Меня зовут Ву

Ву

— Кто я? Казалось бы простой вопрос. Я искал ответы на многие вопросы, спускался за ними в глубокие пучины морей и океанов, отправлялся в непроходимые джунгли, созерцал фантастические пейзажи на пиках самых величественных во вселенной горных хребтов.

Меня всегда забавлял сам процесс поиска ответов на вопросы. Я готов был преодолеть неимоверные расстояния ради того, чтобы узнать, почему все обстоит именно так, а не иначе. Много потерянно, еще больше найдено на этих бесконечных дорогах, ведущих от вопроса к ответу, но самым недоступным, далеким и загадочным оставался вопрос, ответ на который лежал не в далеких галактиках, за сотнями световых лет, а совсем рядом. Причём не просто рядом, а я бы даже сказал — пугающе близко. Этим вопросом оставался я сам.

Наверняка многим из вас это может показаться смешным и даже нелепым. Действительно, что может быть проще, чем дать ответ самому себе на такой простой вопрос — кто я? Однако в моём случае эта, казалось бы, пустяковая задача, превратилась в непреодолимую стену с наглухо заколоченными дверями.

Сразу оговорюсь, что причиной этой душевной маеты является мой внешний вид, точнее, его полное отсутствие.

Да, наверняка вам трудно представить, каково это не видеть самого себя, но, тем не менее, я давно уже к этому привык. Я такой с детства, и мне это казалось нормальным явлением. Думая, что так и должно быть, я не замечал в этом ничего необычного.

Звучит странно, не правда ли? Однако наверняка вы удивитесь еще больше, если я скажу, что у меня, к тому же, нет ни привычных для вас рук, ни ног, ни головы, да и туловища, как такового. Конечно, это не означает их полное отсутствие, просто их нет в привычном для вас понимании.

Как бы вам это объяснить?

Положите перед собой какой-нибудь небольшой предмет, любой, неважно, что это будет, а теперь закройте глаза и протяните руку. Нащупали? Возьмите предмет в руку. Прислушайтесь к своим ощущениям. Что вы чувствуете? Нет, я говорю не о форме и плотности предмета. Я говорю об ощущении на кончиках пальцев. Теперь покрутите его в ладони, поводите из стороны в сторону. Не открывайте пока глаза. Если вам мешает одежда, подкатите рукав. Чувствуете руку? Нет? Теперь представьте, что между вами и предметом нет никакой физической связи, только ваши мысли и ощущение на кончиках пальцев.

Ну вот, теперь вы, в некоторой степени, представляете, как я себя ощущаю, однако это вовсе не означает, что мои возможности безграничны, и я могу проходить сквозь стены, перемещать предметы на расстоянии, обладаю телепатией или телекинезом. На самом деле, у меня, как и у многих из вас, всего две руки, две ноги, и я не могу поднимать тяжести больше, чем любой из вас. Я не могу бежать со скоростью молнии, и, чтобы дотянутся до веток на деревьях, растущих в оранжерее, мне надо либо подпрыгнуть, либо подставить лесенку. Глаза у меня тоже два, это я точно знаю потому, что часто прикрываю один глаз, щурясь на яркий свет.

Итак, все по порядку.

Меня зовут Ву.

Первые воспоминания о моём детстве довольно размытые, и, по понятным причинам, я не могу сказать, к какому периоду они относятся. Честно говоря, я вообще не могу точно определить свой возраст, знаю лишь, что со временем я меняюсь, становлюсь более сильным, ловким и, как мне кажется, начинаю смотреть на этот мир немного другими глазами. Не знаю, как долго это будет продолжаться, но мне кажется, что однажды наступит момент, когда этот процесс остановится, а возможно даже и повернет вспять. К такому заключению я пришел давно, ещё когда наблюдал за цветами и другими растениями в оранжерее, а в дальнейшем, к сожалению, эти выводы только подтвердились более печальными фактами.

Однако все это было гораздо позже, а пока я беззаботно бегал по бесконечным коридорам, исследуя самые темные их закоулки, постоянно попадая в неприятности, движимый своим непреодолимым желанием исследования и познания, чем доставлял немало хлопот Няне.

Няня — это мой друг, и по совместительству система контроля жизнеобеспечения в моей скорлупе. В действительности Няня огромна, по сути, она и есть эта скорлупа, (так я называю свой корабль), и, даже не видя меня, она всегда знала, где я нахожусь. Чувствуя моё поле — Няня была всеведуща и вездесуща. От неё нельзя было укрыться даже в самом тёмном хозяйственном отсеке, до верха забитом всяческой рухлядью. Каждый болтик и винтик на этой посудине, начиная от рубки с центром управления и заканчивая последним роботом уборщиком — все это была Няня. Няня это мой дом, моя крепость и, в принципе, в то время она была единственным окружающим меня миром, можно сказать — всей моей вселенной.

Конечно, сейчас я уже понимаю, что это она есть у меня, хотя раньше я был абсолютно уверен в обратном, мне казалось, что это я есть у неё, так как она находилась на гораздо более высокой ступени развития и, уж точно, могла ответить на вопрос, кто она такая.

Несмотря на то, что Няня была всем, она отнюдь не была одноликой, а существовала одновременно во многих образах. По коридорам весело бегала смешная и непосредственная Няня-Энн, Няня-Фоззи была жуткой задирой, частенько подначивая меня своими колкими, каверзными замечаниями. Неугомонный баламут Тико был страшным авантюристом, благодаря чему нам регулярно доставалась хорошая взбучка от строгого и рассудительного наставника — Няни-Фэда, а иногда, покидая всю эту шумную братию, я уединялся в компании сдержанной и романтичной Твит, постоянно пропадающей где-то в недрах оранжереи с мольбертом и коробкой пастели. И, тем не менее, всё это была одна и та же единственная Няня.

