Мелодия осени (СИ)

Глава 2

Костя устало потер лоб рукой. Что-то он задержался в этом ДК сегодня. И порядком вымотался, если честно. Надо было выкроить хоть немного времени и сбавить темп.

Похоже, сон по три часа в сутки, уже не обеспечивал организм полноценным отдыхом.

«Стареешь, Костик, стареешь».

Мужчина хмыкнул сам себе в полутьме кабинете, освещенного лишь настольной лампой.

Посмотрел на часы: было без пять минут девять.

Что ж, ему торопиться некуда. Дома Костю никто не ждет. Разве что кровать, которой он так мало и редко пользовался по назначению.

Жесткий и узкий диван, стоящий в кабинете его офиса, гораздо чаще оказывался пристанищем хозяина на ночь, чем удобное и просторное итальянское ложе, которое занимало половину спальни в его квартире. Да, он был трудоголиком, а что тут, и главное, от кого, скрывать?

Зато такое отношение к работе давало свои, весьма ощутимые и приятные плоды.

И теперь, он разместит всю свою компанию в одном месте. Не будет неразберихи, когда один отдел находился в этом здании, а другой — в соседнем, потому что места всем не хватило.

Сейчас они сделают ремонт и переедут сюда, занимая весь первый этаж нового помещения.

Не то, чтобы Константина так уж устраивало это, конкретное здание. Но вот расположение у него было выгодное. И когда ему показали проект перепланировки — мужчину все устроило. Потому он и купил этот дом культуры, собираясь сделать из него совсем другой объект.

Что будет на втором этаже — Костю не волновало. Лишь бы площадь оправдывала себя, принося деньги. А кто, или что будет занимать там место — ему было без разницы.

В пределах разумного, конечно.

Так что он сказал чистую правду той девушке — для него не имело значения: их школа, или кто-то еще, будет арендовать помещение.

А вот неделю Костя не собирался им давать.

Она просто заслужила отсрочку.

Марина.

Запомнил все-таки, хоть и не собирался. Зацепила.

Мужчина улыбнулся.

Он не любил бессилие и отчаяние, будучи полностью в этом солидарен с Высоцким.

Считал, что человек всегда может справиться со всем. Главное — захотеть. И способ найдется.

Расплачься она — и он бы, даже не подумал говорить о каком-то там сроке. Начни его уговаривать — сказал бы, чтоб выезжали, и все.

Но нет. Эта Марина его удивила. Она была рассержена и раздражена. Даже пыталась огрызаться. И это…, это рассмешило Костю. Он уважал бойцов. А то, что она такая, сразу бросалось в глаза.

Хотя, не своим характером она, изначально, заинтересовала его. Да уж, совсем не характером.

Наверное, у него просто давно не было женщины. Не до них было, как-то. И именно потому, эта Марина так… привлекла его, мужское, внимание.

Да, ладно, кого он обмануть пытается?

Мужчина хмыкнул, отбрасывая план перестройки на стол. Наверное, эта Марина заинтересовала бы его и выйди он только что из спальни, после бурного секса.

Разглядывая ее, всю взъерошенную, и такую… черт! Такую влажную…, словно, это она едва выбралась из постели после горячей ночи, с прикушенными губами и блеском в глазах. Видя, как после тренировки, все еще не пришло в норму дыхание девушки, поднимая полную грудь, Костя задался вопросом — много ли мужчин посещают ее классы? И если да, то танцам ли они ходят учиться, или просто любоваться своим преподавателем? Он бы, совершенно точно, не отказался бы еще понаблюдать за ней.

«Так, что-то его мысли пошли не в том направлении. Надо бы, отвлечься, и подумать о чем-то другом. А еще лучше — поехать домой и, хоть раз за месяц, выспаться». Правда, при таком варианте, существовала вероятность, что Константин всю ночь будет любоваться на нее, только уже в своих снах. Вчера, во всяком случае, именно так и получилось. Все те несчастные четыре часа, что мужчина позволил себе поспать, ему снилась грустная танцовщица, рисующая ноты музыке в темноте.

Так недалеко и до одержимости…

«Надо ехать домой, отдохнуть», Костя решительно кивнул сам себе, и взял пиджак, небрежно отброшенный на спинку стула. Он вышел из кабинета, закинув его себе на плечо, и замер, прислушиваясь.

Странно, в помещении уже никого не должно было быть. Он сам отпустил Светлану Васильевну, так что, кроме сторожа в комнате на выходе, все должны были уйти. Но ему же не чудилась музыка? Костя, вроде бы, никогда не был подвержен галлюцинациям.

