Меню холодных блюд

Один взгляд на здание «Джаза», миниатюрную копию обшитого титановыми листами Музея Гуггенхайма в Бильбао, всегда улучшал настроение Фени. Все-таки, говорила она себе, есть в этом городе люди с азартом и фантазией, Гродин не будет городом узколобых нуворишей на веки вечные!

Гродин повторит судьбу Флоренции, дайте срок! Богатые люди станут поддерживать науки и искусства, их дети получат хорошее образование, будут стремиться к прогрессу не только в вульгарно-материальном смысле, но и в культурном тоже…

По дороге в «Джаз» Валерка дал вводную. С некоторым даже недоумением Феня узнала, что хозяин «Джаза» только что вышел из тюрьмы, отсидев срок за двойное убийство своей любовницы и ее бойфренда. У Ника Сухарева были хорошие адвокаты, догадалась Феня, ведь дали ему всего семь лет.

«И вправду, чистая Флоренция, – опять подумала Феня. – Этот Сухарев прямо как Борджиа или Медичи какой – убийца и покровитель искусств в одном лице».

Ресторан не работал, гостей встретил охранник. Через пустующие залы он проводил детектива и консультанта по брачным делам в административную часть здания, к кабинету директора. А когда эта дверь распахнулась, Феня даже чихнула: из кабинета вырвался клуб ядовитого сигаретного дыма.

Дым рассеялся, и Феня увидела светловолосую женщину лет сорока пяти, одетую в джинсы и водолазку. Если бы не нервозность, искажающая ее черты, и бледность губ, Феня назвала бы эту женщину очень миловидной.

– Здравствуйте, проходите, – сказала женщина. – Я Лина, жена Николая Александровича.

Посреди задымленного кабинета с темной мебелью, кожаными креслами и зелеными портьерами, ссутулившись, стоял мужчина лет пятидесяти. Как догадалась Феня, собственно, сам «Медичи». Был он довольно высок, с лицом будто срисованным со средневековых портретов вельмож: тяжелые правильные черты, глубокие трагические морщины, упрямый изгиб губ, гордая осанка. Волосы Николая Александровича имели медный отблеск, виски серебрились.

Сдержанно поздоровавшись, Сухарев закурил, а у Фени заслезились глаза. Заметив это, Лина открыла окно и извинилась за атмосферу в кабинете. Все разместились в креслах и на диванах.

– Это Александра, мой консультант, – представил Валерка спутницу. – Ник, что у вас произошло?

«Медичи» открыл рот и тут же закрыл его.

– Я расскажу, – вызвалась Лина. – Понимаете, Валера, нам нужна ваша поддержка. Мы опасаемся, что Ника начнут подозревать, понимаете?.. – Валерка поощрительно кивнул, и она продолжила: – Утром на нашей главной кухне… У нас их несколько, – пояснила она, – был обнаружен труп.

– Кем обнаружен?

– Мной.

– Чей это был труп?

– Нашего шеф-повара, Евгения Жихарева. Мы вызвали полицию, они тут полдня провели, все фотографировали, изучали. Увезли тело, потом всех допросили, вплоть до судомоек.

– Как он был убит?

В разговор вступил Ник, голос его звучал тускло:

– В его спине торчал столовый нож. Выпить не хотите?

Только тут Феня догадалась, что владелец развлекательного центра уже далеко не трезв. Его руки дрожали, лоб блестел испариной.[1]

Жестом отклонив предложение, Валерка продолжил серию вопросов:

– Отпечатки пальцев эксперты нашли?

– Не знаю. – Лина обняла себя за плечи. – Полиция уехала днем и больше с нами не связывалась.

– Что эксперты сказали о времени смерти Жихарева?

Ник уже держал в руках наполненный на три четверти бокал с коньяком.

– В период от двенадцати ночи и до трех утра, – ответил он и икнул.

– Женя уходил с кухни последним, – пояснила Лина. – Как капитан корабля. Женя был очень ответственным человеком.

При последних словах она бросила виноватый взгляд на мужа, который смотрел исключительно в свой бокал.

– А где вы были вчера вечером?

Лина тихо сказала, пряча глаза:

– Я… мы все уезжали на соревнования по тейквондо с сыном, наш тренер это подтвердил, иначе бы Ника уже арестовали.

Валерка значительно приподнял бровь:

– Что за человек был ваш повар?

– Хороший повар. – Лина с трудом подыскивала слова, не спуская взгляда с лица Сухарева. – У нас раньше был повар из Москвы, а потом он запил…

– И я его выпер, – не поднимая глаз, закончил фразу за жену Сухарев.

– Да, – подтвердила она и добавила, чуть улыбнувшись: – Ник сумел это сделать даже из тюрьмы. А Женя вызвался работать сам. Дескать, только платите – и будет…

– Вам счастье, – договорил Ник, подняв взгляд на жену.

У Валерки опять зазвонил телефон, он взглянул на номер, извинился и отошел к окну. Феня же осталась свидетельницей немой сцены – этого долгого, долгого взгляда от мужа к жене и обратно. Было ясно, что они отлично понимают друг друга и без слов.

Вот это и сбивало Феню с толку. Она могла бы дать ухо на отсечение, что различает в молчаливом разговоре супругов признание «Я тебя люблю», повторенное сто раз. Но как же в это поверить? У «Медичи» была любовница, он любил ее так, что, застав с любовником, от ревности потерял голову и убил обоих. Любовь к супруге в этот сюжет не вписывалась.

