалось, что я взяла неверную интонацию, пришлось менять на середине и ее, и слова, – она вас так часто оставляет?

Обращенный промолчал и открыл перед нами дверь, прятавшуюся за тяжелой портьерой. За дверью все было белым. Стол из какой-то огромной кости, матовое стекло в окне, не пропускающее свет, белые несгораемые свечи на покрытом эмалью колесе люстры...

Теперь игрушка показалась мне частью этой комнаты, созданной неизвестно зачем. Работать здесь не смог бы и светлый – хотя, смотря чем заниматься... Я наступила на пушистый ковер, надеясь, что останется след. Ворс только чуть примялся. Похоже, Рингил чувствовал то же самое – он сжал порезанную руку. На снежном ковре расцвел кровавый цветок.

–Извращенка, – на эанитском прошипел хейтер. Я молча кивнула. Обращенный безразлично посмотрел на привнесенный нами беспорядок и вышел из комнатызятавшуюся за тяжелой портьерой.ед тся "лой.писи на кристалл в момент смерти.э себе такую 0-153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153, закрыв за собой дверь.

Я задержала дыхание. От белых драпировок, ковра и мебели исходил слабый неприятный запах – словно здесь стогами жгли сухие лепестки роз пополам с шерстью, прежде чем приступить к ремонту. Хотя было очевидно, что именно такой эта комната и была задумана. Возможно, в качестве очередного символа – непонятное пристрастие к философским обоснованиям для всякой ерунды и всякой ерунде с такими обоснованиями уже давно занесено в списки безобидных и нормальных маний. Впрочем, там же числятся вещи типа любви к некросущностям или мировым душам. Любви в определенном смысле слова...

Из воздуха возле костяного стола внезапно вышли двое. Я знала Алару раньше, поэтому меня не ввели в заблуждение ее возрастные изменения и маскировочные приемы. Да, теперь она была намного выше ростом, чем два с мелочью года назад, и кое-где существенно объемнее. К тому же, вампирша зачем-то оделась в легкое белое платье, похожее на двухслойный паутинный кокон – такое же легкое, полупрозрачное и лишенное жесткой формы везде, кроме области талии. Оно вообще не было предназначено для помещений – только для открытой местности, где от ветра наверняка принимало бы крайне интересный вид.

Яркие волосы Алары были уложены в простую прическу – косички, заплетенные от висков, закреплялись на затылке заколкой. Металлической, под серебро, в форме цветка, собранного из ажурных сетчатых лепестков. Первое, что сделала сестра Рингила – сбросила туфли-лодочки на среднем каблуке и с наслаждением зарылась пальцами ног в ворс ковра.

Спутником Алары был демон, которого я уже ожидала здесь увидеть. Моя первая после Контера любовь, чуть не стоившая мне сознательного равновесия и нормальной жизни. Демон, на примере которого меня можно назвать самым дешевым спасителем этого времени. Мой и не только мой аватар, старший брат моего единоверца, демон, за судьбу которого я до сих пор переживаю так, что могу забыть об элементарной безопасности... да, до сих пор, хоть я и снесла закрепившуюся в голове установку. Короче, Рианон.

Он-то первым и нарушил молчание, обратившись ко мне по имени и спросив, что я тут делаю. На этом месте я мысленно обозвала себя идиоткой, но делать было нечего – пришлось быстро изобретать отговорку, и в голову не пришло ничего, кроме ссылки на повышенную секретность. Мысленно я сообщила Рианону, что было бы очень желательно с его стороны молчать насчет моей принадлежности к синтегийской религии. Я понимала, что проболтается он обязательно, и для хейтерши, которую я изо всех сил играла, это было бы явлением маленькой беленькой лисички. Поэтому я добавила разрешение в случае чего выдать тайну, связанную с моим текущим статусом. Дело в том, что меня почти внесли в официальный список аватаров. Это я в случае чего могла обосновать с точки зрения идеально самоубийственного хейтеризма. Ну, не было в кодексе запретов на этот счет. Потому как на то, что тебя хотят сделать аватаром, апелляции подавать бесполезно.

Рингил тем временем кратко объяснился с сестрой, изложив нашу версию о непредельщиках. Алара, к счастью, поверила, похвалила меня за улучшение защиты и сказала, что мы вообще-то очень вовремя. Потому что втроем с этими захватчиками чужой территории справиться куда сложнее, чем впятером.

–И вообще, на одинокую беззащитную девушку каждый норовит напасть, – прокомментировал Рианон, усаживаясь на блестящую полировкой поверхность стола. – Особенно если она не способна себя защитить...

–Да, – каким-то картинно-беспомощным тоном произнесла вампирша и, опустив глаза, затеребила миниатюрную копию заколки, преданно исполняющую роль брошки на левой груди. О преданности говорил тот факт, что заколка выдержала это теребление с честью. Хотя общая сцена смахивала на кадр из дешевой комедии.

