Мелодия сердцебиения. Часть 1

Глава 10

Юли

Генри пришёл, чтобы спасти меня. Это было как в фильме… Я сцепила руки на затылке в замок и сглотнула. Эта ситуация была настолько неприятной, что я ничего не могла поделать со слезами, которые сейчас скатывались по моим щекам. Моя рука скользила по рту, зажимая его, потому что громкие всхлипы грозились вырваться наружу. Сначала я зажимала его одной рукой, потом и второй то же. Но этот странный вкус и чувство тёплых губ Кристиана осталось. Я встала, закрыла дверь, повернув в замке ключ, и начала рыться в столе в поисках жевательной резинки. Я должна была избавиться от этого вкуса. Но я не могла отогнать свою неуверенность. Я чувствовала себя так, будто за мной наблюдают, будто меня преследуют. Словно кто-то ещё был в моей комнате, кто-то, кто может в любое время схватить меня. Наконец я нашла пачку жевательной резинки, вытолкнула жвачку и незамедлительно засунула в рот. Из окна я увидела Кристиана. Он повернулся к дому и, кажется, с кем-то разговаривал. В этот момент весь воздух словно вышел из меня. Там был этот подлец! Я отошла на несколько шагов назад, чтобы больше не видеть его. Мой взгляд начал бегать по комнате. Маленькая полочка была сломана, а все вещи в беспорядке валялись на полу.

— Ох, нет… — я подняла музыкальную шкатулку, несколько фигурок, чучела животных, красивую шкатулку и книги. Одна из музыкальных шкатулок, которые я собирала в течение нескольких лет, была сломана, потому что Кристиан упал на неё всем весом. Я открыла её, и маленькая нимфа внутри попыталась вращаться. Прозвучало только два звука, прежде чем всё замолкло. Я пыталась её снова завести, но ничего не получалось, я не могла сдерживать свои слёзы, это уже было слишком! Снова тру губы рукой, я попыталась восстановить шкатулку. Но ничего не помогало.

Кто-то постучал в дверь. Я испугалась и развернулась к ней, но после вспомнила, что я заперлась. Кто это был? Эми? Конечно, она беспокоится за меня, потому что Генри выкинул Кристиана из дома, и хочет узнать, как я.

— Кто там? — я вытерла слёзы со щек и стала ждать ответа.

— Швейцар… — сказал Генри. Я на короткое мгновение усмехнулась. Я была рада, что это Генри.

Шкатулка не подлежала ремонту, поэтому я положила её на кровать. Наверное, я должна была её выкинуть. Я встала и подошла к двери, чтобы открыть её. Но я не могла смотреть в лицо Генри, мне было настолько неловко. Вместо этого я посмотрела в сторону, чтобы убедиться, что вместе с ним никого нет. Он ничего не спросил. Ни как у меня дела, ни плакала ли я или не нужно ли мне что-нибудь. Нет. Он просто стоял и был так близко, что я могла чувствовать его запах. Этот типичный запах Генри, который мне так нравился.

В этот длинный промежуток времени я почувствовала, что снова дома. Было приятно чувствовать что-то знакомое, что-то, что давало мне немного чувства безопасности. Но слёзы снова выступили на глазах, я видела только лишь рубашку Генри, которая расплывалась с каждой новой слезой, мне всё равно было хорошо из-за его присутствия. Я схватила Генри за рубашку и затянула в комнату, он даже не сопротивлялся. Другой рукой я закрыла дверь и схватила ключ, чтобы повернуть его. Только когда дверь была заперта, я смогла свободно вздохнуть и уткнуться лбом в грудь Генри.

Сейчас всё было хорошо. Он был здесь и охранял меня. Мы были одни в моей комнате, она была заперта, никто не засыпал меня вопросами. И, прежде всего: Кристиан ушёл. Большой груз спал с моих плеч, но потом всё вырвалось наружу. Я вцепилась в Генри и сжала зубы: я не хотела больше плакать, но слёзы сами струились по моим щекам. Дрожь пришла, кажется, из самой глубины, и всё моё тело трясло.

Так сильно, что я почувствовала руки Генри, обнимающие меня. Я не знала, хорошо это или плохо, что он обнимает меня. Скорее всего, хорошо. Глубоко внутри меня — это радовало. Мои мысли были так затуманены, что я решила вообще не думать. Так должно было случиться, что я стояла тут и плакала. Было ли это хорошо, хотя бы раз показать свою слабость?