Неужели, снова она?

И Константин не устоял перед искушением.

«Он просто проверит», говорил мужчина сам себе, поднимаясь на второй этаж по пустой и неосвещенной лестнице, переступая за раз через две ступени, «и все».

А если она опять будет танцевать ТАК — он сделает то же, что и вчера — уйдет…

Только что-то сегодня Костя и сам себе не верил.

Мужчина тихо толкнул не полностью прикрытую дверь, и замер на своем вчерашнем месте.

Она, и правда, танцевала. И снова он, казалось, мог увидеть ее боль. Да так явно, что у него — ярого циника, перехватило дыхание. А вот отвернуться и выйти — как-то не получалось.

Константин почти заворожено наблюдал за тем, как танцует Марина, не имея силы отвести глаза в этот раз. Следил за каждым поворотом и движением тонкой, изящной и грациозной фигуры. Впитывал и запоминал каждый, едва заметный взмах руки или наклон головы. Черт! У него будет, определенно будет, о чем вспоминать в эту ночь…

И наблюдая за ней, даже не сразу понял, что в мелодию вмешивается какой-то посторонний звук. Сама же девушка моментально обратила на это внимание, прервав танец, и подбежала к своему телефону, одновременно отключив проигрыватель пультом.

Похоже, ему стоило уходить, если только Костя не хотел быть уличенным в своем наблюдении.

Но уже выходя за двери, мужчина остановился, настороженный тем, как звучал ее голос.

— Что случилось, мам? — Марина была напугана, в этом сомнений не возникало.

Костя оперся на косяк двери, глядя на лицо девушки сквозь щели между створками.

Не то, чтобы это было его дело. Совсем не его, в общем-то. Но, почему-то, все, что касалось этой Марины, стало очень интересовать мужчину с сегодняшнего вечера.

— Нет, я еще в школе, — ответила девушка на вопрос своей собеседницы, и ему было видно, что она немного расслабилась.

— Да, уже еду. Буду через двадцать минут. Пока, мам. Скажи Сашке, что я скоро вернусь, — Марина опустила руку с зажатым телефоном, и некоторое время просто смотрела прямо перед собой.

«Вот теперь ему, и правда, пора исчезнуть», решил Константин, не имея желания сообщать девушке о том интересе, который она в нем пробудила.

Но снова не выполнил своего решения, остановленный ее голосом. Марина поднесла к уху телефон, уже сама кому-то звоня.

— Колька, — зло проговорила в трубку девушка. — Не знаю, где тебя черти носят.

Но я тебя убью. Можешь даже не сомневаться. Найду, и прибью за то, что ты меня так подставил. А если с Сашкой что-то случится, потому что я потеряю эту работу — я достану тебя и в аду. Надеюсь, ты меня понял. О, и да, перезвони, как прослушаешь это сообщение.

Костя едва не рассмеялся, слушая ее голос, полный злости и сарказма. А потом быстро спустился на первый этаж, чтобы все же, не выдать себя.

Боец.

Он не ошибся.

Черт! Она, определенно, заинтересовала его. Он даже посочувствовал этому Кольке.

День не задался с самого утра.

Хотя, что она говорит? У нее все последние шесть лет — не задались.

Марина тяжело вздохнула, встряхнулась и попыталась вернуться к разминке.

Господи! Ей двадцать пять, а она уже устала от жизни. Что же ее дальше ждет при таком взгляде на существование?!

Надо прекращать хандрить и взять себя в руки.

Скоро должный прийти Сережка и Леся, дети, с которыми она сегодня занималась.

Они хорошо танцевали, старались. И, определенно, у них были перспективы.

Но до того как ребятня придет, Марина хотела немного отвлечься, ей это было необходимо. Хотелось хоть немного забыть о грусти, печали и безнадежности предшествующего утра и взбодриться.

А значит сегодня — она будет танцевать что-то веселое.

Закончив разминку, девушка подошла к проигрывателю и начала выбирать музыку.

Но отвлеклась, повернувшись на звук хлопнувшей двери. Неужели дети пришли раньше?

Однако в дверях стояли совсем не ребята…

Ох, ее реакция на этого мужчину была довольно странной. Нет, правда. Что она, мужчин в жизни не видела? Видела, и не хуже этого. Может, и покрасивее были. Да и не только смотрела она на них, если честно. Хоть и глупостей никогда не совершала.