–Спасайте женщин и детей, – издевательски сообщил Рингил. – Алара, раз уж мы у тебя застряли...

–Свободные комнаты есть в северной башне, – мгновенно отреагировала хейтерша. Я не удержалась и спросила, чем заняты все остальные помещения. Алара побледнела так, что засветилась фиолетовым, но ничего не ответила.

«Тебе она и правда так нужна?» – мысленно, на защищенном канале, поинтересовалась я у своего аватара. От этого вопроса зависела моя будущая стратегия.

«Сложно сказать, – ответил Рианон. – Весь этот выпендреж... Но под ним же есть кое-что, и я хочу это сначала рассмотреть. Пока мне кажется, что есть ради чего терпеть. Лучше уж это, чем пустота в обертке из высоких фраз. И не надо меня жалеть, Мэл. Я понимаю, как это выглядит...»

«Она – ортодоксальная хейтерша, – предупредила я. – Себя замучает и тебя за компанию...»

«Мне надо на ком-то отдохнуть от Ресс», – туманно аргументировал мой аватар.

«А в ней ты точно рассмотрел пустоту? – вообще-то это был выстрел вслепую. Но в свое время отношения с Эрессеей Стайн позволили Рианону сопротивляться моему притяжению – а я не только находилась перед ним без щита и в возрастной иллюзии, но и пела... Или я чего-то не понимаю, или такие чувства за два года не улетучиваются. – Или просто надоела?»

«Последний парень от нее сбежал к Дестре, – а весь остальной народ полагает, что бессменный первый кошмар Департамента просто в очередной раз выставила себя демоном, не интересующимся какими-то там законами. Понравился мужчина – забрала себе. А то, что он принадлежал Величайшей, ничего не означает. Хоть самой Вечной... Общественное мнение не ошибается в теории, Дестра действительно берет то, что хочет взять. Но в этот раз все произошло несколько иначе... По согласию. – О чем ты мне сама рассказала».

«Что ж, если ты выбрал Алару потому, что Дестра занята, – я мысленно усмехнулась, представляя параллельно лицо аватара. Из белой комнаты мы уже вышли, и, естественно, видеть Рианона я не могла. Интересно, как он сдерживается, чтобы не продемонстрировать весь спектр эмоций? – Это – твое личное дело. Но не опирайся на чьи-то пристрастные впечатления»

«Я люблю Ресс, – отточенные слова проскользнули над моим сознанием, как звено истребителей. – Но она – не все, что мне нужно, – вдруг я ощутила, как тон мыслей Рианона теплеет. – Я все еще ищу ту, которая станет для меня всем. Пойми, Мэл, для нас это нормально...»

«Я знаю, – для синтегистов моногамия и впрямь возможна лишь на протяжении ограниченного срока. Об этом не раз писали, а куда чаще сотрясали мусоленой темой воздух и ментальный эфир. Большинство синтегистов живут именно так – найдя кого-то, выкладываются полностью, отдают себя без остатка... Если избранник синтегиста не близок ему по вере, заканчивается все расставанием. Или обращением, такое тоже бывает. Пока существует любовь, правоверный синтегист ее не предает. Но – пока любят его... Синтегисты помнят всех, кто был с ними, и любят их по-прежнему. Правда, в отсутствии. Как аватаров, но без поклонения. – Она не любит тебя? Или не понимает?»

«Я же говорил. Высокие слова – и пустота. Для нее любовь – это нечто преходящее. То, что можно заменить ненавистью, – конечно, для синтегиста это непонятно. Как можно ненавидеть что-то, с чем пришлось смириться? Хейтер смирился бы сам, если бы ненависть оказалась выгодной. Синтегист – только после понимания. Для нас смирение с каким-то фактом возможно лишь после того, как он надежно ляжет в картину мира. Иногда для укладки приходится применять силу... Но против Дестры не попрешь... Хотя синтегист на месте Ресс Стайн попробовал бы понять первый кошмар. – Ненавистью к той, кого она никогда не сможет даже оскорбить. Я не люблю изображать замену чего-то субъективно лучшего ввиду недоступности. И боюсь случайно раскрыть ей глаза на то, что это лучшее само нашло себе альтернативу. От этого я устаю. Поэтому мне нужна другая игра».

«Надеюсь, ты хорошо знаешь правила», – по сути это было окончание беседы. Я поняла Рианона. Оставалось объяснить это Рингилу.


Дневник Алары. День 39 год 9.


Будь ты проклят, Тьмы порочный выкидыш... Я была права, он и в самом деле похож на Лайла. Слишком похож. Настолько, что влез во что-то дурно пахнущее прямо у меня на глазах. Я и не собиралась его сопровождать, случайно вышло, но когда тот идиот потащил надежду этого года... Не знаю, что у меня перемкнуло в голове. Я сорвалась. Не знаю, как я справилась бы с этим высокоуровневым подонком, но он реально меня испугался.