Руки Генри лежали на моей спине, он сильнее притянул меня к себе. Потом одну руку положил мне на затылок, нежно взял меня за волосы и прижал мою голову к своей груди. Другой рукой он схватил меня за бедро. Объятие было настолько тесным, что мне показалось, он меня больше не отпустит. Но это было хорошо. Я не чувствовала себя стеснённой, совсем наоборот. Его крепкие объятия поддерживали меня. Его руки не позволяли мне упасть.

Моё дыхание стало спокойным, а слёзы больше не текли. Я перестала дрожать и, стыдясь, прятала голову на плече у Генри. Он не должен видеть меня такой. Заплаканной, с красными глазами и раздражённой кожей, с соплями, которые текли из носа, и потрескавшимися губами, ставшие такими из-за того, что я их кусала. Я легко проглотила жвачку и сейчас могла лучше дышать. Моё сердце всё ещё быстро билось, но чем больше мы стояли так, тем спокойнее становилось, и, в конце концов, сердцебиение стало совершенно нормальным.

Объятие Генри стало менее крепким, и он начал гладить меня по волосам. Эти ощущения были просто замечательными… Я не знала, как долго мы так стояли до того момента, как я полностью успокоилась. Объятие Генри становилось всё свободнее и свободнее, пока, наконец, я не очнулась и не отпустила его.

— Твоя рубашка вся в моих слезах… — сказала я и посмотрела на мокрое пятно на груди Генри.

— И вся в соплях, — пробормотал Генри. Когда он это сказал, я просто уставилась на него. Генри улыбнулся мне и поднял руки, чтобы провести по моим щекам. Он мягко погладил меня по лицу и убрал несколько прядей волос, приклеившихся к моей коже.

— Мне жаль. — Я уклонилась от его заботы и схватила несколько платков из коробки, стоящей на моем столе, чтобы вытереть лицо. Я также предложила несколько Генри.

— Похоже, теперь её только в стирку… — пробормотал он, но, несмотря на это он взял платки, чтобы грубо промокнуть рубашку.

— Завтра я первым делом брошу её в стиральную машину, тогда ты сможешь… — что я здесь, собственно, делаю? Я закрыла лицо одной рукой, спокойно вдохнула и выдохнула. Почему я плакала? Ничего же не произошло! Я хотела поцеловать Кристиана, и он не сделал мне больно. Генри пришёл вовремя. Но если бы он не пришёл, что-то бы случилось?

— Там ещё остался торт, — сказал Генри.

Я чувствовала, что он смотрит на меня, но не могла заставить себя встретиться с ним взглядом. Эта ситуация была такой неловкой для меня! Смогу ли я снова когда-нибудь смотреть на него? Как раньше? Когда он хотел уйти, я удержала его. Подобно рефлексу, я схватилась рукой за его майку, и он остановился.

— Не уходи сейчас… пожалуйста, — пробормотала я. Это просто вырвалось. Откуда оно вообще взялось?

— Хорошо… — сказал Генри и отступил на шаг. Снова воцарилось молчание. Я не знала, что должна сказать. Наверное, лучше было бы позволить Генри уйти. Он нервничал из-за моего детского поведения.

— Спасибо, — сказала я тихо, почти шепотом.

— Не за что. Я всегда хотел ему врезать, это был отличный момент! — он засмеялся и подошёл к моей кровати, чтобы посмотреть на шкатулку. — Кристиан на неё сел? — Генри открыл шкатулку и посмотрел на вмятины.

— Да. Жаль, что она больше не играет мелодию. Я пробовала подкрутить её, но она, наверное, уже испорчена. — Я подошла к Генри и села рядом.

— Я починю. У моего отца достаточно инструментов дома. Я разберу шкатулку и посмотрю, что не так. Может быть, там можно что-нибудь заменить. В крайнем случае, я куплю тебе новую.

— Но это же не ты сломал её. — Почему он хотел купить новую?

— Я ударил его. Если бы я ударил Кристиана иначе, он бы упал на пол, а не на полку. Поэтому я тоже виноват. Кроме того, я хотел бы снова видеть, как ты улыбаешься. — Когда Генри это говорил, он печально мне улыбался. Его взгляда я долго не выдержала и опустила глаза к полу, я также должна была улыбнуться.