Как маленький щенок, несмотря на очевидные различия, отождествляет себя со своим хозяином, так и я, до определенного возраста, считал нас с Няней слепленными из одного теста, и только немного повзрослев, я начал понимать, что я — это нечто совсем иное.

Первые сомнения начали закрадываться в моё детское сознание когда, впервые серьёзно заболев, и, чувствуя себя из рук вон плохо, я ощутил некую силу, манящую меня в совершенно другие, невиданные доселе миры. Наверно в тот момент я впервые задумался о том, что Няня, возможно, это не весь мир, и за её пределами, как ни фантастично это тогда звучало, есть что-то ещё, что-то, о чём раньше я не знал и даже никогда не задумывался.

На мои вопросы, что это со мной было, Няня отвечала уклончиво, размыто и на удивление не убедительно. Её рассказы о том, что иногда такое случается, нисколько не удовлетворил моего любопытства, а фраза: — «Я могу лишь принимать тебя таким, как есть, но, к сожалению, никогда не смогу тебя понять», — лишь усилила мои подозрения о нашем различии.

Сомнения одолевали меня всё больше и больше, пока, наконец-то, я вновь не решился на откровенный разговор.

В то время у меня в голове уже были отчётливо сформулированы два основных вопроса.

Вопрос номер один — откуда я появился, и вопрос номер два — почему я не такой, как Няня.

К моему огромному удивлению, вместо очередной длительной лекции с увиливаниями от ответа, Няня вдруг загадочно произнесла:

— Звезда.

— Что такое звезда? — переспросил я.

— Звезда… Нам надо искать звезду, — задумчиво произнёс Фэд.

— Что такое звезда, Фэд? — повторил я свой вопрос, оставшийся без ответа.

— Звезда, звезда… Я не знаю, что это, — удивлённо произнёс он.

— Фэд, я так и знал, что ты опять начнёшь придумывать какую-нибудь несуразицу.

— Погоди, погоди, Ву, — Фэд явно пытался что-то выудить из своей памяти, — Звезда. Это нечто огромное, неимоверно огромное.

Обычно всезнающий Фэд, стоял сейчас с несвойственным ему озадаченным видом.

— Фэд, что с тобой? — он выглядел настолько растерянным, что моё боевое настроение немного поутихло. — А правда, Фэд, что такое звезда?

— Я не знаю, Ву, — Фэд снова о чём-то задумался, — Не знаю, что со мной произошло, но я точно знаю, что мы отправляемся на поиски звезды.

Не могу сказать сколько прошло времени, прежде чем на экране появилась первая звезда в моей жизни, но, хотя пока она выглядела ещё не больше спичечной головки, само её существование приводило меня в неописуемый восторг.

Неожиданно для нас обоих, Няня обнаружила, что у неё появилась более точная информация об этой загадочной точке, и прочитала мне невероятную «лекцию», судя из которой, звезда представляет собой смесь кипучих газов невероятных масштабов, в миллиарды раз превышающих размер самой Няни.

Эмоции переполняли меня, и я не мог оторвать глаз от приборов, постоянно поглядывая, насколько сократилось расстояние до загадочной точки, мерцающей в глубине необъятного космоса.

Никогда ещё время не тянулось для меня так долго. Весь свой досуг я проводил теперь в кресле пилота, переводя взгляд с хронометра на звезду, а с неё на сонар. В какой-то момент часы для меня и вовсе остановились. Я уже потерял счет дням, ночам, неделям. Всё слилось в одно мучительно бесконечное ожидание, в котором время измеряется расстоянием, а расстояние — временем. И вот, наконец-то, когда меня уже начало лихорадить от бессонницы, и, окончательно выбившись из сил, я провалился в забытье, наступил этот долгожданный миг.

Очнувшись, я увидел перед собой поистине фантастическую картину. Все пространство, насколько хватало глаз, пронизывали своим ярким светом лучи огромной звезды, до которой, уже казалось, можно дотянуться рукой. Сияющая в чёрной безжизненной пустоте, она была сказочно прекрасна.

Энн, Фоззи, Сэтти с Фэдом и все остальные, собравшись на палубе, стояли затаив дыхание, не в силах отвести взгляда от завораживающего зрелища.

Проведя детство в компании своих друзей роботов, мне трудно было понять смысл слова — «живой». Всё, что могло передвигаться и обладало хоть какой-то толикой, пусть и искусственного, но интеллекта, я воспринимал как живое существо.

Если бы не Нянина лекция, я никогда в жизни не посмел бы предположить, что передо мной находится простая смесь кипучих газов. Напротив, я был бы абсолютно уверен, что мне посчастливилось завести знакомство с самым огромным во вселенной живым организмом, который, лениво переминаясь с боку на бок, выбрасывал над своей поверхностью невероятной красоты протуберанцы, сплетающиеся в загадочные узлы и петли.

Встреча со звездой произвела на меня неизгладимое впечатление, которое на всю жизнь осталось одним из моих самых ярких воспоминаний. Мы ещё долго находились на её орбите, то приближаясь, то удаляясь на почтительное расстояние, не смея своим любопытством нарушать покой несговорчивого гиганта, при первых же признаках волнения, выбрасывающего с молниеносной скоростью во все стороны свои жгучие плети.

Няня не переставала удивлять меня постоянно «всплывающими» из её недр всё новыми и новыми сведениями, и, только после довольно продолжительного пребывания в гостях у нашей новой знакомой, движимые жаждой новых открытий, мы отправились в дальнейший путь.