А Ник сказал, что его все равно достанут, потому что он кое-что знает. И я не смогу все время быть рядом. А даже если буду – в конце концов у них кончится терпение. В общем, пострадаю за компанию.

Я не верю в то, что говорит Ник, не может это дело быть связано с возвращением первых... Но факт нападения на ученика «Пути» я не выдумала. И я слышала, что во «Вратах» тоже не все ладно. Контер меня возьми, это не мое дело, но формальная власть ничего сделать не может. Мне не к кому обратиться.

И почему-то крутится в голове идиотская фразочка... «Я буду знать, за что я полюблю такого же, как ты, когда найду...»

Признается ли он мне, кому на самом деле перешел дорогу?

У меня и без того есть чем занять время.

И я не могу понять, нужно ли мне то, во что я вляпалась.


–Северная, – Рингил никогда не прикидывал стороны света, поэтому ждал, пока Мэлис закончит разговор с хорошим парнем, своим знакомым и одной из вероятных жертв сестрички. Аларе, конечно, вряд ли что-то светило именно со стороны этого демона. Но он был вампиром, не был хейтером и глубоко поразил вкус сестрички. – Мэл, куда нас послали?

–Туда, – Мэлис махнула рукой вдоль по коридору и тряхнула головой. – Черт, Контер и все проклятые...

–Он в нее влюбился, что ли? – если сестренка достаточно далеко зайдет в своем заблуждении... Нет, не может она связать жизнь с синтегистом! Даже если он – такой идиот, то все равно не заслужил место подопытного кролика при опытной крольчихе... С очень острыми зубами.

–Хуже. Развлекается. Твоя сестра знает? – лицо Мэл выглядело обеспокоенным.

–Может быть, – Рингил пожал плечами. Вряд ли одно открытие истинных мотивов синтегиста смогло бы нарушить планы сестрички. – Пойми, Мэлис, ты в этом лучше меня разбираешься.

Вернее, просто разбирается. Уже видно, что понимает... А то, чего хочет Алара – тайна за учетной единицей печатей. Не рыться же в ее голове... Все-таки сестра.

–Я ей расскажу, – Мэл вздохнула. – Потом. Я хорошо знаю Рианона, у него свои проблемы... Разрешаешь дать ему немного времени?

–Откуда знаешь, кстати? – Рингил остановился и усилием воли разжал непроизвольно сжавшиеся кулаки.

–Он – брат моего... одноклассника и... Не минимально ненавидимого, но что-то рядом, – Мэлис запиналась почти на каждом понятии, явно переводя интуитивно понятные образы на сухой язык кодекса. – Из моей команды, в общем. Раньше, во всяком случае... Короче, Энвин про своего брата много что рассказывает...

–И? – хейтер почувствовал внутри себя знакомый холод. Странное чувство, приходившее очень часто... Ничего конкретного не предвещавшее. Просто холод, словно кто-то открыл за спиной окно. В коридоре стекла были намертво вделаны в рамы.

–Это не все. Я один раз ему помогла. Дело с восстановлением справедливости. Платное... Обычная услуга, понимаешь? – а может, и что-то большее. Хейтерам не запрещается оказывать услуги. Нора, пока жила, помогала с протемнением случайно обращенных. И сейчас продолжает. Мэлис... наводит справедливость. Ангмарская об этом говорила. – Ну, и потом... Потом он стал синтегийским аватаром, – наконец выдохнула Мэл. – Мы в некотором смысле связаны. В общем, если он не найдет в Аларе то, что ищет, то уйдет. О нем больше не надо беспокоиться.

–Смоется, несмотря на беспредельщиков? – уточнил Рингил. Честно говоря, именно этот парень сестры не казался способным на предательство.

–Не знаю, – Мэл отвернулась и хлопнула ладонью по портьере, поднимая пыль. – С ними все только сильнее запуталось... Наверное, придется опять выходить на твоего дядю – если ты еще не передумал...

–Не передумал, – только вот понять всю нюансы поостренной ситуации не получается. Беспредельщиков с территории удалось переключить на подвижную цель... А если нет? Если преследование пойдет своей стороной, а реквизиция самозахваченной местности – своей? Опять же не факт, что сюда не стянется большая куча беспредельщиков. Нелимитированные могут оборзеть, это доказательств не требует – достаточно взглянуть в недалекое прошлое...

Впрочем, с ними Мэлис разберется. Не впервой. А значит – нужно смотреть на совсем другую цель – спасти хорошего демона из цепких ручек Алары. Смотреть не отрываясь и не отступая.

–А если твоя сестра сама его спровадит? – с этой идеей на устах Мэл снова обратила лицо к собеседнику. На лице прыгали метафорические отблески света от воображаемой лампочки. Или это реальное освещение вытворяло Контер знает что? – Типа спасет от влезания в местное...