Но, как и вчера, стоило Марине посмотреть на нового хозяина ДК, как дыхание сбилось а, и без того прямую спину, захотелось разогнуть еще больше, гордо расправив плечи. Не для того, чтобы показать, что ее не сломить. Нет, просто, чтобы показать, что и на нее посмотреть можно.

Какого черта, спрашивается?

Ну и чего она так реагирует? У нее что, проблем в жизни мало? Не хватало еще…

«Так. Стоп. Думаем о чем-то другом», убеждала себя Марина.

Только наблюдая, как Константин медленно и спокойно идет через зал; видя, как ему идет эта синяя рубашка, с небрежно подвернутыми рукавами, открывающими руки до локтей…

Очень даже красивые руки… Чтоб его!

Было очень сложно думать о чем-то другом, в общем.

Тем более что и мужчина не стеснялся ее рассматривать.

Марина еще вчера заметила, что он ее изучает. А сегодня это было видно уж очень явно.

Константин смотрел на нее по-мужски. С чуть насмешливой улыбкой. Хотя, девушка не видела никакой причины для такого самоуверенного довольства.

Может, она неверно что-то понимает? И он пришел, чтобы сказать, что передумал и нет у нее времени. А надо немедленно помещение освободить? Потому и доволен так?

Эта мысль не понравилась Марине, отвлекая от других, более… фривольных. И девушка была рада, что хоть какая-то часть ее мозга, еще способна думать, а не плавиться при взгляде на этого,… на Костю.

Черт!

Судя по всему, ее задело сильнее, чем казалось. И это было плохо. Не до отношений ей было сейчас. Даже до случайных…

Тем более что такой вид общения — Марина просто не признавала.

Мужчина подошел почти впритык, а Марина старалась сосредоточиться еще на чем-то, кроме того, какие красивые у него глаза, и руки,…и какое притягательное лицо…

Мамочка! Так она далеко зайдет…

Глубоко вздохнув, чтобы отвлечься, она тут же пожалела — легкие наполнились запахом его одеколона, который оказался…(ну вот почему??). Мог бы использовать какой-нибудь, более отталкивающий запах? Ведь мог же? А не этот, который пах горами и морем…

Всем тем, что Марина так любила… И, так давно не могла там побывать…

Она моргнула и постаралась твердо посмотреть в глаза Константина.

— Добрый день, Марина, — поздоровался мужчина, все с той же неявной улыбкой, глядя на нее.

— Добрый, — кивнула девушка головой, не уверенная, что день именно такой. Не после того, сколько она за эти несколько минут для себя, в себе же, нового открыла.

— Нашли свою пропажу? — Константин чуть иронично приподнял бровь.

Этот жест рассердил ее. Ведь понимает же, что нет. Иначе, сразу к нему бы Кольку потащила. Вот ведь…

— В процессе, — гордо вскинув голову, чтобы не дать ему почувствовать свою слабину, ответила она.

— Ну-ну, — улыбка Кости стала шире. — Ладно, я не для того, пришел, — и он, протянул руку, раскрывая перед ней ладонь.

Марина опустила глаза, с непониманием глядя на ключ, который лежал в его руке…, лишь еще больше убеждаясь, что жизнь к ней сегодня, еще более несправедлива, чем обычно. Его руки…, и пальцы…, ох, они могли бы добить Марину.

Она любила, когда у мужчин были красивые руки. Не холеные, изнеженные или, упаси Бог, с маникюром.

Нет.

Именно мужские, но такие…, такие, как у него.

Вот же ж! Девушка прикусила губу, чтобы хоть немного сосредоточиться на другом.

Ключ.

Что это был за ключ? Стоило посмотреть, наверное, именно на него. На этот кусочек металла, в такой широкой и… ух…

Марина сдалась, просто отведя глаза.

Руки в мужчине были ее слабостью, тем, что в первую очередь привлекало внимание.

А уж такие руки… — ?? — серо-голубые глаза Марины выражали ее немой вопрос.

— Бери… Ничего, что я на «ты»? — Костя настойчивей протянул руку. Она покачала головой, протянув пальцы, и постаралась осторожно, не коснувшись его кожи, взять ключ.

Но у нее ничего не вышло. Как раз в этот момент, заметив, что девушка мешкает, мужчина поднял руку — и ее пальцы просто столкнулись с его ладонью.

Что ж, это было приятно. Очень. Не могла не признать она, обхватив, чуть дрожащей от этого ощущения рукой, нагревшийся от тепла его кожи металлический предмет.