— Ты классный, — выдохнула я и скользнула ближе к Генри, так, что моя голова лежала на его плече. Я закрыла глаза. Мы сидели так некоторое время, пока я не поняла, каким встревоженным был Генри. Он будто бы оцепенел. Конечно, это положение было для него совершенно неудобным.

— Знаешь, что я сейчас хочу? — спросила я его и выпрямилась снова. Мы смотрели друг на друга, а я широко улыбнулась. — Торт и алкоголь! — прошептала я и с триумфом вскинула кулак.

— Алкоголь? — спросил он меня.

— Ну и торт!

— Да, но алкоголь? — Генри, казалось, растерялся, а должен был засмеяться.

— Я хочу попробовать. Сейчас мне шестнадцать, а вчера я не попробовала ни капли. Я вообще никогда не пробовала. Хотя один раз я понюхала алкоголь и могла бы выпить, но струсила. Мои родители вернутся уже завтра вечером… до их прибытия я бы хотела перепробовать выпивку в баре.

— Перепробовать? — скептически повторил за мной Генри.

— Да. Всего понемногу. Пиво, шнапс и всё, что там есть. Джин, водку, вермут (прим. — Вермут — креплёное вино, ароматизированное пряными и разными лекарственными растениями), шампанское, кьянти (прим. — Итальянское сухое красное вино, производимое в регионе Тоскана, преимущественно из винограда сорта Санджовезе и имеющее категорию «названия, контролируемого по происхождению» — Denominazione di Origine Controllata e Garantita)! Кир (прим. — Коктейль из белого сухого вина и черносмородинового ликёра Creme de Cassis)! Ах, их так там много стоит. — Да, это было моей целью! Если с поцелуем всё получилось не так, как я думала, по крайней мере, я хотела напиться.

— Эм… — Генри колебался.

— Я не хочу напиться до алкогольной комы. Только по одному глотку каждого напитка, понюхать, попробовать один раз. Возможно, мне это не так уж и понравится, но я смогу хорошо спать сегодня ночью.

— Итак, если ты действительно решилась попробовать всё подряд в баре своего отца, то ты точно будешь хорошо спать. — Генри улыбнулся и встал.

— Я не знала, что ты пьёшь? — это было нечто новое для меня. Хотя Генри однажды рассказывал, что он время от времени пил пиво со своими друзьями, но, кажется, у него было больше опыта, чем он говорил мне, так как он ухмылялся.

— Ну, я баловался как-то раз… — Генри пожал плечами и ещё шире ухмыльнулся.

Я сделала большие глаза и рассмеялась.

— Только иногда. Один раз в месяц или около того. Но не больше. Я могу стоять после этого, даже если земля качается время от времени. — Мы оба рассмеялись.

Это было замечательно — чувствовать счастье, которое растекалось по моему телу, словно восход солнца над океаном. Это ощущалось так, будто огонь в моём сердце, который казался потухшим после действий Кристиана, вспыхнул снова. Этот огонь был тут, вспыхивал, отдавая своё тепло в моё тело и даря это потрясающее ощущение покалывания в животе, которое заставляло меня смеяться.

— Итак, кекс, торт, алкоголь… может, ещё что-нибудь? — спросил меня Генри. Вёл он себя при этом как швейцар. Он делал вежливые жесты руками и поклонился мне.

— И Генри, — сказала я и улыбнулась ему. Генри встревожился. Какое-то мгновение он рассматривал меня широко раскрытыми глазами. Но с моим следующим взмахом ресниц он уже снова улыбался. В первый момент Генри выглядел смущённым, но он, казалось, переиграл это, смущение исчезло. Что это было? Почему он так странно отреагировал?

Примерно через десять минут Генри вернулся. За это время я успела переодеться и теперь носила свободную рубашку и короткие тесные штаны, также я умылась, чтобы не выглядеть такой заплаканной. Я смотрела на дверь, когда Генри открыл её. Я сразу села прямо и удивилась, когда увидела всё то, что принёс с собой Генри и положил на мою кровать. Он колебался и спросил:

— Я должен закрыть дверь?

— Да, тихо закрой её. Я… — да, что только?