–Только если поймет, как я этого от нее не жду, – Рингил продолжил движение по коридору. Разговор переехал на хорошо смазанные и понятные рельсы. – Знаешь, ты права. Алара не считает, что посторонних надо вмешивать в наши дела. Отобьет один приступ и начнет думать. Одно дело – проверка роли...

Странной какой-то роли... Даже для ортодоксальной хейтерши. Рингил припомнил все пожизненные завороты сестрички, включая регулярно устраиваемые в общаге третьего прихода сомнительные мероприятия (почему-то все время старавшиеся поиметь место в одном конкретном помещении, где основные предметы интерьера емко описывались словом «трупы»), любовь к долгим ортодоксальным рассуждениям, полную непригодность к существованию в условиях стресса... А также – странные, состоящие из одних намеков рассказы о прошлом, в котором Рингила еще не было... Алара наелась приключений примерно в том же возрасте, что и ее брат. Ей было пять, когда в этой реальности кипели бои, и она всегда моталась рядом с эпицентром. Ей было семь, когда ее отец круто изменил жизнь и понятие смерти целой группы хейтеров, заодно отомстив беспредельщикам за свою боль – и перестал быть обычным шокером. Да, ее злоключения никогда не касались ее самой, все выстрелы попадали в тех, кто был рядом... но их нельзя было назвать промахами.

Сейчас Алара вживалась, как в сброшенную кем-то кожу, в семнадцатилетие, которое считалось чем-то вроде рубежа. На нем останавливались очень многие – и не всегда с целью поддержать моду.

Рингил знал, что до этого возраста не доживет точно, поэтому за себя не боялся никоим образом. Но Алара его пугала. Она превратилась в опасность, от которой следовало защищать тех, кто неумышленно подошел слишком близко. Даже считавших себя взрослыми и умными.

Они не знали Алару так хорошо, как ее младший брат.


Дневник Алары. День 45 год 9.


За что мне все это? Любимая папина фраза как нельзя лучше подходит к моей жизни. Пять дней я не раскрывала дневник, и не столько потому, что не было времени и сил – я не могу смотреть на последнюю запись. Она слишком правдива.

Я назвала его Лайлом. Именно сегодня, когда поймала на попытке сбежать в Департамент. Нет, сначала он сказал, что собирается домой, но я выяснила правду, чуть надавив. Парнишка слабоват, хоть и компенсирует это умением. Итак, его план состоял в том, чтобы выманить двоих, как он сказал, непредельщиков, в Департамент и удержать там, пока не среагирует надпись на пятисотом. Мол, тогда проблемой точно займутся. Например, лично Вечная – верит он ей, надо же... Так прямо сейчас и пошел бы, она, говорят, с бредовыми идеями вне очереди принимает... Конечно, я Вечной не верю, у меня свои причины, так что я и уговаривать не стала. Но если речь действительно идет о непредельщиках (сказано было «бывших», но бывших беспредельщиков не бывает), я имею полное право вмешаться.

Скорее, право меня имеет, причем на полную катушку. Разорваться между соревнованиями и тем, что на меня свалилось, у меня просто не получится, спихнуть Ника на кого-то еще – не позволит совесть и полное отсутствие потенциальных кандидатов с крепкой психикой.

Неужели беспредельщики всерьез намерены вернуть первых? Им же сейчас куда удобнее... Или они от нас хотят избавиться? Я уже начинаю верить в бредовые выкладки Лары. А ведь мне почти пятнадцать лет, не семь! Я это уже переросла... Или нет?


Непредельщики... Непредельщиков я как раз не учла. Пси большое Рингилу за то, что намекнул, совсем у меня схема мировоззрения не в ту сторону съехала...

Придется организовывать приступ – опять через Галиара. Заодно спрошу, связался ли он с Эанис. Сама я пока пробиться не могу почему-то – неужели бабулю куда-то понесло? Или по уши в делах? Что ж, время у меня еще есть. Немного, но как резерв сойдет. Не люблю ждать, но это куда лучше, чем суетиться.

«Галиар! – позвала я на закрытом канале. – Новые инструкции...»

«Слушаю, Совершенная», – как готов был, честное слово... Так даже проще.

«Приказываю пребывать в часовой готовности к нападению на объект, в котором я нахожусь, – хорошо, что переспрашивать этот непредельщик не будет. – И запрашиваю информацию касательно местонахождения моей заместительницы Эанис».

«Эанис находится в третьем центре, – сообщил Галиар. – Вернется не позже чем через тридцать часов».

Ах да... Трехсуточный лимит пребывания свободных демонов в адаптированных реальностях... Еще одно дурное ограничение.

«Как только вернется – немедленно доложить», – тогда и спрошу, что именно там понадобилось бабуле...

