Менестрель идёт по свету (СИ)

Глава 22.

Саша оглядела вечерний двор, заполненный гномами разных возрастов. Все взгляды были устремлены на неё, так что девушка ещё раз провела по струнам гитары, проверяя настройку, активировала усиливающий звук амулет и запела.

Начала она с местных баллад, коих за время своего путешествия успела выучить немало. Днём ей один из учеников форта - парнишка по имени Ксандир - подсказал несколько гномьих напевов, которые девушка приберегла для завершения концерта.

С утра Ксан успела познакомиться как со взрослыми гномами форта, так и с его несовершеннолетними воспитанниками. Взрослых тут было всего шестнадцать гномов, включая тот отряд, с которым они сюда прибыли, а детей - девятнадцать. Из них трое, включая Ксандира - выпускники, которых уже можно было бы отнести ко взрослым, а остальные - подростки разного возраста. Самым младшим на вид было около десяти - но это по человеческим меркам, а гномий возраст исчисляется иначе. Вроде как совершеннолетия гномы достигают в районе пятидесяти, так что тому подростку могло быть лет двадцать-тридцать на самом деле.

Успела Саша узнать и кое-что о каждом из воспитанников форта: почти у всех тут была своя трагическая история. Ксандир, который таскался за Ксан и её друзьями хвостом, например, лишился всей своей родни из-за нападения разбойников. Маленького гнома мать успела сунуть в одну из сумок, в результате чего Ксандир попал в бандитский лагерь вместе с награбленным. Там мальчик выждал момент, когда приставленный к добытому добру охранник отвернулся, тихонько выбрался из мешка и дал дёру.

По пути ребёнок наткнулся на стражей перевала - и тут же сдал им местонахождение разбойничьей шайки, рассказав обо всём, что случилось с ним и с его семьёй. Стражи вернулись в форт за подмогой, с бандой разобрались, а мальчишка остался при форте. Подобная история приключилась почти с каждым из присутствующих, за исключением двух самых младших - у них родители жили в Ордане и умерли по естественным причинам, если так можно сказать про утонувшего по пьяни в канаве отца одного из них и погибшего в результате пьяной драки в таверне отца другого. Матерей юные гномы лишились ещё при рождении - лечебные амулеты хорошего качества не каждый может себе позволить, так что подобное иногда, но случается.

К слову, Ксандир оказался тёзкой нашим троим путешественникам: выяснилось, что и его назвали в честь величайшего героя, победившего богов. Конечно, сама Ксан из их числа выбивалась, так как родилась не в этом мире, но ведь и Александрой её назвали в честь таких великих полководцев, как Александр Македонский и Александр Невский. Так что, можно сказать, что героические имена достались всей четвёрке.

Ксан допела до конца очередную балладу и задумалась, глядя на этих детей, с которыми уже успела пообщаться и к которым уже прониклась сочувствием и симпатией. Все они пережили то, чего детям лучше не переживать. Все они, как и она сама, в разном возрасте остались без родителей. У некоторых родители были убиты прямо у них на глазах. Стражи перевала и работники форта заботились об этих ребятах, учили их. В форте оказалась неплохая библиотека, куда Ксан тут же влезла и даже смогла пролистать несколько книг, пользуясь невесть откуда взявшейся способностью понимать гномий язык. Но хватит ли заботы добровольных учителей, чтобы вырастить из этих детей достойных гномов? Есть ли у них будущее?

И снова её странный дар дал о себе знать. Ксан поняла, что совершенно точно знает, что сейчас споёт для этих детей и для гномов, заменивших им родителей. И знала, что эта песня пробудит в их душах именно то, что необходимо. Это было интуитивное знание, твёрдая уверенность, не имеющая под собой какой-либо рациональной основы. Но сомнений у Саши не было - её вёл дар.

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден

Их возраст и быт —

И дрались мы до ссадин,

До смертных обид,

Но одежды латали

Нам матери в срок,

Мы же книги глотали,

Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз,

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь

Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Принимавшие вой, —

Тайну слова «приказ»,

Назначенье границ,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам

Не давали остыть,

И прекраснейших дам

Обещали любить;

И, друзей успокоив

И ближних любя,

Мы на роли героев

Вводили себя.

Только в грёзы нельзя насовсем убежать:

Краткий век у забав — столько боли вокруг!

Попытайся ладони у мёртвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев

Ещё тёплым мечом

И доспехи надев, —

Что почём, что почём!

Разберись, кто ты: трус

Иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус

Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг

Оттого, что убили его — не тебя, —

Ты поймёшь, что узнал,

Отличил, отыскал

По оскалу забрал —

Это смерти оскал!

Ложь и зло — погляди,

Как их лица грубы,

И всегда позади

Вороньё и гробы!

Если мяса с ножа

Ты не ел ни куска,

Если руки сложа

Наблюдал свысока,

И в борьбу не вступил

С подлецом, с палачом, —

Значит, в жизни ты был

Ни при чём, ни при чём!

Если путь прорубая отцовским мечом,

Ты солёные слёзы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал что почём, —

Значит, нужные книги ты в детстве читал!