— Зачем? От чего он? — смогла спросить Марина, наконец.

— От запасного выхода, — внимательно глядя на нее, словно что-то хотел рассмотреть в глубине глаз девушки, ответил Константин. — Парадная дверь с сегодняшнего дня будет закрыта. Мы начинаем ремонт на первом этаже. Потому, всем, кто располагается на втором этаже, следует ходить через этот вход. Ты же знаешь, где двери? — с иронией, уточнил он.

— Знаю, — стараясь не показать своей реакции на него, и того, что ее, вообще-то, раздражала такая мужская, с оттенком полового превосходства, ирония, ответила она. В конце концов, именно Костя был тут главным. Но не удержалась. — А что же, вдруг мне выехать придется через неделю, а ты, — она акцентировала это «ты», — ключ даешь?

— Забрать? — Костя широко и открыто улыбнулся, с намеком посмотрев на ее пальцы, сжимающие ключ… И, так и касающиеся его протянутой ладони, наслаждающиеся его теплом.

Ох! А она этого даже не заметила! Что же это с ней?

Марина резко дернулась, отводя руку, и покачала головой, ощущая, как краснеет. И вот что он теперь о ней подумает?

А, ну и плевать! Не до того ей сейчас, в конце концов.

— Значит, будешь ходить сама, и учеников проводить через те двери. Мне не нужны травмы, — не перестав улыбаться, он наблюдал за ее проступающим румянцем.

Наконец, кивнув, Константин развернулся, и уже через плечо бросил с усмешкой:

— Кстати, у тебя осталось шесть дней. Ищи быстрее, — с этими словами, Костя направился к выходу.

А Марина в уме обзывала его всеми известными эпитетами, хоть и продолжала, даже в тайне от себя, любоваться прямой спиной этого мужчины. И до боли сжимала ключ в руке, пытаясь прийти в чувство.

Глядя на танцующего паренька, двенадцати лет, который очень старался ни в чем не уступить своей партнерше, Марина еще сильнее погрязла в своей хандре. Хоть и продолжала натянуто улыбаться, стараясь ободрять и хвалить детей.

Ее брату, тоже, было двенадцать. Но, в отличие от Сережи, у Александра Воронова не было будущего.

Никакого.

Даже, если вдруг, она найдет где-то деньги, чтобы протянуть Сашку, хотя бы, до двадцати — двадцати пяти лет. Но, и для этого, у нее денег не было.

Марина встряхнулась. Нельзя ей плакать. Не при учениках. Да и, с чего? Все уже принято и осознано давно. И слезы, уже давно, все выплаканы. Так, прорывается, иногда.

— Молодцы. — Похвалила девушка детей. — Значит так, этот вариант фокстрота и будем дальше отрабатывать. До соревнований не так и много осталось, каких-то полтора месяца, а нам, еще, надо с латиной окончательно определиться.

Ученики были согласны, и Марина погрузилась в подбор композиций и связок к ним, отвлекаясь от своих проблем.

Но, через два часа, когда тренировка закончилась, и она проводила ребят к запасному выходу, тоска вернулась с новой силой.

Поднимаясь по лестнице, и вслушиваясь в шум, который устроили строители, рьяно принявшиеся за ремонт, Марина думала о том, что домой спешить совсем не хотелось.

Не было у нее сил смотреть на брата, который живет обычной жизнью подростка, ничего не понимая. И улыбаться ему в ответ — сил, сегодня, не было.

Лучше, она еще тут немного позанимается.

Только, позвонит Сашке для начала.

В условиях помещения, даже думать о звонке не приходилось. Как раз в этот момент, кто-то из рабочих, включил перфоратор, и ужасный грохот, исключал любую вероятность нормального разговора.

Вздохнув, и сжимая в руке телефон, девушка развернулась, опять направляясь к запасному выходу, чтобы позвонить брату с улицы.

— Привет, младший. — Марина старалась придать голосу, как можно более жизнерадостный тон. — Как дела?

— Нормально, Маринка. Только, нам столько заданий задали. — Сашка расстроено протянул жалобу в трубку. Знал, что на сестру можно повлиять. А мать…, ей не до того было. Она не следила за его образованием. Это, так же, было на сестре. — Может, я сначала пойду гулять, а? Ну пожалуйста? А потом, как стемнеет, все-все сделаю. Честно-пречестно. — Мальчик так искренне ее уговаривал, что девушка не могла не рассмеяться.