Выслушав ритуальное прощание, я отключилась. Рингил, похоже, даже не заметил, что я с кем-то беседовала – шел за мной, полностью утонув в собственных мыслях. Так мы дошли до места, где коридор упирался в полукруглую стену.

–Башня северная, – констатировала я и толкнула дверь, небрежно завешенную красной тряпкой. В лицо мне ударил порыв тухлого воздуха – словно что-то нематериальное, но вонючее рискнуло выбежать из комнаты. Света в помещении почти не было – не с моим нулевым теневым зрением надо было определять внутреннюю обстановку. Впрочем, вряд ли Рингил начал дразнить меня... Я сконцентрировалась, создавая внутри источник света.

Да, похоже, со стороны Алары поимело место натуральное издевательство. Отведенная нам комната была как нарочно оставлена незаконченной. Голые стены, коническая крыша, не прикрытая потолком...

–Значит, у нее везде баланс и гармония, – это замечание высказал Рингил, просачиваясь мимо меня. – И только здесь мы можем творить, что хотим... Ну, хорошо, что хоть подумала...

Он двинулся по каменному полу к геометрическому центру комнаты, отмеченному круглым отверстием – в него спускалась узкая витая лестница. Я попробовала мысленно прикинуть архитектуру этого замка – или он снаружи выглядел намного больше, или я совсем профан в изометрической геометрии...

–Что там? – я заметила, что Рингил внимательно присматривается к лестнице. – Трупохранилище?

–Нет, источник внешнего тумана, – ответил хейтер. – От него и воняет.

Значит, граница – это не только поле, но еще и что-то дополнительное... Все интереснее и интереснее... Я попробовала вспомнить внешний вид границы, этого туманного купола, но почему-то получилось слабо. Конечно, можно было подлететь к одному из окон (они располагались высоко) и посмотреть, но что-то не тянуло.

–Будем устраиваться? – поинтересовалась я. Конечно, можно было в любой момент создать в этом помещении любую обстановку, но я помнила, что хейтеры обычно обходятся без излишеств. В категорию коих входит все, кроме места для сна. Конечно, Рингил в свое время, помнится, успел зачерпнуть подобных излишеств полным черпаком...

–Я не слишком устал, – хейтер отошел от дырки в полу и направился к стене – направо от двери. – Там – еще одна дверь. Блокировать будем?

–Кому мы здесь надо? – в замке всего пятеро демонов, и трое оставшихся слишком заняты, чтобы лезть к нам среди ночи. – Непредельщики не пролезут. Или ты думаешь, что твоя сестричка разводит здесь монстров, настолько тупых, чтобы ломиться к демонам?

–Тогда можно ложиться, – так и не сделав ничего с дверью, хейтер опустился прямо на пол. – Пыли маловато... Здесь что, убирают?

–Откуда я знаю? – я, кстати, совсем еще не устала и с радостью развлеклась бы чем-нибудь, но для этой цели слабо подходило расследование вопроса с уборкой. – Может, отрегулировано так...

Рингил тем временем лег, раскинув в стороны руки. Я заставила себя отвести глаза (не знаю, почему, но существо мужского пола в такой позе мне всегда кажется привлекательным) и подумать, как с точки зрения идейного самоубийственного хейтера следует устраиваться на ночь в помещении, где нет ни готовых матрасов, ни кусков пленки, ни старой мебели...

Жаль, что я изображаю не шокера. Для этого разряда хейтеров было бы наиболее естественно, наверное, сотворить на стене цепи и заковаться в них. Для антуражу... Или устроить идиотскую шуточку похожего толка.

Хотя, впрочем, никто и слова не скажет, если именно так я и сделаю. Вот сотвори я нормальную кровать или устройся на воздухе, были бы молчаливые возражения, а так, думаю, Рингил даже не удивится.

Аромат от туманной установки я уже почти не чувствовала. Ну, припахивает немного, и Контер с ним... Запах не такой уж и противный – примерно как от перезимовавших листьев. В которых собралось перезимовать что-то еще, но не рассчитало то ли температуру, то ли жировую прослойку. Но это уже ароматические частности.

Аккуратно сотворив прямо в толще камня металлический штырь, я наполовину вытащила его наружу и загнула кверху, после чего накинула сверху свежесотворенную цепь. Получилось вполне терпимо.

–Мэл, размер не тот, – прокомментировал с пола хейтер. Он приподнялся, оперся на локоть и свободной рукой начал что-то чертить прямо на обхаянном за недостаточную толщину слое пыли. – Наручники уменьши. Знаешь, на меня тут та же идея напала...

–А, точно, – с размером я не угадала, стандартные сделала... Слишком уж на бутафорию бы смахивало... Хватит и того, что они не открываются...

Установив на запястья призрачную проницаемость, я закрепила руки в металлических браслетах и поняла, что цепи хватает ровно настолько, чтобы заложить их за голову. Если, конечно, упираться висками в железки хочется.