Валерка вернулся на место, спрятал мобильник и снова стал расспрашивать об убитом. По словам Сухаревых выходило, что повар был человеком тихим, спокойным, обязательным. Жил бобылем на съемной квартире, не пил, не курил, не женился.

– Практически ангел? – уточнил Валерка.

– Да, – согласилась Лина. – Пожалуй, только деньги любил. Такой… жадноватый ангел.

– И был неряхой, – поставил точку в описании Жихарева Сухарев.

Валерка попытался узнать подробности, но Лина покачала головой:

– Ник устал, общение с полицией его вымотало. Валера, вы можете узнать, что полицейские думают обо всем этом?

– Попробую. – Валерка встал из кресла.

Прощаясь, Сухарев пожал детективу руку, а для Фени изобразил на лице жалкое подобие улыбки. Лина вышла проводить гостей. Она вдруг разговорилась, стала рассказывать какие-то совершенно неважные вещи – о клиентах, пармской ветчине и моде на роллы. И только на пороге ресторана жена Ника Сухарева решилась произнести главное:

– Валера, помогите нам. В таком же шоке я была семь лет назад, когда узнала, что Ник пошел в милицию признаваться в убийстве! – Из ее горла вырвалось рыдание. – Мы думали, что пережили самое страшное в нашей жизни, но – нет…

– Странное дело, – сказала Феня, сидя в машине. – Получается, Лина своего осужденного мужа всегда любила, даже зная, что он изменяет ей?

Валерка кинул на нее злой взгляд, и только после этого консультант сообразила, что ляпнула бестактность.

Майя, жена Валерки и сестра Фени, вместе со своим основным подельником в финансовой пирамиде не только жульничала, но и рога мужу наставляла. Валерка узнал об этом уже в ходе следствия, но все равно продолжал доказывать, что жену обманули и она была вынуждена помогать организатору денежной мышеловки. Феня чувствовала, что Валерка бьется за Майю не только ради их троих сыновей, он продолжает любить ее, что, скорее всего, мучительно.

Феня примолкла. Тем временем Валерка становился все более нервным. Впереди «патриота» двигалась зеленая «ауди», она моталась из ряда в ряд, поочередно моргая поворотниками, будто вел ее человек, страдающий пляской святого Витта.

– Придурок, – шипел Валерка, удивительно похожий в этот момент на обозлившегося тушкана. – Кретин, идиот!..

Наконец «ауди» резко затормозила, на этот раз и вовсе не обозначив огнями свой маневр. Матерясь, Валерка успел-таки избежать тарана, обойдя дурную машину. А поравнявшись с ней, опустил стекло с Фениной стороны и заорал страшным голосом такое, чего раньше Феня никогда от него не слышала:

– Пидорас!.. – и осекся.

Стрельнув глазами в сторону «ауди», его бывшая супруга мужественно стиснула зубы, чтобы не огорчить Валерку взрывом хохота: за рулем сидела девушка.

Феня различила в городском шуме ее ответ:

– Сам такой!

Закрыв окно, Валерка умолк. Спустя несколько минут Феня решилась спросить:

– Что случилось?

– Отклонили ходатайство на пересмотр решения суда… Сухареву за двойное убийство дали семь лет, а Майе за мошенничество – восемь. Это нормально?

– Закон есть закон.

И тут детектива прорвало:

– Ох, как же некстати мне сейчас этот Сухарев! Да и все остальные дела тоже! И где знаменитая «паранойя» нашего губернатора? Дурак, а не губернатор! Даже сейф с деньгами запереть не удосужился! – Валерка чуть не плюнул с досады. – А надо перед пацанами держаться. А тут еще теща чудит…

Он достал сигареты.

– Есть у тебя мысли по поводу наших дел?

Феня постаралась не впадать в трагический тон.

– Честно сказать, мыслей не очень много. Пусть сначала твой парень поработает. Это Вася будет?

– Ага.

Кандидатура детектива Васи устраивала Феню полностью. Это был мощный мужик, отставник, с небогатым воображением, хваткой бульдога и неиссякаемым энтузиазмом. Третье качество объединяло и Васю, и Феню, поэтому детектив с консультантом легко находили общий язык.

– Ну а с Сухаревыми, я думаю, надо копать в прошлое. Понимаешь, Лина будто в голову не берет, что Ник изменял ей в прежние времена. Да и он так смотрит на нее!

– Сентиментальная чушь, – припечатал Валерка.

– Не ска-жи, – нараспев возразила ему Феня. – Все события в нашей жизни имеют предысторию, историю и последствия. И если последствия, а именно влюбленные взгляды Сухаревых, не соответствуют известной истории, то есть истории, в которой Ник изменял жене, то история у нас неверная.

– Только к убитому повару все это отношения не имеет, – гнул свою линию детектив. – Я уверен, что у Жихарева была какая-то тайна: игра, сексуальные забавы или наркотики. Вляпался он во что-то. Уверен, что менты сейчас под него копают. Подожду их результатов.

– Ну, ты меня слышал, – резюмировала Феня чуть обиженно. – Нужны будут еще мои выводы – скажешь. А сейчас к «Юдифи» меня подвези!

Несмотря на гадкий тон хозяина детективного агентства, Феня решила провентилировать ситуацию с делом Сухаревых. Сначала следовало поболтать с Наташкой, ибо она была знакома с Линой много лет, а уж кто, как не хозяйка брачного агентства «Юдифь», могла бы разобраться в чувствах этой пары?