— Хорошо, — сказал Генри и подошёл к двери, чтобы закрыть её. Сейчас я была с ним наедине, но не чувствовала себя странно, а лишь знакомо. Я была совершенно расслаблена и спокойно смотрела на всё, что принёс Генри.

— Ты мог бы притащить весь холодильник… — я тихо рассмеялась, потому что на кровати стояла посуда для гостей моей матери. В ней было три этажа, сама посуда была построена в форме пирамиды. На нижнем этаже были углубления для кексов. В эти углубления Генри поставил стопки с различными напитками. — Три, шесть, сколько тут? Пятнадцать? — я посчитала их, а затем мои глаза прошлись по другим этажам посуды. На второй полке были куски торта, а на верхней полке — несколько пачек чипсов. Подмышками Генри держал две бутылки лимонада. — Я могла бы помочь принести, — пожаловалась я, поднимая посуду до тех пор, пока Генри не смог сесть рядом со мной на кровать.

— Ну, хорошо. Это должно было быть сюрпризом! — он ухмыльнулся шире и взял одну стопку. — Ты ещё хочешь выпить? Я написал название под каждой стопкой. Увидим, узнаешь ли ты то, что пьёшь… — он передал мне стопку, а я взяла её. Жидкость была ясной, и я с любопытством попробовала, но сразу же закашлялась.

— Ой, уау! Что это такое? — я скривилась и, фыркая, засмеялась.

— Это джин, — объяснил Генри и забрал у меня стопку, чтобы допить.

— На вкус просто ужасно! — я должна была перебить привкус и схватила бутылку лимонада.

— Ты так этого хотела. Сейчас ты можешь попробовать. Я тут, чтобы остановить тебя, если ты начнешь делать глупости, и удержать, если ты перестараешься, — пояснил он и выглядел при этом как специалист. По крайней мере, он старался таковым выглядеть.

— Ясно, — пробормотала я и взяла вторую стопку. Неохотно я попробовала, на вкус — эта стопка оказалась также не такой уж хорошей.

— Это вермут, — сказал Генри, посмотрев на надпись под стаканом, и допил из стопки.

Я не была в восторге от того, что делаю, но хотела отпить из каждой стопки, по крайней мере, по одному глотку.

— Я люблю фруктовые, — сделала вывод я после нескольких стопок. Хотя я и сидела на кровати, но в ногах были странные ощущения. Через всё тело протекало глубокое тепло и покалывание. — Я думаю, я пьяна… — сказала я и засмеялась.

— Скорее навеселе. Ты много не сможешь выпить. — Генри с ухмылкой смотрел на то, как я беру следующую стопку и нюхаю.

— Я не знаю… — я отпила глотками из стопки и передала её обратно Генри. — Нет, я остаюсь с лимонадами, соками и водой. — Мои уши стали тёплыми.

— Они ярко-красные. Это выглядит очень сладко. — Генри заправил несколько прядей мне за ухо. При этом он посмотрел на меня с такой любовью, что мой голос пропал. Я хотела ему ответить, но не смогла. Генри, вероятно, заметил мою неуверенность и снова отодвинулся на некоторое расстояние. Он взял шкатулку и попытался разгладить вдавленные места.

— Ты знаешь, я в печали… — прошептала я. Я взяла ещё одну стопку, аккуратно взболтнула жидкость в ней. На вид жидкость была ясной. Краем глаза я увидела, что Генри теперь снова смотрит на меня, а не на шкатулку. — Первый поцелуй был так важен для меня. Я на самом деле думаю, что получала его уже с тринадцати… — я не могла сказать Генри, что подразумевала под этим. Но было бы замечательно получить свой первый поцелуй от него. Даже если бы сейчас мы были бы просто друзьями, я всегда могла бы думать о Генри, а не всю жизнь нести воспоминание о первом поцелуе с Кристианом. Это было бы в тысячу раз лучше!