Рингил тем временем закончил занятие прикладной начертательной магией. Если я правильно интерпретировала содержание символов, образующих на полу несколько неровный круг.

–Кто научил? – я чуть подалась вперед, пытаясь рассмотреть поподробнее. – Нора?

–Да, – хейтер помрачнел и улегся в круг. Пыльные символы неярко засветились, вытянулись и накрыли худые конечности демона.

Я обозвала себя неприличным словом из сенгарийской лексической сокровищницы. Конечно, только Нору поминать при несчастном полосатике... хотя я по сценарию ничего не знаю.

Я погасила свет. Теперь темноту башенного пространства рассеивали только искрящие символы магического круга (кажется, именно такой я давным-давно видела в учебнике третьего курса – с подписью «для удержания в плену мелких и слабосильных сущностей нехаотической природы»). Похоже, на хейтера напал еще и приступ самоуничижения. В любом случае, проблема эта моей не была, зато картинка для неискушенного взгляда получилась прекрасная. Незаметно для засыпающего демона я чуть-чуть поиграла с гравитацией в районе стены и собственной спины. Похоже, у меня положение все-таки оказалось более выигрышным – не то чтобы стена была мягче, но лежать на ней было удобнее.


Дневник Алары. День 47 год 9.


Сопровождала этого клона Лайла к нему домой. Узнала много нового о том, чему учат в «Пути». Наконец-то почувствовала непоколебимую уверенность в правильности избранного мной образа жизни. Первый раз за этот год.

Ник, правда, говорит, что провожать его было совсем не обязательно, а уж тем более общаться с его отцом. Я ему сразу сказала, что хейтеры своих не бросают, и вообще – должен же хоть кто-нибудь в этом году выступить от нас как следует.

Лара начал возражать, что он вовсе не хейтер, хоть нас и уважает. И вообще, намерен восстановиться во «Вратах». Ну, меня его личные проблемы не касаются. Как и то, почему «не хейтер» так упорно правит себе баланс.

Пообщалась после тренировки с Илсингом. Тот рассказал мне, почему его дисквалифицировали (сводный брат подставил) и как он с тех пор ненавидит вампиров за то, что к ним принадлежал этот самый подонок.

Похоже, Илсинг был пьян и принял меня за Илханну. Я пыталась выяснить, где он спер кристалку, но ничего вразумительного не добилась. Возможно, ему налили по ошибке.

Нехорошие у меня предчувствия относительно этого заранее начавшегося отмечалова. И вообще – день сегодня слишком удачный. Относительно среднего.


Настроение хейтера испортилось окончательно и бесповоротно. В голову упорно лезли воспоминания о том, как в далеком, еще практически невинном детстве Рингилу удавалось проводить время. За разрисовыванием стен родного восьмого прихода, за изведением местных жителей... За воплощением в жизнь идей Норы, короче говоря. Ну, иногда идеи принадлежали и Велке, но тогда еще не ставшая императрицей Сенгарийской империи хейтерша участвовала в их воплощении наравне с почти-братом.

Рингил приподнял голову, рассматривая Мэлис. Идеальная хейтерша уже вовсю пользовалась своим потрясающим чутьем уместности. То есть, отдыхала в цепях. Интересно, что было бы, загляни сюда сестричка? По роли упала бы в обморок, по жизни – начала бы объяснять все недочеты, допущенные хейтерами... Раздвоение личности, получается... Если роль верно угадана.

Демон позволил своему взгляду выбраться из комнаты и двинуть прочь по коридору в поисках зрелища, способного отвлечь владельца от воспоминаний – на сей раз о том, как Нора, догоняя на каникулах пропущенную школьную программу, тренировалась на минимально ненавидимых объектах. В смысле, зачитывала им отрывки из учебников, а практическое применение реализовывалось уже всей троицей на тех, кто еще не усвоил главную мудрость восьмого прихода: «хочешь исправить баланс на всю жизнь – не обращай внимания на тех, кто тебе по пояс ростом»...

Там же, в восьмом, Рингил научился смотреть через неограниченное количество стен. Правда, уже сам. До этого как-то не тянуло...

Судя с точки зрения юного хейтера, действие, в данный момент активно имевшее место в комнате тремя этажами выше и половиной замка дальше, классифицировалось как неопознанное извращение. Алара с гостем сидели на диване, сосредоточенно пялясь в экран небольшого телевизора и время от времени обнимаясь.

Слух, отправленный вслед за взглядом, принес слабо прояснявший ситуацию саундтрек фильма – там как раз кто-то кого-то ел.

–Какой ужас! – всхлипнула внимательно рассматривавшая экран Алара. – Как ты можешь смотреть эту гадость?

