…герцог Энгиенский, который принял после смерти отца титул принца Конде… — Поскольку принц Конде — один из главных действующих лиц куртилевских «мемуаров», необходимо подробнее остановиться на личности и деятельности этого гениального представителя эпохи, который, как сказал Боссюэ в надгробной проповеди, произнесенной 10 марта 1687 г., «прославил королевский дом Франции, всех французов, свой век и, более того, все человечество».
Жизненный путь принца Конде был извилист и отразил все сложные этапы французской истории этого времени. Он начал военную карьеру в возрасте 17 лет, приняв участие в Тридцатилетней войне, и в 22 года уже одержал блестящую победу при Рокруа (1643 г.), ставшую важной вехой в военной истории. Впоследствии он одержал еще ряд знаменательных побед — при Фрейбурге (1644 г.), Нёрдлингене (1645 г.), Дюнкерке (1646 г.), содействовал заключению Вестфальского мира (1648 г.). Когда вспыхнули волнения парламентской Фронды, он вначале принял сторону двора (не в последнюю очередь благодаря стараниям Конде было подписано соглашение в Рюэе (1649 г.)), но затем перешел в оппозицию и стал во главе Фронды принцев. Оказавшись не слишком искусным политиком, он, враждуя с правительством, в дальнейшем сражался против своей родины на стороне Испании. При заключении Пиренейского мира (1659 г.) Конде примирился с французским двором, но в течение восьми следующих лет оставался не у дел, практически в ссылке. В ходе Деволюционной войны он по приказу Людовика XIV принял командование над армией, отвоевавшей у испанцев Франш-Конте (1668 г.), а во время Голландской войны снова командовал французскими войсками. Любопытны отношения принца Конде с другим великим полководцем Нового времени, виконтом де Тюренном: в бурных событиях своей эпохи они были то союзниками, то противниками, неизменно соперничали между собой.
Не случайно современники сравнивают их, как, к примеру, Боссюэ в своей надгробной проповеди:
Самым великим зрелищем нашего века было видеть во время одних и тех же кампаний этих двух людей, которых вся Европа единогласно сравнивала с великими полководцами прошлого, то во главе противных армий, то совместно, еще более объединенных соперничеством, нежели общими приказами <…> Существовали ли когда-либо два человека, наделенные одинаковыми достоинствами, но столь разными, чтобы не сказать противоположными, характерами? Казалось, что один действует по зрелому размышлению, а другой — по внезапному озарению; последний, следовательно, более живой, но без поспешности, а первый — более холодный, но без медлительности. Даже смерть настигла их по-разному: виконт погиб на поле боя, а принц умер в кругу семьи, прославляя Бога и наставляя близких.
После гибели Тюренна принц Конде возглавил в Эльзасе французские войска, противостоявшие имперской армии графа Монтекукколи. По окончании последней кампании Конде в Голландской войне Людовик XIV торжественно принял его на мраморной лестнице Версаля в присутствии всего двора. Принц, страдавший подагрой, с трудом поднялся по ступенькам и, когда начал было извиняться перед королем за медлительность, тот ответил: «Кузен мой, когда человек, подобно вам, так отягощен лаврами, ему трудно ходить быстро».
Боссюэ, отдавая должное многообразию интересов принца Конде — «его великий гений охватывал всё: античность и современность, историю, философию, высочайшую теологию, искусства и науки», — так характеризует его талант военного: «Если когда-нибудь он и казался исключительным человеком, если когда-нибудь он и казался просветленным, так это в те быстрые мгновения, от которых зависела победа, в пылу сражения».