— Сейчас мне шестнадцать… это так поздно! Другие в шестнадцать уже пошли дальше. Или даже раньше! А я? Это так неловко… Эми и Луиза действуют мне на нервы этим уже несколько недель. Хеееей… — я начала передразнивать обоих. Они в последнее время вели себя так странно по отношению ко мне, и прошлый вечер отчётливо показал мне, что я не могу рассчитывать на этих двоих. Они никогда еще не были такими недружелюбными ко мне, и я не думаю, что что-то изменится. Я даже почти жалела, что пригласила их. — Вообще-то уже подходит время, не так ли? — при этом я имитировала надменный вид Эми, которая иногда была такой. — Тебе скоро шестнадцать… Переспи с кем-нибудь. Если получится не очень хорошо, то ты хотя бы будешь знать, как это делать. — Я закатила глаза и пристально посмотрела в потолок своей комнаты. Я могла снова заплакать! — Я думаю… это моё решение! И теперь я настолько поддалась её влиянию, что так легкомысленно пригласила к себе в комнату Кристиана. Теперь я всегда буду помнить этот противный поцелуй! Между нами ничего не было! Никакого покалывания и никакого прекрасного чувства. Это был просто язык. Чертовски много языка! — я скривила лицо и зарылась им в своих руках. Без задней мысли, я прошептала: — И теперь я рассказываю всё это тебе, а ты, конечно же, посмеёшься надо мной. Мы, девочки, так сложны. Вам, мальчикам, это всегда дается просто! Вы целуетесь везде, и всё хорошо и… — но Генри прервал мою речь.

— Не все делают это легко. — Он согнул ногу, потом положил на неё руку и подпер голову. Он сочувственно мне улыбнулся. И этого сочувствия я не ожидала как раз после своей речи. — Я гораздо сложнее, например. Не все мальчики идиоты. Есть милые, хорошие мальчики, которые много думают. Кристиан просто идиот, и он навсегда останется таковым.

— Я не хочу делать тебе больно… — пробормотала я и скользнула ближе к Генри, так что наши тела соприкоснулись. Я хотела быть к нему очень близко.

— Не хочешь, — сказал он и продолжал наблюдать за мной. Мне было немного неприятно, быть осмотренной им.

— Как это было у тебя и Леонии? — спросил, наверное, алкоголь во мне. Это было давно, но мы никогда в действительности не говорили о Леонии. Только поверхностно, но не о его чувствах, сблизились ли они, был ли у них, возможно, секс, или почему они расстались. Тогда он выложил мне совсем немного информации, из-за чего я не могла составить точной картины отношений.

— Спонтанная смена темы? — спросил Генри. Он выглядел смущённым.

— Ты не хочешь об этом говорить? Я думаю… ты никогда не рассказывал мне, был ли у тебя с ней секс. Или почему вы на самом деле расстались. Ты можешь мне рассказать немного об этом? — я начала кусать губы и почувствовала, как разрастается румянец на моих щеках. Представление того, что Генри занимался сексом с другой девушкой, заставило меня нервничать. Действительно ли он и Леония делали это? В конце концов, они были парой в течение трёх месяцев…

— Это алкоголь говорит за тебя? — Генри рассмеялся и согнул уже вторую ногу. Он положил обе руки на колени и смотрел прямо перед собой, так что я больше не могла видеть его глаза. — Да, у нас был секс, но она уже не была девственницей. До меня у неё уже был другой и… ну, это было немного проще для меня. Она уже знала, как всё происходит, и помогла мне с моей неопытностью.

Я вынуждена была сглотнуть. Однако! Что-то разбилось во мне, когда Генри рассказал, хотя я это и предвидела. Я почти слышала звон осколков, но это не помешало мне расспрашивать его дальше.

— Тебе жаль? Или… — что за глупый вопрос! Я закрыла глаза и захотела провалиться сквозь землю.

— Частично. Сначала я, правда, был влюблён в неё и конец получился сам собой. Но… Отвечая на твой другой вопрос: после трёх месяцев я заметил, что мы не так хорошо подходим друг другу и… — Генри остановился, и казалось, задумался, прежде чем продолжил говорить: —… что я… — он улыбнулся и провёл рукой по волосам.

— Что? — с любопытством спросила я его.

— Я влюбился в другую девушку. — Когда он это сказал, Генри прикрыл глаза и сглотнул. Его тело напряглось. Что сейчас произошло?

— Но у тебя после Леонии не было другой подруги? — я думала теперь, не было ли ещё кого, но не могла никого вспомнить. — Или ты говоришь о Софи? Но ты не знаешь её так долго.