–Слишком долго работал с «Кошмарами», – Рианон ласково погладил сестру полосатика по голове. Хейтер немедленно подумал о происходящем много нехорошего. Понять на таком расстоянии, не скрывается ли за видимыми невинными ласками глубинная стадия слияния, было практически невозможно. – Останешься у них – втянешься...

–Нет, они меня уже не привлекают, – вампирша вздохнула и высвободилась из объятий. – Похоже, моя судьба – «Одинокие»...

–Аля, но ведь в «Кошмарах» у тебя такие перспективы, – на этом месте Рингил позволил себе фыркнуть. Вот что значит – не хейтер... Ничего не понимает. – И у тебя ни одного нарекания...

–Будут! – Алара изогнулась, пытаясь расстегнуть платье. Рианон молча помог. – Пси... Я хочу в аналитический. А у меня ничего не получается... Вот ты специалист, скажи – как против себя кого-нибудь настроить?

–Выполни с блеском парную стабилизацию – команда-противник локти грызть будет, но придумает, как отомстить, – мрачно объяснил синтегийский аватар. – Или стань универсалом и подставляй тех, с кем работаешь. В смысле, главное, чтобы они так считали. Неудачников у нас не уважают, но и не трогают...

–Значит, я ошибалась? – прозвучало из-под платья. Снималась эта белая гадость через голову. – Ну не Контер... Я думала, достаточно завалить задание и разругаться с командой...

Похоже, сестричка пришла в себя. Во всяком случае, то, что отбросило на ближайший стул ненужную хламиду, оставшись в голом виде, больше напоминало нормальную Алару, чем девочку-одуванчик с молочными клыками. Впрочем, если на одуванчик качественно дунуть...

По сравнению с этим явлением художественно оборванная героиня фильма выглядела бледно и жалко. Рингил в последний раз видел сестричку голой лет так шесть назад, во время совместного купания всего малолетнего состава третьего прихода по случаю наступления зимы. Можно было заметить, что с тех пор Алара существенно изменилась в объемах.

С тонким свистом над выключившимся телевизором пролетел диск, целясь в прорезь на панели музцентра. И колонки разродились очень знакомой музыкой – только вот голос, подключившийся к инструментам примерно одновременно с тем, как Рианон присоединился к хейтерше на ниве нудизма, принадлежал определенно Мэлис.

Вот это и вогнало Рингила в ступор, а вовсе не совершенно закономерное развитие событий в комнате. Это хейтер уже видел, причем не раз, а вот слышать такую интерпретацию очень знакомой песни ему до сих пор не доводилось. Вернув чувства обратно в соответствующие органы, демон сел в круге и попытался присмотреться к Мэлис. Та, похоже, уже спала. Или еще только засыпала?

–Мэл? – тихо позвал Рингил.

–Пси за правку баланса, – пробормотала демонесса, протирая глаза. – Что, лежать неудобно? Или эротические кошмары мучают?

–Почему сразу эротические? – хейтер с ужасом подумал, что мог случайно прокомментировать что-либо из виденного. – Тьфу, то есть, почему сразу мучают...

–Не мучают – так делись подробностями, – Мэлис попробовала скрестить руки на груди, но вовремя одумалась и сделала вид, что просто потягивается. Цепь звякнула – тонко и очень противно. – Мне тоже интересно, что идейные хейтеры по ночам во сне видят... Что видят хейтерши, я знаю и так, – она улыбнулась.

–Подробности? – разговор начал тянуть на словесную дуэль. Вообще-то Рингил такими вещами не развлекался ввиду отсутствия противников. А в целом – в свое время хейтер решил, что идейному самоубийце незачем оттачивать навык, который еще, возможно, и не пригодится. Но даже в не заостренном до молекулярной точности виде умение никуда не делось. – Ну, если говорить о подробностях, то происходило это под аккомпанемент твоего пения...

Мэлис закашлялась. Было заметно, что демонесса очень хочет освободиться и перевести столкновение с лингвистического поля на физическое. Рингил тряхнул головой и срочно переключился на нормальный режим. В конце концов, не у беспредельщиков в плену...

В быстром темпе хейтер сообщил, о чем на самом деле собирался спросить, и уточнил, что вовсе не спал.

–А, ты в этом смысле, – идеальная хейтерша скучающе зевнула. – Ну, было дело... И в следующем году будет, в смысле в учебном... Хочешь – запись занесу? У вас тут есть на чем слушать...

–Мне понравилось, – честно признался Рингил. – Ты это кому-то конкретно посвящала или просто так?

–Ну, мы хотели награду взять, пришлось выложиться, – Мэлис таки вынула руки из оков и отлипла от стены. – А так... Не могу я фальшивить. Вот мы в результате две награды и взяли...

–Помню, Нора рассказывала, – Контер задери эту привычку все время вспоминать! Но что поделаешь, если прошлое необратимо засижено светло-рыжим образом?