( Владимир Высоцкий "Баллада о борьбе")

По увлажнившимся глазам ребятни и взрослых, и по их горящим решимостью лицам, Ксан поняла, что Южный склон и примыкающий к нему перевал будет под надёжной охраной, а дети... Дети вырастут достойными людьми. Гномами, то есть. Каждый из них пережил потерю, но не озлобился, а преисполнился решимости защищать невинных и слабых, бороться за справедливость. Надолго ли этой решимости хватит? Этого Ксан не знала.

После выступления, завершившегося гномьими традиционными песнями, Ксандир подошёл к Ксан, которая сидела у костра рядом с Ксантариэлем и Ксанти. В такой чудный летний день гномы приняли решение поужинать на свежем воздухе, чему немало способствовал устроенной Александрой концерт. Все разбрелись группами по интересам, и наша компания путешественников тоже обособилась.

- Ксан... - Проговорил Ксандир и замялся. - Ты знаешь, что я уже совершеннолетний и заканчиваю обучение в форте... Я часто бывал в Ордане, Миндарре и некоторых других городах по делам форта. В Миндарру несколько месяцев назад прибыла делегация гномов, возвращающаяся от эльфов. И один из гномов рассказывал об удивительной эльфийской певице человеческого происхождения. Её голос мог равно брать и высокие, и низкие ноты, а песни заставляли что-то трепетать и гореть в душе... Потом до наших земель дошли слухи, что эта певица покинула эльфийские земли, и больше о ней никто не слышал. А во время выступления ты спел одну эльфийскую балладу на их языке...

Договорив, Ксандир поднял на Сашу вопросительный взгляд, и девушка сразу поняла, что он хочет услышать. Переглянувшись со спутниками, Ксан ответила:

- Всё верно, Ксандир. Я - та самая Александра, но, я надеюсь, это останется между нами? Мне бы не хотелось привлекать к себе ненужное внимание, я путешествую инкогнито.

- Разумеется, грата Александра! - Воскликнул гном. - Я понимаю и уважаю ваше стремление сохранить инкогнито. Но... я бы хотел...

Гном мялся, не решаясь закончить мысль.

- Чего бы ты хотел, Ксандир? - Не выдержала Саша. Автограф он, что ли, попросить хочет?

- Я бы хотел отправиться с вами в странствие! - Выпалил гном на одном дыхании.

- Что? - Одновременно воскликнули Ксан и её спутники. Потом Саша решила уточнить:

- Зачем тебе это? Разве ты не хочешь стать стражником перевала и остаться жить в форте?

- Не хочу! - Замотал головой гном. - Я тут почти всю сознательную жизнь провёл, а когда начал выезжать в разные города - сперва в сопровождении взрослых, а затем и сам - понял, что хочу посмотреть мир. Возьмите меня с собой, пожалуйста! Я очень хороший воин и смогу вас защитить.

- Эй! - Воскликнул Ксанти. - Мы вообще-то тоже не пальцем деланы! Я - маг и смогу защитить свою сестру.

- А я - эльф, и тоже могу защитить своих человеческих родичей, - спокойно отозвался Ксантариэль.

- У вас - магия, а у меня - мастерство сражения оружием, а ещё знание военных тактики и стратегии, - упрямо проговорил Ксандир.

- Но... - начал было Ксанти, однако Саша прервала его, не дав разгореться спору.

- Хорошо, Ксандир, ты пойдёшь с нами, - устало проговорила девушка. - Мы тут пробудем ещё пару дней, затем остановимся на неделю в Ордане и двинемся дальше. Если сможешь достать карту расположения гномьих городов - будет очень славно. А пока можешь собирать вещи и прощаться с жителями форта.

- Спасибо, грата Александра, - воскликнул молодой гном, - обещаю, вы не пожалеете!

- Надеюсь, - буркнула Ксан, глядя на удаляющегося счастливого гнома. Кажется, в их компании прибыло.

- Зачем ты его позвала? - Недоумённо поинтересовался Ксанти.

- Для комплекта, - ядовито произнесла Саша. - Нам как раз четвёртого Ксана в компанию не хватало. Зато теперь - полный комплект!

- Чего? - Не понял Ксанти.

- Ну как же? Ксан-человек - это я, - девушка ткнула в себя пальцем, а затем перевела взгляд на Ксанти, - Ксан-маг - это ты, Ксан-эльф - это Тар, ну и теперь ещё Ксан-гном присоединится. Комплект. Ксаны должны держаться вместе!

На последних словах девушка хихикнула. Ксанти обалдевшим взглядом смотрел на неё, а затем тоже стал подхихикивать. В итоге они все втроём рассмеялись и хохотали до тех пор, пока не обессилили.

- Вообще-то, я тоже человек, - отдышавшись, заметил Ксанти.

- Но ты ещё и маг, - ответила девушка.

- А ты - ведьма! - Припечатал Ксанти, вспомнив, что рассказала Саша о своём знакомстве с ведьмами и о её даре.

- Не ведьма, просто дар похож... Но что за дар и как им пользоваться, я вряд ли узнаю. Он у меня срабатывает самостоятельно и без какого-либо контроля с моей стороны.

- Ничего, разберёмся, - Ксанти обнял Сашу с одной стороны, а Ксантариэль обнял их обоих с другой. Так они и сидели втроём, глядя на огонь, думая каждый о своём, а также и о том, что их ждёт дальше.