— Нет, я говорю не о Софи. — Генри снова улыбнулся мне и медленно расслабился, глубоко вдыхая и выдыхая. Мы молчали довольно долго, прежде чем я выпила свою стопку и передала обратно ему. — Это кир. — Он посмотрел под стопку и отставил её в сторону.

— Ужасно. — Я пошатнулась и снова прополоскала рот лимонадом.

— Ты знаешь… — внезапно начал Генри. Он выглядел сконцентрированным и внимательно смотрел на моё одеяло.

— М? — я хотела взять следующую стопку, когда он внезапно заговорил.

— День ещё не закончился. Я думаю… — Генри лихорадочно водил руками по своим штанам. Я ещё не видела его таким взволнованным. — Если бы ты сейчас поцеловала кого-то другого, то этот поцелуй мог бы погасить твой первый? Если это произойдет в течение 24 часов, то этот поцелуй перекроет как-то… или? Я однажды слышал об этом! Я думаю… — он заикался и коротко посмотрел на меня, прежде чем снова уставился в стену, на моё одеяло или письменный стол.

— Погасить? — спросила я и продолжила его взволнованно слушать.

— Итак, если… я сейчас тебя, значит… Я думаю, просто гипотетически… Ты и я, значит, если я… — Генри дико жестикулировал руками, словно жонглировал несколькими мячами. Он сглатывал снова и снова, в то время как пытался составить четкое предложение. Я всё ещё не понимала, что он хотел мне сказать.

— Ты и я? — спросила я тогда его. Что было с нами?

— Итак… если я тебя поцелую, то поцелуй Кристиана будет устаревшим?! — он сказал это с серьёзным выражением лица и смотрел на меня выжидательно, как будто бы он только что… да, будто он… что он только что сказал?

В моей голове шумело, и я была вынуждена подсказать себе его предложение снова. Он хотел поцеловаться? Здесь и сейчас? Целоваться? Со мной? Минуточку! Я прищурилась на Генри, который рассматривал меня всё ещё серьёзно, почти со страхом, и ждал, вероятно, моего ответа. Я не успевала за всем происходящим… что он хотел? Меня поцеловать? Как поцеловать? В щеку? В губы? По-настоящему поцеловать? Я заметила, как мои глаза расширились, а рот приоткрылся. Что я должна сказать?

— Ты серьёзно? — едва я произнесла это и прикусила язык.

— Я думаю… — он запнулся. Генри не получит от этого удовольствия!

— Ты не должен этого делать. Я сама испортила свой первый поцелуй.

— Чушь! Я хочу это сделать потому, что действительно хочу. Не потому, что я хотел бы жертвовать собой, а потому что действительно хочу поцеловать тебя. — Он все ещё выглядел таким серьёзным, что я не знала, что должна была делать. — Но я не буду этого делать, если ты не хочешь. — Внезапно он снова расслабился, улыбнулся и отвернулся в другую сторону. Он выглядел смирившимся и даже разочарованным. Были ли другие правы? Генри действительно был влюблён в меня?

— Хорошо… — выдохнула я.

Что, если Генри действительно влюблён в меня? Если бы мы начали встречаться? Мы будем ближе, чем за все те годы, которые мы были знакомы? Тогда мы больше не будем друзьями!

— Ты не выглядишь особо счастливой, — сказал Генри и поднял свою руку, чтобы провести по моим волосам. Он скользнул своей рукой по моей спине, притягивая меня ближе. Но я не поддалась ему, потому что мысль о том, что Генри хочет меня поцеловать, была так… она наполнила меня. Это было хорошей идеей. Моё сердце так дико билось, что голова едва соображала, что здесь происходило. Я слышала только, как совсем тихо мой разум предостерегающе возражал. Что, если мы потом поссоримся? Если мы закончим так же, как мои родители? У обоих были романы и, возможно, вскоре они расстанутся. Я не хочу потерять Генри. Чем ближе он был ко мне, тем сильнее был мой страх, что я отпугну его и всё испорчу.

— Мне немного страшно… — призналась я и закрыла глаза. Я прислонилась к его груди и полностью повернулась к нему. Теперь его рука, которая лежала на моей спине, соскользнула на одеяло. Так он нашёл, пожалуй, лучшее положение. Другой рукой он провёл по моему предплечью и положил её на мой затылок.