— Ладно, пострел. Иди, гуляй. — Марина немного расслабилась, слыша, такой веселый, голос брата в трубке. — Но, чтоб через два часа был дома, и сел за уроки. Ты меня понял? Приду, проверю.

— Спасибо. — Закричал радостный брат. — Ты лучшая сестра в мире. Я побежал.

— Стоп. Назад. — Марина крикнула, прежде, чем Санек успел кинуть трубку. — Ты поел?

— Эээ…, - парень замялся.

— А ну быстро на кухню. — Немного рассердилась сестра. — Тебе что, предыдущих трех раз в больнице было мало? Быстро есть, Сашка.

— Ну ладно… — Проворно согласился парень, мечтая, как можно скорее, оказаться с друзьями на улице. — Сейчас поем.

— Вот и хорошо. — Марина вздохнула. — Тебе мама укол сделал?

— Да.

— Тогда, немедленно есть. — Почти закричала Марина, ругаясь про себя теми словами, которые брату не стоило знать.

— Все, уже жую. — Отрапортовал Сашка, и правда, чем-то запихиваясь.

— Ладно. — Марина поняла, что поднять настроение не удалось. — Доешь, потом пойдешь, погуляешь. Пока, Сашка. Я тебя люблю.

— Пока, Маришка. — Брат оставался таким же веселым.

Нажав на отбой, девушка тяжело вздохнула, и облокотилась на стену ДК, запрокидывая голову, глядя в пасмурное небо, вот-вот готовое пролиться мелким осенним дождем.

Вот же ж, Сашка. Совсем, серьезно не относится к своему состоянию.

А ведь три раза уже в реанимации был. Только, как ты ребенку, всю серьезность положения объяснишь? Да еще и так, чтоб он не испугался?

У ее брата был сахарный диабет.

Который, впервые проявился в шесть лет.

С комы.

Придя домой с тренировки, Марина нашла Сашку на полу, без сознания.

И, вот с того дня, состояние ужаса и неуверенности в завтрашнем дне, покорной обреченности, стало ее обычным состоянием.

Ему уже не помогали таблетки. Только инсулин. И не отечественный. Ему он не подходил.

Сашке были нужны брендовые, иностранные препараты. Тогда, он жил как нормальный ребенок.

Но, и на этих лекарствах, на которые Марина едва успевала зарабатывать деньги, не всегда выезжали. Ее брат впадал в кому уже три раза. По собственной неосторожности, и недосмотру. Именно потому, что не понимал своего состояния. И, как сегодня, уколов инсулин, забывал поесть, вызывая резкое падение уровня сахара в крови. Вплоть, все до той же, комы.

Но, самым ужасным было то, что даже, найди она деньги на то, чтобы обеспечить брата лекарствами на долгие годы, у него не было шансов прожить их. Марина уже досконально все знала об этой болезни. О сахарном диабете первого типа.

С ним, единицы доживали до тридцати, даже, на самых лучших и дорогих препаратах инсулина. Большинство, не проживали и половины этого срока. Умирая именно от ком.

Потому что, все заболевшие — были детьми, которые не понимали своей болезни, и несерьезно к ней относились.

А Сашка пережил уже три таких состояния. И, с каждым разом, шансов на то, что он в следующий раз выкарабкается — почти не оставалось.

Марина вытерла щеки.

Это не слезы.

Это мелкий и настырный осенний дождь.

Когда Марина попыталась открыть дверь, та не поддалась. Девушка удивилась.

Ничего не понятно.

Она же, пятнадцать минут назад из нее вышла.

Странно, может, закрыл кто?

Марина вставила в замочную скважину ключ, который Константин ей дал утром…, но, дверь была не заперта.

Однако, она не поддавалась!

Перестав что-либо понимать, девушка несколько раз, сильно, дернула двери. Те были закрыты.

Вот, черт! Мистика, чтоб ее!

Словно, ей и без того скучно живется.

Еще два раза, безуспешно, попытавшись открыть дверь ключом, Марина сдалась, и пошла к главному входу, решив, что быстро поднимется. В конце концов, ремонт только сегодня начали, никакой опасности не должно предвидеться.

Если бы Марина имела хоть толику знания о том, чем все это закончится, никогда бы туда не пошла, лучше бы, и дальше в, неясным образом, замкнутую дверь, продолжала барабанить.

Но, о последствиях этого решения она, к своему огромному сожаление, узнала несколько позже…