–А твоя тьма? – конечно, чтобы Мэл, да не знала... Хотя – ей проще так, чем назвать Сулмор настоящим именем. – Ангмарская тебе не рассказывает, как сама на этой ниве отличилась?

–Рассказывает, – Рингил вздохнул. – Только не о тебе. Мэл, а почему вы именно эту песню пели?


Дневник Алары. День 51 год 9.


Все. Это – конец. А я – не героиня, да если бы и была... Куда бежать, кому рассказывать? Мы никому не верим. Некому верить, все достойны только ненависти, даже те, кто ушел...

Я опять потеряла Лайла. Наверное, это – моя судьба. Так положено – находить и терять раз за разом, отдавать без боя или с боем...

Пишу левой рукой. Правая все еще болит после удара. Я не умею сражаться, нас этому не учат так, как темных... Хотя с этими не справился бы и темный. Беспредельщики. Всегда и только они. Наша общая беда – или только моя? Смешно.

Я – просто хейтерша. Я умею ненавидеть с рождения. Я пью ненависть вместо крови... Что хорошего было в моей жизни? Что я разучилась мерить верной меркой?

Мы были только вдвоем. Вдвоем с мальчишкой, который слишком много знал.

Теперь я одна.

А всех интересует только то, как мы выиграем у темных.

Могу сказать сразу – никак. Но тренировку я прогуливаю не поэтому.

Завтра у темных – «тождественное мероприятие». Сегодня все, кто может, заняты перепродажей во «Врата» незаконно приобретенных и созданных литров кристалки.

А я сижу и пишу свой проклятый дневник.

Хочу верить, что я это действительно заслужила. Потому что я не чувствую баланса – только боль в пальцах, из которых вырывали его ладонь.

Фантомная боль.


Я давно не общалась с хейтерами. И, похоже, просто отвыкла от этой манеры общения, равно как и от того, что демона можно оторвать от сна, чтобы просто обхамить и мимоходом спросить о чем-то несущественном. А потом откопать в этом несущественном болевую точку. Совершенно случайно.

–Мы выбирали, – это был почти честный ответ. – За эту было больше голосов. И мне самой казалось, что стоит...

–Знаешь, Мэл, я хотел бы послушать, как ты поешь, – угу, вот сейчас рядом сядем и будем выводить моим поддельным голосом и его натуральным что-то типа «Черного назгула», заочно оскорбляя Сулмор. Ну, не любит она эту песню...

–Говорю же – диск принесу. Обязательно, – может, даже в этом году. – Только сначала со своим разберемся... То есть, с твоим, – в конце концов, дело-то реально не мое... Просто мне надо было куда-то сбежать. – Ты еще смотришь?

Я заметила, что у Рингила снова «уплыл» взгляд. Со стороны это заметно, только если рядом сидишь. Когда это я успела? А, неважно... В общем, глаза пустыми становятся. Внимательными и одновременно совсем пустыми.

–Вектор потерял, – его взгляд вернулся обратно. Я немедленно уставилась в пол – даже не привычка, а условный рефлекс. Рингил, как и я, проклят Контеровым даром. Но щита, рассеивающего абсолютную привлекательность, не носит, хотя у него уже все проявилось. В общем, спасение одно – не смотреть в глаза и вспоминать, что он принадлежит Ангмарской. А она очень обидится, если у нее отобрать полосатого хейтера.

Я – демон всесильный, убивать даже могу, но против Сулмор выступить – увольте, пожалуйста, по собственному желанию. Я с друзьями не воюю. На всю жизнь Эмили хватило. Так хватило, что я даже Тальке по морде не дала, когда стоило.

–Давай вместе, – я тоже принялась перемещать точку зрения. Рингил сначала показал, куда смотрел изначально. Там теперь была игрушка в цепях – уже без костюма, в такой кровати, что у меня возникло желание поменяться местами. Алара отыскалась совсем в другом направлении. Вместе с Рианоном. Музыка стояла уже другая – но из того же источника. Моя ария, наш финал... Я слушала свой голос и на секунду засомневалась в том, что он вообще мой. Как будто я это не пела, а с самого начала слушала из зала... Но бабушка заверяла, что раздвоения памяти больше не будет! Нет, это достижение принадлежит мне, на сцене я стояла сама... и плевать мне, кто там подкорректировал мой голос. Зато я научилась им пользоваться. Песни эти тоже не я писала, и музыку – не я, но итог – мой и только мой!

Рианон и Алара кусали друг друга. Сначала в шею, потом в запястья. До крови. Очень, я бы сказала, страстно, даже жестко. Интересный метод слияния. Мне даже жарко стало, хотя я понимала, что тем, на кого я смотрю, сейчас совсем иначе. У них кровь в висках не стучит. Взрослые демоны себя контролируют. И даже не замечают, как. Я тоже по идее умею, я же виду не подавала, даже когда меня изнутри разрезало и перескладывало...

Загрузка...