— Я не хотел напугать тебя, мне жаль… — он только шептал, а я слышала его голос ясно и отчётливо, потому что его губы были прямо возле моего уха.

Что сейчас здесь происходит? Моё тело отреагировало на его прикосновения так, как не реагировало никогда. Я чувствовала его лицо так близко, а в моем животе покалывало. Я начала дрожать и сжала руки на мгновение, но уже в следующий момент всё изменилось в противоположную сторону. Дрожь остановилась, и я смогла снова двигать руками, которые теперь крепко сжимали рубашку Генри. Он чувствовался по-другому. Очень мягко…

Наши щёки касались, и я легко приподняла голову, чтобы лучше чувствовать тёплую кожу Генри. Я зарылась лицом в его шею и вдохнула его запах. Это было по-другому, не так, как с Кристианом… Генри пах по-другому. Не только своим парфюмом, но и телом. Это была его кожа, которую я могла понюхать, это шампунь, который был мне так знаком. Я вдыхала его аромат и наслаждалась тем, как его пальцы снова заскользили по предплечью. Он двигался едва ли на несколько сантиметров вверх, но я наслаждалась каждым движением, которое могла почувствовать. Каждое мгновение с ним было так дорого, каждый миллиметр, который исследовали его пальцы на моей коже, был полон такого любопытства и осторожности, что я смогла совсем расслабиться. Даже если я не видела его, но могла точно чувствовать, как он исследовал мое предплечье кончиками пальцев, будто это место — что-то, чего он никогда не мог коснуться раньше. Он казался таким осторожным и сдержанным, будто я была сделана из тончайшего стекла, которое могло разбиться в любой момент.

Какой Генри на вкус? Он не курит, а сегодня вечером он съел много шоколадного торта. Может быть, вкус будет таким? Или как после алкоголя? Я тоже, конечно, была такой на вкус… Хотя я последним пила лимонад, а он опустошил мой стакан с киром.

Я хотела его поцеловать. Я хотела знать, каково это было — целоваться с Генри. Касаться его губ.

Не только пальцами, но и ртом. Как он будет целовать меня? Мягко? Порывисто? Как… как именно?

Я повернула своё лицо к нему и попыталась приблизиться к его губам. Теперь Генри тоже передвинулся. Должна ли я снова посмотреть на него? Улыбнуться? Что-то сказать? Будет ли он говорить мне что-то ещё? Мой разум катался на американских горках и подбрасывал мне так много идей и предложений в голову, что я почти упустила момент, когда Генри поцеловал мою щеку. Мои плечи застыли, но очень скоро я вновь расслабилась. Я ещё раз прикусила нижнюю губу, прежде чем вновь наклонить своё лицо к нему. Достаточно для моей щеки… я хочу, наконец, поцеловать его. Мои губы начали дрожать, когда я почувствовала, что Генри стал ближе и наклонил свою голову. Это было так далеко! Я затаила дыхание, не решалась вдохнуть, потому что не хотела дышать ему в рот. Я застыла, не двигаясь ни на сантиметр и предоставляя всю инициативу Генри. Он точно знал, что делал.

Генри наклонил лицо еще немного и нежно поцеловал меня, слегка прижимая свои губы напротив моих, так что для меня не было больше способа ускользнуть. Я приподняла брови и вцепилась в его рубашку, потому что не хотела упасть. Это было удивительно! Будто фейерверк взорвался у меня в животе, и сердце стучало так дико, что я хотела хватать ртом воздух, но не могла. Генри оторвался от меня, но я сразу же притянула его обратно. При этом я не открывала глаза, но смогла быстро вдохнуть воздух, прежде чем нашла его губы. Кончики пальцев Генри путешествовали по моей щеке. Мои глаза оставались закрытыми, я не хотела смотреть, я хотела узнать всё новым и волнующим способом. Только чувствовать… чувствовать всё и испытать чувственным способом, как это описывается только в книгах и фильмах.

Тепло от рук Генри распространялось почти на всё моё лицо. Я чувствовала, что мои веки дрожали, но заставила глаза оставаться закрытыми. Тогда я почувствовала, что он снова поцеловал меня, на этот раз дольше, но все ещё нежно, словно тёплый ветерок, который играл вокруг моего лица. Наши губы были закрытыми, но я чувствовала необходимость в том, чтобы их раскрыть. Я хотела попробовать, какой Генри на вкус… Но Генри отодвинулся от меня и нежно провел рукой по моей щеке.

Как, это уже всё? Всё закончилось? Конец сеанса? Я ждала ещё несколько секунд, прежде чем начала кусать свои губы и заморгала. Это было из-за алкоголя или сам поцелуй настолько выбил меня из колеи? Я вынуждена была сглотнуть. Неоднократно. Я не решалась посмотреть на Генри. Как он будет смотреть на меня? Он улыбается? Или я плохо целовалась? Почему без языка? Почему… Генри поцеловал меня в лоб и притянул меня в свои объятия. Теперь я могла положить голову на его грудь и опереться на него. Его сердце стучало так же сильно, как и моё.

Точно так я и хотела целоваться. Раньше, когда я была влюблена в Генри, я всегда представляла себе, как он придёт ко мне и скажет что-то вроде: "Хей, я люблю тебя, пошли обниматься, потому что ты такая классная!". При этом я всегда представляла себе сцены из фильмов, которые происходили на пляже или возле обрыва, на лодке или на закате. То, что мы действительно целовались ночью в моей комнате без всей этой чепухи и бреда, которые я представляла, не делал сам поцелуй хуже. Нет, этот поцелуй был намного лучше, потому что бы так честен. Но был ли он действительно честен? Когда я так лежала в руках Генри, я не была так уверена в этом. Значило ли это, что Генри и я теперь пара? Или он хотел только мне помочь? Он говорил это серьёзно? Он должен был быть серьёзным, почему нет?

— Ты хочешь спать? — спросил он, вытягивая меня из мыслей. Я только кивнула и села, не глядя на Генри.

— Ты останешься здесь со мной? Сегодня ночью? — спросила я его, когда Генри поднялся, чтобы выключить свет. Говоря это, я отвернулась в противоположную сторону и начала играть с волосами, чтобы он не видел моего лица.

— Ты хочешь этого? — спросил он меня. Я ждала ещё довольно долго, но Генри продолжал стоять около двери, не гася свет. Я снова кивнула, так как больше не могла вымолвить ни слова.

— Хорошо… Тогда я выключу свет. — Он погасил его и вернулся к кровати.

— Я очень устала, — солгала я. На самом деле, я была все ещё бодра и к тому же беспокойна, но я должна была подумать над этой ситуацией, поэтому просто легла. Генри сел на мою кровать и снял обувь.

— Я сниму свои вещи, хорошо? — у меня было чувство, что Генри так же смущен, как и я.

— Хорошо… — прошептала я и начала ждать, чтобы узнать, куда он ляжет сам.

Я должна была исходить из того, что Генри влюблён в меня. Иначе, почему он захотел поцеловать меня?

Во мне проснулось множество воспоминаний последних месяцев. Он помогал мне в учёбе, часто трогал за плечо и был очень близок ко мне. Но никогда настолько близко, чтобы это было мне неприятно или разбудило бы моё недоверие. Иногда он долго наблюдал за мной, что делало меня немного нервной. Или один раз, когда мы плавали в бассейне и бросали мяч, сполз мой лиф купальника. Там Генри сразу отвернулся и сказал мне, что я должна поправить. Другой мальчик, конечно же, глупо ухмыльнулся бы и во всех подробностях всё рассмотрел. Но когда я предположила, что Генри чувствовал ко мне что-то большее… возможно, он не хотел, чтобы я знала? Возможно, он не хотел разрушать нашу дружбу? Или проверять, хочу ли я того же?

Нет, что за вздор я навыдумывала? Будто Генри был влюблён в меня! Я была для него скорее, как младшая сестра… Он даже позволил мне покрасить ему ногти, или легонько ударял меня. Он постоянно злил меня, и мы дурачились. Если бы он был влюблён в меня, он вёл бы себя совсем иначе. Этот поцелуй ничего не значил. Я собиралась вздохнуть с облегчением, но потом почувствовала тело Генри за собой. Он лежал напротив меня с другой стороны и был повернут ко мне. Я могла видеть, что его глаза открыты. Наши глаза встретились, но ничего больше не произошло. Я только улыбнулась и закрыла глаза. Теперь, когда в комнате было темно, и я лежала, внезапно почувствовала, как устала… и я заснула.